Текст книги "Потомок Люцифера (СИ)"
Автор книги: катерина9865433
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Дошли до кабинета мы, хвала создателю, вовремя. И Снейп уже сидел за своим столом, внимательно следя за теми, кто уже был в классе. Мы прошли на свои места. Я, как и прежде, сидел один. Хотя, не особо расстраивался по этому поводу. На этот раз мы варили зелье невидимости. В этом семестре мы изучали настои, схожие по своему действию с чарами. Правда, срок и качество действия у них был выше, чем у заклинаний. Раньше я не особо об этом задумывался, но теперь понимал, что наука зельеварения намного страшнее и разрушительнее, чем все волшебство, что существует вокруг. Ведь каплей какого-то варева можно было сделать абсолютно все. А если вспомнить еще и Алхимию, то вообще все возможно. Но я слишком отвлекся, и не сразу заметил, что Декан стоит надо мной, смотря на то, как я режу корень имбиря.
– Мистер Поттер, режьте на более тонкие полоски. Вы очистили его? – спросил он, приподняв бровь.
Я кивнул, начав резать чуть тоньше. Он слегка дернул уголком губ, в намеке на улыбку. Я давно научился определять его настроение по таким мелочам. И понимал, что он доволен тем, как я работаю. Хотя, раньше я бы так не сказал. Учитывая то, сколько раз я портил зелья.
Он ходил по рядам, следя за тем, чтобы ученики не сделали совсем уж убийственных ошибок. Именно поэтому ходил он, в основном, рядом с Панси. Зная, насколько катастрофично может быть ее зелье, если не проследить за этим. Но профессор был терпелив, и все равно продолжал учить ее и помогать, в случае необходимости. Он был хорошим педагогом, хотя многие бы поспорили со мной.
Поэтому я не был против заниматься со Снейпом. И был рад, что он смог добиться того, что у меня выходили зелья хорошо. Но теперь я понимал, почему раньше было не так. Ведь моя магия была призвана разрушать. А большинство составов, что мы готовим на уроках, не подходят для подобного.
Теперь во мне было очень много крови Создателя. И благодаря этому, как я понял, что моя сила стабилизировалась, став сбалансированной. Я мог созидать и разрушать с одинаковой силой. Не то, чтобы мне это было нужно в данный момент, но я знал, что так будет проще в дальнейшем. Тем более что у меня все еще оставались реальные враги.
В середине весны случилось непредвиденное. Питера Петтигрю нашли мертвым. Взрослого мага, который якобы погиб двенадцать лет назад. Рядом с ним был фиал с воспоминаниями о том времени. И благодаря этому Сириуса Блэка оправдали. Сказать, что я был удивлен такому итогу, значит преуменьшить. Но через день меня вызвал Директор. Официально, через декана. Я знал, кто меня там ждет, и немного волновался. Все-таки было очень волнительно встретить своего крестного. К тому же учитывая, как он превосходно скрывался, я понял, что он весьма умен и хитер. А главное – силен, раз выжил и сбежал из Азкабана.
Я шел в башню Директора не торопясь. Нет, я не был трусом, но все равно не был уверен в том, как пройдет эта встреча. Я давно знал, что он невиновен, но все равно волновался. И вот я поднялся по винтовой лестнице и открыл последнюю дверь, входя в круглый кабинет Директора школы. Дамблдор сидел лицом к входу и сразу же увидел меня, легко улыбнувшись и кивнув. Спиной же ко мне, в невысоком кресле, сидел черноволосый мужчина. По спине я ничего не мог определить, но он сидел очень ровно и прямо, как и большинство аристократов. А в волосах было много седых прядок, показывая, что этот человек многое пережил.
Проследив за действиями Директора, он обернулся, и я смог увидеть его лицо. Худощавое, но уже явно приходящее в норму, с сетью скорбных морщин, и нездоровым цветом лицо, с ярко-голубыми глазами, в которых практически не было искр жизни. Но увидев меня, он преобразился. В глазах вспыхнул огонь, и он встал, полностью повернувшись ко мне.
