Текст книги "Большая научная экспедиция Гермионы Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Jero3000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Малфой. – Она открыла глаза. – Утро просто не могло начаться хуже.

– Поверь, Грейнджер, могло. У нас кончилась еда.

В этот самый момент раздался стук в дверь. Малфой даже глазом моргнуть не успел, а Гермиона уже схватила с тумбочки палочку и взмахнула ею.

– Не заперто! – крикнула она.

– Привет. – Кэй улыбнулся и обвел комнату взглядом. – Завидую я этому парню.

Он указывал рукой на пингвиненка, которого Гермиона схватила на руки и теперь прижимала к себе, как игрушку. Она ничего не ответила, только слегка покраснела.

– Я принес тебе еды на день. Тебе и твоему маленькому другу. – Кэй поставил на стол коробку с едой, а на пол – ведерко анчоусов. – Надеюсь, ему понравится. Да, дружок?

Глупо, наверное, но Гермионе показалось, что Кэй как-то странно на нее смотрит. Она просто сидела на своей кровати и гладила пингвиненка, но почему же он так внимательно ее изучал?

– Гермиона, я, – начал Кэй, но вдруг Малфой громко запищал, и от этого звука они с Гермионой вздрогнули. – Я пойду. Я зайду вечером. Не скучай.

Дверь захлопнулась, и Гермиона расколдовала Малфоя.

– Ты чего разорался? – недовольно спросила она.

– Грейнджер, ты знаешь, чего от тебя хотел этот маггл? Он собирался воспользоваться тем, что вы в домике одни.

– Еще скажи, что ты ревнуешь. – Гермиона скрестила руки на груди.

– Упаси, Мерлин. – Малфой картинно дернулся. – Пожалей мою психику, Грейнджер. Я не готов к такому кошмару.

– Я уже близка к тому, чтобы выставить тебя на улицу.

– Ты этого не сделаешь. – Он принялся копаться в коробке. – Я слишком милый пингвиненок, который заблудится в этом страшном буране. Ты не простишь себе этого.

– Да ладно. Я выгоню тебя в человеческом облике.

– Тоже нет. Я слишком легко одет, я замерзну насмерть, а ты слишком мягкотелая, чтобы это допустить. – Он достал из коробки кусок бисквита, придирчиво осмотрел его и принялся есть.

– Твой обед, Малфой, в ведерке, – язвительно бросила Гермиона.

– Сырые анчоусы? Ну уж нет, Грейнджер. Сама превращайся в пингвина и ешь эту гадость.

– Будешь есть как миленький, если вдруг кто-то зайдет.

Но никто так и не зашел. До самого вечера Гермиона с Малфоем сидели вдвоем и старательно избегали любых разговоров. Ей нужно было писать статью, он же взял с тумбочки книгу Мэри, замотался в одеяло и принялся читать. Впрочем, то, что день прошел в молчании, только радовало. Взаимные подколки были неуместны в сложившихся обстоятельствах, а без них обходиться пока не получалось. Так что тишина стала неплохим выходом.

– Будешь чай? – спросила Гермиона уже под вечер, после того, как Кэй заглянул на минуту, убедился, что все нормально, и ушел.

– Только если ты не собираешься меня отравить таким хитрым способом.

– Простого «спасибо» было бы достаточно, – фыркнула она и нажала кнопку на чайнике.

– Ну хорошо, хорошо. Спасибо, – почти по буквам выдавил Малфой.

На третий день буран стал потихоньку стихать, и Гермиона с самого утра превратила Малфоя в пингвина.

– Во-первых, так от тебя меньше вреда. Во-вторых, не ровен час вернется Мэри, – пояснила она и с видимым удовольствием бросила ему сырого анчоуса. Малфой ответил долгим укоризненным взглядом, но эта партия в гляделки была проиграна. Ему все-таки пришлось съесть рыбешку.

