Текст книги "Да будет война! (СИ)"

Автор книги: Karina-Emelyanova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Мощным движением вонзила со всей своей силы, которая у меня удвоилась, меч себе в самое сердце!

Слезы! Страх! Боль!

– Я победила, мы победили! – Последние слова сорвались с моих губ.

Темнота.

====== Новый король ======

Комментарий к Новый король Эстетика https://vk.com/photo-194439725_457239780

Где это видано, чтоб от любви страдали?

Курили? Употребляли алкоголь?

Любовь – это когда вы в облаках летали,

а не когда вы ощущали боль…

© Вероника Ангел

Ребекка Уокер

Боль по всему телу сковывала мои движения и туманность сознания не вносила ясности во всё происходящее. Во рту чувствовался металлический привкус крови, и ещё чего-то, похоже земли. Голова гудела будто бы к ней не раз приложились, хотя вполне возможно, так оно и было. Последние фрагменты, которые оставили отпечаток в памяти: горящее дерево, обезумевший Фенцио, израненный демон и Вики – моя дочь. Ах, ещё мальчик из башни, вернее так его называли, а он был вполне себе крепким парнем высокого роста. Он бессознательно висел прижатый к дереву. Так же как и Вики с её Люцифером.

Её? Почему то в голове выглядело именно так. Дочь наплевала на моё послание об осторожности и о чарах ангелов и демонов… Она поддалась эмоциям, как обычный человек. А ведь мне так хотелось чтобы она выпила этот порошок забвения, он бы изменил восприятие происходящего в разуме. Заставил бы смотреть на вещи более холоднокровно. Так бы она конечно стала совсем другой, та Вики осталась бы на Земле в прекрасных воспоминаниях папы. А тут же я бы могла ей помочь достичь такой власти и таких высот, о которых никогда и мечтать не могла. Но… Вышло, то что вышло.

И как бы я не хотела того чтобы Вики превратилась в меня: каменную и отстраненную, в глубине своей одинокой души этого не желала, потому что любая мать не хотела бы чтобы её ребёнок был несчастен. Скрепя сердце даже была уже готова принять её ненавистный для меня выбор, лишь бы Вики была жива и лишь бы Фенцио не вздумал её убрать…

Регенерация не спеша начала восстанавливать мои силы, а кровь заполнять вены. С большим трудом раскрыв веки увидела, то что заставило моё холодное сердце оттаять, но не от радости, а от боли. Её я почувствовала настолько остро, будто вся защита, которую я себе ставила, пала. Я увидела мою девочку, мою храбрую Вики с мечом в сердце… Она пожертвовала собой ради всех, даже тех кто этого не заслуживал… В этот миг, казалось что всё было в моей бессмертной жизни зря. Все эти статусы, вся эта борьба за власть… Это так было не важно, когда в итоге твой ребёнок без этих статусов и великой силы поступила так смело… Выбрала спасение других нежели собственное бессмертие.

Люцифер

Бездонные голубые глаза и в них застывший страх вперемешку с решительностью. И слова, те которые согревали и одновременно делали больно…

«Люблю тебя, прости…»

Пока все кругом кому-то что-то доказывали в том числе и я сам. Пока царила ненависть и жажда мести, эта смелая девушка – непризнанная, моя Вики, так самоотверженно отдала себя в лапы погибели. Она убила себя и не позволила Фенцио осуществить задуманное…

В этот миг будто часть меня навсегда, вместе с ней ушла в небытиё… Моя Вики, моя первая и последняя ЛЮБОВЬ…

Держу в руках её похолодевшее почти синее тело, не чувствую биение сердца, не ощущаю в ней жизни… Беру в ладони её безвольную руку, крепко сжимаю будто хочу чтобы на мой жест поступил ответ, но рука холодна и неподвижна… Вытаскиваю ненавистный меч из её груди. Бесполезно.

Она умерла, теперь навсегда…

Хотелось разрушить весь этот проклятый и беспощадный мир, который поглотил тот лучик света в лице Виктории. Этот поганый ад и рай; где чувства не имели значения; где ангел мог убить, а демон проявить милосердие. Виктория – это победа, и ценой собственного бессмертия моя Вики доказала, что не важно какой у тебя статус и какая в тебе кроется сила, важно то, что у тебя внутри и что ты готов отдать ради ближнего!