Сириус Блэк был одет в одежду, которую чаще всего выбирали чистокровные маги. Хотя, более смелых цветов. А на его сюртуке было намного меньше пуговиц. Его руки слегка дрожали, но было видно, что он пытается это контролировать. Весьма безуспешно, стоит сказать. Он сделал шаг и вопросительно посмотрел на меня. Я понял, что он не может решить, как правильно вести себя со мной. И я решил облегчить ему выбор, шагнув навстречу и крепко обнимая. Я был ненамного ниже его, но все равно уткнулся ему в ключицу. Он глубоко вздохнул, и я почувствовал, как он расслабляется и издает счастливый смешок, совмещенный с выдохом от облегчения.
– Крестный, – тихо проговорил я, отступая на шаг, – мы тебя искали очень долго. Как ты умудрился так спрятаться?
Он фыркнул, и мы сели в кресла напротив стола Дамблдора. Директор улыбнулся и тихо вышел, оставив нас наедине.
– Я анимаг, Гарри. Так что если вы не искали большую черную собаку, то не смогли бы найти меня.
Я ошарашено посмотрел на него и улыбнулся, осознав, что реальность оказалась куда как проще.
– Мы с отцом долго думали, как же ты так скрываешься, – проговорил я, увидев ошарашенный взгляд Сириуса.
– Джеймс жив? – прошептал он, я отрицательно мотнул головой, беря его за руку, в знак поддержки.
Зря я сказал о Люцифере ему так скоро, и назвал его отцом. Все-таки для него мой биологический отец был лучшим другом. Можно сказать, братом. И я знал об этом. Но порой лучше сказать правду сразу. Ведь молчание, порой, хуже любой лжи.
– Это мой приемный отец. Мама с папой мертвы, – решил уточнить я и он немного расслабился.
– Расскажи мне о нем. Мне интересно узнать о том, кто заменил тебе семью.
Я кивнул, садясь удобней и начав свой рассказ. Конечно, упуская нюансы. Я не думал, что Сириусу стоит знать всю правду. Тем более что он простой смертный. Он часто задавал вопросы, уточняя некоторые моменты моего детства. Я видел, что он немного расстроен выбором факультета, но не стал ничего говорить по этому поводу. Хотя, ему явно было непросто молчать.
Мы долго разговаривали. А крестный расслабился очень быстро, поняв, что я его принял. Он ожил очень быстро, и я осознал, что он очень жизнерадостный человек. И мне это нравилось. Разговор наш закончился с приходом Люцифера. Я знал, что он будет здесь. Все-таки ему нужно было увидеть Сириуса. Не зря же он столько летал в его поисках. Блэк внимательно посмотрел на моего отца, задержав взгляд на волосах и глазах. Да, Джемс был чем-то похож на него. Но не так уж и сильно.
– Я Люцифер. Приемный отец этого ребенка, – сказал он, улыбнувшись, и протянув руку для пожатия. Сириус спокойно принял ее, разглядывая его.
– Я Сириус, его крестный отец, – ответил он Люциферу, широко улыбаясь.
Я же встал, решив, что могу уйти. Все-таки я еще успею ни один раз встретиться с крестным. По крайней мере, я так думал.
– Мне пора. Я и так пропустил трансфигурацию.
Отец закатил на это глаза, поворачиваясь ко мне.
– Нет, как же так, лучший ученик школы – прогулял?
Сириус широко улыбнулся, сдержав смешок, а я фыркнул и подошел к нему, снова обняв.
– Встретимся еще раз, правда?
Он просто кивнул, и я ушел, оставляя их наедине. Я знал, что им будет проще обсудить все без меня. А мне действительно нужно было идти на уроки. К тому же было зельеварение, и мой декан не принял бы отговорок, прогуляй я его пару.
Коридоры были полны учеников, которые шумели, смеялись, колдовали. Мне очень нравилась эта школа. Но больше всего мне нравилось то, что она волшебная. Так что я свернул в коридор, через который был самый короткий путь и встретил незнакомого мужчину. Что было странно, ведь в Хогвартс была невозможно попасть без приглашения. Он стоял, облокотившись о стену, и смотрел на меня. Заметив, что я смотрю в ответ, он оторвался от стены, перегородив мне путь. В руке у него была палочка, что не улучшало мое положение. Но я был уверен в своих силах. Точнее, я знал, что продержусь, пока не подоспеет помощь.
