Текст книги "Беллатриса-грязнокровка (СИ)"
Автор книги: Jozie Writer
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== Пролог ==========
На переправе коней… меняют!
*
Второй год обучения в Хогвартсе приближался со стремительностью кометы. Гермиона была крайне недовольна происходящим: на календаре 16 августа, а она все еще не обзавелась всей необходимой учебной литературой. Это ведь еще и вызубрить надо успеть! Ужас! А хотелось бы, ко всему прочему, прикупить чего-нибудь и «для легкого чтения», так, по мелочи, пару-тройку томов страниц от четырехсот. В общем, настроение девочки скатывалось к «отвратительно» с дополнительной пометкой «близка к панике».
В этот самый день Гермиона от страха, что скатится по учебе, вселенской скуки и ничегонеделанья уселась за чтение своих конспектов с первого курса. Повторенье – мать ученья, да и вообще, дело крайне полезное.
Хлопнула входная дверь: из продуктового магазина вернулась Джин Грейнджер. Женщина прошла на кухню, поставила на плиту чайник и принялась раскладывать продукты: какие – в холодильник, какие – на полочку в шкаф. Зазвонил телефон, и ей пришлось отвлечься. Разговор с банковским служащим оказался далеко не самым простым и предполагаемо затянулся. У Грейнджеров были проблемы.
Засвистел чайник.
– Гермиона. Доченька, помоги мне на кухне! – прокричала женщина, оторвавшись от разговора и зажав телефонную трубку рукой.
– Ага… – пробормотала девочка, даже не осмыслив просьбу матери: она была уж слишком поглощена трансфигурацией.
– Дочка! – повторила Джин.
Гермиона поморщилась (она ненавидела, когда ее отвлекали от чтения) и крикнув: «Иду!», поднялась на ноги и направилась к выходу из комнаты. Девочке оставалось дочитать всего-то одну страничку, а тут еще этот проклятущий чайник, чтоб его! Она уже просто не могла оторваться от записей, не могла, и все тут …
Ничто не предвещало беды: женщина, услышав, что дочь хлопнула дверью и поспешила исполнить ее просьбу, вернулась к разговору, а конспект в потертой тетради повторялся лохматой девчонкой на ходу.
Лестница появилась как-то совершенно неожиданно и явно не вовремя.
Не было ни ярких пятен в угасающем сознании, ни жизни, пронесшейся перед глазами, то есть – никакой патетики. Гермиона просто зачиталась и рухнула вниз, оступившись.
Испуганная женщина моментально выскочила на звук и в ужасе закричала, глядя на дочь, не подающую никаких признаков жизни.
А чайник все свистел…
*
за два дня до этого.
Азкабан является самой защищенной тюрьмой для волшебников, преступивших закон. Не было еще ни одного заключенного, который смог бы сбежать из нее.
Хотя, стоит признать, дело было даже не в уединенном местоположении, и не в том, что над тюрьмой был накинут антимагический полог и глушил как беспалочковую магию, так и стихийные выбросы (довольно частые даже у взрослых волшебников, если приходилось иметь дело с реальной угрозой жизни). Вся проблема заключалась в том, что редкие заключенные могли похвастаться долгожительством здесь. Отвратительные условия содержания, если не сказать жестокие, суровый климат и дементоры, довольно быстро лишающие рассудка… Все это не способствовало тому, чтобы долго жить.
В одной из камер нижнего яруса раскачивалась из стороны в сторону ярая приспешница Темного Лорда – Беллатриса Лестрейндж, в девичестве – Блэк. Она чувствовала, что дни ее сочтены. Подорванное здоровье, безумие и душевные страдания губили ее неотвратимо. Женщина знала, кто она, что с ней случилось и почему она здесь, помнила.
