Текст книги "Ген луны - 2. Закат и Восход (СИ)"
Автор книги: Kaede Kuroi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Хорошо-хорошо, господа, но вы просите об очень рискованной вещи, – сказал Оливер Остин, – Я не буду петь в полную силу, иначе это приравнивалось бы к зомбированию, но думаю, что употребить одну сотую способностей вполне безопасно. Вы не против, профессор Румм?
– Нет, что вы. Думаю, вы знаете, в каких «дозах» эту способность можно употреблять, – улыбнулся Румм.
– Тогда прошу тишины, господа, – сказал Остин, и склонив голову вниз, закрыл глаза.
– Он сейчас петь будет!!! – восторженно прошептала Кира Ане, от чего у Лолиты появилось ощущение глухого отчаяния. Она знала, что не выдержит, вновь услышав этот голос. Тот день слишком глубоко впечатался в память, и пережить такое же напряжение и все воспоминания о тех ужасных муках, которыми сопровождалась песня, она не сможет спокойно.
Несколько секунд тишины, и по классу пронеслась первая дрожащая нота. Едва слышная, но такая знакомая, и ощутимая почти материально, что боль в груди, сопровождающая Аню с самого утра, стала еще сильнее, словно едва зажившую рану вновь вскрыли острым ножом. Девушка судорожно вздохнула, и прижала руку к груди, хватая ртом воздух.
Мелодия, исполняемая Остином была другой, но с такими же интонациями и нотами, что и у умершей сирин. Аня зажмурилась, пытаясь не дать слезам вытечь из глаз. Оливер Остин, сам того не желая, нещадно полосовал ее душу на мелкие клочки, заставляя девушку все больше сжимать кулаки.
Аня закусила губу, тщетно пытаясь подавить едва заметно сотрясавшие ее рыдания. Кира заметившая это, сжала ее руку, встревоженно глядя на подругу.
– «Держись, Лола. Он скоро перестанет, и тогда всё сразу пройдет», – мысленно сказала она ей, и Лолита только крепче сжала зубы, стараясь не трястись.
– «Кира... Кира, сделай как-нибудь, чтобы не было заметно дрожи», – ответила ей Аня, не открывая глаз. Ровенской вовсе не хотелось, чтобы вся школа после судачила о том, что ее пробила истерика. Ей это совсем ни к чему. В прошлой – человеческой школе ее ненормальной считали, а если уж подобное мнение будет и в вампирской, то можно смело отправляться в психушку, потому что быть вампиром – уже в высшей степени необычно, если не сказать ненормально.
– «Хорошо», – отозвалась Кира, и словно невзначай, по-дружески, обняла Аню за плечи, облокотившись на нее, и положив подбородок ей на плечо. С виду казалось, что никакой силы не было, но на деле же, Кира так стиснула плечи подруги, что Аня чуть было не охнула.
– «Спасибо, хотя конечно сильновато», – выдавила она про себя, едва сдерживая слезы, но дрожи теперь заметно не было, что ее несколько обнадеживало.
– «Ничего, скоро все закончится. До конца урока осталось две минуты», – донеслось до нее, и Лолита снова судорожно вздохнула, моля, чтобы время пронеслось как можно быстрее.
Когда боль в груди стала уже невыносимой, а по щеке скатилась первая капля, пение прикратилось и над головами пронесся звук колокола.
Поначалу в помещении стояла звенящая тишина, а после класс встал, и зааплодировал. Оливер Остин польщенно наклонил голову.
– Кира, я больше не могу! – выдавила Аня, и пользуясь всеобщей суетой, вскочила, и выскользнула из класса.
Глаза индигового цвета медленно скосились, глядя вслед.
Захлопнув за собой дверь, она, глотая слезы, понеслась по коридору, и завернув за угол, уткнулась лицом в стену. Аня сама не знала, почему ей было так плохо, почему хотелось рыдать, колотить руками по бетону, прикрытым деревом. Почему ей было так тяжело забыть чью-то смерть.
– Госпожа Ровенская...– спустя некоторое время раздался голос позади нее. Аня вздрогнула, и вытерев платком слезы, обернулась.
– Да.
– Простите, что вероятно заставил вас испытать боль своим присутствием...
– Нет-нет, что вы, – поспешно замотала головой Аня, – Все впорядке.
