Текст книги "Враг мой (СИ)"

Автор книги: julia5g

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Случилось, – улыбаюсь я. – Но уже все позади. Профессор Снейп спас меня.

Гермиона недоверчиво смотрит на Снейпа, но воспитание не позволяет ей промолчать:

– Спасибо за Гарри, профессор. Мы все вам очень благодарны.

– Не за что, мисс Грейнджер, – кивает он. – Это моя прямая обязанность: спасать героев, ищущих приключения на свою… голову.

Я тихонько хмыкаю в сторонку, стараясь не засмеяться. И осознаю, что к нам вернулся старый язвительный Снейп со всеми своими заморочками.

Вскоре гостиная наполняется людьми. Клан Уизли почти в полном составе, Кингсли, Люпин, Тонкс, несколько незнакомых мне авроров и… Дамблдор. Я очень долго смотрю на него, прежде чем он окликает меня по имени и раскрывает свои объятья. И я мчусь к нему сломя голову, сильно прижимаюсь к стариковской груди, орошая ту непроизвольными слезами. Какое же это счастье, знать, что человек, который тебе не безразличен, жив!

Из нирваны меня выдергивает голос Рона:

– Гарри, расскажи, как ты убил Волдеморта! Ну же, Гарри!

С трудом сглатываю и оглядываюсь вокруг, ища глазами Снейпа. Он стоит возле дивана в окружении Кингсли и Артура Уизли. На возглас Рона все оборачиваются и смотрят на меня. Северус едва заметно кивает, глядя прямо в глаза.

– Э-э-э… понимаешь, Рон, это как-то само собой получилось. Волдеморт наложил на меня Империо, а ты же знаешь, я могу его сбрасывать. Ну, я и сбросил. А он в это время совсем близко от меня стоял. Я толкнул его, он от неожиданности выронил палочку. Я сразу же схватил ее и бросил Аваду. Вот, собственно, и все.

Комнату наполняет гнетущая тишина. А через несколько секунд раздаются хлопки. В ладоши хлопают все находящиеся в комнате люди, одаривая меня своими улыбками. А я, как идиот, смотрю только на Снейпа и улыбаюсь ему одному…

Все остальные события сливаются в одну кучу: меня дружественно похлопывают по плечу, обнимают, целуют, одаривают комплиментами, куда-то тянут, тормошат. Потом усаживают за стол, произносят тосты. Ремус по-родственному треплет волосы на голове, Джинни подкладывает в тарелку лучшие кусочки, Рон громко рассказывает о своей жизни в особняке Кингсли.

После обеда все взрослые члены Ордена, исключая наше Золотое Трио и Джинни, запираются в библиотеке, обговаривая дальнейшие действия. Мы сидим в гостиной, где меня вынуждают рассказать о моих недавних злоключениях. Отбиться не получается, и я преподношу сильно отредактированную и урезанную версию. Молчу про изнасилование и про наши «близкие» отношения со Снейпом, естественно. Девчонки бросают на меня жалостливые взгляды, Рон долго отходит от шока.

– Прости нас, Гарри, – затравленно произносит Гермиона, когда я замолкаю. – Мы и подумать не могли, что ты сам отправишься убивать змею. Ты ведь ничего нам не сказал.

– Я не мог, – каюсь я. – Простите, правда не мог. Я тогда понял, что мне придется умереть. И сказать вам это в глаза язык не повернулся. Вот и ушел по-английски, не прощаясь.

Гермиона бросается мне на шею, утыкаясь лицом в грудь, и всхлипывает. Молча обнимаю ее, окидывая взглядом друзей. Рон стыдливо опускает глаза, а Джинни… Джинни зло поглядывает на Гермиону. Она что, ревнует?!

Глажу Гермиону по спине, сам продолжая наблюдать за Джинни. Она перехватывает мой взгляд, и выражение лица меняется на добродушно-веселое. Вот же… попал!

Спорить с самим собой бесполезно. Да, мне нравилась Джинни. Мы с ней даже целовались. Давно! И сейчас нравится, но… как друг. Подруга. Сестра Рона.

Интересно, как давно я перестал испытывать к ней влечение? И было ли оно вообще? Сейчас уже и не вспомню. Практически сразу после поцелуя мы расстались: уничтожение крестражей требовало нашего непосредственного участия. Холодные, голодные, неприкаянные мы слонялись по всей Англии в их поисках. Поэтому про Джинни я вспоминал нечасто. Наверное, я все же не любил ее. Тогда. И уж точно не люблю сейчас.