Беллатриса так и не дождалась возвращения своего господина. И это было ужасно больно. Она сделала бы все лишь для того, чтобы увидеть его перед смертью в последний раз. Это внесло бы смысл в ее ушедшую жизнь, придало бы ей сил и смелости, и, может, спокойствия, она знала бы, что уходит не зря, уходит не проигравшей. Но все это было лишь ее полубредовыми мечтами. Реальность же была сурова: Белла умирала. Ее сознание становилось все более смутным, а мысли – отрывочными, все менее похожими на связные предложения. Она начинала мыслись скорее образами, картинками, волеизъявлениями, почти сюрреалистичными…
Женщина открыла некогда жгучие черные, а теперь – выцветшие глаза и печально уставилась в каменный потолок. Ее взгляд был затуманен, она не осознавала действительность в полной мере. Женщина всхлипнула, а потом уронила голову на свои руки и горько заплакала. Дементоры были близко; она больше не выдержит. Холод сковывал тело, проникал в душу, рвал ее на части. Угасающее сознание сделало последнюю попытку:
– Шанс… был бы… шанс… изменила… все… готова… один шанс…
Беллатриса не видела, как сквозь стену просочилась прозрачная белая фигура молодой красивой девушки. Она на пару секунд зависла около умирающей, а потом наклонилась и строго спросила:
– Да ты что? И что ты можешь предложить взамен? На что ты готова?
– На все… – хрипло прошептала брюнетка из последних сил, – …на все…
– Говоришь, на все? – красивая призрачная девушка звонко рассмеялась, – ну, ладно, это может быть даже очень интересно. Но помни, ты сама этого просила!
Секундой позже Беллатриса Лестрейндж вздохнула в последний раз. Прозрачная субстанция, схожая обликом с самой волшебницей, отделилась от ее тела, сжалась в небольшой блестящий шарик и мерно поплыла вверх, но девушка быстро поймала этот шарик рукой, а потом исчезла.
В одной из камер нижнего яруса на грязном полу лежало коченеющее тело ярой сторонницы Темного Лорда.
*
Не было ни ярких пятен в угасающем сознании, ни жизни, пронесшейся перед глазами, то есть – никакой патетики. Гермиона просто зачиталась и рухнула вниз, оступившись.
Испуганная миссис Грейнджер моментально выскочила на звук и в ужасе закричала, глядя на дочь, не подающую никаких признаков жизни.
На то, чтобы вызвать скорую, у матери ушли считанные секунды. Зареванная Джин стояла на коленях около любимой дочери и боялась до нее даже дотронуться: слишком велик был риск сделать только хуже.
Грейнджерам повезло: станция скорой помощи находилась буквально на соседней улице, и врачи успели в последний момент. Клиническая смерть – не такой уж и редкий случай, бывало, что люди возвращались к жизни даже после нескольких минут «того света».
Гермиона вернулась после минуты с лишним, но в сознание не приходила: девочку забрали в больницу.
Врачи давали положительные прогнозы.
Спустя день Беллатриса Лестрейндж пришла в себя… в теле грязнокровки. Что может быть хуже?
Да много чего на самом деле…
*
за кадром,
16 августа
Гермиона Грейнджер в неестественной позе лежала на полу, а ее мать стояла на коленях рядом.
Еще пару минут в девочке теплилась жизнь, но, увы, ей была судьба оборваться. Сердце магглородженной волшебницы остановилось.
Подоспевшая бригада скорой помощи моментально кинулась к несчастному ребенку. Видимых повреждений, несовместимых с жизнью не обнаружилось, но сердце не билось. Искусственное дыхание не помогало, однако медики продолжали делать свою работу, пытаясь спасти девочку.
Прозрачная девушка вошла через открытую дверь и время остановилось. Лицо Джин Грейнджер замерло и превратилось в жуткую гримасу боли и отчаянья, ее крупные слезы, спешащие вниз по щекам, прекратили свой ход. Медсестра, набрав в легкие воздуха, чтобы выдохнуть его девочке в рот, склонилась и осталась неподвижной. Руки медбрата надавили на грудь ребенка в попытке запустить сердце и застыли в одной точке.
Чайник перестал кипеть.
Девушка печально осмотрелась и вздохнула. Она ненавидела такие моменты. Одно дело – возвращать души, совсем другое – их забирать. Душа маленькой мисс Грейнджер сидела на последней ступеньке злополучной лестницы, сквозь пальцы смотрела на происходящее и горько плакала. Душа не застыла: время над ней не властно. Девушка отвела взгляд и поморщилась.