Она отдала… И я её уважаю как личность, потому что смелее её не видел никого и никогда, и ненавижу Вики и себя, за то что так много упущенно и так мало прожито вместе…

Целую в лоб. Нежно, приглаживаю волосы, как всегда привык, замираю любуясь ей. Будто запоминаю каждую черту её прекрасного лица, не хочу забыть и не позволю себе это сделать. Провожу рукой по побледневшей коже, прислоняюсь лбом. Холод, чувствую лишь его, нет того привычного пожара между нами который всегда был. И сердце будто замерзает вместе с её безжизненным телом.

Аккуратно опускаю на землю обмякшее тело из своих рук. Вижу глаза полные ужаса и сожаления Ребекки, которая как оказалось живее всех живых. Чувствую её скорбь, впервые маска безразличия слетела и она не пыталась сдерживать своих слез… Но слишком поздно в ней проснулась мать…

«Чёрт! Чёрт! Чёрт!», – ругаюсь в голове, не могу поверить и принять действительность…

Перевожу взгляд на разочарованного и напуганного Фенцио, о, мне как раз и был нужен этот монстр!

Он должен ответить! Эта тварь подохнет в адских мучениях, но не сразу… Теперь его наказание было смыслом существования…

Фенцио упал на колени и схватился за свою голову.

– Нет, нет, нет, – кричал он словно обезумевший. – Эта идиотка всё испортила! – Захлёбывался в своей ненависти и растерянности…

Я подошёл к нему, взял за волосы и резко ударил коленом в нос. Отбросил от себя. Пока он оттирал сочившуюся кровь, я вновь оказался перед ним. Удары, которые наносил этому куску дерьма были неконтролируемые, мне просто хотелось выместить их на ком-то, а он прямой виновник, хотя бы за то, что убил её на земле.

Никогда не бил лежачих, это было не в моём характере, но было плевать на свою репутацию и на всё что будет после.

Ведь она умерла и мне не для кого становиться лучше… Буду тем кого лепил из меня отец – чудовищем.

– Вставай, – кричу я на учителя, – Не могу так, когда не дают отпор… – Рычу словно разъяренный зверь, и не могу остановиться в своём гневе.

Готов был разорвать каждого на мелкие куски; готов пустить на самые ужасные круги ада; готов сам их пройти лишь бы заглушить ту боль, которая рвалась из грудной клетки, которая мучала, не давая вздохнуть.

– Уокер как всегда всех перехитрили. Даже стерва Ребекка на такое бы не пошла, – Он перевёл взгляд на Серафима, – но решилась её сумасшедшая дочь! – Кричит Фенцио сплевывая кровь. – Эти суки сломали мою жизнь дважды… Но я найду выход, обязательно, – не поднимаясь, злорадно понизив голос.

– Найдёшь, а вернее не найдёшь, тебя ожидает вечность в пыточной, и твой вечный мучитель – Люцифер!

– Думаешь боюсь?! – Он усмехнулся, – Не я один работал с Мальбонте…

– Я найду каждого и буду сдирать шкуру с их тела настолько медленно, чтобы они захлебываясь кровью молили о пощаде. Но её не будет… И каждый день и всё по кругу! – Шипя, и прожигая алым взглядом, говорю я Фенцио.

Услышал рыдание, которые на миг отрезвили от своих садистских помыслов. Сердце сжалось и я не знал как мне быть и что делать. Ведь чтобы я не делал, как бы я не избивал Фенцио это мне не могло вернуть её. Но ненависть – это всё что у меня осталось…

Ребекка Уокер дама с восковым лицом и с вечной надменной ухмылкой, сидела лицом уткнувшись в мёртвое тело единственной дочери и громко рыдала. Увидел в этой женщине настоящие живые эмоции, понял, что ей не было всё равно… Её рыдания сводили с ума, в пору самому было разрыдаться, но не мог, не то место и слабость, я её ненавидел в людях, но сейчас понимал…

