Текст книги "Враг мой (СИ)"

Автор книги: julia5g

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Пролог ==========

POV Снейпа

Взмах мечом – и голова Нагайны отлетает в сторону, отделяясь от тела. Из извивающегося в последних судорогах хвоста ключом бьет кровь, щедро поливая все вокруг. Немая сцена. Обалдевшие от такой наглости Пожиратели застывают на месте, молча наблюдая за окровавленным Поттером, который появляется из ниоткуда, за пару секунд отправляя в небытие предпоследний крестраж Темного Лорда. Сам Лорд, тоже малость охреневший от такого обращения со своей собственностью, зависает с открытым ртом посреди Запретного леса, наблюдая за бесстрашным героем.

– Авада Кедавра!

Зеленый луч проклятия вырывается из Бузинной палочки и попадает прямо в грудь Поттера, бесстрашно смотрящего в глаза своей смерти. Улыбка застывает на его губах и тело медленно падает на землю замертво…

Вот и все…

Из ступора меня выводит громкий голос Беллатриссы:

– Мой Лорд! Что с вами?

Повернувшись влево, я вижу тело Волдеморта, лежащего без сознания, и подбежавшую к нему Беллу, бьющуюся в истерике. Он что… тоже?

Хотя нет. Вялое движение головой – и Темный Лорд с помощью поддерживающей его верной Пожирательницы медленно приподнимается и, опираясь, на руку, встает. Бросаю взгляд в другую сторону. Поттер, держась за голову, тоже приходит в себя. Жив! Сердце внутри бьется сильней обычного, чуть ли не выпрыгивая из груди. Но маска на лице и холодный блеск в глазах остаются неизменными. Ни тени эмоций – мое обычное состояние. Сейчас я ничем не могу ему помочь, но от одного только осознания того, что он выжил, и призрачной надежды, что победит в этой проклятой войне, становится теплее.

– Схватить его! В темницу!

Пришедшие в себя Пожиратели бросаются к Поттеру и резко хватают его за плечи, выкручивая руки. Толпа с Лордом во главе дружно аппарирует в мэнор.

========== Часть 1. Тюрьма ==========

РОV Снейпа

Вот уже неделя, как Поттер находится в плену у Лорда. И двое суток, как из темницы не доносится никаких криков. Сорвал голос, не приходит в сознание или… Меня к нему не пускают, так что предположений много. Глушу успокоительное галлонами, щедро сдабривая его огневиски. Это помогает забыться, но ненадолго. Я почти не сплю все это время, весь на нервах. А еще нужно держать это чертово лицо…

– Се-е-е-веру-ус-с-с-с, мой близкий друг…

Оборачиваюсь, склоняясь в поклоне:

– Мой Лорд!

– Этот мальчиш-ш-шка больше не реагирует на наши пытки. Он стал мне неинтересен. Отдаю его тебе, Северус-с-с. Приведи в порядок, и можеш-ш-шь делать с ним все, что хочешь. Это мой тебе подарок.

– Благодарю, мой Лорд.

– Забирай его к себе в дом, Северус-с-с. Но не убивай. Он нам еще пригодится.

На негнущихся ногах спускаюсь в подземелье. Поттер лежит на холодном полу без движения, в луже собственной крови, с неестественно вывернутыми руками. Наклоняюсь, касаюсь рукой шеи. Тонкая жилка еле ощутимо бьется под моими пальцами. Держись, маленький, я вытащу тебя отсюда. Ты только не умирай…

Он держится, этот невозможный ребенок, судорожно дергается, когда я беру его на руки, надрывно хрипит от возникшей боли, резко распахивая свои невозможно зеленые глаза, в которых еле теплится жизнь.

Быстрыми шагами несу его к зоне аппарации, чтобы заключить в еще одну тюрьму. Но в этой новой тюрьме мы будем вместе, а, значит, его шансы выжить существенно возрастают.

Поттер окончательно приходит в себя лишь на третий день своего пребывания в моем доме. До этого он лежит изломанной куклой на белом, как саван, покрывале, постанывая время от времени, когда я приподнимаю его голову, чтобы влить в рот очередное зелье, или же смазать целебной мазью красные рубцы и ожоги. Он прожигает меня ненавидящим взглядом и даже пытается сопротивляться лечению.

– Обездвижу, – беззлобно ухмыляюсь я, когда он крепко стискивает зубы, не давая влить в себя укрепляющее.