– Дитя, пойдем со мной, тебе пора, – она протянула руку к Гермионе и ласково ей улыбнулась.
Девочка осталась неподвижна:
– Но я… как же так… Я что, умерла? – сквозь рыдания спросила Гермиона.
– Увы, я должна тебя забрать. Ты больше не вернешься в этот мир, но не бойся, там у меня есть для тебя кое-что получше.
– А как же мама, и папа? Как же Хогвартс, Гарри и Рон? Я не хочу, не хочу, пожалуйста!
– Прости, но ты должна пойти со мной.
– Не нужно, пожалуйста, они все будут без меня скучать, я нужна им! Прошу вас!
– Я не имею права, прости. Твои дни в этом мире окончились, мне очень жаль, но, поверь, там, куда я тебя отведу, ты не познаешь больше бед, это необычайное место, ты будешь там счастлива.
– Я хочу жить… – печально и жалобно прошептало дитя.
– Ты не умираешь, дорогая, – девушка подошла и материнским жестом погладила ребенка по голове, – ты будешь жить, только в другом месте. А твои родители и друзья останутся пока здесь, но там, где будешь ты, нет времени и, ты не успеешь и заскучать, как они присоединятся к тебе, если, конечно, не наделают глупостей.
Девочка печально вздохнула, кажется, она смирилась.
– А вы расскажете мне о мире, как он устроен, как все работает?
– Расскажу, но немного позже. А сейчас у меня есть одно дело.
Девушка протянула руку, и на ней появился прозрачный сияющий шарик. Он быстро изменялся и рос, пока не превратился в женскую фигуру с неясными пока очертаниями. Не дожидаясь завершения процесса, девушка толкнула фигуру в тело Гермионы.
– Что это? – удивленно спросила девочка.
– Это? – тяжело вздохнула она, – Это еще одна душа, почти такая же, как и ты. Только она прожила грустную и безрадостную жизнь, она запуталась и совершила множество ошибок, но попросила второго шанса и, так уж случилось, что ее мольба была услышана.
– Но почему вы поместили ее в меня?
– Видишь ли, та женщина, она умерла. Ее тело не выдержало некоторых трудностей, но у нее появился шанс. Шанс все изменить и теперь она будет жить в твоем теле. Не обижайся, и не плачь, дорогая. Это тело – больше не ты. Ты – здесь, со мной.
– Значит, я уйду, а она будет здесь, рядом с моими близкими, будет жить вместо меня… Это нечестно, – печально проговорила Гермиона и тихо заплакала.
– Возможно. Но посмотри на это иначе: ты должна уйти со мной, а она – останется здесь, она будет рядом с ними, и тогда они не узнают горечь потери. Им так будет легче.
– Хорошо, – согласилась девочка, интонационно выразив свое несогласие.
– Пойдем, я отведу тебя в дивное местечко, ты подождешь своих родных там, – грустно улыбнулась девушка и протянула руку к Гермионе.
В тот же миг очертания юной души стали менее четкими.
Девушка подхватила невесомый светящийся шарик души Гермионы Грейнджер, и поплыла к выходу.
– Ухожу, но не прощаюсь, – прошептала она в пустоту и испарилась.
Время вновь обрело себя.
Сердце маленькой девочки забилось, а чайник засвистел.
Медбрат расслабленно улыбнулся, медсестра облегченно выдохнула: спасать умирающих детей – жутко и страшно, как бы ты ни любил свою работу. В их практике бывали случаи, когда все оказывалось бессильно. Глаза убитых горем родителей, когда они говорили тем, что их ребенка спасти не удалось, снились в кошмарах, а призрачная вина за неспасенную жизнь нет-нет, а накатывала.
*
Азкабан является самой защищенной тюрьмой для волшебников, преступивших закон. Не было еще ни одного заключенного, который смог бы сбежать из нее.
Беллатриса Лестрейндж неведомым образом стала первопроходцем. Только об этом никто не узнает.
