Текст книги "Не Играй с Огнем (СИ)"

Автор книги: Kaprizzz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– И так, начнем с того, что ты помнишь до появления Адайн? – строго спросил Директор и вглядывался в бумагу, где Виктория вписала все возможные публичные появления Адайн. Она облокотилась руками на стоящий стол, немного склонившись вперед.

– Раньше мой проект курировали сразу две организации, ведь я была их общим контрактом. Несколько ученых из ГИДРы и Красной Комнаты работали сообща, пока обе эти организации собственно и функционировали. Я поискала по своим каналам и все те люди сейчас мертвы, будьте уверенны.

– Мы знаем их? – послышался хриплый голос Джеймса, который смотрел на Викторию из под своих густых ресниц.

– Скорее всего. Полковник Василий Карпов и драгоценная Мадам «Б». – Барнс лишь отвел глаза и сделал глубокий вдох, пока Елена покачала головой и под нос себе пробормотала «Ну, естественно». – Кураторов должны менять сразу после их отставок или внезапных кончин. Мадам «Б» не стало в 2010 году{?}[Предположим(!), что её не стало в 2010-м году.] и это я узнала вовремя одной из калибровок. На её место поставили какую-то другую из Академии. Но я не знаю имени и очень смутно помню лицо. В 2014 раскололи ГИДРу, а в 2016 убили Карпова. На его место тоже встал кто-то другой, но его я сама уже ни разу не видела.

– Но ведь ГИДРы уже не было к тому времени, откуда взялся кто-то новый? – проснулся Сэм Уилсон и сложил руки в замок.

– Потому что они уже не та ГИДРа. – однотонно ответила Виктория и получила кучу вопросительных вглядов и она понимала почему. – ГИДРа уже никогда не будет столь могущественной сколь казалась перед самим разрушением. После неё осталось куча фанатиков, которые утвердили себя новой ГИДРой и заграбастали мой проект себе. У Академии Красной Комнаты… У Дрейкова были свои проблемы и ему было не до меня. Он решил променять неинтересную вольную малышку Адайн на новую безвольную цяцю – одну из Мстителей и этим покорить весь мир. Говорю же, у него были дела поинтереснее. – Виктория на мгновение задумалась и покачала головой, сощурив глаза. Её недавно расчесанные огненные волосы рассыпались по плечах, создавая невероятный образ. – Адайн знает всех этих кураторов и скорее всего даже имеет их координаты, но у меня к этим воспоминаниям проход полностью закрыт. Прошу меня простить, но это всё, что я могу вам выдать. На бумагах вы найдете мою характеристику, которую я взяла из памяти, некоторую информацию о проекте Адайн, которую в принципе уже и так знаете и возможные появления Адайн за всё время. Я записывала абсолютно всё, что имело хоть малейшую связь со мной… с ней, поэтому дальше решать только вам.

– Как ты думаешь, чем мы можем помочь? – внезапно послышался голос Клинта, что всё время простоял в темном дальнем углу.

– Я считаю, что у Черной Вдовы, которая самолично снесла Академию должны быть связи, также как и у бывшего Солдата. Они не обязаны быть связаны со мной или с этой странной ситуацией, понимаете..? У вас было время, были подходящие моменты завести “своих” людей. Даже если вы думаете они не помогут, то я считаю, что любая помощь будет нам полезна. Я не хочу, что бы по мотиву одного мозга создавали тысячи новых, таких же чокнутых как моя Адайн. Для этого я готова полностью искоренить всех, кто имеет к этому хоть малейшее отношение. – Сэм нахмурился и переглянулся сначала с Джеймсом, а потом со всей командой.

Виктория была беспощадна, ведь её растили в такой среде, где чувствам нельзя позволять брать над собой вверх. Она всегда всё знала и принимала прямиком на своем примере и своей собственной коже. Когда по телу проходил огромный разряд энергии или когда нож вонзался четко между ребрами так, что бы не повреждал жизненно важные органы. Её учили, что слабость – это боль, а боль бывает разных типов и в обоих случаях ей нельзя позволять побеждать.