Время неумолимо приближается к полуночи. Наконец, миссис Уизли удается разогнать нас по спальням. Моя – в самом конце коридора, на втором этаже. Рядом со спальней Снейпа. Небольшая, но уютная кровать стоит прямо посреди комнаты, скрытая балдахином. Скидываю одежду, облачаюсь в лежащий на покрывале халат и иду в душ. Теплые струи приятно ласкают тело, и когда я случайно касаюсь рукой своего члена, в голове яркой вспышкой проносится вчерашний эпизод, когда Снейп… нет, Северус делал мне минет. Пальцы сами начинают перекатывать яички, другая рука обхватывает оживающее достоинство и начинает гладить его. Лицо Снейпа перед глазами довольно улыбается, вбирая в рот весь мой немаленький член, и я закидываю голову вверх, подставляясь под струи. Рука продолжает уверенные движения, наращивая темп, и через минуту из горла вырывается приглушенный стон, тонущий в потоке воды.

Усталый и расслабленный, я забираюсь под одеяло полностью обнаженным, и засыпаю.

– Гарри! – Бархатный голос вырывает меня из ночного сна, в который я провалился сразу же, как повстречался с подушкой.

– Северус! – шепчу я, напряженно всматриваясь в темноту, и тут же прикусываю язык, осознавая, чем мне может грозить такая фамильярность.

Я обращался к нему на “ты” там, в нашей тюрьме, но по имени никогда не называл. А вот сейчас вырвалось непроизвольно спросонья. Хотел бы я звать его так, ведь у него такое красивое имя: Северус. Север, Сев. Странно, как я раньше этого не замечал. Но! Здесь так много чужих ушей, для которых оно не предназначено. А если еще они узнают, что между нами было…

Снейп никак не реагирует на мое обращение, но мою руку, сжатую своей, тем не менее не отпускает.

– Гарри, прости, что разбудил. Просто хотел убедиться, что ты с друзьями никуда не полезешь на этот раз. Обещай мне, что вы и шагу не ступите из особняка без разрешения.

– Вы куда-то уходите? Профессор? Вы покидаете нас? – Мой голос ломается, когда я забрасываю его вопросами. Что, что со мной случилось, почему я боюсь отпускать его?

– Поттер, успокойтесь, все хорошо, – спокойно реагирует Снейп на мой выпад. – Через пару часов Орден будет штурмовать Министерство. Да и с Пожирателями надо разобраться. Мы уходим на войну, Гарри. Но теперь это наша война. Ты свою миссию выполнил. И не спорь! – Он затыкает мне рот прежде, чем я успеваю вставить свои пять кнатов. – Это будет полноценный бой магов, детям там не место. Да, Гарри, ты еще ребенок, и твои боевые навыки далеки от совершенства. Поэтому ты с друзьями остаешься здесь. Все понял?

Я обреченно киваю, вглядываясь в черные, как ночь, глаза, и где-то на задворках сознания мелькает: какие же мягкие у него пальцы. Кажется, он только сейчас замечает, что все это время непроизвольно поглаживал мое запястье, поэтому резко убирает руку, которая на секунду скрывается в кармане мантии.

– Вот, – он протягивает мне флакон, – это для твоих глаз. Один раз в день по чайной ложке перед завтраком. Попьешь месяц, потом посмотрим.

– Спасибо, Се… сэр, – запинаюсь я, делая попытку придвинуться ближе, но он резко встает с постели, и я замираю.

– Спокойной ночи, Гарри.

– Удачи, профессор.

Снейп уходит, а я продолжаю сидеть и глазеть на закрытую дверь, за которой скрылся он – человек, до недавнего времени бывший моим врагом. И я почему-то переживаю за него. Как давно он стал мне небезразличен? Ответа на этот вопрос у меня пока что нет, поэтому я заставляю себя лечь и подумать об этом позже. Например, завтра.

Утром ко мне в комнату, словно вихрь, врывается Джинни:

– Гарри, подъем! Сколько можно спать? Завтрак уже давно готов! – И бесцеремонно усаживается на кровать. – Как спалось?