Если Гермиона думала, что от Малфоя-пингвина мало вреда, она глубоко заблуждалась. Словно в отместку за то, что он не может валяться на мягкой кровати и есть пудинг, который как раз принес Кэй, Малфой принялся хаотично бегать по комнате, врезаясь во все, что попадалось на его пути. В конце концов он с разбегу толкнул ножку стола. Стоявшая там чашка с кипятком опрокинулась, и вода только чудом не пролилась на его глупую голову.

– Идиот, – прошипела Гермиона, водружая пингвина на кровать и убирая палочкой следы бесчинств. – Можешь посидеть спокойно?

Малфой отчаянно замотал головой и захлопал крыльями. Если бы он был человеком, это могло бы показаться угрожающим. Но сейчас это было смешно. Гермиона расхохоталась.

– Так, завтра отнесу тебя в колонию, – сказала она. – Там прибьешься к кому-нибудь и будешь вести себя, как обычный пингвин. Я буду приходить каждый день на то же самое место, где нашла тебя в первый раз. Понял? А теперь, пожалуйста, веди себя потише. Я хочу закончить статью.

Гермиона с головой ушла в работу и почти два часа просидела, склонившись над бумагами. Когда она наконец-то подняла голову, чтобы налить себе чаю, то увидела Малфоя, лежащим на кровати. Он широко раскинул крылья, вытянул лапы, а голова опасно свисала с края. Гермиона улыбнулась и переложила его на подушку. Ответом ей стал короткий сонный писк.

– Какой он милый! – Мэри вернулась через три часа и теперь с умилением рассматривала спящего пингвиненка. – Ему не пора кушать?

– Да, пожалуй, пора, – не без удовольствия ответила Гермиона. Мэри тут же подошла к кровати и почесала пушистую макушку.

– Траббл, просыпайся. Пора ужинать, – ласково проговорила она, извлекла из ведерка рыбку и помахала ею перед сонным Малфоем. Тот мигнул пару раз и покосился на Гермиону.

– Давай, Траббл, ну же, – та явно наслаждалась моментом. – Ой, какую вкусную рыбку тебе дают.

Маленький клюв неуверенно сомкнулся на анчоусе, от чего Мэри пришла в восторг.

– Смотри, Гермиона, он ест у меня из рук. Я ему понравилась!

Гермиона весело улыбнулась, надеясь, что Малфой не подавится от восторга.

– Можно он поспит со мной? Он такой мягонький!

Это было чересчур даже для издевательства.

– Мэри, пингвины привыкли жить в холоде. Давай лучше наберем ему в тазик снега, – осторожно проговорила она.

– Ох, а я и не подумала. Он же может перегреться да?

– Конечно. – Гермиона понимала, что несет полную околесицу, но Малфоя надо было спасать. Хотя бы потому что если он сейчас действительно проведет ночь в объятиях Мэри, то потом будет всю жизнь припоминать это. Гермиона выскользнула на улицу, зачерпнула тазом снег и вернулась в домик. Мэри кормила пингвиненка рыбой и умилялась, а Гермиона подумала, что это было достаточным наказанием для него, что бы он там ни натворил в Лютном переулке.

После ужина Малфой принялся барахтаться в снегу, стараясь, чтобы как можно больше его попало на Мэри. Это была самая расчетливая и холодная – во всех смыслах – месть, которую только можно было представить. Но Мэри не поняла, что это месть, и решила, что с ней хотят поиграть. В следующий миг Малфоя всего изваляли в снегу, и он принялся с писком носиться по комнате. Мэри делала вид, что гоняется за ним, Гермиона просто хохотала.

– Даже жаль относить его обратно, – проговорила Мэри на следующее утро, когда они шли на завтрак.

– Самой не хочется, но надо. – Гермиона даже не соврала. Она, конечно, недолюбливала Малфоя, но ей было жаль заставлять того жить с пингвинами. А в домике она его держать не могла. Слишком уж силен был соблазн снять заклятие, а это было рискованно. Рано или поздно они могли что-то упустить из виду, и тогда начались бы вопросы.

