Текст книги "Да будет война! (СИ)"

Автор книги: Karina-Emelyanova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Фенцио некогда такой сильный и всегда опрятно одетый, походил на попрошайку из какого-то захолустья. В нём было тяжело узнать бывшего учителя или престола. Он не получил той самой власти, которую ему обещал Маль, но и не получил наказания, такого же безжалостного которое он дал свои жертвам.

Он не сразу заметил, что в камере кто-то есть. Сидел уткнувшись грязной головой в подранные колени. По его отречённому виду и слабой энергии было видно, что он был разбит. Моё сердце сжималось до размеров спичечного коробка от всей этой удручающей картины, но я не мог так легко всё забыть и просто его обнять и поддержать, как это бывало в детстве. Да какая могла быть поддержка, у него руки были по локоть в крови невинных, тех кто в нём видел светлого ангела и справедливого учителя.

– Я не хочу есть, можете уходить! – Хриплым голосом сказал Фенцио, так же не поднимая своей головы. – Убирайтесь! – Уже повысив тон своего ослабшего голоса.

– Это не прислуга, – ответил я.

Отошёл в ту часть камеры, где бил слабый свет разливающейся оранжевой лавы от маленького окна, забитого решеткой. В камере в аду было окно – удивительно.

Тишина, такая удушающая и отравляющая мои лёгкие своим ядом. Отец понял, кто пришёл к нему и посмотрел на меня глазами полными чего? Боли, сожаления, ненависти, безразличия?

Было сложно понять кем он был на самом деле. Ведь как оказалось, я совсем не знал и видел его светлую душу, в которой на самом деле была лишь кромешная тьма.

– Зачем пришёл? – Начал он.

– Хотел посмотреть в глаза, тому кто жил во лжи… – Я нервно поправил края своей белоснежной рубашки. – Кто наставлял меня и остальных на путь праведника, а сам тем временем замышлял, как и каким образом убьёт невинного… – Я подошёл к нему чуть ближе. – Убил Уокер, которая ничего, абсолютно тебе не сделала и при этом с упоением её втаптывал в грязь в школе… Ту перед которой ты должен был упасть на колени и просить прощение за свой грех, как и у всех тех, которые ушли в небытиё от твоей руки… Кто ты такой?

– Это был приказ, а не моё желание! – Сухо проговорил Фенцио.

– Это не отменяет твоего греха перед ними! От твоей руки их не стало. Неужели тебе их не жаль? Как же сострадание и помощь ближнему, куда это всё исчезло? Да и было ли оно в тебе отец… – Я присел напротив него. – Я бы хотел тебя оправдать перед всеми, узнать, зачем и как так случилось, что ты потерял в себе себя? – Я положил свою руку на его плечо, отец вздрогнул от моего прикосновения.

– Я устал быть никем и подчиняться. Меня опозорила простая непризнанная и она при этом так легко поднялась, – он начинал злиться, – а меня со скандалом посадили в кресло учителя, как какого-то неудачника, которой годится только лишь на такую непримечательную должность. И не дали возможности вернуть себе утерянный авторитет. – Фенцио сжал кулаки. – Ненавижу их!

– И где ты теперь? Чего ты добился? Ты сделал только хуже! – Я встал и отошёл от него, начал нервно мерить шагами помещение. – Ты заточён в аду, и возможно при лучшем исходе ты будешь тут вечно, – я кашлянул. – Если бы на троне был Сатана, он бы казнил тебя давно!!!

– А может оно было бы лучше, чем гнить тут, как какая-то безвольная тварь. – Он сплюнул сгусток крови на пол. – Мой план сорвала эта… – Он замолчал, секундно задумавшись. – … Уокер, если бы не она, то Мальбонте бы возродился и вознаградил меня. Ты представляешь какую власть я мог получить? – Фенцио аккуратно привстал и начал жестикулировать руками, – безграничную, сын. И ты бы был моей правой рукой, моим верным соратником и никто бы больше не насмехался над тем, что я никчёмный учитель. – Он задумчиво посмотрел на меня и продолжил: – И ты хочешь наверное, узнать раскаиваюсь ли я во всём? – Он не задумываясь ответил: – Нет и ещё раз нет! Я поступил так, потому что по-другому не хотел, поступки присуще ангелам остались в прошлом.