– Гарри Поттер, – спокойно прошипел он. На змеином языке. И я знал только одного человека, помимо себя, кто говорит на нем.
Я ошарашено уставился на него, рассматривая более пристально. Он был слишком молод, для того, чтобы быть Им.
– Ты сын Темного Лорда? – решил спросить я. По-моему, это был самый очевидный вариант. Хотя, он мог и воскреснуть в более юном виде.
– Нет, я и есть Темный Лорд. Я много слышал о тебе, Гарри. Я же могу тебя так называть?
Я окружил себя щитом, понимая, что ничего хорошего мне сейчас ожидать не стоит.
– Не думаю, что это уместно, – спокойно протянул я. И понял, что он заметил мои манипуляции с магией.
Он демонстративно убрал палочку. А я его стал более пристально разглядывать, пытаясь запомнить любой нюанс. Я знал, что потом, после того, как успокоюсь, пойму больше, вспомнив нашу встречу.
– Сегодня не время убивать героя. К тому же без свидетелей. Но я не могу уйти просто так, не увидев тебя. И не поздоровавшись. И да, передай Люциусу и Северусу привет от меня, – сказал он… И исчез.
Я ошарашено смотрел на место, где он только что был и понял, что это был небольшой артефакт, который просто связал его и меня. А сам Волдеморт был в другом месте. Это была его проекция. Как зеркальное отражение. Я про такое только читал… Неужели я не смогу провести в школе хотя бы один спокойный год? Хотя теперь враг более реальный. И, по крайней мере, я примерно знаю, что от него ожидать. Его слова меня немного насторожили, но я почему-то не особо заботился об этом.
Все еще в шоковом состоянии я дошел до подземелий, чтобы узнать, что урок отменен. И поняв, что произошло нечто ужасное, я быстро побежал в Больничное крыло. Где встретил Люциуса и Северуса. Они склонились над кроватью, где лежал Драко. Я замер в проходе, боясь, что мой лучший друг мертв. Но я не мог не подойти. И был рад, что ошибался в своих предположениях. Малфой дышал. Хотя и был жутко бледным. И частое, прерывистое дыхание, показывало, что ему очень плохо. И, скорее всего, больно. Я пустил свою магию, чтобы понять, что с ним и почувствовал нечто необычное. Я поднял взгляд на Снейпа. Он с надеждой смотрел на меня. Потому что он знал, что если моих сил не хватит, чтобы вытащить Драко, то никто уже не поможет.
– Его заколдовал кто-то из ангелов, – сказал я, удивленно оглядев своего друга, – но я попробую разрушить эти чары.
Я знал, что у меня может получиться. Ведь, как сказала Хаос, в моих силах разрушить все, что было создано Создателем. И магия его детей входила в этот перечень. В палату быстро прошел мой отец, разглядывая всех присутствующих. Он приблизился ко мне и сжал плечо, в знак поддержки. Я кивнул, не поднимая на него глаз, но почувствовал так необходимую мне, в данный момент, поддержку.
Я склонился над Драко и положил руки ему на грудь, чтобы прочувствовать его сердце и магию. Мне казалось, что так будет правильней. Да, я изучал магию целителей, и даже учился применять ее, ведь все могло пригодиться в дальнейшем. Но я этим не особо увлекался. Сейчас же от меня зависело многое. И я не думал, что смогу простить себя, если у меня не получится спасти Малфоя.
– Отец, дай крови, – сказал я Люциферу.
Он молча порезал ладонь и пролил немного крови в кубок. Я взял его, и добавил туда свою, смешав пальцем и нанеся руну жизни с ее помощью на лоб Драко. Он задышал спокойнее. Да, никто не знает, кроме меня и Смерти, кем являлся Люцифер. И его кровь должна была лучше помочь в разрушении таких заклятий. Ведь он прямой наследник Хаоса. Но в данный момент мне нужно было многое разрушить так, чтобы не уничтожить главное – душу и жизнь своего друга.