– Можно, я буду к нему приходить? – тихо спросила Мэри, смахнув слезинку.

– Конечно. – Гермиона похлопала ее по плечу. – Не расстраивайся. В конце концов, там его семья.

Этот ответ удовлетворил и успокоил Мэри, но после завтрака они направились в домик вместе. Мэри очень уж хотелось проводить пингвиненка. До самой колонии она несла его в руках, поглаживая теплой перчаткой.

– Ну, вот и все. – Когда они пришли на побережье, Мэри чмокнула Малфоя в макушку и передала Гермионе. – Пока, Траббл.

– Беги к своим, Траббл. – Гермиона поставила его на снег и подтолкнула в спинку. Целовать его она не стала, это было бы уже слишком. Мэри улыбалась, глядя, как маленький комок пуха вразвалочку бежит к колонии.

– Ладно, я пошла работать. До вечера.

– До вечера. – Гермиона уселась на снег и достала из сумки блокнот.

***

Дни потекли своим чередом. Каждое утро она приходила, вела наблюдения, делала записи. Мэри раздобыла где-то старенький «Полароид», чтобы Гермиона могла делать снимки. Первая статья была отправлена по спутниковой связи на Большую землю, как называли ее поселенцы, и теперь Гермиона с нетерпением ждала ответа и собирала материал для новых статей. А еще она наблюдала за Малфоем. Зачастую он прибегал к ней и просто сидел рядом. Но бывали такие дни, когда он оставался в толпе пингвинят. Иногда Гермиона гадала, смог ли он там найти себе друзей, как он общается с остальными, не обижают ли его там и не обижает ли он кого. По мере того, как текло время, эти опасения становились все более и более обоснованными. Все остальные малыши росли, крепли, пух постепенно становился пером. И только Малфой так и оставался маленьким пушистым комком. Гермиона понимала, что он был трансфгурирован в такого птенца, и поэтому не вырастет. Если только она сама ему не поможет.

Прошло уже четыре месяца, когда в один из одинаковых дней Гермиона снова пришла на берег. Однако на привычном месте сидел в снегу пингвиненок и смотрел своими маленькими глазками в сторону поселения, будто ждал ее. Стоило подойти, как он запищал и бросился прочь.

– Подожди, Малфой! Ты куда? – спросила Гермиона, и он остановился, чтобы посмотреть на нее, помахивая крылом, словно требуя идти за ним.

Малфой бежал вразвалочку, из-под его лап разлетался снег, и Гермиона терпеливо шла за ним. Наконец он завернул за большой снежный холм и требовательно ткнулся головой в ее ногу.

– Что ты хочешь?

Ответом был лишь громкий писк и еще один требовательный тычок. Гермиона достала из сумки волшебную палочку.

– Ты хочешь, чтобы я тебя расколдовала?

Снова писк и удары крыльями по теплому ботинку.

– Малфой, если я тебя расколдую, ты замерзнешь. – Она не на шутку переживала. Вряд ли кто-то узнает, что они пересекались на Южном полюсе, но как перенести потом чувство вины?

– Нет. – Гермиона строго посмотрела на него. – Нет, и не проси.

Он истошно запищал, рухнул на спину и принялся отчаянно молотить лапами.

– Ну хорошо, хорошо. – Она повела палочкой. Миг – и на снегу уже лежал Малфой в тонком свитере, брюках и легких туфлях.

– Ненавижу пингвинов, – процедил он сквозь зубы, поднимаясь на ноги.

– Малфой, ты хотел что-то сказать?

– Да. Что я ненавижу пингвинов, Грейнджер, и тебя вместе с ними. Почему ты до сих пор не придумала, как отправить меня домой?