Ребекка Уокер

Боль и утрата будто заполонили всё моё сердце не оставив и места для холодной оценки всей ситуации. Ведь на руках лежала моя дочь, та которая несмотря ни на что оставалась смелой и до невозможности человечной. Слезы застилали глаза, уже сложно было отличить реальность всё или может дурной сон? Но сны нам снились крайне редко и они всегда имели какое-то значение, а тут было всё предельно ясно… К сожалению…

Люцифер со звериной жестокостью избивал Фенцио, я понимала его агрессию. Ведь я впервые, действительно увидела в Люцифере что-то иное. Раньше просто и не разглядывала, потому что считала его таким же как Сатана… А он другой и Вики это в нём рассмотрела. Ему было больно и никто не мог унять его разрывающей сердце скорби.

– Доволен, отомстил мне, ты убил мою дочь на земле… – Обращение к бывшему Престолу. – Хотел посмотреть на меня разбитую и уничтоженную, хотел сломать меня? – Я осторожно встала, и подошла к ним с Люцифером. – Где твоя магия, поменяй нас с Вики местами. – Слезы начали капать на землю. – Исцели её и забери мою душу, знаю она прогнила и недостойна бессмертия, забери меня! – Села на колени и стала бить в грудь и без того израненного Фенцио.

– Я не могу, сил больше нет. – Он оттолкнул меня и сел неподалеку. – Заклинание не завершилось. Твоя дочь недостающий элемент… – Он стер кровь тыльной стороной руки. Мальбонте растворился. Я проиграл.

– Ты, ты жалкий мстительный ублюдок, – взяла его за одежду и стала трясти, – ты вернешь мне дочь, понял, иначе я лично буду твоим мучителем в аду.

Люцифер наблюдающий за этим, горько улыбнулся и от его такой печальной улыбки захотелось взвыть и ушел от нас. Он подошел к Бонту и стал развязывать его, к тому моменту тот начал пробуждаться.

– Ты как, помнишь кто ты? – Спокойным тоном спросил его сын Сатаны.

– Да… – И я тебя помню… Ты… Он запнулся и начал рассматривать всё происходящие, крутил головой и его взгляд полный удивления и грусти зацепился на Вики бездвижно лежащей на земле.

– Я друг твой спасительницы, – с грустью поймав взгляд Бонта на Вики, сделал заключение Люцифер. – Теперь она точно такой является, к сожалению…

Парень, который был немаленького роста, испуганно подошел и присел на колени напротив Вики, он взял её руку, заботливо погладил каждый палец, закрыл глаза. Его тело задрожало, из глаз потекли красные дорожки, больше напоминающие кровь. Минута и всё прекратилось, Бонт открыл глаза и посмотрел на меня.

– Вы мама Вики, чувствую вашу скорбь, – он перевел взгляд на Вики и продолжил: – Но не вините себя во всем, вы ничего бы не смогли изменить. Иронично, но судьба есть у каждого существа, не важно на земле или на небесах, или даже в аду… – Бонт перевел взгляд на Люцифера и усмехнулся. – Даже демон, готов был умереть за любовь, а мне говорили что только ангелы способны на стоящие поступки…

Бонт подошёл к Люциферу и говорил чуть тише, но я расслышала:

– Я бы мог тебе сказать, то же что я сказал Ребекке, и это было бы правдой, – он откашлялся. – Но ты себя никогда не простишь за то что не уберег её… Ужасные для тебя вещи скажу, но ты мне нравишься в своей прямолинейности и искренности, оставайся тем кого в тебе разглядела Вики, но… – Бонт погрустнел, – отпусти её и живи дальше…

Люцифер

Слова Бонта были ангельски чисты и искренне, и будь я ангелом возможно прислушался и повиновался, но я не привык никого слушать. Поэтому качнув головой на его наставления я распахнул крылья, взмах получился резкий, выдающий мою боль и остервенение. Не хотел больше видеть всего этого, поскорее хотелось заглушить все воспоминания и чувства к Вики чем-то крепким и запретным. Не желал показывать себя слабым и сломленным, теперь никому и никогда.