– Ты больной! Тебе в пору грехи замаливать, а у тебя в глазах пелена. – Я нервно поправив волосы подошёл ближе к нему. – Я ненавижу тебя за то что ты совершил, и это был мой первый и последний визит к тебе. – Я взял его за плечо чуть сжал его. – Ты умер для меня тогда когда твоя рука убила… Прощай…

Я сделал движение в строну выхода, но отец перехватил мою попытку выйти из камеры. Резко остановил, взяв меня за руку и сильно сжал её. Из меня начал выходить свет, та моя чистая энергия, которой я обладал. Свет был такой гигантской силы, что пришлось прикрыть глаза и закричать от боли. Отец направлял мою убийственную энергию в себя. Тем самым уничтожая себя.

Вспышка света потухла и Фенцио отпустил мою руку и безвольно повалился на пол. Его тело светилось ещё минуту, затем потухло. Моя энергия убила моего отца. Я убил своего отца.

Люцифер

Пустая комната, такая же как и вся моя жизнь, была лишена абсолютного смысла. Вроде бы с раннего детства я знал, что после отца мне предстояло стать правителем. И я был всегда к этому готов, желал бороться за права демонов… Но как-то азарт с годами утих, хотелось более размеренного существования. Даже покойного, но сейчас было даже уже не важно, что там я хотел и как моя жизнь могла выглядеть, если бы…

Сон, не успокаивал, но давал организму возможность просто восстановиться и особенно хотелось чтобы мозг отключился. Перестал думать, о нашем будущем с Вики, ведь какое оно могло быть, уже не имело значения. Её было не вернуть, а я должен был стать таким же как отец… Возможно… Таким же бесчувственным и беспощадным. Покрутил в руках тот самый порошок забвения, в очередной раз не смог его принять и уснул…

Золотой песок и солёный ветер с моря, который нежно, и даже ласково поднимал мне мои чёрные, как смола волосы. Успокаивал, и на лице расплывалась довольная, умиротворённая улыбка. Было так неимоверно тепло и хорошо на душе, что я поправил свои солнцезащитные очки и перевернулся на спину, чтобы торс тоже мог получить свою дозу загара.

Крылья мирно лежали, тоже абсолютно расслабившись. Со столика рядом со своим шезлонгом взял коктейль, который был как раз кстати в такую жару. Блаженно улыбнулся всему происходящему и через трубочку осушил так приятно холодящий желудок напиток.

 – Ты сгоришь Люцифер… – Совсем безшумно подкралась ко мне Вики.

Не скрывая своего желания, осмотрела моё почти обнажённое тело. Подняла мои очки, и страстно укусив за губу, поцеловала горячо и несдержанно. Так как мы всегда умели, без каких либо рамок, сгорая всегда дотла друг в друге. Упиваясь проведенной вечностью в объятьях своей любви.

– Я демон, гореть и сгорать – это моё предназначение, любимая!!! Тем более, у меня всегда есть ты, которая намажет мои обгоревшие плечи лосьоном. – Оторвавшись от её пухлых губ, сказал я уже нежно усаживая её сверху на себя.

Она пискнула, но покорилась моему желанию, пригладила мои взъерошенные волосы и опять поцеловала. Начала делать массаж, который обычно всегда переводил нас в спальню и заканчивался разорванной одеждой и дорожкой засосов на теле.

– Вики, ты не оставишь меня? – Спросил у неё, не зная к чему был вообще… Вопрос будто сам по себе сорвался с моих губ.

– Никогда, мой любимый демон… – Нежно прошептала мне в ответ.

Учащенное дыхание и пульс за гранью дозволенного. Влажное тело и одежду после такого волнительного сна можно было выжимать. Проснулся, а лучше бы не просыпался. Даже во сне все мысли были наполнены лишь ей.

Нервно отбросил одеяло. Стукнул ногой по прикроватной тумбочке, будто бы она могла что-то изменить. Не хотелось больше продолжать лежать и думать. Нужно было отвлечься от такого приятного и болезненно сна одновременно. Была глубокая ночь, все обитатели ада, спали. Несмотря на то что я был не так жесток, как мой отец, но и не позволял демонам лишнего в аду. Я уважал порядок, поэтому за непослушание было наказание.