– Э-э-э… нормально, Джин. – Я лежу полностью обнаженный, хорошо хоть одеяло прикрывает стратегически важные места. Но даже от этого мне становится неловко, и я краснею, как рак, когда она оценивающе осматривает меня. Натягиваю одеяло как можно выше и прячу под ним выглядывающие худые ноги. – Ты не могла бы подождать за дверью? Мне нужно одеться.

Джинни фыркает:

– Конечно, Гарри! Я буду в столовой! – И испаряется.

Облегченно вздыхаю и выбираюсь из постели. Сам виноват, надо было бросить запирающее на дверь. Хотя тогда бы Северус ко мне не зашел. Или зашел бы, для него это не преграда. Это же Снейп!

Одеваюсь, бегу на пять минут в ванную и спускаюсь вниз. За столом сидят Гермиона, Рон и Джинни. Миссис Уизли накрывает на стол. Замечаю, как дрожат ее руки. А еще она резко поджимает нижнюю губу, когда вспоминает о ком-то из своей семьи. Сейчас все они в Министерстве. И наверняка там сейчас жарко. Из обрывков вчерашних разговоров я узнал, что большинство работающих магов находятся под мощным Империусом, власть в руках Пожирателей, а сам министр – из ближнего круга Волдеморта. Просто так они не сдадутся. Будет бойня. Кровавая бойня. Война, заключительная ее стадия.

Здороваюсь со всеми и плюхаюсь на стул рядом с Роном. Кажется, он не разделяет угрюмое настроение своей матери, потому что поглощает пищу с жадностью голодного гиппогрифа. Впрочем, Джинни тоже не выглядит удрученной, бросая на меня мимолетные взгляды и улыбаясь краешком губ. Только Гермиона напряженно стискивает в руках вилку, кромсая несчастную яичницу. Другая ее рука сильно сжимает чашку с кофе, сама же Гермиона полностью поглощена своими мыслями, и они точно никак не связаны с нами.

Вскоре ее состояние начинает сказываться и на мне, и ни предложение Рона сыграть в шахматы, ни веселый щебет Джинни не может вывести меня из состояния отрешенности. Эти двое пытаются растормошить нас, но отголоски недалекой войны прочно окопались в моей голове и головах остальных, и постепенно отрешенное отношение к окружающему миру передается всем. А ближе к вечеру поступают первые новости.

Артур Уизли с Кингсли одними из первых возвращаются в особняк. Оборванные, сильно пахнущие кровью и потом, с сумасшедшим блеском в глазах, они взахлеб рассказывают новости с фронта.

– Все живы, никто из Ордена не погиб… – Облегченный вздох вырывается сам собой, напряжение целого дня постепенно отпускает, а по телу разливается приятная нега.

Остальные новости я слушаю вполуха. Министерство практически пало, Пожиратели окопались на верхних этажах, продолжая бросаться заклинаниями. Их обложили со всех сторон, заблокировали камины и поставили антиаппарационный купол. Поэтому победа – лишь вопрос времени. Авроры, с которых сняли Империус, встали на нашу сторону и теперь воюют плечом к плечу с орденцами. Статья о смерти Волдеморта уже сдана в номер «Ежедневного Пророка» и выйдет самое позднее завтра, хотя об его гибели знает уже вся Англия.

Мы ликуем, и на радостях открываем бутылку шампанского, распивая ее на четверых. Чуть позже к нам присоединяются вернувшиеся близнецы, Перси и Билл с женой. Взрослые не мешают нам, предпочитая после тяжелого дня отдыхать в своих спальнях.

Шампанское ударяет в голову, и мы смеемся, как ненормальные, опустошая уже четвертую бутылку. Кто-то притаскивает неизвестно откуда взявшийся маггловский магнитофон, который орет голосом Битлз, и вся веселая компания начинает дергаться под музыку, перекрикивая друг друга и громко матерясь, обнимаясь и пытаясь при этом не упасть. Пьяные вопли разносятся по всему дому, и так некстати вернувшийся из Министерства Дамблдор, недовольно качая головой, ставит на гостиную заглушающие заклятия и удаляется, не сказав ни слова.

Спустя пару часов и еще три бутылки я уже не стою на ногах, поэтому пристраиваюсь на диване. Глаза застилает белый туман, а чье-то теплое тело пытается умоститься у меня на коленях, обнимая за шею и целуя в уголок рта. Окруживший меня аромат духов не только не возбуждает, а наоборот отталкивает, поэтому я начинаю резко крутить головой, пряча губы, а руками отпихиваю от себя посягнувшую на мою честь размытую фигуру. Фигура вяло сопротивляется, но шею не выпускает, а мокрые поцелуи приходятся то в нос, то в ухо, то вообще в затылок.