Оливер Остин улыбнулся:
– Я знаю, вам пришлось нелегко, и потому в качестве извинения хочу вас успокоить. Пойдемте, выпьем чаю, и я вам все объясню.
– Хорошо, – кивнула Лолита, и последовала за Остином. Он провел ее в учительскую, и сделав чай, протянул ей чашку.
– Извините, можно спросить? – начала Аня, принимая горячий напиток.
– Спрашивайте.
– Почему вы так похожи на ту птицу?
Оливер задумался:
– У меня есть некоторые предположения на этот счет, но не думаю, что они абсолютно верны. Видите ли, есть вероятность, что я и эта птица каким-то образом связаны. Вероятно, при моем формировании, моя мать слышала ее пение, или эта птица ее чем-то потрясла. Но так или иначе все это завязано на эмоциональном контакте. Образ, песня этой птицы, могли так прочно закрепиться в памяти моей матери, что это каким-то образом повлияло на меня, чем и вызвана мутация, которая у меня имеется...
Аня потихоньку глотала горячий чай, и думала, что Оливер Остин разительно отличается от Уильяма в плане своего отношения к так называемому «второму дару». Оливер Остин говорил о нем как о данности, как о том, что также естесственно, как и наличие сердца у человека, а Уильям воспринимал его, как смертельную заразу, от которой он был бы непрочь избавиться.
– Так значит мутации происходят при эмоциональном контакте? – спросила Лолита. Остин кивнул:
– Думаю, что да, но ни одному из ученых это точно не известно. Происхождение «перевертышей» неизвестно даже нам самим, потому что это врожденная особенность.
– Вот как...– протянула Аня. Было ужасно странно разговаривать с копией того, кто закрепился в ее памяти, как умершее, но такое совершенное в своей животной непосредственности существо.
– Возможно это крайне бестактно с моей стороны, но могу я спросить? – осведомился Оливер, неспешно поглощая свой чай.
– Конечно.
– Почему птица погибла?
Аня сглотнула подступивший ком в горле.
– Он признал меня.
Брови Остина поползли вверх.
– Необычно. Сирин – свободолюбивые птицы, и редко когда решают завести себе хозяина.
– Завести? – удивилась Анна.
– Именно, – кивнул Оливер, проведя рукой по платиновым, практически белым волосам. Аня только сейчас обратила на них внимание.
«Так вот какой цвет был у той птицы!» – подумала она. «Наверняка тоже платиновый, хотя глаза темные, но смотрят очень остро от подобного цвета. Странный контраст. У Киры тоже похожая несочетаемость цветов во внешности».
– Вероятно было что-то, что заинтересовало птицу. Возможно какие-то необычные способности, или запах, или еще что-нибудь, – лицо Остина было слегка озадаченным, как и у судей, когда они увидели мертвую сирин. Ане даже досадно стало.
– Вы же знаете, подобных случаев, когда птица привязывалась к человеку – единицы, и тем более так быстро – всего за какой-то час, – сказал Оливер, вероятно заметив перемену ее настроения, – Поэтому это и вызывает такое удивление.
– Ясно, – кивнула Аня, но досада пропала.
– Я очень рад, что вы так серьезно к этому относитесь, но поверьте...– Остин поставил пустую чашку на стол, – Эта птица обрела покой, потому что жизнь в неволе – это та же пытка, что и четвертование, но только более мучительная и долгая. А вы...– Аня подняла взгляд от столешницы, на которую смотрела все это время, не зная, куда деть глаза. Оливер Остин серьезно и сосредоточенно глядел на нее.
– ...подарили ей свободу.
Все последующие уроки Аня просидела, не зная, какое у нее настроение. Беседа с Оливером Остином принесла ей облегчение, но нагрузила голову нескончаемой пищей для размышлений, и девушка чувствовала себя слегка подавленной, хотя теперь ощущение черного пятна, которое, казалось, ничто смыть не могло, исчезло. Она больше не чувствовала угрызений совести по поводу смерти сирин. Если Оливер сказал правду, то она даже в какой-то степени помогла этой птице. Но уж точно – это Анна знала теперь ясно – она не убивала сирин, и не виновата в ее смерти.
«Спасибо вам, Оливер Остин», – подумала она, направляясь в свою комнату после уроков, – «Что помогли мне перестать терзать себя».