Виктории задали еще несколько вопросов, но ответы всегда выходили одинаковые, ведь информации было не особо много и приходилось просто всё перекручивать. После этого её отвели обратно в комнату, где снарядили новой удобной одеждой, завтраком-обедом и еще Виктория осмелилась попросить у Фьюри другие книжки, названия которых нашла в интернете еще находясь в Будапеште. Их директор прислал через несколько часов.

Поэтому когда Виктория поела, переоделась и умылась теплой водой, то со спокойной душей уселась на кровать читать новые произведения и она совсем не ожидала, что вечером, который подошел слишком уж быстро, к ней в комнату ввалится Елена.

***

Вместе с собой она притащила ужин на двоих и какой-то огромный крафтовый пакет, который был заполнен женскими прибамбасами до самого верха. Улыбка не сходила с её лица, отчего Викторию немного передернуло, ведь она вообще никого не ждала, а тем более Белову с её теплым и максимально дружеским настроем и теплой атмосферой.

– Я подумала, что чего ты тут сама сидишь и грустишь. Ты ведь грустишь? – Виктория покачала головой, намекая, что она умирала здесь из-за чудовищной скуки. – А то вдруг я прийду, а у тебя тут дискотека или ты вообще сбежала. Получилось бы некрасиво, понимаешь? – она бросила пакет у стены и поставила поднос с едой на стол. Виктории в нос ударил невероятно приятный и сытный запах. За последние несколько часов она не на шутку проголодалась.

– Что это такое, Елена?

– Это я сделала макарошки с сыром, грибами и курицей. Надеюсь ты такое ешь…

– Сама сделала? – внезапно переспросила Виктория.

– Ну да. Я ж так-то давно сама живу и приходится… выживать. – Белова протянула девушке на кровати тарелку со своим деликатесом. – Ты любишь острый соус? Потому что я обожаю! – Виктория забрала его из рук блондинки и выдавила себе в тарелку, от чего улыбка Елены растянулась на пол лица. – Я пыталась поужинать в американском ресторане и заказала там острый суп, но понятие «острый» по-американски значит сверху плюхнуть капельку американской горчицы, но она ведь сладкая и совсем не острая! Поэтому я заскочила когда-то давно в наш русский маркет и купила там родной острый, имеется в виду реально острый нормальный соус! – забрав бутылочку, она выдавила себе в тарелку не меньше двух столовых ложек огненного соуса и со всем удовольствием протянула всё это себе в рот. Виктория ненароком сморщилась, но всё оказалось не так плохо. Она ведь тоже русская, поэтому скорее всего её рецепторы такие же отмороженные, как и у Беловой.

Они долго обсуждали абсолютно всё на свете и Елена культурно обходила темы мозгодробилок или связанных с Наташей ситуаций, ведь они могли испортить всем настроение и уютную атмосферу. Со стороны надзирателя Виктории – это явно напоминало жуткий девичник двух русских куколок, но на самом деле подоснова была очень эмоционально важна обоим. Виктория понимала как много значила Наташа для Елены и поэтому сейчас они жмутся друг у другу в поисках той искры, что надолго пропала из их сердец. Елена хотела узнать какая Виктория на самом деле вне оков Адайн или страшных стен подпольных баз ГИДРы. И её, как и саму Викторию, обрадовало какой открытой может быть родная сестра Наташи вовремя таких моментов.

Однако, как бы они не старались избегать темы разговора затрагивающих Нат, Елена всё таки решила выдать свои догадки напрямую.

– Ты никогда не задумывалась, что возможно Наташа так заботилась и волновалась обо мне, потому что… уже потеряла настоящую сестру однажды? – Белова подняла полный тоски взгляд и Виктория замыслившись ответила:

– Я подумала об этом сразу же как поняла, что вы стали сестрами больше, чем того предполагала миссия. И я не отказываюсь от этого. Эти сволочи сделали так, что бы Наташа была уверенна, что я мертва. Выстрел, тело и обязательно причина почему меня казнили. Потом ей твердили, что бы даже думать обо мне не смела. Ну, так и получилось, что она даже не подозревала о моей существовании.