– Поттер, немедленно прекратите, вы ее покалечите! – Чей-то приятный баритон звучит совсем рядом, и мягкие сильные руки выдергивают из удушающих объятий.

Меня ставят на ноги, которые тут же подкашиваются, и ловят уже возле самого пола.

– Да, Поттер, не ожидал от вас! – выговаривает мне все тот же голос. – Если не умеете пить, так не беритесь!

Я что-то лепечу в ответ заплетающимся языком и хватаюсь за моего спасителя, полностью повиснув на нем.

– Наказание ты мое! – Сильные руки подхватывают под колени и куда-то несут. Нежный, слегка терпкий запах мелиссы и пижмы сливается с пряным мужским запахом, и я вдыхаю этот аромат всей грудью, прикрывая глаза от блаженства. И отключаюсь.

Утро ожидаемо начинается с дикой головной боли. Пробираясь по стеночке в ванную и обратно, я не сразу замечаю небольшой флакончик на тумбочке с надписью: «Антипохмельное». Снейп!

Отвратительный вкус зелья вызывает очередной рвотный позыв, но спустя несколько минут тошнота отступает, голова становится ясной, и желание жить вновь выступает на первый план.

– Гермиона! – Я влетаю в ее комнату, пару раз стукнув в дверь. – Ты как?

– Средне, – выдавливает она, массируя виски. – Хоть я и выпила не так много по сравнению с вами. Но голова все же болит и спать хочется. А ты?

– А я чуть не умер, – смеюсь я, ловя недоверчивый взгляд. – Что? Снейп оставил мне антипохмельное.

– Ну, тогда это все объясняет, – делает вывод она.

– Что все?

– Твое веселое настроение на фоне подавленности всех остальных, страдающих от последствий вчерашней вечеринки.

– Я не виноват, – оправдываюсь я. – Я не просил его о зелье.

– Гарри, прекрати винить себя во всех грехах, – выговаривает мне Гермиона. – То, что у тебя со Снейпом хорошие отношения, не должно волновать никого, кроме вас двоих.

– А у нас хорошие отношения? – удивленно спрашиваю я. – Как по мне, они абсолютно ровные. Он держится со мной так же, как и с другими.

– Ну, никого из нас он не относил на руках в свою комнату и не укладывал в постель, – улыбается Гермиона, глядя на мое ошарашенное лицо. – И зелье тоже не давал.

– Снейп? Нес меня на руках?

Озвученное не укладывается в голове. Хотя… кажется, такое уже было. Правда, не при толпе народа.

– А еще он спас тебя от Джинни, – продолжает Гермиона, тем самым давая мне возможность восстановить цепь событий прошлого вечера.

– Так вот кто это был, – бормочу я, кривясь от неприятных воспоминаний. – Кажется, я ей нравлюсь.

– О да! – подтверждает Гермиона. – А она тебе?

Я резко вспыхиваю от бестактного вопроса и глубоко вздыхаю.

– Значит, нет. И что ты собираешься делать? Похоже, Джинни собирается приложить все усилия для достижения результата.

– Буду сопротивляться всеми силами, – озвучиваю я. – Волдеморта победил, неужели с Джинни не справлюсь?

– Ну-ну, – смеется Гермиона. – Удачи.

Да, что-что, а удача мне понадобится. Правда, сегодня мне везет. Джинни попадается на глаза лишь вечером, впрочем, как и остальные младшие Уизли. При виде их опухших лиц чувство благодарности к Снейпу прочно занимает мое сознание, и ночью, когда он появляется в нашем особняке, я решаюсь зайти к нему в комнату.

– Добрый вечер, профессор! – радостно произношу я на его приглашение войти.

Он сидит в кресле возле окна с сигаретой в руке и прожигает меня своими черными глазами:

– Чем обязан, мистер Поттер?

На мгновение я теряюсь от такого обращения, и начинаю как обычно лепетать:

– Э-э-э. Профессор Снейп… сэр… Я хотел поблагодарить вас за вчерашнее. Спасибо. Большое. Вы мне очень облегчили жизнь, сэр.

– Облегчил, значит, – повторяет он, и вдруг начинает смеяться.