Угроза действует, и рот беззвучно открывается, уже не сопротивляясь. Хотя… особых сил на борьбу со мной у него нет. Пока нет. Это же Поттер – не сомневаюсь, что позже он обязательно устроит мне что-нибудь эдакое, от чего я долго буду приходить в себя. Так что… пользуюсь моментом, пока я безнаказанно, по его мнению, могу издеваться над несопротивляющимся телом.

Так проходит неделя. Гарри уже в состоянии встать с кровати и сделать несколько шагов до ванной. Он безропотно пьет приносимые мной зелья и все также меня ненавидит. И молчит. Это молчание меня несколько напрягает, и я стараюсь не слишком часто попадаться ему на глаза. За что вскоре и расплачиваюсь.

Сигнальные чары взвывают, когда я корплю в лаборатории над очередным зельем. Накладываю на зелье заклинание стазиса и со скоростью ветра несусь наверх. Поттер сидит на полу у входной двери, зажимая руками уши.

– Идиот! – рявкаю я, хватая его за плечо и откидывая от двери. – Охранные чары завязаны на Лорда, мне сейчас только его здесь не хватало! Чем ты вообще думаешь?

– Плевать мне на твоего Лорда! – огрызается Гарри. – И на тебя плевать! Думали запереть меня здесь навечно? Не выйдет! Я все равно отсюда рано или поздно сбегу!

Ах ты… Спиной чувствую, как в поместье аппарирует кто-то из Пожирателей. Недолго думая, выдергиваю из брюк ремень, хватаю Поттера поперек спины, оголяю ягодицы и делаю первый удар. Поттер начинает визжать, пытаясь вырваться из захвата, но я, прикусив губу, продолжаю воспитательные меры. Заразительный смех сзади заставляет меня прекратить порку и отпустить Поттера. Тот, раскрасневшийся, тут же отбегает подальше от меня, подтягивая пижамные штаны, и забивается в угол.

– Воспитываешь, Снейп? – Руквуд перестает смеяться и подходит ближе. – Это из-за него сигналка сработала?

– А ты сам как думаешь? – парирую я, вскидывая бровь.

Он ухмыляется и садится в стоящее рядом кресло.

– Выпить есть?

Я молча подхожу к бару, достаю из него бутылку виски и два бокала. Наливаю в бокалы золотистую жидкость и протягиваю один Руквуду.

– Давно ожил? – интересуется Руквуд, кивая в сторону пацана.

– Пару дней назад, – отчитываюсь я.

– И сразу же решил сбежать! – ржет Руквуд, делая глоток. – Плохо воспитываешь, Снейп.

– Только начал. До этого некогда было. Вы его так отделали, что прикасаться страшно было.

– Тебе? И страшно? Когда это ты стал таким боязливым?

– Не твоего ума дело, Руквуд. Много будешь знать – быстрее в могиле окажешься. Оно тебе надо?

Руквуд ставит пустой стакан на столик и поднимается:

– Злой ты, Снейп. Я с тобой по-хорошему хотел, а ты…

– С женой своей по-хорошему будешь, а я обойдусь как-нибудь.

– Ну и обходись, – обижается Пожиратель. – Лорду что передать?

– Пламенный привет, – язвлю я. – Всего хорошего.

Руквуд кивает и аппарирует прочь. Мы с Гарри снова остаемся одни.

– Не смей прикасаться ко мне! – кричит он, как только я подхожу ближе.

– Иначе что?

– Иначе… пожалеешь! Сволочь! Предатель! Убийца! – Голос дрожит, хрипло раздаваясь эхом в полупустой гостиной.

– И кого же я убил? – спокойно отвечаю я, скрещивая руки на груди.

– Дамблдора!

– Ты в этом уверен? – Дарю ему одну из своих скупых улыбок.

Гарри впадает в ступор. В зеленых глазах появляется сомнение. Несколько секунд наслаждаюсь этим мгновением. Стираю улыбку с лица, достаю из кармана мантии баночку с мазью и кидаю в его руки:

– Лови, смажешь следы от ремня. – И гордо удаляюсь из комнаты.

Надеюсь, он понял меня правильно. Как же не хочется, чтобы он меня ненавидел!

Он попадается мне на глаза на следующий день. И тут же задает прямой вопрос в лоб:

– Ты правда не убивал Дамблдора?

– Правда, – киваю я.

