Текст книги "Авангард (СИ)"

Через несколько секунд тихих бормотаний Тома о том, как же остановить запись, экран погас.

Видео кончилось, но проблемы близнецов, без сомнения, только начинались.

Часть 7

– Хм… – смущённо промычал Том, медленно потянувшись за подушкой.

Билл ничего не ответил.

– Я не знаю… – старший запнулся, бросая подушку себе на колени, дабы прикрыть свою наготу.

Брюнет продолжал молчать.

– Я честно-честно не помню ничего… Билл?

Парень и не шелохнулся.

– Билл?

Продолжая молчать, он подтянул колени к себе и перекинул волосы за плечо, пряча за ними лицо.

– Я думаю… – вновь предпринял попытку Том, – нам следует поговорить об этом.

Ответа не последовало.

«Он снова впал в ступор», – решил парень, понимая, что с момента окончания записи брат не произнёс ни слова и вообще ни на что не реагировал.

– Билл, – громко позвал он близнеца. – Я понимаю, что у тебя шок и всё такое, но возьми себя в руки. Ты уже не ребёнок.

Билл резко обернулся.

– Вот именно, – раздражённо бросил он, – мы уже не дети.

– Что ты имеешь в виду?

– Нам уже семнадцать! – воскликнул он, глядя на брата метающими искры глазами. – Это уже не тот возраст, чтобы просыпаться в одной постели голыми! – раздражённо выдохнув, он устало потёр лоб. – Давай просто всё забудем, хорошо?

Том недоверчиво уставился на брата.

– Чёрт, Билл, может, уже хватит?

– Что? – брюнет поднял бровь, явно не понимая, к чему ведёт брат.

– Сколько тебе ещё нужно времени, чтобы, наконец, смириться с этим и перестать себя обманывать?

– Боже, Том!

– Я не понимаю, ты что, совсем слепой? – Том перешёл на крик.

– Я здесь единственный, кто всё ещё может рассуждать здраво! – в тон ему ответил Билл.

– Ну и как же ты можешь объяснить всё произошедшее? – взорвался старший, хватая уже порядком бесящего своим упрямством близнеца за плечи. – Давай, попробуй, – прошептал он прямо ему в ухо.

– Я даже не помню, как я выходил из клуба, – Билл бросил на Тома такой жалостливый взгляд, какой он раньше видел только у фанатов, просящих у них автограф. – Если ты ждёшь от меня каких-то воспоминаний, то поверь – напрасно.

– Не уходи от ответа! – раздражённо крикнул Том. – Я спросил тебя, как ты думаешь, почему это произошло?

Парень отпустил плечи брата и с досадой закусил губу. Где же их близнецовая связь сейчас? Почему сейчас они постоянно ругаются и никак не могут найти общий язык?

«Он либо действительно ничего не видит, либо не хочет видеть», – мысленно заключил Том, чувствуя, как волна ярости снова накатывает на него.

– Знаешь что, Билл? – выдохнул он. – Мне действительно тебя жалко. Ты скорее заживо похоронишь себя, чем увидишь вещи такими, какие они есть на самом деле.

– Заткнись, – приглушённо прошептал брюнет.

– Ты просто помешан на своём дурацком желании держать всё под контролем. Что за идиотская привычка игнорировать всё, что выходит за рамки твоего понимания, вместо того чтобы пытаться решить проблему? А если бы ты попытался, ты бы увидел, как сильно эта запись повлияла на наши с тобой отношения.

Снова подвинувшись к брату, Том опять схватил его за предплечья:

– А ты не думал, что, может, это я единственный, кто видит вещи такими, какие они есть? Я, а не ты?

– ЗАТКНИСЬ! – закричал Билл, убирая наконец со своего лица то жалостливое выражение. – Просто заткнись!

– Ты же тоже смотрел это видео вместе со мной, – прошипел Том, сжимая скулы брата в попытке заставить его смотреть на себя. – Неужели ты не помнишь, какое активное участие ты принимал в произошедшем?

– Прекрати, – просипел Билл. Его голос дрожал, а в уголках глаз блестели слёзы. – Том, пожалуйста… Я боюсь.

– Боишься чего?

– Я… я просто не могу думать о тебе в этом плане, – срывающимся голосом произнёс младший. – Я просто… Я не знаю, Том, я не знаю.

«Ну… он хотя бы пытается, а это уже прогресс», – мысленно отметил Том.