Лишь стража ночью патрулировала окрестности. Своих помощников я отпускал. Хоть ночью я мог побыть один, без этих надоедливых попрошаек, которые безумно раздражали. Но правителю ада, эти помощники всё же были необходимы.

Обрыв, тот самый где наивных непризнанных посвящали в «свои», ангелы и демоны. И я король ада, которой желал разбиться, чтобы больше не мучаться. Просто не существовать, тогда бы эта зудящая боль в сердце точно закончилась. Навсегда.

Прыжок.

Один.

Второй.

Третий…

Десятый.

Трус. Слабак. Я даже не мог решиться, будто неведомая сила не давала мне умереть. Крылья автоматически смягчали посадку. Сел на край обрыва и достал кулон, тот самый, который мне отдал Дино в память о Вики.

«Моя смелая непризнанная, как ты там? А где там… И есть ли что-то дальше нашего мира?» – Крутилось в голове.

Я посмотрел на звезды, которых было бессчетное количество, ими просто было усыпано тёмное ночное небо. Звук взмаха крыльев, я вздрогнул от неожиданности, но узнал их обладателя. Дино… Я убрал кулон в карман, боялся его потерять.

– Бессонница мучает? – Спросил я оставаясь в таком же положении, не разворачиваясь.

– Да. – Сухо ответил Дино и присел рядом, на край обрыва.

– Ты тоже из клуба суицидников? – Ухмыльнулся я посмотрев на грустного ангела. – Я знаю на счёт твоего отца… – Перевел взгляд на небо, но говорить не перестал: – Но ты знаешь, что мне не жаль…

– У тебя есть причины, – Дино начал нервно заламывать пальцы. – И у всех есть причины, чтобы его ненавидеть. И я ему сказал это… Несмотря на всё это, я не испытывал к нему ненависти, мне было жаль его и тех кого он убил…

Потом Дино встал, нервно взмахнул крыльями и полетел вниз. Так же как и я он бросался в лапы бездны. Я стоял и наблюдал, и в нём видел отражение самого себя. Такого же разбитого и сломленного, слабого.

Ангел не разбился – нет. Но делал такие манипуляции несколько раз, как бы выпуская из себя рвущийся на волю гнев. Дино злился на самого себя, хотя не был виноват в смерти отца. Ангел Фенцио сам выбрал свой путь, итог его был вполне предсказуем, но опять же Фенцио выбрал легкий путь и принял смерть. Смерть руками сына. Пройдёт время и может Дино сможет себя простить, ведь его вины абсолютно не было…

– Ты решил, что сделаешь с порошком забвения? – Отдышавшись сказал Дино и присел рядом.

– Не знаю, и да и нет. – Задумчиво ответил ему и встал, поправил одежду.

– Отдай его мне, хочу кое-что стереть, – уже спокойно сказал он и посмотрел в мои глаза, – а в медпункте его теперь трудно достать. Мне нужно сейчас.

– А ты уверен? – Выгнул бровь и достал порошок, который помимо кулона всегда был со мной.

– Мне уж точно не в чем сомневаться. – Он кашлянул. – Я любил своего отца, но то что он сделал просто вывернуло во мне всю свою любовь оставив лишь от неё горстку пепла. Но чувство того, что из-за меня умер, не даёт мне спокойно спать и жить…

Я протянул ему пузырёк с блестящими кристаллами, он взял его крепко в свою руку и сказав: «Спасибо» быстро покинул место обрыва. И я остался один со своими мыслями и не поддающимися контролю чувствами. Один, всегда один…

====== Возрождённая ======

Память согревает человека изнутри. И в то же время рвет его на части.

(Харуки Мураками «Кафка на пляже»)

Вики

Как же текло время на небесах и в аду? Загадка, которую хотелось бы разгадать, потому что земная жизнь была такой короткой, нам зачастую было мало двадцати четырёх часов в сутках. Всегда спешили, боялись опоздать, что-то не успеть, кого-то разочаровать…

В этом странном месте по ощущением я пробыла немало времени, если отмерять это земными годами. Память выборочно, но вернулась. Правда, я вспомнила лишь земную жизнь, всю, абсолютно, до самой моей гибели. Но пока что вспомнить, что же было после того как я умерла, мне не удалось, как бы я не старалась.