Дальше я стал вливать силу в Драко. Не могу точно описать, как я это делал, скорее, я действовал на инстинктах. И надеялся, что я правильно все делаю. Суть была в том, чтобы представить, как я обрываю чужие нити магии в ауре Малфоя. Глупое описание, и немного необычное, но большее я придумать для этого не мог. Ведь никто и никогда не сталкивался с подобным, чтобы более успешно описать это действо.
Но я впервые почувствовал невообразимую силу в себе. Я понял, что я могу разрушить все, что здесь есть. Что я могу уничтожить всех и вся. И, даже, весь мир. Леча Драко, я все больше погружался в это ощущение силы. Я буквально тонул в могуществе. Понимая, что нет ничего приятней, чем это. Разрушение. Уничтожение. Смерть. И мне не было страшно от того, что я осознал все это. Мне было… Легко. Это ощущение было намного приятнее, чем полет. И я не знал, смогу ли остановиться теперь. Будет ли в моих силах Не применять мои способности?
В тот момент, когда Драко открыл глаза, вдыхая полной грудью и удивленно смотря на нас всех, я понял, что я уже не стану таким как прежде. Ощутив эту силу и осознав ее, я изменился. И стал понимать, что имела ввиду Хаос. Когда разрушаешь, очень тяжело остановиться. И теперь я понимал, почему все опасались того, что я уничтожу этот мир. Ведь теперь я понял, что могу это. И хотел сделать. Но не стал.
Сам не знаю почему.
Комментарий к 28
Да, глава небольшая, да – я ленивая. И сейчас лето, так что не судите меня.
Но все равно приятного Вам прочтения,
Ваш Автор.
========== 29 ==========
Лето наступило неожиданно быстро. Впрочем, теперь вообще время стало более скоротечным. Казалось, только вчера растаял снег, и ушла зима, уступая свое место весне. Стали появляться цветы, деревья вновь были покрыты листьями, а земля перестала чернеть, вновь окрасившись зеленым, с проблесками ярких цветов. Но теперь стало жарче, цветков больше, а трава и листья – темнее. Сочные краски весны уступили лету. И теперь оставалось всего несколько дней до начала каникул. Небо было очень высоким и воздух, что окружал пространство вокруг, ощущался более чистым и вкусным, чем обычно. Ветра все еще были недостаточно теплыми, но это нисколько не смущало студентов Хогвартса, ведь жар от солнца давал то тепло, которое отнимал ветер.
Я же стал более сосредоточенным и внимательным к окружающим. Хотя, может и на меня погода повлияла. Но со временем я немного привык к тому, что произошло за это время. Хотя все еще тяжело было вспоминать тот день.
После того, что произошло с Драко, я стал более осторожным. Спустя два дня я осознал весь ужас той ситуации и то, о чем я думал в тот момент, мне совершенно не нравилось. Можно сказать, что это напугало меня. Неужели в силе так легко утонуть? Я не знал, у кого попросить совета. И боялся того, что может в итоге произойти. Не то, чтобы я впал в депрессию, или что-то в этом роде, но я определенно стал осторожнее. И постоянно прислушивался к себе, боясь вновь окунуться в то ощущение.
Но одновременно с этим я страстно желал вновь ощутить то могущество. И стал понимать многое. Создавалось ощущение, что во мне пропало какое-то ограничение. Ведь теперь я понимал, что могу большее. И это мне нравилось, несмотря на страх, который все равно закрадывался в мой разум. Мне не хотелось ничего разрушать.
И я до ужаса желал уничтожить все.
Те противоречия, что я испытывал, мне совершенно не нравились. Я надеялся только на то, что никто не узнает о моих метаниях. В конце концов, вряд ли будет еще раз такая ситуация, когда мне придется применять подобную силу. По крайней мере, я сделаю все для того, чтобы этого не произошло. Ведь потеряться в таких эмоциях и подобной силе мне совершенно не хотелось. Что бы там ни говорило об этом пророчество, которого я до сих пор и не знал. Как и большинство тех, кто меня окружает, как я понял.