Еще около часа они болтали теперь на больную тему о сестре и в основном Елена описывала свои воспоминания, пока Виктория лишь подтверждала все свои внутренние мысли. Её сестра и вправду была невероятной. Она никогда не была ангелом судя по некоторым ситуациям. Но в её поступках также скрывался безмерный и многозначительный смысл. Она никогда не сражалась лишь за себя. Наташа всегда проливала кровь за что-то большее и в конце концов решила судьбу всех. Это Виктория поняла почти сразу же. Наташа позволила подумать о самой себе лишь раз и именно в тот момент она сбежала из Академии Красной Комнаты. Елена в первое время после собственного освобождения считала её предательницей, что оставила всех там одних и приговорила к вечному подчинению, но в конце концов она поняла, что если бы Наташа тогда вернулась, то не смогла бы изменить ход истории.

Елена ушла поздней ночью и сказала напоследок, что они будут придумывать план по полученным заметкам, что дала Виктория ранее, но также добавила:

– Скорее всего из ничего выйдет тоже ничего.

Следующие сутки она просидела безвылазно в своей комнате, пока ей четыре раза приносил пищу тот же самый напуганный мальчишка. Когда же они поймут, что он только нервы себе все истратит на этой работе и стоит его поменять на менее нервного. Виктория дочитывала уже вторую книгу из своей библиотеки и наслаждалась вожделенной тишиной. После двух месяцев размышлений такой тихий денек был явно ей на пользу. Поэтому когда на следующее утро к девушке в комнату снова ворвалась Елена со словами «Ну, мы кое-что всё же придумали» Виктория посчитала, что это чудесный день снова вернуться к делу.

Комментарий к 14. Виктория

Итак, прошёл ровно месяц с выпуска первой главы, юху!

Мы сейчас примерно на средине истории, может чуть раньше, поэтому всё самое вкусное еще впереди)))

========== 15. Сэм Уилсон ==========

После того, как Виктория покинула зал, внутри образовалась подозрительная и тягучая тишина. Клинт стоял в сторонке, не подавая признаков жизни и что-то тяжело обдумывал. Елена с Баки и Фьюри разобрали все бумаги по кусочкам, внимательно их вычитывая, и иногда поднимали друг на друга взгляды, что бы убедиться, все ли в поряядке. Сэм время от времени тяжело вздыхал и менял положение, сидя на стульчике у стены. В данной ситуации он понимал, что ничем полезен быть не может и лучше просто помолчать. Моральная поддержка как не как!

– Есть идеи? – повысила голос Елена. – Нет идей. – Уже тише добавила она и откинулась на спинку своего кресла, покрутив в руках бумагу. Она через несколько мгновений окинула всю комнату своим скептическим взглядом и широко зевнула. – Хорошо, допустим у меня есть одна.

В ответ все лишь подняли на неё взгляды, пока Фьюри заметно нахмурился, собирая руки на груди и поднимая подбородок.

– Есть у меня одна знакомая. – Елена сложила руки в замок на столе и посмотрела на подошедшего Клинта. – Мама Мелина. Она работала на Комнату и… в общем, она одна из тех, кто придумал всю программу «Чёрных Вдов». – Баки, не отводящий глаз с бумаг, резко повернулся к девушке и тоже собрал брови. Ему эта новость явно не понравилась. – Она была единственной матерью, которая у меня когда-либо была и сейчас мы с ней поддерживаем связь. Вот хочу спросить насчет нашей ситуации. Может она знает что-то. Или кого-то.

Клинт рядом почесал затылок, а после посмотрел на Елену.

– Ты знаешь где она сейчас? – хрипло спросил он.

– Естественно. Там где мы сами недавно были. В России. – Бартон лишь хмыкнул и развернулся к остальным.

– Хорошо. Тогда мы снова готовимся лететь куда-то, а именно в Россию, пока ты, Елена, звонишь Мелине и разузнаешь на месте ли она вообще. Мы привезем к ней Викторию, пусть накрывает на стол. – Белова лишь кратко улыбнулась и кивнула, пока Баки не уверенно приподнял бровь. Сэм был более чем уверен, что ему не понравилась идея с освобождением Виктории и та часть, где они собираются протащить её с собой через пол мира ради знакомства с каком-то женщиной, что руководила мозгодробилкой в Академии Вдов. Его лицо выражало все те негативные эмоции, на которые оно только было способно.