Со мной часто разговаривал парень с пепельными волосами. Он говорил, что его зовут: Бонт и то что он у меня в долгу. Его я абсолютно не помнила, но Бонт был единственным из молодого поколения кто развлекал меня и рассказывал, очень много, про школу ангелов и демонов и так тепло всегда по-родственному вселял веру, что я обязательно всё вспомню, но нужно только время… Это чёртово время, которое тут бесконечно… Мы с ним говорили, как какие-то старинные друзья, но он знал меня, а я его абсолютно не помнила и это раздражало. Ещё казалось мне кого-то не хватало в его рассказах, тех с кем я возможно дружила помимо Бонта. Я всегда была общительным человеком, и думаю если я училась в такой школе, то и друзья у меня обязательно были… Но я никого не помнила, никого, как будто я была диском с которого стерли всю информацию…

Смущало то, что у меня отсутствовали крылья, которые, как говорил Бонт, у меня были прекрасны, но в месте откуда они должны были вырасти, кожу прочертили лишь два уродливых шрама. Любопытство, которое было частью меня в земной жизни не давало мне покоя. Мне хотелось узнать, что со мной произошло? Почему я потеряла память? Что со мной будет дальше? Бонт почти всегда переводил тему или же говорил, что пока неизвестно, и мне предстоит важная встреча на которой будет вынесено решение… Но ожидание оно убивало мой мозг и заставляло ночами рыдать от того, что я беспомощная и ничего не могу решить. А ещё что я не помнила тех, кого возможно безумно любила…

Длинное шифоновое платье в пол, изящные босоножки под цвет этого небесно-голубого произведения искусства на моём теле и прическа, как у самого невинного на свете ангела. Сегодня был особенный день, тот день про который мне говорил Бонт. Со мной должны были поговорить и открыть мне все тайны и наконец-то что-то должно измениться. Потому неизвестность ужасно пугала и одновременно раздражала, а я любила конкретику во всем.

Мужественные крупные ладони нежно и почти невесомо коснулись моей талии. Вроде дружеское прикосновение. Я не позволяла большего, но такое прикосновение мне почему-то было знакомо, будто кто-то раньше всегда со спины любил меня обнимать. Чёртова память не давала мне возможности вспомнить ту небесную жизнь…

– Вики, ты ослепительна. – Блаженно сверкая своими светлыми глазами и просто любуясь мной говорил Бонт. – Ангел…

Я искренне улыбнулась ему, даже немного смутилась от такого пристального взгляда. Он был в такой непростой момент моего существования будто ниточкой из прошлого, чувствовала в нём безмерную благодарность и от него ко мне исходило тепло, но не дружеское… В нём было что-то ко мне, что я пока была не готова принять.

Добавила последний штрих в своём и без того ослепительном образе и повернулась к нему.

Бонт всё так же стоял словно изучая меня своим взглядом, при этом не убирая своих рук с моей талии.

– Я готова, ты же знаешь, как я хочу уже всё вспомнить! – Улыбнулась ему в ответ и обняла, его руки в ответ крепче сжали мою талию. – Надеюсь хоть несколько тайн сегодня откроются мне и я узнаю своё предназначение в вашем мире, может даже стану его частью…

Бонт выпустил меня из своих достаточно цепких объятий и выставил локоть. Просунув свою тонкую ручку ему под руку, мы пошли на приём с кем-то очень важным, кто хотел бы мне многое рассказать, чему я была несказанно рада.

Возле кипенно-белой огромной высокой двери, в довольно скромных и светлых одеяниях стояли ангелы или даже кто-то из тех чей чин я знать не могла. Искренняя улыбка на их лицах внушала доверие и вселяла уверенность, что всё будет хорошо. Но волнение всё равно не отпускало моё сознание, вроде бы всё было прекрасно и я жива… Вроде бы, но потеря памяти путала абсолютно все мои карты и я не могла быть уверена, кто был мне друг, а кто – враг.