Или почти никто…
========== Глава 1. ==========
*
Спустя день Беллатриса Лестрейндж пришла в себя … в теле грязнокровки. Что может быть хуже?
Да много чего на самом деле…
Например, маггловская больница, какие-то жуткие провода, прикрепленные к ее телу, отвратительный писк странных и, если говорить честно, пугающих приборов, а потом … ступор от осознания того, что ты даже не знаешь вообще, что творится и как теперь быть.
Как только Белла поняла, где именно она находится, и сделала соответствующие выводы, то моментально отключилась обратно. Но ватка, услужливо смоченная магглом в странном костюме какой-то дурно пахнущей дрянью, быстро вернула в реальность. Это было ужасно.
Она была в тылу врага: маленькая, слабая, сломленная и совершенно дезориентированная.
Вокруг было суетливо и шумно: зашли какие-то люди, начали трогать ее, что-то говорить, сыпать непонятными словами, за ними – … еще какие-то люди, которые называли ее дочерью и рыдали. На мгновение Белле показалось, что она сошла с ума и все это – бред, порожденный поврежденным сознанием. А, быть может, ад все-таки существует и … вот он, во всей красе. Персональный ад пожирательницы – стать магглой. Она была магглой, не волшебницей!
Белле казалось, что свет меркнет в глазах, и она сейчас вот-вот вновь потеряет сознание, как в палату вошел грузный мужчина и попросил этих непонятных магглов-родителей на выход. Девочка с облегчением выдохнула.
Мужчина повернулся к ней, дал совет хорошенько поспать и прийти в себя, развернулся и вышел.
Белла зарылась лицом в подушку и зарыдала от отчаянья. Она – маггла, поганая маггла, в ней нет больше ни капли волшебства! Как, как такое вообще может быть?! Это был риторический вопрос: за всей этой суетой Белла прекрасно вспомнила всю свою не слишком долгую и совсем не яркую жизнь: детство, Хогвартс, замужество, Темного Лорда и его падение, Азкабан, предчувствие и осознание скорой гибели, свою отчаянную просьбу и данное обещание. Стоп! Обещание! Белла знала, о чем просила. Она хотела все исправить и, если ей дали шанс, значит, она может все исправить. А так как без магии в магическом мире ничего исправить у нее не выйдет, значит … значит, она – волшебница! А если она пришла в себя в маггловской больнице, то – магглорожденная волшебница, ну, конечно!
Бывшая пожирательница даже обрадовалась: нет, в самом деле, одно дело быть бесполезной магглой, и совсем другое – волшебницей, пусть даже магглорожденной (что тоже ужасно само по себе, но, хоть что-то), но волшебницей. В ней была магия, она могла ею пользоваться, а значит, все получится, нужно только понять, кто она теперь и научиться с этим жить. А уж там-то разберется, что и к чему.
Белла рассуждала вполне логично и даже слишком спокойно для такого нетипичного случая, в который сама умудрилась вляпаться. Но причина такого поведения была проста: на удачу, смерть (или новая жизнь) избавила женщину от ряда темных проклятий, затмевающих разум и разрушающих тело, от последствий многоразового круцио на справедливых допросах и даже от чисто блэковской безуминки, иначе уже сейчас она бежала бы авадить всех этих магглов не задумываясь, а после – обратно в Азкабан.
В общем и целом, Белла рассудила, что ей еще повезло; она решила «залечь на дно», все тщательно разузнать и лишь потом действовать – не спеша и продуманно, потому что этот шанс – точно последний, и уж теперь-то она сможет, она вернет Темного Лорда и разделит с ним его величие. У нее нет права на ошибку. А пока – нужно немного подождать. Она в теле хрупкой и слабой девчонки, что даже хорошо, значит, время у нее есть, она притворится, как бы противно ни было, но сыграет, сможет, и в самый неожиданный для врагов момент нанесет сокрушительный удар.
Строя в голове радужные наполеоновские планы Беллатриса, вернее, Гермиона Грейнджер, уснула.