Легко так, непринужденно, наклонив голову и спрятавшись за свисающими черными прядями, в которые запускает свободную руку. Никогда не видел, как он смеется. Улыбается – да, приходилось. А вот это…

Его смех звучит приглушенно, почти полностью тонет в громком чириканье раскричавшихся непонятно с чего воробьев за открытым окном, и заражает своей непосредственностью. Я с трудом подбираю с пола упавшую челюсть и пытаюсь придать лицу ничем не примечательную гримасу а-ля ничего из ряда вон происходящего не произошло. И жду.

– И часто ты так напиваешься? – интересуется он, отсмеявшись.

– ТАК впервые, – признаюсь я. Маска тут же слетает с лица, и я краснею от стыда, вспоминая, как уткнулся ему в грудь, когда он нес меня в спальню.

– Все когда-то бывает впервые, Гарри. И только в наших силах сделать все, чтобы этого не произошло. – Снейп подносит тлеющую сигарету ко рту и затягивается.

– Прости, это больше не повторится, – виновато кошусь на него, специально называя на «ты» в ответ на «Гарри».

Он долгое время молчит, глядя куда-то поверх меня, и в итоге выдает:

– Ладно, можешь обращаться ко мне по имени после всех наших… приключений. Но только без посторонних!

– Угу, – тут же отвечаю я, не давая ему передумать. Приключений действительно было много. Разных. И нагло плюхаюсь в соседнее кресло, забираясь туда с ногами. – Расскажешь, чем вы занимались эти два дня в Министерстве?

Северус выбрасывает сигарету в окно и монотонно начинает свое повествование. Бархатный завораживающий голос звучит ровно, без тени эмоций, словно читает какой-то трактат о ядах, а вовсе не перечисляет победы Ордена Феникса в этой войне. Рассказ довольно краток и в меру лаконичен.

– Ни к чему тебе все эти грязные подробности, – отрезает Снейп в ответ на мои претензии. – Достаточно и этого. Твоим друзьям даже малой части неизвестно.

– Это если близнецы им не рассказали, – не соглашаюсь я.

– Неужели ты думаешь, что мы разрешили им находиться в самой гуще событий? – парирует Северус. – Помнишь, что я говорил о детях? Так вот, они тоже к ним относятся.

Спорить с ним бесполезно, поэтому я только вздыхаю и молчу.

– Кстати, как там остальная молодежь? Они еще не потеряли тебя?

Намек достаточно прозрачен даже для меня. Вскакиваю с кресла, желаю Снейпу спокойной ночи и спускаюсь в гостиную, которую оккупировали великовозрастные дети.

– Гарри, где ты был? – вопрошает Джинни, едва меня завидев. – Мы весь дом обыскали!

– Э-э-э… Зачем? – недоумеваю я, бросая взгляд на друзей.

Близнецы неопределенно пожимают плечами, Гермиона демонстративно закатывает глаза, а Рон вообще пропускает вопрос мимо ушей.

– Так где ты был? – не отступает Джинни. Сейчас она очень сильно напоминает свою мать, когда та в гневе.

– Почему это тебя так волнует? – Я вздергиваю бровь и выдерживаю паузу. – У Снейпа.

– И как? – интересуется явно ошарашенным таким заявлением Рон.

– Живой, как видишь, – ухмыляюсь я. – Меня даже не прокляли.

– А зачем ты к нему ходил? – Опять Джинни.

– Это что, допрос? – Глаза ее мечут молнии, но отступать я не собираюсь. – Хотел кое-что узнать.

– Узнал?

– Ага.

– Расскажешь?

– Не думаю.

Падаю на диван рядом с Гермионой, исподтишка наблюдающей за нашей пикировкой.

– Что читаешь?

Она отрывает глаза от чтения и пускается в пространственное объяснение основ молекулярной физики, закона Бойля-Мариотта и какого-то изохорного процесса. Делаю умное лицо и впериваюсь взглядом в книгу, краем глаза следя за Джинни. Ее красные от негодования щеки потихоньку светлеют, а сама она, не обращая внимания на комментарии близнецов, устраивается в кресле, прожигая взглядом Гермиону.

– Спасибо за разъяснения, Гермиона, – благодарю я подругу, нежно целуя в щеку. – Что-то я устал за сегодня. Пойду-ка спать. Всем спокойной ночи!