– Бартон, ты уверен, что это хорошая идея?

– Нам понадобится помощь Виктории как минимум, Баки. Если у Мелины осталась база данных со всеми работягами из Академии? Она сама говорила смутно помнит лицо, может если увидит фото, то вспомнит наверняка. – Клинт немного покрутил головой в поисках поддержки и продолжил. – Ты сам знаешь и понимаешь, что чем больше она окунется в эту атмосферу, тем вероятнее вспомнит что-то сама. А если ты ей не доверяешь, то мы можем… не знаю, Елену отослать провести душевный разговор и выводить не собирается ли она делать ноги. Вот и решай! – внезапно выкинул Бартон и показал рукой на блондинку. Она не возражая пожала плечами и собрала все бумаги в кучу, которые позже забрал Фьюри и уверенно подошел к двери.

– У неё еще ноутбук был. Вы его забрали? – задал неожиданный вопрос Клинт. Баки с Сэмом даже не знали об этом. Фьюри пришлось остановиться и ответить.

– Мои программисты его прошерстили и ничего важного для нашего дела там не нашли. Виктория лишь гуглила всё на свете, да сохраняла заметки. Хотя, хочу отметить, там есть некоторые события десятилетней давности и они крайне цепляющие. Пропажи людей, кражи, убийства.

– Скорее всего она подозревает в них себя. Думает там была Адайн. – выпалила Елена, стоя на пороге из комнаты совещаний рядом с директором.

– Или просто интересовалась историей. – впервые за последнее время выдал Сэм и сразу же поднялся с места, что недовольно сказилось на спине. – Баки вот до сих пор читает и изучает весь интернет за все время. У неё же схожая ситуация.

– И тебе обязательно нужно было привести в пример меня. – хриплым и низким тоном послышался голос Джеймса прямо за Сэмом, отчего его аж передернуло. Баки несколько секунд смотрел ему прямо в глаза, не моргая, а после развернулся и уже на выходе сказал лично Елене: –Сходи к ней перед нашим вылетом, я не хочу снова гоняться по всему миру за её тенью. – И покинул комнату.

– Это он просто ревнует, что у какой-то девчонки вышло улизнуть от него уже несколько раз подряд, пока его самого спалил в вонючем Бухаресте какой-то барыга с газетами. Хотя это может быть личная неприязнь перед рыжими, которые имеют над ним преимущество… – Тише добавил Сэм и вспомнил Карли, которая неоднократно побеждала в их схватках и.., собственно, Романофф. Это могло заметно тронуть гордость Баки Барнса, который такк привык к жизни, где все шугаются темного прошлого и просто его страшной мины.

Весь остаток дня и следующие сутки они провели отдельно друг от друга, иногда встречаясь за приемами пищи. Елена в это время пыталась созвониться с Мелиной.

***

*Следующее утро

На завтраке Елена рассказала, что прошлым вечером ходила в гости к Виктории и что их «мини-девичник» прошел просто чудесно и сама Виктория не планирует в очередной раз от них сбегать. Баки на это лишь недовольно фыркнул, но сразу стало заметно, что поверил блондиночке и её словам. После всего сказанного Елена, даже не собираясь, направилась прямиком к Виктории, где должна была её оповестить о новоприбывшем плане. И позвать на очередное собрание.

Все собрались ждать уже в возлюбленном зале для встреч, когда к Сэму пришло внезапное воспоминания одной из их встреч с Баки у него в квартире. Сэм тогда настаивал, что бы Баки начал наконец больше социализироваться в мире. Больше чем просто поход в ближайший маркет или внезапная миссия в Европу, которая на тот момент была три месяца месяца назад. А сейчас прошло больше полугода и Сэм замыслился, что время и вправду стремительно быстро бежит. Он волновался даже не за себя, а за Баки, жизнь которого вообще не сахар, хотя у него еще есть все шансы на свое маленькое счастье. Однако, по нему не было заметно, что бы он хоть к чему-то стремился. Может и задумывался, но точно не собирался ничего менять. Это и пугало Сэма все время.