Часть груза спала с ее плеч, но на повестке дня оставалась еще одна проблема: к ночи ожидалось нападение, к которому они должны быть готовы – все до одного, и Аня ощущала, что это не последняя трудность, с которой ей предстоит столкнуться в этом году.
====== Вражда ======
– Друзья, я собрал вас всех здесь, чтобы сообщить принеприятнейшее известие, – Лукор обвел глазами зал, замечая, что у многих студентов лица встревоженные.
«Нельзя их волновать», – подумал он, и продолжил:
– Нам стало известно, что наши соседи – академия «Кровавой Орхидеи», стала питать вражду по отношению к нам, и сегодня, возможно, они придут выразить нам свое неудовольствие, причем...кхм...очень своеобразным методом, поэтому будьте готовы и очень бдительны. Эта ночь выдастся не самой спокойной. Нет точных сведений, что это произойдет именно сегодня, но лучше готовиться к худшему. Это все, – он развернулся, и скрылся за дверью позади преподавательского стола. Там его дожидались учителя.
– Лукор, неужели все так серьезно?! – воскликнула профессор Сунн. В глазах женщины плескалась тревога. Ректор вздохнул:
– Успокойтесь, дорогая Дарлин. Все пройдет хорошо. Вероятно, я смогу договориться с ректором Бэруэллом, чтобы он не совершал неблаговидных действий, хотя зная их порядки... и иждевенческое течение мыслей!..– вырвалось вдруг у него, но Лукор откашлявшись, продолжил:
– Не волнуйтесь, господа, все сложится, как надо.
– Хочется верить, – хмыкнул Нозельвик, – Но мы ведь не сдадимся? – он сделал героическое лицо, и профессор Сунн, поморщившись, но после улыбнувшись, сказала:
– Нозельвик, ты даже в глотке у смерти будешь кривляться!
Профессор искусства засмеялся, сверкнув белозубой улыбкой:
– А за смертью и надо гоняться, смеясь ей в лицо, тогда она испугается, и убежит.
– Или просто остановится, и будет ждать, пока ты сам на нее налетишь, – тихо проворчала Люсьена Миллер, но ее никто не услышал.
– В любом случае, сильно крепко не засыпайте, – сказал всем напоследок Лукор, и ушел в свой кабинет.
«Боже, что делать-что делать!» – лихорадочно думала Аня, метаясь туда-сюда по комнате. Страх, что так ненадолго отступил, теперь вернулся, и принялся с новой силой мучать девушку.
«И все это из-за меня! Боже, какая я проблемная!.. А вдруг они всех тут перебьют?! Что тогда?!»
Тут раздалось тихое пищание. Аня посмотрела на часы – полночь.
«О нет. Сейчас еще и это начнется...что тогда...» – мысль она додумать не успела, потому что силы и нервы иссякли, и девушка просто осела на пол, безучастно глядя в одну точку. Сколько она так просидела, Ровенская не знала. На нее потихоньку стал наваливаться коматоз и слабость. Ане казалось, что ее руки и ноги медленно отсыхают, хотя это было всего лишь обманчивое ощущение, но все равно, Лолите стало слегка неспокойно.
Тут раздался тихий скрип, и с трудом подняв голову, которая словно налилась свинцом, Аня увидела знакомый черный камзол, но вот чей он, она почему-то не могла вспомнить.
– Лолита, что с тобой? Почему ты сидишь на полу? – этот кто-то потряс ее за плечо, и сфокусировав на лице взгляд, Ровенская узнала Уильяма.
– Ох, Уилл! – охнула она от неожиданности. Вампир вопросительно посмотрел на нее.
– Ты впорядке? Ты как-то странно выглядишь, – сказал он.
– Я...– начала Аня, но тут услышала звук, слишком громкий, чтобы его могла издать птица, слетевшая с подоконника. Словно кто-то что-то уронил.
– Уилл! Что ты здесь делаешь?! – вдруг воскликнула она, вскакивая на ноги, и покачнувшись, чуть не упала. Голова словно разогревалась изнутри, не давая держать равновесие. Хотелось просто упасть и умереть.
– Что случилось? Тебе плохо? – Уильям зажал лицо Лолиты между ладонями, пытаясь прочитать выражение ее лица. Аня схватилась за его плечи, чтобы не упасть.