– Потому что это невозможно, – вздохнула Гермиона. – Если тот человек из Лютного переулка использовал незаконный портал – а он использовал незаконный портал – то я на такое не пойду. Тем более ради тебя. За мной одной вряд ли отправят ледокол, а до смены еще далеко. Так что придется потерпеть.

– Как у тебя все просто, – огрызнулся Малфой. – Давай, превращайся в пингвина, ешь сырую рыбу, спи на холодном снегу, а с меня хватит.

– И что же ты сделаешь?

Малфой впал в раздумье. Гермиона смотрела, как на его лице отражаются все мысли, проносившиеся в голове, и, видимо, ни одна его не устраивала.

– Холодно, – пожаловался наконец он, и только теперь Гермиона сообразила наколдовать ему огромную теплую куртку, как у нее самой, и тяжелые ботинки.

– Сразу нельзя было догадаться?

Гермиона подозревала, конечно, что благодарности от Малфоя ждать не стоит, но слова ее задели. Она наставила на него волшебную палочку, желая превратить обратно, как вдруг порыв ветра швырнул ей в лицо горсть снега. Хоть она и была в очках, это доставило определенные неудобства. Пока Гермиона отчищала стекла, желание вернуть Малфоя в тело пингвина уже оставило ее.

– Что это за шум? – Она замерла и на миг даже забыла о том, что Малфой вывел ее из себя.

– Не знаю. – Он застыл, прислушиваясь к воющему звуку где-то вдалеке.

Небо затянула черная туча, ветер усилился и теперь мешал бежать в сторону поселения.

– Как ты объяснишь мое появление?

– Скажу, что нашла тебя. Переколдую одежду.

– Но Грейнджер!

– Закрой рот: снега наметет. – Она потянула его за руку, разгоняя налетающие на них хлопья волшебной палочкой.

– Опять буран и опять ты, Грейнджер, – проигнорировал ее слова Малфой.

Странно, но Гермиона подумала то же самое, только о нем. Пробираться через снежную бурю не было совершенно никакого желания, и Гермиона подняла палочку, изо всех сил думая о своем маленьком уютном домике на краю поселения. Если Мэри и успела прийти – не беда, заклинание стирания памяти еще не отменяли.

К счастью, Мэри не было. Они появились прямо посреди домика. На Малфоя было больно смотреть: наколдованная одежда таяла на глазах, ботинки уже давно превратились в обычные туфли. Но самым жутким было не это.

– Грейнджер, – пробормотал Малфой посиневшими от холода губами. Гермиона быстро толкнула его к своей кровати. Он упал, как тряпичная кукла, и от этого стало еще страшнее. Она забыла обо всем и стала стаскивать с него мокрую холодную одежду, которую тут же бросала к обогревателю.

– Заматывайся, – практически приказала она, и Малфой послушно завернулся в пуховое одеяло.

– Грейнджер, я умираю, – простонал он, закатывая глаза.

– Ничего ты не умираешь. Сейчас напьешься горячего чая, отогреешься, я высушу твои вещи, и все будет хорошо. – Она постаралась придать голосу как можно больше уверенности.

– Не будет. – Он еще тяжелее вздохнул. – Я не привык к такой жизни, я хочу домой.

Гермиона всунула ему в руки чашку с чаем, и на время поток стенаний остановился. За окном мело так, что домик шатался. Она вздрагивала всякий раз, когда буран кидал в окно слишком большую кучу снега, отчего стекло дребезжало.

– Успокоился? – спросила Гермиона, когда Малфой поставил на тумбочку пустую чашку.

– Так, Грейнджер. Немедленно возвращай меня обратно. Придумай что-нибудь.

– Твоя сухая одежда. – Она бросила на кровать свитер и брюки и отвернулась. Послышался звук возни, потом скрип кровати и вздох. Гермиона оглянулась. Малфой снова замотался в одеяло и теперь занимал ее кровать.