Я быстро вскакиваю с дивана и так же быстро иду к лестнице наверх, не давая Джинни ни единого шанса на преследование. Хватит с меня на сегодня. Лиха беда начало. Довольный собой, накладываю на дверь запирающее заклятье и засыпаю.

День начинается, как обычно: завтрак, спор с близнецами, а потом Гермиона затягивает нас в библиотеку, чтобы подготовиться к новому учебному году, начало которого вместо сентября запланировано на месяц позже. Из-за войны: все учителя Хогвартса сейчас на баррикадах. Мы с ней сразу же зарываемся в учебники, Рон недовольно ворчит, прежде чем заняться делом, а Джинни в очередной раз безуспешно пытается вывести меня из себя, бросая томные взгляды и доставая своей болтовней. Интересно, где были мои глаза раньше?

После получаса полного игнорирования она надувает свои пухлые губки и наконец оставляет меня в покое. Свобода! Прекрасное чувство, если бы не одна-единственная мысль, как обычно не вовремя всплывшая в голове: а как там дела в Министерстве?

Хлопок аппарации практически неслышен, но я улавливаю его каким-то восьмым чувством и, бросая книгу на стол, срываюсь с кресла и несусь в гостиную. Кингсли, незнакомый аврор и… Снейп. Между ними. Поддерживаемый обоими. Весь в крови. Без сознания.

Ноги подкашиваются, пелена тумана застилает глаза, и я хватаюсь рукой за стену, чтобы тут же не свалиться в обморок.

– Как он? Почему не в Мунго? – кричит Молли, помогая укладывать раненого на диван.

– Секо и Сектумсемпра, – хмуро отвечает Кингсли. – Он сражался один против четверых, они напали внезапно. А в Мунго бои, там сейчас жарковато.

Сектумсемпра! Бывшие соратники, чтоб их…

Перед глазами мелькают картинки из прошлого: туалет Хогвартса, окровавленный Малфой на полу. Снейп, склонившийся над ним. Плавные движения палочкой. Вулнера Санентур…

– Я знаю исцеляющее заклинание! – кричу я, бросаясь к дивану. – Я могу ему помочь!

Мужчины недоверчиво смотрят на меня, но отходят, освобождая пространство. Опускаюсь на колени, достаю из кармана палочку и плавно провожу ею над Северусом:

– Вулнера Санентур. Вулнера Санентур.

Раны на глазах перестают кровоточить, сращивая края, дыхание становится ровным и более глубоким.

Уф! Откидываюсь назад, безвольно опуская руки. Никогда не думал, что исцеляющее заклятие требует столько силы.

– Давайте перенесем его в комнату, – предлагает Кингсли. И с молчаливого согласия левитирует тело наверх.

– Жить будет, – усмехается он позже, влив в бессознательное тело кучу зелий и оставив его спать. – Это же, мать его, Снейп, он назло своим врагам выживет, чтобы потом отомстить. А ты молодец, быстро среагировал. Исцеляющее откуда знаешь?

– От него же и знаю, – не особо вдаюсь я в подробности. – Я зайду к нему позже?

– Как хочешь, – пожимает плечами Шеклбот. – Круглосуточная сиделка ему не нужна, но это уже на твое усмотрение.

Ха! Не нужна! Как бы не так! Когда я уже в третий раз, перед сном, навещаю Снейпа, он мечется в бреду, по-прежнему не приходя в сознание. Хватаю его за руки, прижимая их к туловищу, убираю прилипшие ко лбу черные пряди, смахиваю со щек скупые слезинки. Он постепенно успокаивается, проваливаясь в глубокий исцеляющий сон. Я придвигаю кресло к кровати, хватаю первую попавшуюся книгу и устраиваюсь рядом с ним, накрыв одну его руку своей.

– Гарри, посыпайся. Гарри! – Чьи-то пальцы ерошат мои густые волосы, ласково перебирая пряди. – Спина будет болеть, вставай!

Открываю глаза и тщетно пытаюсь понять, где я и что от меня хотят. Мой зад удобно устроен в большом массивном кресле вместе с поджатыми ногами, а голова и верхняя часть груди покоится на постели Снейпа, утыкаясь тому в бок.

– Поттер, несмотря на вашу оригинальную позу, вы все же повторяетесь, – усмехается Северус, когда я приподнимаюсь на локтях и всматриваюсь в него сонными взглядом.

– Северус! Ты жив! – Рот разъезжается до ушей, а руки сами обхватывают Снейпа за шею, вводя того в ступор.