Билл потерянно опустил голову. Он чувствовал, что ему нужно подумать над всем этим, но мысли, ощущения, слова брата, события скапливались и скапливались в его голове объёмными грудами, которые у него не было сил разгребать.

Парень начал вспоминать последние события в надежде докопаться до истины: клуб, эта чёртова запись, их пробуждение... Всё это было слишком. Картинки замелькали у него перед глазами, запутывая его ещё больше.

«Ты для меня единственный» – вспомнил он фразу, сказанную им самим прошлой ночью. Почему он это сказал? Почему он это делал?

Билл потряс головой. Если он не хочет думать об этом, он может позволить себе не думать. Покоя не давало лишь чувство вины перед Томом. Он не может игнорировать эту проблему, в то время как брат уже несколько дней не находит себе места.

– Мне нужен кофе, – произнёс брюнет, резко поднимаясь с койки близнеца.

Дойдя до кухни, Билл тут же встретился с Георгом и Густавом, подозрительно глядящими на него.

«Они всё знают», – подумал он, замерев.

Его сердце пропустило удар, когда басист поднялся со стула.

«Чёрт побери… И что мне делать?».

– Дерьмово выглядишь, – отметил он, проходя мимо Билла и направляясь в сторону коек.

Паника затопила все внутренности брюнета.

«Неужели они всё знают и ведут себя так спокойно? – продолжал изводить себя мыслями парень. – Но они должны знать. Они ведь были в автобусе в то время».

-А как по мне, ты выглядишь вполне себе невозмутимо, – поднял глаза Густав.

Билл выпустил нервный смешок, пытаясь скрыть сковывающий его страх:

– Что происходит?

– А то ты не знаешь, – уклончиво ответил парень. – Георг уже пошёл разбираться с Томом за то, что он не давал нам спать всю ночь.

– Не давал вам спать всю ночь? – Билл сглотнул.

– Ну да. Сейчас это, конечно, может показаться смешным, но тогда…

– Так что случилось-то? – не выдержал солист.

– Ты серьёзно? – Густав замолк, а потом, после долгой паузы, громко рассмеялся. – Как же ты вчера должен был нажраться, чтобы совсем ничего не услышать?

– Ты мне расскажешь, что было, или нет? – Билл подавил в себе вздох облегчения, понимая, что как бы то ни было, его со всем случившимся не связывают.

Густав усмехнулся и начал:

– Тебе повезло, что ты крепко спал, в то время как мы пытались уснуть сквозь стоны твоего брата, дрочащего всю ночь и не считающего нужным сдерживать свои оргазмы. Слушай, я не знаю, как ему это удавалось, может, во всём виноват алкоголь, но это продолжалось несколько часов. Мы только вздохнули с облегчением, когда он, кажется, уснул, но через час всё началось снова!

Билл разразился в притворном смехе. Тот факт, что ГГ думают, что Том дрочил всю ночь, был идеальным прикрытием. Брюнет вздохнул с облегчением, понимая, что им с близнецом уже не придётся придумывать никаких оправданий.

Но тут Билл почувствовал, как кровь в его жилах снова похолодела. Густав сказал, что это продолжалось несколько часов, в то время как видео длилось от силы полчаса. Кроме того, если верить словам барабанщика, стоны прекратились где-то на час, а потом начались снова. Значит, на этом всё не закончилось?.. Значит, это видео показывает не всё, что было между ними прошлой ночью?

Этот приток новой информации заставил Билла пошатнуться и, потеряв сознание, растянуться на кухонном полу.

– – – – -

– …Я понимаю, что все мы делаем это…

Том смотрел пустым взглядом на читавшего ему лекцию басиста.

-…И я бы мог закрыть глаза на то, что ты тоже решил расслабиться, если бы это длилось минут пять…

Том был рад, что он хотя бы успел надеть боксеры и шорты, прежде чем Георг пришёл отчитывать его, но ситуация всё равно была не из приятных.

– …Но, чувак, мы не можем слушать твои стоны часами!

– Часами?

– Часами, – утвердительно кивнул парень. – Я не знаю, как у Билла хватило терпения не убить тебя за это!

Тома передёрнуло.

– Билл вырубился в ту же минуту, как мы вернулись в автобус, – быстро нашёлся он.

– Ему крупно повезло.

– Ладно… – дрожащим голосом произнёс Том. – Когда ты сказал про часы, ты имел в виду…

– Часы. Я имел в виду именно несколько часов.