– Так он жив?

– Да.

– А как…

– Прекрати, – перебиваю его я. – Если я расскажу сейчас все подробности, и Лорд влезет тебе в голову, то мы оба трупы. Ты же должен это понимать, верно? Забудь сейчас все, что я рассказал тебе про Альбуса. Это опасно.

– А зачем тогда рассказал? – удивляется Поттер.

Я пожимаю плечами:

– Я ведь тоже человек. Могу я хоть раз ошибиться?

Нет, не могу. Ошибка может стоить мне жизни, на которую мне, честно говоря, наплевать. Но Гарри знать об этом необязательно.

Он хмыкает и уже открывает рот, чтобы сказать что-то в ответ, но спохватывается и замирает. Медленно подходит к креслу, забирается в него с ногами, обхватывая их рукой, и упирается подбородком в колени:

– Прости за вчерашнее.

Я молча киваю. Он смотрит на меня в упор, и я осознаю, что ненависть в этих изумрудных глазах исчезает, уступив место надежде и спокойствию.

Это радует. Думаю, мы сработаемся. Цель-то у нас одна.

Оживают сигнальные чары, и в гостиной раздаются хлопки аппарации. Поттер вздрагивает и опускает ноги на пол, готовый в любой момент сбежать из комнаты.

В комнату заваливаются пьяные в стельку Долохов и Эйвери.

– Привет, Снейп! Как жизнь! О, наш маленький принц пришел в себя? – Эйвери, пошатываясь, подходит к Поттеру и запускает руку ему в волосы.

Тот сжимается, делая движение головой в сторону, пытаясь сбросить руку. Недолго думая, я отпихиваю пьяного Эйвери в сторону и сам плюхаюсь в кресло рядом с Гарри, перетягивая того себе на колени.

– Присаживайтесь, гости дорогие, – монотонно произношу я, силой удерживая дрожащего Поттера. – С чем пожаловали?

Гости падают в кресла, водружая наполовину пустую бутылку на подлокотник одного из них.

– Лорд просил на-на-авестить, – икает Долохов. – Зелье нужно ему к завтрашнему вечеру.

– Хорошо. Что-то еще?

– Как мальчишка? Горячий, да? – Эйвери вперивается взглядом в застывшего Гарри. – Такой узкий, такой отзывчивый. Зачем он тебе, Снейп? Ты же вроде больше по бабам? Отдай его мне, а?

– У тебя устаревшие сведения, Эйвери, – хмыкаю я и заметно напрягаюсь. – К тому же Лорд отдал его мне. Так что и не мечтай.

– Ха! Не мечтай! Да чтоб ты знал, я уже трахал этого сопляка! И не один раз! Просто мне понравилось!

– Рад за тебя, – цежу я сквозь зубы. Гарри перестает дышать и ногтями впивается в мою руку.

– Говорят, он пытался сбежать, и ты его отшлепал? – не унимается Эйвери. Сильно же он запал на Поттера!

– Эйвери, что тебе от меня надо? – театрально вздыхаю я, стараясь скрыть волнение. – Хочешь услышать, как он стонет подо мной? Как кричит мое имя, когда кончает? Как умоляет взять его? – Делаю паузу, наклоняясь вперед. – Ты никогда этого не услышишь. Он мой, понял? Уясни это раз и навсегда. Я. Ни с кем. Не. Делюсь. Проваливайте.

Волшебная палочка, направленная прямо в лицо, заставляет Эйвери безропотно подняться и прошептать сквозь зубы:

– Скотина ты, Снейп. Ну, что тебе стоит?

– Убирайся! – Я вскакиваю с кресла и в течение секунды оказываюсь рядом с ним. – Немедленно!

– Ладно, ладно! – Он вскидывает руки вверх. – Уже ухожу! Антонин, ты со мной?

– Ну, не с этим же психом, – поднимается Долохов. – Бывай, Снейп.

Через несколько секунд оба аппарируют.

Кидаю взгляд на Гарри:

– Успокоительное дать?

Он отрицательно качает головой, хотя я даже отсюда вижу, как трясутся его руки. Вот ведь… Гриффиндор!

Успокоительное он зря не выпил. В полвторого ночи из комнаты Гарри раздается громкий крик, переходящий в стоны. Кошмары. Они преследуют его, стоит только закрыть глаза. Все это время я поил его Зельем Сна-без-Сновидений, а сегодня не дал. Вредно принимать его больше недели, а Гарри и так уже принимал почти две. Накидываю на полуобнаженное тело халат – я обычно сплю в одних пижамных штанах – и мчусь в соседнюю комнату.