– Гарри, перестань, пожалуйста! – Бархатный голос звучит тихо, с легкой хрипотцой, и не сразу проникает в сознание.

– Ты… ты… ты был без сознания! Весь в крови! Зачем ты полез в самую гущу битвы? Неужели нельзя быть осторожнее?

– Гарри, я…

– Не смей так больше делать, слышишь? Не смей подставляться под заклятья! Не смей умирать! – Мой голос срывается на крик, а сжавшиеся в кулаки руки с силой колотят Северуса в грудь.

– Поттер, немедленно прекрати истерику! – Снейп хватает меня за плечи и сдергивает с себя, встряхнув пару раз. – Ты что себе позволяешь?

– Ты… жив! – Боль от его хватки отрезвляет, я смахиваю с глаз выступившие слезы и тихонько всхлипываю. – Прости. Я боялся, что ты умрешь. Когда тебя принес Кингсли, ты был такой… такой…

– Глупый ребенок, – улыбается Северус, и обнимает меня одной рукой, притягивая к себе. – Иди сюда.

Меня прижимают к груди и начинают укачивать, словно маленького, бормоча что-то о недалеких гриффиндорцах и непутевых великовозрастных детях, не умеющих держать себя в руках. Глаза закрываются сами собой, я неосознанно обнимаю теплое мускулистое тело, вжимаясь в него, и проваливаюсь в сон.

Будят меня нежно, целуя куда-то в висок и поглаживая плечо.

– Гарри, семь утра, вставай.

– Зачем? Еще так рано! – бормочу я, не спеша открывать глаза.

– Надо! Как ты думаешь, что будет, если кто-то из Ордена увидит нас спящих в одной кровати?

– А? Что? – Сон слетает в меня в то же мгновение, я резко подрываюсь и тут же, не удержав равновесия, падаю на пол.

– Поттер, ты, как всегда, оригинален, – ржет Северус, протягивая мне руку. – Не ушибся?

– Э-э-э… нет. Спасибо. – Принимаю помощь и оказываюсь на своих двоих. – Ну, я пошел?

– Иди.

Тихо прикрываю дверь и на цыпочках проскальзываю в свою комнату. Семь утра, а сна уже ни в одном глазу. Промучавшись с полчаса, иду в душ, а потом спускаюсь на кухню. Аромат ванильных булочек застает меня уже на лестнице, и я, истекая слюной, присоединяюсь ко взрослой компании, сидящей за столом. Неспешно позавтракав, глава дома с боевыми соратниками аппарируют в Министерство, а я помогаю миссис Уизли с посудой. Вскоре к нам присоединяется Гермиона – еще один жаворонок в нашей компании. Рон и Джинни спускаются пару часов спустя, когда все дела на кухне уже переделаны, а завтрак разложен на тарелки и накрыт согревающими чарами.

– Гарри, где ты был? – тут же набрасывается на меня Джинни. – Я зашла к тебе вчера перед сном, а в комнате пусто! Я прождала час, а ты так и не соизволил явиться!

Я впадаю в ступор от такого заявления и довольно долго пялюсь на Джинни, которая не устает меня поражать своим поведением.

– Джинни, а зачем ты приходила ко мне вчера?

– Это неважно, Гарри. Где. Ты. Был?

– А вот мне тоже интересно послушать, что моя младшая сестра забыла в комнате моего друга ночью, – осторожно влезает в разговор Рон.

Джинни слегка тушуется, и начинает мямлить:

– Э-э-э… я… хотела пожелать Гарри спокойной ночи. – Но тут же берет себя в руки. – Я что, не имею права?

– Приходить ночью ко взрослому парню? Нет!

– Я совершеннолетняя! Мне семнадцать! И вообще, тебя, Рональд, это не касается! Мы с Гарри сами разберемся, правда, Гарри?

– Да, Джинни, – мило улыбаюсь я. – Это неважно, где я был ночью. Где и с кем. Тебя. Это. Не. Касается. Я тоже совершеннолетний, если помнишь. Поэтому имею полное право на личную жизнь, и отчитываться о ней не намерен. Ни перед кем. Поняла?

– Но Гарри, – ноет Джинни, – ты меня неправильно понял. Я волнуюсь за тебя! Я думала, что с тобой что-то случилось!

– И поэтому ты никого не предупредила о моем отсутствии, не пошла меня искать? – парирую я. – Ты сама-то веришь в то, что говоришь, Джин?