Том сглотнул, думая о том, как Билл отреагирует на то, что вчера у них всё не ограничилось получасом.

– Если честно, ночью у меня чесались руки задушить тебя, чтобы ты прекратил стонать на весь автобус.

– А ты случайно… – парень нерешительно переминался с ноги на ногу, – не слышал чего-нибудь ещё?

– Я слышал твои стоны – разве этого недостаточно? – нахмурился Георг.

– – – – -

– Чёрт, Билл?.. Ты в порядке? – взволнованно склонился над солистом Густав.

Билл поднялся, пытаясь не обращать внимания на дрожь во всём теле.

– Да, – прохрипел он, на самом деле чувствуя себя просто отвратительно.

– Может, тебе следует…

– Всё отлично, – перебил его брюнет. – Просто отлично. Вот, собираюсь поговорить с Томом.

Уверенный в том, что после рассказов Густава это никому не покажется странным, Билл медленно побрёл к койке брата. Георг всё ещё был там и что-то толковал недовольно выглядящему Тому.

– Если ты ещё раз затеешь что-нибудь подобное, я оторву тебе яйца. Я серьёзно, – проворчал басист.

Едва он развернулся и встретился глазами с Биллом, черты его лица снова смягчились:

– Доброе утро, Билл.

– Доброе, – тихо произнёс парень и, прислонившись спиной к боковой панели автобуса, начал лениво следить за спиной удаляющегося шатена, ожидая, когда тот уйдёт достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора.

– Ты бледный, – наконец, произнёс Том.

– Просто чувствую себя паршиво, – пожал плечами Билл.

Том неуклюже кивнул.

– От кофе?

– От слишком больших проблем.

Старший близнец снова понимающе кивнул.

– Чёрт тебя дери, Том! – сердито выкрикнул Билл.

– Меня? – недоверчиво взглянул он на брата. – Ты обвиняешь меня?

Брюнет окинул взглядом близнеца, отмечая, что он наконец-то удосужился одеться.

– Давай посмотрим, есть ли на камере другие записи, – сквозь зубы процедил Билл. – Ты ведь знаешь, что то видео – лишь малая часть того, что было этой ночью.

– Нет, – ухмыльнулся Том, пародируя недавнее поведение близнеца. – Я не собираюсь смотреть эту чёртову запись с тобой.

– В чём твоя проблема? – прошипел Билл, толкая брата плечом.

Взгляд Тома сверкнул раздражением, но спустя пару мгновений снова смягчился.

– Хорошо, будь по-твоему.

Усевшись на койку, Том второй раз за это утро взял в руки камеру и, вставив в неё другую плёнку с предполагаемой записью, нажал на кнопку воспроизведения. Близнецы склонились над экраном.

Спустя пять секунд экран не загорелся, ровно как и через десять, двадцать, тридцать. Но братья, словно загипнотизированные, продолжали пялиться на чёрный экран, пока Том не нажал на кнопку извлечения плёнки.

– Подожди же! – снова толкнул его Билл.

– Ты ведь видишь, что здесь ничего нет.

– Так что это получается, – брюнет тревожно глянул на близнеца, – мы занимались этим без камеры? – Билл покраснел. – Ты понимаешь, о чём я.

– Да, – кивнул Том. – Я понимаю, о чём ты.

– Такое чувство, что тебя совершенно не волнует, – свёл брови к переносице брюнет.

Том снова посмотрел на своего взволнованного близнеца и пожал плечами.

– Взгляни на это с другой стороны: не узнав, что мы делали прошлой ночью, ты можешь уберечь себя от нового стресса.

– Тогда почему мне так страшно?

– Я знаю, что тебе страшно, – Том положил ладонь на колено брата и слегка сжал её. – Но всё будет хорошо – я уверен в этом.

Билл лишь пренебрежительно фыркнул, поражаясь такому беспочвенному оптимизму.

– Тебе легко говорить.

Между ними повисла напряжённая пауза. Том убрал руку с ноги Билла.

– Так ты больше не имеешь ничего против меня? – рискнул спросить он.

Брюнет опустил взгляд вниз и, смущённо наматывая распустившую на спортивных штанах нитку себе на палец, выдавил:

– Нет. Я хочу, чтобы всё было как прежде. Понимаешь?

– Понимаю, но…

– Я прощаю тебя за всё, Томми, – слабо улыбнулся он.

Том медленно кивнул.

– Я хочу, чтобы всё осталось на своих местах, – продолжил Билл.