– За её смерть, смерть отца, – Я перевёл взгляд на застывшего в одной позе Сатану, мёртв, это точно, – и за то что развязалась война… Погибло много ни в чем неповинных ангелов и демонов – за что ответит каждая шафка. Месть… Демоны же такие мстительные Бонт, не знал? – Я ухмыльнулся, одев на себя одну из своих масок.

– Но ты не такой. – Сказал он, как данность не требующую оспорения.

Бонт закрыл глаза, минута и он отшатнулся и раскрыв глаза продолжил:

– Я как приближенный к Шепфа передам Вики создателю… – он посмотрел на Ребекку потом на меня. – Попрощайтесь с ней.

Ребекка неторопливо встала и подошла к дочери, прислонилась губами к похолодевшему лбу и сказала:

– Прости и прощай моя храбрая доченька…

Они выжидающе смотрели на меня… Но я не мог. Я не мог с ней проститься и простить за этот поступок тоже. Не мог на глазах у всех, подойти и шептать всё что не сказал. Ведь какой в этом толк если она меня всё равно не услышит? На публику оголить свою душу? Нет, это не для меня. На горло себе наступлю, но не покажу себя настоящего… Пусть знают, что Сатана мёртв и его наследник готов принять власть. Благодаря своему титулу смогу уничтожить всех причастных к войне, лично своими руками покараю каждого.

Рондент верный и всегда дипломатичный в своих высказывания советник отца вступил на этот проклятый остров. За его спиной были наши верные демоны. Все ободранные и избитые в оцепенении застыли увидев развернувшуюся картину, а ведь она была далеко не радужная: мертвый правитель, избитый я и Серафим, полудохлый Фенцио, и Вики, до которой им не было со собственно никакого дела.

Рондент опустился на одно колено передо мной так же сделали его верные псы, преклонили свои головы передо мной – нынешним правителем. Тем которым не хотел быть, но теперь… Все изменилось и я обязан принять новый титул…

– Какие указания? – Не поднимая головы, судорожно начал говорить Рондент.

– Фенцио в темницу в ад, в персональную камеру 613, и охрану возле неё круглосуточную, с ним я решу вопрос лично. – Перевёл взгляд на него, потом на Ребекку.

– Ребекку отправить в ад, но не в темницу, в комнату и тоже под охрану, лично под твою ответственность.

– Зачем, Серафиму же не место в аду? – подняв голову начал советник.

– Небезопасно нигде, но в аду всё же больше верных соратников. – Я перевёл взгляд на Бонта.

Он взял Вики на руки, я было хотел подойти ближе, но невероятной мощью сдержал порыв чувств, мысленно дав себе пощёчину, подумав: «она умерла, ничего не изменить, а мне ещё адом править, не нужно показывать свою слабость…»

Я показал ему рукой, чтобы он летел, лишь на секунду задержал взгляд на той кто подарила мне надежду на светлое будущее, на совсем другое, новое… И она своим поступком уничтожила все мои мечты и меня самого полностью!

Резкий взмах огромных крыльев ангела и Бонт уже через минуту казался недосягаемым пятном в небе, ещё минута и вовсе растворился… Сердце предательски молчало, стучало так тихо, будто бы его вообще не было у меня. А я смотрел и смотрел будто не мог поверить в то что такой как она не будет в моей жизни…

Советник прокашлялся как бы напоминая о своём присутствии. Я подавил в себе подступившие слезы, и опять как и всегда покопавшись в своём воображаемом шкафу из масок лицемерия одел одну из них и повернулся к нему.

– Сатану захоронить со всеми почестями, но без свидетелей, – повысил голос, – выполнять! И ещё разобраться со всем безумием: вылечить, захоронить. – Я прокашлялся. – Ведь мы не звери…

Ребекка Уокер

После тех ужасных событий прошло около месяца, если измерять время человеческими мерками. Казалось всё, устаканилось, разрушения восстановили, мир, если его можно так назвать наладили. Люцифер, со своей должностью, как бы не прискорбно это было мне озвучивать: справляется блестяще. Такой правитель, это достояние ада, тот которого не хватало. И больно осознавать то, что Вики, моя доченька, та которую так и не назвала так ласково, не обняла по-матерински, не увидит это всё. Она подарила мир, спасла ангелов и демонов от правления Мальбонте. Спасла всех, сгубив себя …

Вытерев подступившие слезы я поправила своё платье и отправилась в библиотеку в аду, она была необъятных размеров, пугала своей мрачностью, но очаровывала своим многообразием.