Я с друзьями наслаждался долгожданной свободой, сидя, после последнего экзамена в этом году, возле озера и наблюдая за игрой кальмара, который периодически проводил своими щупальцами по воде, привлекая внимание студентов, которых было много в это время. Но меня и Драко с Блейзом не напрягала такая атмосфера. Уединения нам хватило с лихвой, поэтому недалеко от нас были другие слизеринцы, и мы периодически переговаривались с ними, обсуждая предстоящий матч по Квиддичу.
Но я плохо вникал в суть разговора, занятый немного другими мыслями. У меня стало намного меньше занятий, а Лилит теперь больше волновалась о предстоящей свадьбе, чем о том, какими клинками меня лучше победить. Но я не настаивал на более частых уроках, решив, что не нужно мешать счастью других. В конце концов, для себя бы я такого не хотел. А отец всегда говорил мне: «Относись к другим так, как ты хотел бы, чтобы они относились к тебе. И дело не только в воспитании или галантности, а в жизненных позициях. В конце концов, не стоит забывать, что многое зло, что ты совершаешь, может к тебе вернуться. Уж я об этом знал не понаслышке, ведь, в конце концов, я жил в аду».
– Гарри, а что ты будешь делать этим летом?
Я отвлекся от своих размышлений, с удивлением посмотрев на Панси, которая и задала мне этот вопрос.
– Не знаю пока, мы не обсуждали это с отцом. А что, есть предложение? – спросил я с лукавой улыбкой, от чего она закатила глаза, фыркнув. Наши гримасы вызвали легкие смешки у друзей, от чего атмосфера вокруг стала еще более непринужденной.
– Нет, но мне интересно, придешь ли ты на мой день рождения?
Я кивнул, поняв ее намек. Видимо, дядя Смерть хотел со мной поговорить. И, как я понял, говорить об этом Люциферу не стоило.
– Я никогда не пропущу день твоего приближения к смерти, – пропел ей я, отчего она запустила в меня легкой проклятие, которое я легко отбил щитом. Другие рассмеялись, но судя по ее легкому кивку, она поняла мой ответ.
– Гарри, а как ты разложил ингредиенты для зелья внушения?
Я повернулся к Блейзу с улыбкой, и принялся ему объяснять то, до чего сам доходил очень долго, путем длительных уроков с Деканом, которые все еще продолжались, что удивляло меня, ведь я думал, что он захочет больше времени проводить с Лилит. Но зельевар говорил, что устраивать свадьбу он доверил ей, решив, что женщина, все же, лучше разберётся в этом.
Так что наш день на природе был посвящен Квиддичу, зельям и предстоящим каникулам. Другие школьники не вникали в наши разговоры, хотя когтевранцы пару раз заговаривали с нами, споря о некоторых ингредиентах для зелий. Но этому не стоило удивляться, учитывая их факультет. Знания ради знаний, было неплохим мотивом для вклинивания в наш разговор, так что мы не злились на их любопытство. Наверно, именно поэтому со Слизеринцами могли нормально общаться только они. Ведь мы тоже очень ценили знания. Только мы получали их ради власти или манипулирования. По крайней мере многие из нас.
И я не думаю, что был исключением.
К вечеру мы все вернулись в Замок, чтобы отужинать в Большом Зале. Да, у нас, конечно же, был небольшой пикник, но мы привыкли появляться за столом Слизерина на каждом приеме пищи. Здесь можно было многое узнать и понять, в том числе и услышать сплетни или слухи, которых здесь было предостаточно. Одно меня несказанно радовало: за время учебы ко мне настолько привыкли, что больше никто и не вспоминал мое «геройское» прошлое. Хотя, может, дело было в том, что я Слизеринец, а их обходят стороной?
Народу было за ужином, как и обычно, много. В отличие от завтрака или обеда, сюда все приходили вовремя, и обычно в полном составе факультета. Мы не были исключением, когда рассаживались по своим местам. Драко и Блейз, как и обычно, сидели рядом со мной. Панси была напротив, рядом с Дафной. Хотя, эти девушки, на самом деле, не особо дружили. Но за неимением лучшего, им приходилось общаться.