– Послушай меня...пожалуйста...– выдавила она, всеми силами стараясь не впасть в агонию, когда все мысли уже исчезают, и нет ничего, кроме всепоглощающего жара и мучений, – Послушай...уходи...тебе нельзя здесь оставаться...слышишь? Сегодня здесь тебе нельзя...
За окном вновь послышался незнакомый звук. Аня, покачиваясь, подбежала к окну, и осторожно выглянула из-за шторы. В тьме ночной улицы, которую лишь едва освещал свет далекого фонаря, она увидела несколько темных фигур.
«Это они! Все-таки пришли!» – в панике подумала она, и снова повернулась к Уильяму.
– Лолита, объясни мне, что происходит! – сказал он, встревоженно переводя взгляд с Ани на окно.
– Нет времени! – лихорадочно заламывая руки, выдохнула Аня, – Уилл, я не хочу тебя потерять, и поэтому пожалуйста, уходи! Если они найдут тебя здесь, то убьют! Уходи!
– Постой, «они» – это ученики «Кровавой Орхидеи»?! – спросил Уильям, глядя в глаза Лолиты, в которых плескалось дикое отчаяние. Казалось еще чуть-чуть и ее удар хватит.
– Да, это они. Прошу тебя, Уилл, уходи! – она слабо, так непривычно слабо толкнула его, что Уильям даже слегка испугался. Обычно Лолита была очень сильной. Такой сильной, что он не намного ее превосходил физической силой. Сейчас же...
– Нет, я не уйду. С тобой что-то не так, и я тебя в таком состоянии не оставлю, – сказал он, и Аня чуть не взвыла.
– Уилл! Со мной все хорошо! Ты что, не понимаешь, что сам себя ставишь под удар?! Со мной ничего не случится, а вот тебе достанется!
Разумеется, она лгала. Если схватят – ее убьют, или она умрет сама – под пытками. Но финал однозначно один – смерть.
– Пускай достанется, но тебя я не оставлю. Ты посмотри на себя – едва на ногах стоишь! – он подтянул Лолиту за талию, заставляя ее ноги распрямиться, – И то с моей помощью!
– Уилл... ну пожалуйста... Если тебя убьют, мне от этого будет только хуже...– пробормотала почти что соскользнувшая в агонию Аня, из последних сил цепляясь за вампира, чтобы не упасть. Сознание уплывало, и Ане казалось, что она соскальзывает в пропасть, пытаясь ухватиться за пучок травы, но пальцы неумолимо съезжают со спасительной соломинки.
Почувствовав под собой опору, она поняла, что лежит.
– Слышишь, все будет хорошо. Не бойся, Лолита, все будет хорошо, – склонившись над ней, сказал он.
– Уилл...– выдохнула Аня, – Я выдержу. Уходи...пожалуйста.
Тут хлопнула дверь, и повернув голову набок, Аня увидела Александра, который застыл, широко открытыми глазами глядя на них.
– Что здесь происходит? – спросил он, и по тону, Лолита, даже находясь в коматозе, поняла, что если вампиру сейчас же все не объяснить, то будут огромные проблемы. Причем больше для Уильяма, чем для нее.
Уильям выпрямился. Он был чуть ниже Александра, но старше, а значит сильнее, и если разговор зайдет совсем не в то русло, в какое хотелось бы, то будет очень плохо. И Аня осознавала, что ничего не сможет сделать. Она и двигалась-то с трудом.
– Что-здесь-происходит? – медленно и четко повторил Александр, сузив глаза. До Ровенской дошло, что вид склонившегося над ней Уилла со стороны был расценен совсем не так, как было на самом деле.
– Расслабься, приятель, – ответил Уильям, – Лолите стало плохо, и поэтому я ее положил.
– Что ты вообще тут делаешь в час ночи? – поинтересовался Александр, и Аня поняла, что ситуация становится все хуже. Запахло не просто жареным – паленым.
– Я пришел навестить Лолиту.
– Вот как? А тебе не кажется, что ходят в гости днем, а не ночью? – процедил вампир сквозь зубы. Уильям пожал плечами:
– Вампиры – ночные создания, и поэтому особой разницы нет, когда ходить в гости. А тебе бы я посоветовал валерьянки глотнуть.