Уже месяц, а я всё жила тут, охрану возле комнаты убрали, всех пособников Мальбонте изловили и вроде бы и бояться мне было нечего можно уходить… Но мне не хотелось, Люцифер не гнал, а я этому была и рада, с ним почему то было спокойно…

Зайдя в пустынное помещение я прошлась вдоль величественно стоявших стеллажей с книгами, обвела пальцами корешки древних книг. Не знаю, что я хотела прочитать, может просто хотела забыться и забыть всё что произошло. Пройдя в дальний угол я остановилась у последнего книжного стеллажа, книги в нём совсем не походили на те древние, которые преобладали в ней. Они казались мне даже по внешнему признаку, новыми и современными. Взяв одну из книг, она была в нежно персиковой обложке, моё сердце вдруг пропустило удар, ещё удар и ещё. Прочитав автора я замерла не решаясь её наконец открыть… На обложке красовалось имя: Винчесто… И название «Нежной и неповторимой.»

Никогда не думала, что он увлекался поэзией, но до дрожи в коленках хотелось прочесть всё что он там написал, потому что его нет, а память в моей голове, это мало, а тут его труд и я уверена в нём его душа…

Оглядевшись по сторонам, я воровато запихнула этот сборник себе под платье. Не хотелось так делать, но и оставить такое сокровище здесь я не могла.

Быстрым шагом я удалилась и закрылась в своих апартаментах.

Люцифер

Ровно месяц, как закончилась эта саднящее сердце война. Та что зачистила ряды ангелов и демонов в два или три раза. Та что показала, что убивать могут все и так же и предать, и умереть тоже…

Правление адом рвало у меня все мои нервы, и затрачивало всё больше моих внутренних ресурсов. Я так углубился во все вопросы, которые королю преисподней не по рангу решать. Но я хотел чтобы мой мозг постоянно был чем-то занят, быть постоянно в работе. Я не хотел думать ни о чем другом, потому что всё пустое, но воспоминания, как на старой кассете, раз за разом всплывали и не давали уснуть, поэтому не спал, спускался в камеру 613 и уничтожал… В себе себя.

Фенцио был моей боксёрской грушей, да мерзко и вроде не красиво, ведь он старше и всё такое. Но он предатель, он тварь и он должен страдать, как страдаю я. Он – физически, я – душевно.

Прошел месяц, и вроде бы вот оно счастье, править целой империей, быть высшим демоном, лидером, но искренней радости не было. Просто был обязан, просто был должен демонам, просто не мог поступить иначе.

Доделав все дела, и предупредив о своем недолгом отсутствии, я переоделся в коричневый кашемировый свитер, надел джинсы и отправился на землю. Решил отметить в удушающем одиночестве свой первый месяц «у руля».

Бар, ничем не примечательный, один из миллиона увеселительных заведений на земле, ни больше ни меньше, не любил помпезность и светские приёмы, а ценил простоту и комфорт, а мне в своём одиночестве не то что было комфортно, просто существовал иначе нежели мой отец в той роли.

Заведение было довольно уютное: ненавязчивая музыка, вежливый персонал, сносная еда. И я одинокий незнакомец с кучей тараканов в голове – король ада. Даже смешно было в мыслях от такого титула. Найдя свободный столик я в своей обычной манере развалился на диванчике. Добрейшая официантка поднесла меню, немного смутилась под моим настойчивым взглядом и записав мой заказ торопливо удалилась.

Не любил навязчивость, поэтому примостившийся гость, который без приглашения плюхнулся на стул напротив вызвал лёгкое недоумение и вместе с тем раздражение. Не поднимая взгляда, я решил спросить этого наглого незнакомца или незнакомку:

– Места в зале закончились или что? – Буркнул я.

– Просто решила познакомиться. Стол большой, а вы такой красивый и одинокий. – Проговорила девушка изображая томный голос.