*
Пробуждение было неприятным, голова – тяжелой, а мысли – невеселыми. Белла присела на кровати и цепко огляделась: в тылу врага нужно быть предельно внимательной и осторожной, мало ли, чего можно ожидать от этих магглов?! Не обнаружив ничего слишком подозрительного, она медленно встала с кровати и подошла к окну. Смеркалось. Белла зажмурила глаза, прогоняя собирающиеся слезы, и попыталась успокоиться.
Замерев около окна и глядя на столь забытую и желанную свободу, Белла прокручивала в голове всю свою жизнь, злилась, страдала, но неизменно приходила к тем же выводам, что и вчера.
Блэковский характер постоянно довлел над ее чисто слизеринской натурой, а вообще, поразмыслив хорошенько, Белла пришла к выводу, что, судя по тому, как сложилась жизнь, ее вообще можно записать в прожженные гриффиндорцы. Так смело и безрассудно кидаться в лицо опасности – это, определенно, черта краснознаменных. Действовать под наплывом сиюминутных чувств и желаний – тоже.
Она тяжело вздохнула и поклялась самой себе, что смирится с произошедшим, будет вести себя чрезвычайно аккуратно и осмотрительно и, наконец, сможет помочь своему повелителю. А уж там… она отомстит поганым магглам за все. За что именно, Белла еще не решила. Она поклялась начать, наконец, думать головой, а не эмоциями и стать истинным воплощением своего родного факультета.
Слизеринкой. Хитрой стервой.
Белла решила, что на этот раз не стоит недооценивать врага. Особенно Дамблдора (а Белла была уверена в его здравии и сохранности), этот старик явно был не простоватым дурачком, как в ставке пожирателей было принято к нему относиться. Они могли называть его как угодно, но это не отменяло того прискорбного факта, что старик их обыграл по всем фронтам: Темный Лорд исчез, их – отправили в Азкабан, дрянной мальчишка Поттеров – герой, а сам старик остался при своем и в глазах общественности он – незыблемый кумир (Белла догадывалась, что ситуация не слишком изменилась с того момента, как ее упекли в Азкабан). С этим нужно было что-то делать, но тихо, хитро и так, чтобы на нее никто не подумал.
В этот момент Белла пришла к идее, что это не так уж и плохо, что она в теле мерзкой грязнокровки. Уж на такое…существо… никто не подумает, никто не заподозрит в ней лжи и коварства. О том, что теперь это существо – она сама, Белла предпочла вообще не думать, а то так можно либо совсем рехнуться, либо раскрыться, а ничего из этого она не желала, у нее теперь цель есть. Важная, истинная. Ей не до всяких тут меланхолии и сантиментов. Она – Беллатриса Блэк. Чистокровная в n-ном поколении. И точка. Просто об этом никто не должен знать. Это как игра. «Обмани бородатого», «помоги великому Лорду Судеб» или … как-то еще…
А поэтому, что касается имени и всего прочего, Белла решила начать думать о себе именно так, словно она и есть эта… грязнокровка. Противно, конечно, но риск проговориться был слишком велик.
Она должна стать такой. Должна стать ею, стать максимально похожей. Женщина понимала, что оттого, как будет выглядеть, и кто там, что про нее ни подумает, она сама не изменится. Все остальное – не важно.
Задача не представлялось легкой. Вопреки расхожему мнению, никакой там … памяти прошлой души Белла не получила. Она не знала даже, как раньше это тело звали (хотя смутные догадки были), как оно себя вело, что любило, с кем дружило. И если о некоторых общих моментах можно было догадаться, а проколоться перед магглами – не страшно, то обратить на себя лишнее внимание в Хогвартсе, перед носом бородатого старика, – уже серьезная опасность.
Белла прижалась лбом к стеклу, шумно выдохнула, а потом стала внимательно рассматривать новое лицо. Результат был …так себе. Единственное, что хоть немного грело душу – пышная грива волос, да и та не родная черная, а каштановая… Хотя, стоит признать, проснувшаяся от спячки в Азкабане женская сущность, чуть обрадовалась тому, что в целом тело было довольно милым и пригодным. Внешность могла оказаться важной для ее плана, что точно не стоило сбрасывать со счетов…
Важно также, что оно оказалось молодым и здоровым; такое особенно чувствовалось после долгих лет в тюрьме. Белла подозревала, что это чувство было сродни ощущению … комфорта, некоего удобства, которое осознаешь, только когда его потеряешь.