Мы остановились и Бонт развернул меня к себе. Ободряюще приобнял и я слышала как его сердце билось словно сейчас вот-вот выпрыгнет.

– Хочу после рассказа, который ты услышишь за этой дверью тоже тебе кое-что о нас рассказать, – он аккуратно поправил выбившуюся прядь волос из моей причёски. – Наедине.

– Хорошо, я всегда рада тебя выслушать, – я отстранилась от Бонта. – Спасибо за поддержку.

Дверь распахнулась и я вошла в то самое помещение, которые всиляло веру в то что всё измениться, и ответы будут мной получены.

Запах хвои витал в воздухе, я почему-то сразу вспомнила детство и весёлые рождественские приготовления с отцом. Подарки и суету, которая нас объединяла с папой. Ведь зачастую он был очень занят, и работа забирала всё свободное время, но я не жаловалась. Понимала, чтобы хорошо жить, ему было необходимо ходить на работу.

Это воспоминания на миг будто бы укутало моё тело в очень тёплый клечатый плед.

«Папа, милый папа, надеюсь ты в порядке?!» – Закружилась эта фраза голове…

Из моих воспоминаний меня вернул в реальность знакомый голос. Я подняла свои небесно-голубые глаза и увидела мужчину в чёрном плаще с ремнями в области шеи, с холодными, как ледники арктики глазами. За спиной красовались чёрные крылья, которые говорили о том, что он скорее демон, чем ангел.

Он стоял сложив руки, хитро улыбнулся, увидев то как я смутилась.

– Вики подойди ближе, располагайся, создатель с тобой хочет поговорить. – Холодный и спокойный тон, как и сам демон.

– А вы его секретарь? – Выпалила я и умолкла.

– Вроде того. – Улыбнулся мужчина в ответ. – Я учил тебя в той школе ангелов и демонов откуда ты. Я демон – Геральд. – Он пригласил присесть на стул рядом с большим лакированным тёмно – коричневым столом, а сам стал напротив.

– Но я ничего не помню, только ваш голос очень смутно мне знаком… – Я расстроилась, опустила глаза в пол и стала нервно перебирать края своего полупрозрачного платья.

– Это временно, ты же возродилась. Так сказать побочный эффект после твоей смерти на небесах. – Он улыбнулся краешком губ. – Ведь земную жизнь ты вспомнила, это уже очень хорошо Вики.

– Расскажите, какая я была в этой школе, что со мной произошло? – Поток вопросов давно ждущих часа, чтобы получить ответ, они рвались из меня потоком.

– Ты была наивной, со своей точкой зрения, стремилась доказать всем, что не пустое место и что-то можешь, где-то глупой, но не дурой. – Потом демон замолчал. – И ты была бесстрашной…

– Подождите, подождите… Как я показала это самое бесстрашие, вы посмотрите на мои слабые руки, – я положила их на стол и перевела взгляд, на Геральда. – Во мне нет никакой силы, глупости какие-то…

– Сила не в кулаках, Уокер… – Он пальцем ткнул себя в висок, сила в голове.

– Но вы сказали, что я была глупая, но разве у глупого существа могут быть мозги. – Я рассмеялась.

– Не поверишь, сам удивился. – Улыбнулся, но тут же его лицо приобрело серьёзный вид, будто он что-то вспомнил. – Все мы иногда глупы, когда совершаем судьбоносные поступки. Ладно, я и так ответил на то на что не следовало бы.

Геральд сел напротив меня, попросил расслабиться и отпустить все мысли, очистить свой разум. Почему-то не хотелось сопротивляться, хотелось просто довериться. Я чувствовала в энергии демона очень светлый и глубокий оттенок сине-белого, будто айсберг существующий сам по себе в теле учителя… Его руки предельно крепко обхватили мои, от чего я вздрогнула. В моё тело начали входить какие-то невероятные импульсы, сгустки энергии. В голове начали перелистываться картинки, не чёткие, но понятные. Это была моя жизнь в школе ангелов и демонов, интересные занятия и вечерние прогулки с друзьями.