Когда дверь внезапно открывается и вырывает Сэма из серьезных размышлений, в зал залетают Елена с Викторией. И они болтают как… настоящий близкие подруги.

– Они просто увидели в тебе потенциал и еще им не нужна была эта возня с псих-расстройствами. – закончила свою фразу Виктория.

– Я понимаю, но ведь они могли запихнуть меня в Красную Комнату чуть-ли не в четыре года, как Наташу!

– Возможно, хотели увидеть твои страдания, что бы ты усомнилась в Наташе, а может наоборот хотели создать сильный с ней дует. – закончила Виктория, отвечая Елене и улыбнулась краями губ. А после посмотрела на всех по очереди внутри комнаты. – Я обо всём знаю и буду участвовать. Когда вылет?

– Завтра утром. – ответил Сэм, но вдруг вспомнил. – Ты что-нибудь слышала об этой Мелине?

– Только то, что она воспитывала, точнее готовила мою сестру и Елену к полному поступлению в Красную Комнату. Еще то, что рассказала Елена сама. Только что. Она одна из ученых, кто работал над программой Вдов. Должно быть у неё связи. – хмыкнула она и присела на стул возле Баки. Несколько мгновений, пока на фоне говорила Елена, Виктория безпрерывно пялилась лишь на него, что неудобно стало Сэму. – К тебе воспоминания вернулись все сразу или постепенно? – внезапно разрезал тишину её голос.

– Некоторые сразу после удаления кода, некоторые постепенно, а некоторые до сих пор закрыты. – отстраненно ответил Баки, даже не моргнув в сторону Виктории. Он сосредоточился на стене напротив.

– Ага, то есть у меня есть шанс вспомнить поступки Адайн только после её выколачивания из моего организма. Ладно. – Джеймс странно нахмурился, а потом резко повернул к ней голову.

– Нет, это не так. Мне вернулась часть, когда э-э мне по голове хорошенько вертолетом Стив приложил. Возможно…

– Если меня хорошо лупануть?

– Ну, когда Баки приложил своей железкой Адайн по голове, то ничего не изменилось, знаешь ли. – Виктория внезапно зашипела рядом и приоткрыла рот в удивлении от слов Сэма.

– Так это был ты! А я-то думала после чего у меня шишка на башке размером с кулак! – продолжала шипеть Виктория, аккуратно сложив руки на столе и смотря на Баки, который также не отводил с неё глаз. Еще несколько мгновений и Елена решила пресечь эти грозные гляделки, которые не предшествовали ничего хорошему.

– Мелина живет на своей ферме далековато так от Петербурга. Там вокруг лишь поля и ничего больше, место для парковки джета будет предостаточно. А еще молитесь, что бы там не было моего папаши. – Она сделала глубокий вдох и посмотрела сочувствующим взглядом на Сэма. – Иначе готовься, Уилсон.

– Что? К чему это ты? – внезапно воскликнул он, аж проснулся от утренней неги.

– Готовься к его историям.

========== 16. Джеймс Барнс ==========

В последние месяцы Джеймс стал спать невероятно чутко и мог проснуться даже от небольшого шороха в соседней комнате или коридоре. Он привык к таким ситуациям, однако, жизнь в подземном городе Фьюри после спокойного и медлительного Бруклина странно повлияла на его сны. Раньше Баки мог спать крепко, но подрывался как угорелый от кошмаров своего прошлого. Почти каждую ночь, а сейчас этих кошмары исчезли. На их смену пришли довольно таки дивные сны и эта новая чуткость!

Барнс мог вырубаться на любой местности и в любой ситуации, ведь таким его подготовила ГИДРа. Солдат обязан был перезагружаться или накапливать силы в независимости от окружающего его мира. Он должен был буквально отключаться и давать телу перезарядку. Такого понятия как отдых для него не существовало. Солдата не готовили к кошмарам прошлого, ведь этот случай просто не содержала программа. Он не был предписан в указе и с частыми процедурами по избавление от воспоминаний организму было просто нечего показывать по ночам. Удушающее ничего.