– Не знаю, насколько это возможно сейчас…

– Что ты имеешь в виду? – изогнул бровь парень.

– Ну… Многие вещи меняются.

Билл решительно качнул головой.

– Нет, я уверен, нет. Ничего не меняется. Это ведь просто стресс, да?

– Ну да, конечно, стресс.

– Да, – снова кивнул Билл, будто бы убеждая сам себя.

«Почему он не может всё понять так же быстро, как это сделал я?», – разочарованно выдохнул старший близнец.

– Билл, кого ты пытаешься обмануть? Себя? – не выдержав, нахмурил брови Том.

– Только не это, – закатив глаза, брюнет встал и направился прочь от койки брата.

– Не хочешь, наконец, подумать над этим, вместо того чтобы игнорировать всё происходящее? – крикнул ему вслед Том.

– Не хочу.

Он швырнул оставшуюся на его койке камеру вслед уходящему близнецу. Билл неловко её поймал.

– А стоило бы.

– – – – -

Билл думать ни о чём категорически не хотел. Сейчас, в три ночи, когда группа наконец-то остановилась в отеле, больше всего на свете ему хотелось лечь не на койку турбаса, а на нормальную кровать, забраться под мягкое тёплое одеяло и уснуть.

Но его тело так не считало. Вместо того, чтобы крепко спать, парень лежал, уставившись широко распахнутыми глазами на тёмный потолок, нервно дёргал ногой и непроизвольным движением ковырял лак на своих ногтях.

Повернув голову вбок, Билл тут же наткнулся взглядом на лежащую на куче одежде камеру, которая будто бы издевательски отсвечивала своим объективом невесть откуда взявшийся в абсолютно тёмной комнате свет.

«Нет, я не собираюсь её трогать», – стиснув зубы, прошептал он.

Его голова раскалывалась от тяжёлых мыслей и накопившейся за день усталости, но, тем не менее, заснуть Билл не мог, что дико удивляло его.

Проворочавшись ещё минут десять, парень снова перевернулся на спину и раздражённо выдохнул:

– Что за дерьмо?

Испустив страдальческий стон, Билл схватился за голову и, бормоча ругательства, бессильно уткнулся лицом в подушку. После этого брюнет всё же поднялся с кровати и, пошатываясь от невыносимой усталости, направился в ванную комнату. Наполнив стакан водой из-под крана, он залпом выпил содержимое.

На обратном пути к своей кровати он раздражённым движением схватил ехидно поблескивающую в темноте камеру и снова рухнул на матрац. Лёжа на спине, он держал камеру на вытянутых вверх руках и несколько минут смотрел на неё пустым взглядом, пока она не выскользнула из тонких пальцев и не упала на его живот.

– Сейчас я просто подойду к окну и вышвырну тебя к чертям собачьим, – усмехнулся он, вновь поднимая устройство и нажимая на кнопку извлечения плёнки. – Неизвестно, сколько ещё будет проблем, если я оставлю тебя. Ты вы*бала мне и Тому весь мозг, поэтому ты заслуживаешь того, чтобы я просто выкинул тебя в окно.

Билл провёл трясущимися пальцами по экрану. В голове вновь прозвучали слова Густава о том, что стоны той ночью раздавались на протяжении нескольких часов. Что ещё они сделали, кроме того, что было на записи? Как далеко они зашли? Если бы при других обстоятельствах он проснулся совершенно голым в постели с голой девушкой, он был бы уверен в том, что у них накануне был секс.

То странное чувство снова накатило на парня, и он напрягся. Внезапно он вспомнил о том, что, судя по видео, Том тогда всё же вошёл в его тело.

Если честно, события, увиденные на записи, жутко размывались в голове Билла. Похмелье, усталость, стресс, шок – всё это в то утро препятствовало ясности его разума. Последним, что он помнил из видео, была голова Тома между его ног и язык брата, ласкающий вход в его тело и заставляющий бурно кончать.

Билл повернулся на бок и, скинув камеру со своих колен, свернулся в клубок. Как теперь забыть всё это? Как после того, что произошло, снова начать нормальную жизнь?

«Что за идиотская привычка игнорировать всё, что выходит за рамки твоего понимания, вместо того чтобы пытаться решить проблему?» – вспомнил он слова Тома.

Неужели он действительно пытается закрыться от всего этого? Билл содрогнулся. Это никогда не было похоже на него. Он всегда был человеком, тщательно анализирующим все детали.