Он мечется по кровати, комкая белоснежную простынь, и захлебывается слезами.

– Гарри! – Я несильно трясу его за плечи. – Гарри, проснись!

Он вскидывается, широко распахивает глаза и отбивается от моих рук, отползая в другой угол кровати.

– Кошмар, да? – сомневается он. – Я тебя разбудил?

– Я не спал, – вру я.

Он облегченно вздыхает:

– Давно не снились кошмары. Это из-за зелий?

– Да.

Он вытирает глаза рукавом пижамы и отыскивает на тумбочке очки.

– Зелье дать не могу, ты и так слишком долго его принимал, может возникнуть привыкание, – оправдываюсь я.

– Ничего, я справлюсь, – заверяет меня Гарри. – Как-то же я обходился без него до этого.

– И часто кошмары снились?

– Да почти каждую ночь, – пожимает он плечами. – Если бы не Гермиона и ее маггловские лекарства – наверно, совсем бы с катушек съехал. Я уже давно забыл, что такое спать целую ночь, не просыпаясь. Вот только за эти дни и отоспался за весь год.

Он смотрит на меня, не мигая, слегка улыбаясь уголками губ, теребя в руках краешек одеяла, которое наполовину прикрывает его худой изможденный торс, проступающий под пижамной курткой. Почти год скитаний сделали из сопливого недальновидного мальчишки осторожного и рассудительного парня. Вспыльчивость, правда, никуда не делась, но вот мозги включились. Он уже способен мыслить, исходя из вскользь брошенных слов, поступков, да и просто взглядов. Смелый, самоотверженный, дерзкий. Его отцу далеко до собственного сына.

– Ладно, постарайся заснуть, – вяло бросаю я, чувствуя, что моя собственная усталость валит меня с ног.

– Спокойной ночи.

На этот раз он спит спокойно, или же я просто не слышу его глухих стонов.

Следующий день начинается с совместного завтрака, во время которого мы вполне нормально общаемся, вспоминая моменты из прошлой жизни. Довольно странно разговаривать с Поттером вот так просто, как старые знакомые – без раздражения, взаимных упреков и ненависти. Разговор увлекает нас обоих и заканчивается уже в гостиной, в которую мы с негласного согласия перебираемся после распития кофе. Гарри запрыгивает с ногами в кресло с какой-то книгой, которую выпросил у меня почитать, а я плетусь в лабораторию – доделывать заказное зелье.

Лорд вызывает меня вечером, через метку: иначе я не смогу преодолеть защиту собственного дома, который вот уже месяц является одновременно моей тюрьмой. Настоятельно прошу Поттера не геройствовать в мое отсутствие и аппарирую.

Темный Лорд не в духе. Буквально пару минут назад он обнаружил, что пресловутая диадема Райвенкло погибла в адском пламени. Далась ему эта диадема! Под раздачу попадают все, но больше всего достается Малфою-младшему, принесшему плохую весть. В процессе объяснений Лорда с Драко делаю вывод, что украшение являлось одним из крестражей. Моя душа ликует, а тело сковывает болью очередной Круциатус, сменяющийся заклинанием Невидимой Плети.

До зоны аппарации я вместо трех минут ползу не меньше получаса, и последние силы трачу на перемещение. Сейчас зелья, в душ и спать.

В ванной комнате силы меня оставляют. Глаза застилает темная пелена, и я медленно сползаю на пол, пытаясь ухватиться за раковину, а в итоге скидываю все флаконы, стоящие на столешнице. Грохот разбивающегося вдребезги стекла приглушенно раздается в голове, и я теряю сознание…

Прихожу в себя уже в комнате, в собственной постели. Чужие руки нежно массируют мою искалеченную спину, втирая в нее обезболивающую мазь, запах которой окутывает все вокруг. Резко переворачиваюсь: Гарри.

– Поттер, сколько крестражей уничтожено? – хриплю я, хватая его за руки.

– Откуда ты…

– Сколько?

– Всего семь. Вместе с тем, что был во мне, – отвечает он.

– Значит, все, – облегченно вздыхаю я и снова проваливаюсь в темноту.