В голове я будто бы видела небольшой фильм. На душе теплялась надежда, что вот-вот и я вспомню всё то что мне показал Геральд… И почти да, я резко распахнула глаза и у меня в голове будто щелкнуло…

– Мими, на руках у Дино, раненная, очень слабая, совершенно без сознания. – Говорила я и смотрела не на демона, а куда-то в даль. – Мими – демон, моя соседка, наша комната была разрушена, мы упали. Кругов кровь, убитые, война… – Я прикрыла рот рукой всё так ошорашенно смотря куда-то, не поднимая глаз. – Дино… Он всегда мне помогал, был рядом, он поддерживал меня, мой друг. – Глаза заслезились от счастья, что я наконец то, кого-то вспомнила. – Дино – ангел, и переживал всегда за меня, я надеюсь Мими и Дино, они… – Мои глаза нервно начали метаться по комнате.

– Тише, они живы, всё с ними хорошо, не стоит нервничать, Вики. – Геральд взял мои руки и теперь приободряюще пожал их, успокаивая меня. – Хорошо, уже лучше, воспоминания вернутся, но не нужно перегружать свой мозг насильно, отдыхай больше.

– Я уже большое количество времени, только и отдыхаю тут. Я устала от этого дурацкого отдыха, от той неизвестности, которая со мной с момента моего пробуждения. И извините, но мне важно знать, что со мной стало. – Я встала со стула, нервно, даже резко задвинула его, в комнате от это раздался грохот.

– Твой характер Вики Уокер, тоже возвращается, – он цокнул. – Тебя пригласили не у меня выбивать, что и как. Я рассказал и так больше нужного. С тобой будет говорить Шепфа, поэтому прикуси свой острый язычок, хотя бы на время. – Геральд нервно встал и вышел, перед тем чтобы захлопнуть дверь сказал: – Жди и без фокусов.

Я нервно начала грызть ногти, метаться по комнате. Казалось очень странным, что память восстанавливалась только лишь выборочно. Но очень грело душу, то что мои друзья остались живы и им на той войне повезло.

Я задумалась, если Дино и Мими остались живы, и если была ужасная война, которая никого не щадила, то какую роль в этом всё сыграла я? И почему я удостоилась такой чести, как говорить с самим Шепфа. Ведь насколько я уже понимала, во мне не было силы, по мнению учителя была довольно наивной и глупой… Так зачем создателю понадобилась, я? Что во мне было такого особенного?

На последнем слове сердце приятно кольнуло, будто бы, его я не раз слышала или кто очень близкий мне его говорил… Одни загадки, вроде бы Геральд вернул мне Дино и Мими в моё бессмертие, я вспомнила отца и всю земную жизнь, маму, которая так рано умерла… Но не могла вспомнить, кого-то очень важного, мне так казалось…

Дверь слегка скрипнунула и в комнату зашла женщина, со светлыми, как колосья пшеницы волосами и с белыми ангельскими крыльями. Она одарила меня своей тёплой улыбкой и присела за стол и попросила тоже сесть.

– Вики, дорогая, я так рада, что ты осталась жива. Шепфа впервые вмешался и возродил тебя буквально из пепла. – Она протянула мне свои тонкие светлые, как её балахон, руки. – Никто кроме меня и Геральда не знают, о твоём воскрешении, в школе вообще многое изменилось, да и в аду власть поменялась…– Она ободряюще сжала мои кисти. – А меня зовут Мисселина, я – директор школы.

– Я не помню вас, не помню Геральда, – в моих глазах отпечаталась свежей раной грусть. – Помню земную жизнь, всю до самой смерти. Мими, Дино, они мне были они близки.

На лице женщины читалось понимание, сострадание мне. Её энергия была невероятно светлой, такой домашней, что хотелось в неё окунуться и никогда не выходить на сушу.

– Главное, ты жива, – она встала и подошла со спины, слегка приобняла. – Ты ведь возродилась, значит и память восстановится. Хочу тебе ещё помочь, встань Вики, и повернись спиной пожалуйста.

Я послушно сделала, что она от меня хотела. Мисселина, расстегнула застежку платья в области моей спины. Спина начала холоднеть, будто бы к ней приложили что-то безумно холодное, но я терпела, доверясь этой женщине.