Я поднял на неё насмешливый взгляд и продолжил наш диалог, всё равно один, можно и поговорить, в принципе…

– И с чего такие выводы, что я одинокий? – Выгнув бровь продолжил я.

Она сняла свою кожаную куртку и на ней был топ демонстративно обтягивающий грудь, девушка явно была готова весело провести эту ночь: томный голос, сексуальный топ и решительное знакомство.

– Просто показались мне одиноким, загруженными своими мыслями. – Надув шарик из жвачки она его схлопнула полными красными губами, изображая всё такую же мнимую сексуальность.

Официантка принесла заказ, я проводил её улыбкой и начал есть своё блюдо из морепродуктов и слушать дальше весь этот бред. Просто. Ради забавы.

 – И ты решила меня соблазнить? – Накалывая кусок рыбы и тщательно пережевывая обратился к девушке

– Ну да. – Уже неуверенно пробормотала та.

– Знаешь, может раньше, – я отпил напиток и так же повседневным голосом продолжил: – Я бы оттрахал такую как ты ради забавы, просто ни думая, но теперь мне это претит. Поэтому дурочка, начни уважать себя и мужики сами к тебе потянутся, правильные мужики. – Я прожигал взглядом её развратный наряд. – И купи себе, что-то не как у шалавы из борделя, – я достал пачку купюр, которые брал с собой и протянул ей.

Она вытаращила на меня глаза, явно ожидая какого-то подвоха. Я продолжил кушать, а девушка сказала:

– Ты что Господь Бог? – Глаза её всё так же выражали удивление.

– Почти, только с рожками и копытцами. – И хохотнул, глядя на приоткрывшийся в удивлении рот. – Бери деньги, пока не передумал и вали.

Девушка поспешно схватила купюры и встала из-за стола.

– Спасибо, – пробормотала она дрожащим голосом.

– Если узнаю, что ничего не изменилось в твоём поведении. – Сверкнул выдавая красные глаза дьявола. – Попадёшь в ад.

Девушка пискнула и быстро вылетела из этого заведения. Я лишь засмеялся своей ребяческой выходке и подумал, что на таком задании, будь оно, я бы получил плюс один к статусу ангела.

Закончив свою трапезу я было хотел уже возвращаться к себе в ад, но тут знакомая энергия заставила меня помедлить. Я замер, вспоминая этого мужчину, вглядывался в черты лица и вдруг понял, кто он и где я его встречал.

Взгляд был грустный, лицо выдавало усталость, но усталость не от работы, как показалось, а от всей этой несправедливой жизни. Папа Вики Уокер, это был точно он. Мужчина сел у бара и сделал себе заказ. Похоже он был завсегдатай в этом заведении, поэтому официант быстро наполнил его рюмку алкогольным напитком и быстро отвернулся уже к другим клиентам.

Меня разрывало на части, хотелось улететь домой и не вспоминать тот день когда я подчинился Вики, и разрешил попрощаться с отцом. В тот день она нас даже познакомила, не в привычной манере, но было приятно. Вроде ничего особенного, но в груди тогда потеплело от его безграничной любви к дочери и её привязанности и благодарности к отцу, то чего у меня никогда не было.

Она представила меня тогда Питером, он должен меня вспомнить…

Решительно поднявшись со своего места направился к бару, сел рядом с отцом Вики. Он тем временем перекидывал одну за другой рюмки. Повернувшись ко мне он на миг замер, был не совсем пьян, просто разбит…

– Я вас помню, – он прищурился. – Вы были у моего дома с девушкой, не помню её имя… И ваше, простите, – он потер глаза силясь разглядеть меня повнимательнее.

– Питер, – отвечаю я мужчине, ведь тогда меня звали именно так. – А ваше имя я так и не узнал.

– Джон Уокер. – Он перекинул ещё одну стопку и вновь посмотрел на меня с какой-то печалью в глазах.

– Я один, если Вас не затруднит, можем поговорить за столом? – Говорю нерешительно.

– Да, пожалуй, одиночество… – Он прокашлялся. – Ненавижу его.