Окончательно прихожу в себя уже утром. Небрежно отбрасываю нагревшуюся повязку, сползшую со лба на глаза. Невербально вызываю Темпус: восемь утра. Сонно потягиваюсь. Чувствую себя вполне сносно – тело почти не болит, только голова немного. Поворачиваюсь на бок, и тут замечаю его. Гарри лежит поверх одеяла – такой хрупкий, беззащитный, свернувшийся в комочек маленький котенок, – и обнимает себя за плечи. Непреодолимое желание стиснуть его в объятиях, сильно прижать к себе и зацеловать до сладкой истомы возникает внезапно, заставляя разум заткнуться. Придвигаюсь поближе, опускаю руку на живот и крепко обнимаю. Мое дыхание опаляет его шею, когда я тихо шепчу ему на ухо:

– Поттер, что ты делаешь в моей постели?

Он резко дергается, распахивая сонные глаза, и замирает. Я наслаждаюсь его растерянностью, его страхом. Сердце гулко стучит в груди, давая ощутить его резкие удары. Нагло пробираюсь рукой под пижамную куртку, оглаживаю живот, поднимаюсь к груди, очерчиваю соски. Волна дрожи опаляет мои пальцы, и эта дрожь не только от страха, но и от желания – ее я не перепутаю ни с чем.

– Ты ведь понимаешь, что играешь с огнем, Гарри? У тебя был уже кто-то?

– Ты же знаешь, что да, – еще больше напрягается Поттер. Я напоминаю ему о не самых приятных моментах двухнедельной давности.

– Я не о твоих взаимоотношениях с Пожирателями, – отмахиваюсь я. – До этого?

– Нет, – выдыхает Гарри, поворачиваясь ко мне лицом. Взгляд зеленых глаз цвета молодой весенней листвы тонет в моих черных зрачках, возвращая в реальность, и я резко убираю руку:

– Пошел вон из моей постели! Живо!

Грозный окрик мгновенно приводит его в чувство, и он со скоростью звука скатывается с кровати и исчезает за дверью.

А я до боли стискиваю кулаки, пытаясь успокоиться. Черт! Я хочу этого мальчишку, который всю ночь лечил меня после вчерашних приключений, а потом просто свалился от усталости рядом. Какая же я сволочь! Я лапал его своими грязными руками, прекрасно зная, что совсем недавно мои же соратники насиловали это девственное тело и совсем не церемонились при этом. Я ничем не лучше их – такой же старый больной извращенец.

Теперь Гарри почти все время сидит в своей комнате, изредка выползая в столовую и уборную. При случайных встречах мы обмениваемся с ним дежурными фразами и тут же расходимся. Так надо, убеждаю себя я, наглухо запирая в груди свое самое сокровенное желание. Он молодой, красивый, привлекательный. Я не имею на него никаких прав.

Так проходит неделя. Гарри оттаивает, и я снова встречаю его в гостиной, где он, забравшись в кресло с ногами, читает очередной фолиант и при этом делает какие-то записи, непроизвольно грызя при этом кончик пера. Или валяется на полу возле камина в обтягивающей футболке, которая задирается при малейшем движении. Или надкусывает очередное яблоко, слизывая с губ сладкий сок. Я наблюдаю за ним со стороны, неслышными шагами входя в комнату, замирая у двери или же тихонько присаживаясь в кожаное кресло. Он такой… сексуальный. И одновременно такой ребенок. В ярких зеленых глазах снова появляется живой огонек, который заставляет смотреть на жизнь совершенно иным взглядом – как на подарок, данный свыше. В голову закрадывается нелепая мысль, что своими действиями Гарри намеренно провоцирует меня. Поначалу я не придаю ей значение, но через какое-то время она прочно обосновывается в моем мозгу, подкидывая все новые и новые аргументы.

Спустя неделю наблюдений за Поттером и очередного свидания с Лордом я успокаиваюсь, опустошая уже третий по счету стакан огневиски. Алкоголь крепко ударяет в голову, и я на полусогнутых ногах медленно поднимаюсь по лестнице в свою комнату. Стука хлопнувшей двери ванной я не слышу, и через секунду сталкиваюсь в проходе с Гарри, который в одном полотенце, прикрывающем бедра, попадается мне на пути. С мокрыми после душа волосами, пахнущими лавандой, с капельками воды на груди, плавно стекающими вниз по обнаженному торсу и исчезающими в складках полотенца, он теряется, внезапно налетая на меня в узком проходе. Я реагирую мгновенно, одним махом пригвождая его спиной к стене, хватая за руки.