Вдруг в воздухе перед моими глазами словно из неоткуда появился шар нежно-лилового цвета, в нём мелькали ангелы и демоны, совсем не крошечных размеров. Он завораживал мой взор, я как заворожённая наблюдала за его свечение приоткрыв рот… Потом этот шар вошёл в мою голову. Нестерпимая, но мимолетная боль ненадолго парализовала моё тело.

Мисселина отошла от меня. Я начала светиться тем же цветом, что и сам этот магический сгусток. Удар в спину, безумно сильный и я безвольно упала на колени столкнувшись с холодным полом, завыла от резкой боли в области лопаток. Ещё удар и сердце будто замедлило свой ход, ещё и ещё… голова начала нещадно пульсировать. Череда сильных ударов по спине и моё тело начало ломать будто бы в кабинете по полу распласталась не беспамятная девушка, а наркоманка ждущая дозу героина и бьющаяся в предсмертных конвульсиях. Тысячи ударов, которые вызывали жгучую больно, эти удары будто старались выбить из меня что-то, но что?

Я начала рыдать, прикрыла лицо ладонями, боялась, что Мисселина меня вообще убьёт. А на первый взгляд я подумала она святая женщина…

– Боль, через неё выпусти их, не закрывайся, выпусти!!! – Кричала мне Мисселина, но я рыдала, страх сковал всё моё уставшее от борьбы с болью тело. Тягучий страх овладел мной. – Ты сильная, выпусти! – Голос будто из-под воды, которой я уже плохо слышала.

И вот сознание начало мутнеть и всё те же знакомые большие бордовые крылья и мужчина, с самым родным голосом на свете… Которого я не помнила, но на подсознательном уровне знала, что он моя родная душа…

«Вики, ты особенная и не сломаешься, будь сильной ради меня…»

Его слова словно вывели меня их сумрака, давали надежду. Я хотела подчиняться, ведь он в меня почему-то верил как никто другой…

Собрав всю волю в кулак, я приняла эту боль и перестала бояться, закричала.

– Я не сдамся, никогда! – Голос будто ультразвук ударялся об стен комнаты.

Треск разорвавшейся кожи и кровь застилающая некогда красивое платье. Боли не было, я её приняла и подчинила страх. Я выстояла. Я смогла.

Мощные крылья достаточно резко вырвались из моей спины и подняли меня на ноги, они светились, озаряли комнату своим магическим свечением. Вспышка, одна, вторая и свечение потухло…

– Я… У меня теперь есть крылья. – Нервно, но при этом счастливо улыбнувшись сказала, я Мисселине. – Я поборола страх и боль… – Слёзы выстилали мокрые дорожки на моём растерянном лице. Косметика размазалась и я выглядела теперь, мягко говоря, убого, но мне было всё равно.

Мисселина удовлетворенная результатом, улыбалась и присела за стол напротив, спокойно сложила руки в замок и начала говорить извиняющим тоном:

– Прости за причинённую боль, но это было вынужденная мера, ты же понимаешь. Через боль ты смогла выпустить свои крылья и… – Она замолчала оценивающе рассматривая их. – Они прекрасны и Шепфа не ошибся в тебе. Ты та, кто наконец изменит мир вокруг себя… Ты избранная…

– Не понимаю, что это значит, объясните, я не понимаю… – Мисселина встала и подошла ко мне, неосознанно я сделала шаг назад ожидая удара. Она дотронулась до моих висков и сознание начало уповать… Я отключилась…

Будто в туманной реальности, я испуганно разомкнула веки. Я помнила всё, что со мной делала Мисселина, рассказ Геральда, мои друзья: Дино и Мими, земную жизнь, а ещё бордовые крылья, такие сильные и знакомые?

Я не понимала где теперь находилась. Легкий ветерок, в том самом непробудном тумане, перекидывал, то в одну, то в другую сторону мои русые волосы. Тревога наполняла моё безвольное, тело и оно отзывалось россыпью импульсов по всему телу. Небытие? Сон? Галлюцинации? Мне не давало покоя мысль, что со мной что-то однозначно не в порядке. И Мисселина была крайне убедительной называя меня:”Избранной». Только не совсем ясно, для чего?