Мы присели за мой стол. Я подозвал официантку и заказал Джону и себе разные блюда, не помпезные, вполне обычные, но съедобные и алкоголь, почему-то в такой компании у меня не было отторжения и хотелось поговорить и даже напиться. Одиночество объединяло.

Джон чувствовал себя некомфортно от обилия блюд, вероятно от того, что их оплатил я.

– Сегодня у меня небольшое событие, поэтому не пугайтесь тому, что оплатил всё я. – Я взглянул на него улыбнувшись. – Поэтому расслабьтесь, мне кажется нам есть о чем поговорить.

– У вас какое-то событие, и при этом его вы празднуете в одиночестве? – Он удивленно посмотрел на меня. – Мне кажется у таких как вы толпы поклонниц и помощников, бедным рабочим потерявшим самое дорогое вы точно не выглядите.

– Внешность может быть обманчива, – я прокашлялся, – за красивым фасадом может скрываться столько таин…– Я погрустнел на секунду, но тут же улыбнулся.

– Вы наверное правы. – Джон отвернулся и посмотрел в окно, – А я вот никак не выберусь из этого дерьма под названием: «Время лечит». Работа, она отвлекает, да я стараюсь не брать выходных, чтобы просто не быть одному, потому что ненавижу – пустой дом, ненавижу – пустую жизнь. – Отец Вики залпом выпил вовремя наполненный мной стакан обжигающей жидкости.

От своей откровенности он слегка смутился, наверняка подумал, что нагружает малознакомого собеседника лишней ерундой. Но для меня все его слова были настолько правильными и всё что он испытывал внутри присутствовала и в моей душе. Но только умение показывать на публику, безразличие делало мне великое одолжение от ненужных вопросов.

Джон молчал, довольно долго, то ли обдумывал, что мне сказать, или вообще думал, зачем он сказал, это мне. Я решил прервать его мысли и впервые за этот месяц сняв маску: «всё хорошо, живу дальше», я продолжил наш диалог:

– Понимаю вас… – Я взял бутылку с алкоголем и наполнил им стакан Джона и свой до самых краёв. – Не так давно потерял близкого человека, – горло будто заледенело от нахлынувщих воспоминаний, а я ведь ни с кем не делился, просто молчал, старался не думать, работал лишь бы не вспоминать её.

Прокашлявшись я выпил половину стакана. Смотря как жидкость переживалась под искусственным освещением в баре продолжил речь:

– Я даже не смог с ней проститься, да чёрт! Я не успел ей сказать, что чувствую к ней. – Джон молчал, так же как и я.

– Моя дочь, она мне помогала тем, что вселяла веру, она верила в меня, в то что у меня всё получится, то что я у неё самый лучший. – Джон взял вилку и несмело стал ковырять еду. – И вы знаете, это всегда помогало, она была единственным смыслом моей жизни. – Он взял своей стакан и пригубил напиток, потом взглянул на меня и продолжил: – Если ваш близкий человек, верил в вас Питер, думаю, что он чувствовал и то как вы относитесь к нему. Иногда действия говорят больше, чем те самые слова.

Я смотрел на отца Вики и видел, то как он любил Вики и как сильно страдал, от того, что потерял. А ведь он потерял не только её, но и жену тоже… Его боль была осязаема и будто витала в воздухе. Свою же боль я годами привыкший прятать, запирал в своей душе и старался потерять этот чёртов ключ от неё навсегда. Но сколько бы я не убегал от этой царапающей душу боли, то чувство, которые Вики помогла мне ощутить, оно не могло бесследно исчезнуть, казалось я никогда не смогу её забыть, да я просто не хотел этого. Я ненавидел себя за то что, она хрупкая и беззащитная пожертвовала собой и умерла… А я такой сильный и непобедимый, никак не препятствовал её решению. Я ненавидел себя, что я был жив, а её не было.