– Поттер, я просил не провоцировать меня? – шиплю я, затуманенным взглядом окидывая его привлекательное тело, вдыхая аромат трав.

Он застывает, даже не пытаясь вырваться из моего захвата; глаза резко вспыхивают, поднимая взгляд на мои шепчущие губы, и замирают на их уровне. Резкий выдох после довольно продолжительной задержки обжигает мое лицо, и я впиваюсь в его рот, не задумываясь о последствиях. Пряный горьковатый привкус огневиски смешивается с терпким мятным запахом зубной пасты, когда Гарри слегка приоткрывает губы, впуская меня внутрь. Его язык сплетается с моим, пробуя его на вкус, сминая, подчиняясь движениям. Он прижимается ко мне всем телом, буквально впечатываясь в наглухо застегнутую мантию, и закрывает глаза, увлекая меня в поцелуй. Я выпускаю его руки, обхватывая ладонями красивое и раскрасневшееся лицо, а он обвивает мою шею, заставляя придвинуться еще ближе. Несколько долгих минут мы целуемся, как сумасшедшие, влюбленные подростки; гормоны бушуют внутри нас, распаляя все сильнее и сильнее. Во рту начинает ощущаться привкус крови из губы, которую Гарри прокусил мне в порыве страсти. Этот вкус, словно антипохмельное, воздействует на мой практически отключившийся мозг, заставляя вернуться в этот мир. Я собираю всю оставшуюся волю в кулак и отпихиваю Гарри от себя, тяжело переводя дыхание. Он ударяется головой о стену, хватается за нее руками и недоуменно смотрит на меня, облизывая распухшие от поцелуев губы. Не произнеся ни слова, я взмахиваю полами мантии, разворачиваюсь и быстрыми уверенными шагами покидаю объект своего сумасшествия, захлопывая дверь спальни.

Медленно сползаю на пол у стены и запускаю руки в растрепавшиеся волосы. Черт! Черт, черт. Что я творю? Внутренний голос настойчиво шепчет, что все хорошо, Гарри был абсолютно не против моих поползновений, но здравый смысл спорит с ним, доказывая, что молодому парню нахрен не сдался старый мерзкий Пожиратель, который неожиданно воспылал страстью к бывшему ненавистному ученику. Затыкаю обоих, с трудом доползая до кровати, путаясь в снимаемой по дороге мантии, и спустя пять минут отключаюсь.

Поттер опять прячется в своей комнате и выползает в гостиную ближе к ночи. Бросает на меня полный презрения взгляд, подходит к шкафу и уверенно тянется за понравившейся книгой. В этот момент чары на доме взвывают, оповещая о ночном госте. Гарри растерянно оглядывается, хватая увесистый том, и отступает в плохо освещаемый угол гостиной, ближе к лестнице.

Темный Лорд материализуется прямо посреди комнаты – один, закутанный в темно-зеленую мантию.

– Повелитель! – склоняюсь я в низком поклоне, внимательно наблюдая за его движениями.

– Северус-с-с! Как тебе мой подарок? – Лорд отыскивает взглядом Поттера, застывшего на месте.

– Он великолепен, милорд, благодарю вас.

– Подойди! – приказывает он Гарри, но тот, естественно, игнорирует приказ.

– Круцио! – Гарри падает на пол, извиваясь от боли, крепко сжимая зубы, сквозь которые вырываются глухие стоны.

– Фините! Подойди!

Поттер медленно поднимается на дрожащие ноги, сплевывая кровь, надменно ухмыляется и не трогается с места.

– Империо! – Луч ударяет прямо в грудь Поттера; в его глазах появляется выражение заторможенности. – Подойди!

Невменяемый Поттер, медленно переставляя ноги, подходит к Лорду.

– Говоришь, великолепен? – ухмыляется Повелитель. – Раздевайся!

Гарри беспрекословно скидывает футболку и начинает расстегивать джинсы. Через какое-то время он, уже полностью обнаженный, стоит перед Лордом, ожидая дальнейших приказов. Приказов? В голове внезапно вспыхивает воспоминание, как несколько лет назад Поттеру удалось скинуть воздействие Империо. Сколько времени он на это потратил? Минуту? Две? Предчувствие неизбежной беды прошибает меня насквозь, заставляя напрячься и незаметно вытащить палочку из кармана. А счетчик в голове начинает медленно отсчитывать секунды.