– Если сейчас зайдет этот твой Кэй, не вздумай меня превращать. Я только согрелся.

От упоминания о Кэе Гермиона метнулась к окну и выглянула на улицу.

– Не зайдет, не переживай. Дверь замело.

Малфой удовлетворенно кивнул и отвернулся к стене. Через пять минут послышалось сонное сопение. Гермиона тихо сняла одежду, повесила ее у обогревателя, легла на кровать Мэри, укуталась в одеяло и уснула.

***

На следующее утро ничего не изменилось. На улице по прежнему бушевала метель, но к завыванию ветра добавился еще какой-то звук. Гермиона выглянула в окно. У двери возился с лопатой Кэй. Она быстро надела свитер и штаны и принялась терпеливо ждать. Малфоя будить не было смысла, ведь у них было какое-никакое объяснение его пребыванию в поселении.

Через десять минут дверь распахнулась, и в домик вошел Кэй.

– Привет. – Он махнул рукой в перчатке. – Хорошо, что ты успела вчера добежать. Не представляю, как бы нам пришлось тебя искать в этой вьюге.

– Сама не знаю, как так получилось. – Гермиона улыбнулась.

– А это кто? – Рука в перчатке указывала на Малфоя.

– Не знаю. Он лежал неподалеку от колонии пингвинов в снегу. Я не представляю, как он туда попал и что с ним теперь делать. Как думаешь, Кэй, он может нам пригодиться? – Она заглянула ему в глаза.

– Знаешь, у меня есть другое предложение. – Кэй нахмурился. – Забирай его на Большую землю.

– Что? Ты меня выгоняешь?

– Нет-нет, что ты. Я наоборот очень хочу, чтобы ты осталась. – Он шагнул к Гермионе, снял перчатку и положил широкую ладонь на её плечо. – Ты умная, добрая и смелая. Такие люди очень нужны в экспедициях. Но проблема в том, что ты занимаешься только пингвинами. Мэри проанализировала движение циклона и пришла к выводу, что такая погода тут продержится еще долго. Из-за частых буранов тебе будет тяжело работать.

Гермиона вздохнула.

– Нет, я правда очень хочу, чтобы ты осталась. Но я не могу заставлять тебя сидеть здесь, пока другие делают успехи в науке.

Она молчала. Ответить было нечего. Её душу раздирали противоречивые чувства: с одной стороны хотелось остаться, ведь тут можно было заниматься тем, что действительно нравилось и удавалось. С другой стороны – нужно было отправить Малфоя на Большую землю как можно скорее.

– Если тебя это успокоит, уезжает еще половина станции. Мэри говорит, что завтра ветер немного стихнет, и можно будет добраться до пристани. А там вас уже будет ждать ледокол.

– Спасибо. – Гермиона улыбнулась. В этот момент раздался особенно сильный всхрап, и Кэй отдернул руку.

– Буду ждать твоих статей, профессор Грейнджер.

– Я не профессор, – фыркнула она.

– Для меня – профессор, – простодушно ответил Кэй и вышел.

Стоило двери закрыться, как за спиной у Гермионы раздался хохот.

– Малфой! Ты подслушивал?

– Прости, что разрушил такой момент, Грейнджер, – ухмыльнулся он.

– Ты специально. – Гермиона схватила со стола бумажную папку и с силой приложила ему по голове.

– Конечно, специально. – Малфой сел на кровати, свесил босые ноги на пол и одарил ее долгим взглядом. – Если ты не заметила, этот тип к тебе пристает.

Она ничего не ответила и принялась собирать вещи: складывать бумаги, рассовывать папки по отделениям чемодана, сворачивать робу и упаковывать ее в пакет. Главное было не обращать внимания на Малфоя, который так некстати смотрел на нее, пристально отслеживая каждое движение.

Спустя два часа Гермиона услышала шипение чайника. Она обернулась и увидела, что подставка замигала красными лампочками.