Итак, спустя пару-тройку часов размышлений Бэлла сделала определенные выводы: за окном лето, она в теле грязнокровки, которой на вид лет 12, а значит, она скоро поедет в Хогвартс, ей нужна информация обо всем, что произошло в мире (и маггловском, и магическом) с ноября 1981, ну, и, разумеется, нужно как можно больше информации о прежней хозяйке этого тела.
Белла не знала с чего начать и как взяться за дело, но было понятно, что, даже обладая расширенным набором темномагических знаний, Лорда пока не найти. Она слабая девчонка, она просидела в Азкабане огромную часть своей жизни. Нет, тут нужно сперва приготовиться: осечки быть не должно.
Ей нужно попасть в дом этих магглов, выяснить все, что получится о прежней хозяйке этого тела и об изменениях в мире, научиться себя подобающе вести, а потом составить определенный план.
И срочно нужны деньги. Много денег. До Азкабана Белла хоть и не могла похвастаться вольной жизнью, но успешно выжимала из своего статуса чистокровной все, что только можно. Конечно, после заключения, любая ванная с теплой водой – уже чудо, любая более-менее приличная одежда – подарок небес, а уж еда… Но теперь она сможет купить себе все самое достойное. Может, не слишком явно, но побаловать себя хоть чем-то отчаянно хотелось. А в ее личном сейфе в Гринготтсе накоплений с лихвой хватило бы на вполне безбедную жизнь. Да, нужно было срочно добраться до гоблинов.
Вот только одна попасть в Косую Аллею она пока не сможет: она маленькая и ей запрещено колдовать. Да, вот и палочкой нужно озаботиться …
Как только Белла вспомнила, как еще много вещей она пока не в состоянии сделать или получить из-за своего изменившегося статуса и … возраста, то ей стало трудно дышать.
Хотя, если приодеться и невозмутимо задрать нос, может, до Косой Аллеи она и доберется.
Нужно было взять себя в руки. В этом отлично помогали ментальные практики, которые осваивал каждый чистокровный ребенок. Чтение мыслей наследников древнейших и благороднейших – это тот еще компромат. А Дамблдор этим не брезговал. Наверное. Белла вернулась к больничной койке, удобно села и постаралась успокоиться. Вопрос с окклюменцией нужно было решать. Она невольно усмехнулась, вспомнив уроки милой тетушки Вальпбурги … ну, хоть чем-то эта старая калоша оказалась полезна. Но этот крохотный факт – вовсе не повод ее полюбить.
Всю теорию Белла знала, практикой в прошлом теле владела получше многих, времени – до первого сентября. Она справится, она должна.
*
24 августа
Белла в запальчивости металась по своей спальне на втором этаже маггловского особнячка. Это ж надо! Чертов Снейп! УУУх, злыдень! Мерзкий полукровка!
И что дернуло Беллу на следующий день по возвращении домой взяться за изучение грязнокровкиной жизни? Она протянула с этим делом в больнице целую неделю (тоже не дурью маялась – окклюменцией овладевала, да от Грейнджеров пряталась), … так лучше бы потянула еще! Хотя, нет, конечно, дальше тянуть некуда.
В комнате она нарыла столько информации, что хоть отбавляй. Ладно, хоть эти надоедливые магглы, которые были родителями …Гермионы (мдамс, в переводе – «дочь Гермеса»; имя «Беллатриса», нравилось ей больше, но тут уж ничего не поделаешь), отправились на работу, и то… радость.
И она приступила к исследованию. Нашлись и конспекты за первый курс, и письма, и много еще чего интересного. Она теперь вновь станет второкурсницей. Это было плохо. У нее уже есть знакомые и, судя по всему, друзья в Хогвартсе, которые ожидают от нее определенного поведения. Щенок предателей крови и Гарри Поттер! Великолепно! Почему она оказалась именно в этом теле, почему? Тихо и незаметно обделывать свои дела теперь точно не выйдет. Она не то, чтобы знаменита, но довольно яркая фигура в Хогвартсе, на нее, скорее всего, кем-то очень бородатым, уже делаются определенные ставки, строятся планы. А Белла вовсе не спешит их выполнять.