– На колени! – приказывает Повелитель.

Гарри садится на пол, опуская голову. Лорд медленно проводит по его волосам, вдыхая запах несуществующим носом, и склоняется над мальчишкой.

Время!

Поттер резко дергает головой вверх, сбрасывая заклятие Подчинения. Удар приходится прямо между ног, отчего Лорд крякает от боли и, выпуская палочку из рук, зажимает причинное место обеими руками, складываясь пополам. Гарри отточенными навыками ловца ловит Бузинную палочку прямо в воздухе и быстрым движением откатывается назад.

– Авада Кедавра! – Мощный зеленый луч вырывается из его рук и в мгновение ока поражает противника. Тело отлетает на несколько метров, глухо удаляясь о стену, и без признаков жизни падает на пол. Вот все и закончилось…

Наклоняюсь и подношу руку к шее Лорда, так неудачно приземлившегося в нескольких сантиметрах от меня. Прощупываю пульс.

– Мертв! – выношу вердикт я, бросая взгляд на Поттера.

Тот по-прежнему сидит на полу, дрожащей рукой направляя палочку на меня. Ухмыляясь, призываю с дивана плед, накладываю на мертвое тело заклятие Стазиса и закутываю его в тряпку. Еще пара взмахов – и свежеиспеченная мумия благополучно исчезает в шкафу, на который я тут же навешиваю несколько запирающих заклинаний.

Оборачиваюсь на звук, доносящийся сзади. Поттера выворачивает прямо на ковер. Что же, бывает, особенно, если это твое первое убийство. Жду, когда он полностью опорожнит желудок. Молча протягиваю стакан воды, одновременно отбирая палочку Лорда из рук и пряча ее в свой карман. Гарри осушает стакан несколькими глотками и неловко пытается подняться. Я подхватываю его на руки и несу в свою спальню. Усаживаю на кровать и укутываю в белоснежное одеяло.

– Надо уходить отсюда, – хрипит Гарри, после того, как выпивает протянутое ему успокоительное зелье.

– Рано, – не соглашаюсь я. – Защита спадет только через двенадцать часов, мы все еще в ловушке.

Он кивает и утыкается лбом в мое плечо. Несколько минут мы сидим молча – я даже слышу, как в этой мертвой тишине стучат наши сердца. А дрожь у него так и не проходит.

– Поцелуй меня, – вдруг тихо говорит он. – Пожалуйста. Иначе я сойду с ума.

Ну, вот и все. Шах и мат тебе, Снейп.

Двумя пальцами приподнимаю его подбородок. Отрешенные глаза с неживой зеленью тускло смотрят сквозь меня, губы дрожат, кровь из ранки капает на сползшее одеяло. Осторожно целую уголок рта, слизываю капельку крови, запускаю руку в жесткие волосы. Он облегченно вздыхает, обхватывая мою шею, и заползает на колени, выпутываясь из одеяла. Кончиками пальцев провожу по обнажившемуся бедру, по позвоночнику поднимаюсь вверх, к шее, касаюсь кровоточащей ранки. Он наклоняется и целует их, нежно прихватывает указательный зубами и вбирает его в рот, начиная посасывать. Изумрудные глаза оживают, источая тепло и свет, обволакивающий и успокаивающий. Переношу руки на талию, ссаживаю Гарри с колен и опрокидываю на кровать, наваливаясь сверху. Он тут же захватывает в плен мои тонкие губы, одновременно воюя с пуговицами на рубашке, скрещивает ноги на моих бедрах. Я рву пряжку ремня, одним махом стягивая брюки вместе с нижним бельем, и сбрасываю их на пол. Туда же летит и расстегнутая рубашка. Всем телом вжимаюсь в распростертое подо мной тело, впиваясь в приподнятые ягодицы, провожу средним пальцем между половинок, слегка надавливаю на промежность. Подбираюсь к набухшим яичкам, медленно перекатываю их, несильно сжимая, оглаживаю стоящий колом член. Гарри со стоном выгибается, вдавливаясь в меня еще сильнее, впивается ногтями в мои лопатки, прихватывает зубами кожу на шее. Я припадаю к соску, втягивая его внутрь, слегка придавливаю губами, и, выпуская, очерчиваю языком припухлость. То же самое проделываю со вторым. Сетью поцелуев покрываю впалый живот, щекоча впадинку пупка. Облизываю головку члена, упирающегося мне в подбородок, вклиниваюсь языком в блестящую от смазки щелочку, прежде чем вобрать его в рот целиком. Гарри смотрит на меня расширившимися от ужаса глазами, когда я начинаю равномерные движения головой. Сдерживая смех, переношу одну руку на его член, а пальцем второй надавливаю на узкую дырочку. Гарри вскидывается и сжимает бедра:

– Нет, пожалуйста. Не надо так.