Еды я взял немного, и ел медленно, прислушиваясь к шепоткам со всех сторон. Крестного, на мое счастье, обсуждать перестали, так что разговоры, в основном, были только о лете и предстоящих каникулах. Так что было неинтересно прислушиваться к ученикам.
За столом преподавателей тоже не было ничего необычного. Дамблдор о чем-то говорил с МакГонагалл, Снейп сидел с Лилит, молча переглядываясь с ней. Флитвик спокойно пил свой напиток, поглядывая на стол Когтеврана. Другие учителя ели, не особо отрываясь от процесса. Хагрида не было сегодня здесь, впрочем, он редко заходил в Замок без причины.
Я задумчиво катал брокколи по тарелке, когда услышал знакомый голос, обернувшись к выходу, я увидел отца. Он шел в сторону стола преподавателей и говорил о чем-то с Люциусом Малфоем. Дамблдор, увидев их, был не очень рад. Хотя, это и не удивительно. Их приход не мог означать ничего хорошего. К тому же я знал, что этого не планировалось. Значит, произошло нечто ужасное. По крайней мере, я так думал. И ждал этого, после нападения на Драко. Только не думал, что это коснется чего-то вне школы.
Директор встал им навстречу, и они встретились в проходе, о чем-то тихо говоря. Судя по промелькнувшему недовольству на лице Директора, произошедшее напрямую касалось школы. Он кивнул им, и они направились в сторону выхода, видимо в кабинет Дамблдора. По дороге они притормозили возле нас и уставились на Драко. От чего тот сглотнул и немного побледнел.
– Драко, Гарри, пройдемте с нами.
Мы кивнули, спокойно вставая из-за стола. Хотя, хотелось помчаться и перепрыгнуть через препятствие, чтобы узнать обо всем быстрее. Но мы не могли так вести себя на людях.
Шли мы в полном молчании, и переглядывались с Драко, хотя и не понимали, что именно от нас хотят. Я прекрасно знал, что мой друг ничего не помнит, а я в принципе понимал, кто во всем этом виноват, но не мог представить, как у него это получилось. Ведь вряд ли еще кто-то из воинов небесных мог помочь магу, настроенному против меня. По крайней мере, я на это очень надеялся.
В башню мы поднялись быстро, и, стоя на винтовой лестнице, которая, как и обычно, поднимала нас самостоятельно, я стал ощущать сильное волнение. Я понимал, что новость, которая меня ждет, вряд ли обрадует. В конце концов, отец сказал бы мне лично, если бы это было не важно. Но тот факт, что здесь еще и старший Малфой, делало ситуацию еще более неприглядной.
Зайдя в кабинет, мы расселись по креслам, а Директор сел за свой стол, посмотрев в сторону спящего феникса. Фоукс редко на нас реагировал, так что наш приход его нисколько не побеспокоил. Люцифер сложил руки на груди, выжидающе смотря на Дамблдора, а Люциус скучающе рассматривал портреты бывших директоров Хогвартса.
– Альбус, почему ты не сообщил нам о воскрешении Темного Лорда раньше? – тихо спросил его старший Малфой. Единственный, кто удивился этому вопросу – был Драко.
– Я не был уверен в этом. Да, я сомневался, зная, что смерть младшей Уизли была необычной, но никак не мог понять, что именно произошло, – Дамблдор нервно сжал руки, вставая и поворачиваясь к нам спиной, смотря в окно. – В конце концов, Волдеморт был превосходным магом. И не столь важна цель его знаний и метод их применения, гениальность, пусть и немного сумасшедшую, я всегда могу оценить по достоинству, – продолжил говорить он, не поворачиваясь к нам. Потом резко прошел к шкафу, открывая его. – Я много раз пытался вспомнить, что же я упустил тогда? Почему позволил Тому встать на такой путь?
В шкафу были сотни бутыльков с воспоминаниями. Это было знакомым. А посредине стоял омут памяти. Очень нужный артефакт. Особенно для того, кто прожил столь долгую жизнь. Человеческий разум может многое забыть. Смертным нужны такие артефакты, чтобы вспоминать необходимое.
– Да, была война, но это не может нас оправдывать. Мы сами вырастили Темного Лорда. Не только я, но и Диппет со Слизнортом тоже участвовали.