Мы долго разговаривали, даже смеялись, Джон мне понравился своей открытостью и простотой. Он рассказывал моменты из своего прошлого, детство Вики. За это время, что мы проговорили, будто просмотрел кассету с фильмом: «Вики Уокер и её семья». Впервые за этот месяц мне было так спокойно и уютно. Я совершенно позабыл о том кем вообще являюсь, и что весь ад у моих ног и армия готова выполнить любой приказ. Я просто побыл этот вечер человеком и мне понравилось. Я понял Вики, которая никак не хотела принимать этот порошок забвения, она не хотела стирать свою память, потому что её отец всю жизнь посвятил ей и только для неё жил. Я был счастлив что Вики прожила такую счастливую, хоть и короткую жизнь, она познала любовь отца, ту которую не знал я.

Сердце учащенно забилось, хотелось разнести этот бар от ненависти к Фенцио, Мальбонте и всем этим тварям, которые лишили жизни Вики дважды, мои глаза неконтролируемо вспыхнули огнём, но Джон за своими рассказами не смотрел на меня, он без умолку рассказывал, про Вики, на его лице сияла улыбка. Эти воспоминания погружали в то время, когда его любимая дочь была с ним и он был полноценным отцом.

Выпив два стакана алкоголя почти залпом, я чуть успокоился, подозвал официанта, сказал:

– Этот прекрасный человек, мой хороший знакомый, теперь, все блюда, любые, которые не закажет, кроме алкоголя, записывайте на мой счёт. Я оставлю предоплату и буду вносить её ежемесячно! – Официант поклонился и убежал забрав деньги, которые я ему щедро дал.

– Нет, нет, нет! – Категоричным голосом начал Джон, – я не могу принять ваш жест доброй воли, Питер…

– С алкоголем завязывайте, а вот хорошая пища ещё никому не вредила.

– Так говорила моя дочь, часто ругала, что плохо питаюсь. – Его глаза заслезились. – А она превосходно готовила, и мне этого не хватает в моём доме, её звонкого смеха и сырников…

Джон смахнул слезы и улыбнувшись сказал:

– Спасибо вам, за то что выслушали, а ведь мне и поделиться не с кем… – Он махнул рукой. Да и кто слушать станет старого одного часто выпивающего человека.

– Я стал… – чуть прокашлявшись нервно поправил волосы и продолжил: – Ради памяти дочери, не теряйте себя, живите дальше.

– А вы, – он вопросительно посмотрел на меня, – вы живёте дальше как, после того как потеряли смысл этой жизни?

Я не ответил, потому что не жил, а существовал. Хотел весь мир разделить с ней одной, к её ногам положить все виданные и невиданные сокровища, хотел засыпать и просыпаться в объятьях его дочери. Хотел ловить на себе её улыбки, гладить её бархатную кожу, целовать её нежные уста. Казалось, мне вечности на это было бы мало. Но теперь мне просто не для кого и не для чего было существовать.

Распрощавшись с Джоном, я вызвал водоворот и приземлился не у себя в адской империи, а на склоне тех величественных гор, того безумно холодного места. Моя душа, в последнее время очень напоминала все эти ледники. После смерти Вики, зарекался не при каких обстоятельствах не прилетать сюда, но не смог. После такого тёплого и душевного разговора с Джоном меня опять накрыла волна боли. Это место ассоциировалось с Вики, с тем самым поцелуем, который заставил моё сердце оттаять и чувствовать, но теперь это место и всё что произошло вновь заставило его покрыться тонной льда.

Морозный ветер обдувал моё тело, мысли смешались и захотелось выплеснуть всё что так долго ждало своего часа чтобы выйти. Я упал на колени и стал бить заснеженную землю кулаками разбивая их в кровь. Я стал кричать, зная, что никто никогда не услышит, никто не увидит, что нынешний король ада настолько жалок. Я стал плакать, как какая-то слабая и безвольная тварь.

«Уокер, вернись, я люблю тебя!!!»

«Я тебя люблю, Вики!!!»

«Ты мне нужна, пожалуйста…»

Крик перерастающий в рык, злость и бессилие от своей ничтожности. Руки превратились в кровавое месиво, а снег окрасился в алый цвет.

Но я не унимался, мне было этого мало, казалось вот сейчас как никогда мне не хватало моего отца. Того самого садиста, который регулярно напоминал мне моё место во всей этой цепочке, тот кто возвращал меня в реальность ударом хлыста по старым шрамам. Эти удары были чем-то совсем обыкновенным и даже семейным.