Малфой совладал с электрическим чайником, заварил чай и даже протянул одну чашку Гермионе.

– Не дуйся, – буркнул он, видимо, будучи не в силах разговаривать нормально.

– Между прочим, Кэй мне нравился. – Она взяла чашку двумя руками, прижала ее к губам и уставилась в одну точку.

– А мне нет, – отрезал Малфой.

– Да причем тут ты?

– Пораскинь мозгами, Грейнджер. Ты провела в этой дыре четыре месяца. И все это время ты каждый день приходила к колонии. А я сидел с тобой. И знаешь, что я понял? Я, черт возьми, привык к тебе, Грейнджер, и к твоей дурацкой болтовне, к твоему тону, когда ты забывала, что пингвин перед тобой ненастоящий. И ты думала, что я так просто отдам тебя какому-то бородатому магглу?

Гермиона опешила. Этого просто не могло быть. Ей это снилось. Определенно, снилось. Она поставила чашку на стол и ущипнула себя за руку. Малфой никуда не исчез. Она ущипнула себя еще раз, теперь – на тыльной стороне запястья, где кожа более нежная и боль ощущается намного острее.

– Наставишь себе синяков – твои дружки свалят все на меня, – протянул Малфой.

– Как будто я им расскажу, что ты… – Она вдруг задохнулась от возмущения. – Как я вообще могу рассказать кому-то, что мы с тобой жили – помилуй, Мерлин – в одном доме!

– Судя по твоему тону, ты не веришь в собственное счастье. – Малфой широко улыбнулся. Гермионе захотелось одновременно расплакаться, рассмеяться, ну или хотя бы окатить его кипятком. Он тем временем встал со своего места и подошел к ней со спины. Гермиона молча обхватила руками чашку и сделала глоток чуть остывшего чая.

– Грейнджер, – голос звучал тихо, – веришь ты или нет, я действительно не хочу тебя отпускать. Видишь ли, я не привык делиться ни с кем. Ни с Поттером, ни с Уизли, ни с этим бородатым магглом. Ни тем более с бородатым магглом.

– Почему ты говоришь так, будто я твоя собственность? – Гермиона вскочила с места и скрестила руки на груди.

– Потому что я так решил.

Не оставляя возможности возмутиться, Малфой притянул ее к себе и поцеловал в макушку.

– Рон и Гарри тебя проклянут, – пообещала Гермиона, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Знаю. – Он без особых усилий расцепил ее руки и положил себе на пояс. Гермиона устало смежила веки и в следующий миг почувствовала на губах легкое, почти невесомое касание. Она подалась вперед, потянувшись за этим легким прикосновением, и следующее оказалось более ощутимым. Губы потеплели и чуть дрогнули, отвечая на поцелуй. Она провела ладонями по его спине, словно соглашаясь с решением.

***

Они стояли на палубе ледокола и смотрели на стремительно удаляющийся материк. Мэри оказалась права: метель успокоилась, давая людям возможность покинуть ее владения.

– Смотри. – Гермиона указала рукой на пингвинов, которые стояли на берегу и смотрели вслед судну. Должно быть, оно казалось им огромной металлической рыбой.

– Удивительно, – протянул Малфой, одной рукой прижимая Гермиону к себе. – Такое необычное чувство. Кажется, я хочу сказать, что буду скучать по ним.

– Смотри, Драко, они нам машут. – Она повернулась к нему, озаряя всё вокруг своей радостной улыбкой. Очень хотелось верить, что это не обман зрения, что птицы действительно запомнили ее и теперь провожали.

– Я к ним вернусь, – уверенно сказала Гермиона.

– Ну уж нет, – отрезал Драко. – А вдруг я не единственный, кто был превращен в пингвина.

– Спасибо, – фыркнула Гермиона и ласково поцеловала его в щеку. – Мне хватит одного несносного пингвиненка.