Вышеупомянутый бывший директор только фыркнул, но не стал прерывать Дамблдора.
– Он возвращался в маггловский мир каждое лето. Где видел только смерть и разрушения. Да, магия его бы в любом случае защитила, но что толку от нее, когда разум мыслит иначе? Может, он и ненавидел магглов, но это было абстрактно, пока он не увидел весь ужас войны. И жестокость простого человека.
– То есть Темный Лорд жил в Лондоне во время бомбардировок маггловских районов? – удивленно спросил Люциус, но его вопрос остался без ответа. Дамблдор задумчиво перебирал пузырьки с воспоминаниями и готовился к продолжению своего рассказа.
– Он стал бояться смерти. До ужаса. Так сильно, что его боггарт становился его же трупом. Разорванным бомбой.
Все передернули плечами, представив такую картину. Было малоприятно. И понятно, почему этот маг сошел с ума. Впоследствии. Ведь это проблема многих людей, что видели ужасы войны и множество трупов, весьма неприглядных на вид, как я понимал. Я о подобном читал, когда увлекался и маггловскими науками, помимо магии.
– Поэтому он учился еще усерднее, разучивал множество защитных заклинаний и разрабатывал новые, как рассказывала его профессор нумерологии, которая помогала ему в некоторых расчетах. Она мертва, к сожалению. Была магглорожденной, – пояснил Дамблдор. – Одна из первых жертв войны. Но не в этом суть. Он искал все, чем можно было бы защитить себя. А в итоге понял, что абсолютной защиты не существует. Всегда будет что-то сильнее. Та же авада, которую он так любил, была таким заклинанием. Я думаю, что тот факт, что от нее нельзя защититься, и привлекал его. Думаю, так он пытался бороться со своим страхом. Ведь это слабость, а слабым Том быть не хотел, – он вылил один из пузырьков в омут памяти и повернулся к нам. – Это воспоминание изменено, но показывает то, что нужно. Кроме окончания разговора. Но так вы узнаете, что именно сделал Том Реддл для того, чтобы не умереть. Подойдите.
Мы встали, и подошли к Директору и омуту памяти перед ним. Заняв место по кругу, мы одновременно окунулись в воспоминание. Туманка затянула нас, погружая в чужую память.
Оказавшись в кабинете, который явно принадлежал зельевару, но не Снейпу, мы увидели незнакомого старичка. Дамблдор стоял рядом, и вышел чуть вперед.
– Это Слизнорт. Когда Том учился, он был его деканом и профессором зельеварения.
Мы кивнули, принимая его пояснение.
Мужчина, что сидел за столом в кабинете что-то увлеченно писал на пергаменте, периодически отвлекаясь на какой-то десерт, желтого цвета. Он был похож на сухофрукт, и, судя по его довольному лицу, он ему очень нравился. Правда, он был не столь ярким, как лимонные дольки, что так любил Дамблдор. Вдруг послышался легкий стук в дверь, и профессор оторвался от своей работы. Он поднял голову, с интересом смотря на вход в свой кабинет. Кашлянув, он пригласил войти своего гостя.
Я уже видел это лицо в коридоре, перед тем, как узнал о нападении на Драко. В кабинет зельевара вошел Волдеморт. Он же Том Реддл. Только более молодая версия. На вид ему здесь было немногим больше меня. Он улыбнулся, при виде Слизнорта, но эта эмоция никак не задела его глаза. Эту мелочь я запомнил очень четко.
– Добрый вечер, Том. Что-то произошло? – спросил декан с легкой улыбкой, указывая парню на кресло, напротив его стола. Реддл кивнул, пройдя вперед, но не садясь, а вставая подле горящего камина. Что немного удивило профессора, судя по его взгляду.
– Профессор, у меня недавно возник один вопрос. И я не знал, кому лучше задать его, но кроме вас, никто не будет честным со мной.
Слизнорту явно польстили эти слова и доверие со стороны Тома. Я же только удивленно смотрел на все это, не зная, чего ждать от этого воспоминания.
– Есть ли разделы магии, которые вы не вправе нам преподавать или, даже, рассказывать?