Крылья за моей спиной напомнили о себе появившейся тяжестью. Распахнулись сами по себе, от чего кожа, которая ещё не совсем зажила начала щипать. Огромные ворота, поистине величественных размеров, заставляли восхищаться, как какого-то туриста увидевшего древнюю постройку. Они были выполнены будто из хрусталя, сверкали лёгким поблёскиванием и переливом от солнечных лучшей. В этом месте, казалось будто до солнца – единственного нашего светила, можно было дотянуться своей рукой.

Вокруг я чувствовала присутствие, кого-то несравнимого по своим силам. Энергия, она будто была частью воздуха, мне было не по себе от всех своих ощущений. Мои крылья, мощным рывков несли меня, казалось, что я плыла на этих огромных «товарищах». По мере приближения к этому хрустальному произведению искусства, всё кругом начало вибрировать. Было волнительно, неизвестность должна была пугать, но я до этого поборовшая свой страх, просто подчинилась воле… Шепфа.

Я приземлилась, крылья будто солдата внесли меня в ворота этого замка и оставили стоять в очень волшебном холе. Он был весь усыпан снегом, таким, который я так любила. Невольно улыбнулась своим мыслям, опять вспомнила своего любимого отца и все те праздники в узком кругу семьи: я он и наш уютный дом… Посередине этого волшебства стояла сирень, её ароматный запах будто укутал моя лёгкой дымкой. Залюбовалась, как дитя, но не могла иначе, вокруг снег и сирень, необычное сочетание. Из моей задумчивости меня вернул голос, он был не похож ни на один голос мира. Его вибрации заставили впасть в ступор, а потом расслабиться и насладиться.

«Сирени белой льется снег

И тонкий, нежный лунный свет

Струится, с гроздьями сплетаясь,

И, как туман, земли едва касаясь,

Плывет неведомо куда…»

Моё сердце замерло в тот момент, как медовый голос Шепфа произносил каждую букву, тонко, легким шлейфом донося смысл сказанных слов. Умопомрачительно, я встретила Шепфа. Мне выпала огромная честь увидеть и услышать его. А ещё этот хрустальный замок со своим сказочным убранством.

Я лишь смогла разглядеть высокую фигуру в нежно-лиловом балахоне. Потом перевела взгляд на шикарные гроздья пушистой сирени. Кругом был снег, но не было мороза, мне было тепло не только из-за температурных условий, но и на душе.

– Виктория, я всегда знал, что это день настанет… – Голос немного изменился, стал будто эхом… – Мальбонте, он заставил меня задуматься о правильности равновесия. Я много, очень много веков думал.

Мне страшно было встревать в монолог всевышнего, и будто бы язык сковало льдом. Я стояла всё так же любовалась сиренью.

– Война… Она не раз выпускала гнев демонов и ангелов друг на друга. Мир между ними всегда был иллюзией для обеих сторон. Но я верил, что дети мои наберутся благоразумия и поймут. Война ничего не может изменить. Кровь ничего не решит… – Шепфа коснулся моей похолодевшей от волнения руки. В миг моя рука стала тёплой.

Я перевела взгляд на Шепфа. Его облик вдруг заставил моё тело содрогнуться в ужасе. Перед собой я увидела отца. Вернее его лицо, я прикрыла глаза и досчитала до пяти, потому что не могла проверить в то что это был он.

– Виктория, перед тобой не твой отец… Мой истинный облик никто не может видеть. Лишь лик того кого с самого рождения любит твоя душа…

Я стояла и смотрела на Шепфа, чьё лицо было таким же как у отца. Хотелось наглядеться, ведь видеть папу я уже не могла, в груди щемило от тоски.

– Люблю снег. Как напоминание о земной жизни. – Переведя взгляд и успокоившись заключила я. – Он тоже иллюзия или настоящий? – Я присела чтобы взять горсть в руки. Всё же был настоящим, даже удалось слепить маленький снежный шарик.

Шепфа улыбнулся и последовал моему примеру, так же взял горсть снега и слепил снежный комочек, бросил в сторону, отряхнул руки и встал.