Однако, Баки пришлось терпеть это всё сейчас. Ценой своего сна.

Он снова поднялся с кровати, но теперь не из-за глухих звуков из-за стены своих соседей. Ему приснилось что-то уникально новое, но в тоже время слишком странное. Баки проснулся недоразумении от своего сна, ведь такое ему стало сниться чаще, чем он ожидал и реже, чем остальные виды снов.

Он видел молодого Стива, еще такого далекого от войны и сыворотки суперсолдата, видел толпы детей, что крутились вокруг сопляка в костюме. Стив рисовал картины. Баки всегда считал, что если бы не внезапный эксперимент, чувства к Пегги, ГИДРа, то малыш Стиви рисовал бы картины, использовал свой прирожденный потенциал и продавал бы их за хорошие деньги. Возможно, он никогда не считал себя квалифицированным художником со своими уникальными работами известными по всему миру, но Баки всегда говорил, что Роджерс рисует в любом случае намного лучше, чем Баки просто держащий карандаш.

Все было слишком идеально, пока Джеймс во сне не решил подойти к этому художнику-Стиву. На его картинах красовалась смешная обезьянка, которая сидела на колесе, крутила педали и жонглировала разноцветными предметами. Присмотревшись Баки заметил, что обезьяна одета в первоклассный смокинг. А её колесо находится на заметно круглом очертании голубого шара с зелеными пятнами разных размеров. Это было похоже на планету их обитания. Обезьянка жонглировала тремя предметами: долларовой купюрой, книжкой и щитом Капитана Америка. Баки посчитал это странным набором вещей, но потом внезапно поперхнулся и в этот же момент проснулся.

Этот сон ничего для него не значил, ведь он и так знал, что правительства мира руководят всеми счетами, учреждениями и символами, какими-бы независимыми они не пытались себя показать. Баки посмотрел на часы и ничего утешительного там не нашел. Он глубоко вздохнул и решил, что хочет немного прогуляться. Хотя бы до кухни. Охладить организм водой было бы замечательно.

***

Проходя мимо комнат своей новой команды, Баки задумался, что бы он делал, если бы не вся эта внезапная ситуация. Если бы не Виктория со своей новой программой по подчинению людей? Мимо её комнаты он задержал дыхание и прислушался ничего ли там не происходит. Не старается ли она сбежать. А может она уже сбежала, но врываться в чужие комнаты запрещают правила на базе. Девушка может просто спокойно спит, а Баки сейчас разбудит её или чего хуже – напугает. Этого он не хотел. Точнее, он не хочет нарушать правила и вообще ему это не нужно. Раз сбежала – значит сбежала. Это проблемы Елены, но точно не его.

Вечером Викторию переселили в жилой комплекс, где обитает вся команда, ведь решили, что она вполне адекватна и спокойна. Елена постаралась на славу, Баки в этом уверен. Она, однажды, просто заходила к Виктории посидеть, поужинать, да поболтать как девчонка с девчонкой и вообще она чаще любого из всей команды говорила с девушкой один на один. Блондинка пыталась её отвлекать, старалась внести свой вклад в её посттравматическое состояние и похоже у неё это вышло. И Барнс это поддерживал. Он даже желал помочь Виктории сам, ведь видел в ней своё отражение отчасти, но как всегда что-то мешало ему довериться очередному человеку. Смотря на неё он видел Романову и её хитрые трюки и ему казалось, что Виктория выбросит что-то такое прямо сейчас. Хотя… он уверен, что это не так и девушка полностью воспринимает происходящее вокруг и хочет того же, что и они. Ей нужно это.

Баки не видел в ней угрозы ни команде, ни себе уж наверняка, но он слишком часто задумывался об этой рыжей персоне с такой похожей судьбой, что сам ненароком поразился. Он не замечал за собой глубокие рассуждения о судьбе кого-то, тем более какой-то там девушки. Но ведь она не простая девушка, её жизнь слишком похожа на жизнь Барнса и он считает, что именно это его заставляет так часто думать о бедняге.