Найдет коса на камень, как пить дать…
Более того, самоустраниться из игры без разоблачения и потерь, скорее всего не получится. Из личного дневника она узнала, что жизнь геройского мальчика была какой-то совсем не сладкой и далекой от героизации. Без подробностей, но основные моменты ясны: жил у магглов, в чулане, магглы его не любили, презирали, унижали. Но мальчик, да и сама грязнокровка, Дамблдора считали великим, светлым и так далее по списку. Понятно.
Второй ее приятель – тупой Рон Уизли, неряшливый (судя по жирным пятнам и кляксам на пергаменте) нищий предатель крови. Семейка Уизли, однозначно, не лучшая для нее компания. Эти известны своей собачьей преданностью директору. Нам того не нужно.
Ах, да, до кучи – она еще и гриффиндорка. Гриффиндорка-выскочка, судя по оценкам и тому, что было тщательно описано каллиграфическим почерком в ее дневнике. Над ней посмеивались, за ее спиной шушукались, кто-то чуть побаивался, но … факт оставался фактом, многие ее знали и были в курсе ее характера и поведения.
Дааамс, задача становится невыполнимой! Белла должна будет сыграть свою полную противоположность!
Чего только не сделаешь ради Лорда. Придется потерпеть.
А тут еще этот чертов Снейп. На пергаментах по зельеварению четко прописана его горбоносая фамилия … мерзкий предатель! Отвертелся-таки. Их, значит, в Азкабан, а он – под крылышко к бородатому. Ну, ничего, она потом выведет его на чистую воду, она будет наслаждаться, пытая его…
Повелитель будет доволен.
А сейчас ей нужно в Косую Аллею, нужно в Гринготтс; и нужна подшивка газет за эти, как оказалось, одиннадцать долгих лет. Хотя, … можно полистать пару грязнокровкиных учебников, хуже не будет.
Несколько свежих экземпляров «Пророка» (грязнокровка выписывала), а так же «Взлет и падение темных искусств в 20 веке» дали Белле немало информации к размышлению. К тому же она узнала, что ничего существенного в мире магии не изменилось. Дамболдор по-прежнему у руля, теперь уже везде – и в школе, и в Визенгамонте, и в умах подавляющего большинства населения их мира, а Министерство Магии – чистая формальность. Обыватели спокойно радуются своей жизни без войны, а многие чистокровные, хоть и запачкали свои крылышки, но все же не попали в суп. Это вроде Малфоев, Ноттов и прочих … знакомых по цеху.
Нужно быть очень аккуратной. Заодно и присмотреться к мальчишке Поттеру, уж больно странная вышла эта история со шрамом и развоплощением Темного Лорда. Даже думать об этом Белле было больно. Не может быть такого, чтобы он исчез навсегда, вот так, просто раз, и умер. Чепуха.
Придется поработать шпионкой.
Устав от поисков и размышлений, а, заодно и подгадав время, Белла отправилась в постель, искренне надеясь, что «родители», вернувшись с работы буквально с минуты на минуту, не будут ее будить к ужину.
На этот раз ей повезло.
Но следующий день Белла вернулась к своей информационно-поисковой операции, тщательно обследовав все остальные комнаты в доме. Попасться она не боялась: ожидать магических ловушек от магглов было бы чистой паранойей. А вот техникой «поглядеть и положить, так, словно не глядела» Бел… Гермиона (пора бы уже привыкать к новому имени!) владела в совершенстве.
Попутно нашлись маггловские документы на … этих магглов, да заодно и на нее саму, которые она благоразумно решила пока не трогать. В самом деле, какая ей может быть от них польза в Хогвартсе?