Аня напряглась. Острый язык Уилла никогда его до добра не доводил, и сейчас, даже несмотря на то, что Александр был младше своего соперника, боялась она больше за Уильяма.
Глаза вампира вспыхнули красным, и девушка поняла, что ее друг переступил отведенную черту, а именно разозлил Александра.
Не успела она моргнуть, как он оказался возле Уилла, и схватил его за ворот рубашки.
– А ну повтори!
Губы вампира изогнула ехидная и какая-то злая улыбка. Тут Аня неожиданно остро почувствовала, что Уильям ненавидит Александра. Но почему?
– А если повторю, то что? Убъешь меня? Покалечишь?
Александр промолчал, и все также сверкая глазами, вдруг с ужасной силой швырнул соперника в стену. Посыпалась бетонная крошка. Аня зажмурилась, защищая глаза от пыли.
– Прекратите оба! Сейчас же! – крикнула она, осторожно открывая глаза. Сознание немного прояснилось, но все равно, до нормы было далеко. Вампиры посмотрели на нее.
Лолита вскочила на ноги, и чуть не упала, но вовремя ухватилась за спинку кровати.
– Нашли время! На академию уже почти напали, а вы драться решили, как девятилетние мальчишки! – крикнула она, но голос вопреки всем ее стараниям дрожал, – И чем вы, черт возьми, думаете?! – голос сорвался на хрип, и Ане оставалось просто стоять, глядя на них гневным и вместе с тем беспомощным взглядом. Слабость, которая сейчас сковывала все тело ужасно ее злила, а Уильяма с Александром она была просто убить готова за их дурацкую вражду.
Тут в глазах у Ани потемнело, но она, оперевшись о спинку кровати, так сверкнула взглядом в сторону Уильяма, который попытался придержать ее за руку, что тот отступил на шаг.
– Не трогайте меня! Оба! – рявкнула она, но темнота, которая наваливалась Дамокловым мечом, все же сумела ее придавить.
Рука Ани, сжимающая деревянную спинку, разжалась, и Ровенская начала падать лицом вперед. Александр поймал ее, и положил на кровать, прикладывая холодную ладонь к пылающей щеке девушки.
– А с тобой...– он обернулся на Уильяма, – С тобой мы еще поговорим.
– О чем же, интересно? – фыркнул тот, глядя на Александра со смесью злости и ехидной насмешки.
– О том, зачем ты крутишься возле Лолиты, – сузив глаза, прорычал Александр.
– Не помню, чтобы ты подписывал на нее контракт о собственности, – парировал Уильям.
– А вот тут ты ошибаешься, – с такой ухмылкой ответил Александр, что Уильям невольно почувствовал себя не в своей тарелке, – Она моя, перевертыш, и никто не имеет больших прав на нее, чем я.
Глаза Уильяма расширились.
– Так вот значит кто...
– Именно, – отрезал Александр, проведя ладонью по шее Лолиты.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
Уильям сузив глаза, смотрел на Александра.
«Самонадеянный гад!» – чертыхнулся он про себя. Если все так, как он думает, то дело плохо. Если этот темноволосый кровосос – ее Создатель, то он, Уильям, и впрямь не имеет на нее никаких прав. Одно из правил вампиров: «Если кто-то попытается забрать жертву у Создателя, то Создатель имеет право вступить в схватку, и убить этого вампира». Разрыв контракта невозможен без обоюдного согласия, и потому Жертва принадлежит только своему создателю, и больше никому. Если конечно, они не заключат между собой соглашение о расторжении уз крови. Это будет не окончательный разрыв мысленной связи, но практически полный.
– Значит...– тихо сказал он, – Ты – ее Создатель?
– Да, – кивнул Александр, но злоба на неожиданного соперника у него почему-то испарилась. Что-то словно заглушило ее, как будто огонь залили водой. Вместо этого, вдруг ни с того ни с сего, появилось легкое чувство вины и несобранности.
Промучавшись долю секунды, Александр понял причину своей резкой перемены настроения. Такое чувство у него появлялось, когда он видел расстроенное, чуть ли не плачущее женское лицо.
«Черт, ненавижу женские истерики!» – подумал он с досадой, и только тут до него дошло, что Уильям вообще-то мужчина.
«Но что-то очень женское было в нем сейчас», – озадаченно, боясь быть сбитым с толку, подумал Александр. Словно Уильям на секунду закрыл лицо женской маской, но тут же снял ее.