«Знаешь что, Билл? – снова прозвучал в его голове голос брата. – Мне действительно тебя жалко. Ты скорее заживо похоронишь себя, чем увидишь вещи такими, какие они есть на самом деле».

Брюнет крепче обнял свои колени.

– Что же мы делали той ночью? – прохрипел он. – Что мы сделали?

Следующими воспоминаниями, поплывшими в его голове, были картинки их детства. Тогда ещё не было ни славы, ни Токио Отеля, ни Девилиш, тогда они с Томом целыми днями играли во дворе до самой темноты и целые ночи напролёт разговаривали друг с другом, пока мама ни приходила и ни заставляла их спать.

Он вспомнил школу, вспомнил то, как они с Томом постоянно безобразничали и подшучивали над учителями, вспомнил то, как их рассовали по разным классам, и то, как они вместе плакали вечерами после дней, полных насмешек и оскорблений. Они всегда были вместе. Из-за их близости у них почти не было друзей – они просто не могли пустить кого-то ещё в свой крохотный уютный мир. Эта была именно та близнецовая связь, о которой их всегда спрашивают на интервью.

Будучи старшим братом, Том всегда защищал Билла. Даже когда младший не хотел этого, даже когда ему надоедало быть зависимым от близнеца, Том всегда был рядом, спасая его от любых неприятностей.

Где всё это сейчас? Где эта защита, которую в этот момент Биллу так хотелось почувствовать на себе? Почему он снова не может стать ранимым маленьким мальчиком, которому в любых пугающих ситуациях достаточно лишь крепче сжать ладонь старшего брата, чтобы всё снова встало на свои места?

В свою очередь, Билл всегда заряжал близнеца энергией, светом и верой в себя. Это были идеальные отношения, и сейчас брюнет с горечью понимал, что они рушатся прямо на его глазах.

Думая об этом, Билл спрятал голову под подушкой и дал волю слезам, сотрясаясь в рыданиях и громко шмыгая носом. А может, Том прав? Может, всё это происходит из-за того, что Билл сам не желает мириться с новой действительностью?

– – – – -

Том понял, что что-то не так, сразу же, как увидел своего близнеца, выходящего к завтраку с широкой улыбкой на лице.

«Он выглядит абсолютно счастливым, – подумал он, чувствуя, как Билл мягко обнимает его в знак приветствия. – И он даже трогает меня».

– Доброе утро, Том, – тепло произнёс он, снова улыбаясь. Приглядевшись внимательнее, старший увидел тёмные круги, залёгшие под глазами Билла.

– Доброе, – тихо ответил Том. – Сегодня ты чувствуешь себя лучше?

– Да, – просиял он. – Всё в порядке, братик.

Том застыл. Почему Билл его так назвал? Он всегда обращался к нему по имени: Том, Томми, но никак не братик.

– Кстати, – продолжил брюнет, – я думал о вчерашнем концерте. Может, нам стоит играть какую-нибудь другую песню, вместо Reden? – Том опустил глаза в свою тарелку. – Мне кажется, что фанатам она уже надоела.

– Но Reden – одна из твоих любимых, – неуверенно произнёс старший, видя, что губы близнеца дрожат.

– Всё в этом мире меняется, – наигранно оптимистично произнёс он и перевёл взгляд на ГГ, настороженно следящих за разговором братьев. – А вы что думаете? Может, нам заменить её какой-нибудь песней из Schrei?

– Зачем вообще что-то менять? – тихо произнёс Том. – Мне нравится играть Reden. И я думаю, от неё тащатся все.

– Вот именно, – подал голос Густав. – Тем более, мы уже репетировали шоу с Reden, и Дэвид вряд ли будет доволен, если мы предложим ему поменять песни.

Билл пожал плечами и ослепительно улыбнулся:

– Я могу сам поговорить с ним.

– Да чего ты прикопался к этой песне? – вставил свои пять копеек Георг. – Я тоже люблю играть её вживую.

Но, несмотря на несогласие всех остальных участников группы, Билл, рассмеявшись, продолжил:

– Я не понимаю, почему это для вас так принципиально. Но я больше не хочу её петь.

– Тебе всегда нравилось её петь, – отрезал Том, кажется, начиная догадываться, в чём причина этого решения близнеца. – С чего это твоим предпочтениям так резко меняться?

– Потому что, – стиснув зубы, произнёс Билл, – мне просто надоело.

– Гонишь, – усмехнулся Том.