– Гарри, как ты можешь обвинять меня? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Тебе не стыдно?

– Все, хватит! – громким голосом прерывает нас Гермиона. – Гарри был у меня. Он зашел спросить меня… можно ли сдать экзамены за последний курс заочно. А ты же знаешь, что, если я начинаю рассказывать, то это надолго. Вот мы и проболтали с ним полночи. Вспомнили Хогвартс, наши приключения. Опомнились уже под утро. Да, Гарри?

– Да, Гермиона. Больше не буду рисковать приходить к тебе так поздно. Спать хочу – умираю, – театрально зевнул я.

– Прости, – притупилась подруга. – Я не нарочно! Ты тоже виноват! Знаешь же, у меня тормозов нет.

– Ага, прешь напролом, как Хогвартс-экспресс, – хрюкнул Рон. – Ладно, проехали. Какие у нас планы на ближайшее будущее?

Учеба, учеба и еще раз учеба. У Гермионы. А мы иногда прерываемся на перекус, совершаем прогулки во внутреннем дворике, играем с Роном в шахматы, помогаем Молли на кухне, ссоримся с Джинни, а я еще несколько раз проведываю Снейпа, когда он болеет. Целых два дня. И общаемся мы с ним довольно мирно. И мне это нравится! А вечера наше трио коротает в обществе доблестных героев-будущих победителей войны, которая, кстати, подходит к концу. А это означает, что очень скоро все мы вернемся в Хогвартс. Второгодниками. А там… наши беседы с Северусом скорей всего закончатся…

– Гарри, что у тебя со Снейпом? – в лоб спрашивает Гермиона, беря плохой пример с Джинни: повергать меня в шок первым же предложением.

– А что у меня с ним? – делаю я удивленное лицо, забежав к ней в комнату с вопросом по трансфигурации.

– Это же очевидно! – улыбается она. – Он тебе нравится.

– Очевидно? – нервно сглатываю я. – Неужели?

– Ну да. Гарри, ты, конечно, стараешься не выделяться, но твои актерские данные оставляют желать лучшего. То, как ты смотришь на него, как грустишь, когда он уходит, и бросаешь взгляд на дверь, как волнуешься, если он не дома. Про ваши разговоры я вообще молчу! Прости, Гарри, что говорю тебе все это, но ты ведь понимаешь, что, если еще кто-то догадается, то будет плохо. И не только тебе. Профессор Снейп, конечно, маскируется лучше, но и он не идеален. Это если знать, где искать. А я за вами уже неделю наблюдаю. Вы же влюблены друг в друга!

– Стоп, стоп, стоп! Гермиона! Остановись! – Я судорожно глотаю воздух после такого монолога. – Ты о чем? Какая любовь? Я и Снейп? Не смеши! Он же старый!

– Ему всего тридцать восемь, – фыркает Гермиона. – Для волшебника это не возраст. А разница в двадцать лет вообще несущественна. Мне вот всегда нравились мужчины намного старше…

– И именно поэтому ты с Роном, – парирую я.

– Просто нормальных уже разобрали. В магическом мире женятся в двадцать—двадцать пять лет, а в сорок уже все с наследниками. Снейп единственный неженатый остался, да и то здесь мне не светит.

– Да уж, – усмехаюсь я. – Куда тебе, это ведь я – победитель Волдеморта. И мне положено самое лучшее. Гермиона, а тебя не смущает, что мы с ним оба – мужчины?

– И что? В магическом мире это нормально, – пожимает плечами она и тут же делает огромные глаза: – Ты что, не знал?!

– Нет, – честно признаюсь я, заметно напрягаясь. – Что, правда, нормально?

– Ну да. По статистике почти 80% волшебников – бисексуалы, из них больше половины предпочитают однополые отношения. И вообще в мире магов самое главное – магическая совместимость супругов. Мужчины намного сильнее женщин. Опять же, по статистике на десять сильных магов приходится лишь одна равная им по силе ведьма. Из-за этого и много браков мужчин с мужчинами. А жениться на слабой ведьме, если твоя сила намного превышает ее, ты просто не сможешь: магия не позволит. Ты сильный маг, Гарри. И твой Снейп – тоже. Может, в десятку сильнейших он и не входит, но в двадцатку точно. Поэтому вполне нормально, что вас притягивает друг к другу.