Когда Джеймс наконец отпускает этот поток внезапных рассуждений в своей голове, то без задней мысли направляется на кухню. Он ослабляет свои привычки и замашки при входе. Однако, полностью выключить их невозможно. Поэтому когда он нажимает на кнопку выключателя и кухню обдает светом, он успевает выставить свою левую руку прямо перед тем, как его лицо проткнет острое лезвие кухонного ножа.

***

Барнс профессионально ловит нож за секунду до прямого столкновения острого конца со своим лицом. Он быстро отводит его подальше и бросает взгляд на фигуру у столовых шкафчиков, готовый нападать в ответ. Однако, это была Виктория. И она выглядела изумленной и одновременно ошеломительно привлекательной, как смел заметить Баки. И от одной только мысли ему пришлось внезапно и слишком решительно отбросить нож в сторону. Виктория стояла немного пригнувшись у холодильника, но, заметив Барнса, она поднялась и виновато улыбнулась.

– Про-ости, но лучше так больше не подкрадывайся. – тихонько сказала девушка и еще несколько мгновений глядела с виноватым взглядом, а посла развернулась и снова что-то начала искать в столовом ящике. Ящике с приборами, где скорее всего она нашла тот нож.

– Что ты здесь забыла? – слишком сосредоточенно даже для себя спросил Баки. Виктория обернулась и недоуменно приподняла бровь.

– Я проголодалась… – она снова развернулась и достала из шкафчика ложку. Джеймс немного расслабился и решил подойти, опершись бедром на столешницу. – Решила прийти сюда в поисках пищи. О! Смотри, тут есть йогурт! – пылко воскликнула она и достала баночку. После Виктория аккуратно уселась на стул и принялась открывать свой йогурт. Это выглядело так обыденно, но так завораживающе, что Баки даже не заметил как засмотрелся на эту девушку с огненными волосами, красиво спадающими с плеч. Но в один миг она резко развернулась и нахмурила свои брови. В этот же момент Барнс понял свой прокол и, тоже резко развернувшись, увидел графин с водой. Он достал стакан и налил себе воды, а потом обошел стол с другой стороны и уселся напротив Виктории. Она лишь немного пожала плечами и принялась за йогурт, пока Баки пытался прийти в себя. Он не ожидал от себя чего-то такого.

Барнс как всегда слишком глубоко погрузился в собственные мысли и поэтому снова сосредоточил взгляд лишь на одной точке. В этот раз эту увлекательную роль сыграл стакан с водой, к которому он так и не прикоснулся.

– Хей? – Виктория внезапно наклонила голову, пытаясь словить его взгляд. И похоже её голос вернул Баки в реальность, в которой он присутствовал. Мужчина поднял глаза. Виктория не выглядела разочарованной или озадаченной, но в её зеленых глазах отражалось понимание такой степени, которое Барнс не замечал ни у кого ранее. – Тебе до сих пор снятся кошмары?

– Раньше было часто. Сейчас они немного… приутихли. – она быстро кивнула и прикусила нижнюю губу, притупив глаза, что снова овладело вниманием Баки. Её рыжие косы распластались по плечам и некоторые пряди упали на лицо, закрывая обзор на темно-зеленые глаза, что отражали небольшой спектр её эмоций.

– Я просто… не скажу, что у меня был кошмар. Нет. Просто какие-то размытые картинки и голоса. Это ведь воспоминания, правда? – спросила Виктория и Баки медленно кивнул, но решил добавить:

– Скорее всего. Что ты чувствовала в тот момент? – решил еще поинтересоваться, ведь от эмоций во снах зависит многое.

– Боль. Досада. Безысходность. Как всегда в общем-то.

– В этом случае могу сказать лишь то, что этот сон не самый светлый момент из твоего прошлого.

– А в нём хоть были светлые? – с сарказмом прошипела Виктория, имея в виду, что она слабо может припомнить что-то уровня выше «ужаснее ужасного».