«Бред!» – чертыхнулся Александр.
Уильям, внимательно наблюдавший за противником, слегка растерялся.
«Его злость куда-то испарилась. Но вот куда?» – он чувствовал, что его лицо принимает вопросительное выражение, и ничего не мог с этим поделать.
– Что-то не так? – поинтересовался он как можно холоднее, хотя желание сделать из этого типа отбивную уже пропало.
– Ничего, – отозвался Александр, – Сейчас я не намерен выяснять отношения, но только попробуй, приблизься к ней еще раз подобным образом, и тебе не жить.
– Очень страшно! – фыркнул Уильям, – Я не собираюсь тебе потакать. Даже если ты ее Создатель, то это вовсе не значит, что она, как товар из магазина, принадлежит только тебе. У нее есть свое мнение и свое право выбора.
– Это так, – согласился Александр, – Но не думаю, что все выйдет по-твоему. Я не говорю, что я лучше тебя, но я знаю ее больше, чем ты. Я знаю каждый момент ее жизни, начиная с рождения, и могу предугадать ее решение.
Уильям промолчал. Что и говорить – веский аргумент.
– Никто не может знать ее решения, и потому – попридержи язык, – сказал он.
– Я бы тебя убил, но к сожалению, сейчас не самые удобные для этого обстоятельства, – тихо сказал Александр.
– А что тебе мешает? – насмешливо спросил Уильям.
– Кровососы за твоей спиной, – последовал мрачный ответ.
– Что за...– Уильям обернулся, но тут же закрыл глаза, защищая их от брызнувшего осколками стекла.
В комнату влезли трое вампиров в кроваво-красных плащах.
– А вот и вы. Мы вас так долго ждали, но, к сожалению, вы сами не изъявили желания к нам прийти, – растягивая слова, сказал один из них. Вампир откинул капюшон, и взорам собравшихся предстал мужчина лет сорока с длинными черными волосами, передние пряди которых были забраны назад. Худое белое лицо, но с глазами, сверкавшими нездоровым блеском. Голос такой вкрадчивый и слащавый, что Александру захотелось ударить этого упыря.
– Неужели вы думали, что мы сами придем к вам? – как можно спокойнее сказал Александр. Вампир развел руками:
– Мы ни на что не надеялись, потому что знали, что исход будет один и тот же. Только первый менее враждебный и опасный для всех, кто ни сном ни духом не подозревает о том, какие проблемы вы двое создали для вашей академии, – он указал на Александра и Аню, которая все еще находилась без сознания, и металась в жарком бреду.
– Мы не создавали вам никаких проблем, вы сами их себе создали! – ответил Александр, уничтожающим взглядом глядя на ректора академии. Уильяму показалось, что у него даже глаза потемнели от злости, из бордовых став черными.
– Аккуратней, мальчик, – сказал вампир в красном плаще, и глаза зажглись сумашедшим фанатическим блеском, – Иначе рискуешь пострадать, чего мы не желаем. Нам лишние не нужны. Отдайте нам ее...– он указал на Лолиту, – И мы уйдем, не тронув пальцем и волоса на головах других.
– Нет! – отрезал Александр.
– Что ж, это был ваш выбор, – вздохнул тот, и повернулся к двоим сопровождающим:
– Убейте их всех.
Те кивнули, и сделали шаг вперед.
– Нет, Бэруэлл! – вдруг громыхнул чей-то голос. Александр обернулся. В дверях стоял Лукор, гневно сверкая глазами. Никогда еще юноша не видел своего опекуна в такой ярости. Ее, наверное, можно было пощупать руками.
– Кто дал вам право устраивать подобное бесчинство в моей академии?! – рыкнул он. Слуги Бэруэлла замешкались.
«Струсили!» – с усмешкой подумал Александр.
– Александр...– вдруг услышал он едва слышный шепот. Он опустил взгляд вниз. Аня, едва заметно приоткрыв глаза, пристально смотрела на него.
– Они здесь? – едва расслышал он.
– Да, – также тихо ответил он, и увидев, как побледнело ее лицо, сжал ладонь Лолиты.
– Вы...вы предали нас! Мы считали вас нашими союзниками! – крикнул ректор «Кровавой Орхидеи».