– Конечно, Том. Темная магия и многие другие разделы запрещены уже сотни лет. И мы не можем рассказать об этом. Если не хотим ощутить на себе недовольство министерства магии. – очень Слизеринский ответ.
Я с улыбкой смотрел на Тома, который расслабил плечи и прошёл к креслу, садясь в него. Он взглянул на банку, из которой недавно что-то ел профессор.
– Вам понравился мой подарок? – спросил он с легкой улыбкой, которая снова была весьма наигранной. Но профессор, почему-то велся на это. Видимо он, особо сильно любил лесть и подхалимство.
– Конечно, Том! Но как ты узнал, что я люблю засахаренные ананасы? – спросил он, лукаво глядя на Реддла.
Тот ухмыльнулся, смотря на зельевара. И легко ответил ему:
– Думаю, оставлю это в тайне. Я рад, что вы приняли мой подарок. Но у меня есть еще вопрос.
Профессор кивнул, побуждая его продолжить говорить и параллельно заваривая для них чай. Мы же молча стояли, наблюдая за ними.
– Недавно я был в запретной секции. Профессор ЗОТИ дал мне разрешение, чтобы я изучил дополнительную литературу к следующей теме.
Мне нравилась манера Тома вести разговор. Он говорил мелочи, которые мало что значили, но эти уточнения отвлекали и располагали к себе.
– И наткнулся на одну книгу. Там было одно заклинание. И я не совсем понял его смысл. Оно звучало как: Крестраж.
Нас быстро выкинуло из омута памяти, мы стояли вокруг него, удивленно глядя друг на друга, но мой отец был весьма спокоен.
– Для меня это не новость. Ведь Гарри был крестражем раньше. Пока я не вмешался.
Ошарашеные лица всех присутствующих я, наверное, запомню на всю жизнь.
– И догадывался, что он был не единственным. Лилит должна была позаботиться об остальных. Чего она не сделала, судя по тому, что ему удалось воскреснуть.
– Я рад, что с Гарри все обошлось, но дело в том, что их практически невозможно обнаружить. Ведь он мог спрятать их где угодно. И, как вы поняли, тот дневник, который нашли возле Джинни, возможно был им.
Мы задумчиво посмотрели друг на друга, не зная, что сказать. Драко и Люциус были немного бледные, но мы, почему-то не обратили на это внимание. Сразу.
– Черная тетрадь, с кожаной обложкой? Пустая? И подписью: «Т.Р»? – спросил Люциус.
Мы взглянули на него, а он отошел, тяжело садясь в кресло.
– Мерлин, я убил ребенка.
Драко был явно в шоке, смотря на своего отца. Как и все мы.
– Это был его дневник. Он дал мне его не хранение, зная, что сейфы Менора никогда не смогут взломать, – начал он свой рассказ. – Но он явно был очень темным, и, скорее всего, артефактом. Стал разрушать щиты нашего дома и в Министерстве стали засекать вспышки темной магии в нашем Меноре, из-за чего нас стали часто посещать авроры, – сказал Люциус, немного скривившись. Видимо ему было очень неприятно все это вспоминать. – И я понял, что виновата во всем этом простая тетрадь. Я решил избавиться от нее, думая, что Темный Лорд больше не придет за ней. Думал, что он мертв окончательно.
Он тяжело выдохнул, принимая стакан от Дамблдора.
– Горбин не купил его, испугавшись. Все-таки такая магия слишком запретна. Даже для тех, кто живет по другую сторону закона. И тогда, мы пошли в книжный, где наткнулись на Уизли. И я подкинул книжку им, – закончил он, не глядя на нас. А мы же молчали, не зная, что и думать.
– Люциус, не думаю, что ты виноват. Ты спасал себя, и не знал, к чему это приведет. К тому же мы тоже виноваты, раз не заметили столь темный артефакт в школе. Тем более я, обладая силой Директора, – сказал Дамблдор, садясь в свое кресло.
Тут проснулся Феникс, и курлыкнул, смотря на собравшихся. Он тихо что-то пропел, улучшая наше настроение. И подлетел к Директору, садясь на спинку его кресла, поддерживая своего хозяина.