Киваю головой в знак согласия, перекатываю его на себя и впиваюсь в губы. Одной рукой прижимаю его к груди, не давая скатиться, второй обхватываю оба наших набухших члена и, размазав по ним смазку, начинаю гладить. Сначала нежно, потом быстрее, сжимая и надавливая – вверх-вниз, вверх-вниз. Гарри еле слышно стонет и присоединяет свою руку к моей, помогая процессу. Я чувствую, что он уже на грани. Несколько движений – и он изливается мне на живот, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Я кончаю на пару секунд позже, позволяю ему слезть с меня и лечь рядом, уткнувшись в подмышку. Накладываю очищающее и без сил откидываюсь на подушку. Он долго возится, укутываясь в одеяло, не отпуская при этом мою руку, и, наконец, затихает. Через пять минут я уже слышу его мерное сопение, а чуть позже отключаюсь и сам…

Сигнальные чары снова будоражат своим завыванием. Резко вскидываюсь с кровати, вызываю Темпус: десять тридцать утра. Дверь в комнату открывается, являя на пороге несравненную Беллатриссу Лейстрендж.

– Снейп, ты мне нужен! Немедленно! – взвизгивает она, оценивая обстановку.

– И тебе доброе утро, Белла, – без эмоций в голосе произношу я. – Какими судьбами? Неужели соскучилась?

Откидываю одеяло, ни капли не стесняясь своей наготы, медленно подхожу к стулу, на котором висит халат, надеваю его на себя.

– Пойдем, Белла, так уж и быть, угощу тебя кофе.

Лейстрендж, словно безвольная кукла, следует за мной, как на привязи. Усаживаю ее на стул в столовой, сам сажусь напротив:

– Что случилось, Белла?

– Лорд пропал! – судорожно выдыхает она.

Я даже вижу, как испуганно светятся ее глаза и дрожит подбородок.

Оголяю плечо, показывая метку. За одиннадцать часов со смерти Лорда она ни капельки не изменилась: все такая же черная и устрашающая.

– Да знаю я, – отмахивается Беллатрисса. – Но его нет в мэноре со вчерашнего вечера.

– И ты решила, что вправе заняться его поисками? Ты не думала, что у Темного Лорда могут быть дела, которые он не хотел бы обсуждать с нами? Не уверен, что он будет в восторге, когда узнает, что ты, забыв об осторожности, распускала слухи об его пропаже.

– Я не…

– Именно это ты и делаешь, Белла. Разве Лорд раньше не исчезал внезапно?

– Исчезал, но ненадолго. Просто у меня нехорошее предчувствие, Снейп. Вдруг с ним что-то случилось? – упорствует она.

– С Лордом? Белла, не мути воду! Уж кто-кто, а он у нас бессмертный! Ты же слышала сигнальные чары на моем доме? Знаешь, что они завязаны на Лорда? Тогда ты так же должна знать, что, если они работают, то Лорд жив.

Беллатрисса вздыхает и медленно встает со стула.

– Наверное, ты прав, Снейп. Впрочем, как и всегда. Я зря паникую.

– Иди домой, Белла, прими успокоительное. Или выпей рюмку коньяка. И ложись спать. Вернется твой Лорд.

Она грустно кивает в знак согласия и аппарирует.

Делаю несколько глубоких вдохов, и несусь в спальню:

– Гарри, подъем! У нас полчаса на сборы! Когда спадет защита, нас здесь быть не должно!

========== Часть 2. Убежище ==========

POV Гарри

Портключ выбрасывает нас прямо посреди просторной гостиной. Снейп сразу же убирает свою руку с моей талии и опускает нашу мумию на пол. Наверху что-то громыхает, и я едва успеваю сделать шаг, как попадаю в крепкие объятия Гермионы:

– Гарри! Где ты так долго был? Мы думали, с тобой что-то случилось!