– Мы и были вашими союзниками, Бэруэлл! – громыхнул Лукор, – Но до тех пор, пока вы сами не разожгли эту глупую вражду!
– Мы?! Мы?!! Все это было во благо этого мира! Неужели вам не хотелось перестать скрываться, и не быть притесненными людьми?! Быть притесненными пищей! Ха-ха!
Лукор окаменел.
– Пищей? Значит для вас люди – всего лишь пища? Вы загордились, Бэруэлл!
Худощавый вампир истерично засмеялся:
– Это вы размякли, Лукор! Хотя вы всегда были человеколюбцем.
– Осторожнее с тоном, дорогой друг! – рыкнул ректор «Красной Луны».
«Обращение «дорогой друг» сейчас было бы правильнее заменить на «дорогой враг»...» – сонно подумала Лолита, мучительно пытаясь вырваться из липкой паутины темноты, которая грозила накрыть ее вновь. Собрав силы, которые у нее имелись в данный момент, она приподнялась на локте. Александр, придерживая за талию, помог ей сесть.
Худощавый вампир, заметив, что она очнулась, указал на нее, и крикнул:
– Эта девушка совершила преступление, и вы обязаны отдать ее нам, ведь по закону вампиров мы имеем право ее судить за содеянное!
Лукор яростно сверкнул глазами:
– За что судить?! За то, что она защищалась? За то, что ее защищали от ВАС?! Вы не руководствовались никакими благими намерениями, а всего лишь банальной низкой алчностью! Убирайтесь прочь из моей академии, и не смейте больше приследовать моих учеников, иначе ни о каком перемирии и речи быть не может! Я сообщу Магистру о ваших шарашках, Бэруэлл! Уж он-то наведет порядок, и решит, кто кого притесняет!
Ректор «Кровавой Орхидеи» на секунду замер, а затем его губы растянулись в ядовитой усмешке.
– Магистр мой очень хороший друг, и не думаю, что ваш донос что-либо изменит. С этого момента, Лукор, вы являетесь моим врагом, и вы отдадите нам преступницу. Но выбор, будет ли смерть ваших учеников на вашей совести из-за одной малолетней дряни или нет, решайте сами, – гадко улыбаясь, сказал Бэруэлл.
– Вон! – рявкнул Лукор, и вампиры исчезли, словно испарившись.
Ректор вздохнул, и повернулся к Ане и Александру.
– Простите госпожа Ровенская за это оскорбление. Я думаю, что они не скоро вернутся, – сказал он, и Ане он показался в этот момент таким уставшим, что ей даже жалко его стало.
– Ну что вы, ничего страшного, – сказала она, чувствуя, что голос у нее хриплый и севший, – Спасибо вам, господин Лукор. Вы стольким рискуете ради меня...
– Госпожа Ровенская, – прервал ее ректор, – Мы обязаны защищать каждого ученика или учителя, имеющего отношение к нашей академии. Это не только нравственные стремления, но и наш долг. Так что благодарить не за что.
– Хорошо, – наклонила голову Аня. Лукор кивнул.
– Что ж, раз все хорошо закончилось, то пожалуй...– тут он осекся, заметив Уильяма. – Молодой человек, а вы что здесь делаете?
Тот поспешил представиться:
– Я Уильям Ватер, студент академии Черной Розы.
Лицо Лукора несколько расслабилось:
– Ах, вот как. Даже если и так – что вы делаете в академии Красной Луны в два часа ночи?
«Интересно, как он будет выкручиваться?» – подумал Александр. Но Уильям вывернулся легко и непринужденно:
– Простите, я пришел гораздо раньше, но этот инцидент меня задержал здесь надолго. Я знаю, что проникать в чужую академию незаконно, но ведь поход в гости еще никто не отменял? – он хитро взглянул на Аню, и той захотелось огреть его чем-нибудь по его безбашенной голове. Александр же молча выпускал пар. Услышав речь студента, Лукор расхохотался:
– Сразу вижу, что обучение у мадам Силиции для вас даром не прошло, мистер Ватер.
Уильям наклонил голову:
– Стараюсь.
– Ну хорошо, молодой человек. Идите. Но чтобы в последний раз так поздно...– фразу он не закончил, и сомкнув ладони за спиной, вышел из комнаты.