Сверкнув глазами, брюнет искоса взглянул на брата и тут же натянул на своё лицо привычную улыбку.

– Да ладно, забейте, – выпустил он напряжённый смешок. – Я просто устал. Конечно, мы можем и дальше играть Reden, если вы хотите.

Произнеся это, Билл встал из-за стола и направился прочь.

Том растерянно посмотрел на Георга и Густава и пожал плечами. Он не мог объяснить странного поведения брата. Все знали, что между близнецами происходит что-то неладное, и предпочитали не вмешиваться в их отношения, но сейчас даже Том ничего не понимал.

Немногим позже, когда они уже ехали в автобусе, Билл, до этого момента отстранённо смотревший в окно, повернулся и, снова нацепив на своё лицо эту искусственную улыбку, произнёс:

– Ну как, волнуешься перед сегодняшним концертом, братик?

Билл не был похож на того, кто совсем недавно, схватившись за голову, смотрел ту шокирующую запись. Билл не был похож на того, кто ещё вчера был погружен в их проблемы и с пеной у рта пытался доказать близнецу правильность своей точки зрения.

Билл не был похож на самого себя, что пугало Тома больше всего.

Часть 8

«Его тело тёрлось о моё тело... Его лицо было так близко с моим… Его язык касался моего языка…», – пронеслось в голове Билла, и то странное чувство снова дало о себе знать, несмотря на то что в данный момент парень, скорчившись над унитазом, освобождал свой желудок от недавно съеденного ланча.

Ощутив отвратительно горький вкус во рту, он содрогнулся. Чувствовал брюнет себя просто ужасно. Нет, его не мучило ни похмелье, ни пищевое отравление. Тошнота была результатом его беспрестанных тяжёлых мыслей и волнения.

Во-первых, Билл наконец попытался перестать игнорировать произошедшее между ним и братом. Снова и снова пересматривая те две записи, он понял, что ситуация действительно вышла из-под контроля. Что-то между ними изменилось, и парень осознал: единственное, на что он сейчас способен, – это принять эти изменения.

Первая их запись поражала Билла не меньше последней. Хоть тогда они и не были раздеты, в их отношениях был явный сексуальный подтекст. Пересматривая второе видео, он и вовсе не мог поверить в то, что всё это было не просто больной фантазией Тома, а их с братом действительностью. Было очень трудно принять для себя то, что он позволял своему близнецу – человеку, которого он знает с самого рождения, делать с ним все эти вещи, и более того, самому проявлять инициативу, откровенно наслаждаясь процессом.

Билл видел, как Том смотрел на него. Похожим взглядом брат обычно одаривал группиз. Подобным взглядом люди одаривают своих любовников; тех, с кем занимаются сексом; тех, кого целуют; тех, кого касаются в самых сокровенных местах.

– Все эти вещи делают любовники, но никак не братья, – прошептал Билл, медленно раскачиваясь по полу взад и вперёд и продолжая держаться за свой живот.

Услышав тихий стук в дверь, Билл застыл и с трудом прохрипел:

– Да?

– Скоро саундчек, – спокойно проговорил показавшийся из-за двери Георг. – Если быть точнее, через пять минут.

Брюнет решительно потряс головой, надеясь, что хотя бы так невероятная слабость покинет его тело.

Как ни странно, эти манипуляции помогли, и всего через минуту Билл вскочил с пола, отряхивая со своих колен невидимый мусор. Остановившись перед зеркалом, он ветер размазавшиеся под глазами тени и, улыбнувшись своему отражению, достал с полки тюбик с зубной пастой и косметичку.

– – – – -

– Том? – продюсер жалобно посмотрел на своего подопечного, но тот не ответил. – Том? – повторил мужчина попытку, совершенно не понимая, что происходит с парнем.

Больше разговор с близнецами откладывать было нельзя. Дэвид не мог спокойно смотреть на солиста, который выглядел так, будто бы умер пару дней назад. Он должен был узнать, почему на сегодняшнем концерте Билл шарахался от брата, словно от чумы, почему всего час назад он был весел и полон энтузиазма, а сейчас из-за слабости и дрожи даже не мог удержать в своих руках стакан воды.

– ТОМ! – крикнул мужчина.

– Что?

«Наконец-то», – пронеслось в голове менеджера.

– Могу я поговорить с тобой тет-а-тет? – выдохнул Йост, показывая рукой в сторону небольшой комнатки, располагавшейся недалеко от правого угла сцены.