– Это уже решать тебе самой. – тихо предложил Барнс и посмотрел в глаза девушки напротив, стараясь там выделить хоть какую-то эмоцию для себя. – Ты же специально попалась на камеру под тем домом в Будапеште, я ведь прав? – профессионально перевел тему Джеймс и расслабленно оставил руку на столе.

– О-ох, ну естественно! – улыбнулась Виктория и подскочила на стуле, от чего её рыжие пряди еще сильнее упали на лицо. Она быстро убрала их за уши, но Баки успел насладиться этим мгновением. – После того как я зашла в тупик, я поняла, что только Вы, ребятки, можете помочь. И скорее это даже ваши чуйки, которые выработала у тебя ГИДРа или у Елены дядя Дрейков. Нас же буквально тянет к чему-то такому неправильному и я посчитала, что сумасшедшие могут пригодиться друг другу.

Баки только широко улыбнулся после её рассуждений и принялся вещать свою точку зрения, но в менее шутливой форме. У него это получалось не так идеально, как восемьдесят лет назад, но Джеймс всё же сумел заинтересовать Викторию своими мыслями. Эта тема плавно перетекла в другие темы для их разговора и Баки с Викторией начали обсуждать новые отстраненные и незамысловатые вещи. Они не лезли в свое гнусное прошлое и тем более не обсуждали возможные варианты развития будущего. Даже без слов, им стало понятно, что это обычный ночной и крайне дружеский разговор. Пока Баки весело вещал о своем последнем походе в магазин, Виктория доедала йогурт, пока он вовсе не закончился.

А темы для разговора всё не прекращались и в один момент Баки осознал, что горло от такого невероятного количества слов, вылетевших из его уст за этот вечер, пересохло. Он был благодарен себе любимому, что оставил перед собой не тронутый стакан с водой. Поэтому подняв наконец левую руку из под стола, он сделал несколько глотков. Что привлекло внимание Виктории. Теперь она пялилась только на руку.

– Не хочу показаться беспардонной, но я думала твоя рука была серой. И у тебя есть звезда? Ну знаешь, красная такая. – она начала показывать своей ладонью на то место, где предполагала, что должна находиться та самая знаменитая звезда.

– О, нет-нет. Та рука давно в прошлом. Её мне оторвали, а в Ваканде подарили новую. – девушка странно сморщилась и наклонила голову, продолжая разглядывать новую руку.

– Она хоть железная?

– Вибраниум. – Баки приподнял кисть и повертел ею, но похоже это вызвало еще больше интереса со стороны Виктории. – Если хочешь поближе рассмотреть, можешь подойти. Я не кусаюсь. – а вот зачем он добавил последнюю фразу, совсем не понял. Виктория лишь прихмыкнула и невероятно легко подскочила с места, как невесомая балерина. Она обошла стол и присела рядом с Джеймсом со стороны его левой руки.

– Я, честно, без понятия, что это такое твой вибраниум, но звучит… солидно? – Баки положил кисть на стол и приподнял рукав кофты, когда Виктория аккуратно прикоснулась к концам его пальцев и медленно провела своими своими по крепким черным пластинам.

– Вибраниум – это, – Баки глухо сглотнул от странных ощущений, – самый крепкий метал на Земле. Его нельзя пробить пулями и вообще он супер прочный. – начал нести непонятно-что, смотря как увлеченно и мягко она поглаживает его руку. Нужно скорее пресечь эти новоявленные эмоции во избежание неловких ситуаций.

– То есть ты можешь использовать её как щит и ничего не будет? – Баки прикусил губу и уверенно кивнул. Она сидела так близко, что он мог чувствовать аромат её волос, а именно местного шампуня этой базы, который выдали всему составу. Она еще несколько мгновений рассматривала руку, а потом выпрямилась и посмотрела в глаза Джеймса. – На базе, где меня растили, мне показывали твои фото. В том холодильнике. Ты был там с длинными волосами. Захотел поменять имидж? Знаешь, тебе идет. – беззастенчиво улыбнулась рыжая, от чего Баки успел заметить небольшие ямочки на её щеках. Однако, легче ему не стало. Наоборот от её слов он напрягся как струна, что сильно его озадачило.