Едва полы мантии ректора скрылись, в комнату впорхнула Лилу. Следом за ней неспеша скользнул Ларк.
– Лолита, Александр, с вами все хорошо? – спросила она.
– Да, вполне, – пожал плечами вампир, – А где вы были? Вы же должны нас охранять.
– Я знал, что он это спросит, – хмыкнул Ларк, прислонившись спиной с стене. Лилу метнула на него предостерегающий взгляд, и вновь повернулась к их подопечным.
– Нам Лукор сказал стоять на страже в коридоре в качестве подкрепления. Чем позже мы откроем им свои карты, тем лучше.
– В смысле? – не поняла Аня.
– Чем позже они узнают, что в рядах академии Красной Луны есть сверхвампиры, тем лучше, – расшифровал Ларк. Лолита подняла брови:
– Верно.
– Сверхвампиры? – услышали они голос Уильяма. Все посмотрели на него. Тот же, в свою очередь, огромными глазами глядел на Ларка и Лилу:
– Так вы сверхвампиры?!
– Да, Лилу, с такими темпами все узнают о наших планах, – покачал головой Ларк, – Убьем его? – он повернулся в Уильяму, пристально глядя на вампира, – У него есть дар, и не один. Как интересно...– он разглядывал Ватера, как редкую гусеницу, – Но все они не разрушающей силы, максимум манипулирующей или... – тут в стальных серых глазах мелькнула искра смеха, – ...приворотной.
Уильям сузил глаза.
– Прекрати меня разглядывать, как гей, и выключи свой рентген.
Аня не удержалась, и несмотря на свое более чем неутешительное состояние, фыркнула от смеха.
– Не злись, Ларк. Уилл всегда так, – примиряюще сказала она, смекнув, что только драки со сверхвампирами Уильяму сегодня не хватало. Ларк слегка улыбнулся:
– Я и не думал злиться. Недостойный повод.
– Закрыли тему, – подвел удовлетворяющий всех итог Уильям.
«Так вот почему я перестал на него злиться!» – подумал Александр. «Скорее всего он применил ко мне свои способности. Наверное его дар похож на дар Лианны. Манипулирующий...хм».
Тут его отвлекло пищание чьих-то наручных часов.
– Я пойду, – сказал Уильям, выключая сигнал, – Спокойной ночи.
– Пока, Уилл, – вздохнула Аня. Ей почему-то не хотелось, чтобы он уходил. Словно с уходом этого вампира уходило что-то такое, без чего настроению было невозможно подняться, а усталость сразу давала о себе знать.
«А то твой папаша меня скоро прикончит, а этот белокурый гей ему поможет», – раздались насмешливые слова у нее в голове, и Аня, приоткрыв глаза, не выдержав, скривила губы в невольной улыбке. Александр – папаша? Что-то новенькое. А вот насчет Ларка ей показалось что-то правдивое в словах Уильяма. Вампир говорил без какого то ни было намека на шутку.
– «Почему гей?» – для виду возмутилась Анна. Очень уж хотелось ей услышать причину, по которой Уилл так решил.
Вампир выскочил в окно, скрывшись из глаз, но они продолжали вести мысленный разговор:
– «У него взгляд не как у нормального парня. И смотрел он на меня, как мужчина на красотку. Как ты еще это назовешь?»
Аня едва удержалась, чтобы не фыркнуть:
– «Он просто смотрел на тебя с интересом. Обилие твоих способностей так привлекло его».
В ответ вампир хихикнул:
– «Ну посмотрим. Надеюсь, что ты права. Не хотел бы я оказаться в его вкусе».
– «Мда уж...» – уже менее уверенно протянула Аня. На этом разговор оборвался – Уильям был уже слишком далеко.
– Лолита – все хорошо? – спросил Александр.
– Да, – кивнула Аня. Коматоз слегка отступил, и уже не душил так, как раньше.
– Мы спать. Спокойной ночи, – сказала Лилу, и за руку утянула Ларка из комнаты. Аня вздохнула и расслабилась:
– Слушай, а тебе не кажется, что Лилу и Ларк иногда себя ведут несколько странно? – спросила она Александра. Тот кивнул:
– Да, замечал.
– Особенно Ларк? – подсказала Аня. До нее начало смутно доходить, чем может все обернуться, но все же надеялась, что это ее больная расшатанная фантазия.