Чего не скажешь про маггловские лекарства, которые в огромном количестве она нашла сначала на кухне, а потом и в кабинете отца. Идиоткой наша героиня не была, поэтому, припомнив уроки маггловедения, сразу сообразила, сколь полезны таблетки могут быть конкретно для нее. Вся прелесть состояла в том, что магическая проверка не выявляла прием этих средств магом. Они попросту не имели магического следа, в отличие от любого проклятья или даже зелья, которое варилось из магических компонентов, а значит, соответствующий след имело, хоть и слабый. То есть, если подсыпать слабительного тому же … да кому угодно (!), эффект будет, а магическая проверка покажет отклонение от нормы, но вот ни магических, ни каких иных причин не установит, а колдомедик вынесет заключение в том духе, что … «по естественным причинам», максимум – пропишет зелье, выводящее всякую дрянь из организма. Но пока колдомедика вызовешь, пока полную проверку в Мунго пройдешь и так далее по сценарию… весь уже обдел… кхм, короче, результат будет замечательным!
А еще – маги зачастую просто забывали, что их могут спокойно отравить не только ядом, но и обычной маггловской дрянью, а посему – просто не догадывались проходить полное обследование в тот момент, как прихватит: не до того, как говорится. В самом деле, какому чистокровному волшебнику придет в голову, что его сиятельство понос прохватил из-за чужой невинной шутки? Да и сами маги, хоть чистокровные, хоть и пришлые, как-то считали ниже своего достоинства пользоваться во имя мести чем-то настолько простым и немагическим. Не комильфо.
Она и сама бы не вспомнила, если б таблетки не попались ей на глаза. Ну, а раз попались…
Белла-Гермиона коварно улыбнулась и взяла некоторых по чуть-чуть (чтоб не сильно заметно было), прихватив заодно и инструкции, а то как она потом сама разберет, что к чему?
Отложив отдельно снотворное, она спрятала находку в своей дорожной сумке. А вот снотворное могло ей пригодиться уже сейчас: как-то же ей нужно дожить в этом доме до первого сентября. Неделю провела в больнице, затем, едва вернувшись домой, она, зажмурившись и скрипя зубами, пообнималась с магглами и спряталась в своей комнате. А вчера – сделала вид, что устала и прилегла пораньше. Белла вовсе не собиралась их убивать, в принципе, пусть существуют, они ей еще пригодятся, как-никак – живет у них, но вот конфундус она бы наложила с радостью, … увы, колдовать летом ей было запрещено. Даже беспалочковую магию отследят, сволочи…
Сказано – сделано. Белла всего лишь рассчитала дозу этого вещества (арифмантика в помощь), тщательно его раздробила с помощью столовых приборов, добавила в чайник, размешала и сильно понадеялась, что подействует.
Ничего не подозревающие родители Гермионы, едва придя с работы и выпив чаю с той самой водой, довольно быстро отключились у телевизора. Белла улыбнулась и продолжила изучать маггловскую кухню. Не то, чтобы это доставляло наслаждение или хоть немного развлекало. Нет. Просто Белла училась на своих ошибках и разумно полагала, что врага нужно знать в лицо.
Так как на дворе стоял прекрасный 1992, мир магии еще не так сильно отличался от мира магглов (ни тебе компьютеров, ни мобильников, ни интернета, ни света, что включается по хлопку). Во всем доме из сложной техники всего-то – телевизор, стиральная машина и холодильник. Это ведь не должно быть настолько трудным для бывшей сиделицы Азкабана, не так ли? Тем более, со светом она уже разобралась.
Да и на машине прокатилась. Белла-Гермиона честно решила, что магглы действительно ничтожны, ведь летать на метле гораздо круче. А еще – магглы очень любят личный комфорт.
*
27 августа
Воскресенье. Отвратительный день. По версии нашей новой Гермионы.
А все потому, что родители-магглы благополучно не пошли на работу; дурацкие выходные, чтоб их! Травить родственников снотворным сутки напролет Гермиона побоялась, а потому пришла к выводу, что пару-тройку деньков ей все-таки придется поизображать из себя милую и послушную дочку. Тут уж никуда не денешься. Ладно, хоть, кое-какие детали о грязнокровке она уже узнала и даже успела продумать и малость примерить на себя.
