Текст книги "Только рабочие отношения (СИ)"

Автор книги: Jero3000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Начало ==========

Многие ненавидят понедельники. Но только не Гермиона Грейнджер. Гермиона Грейнджер ненавидела вторники и четверги с того самого момента, как устроилась на работу. В Отделе Магических происшествий и катастроф происходило много всего, и сотрудники то и дело отлучались на вызовы. Но по вторникам и четвергам весь коллектив отправлялся на рейды, а Гермиона оставалась в кабинете один на один с ее личной катастрофой – Драко Малфоем. Каждый вторник и каждый четверг она входила в кабинет, как на эшафот, настраиваясь на то, что придется терпеть бесконечные придирки Малфоя. Хоть он и был таким же штатным сотрудником, как и Гермиона, это не значило, что она избавлена от постоянных комментариев. А комментировал Малфой все: начиная от фасона ее мантий и заканчивая оформлением отчетов о рейдах. Хуже придирок могли быть только его пристальные изучающие взгляды, блуждающие по ее лицу и телу. Гермиона никак не могла понять, чем обязана такому вниманию с его стороны, и чувствовала себя неловко, оставаясь в кабинете наедине с Малфоем.

– Грейнджер, – голос Малфоя, лениво растягивавшего слова, вырвал ее из раздумий, – можно тебя на минуту?

Скрепя сердце Гермиона поднялась со своего места и пересекла кабинет, остановившись у его стола.

– Что на сей раз? – Она скрестила руки на груди.

– Скажи мне, Грейнджер, что это за цифра?

– Это четверка, – отрезала Гермиона, понимая, что Малфой снова придирается на ровном месте. – Тебе стоит наведаться в Мунго. Совсем слепым стал.

– О, разумеется. – Малфой говорил подозрительно тихо и вкрадчиво. – А это?

– Это цифра семь, Малфой, и тебе стоит помимо зрения проверить еще и голову.

– Тогда скажи, Грейнджер, что тут написано? – Он провел пальцем по министерской нашивке на груди Гермионы.

– Тут написано, что я сейчас отобью тебе руки. – Гермиона замахнулась, но Малфой оказался проворнее, перехватив ее руку у самой щеки.

– Осторожнее, Грейнджер. – Малфой поднялся со своего места, нависнув над ней. Гермиона сделала шаг назад и вжалась в стол. Малфой оперся на него же двумя руками, глядя прямо ей в глаза.

– Боишься?

– Что тебе нужно, Малфой? – нервно сглотнув, спросила Гермиона. Он рассмеялся ей в лицо и отошел на два шага.

– Теперь ясно, почему ты до сих пор одна. Что такого страшного я сейчас сделал?

Гермиона молчала.

– Я тебя не обидел, не ударил, – Малфой принялся загибать пальцы, – не наслал на тебя никакое заклятие. Так чего же ты боишься?

– Потому что это ты, Малфой, и я знаю, что ты можешь сделать что-то подобное.

– А вот сейчас обидно было. – Он нахмурился и отвернулся. Гермиона посчитала разговор оконченным и вернулась за свой стол. Как выяснилось – рано.

Спустя час Малфой крадущейся походкой подошел к столу Гермионы и наклонился над ней.

– Чем занята, Грейнджер? – хрипло спросил он, отбрасывая с ее плеча прядь волос.

– Отчетом, – севшим голосом пробормотала Гермиона, чувствуя, как кожа на шее покрывается мурашками от его дыхания.

– Ты уверена? – На ее плечи легли теплые руки и легко, почти невесомо провели вниз до локтей и обратно. Гермиона окаменела, не понимая, что происходит.

– Расслабься, Грейнджер, я же не убивать тебя собрался. – Малфой склонился так низко, что его губы касались ее уха. По коже пробежал холодок.

– Чего ты хочешь?

– Странный вопрос, – шепнул он, касаясь губами шеи за ухом. – Сомневаюсь, что таким образом я пытаюсь попросить у тебя отчет. Я просто хочу попробовать что-то новенькое. А ты?

– Нет. – Гермиона слабо шевельнула пересохшими губами.

Рука Малфоя скользнула по ее ноге, отодвигая мантию и приподнимая юбку, и его пальцы коснулись чуть влажной ткани трусиков.

– Маленькая лгунья, – улыбнулся он.

– Перестань, пожалуйста. – Гермиона шарила рукой по столу в поисках палочки.

– Перестать – что? Это? – Пальцы стали чуть более требовательными.

– Малфой, пожалуйста. – Она повернула голову и посмотрела прямо в его глаза, в которых плясали шальные искры.

Он аккуратно прикусил ее нижнюю губу, крепче сжал бедро, и Гермиона почувствовала, что плавится заживо.

– Пожалуйста, – повторила она, хватая губами его губы, сухие и горячие. Сердце отчаянно колотилось в груди каждый раз, когда Малфой задевал особенно чувствительную точку. Гермиона вцепилась в его руку то ли стремясь отдернуть ее, то ли направляя. Он решительно отодвинул в сторону полоску трусов и осторожно, почти нежно погрузил два пальца в пышущее жаром лоно. Гермиона прерывисто выдохнула и провела кончиком языка по губам.

– Не надо, – пробормотала она и тут же поцеловала Малфоя, чувствуя, как движутся внутри его пальцы. Взгляд встретился с его требовательным взглядом, и Гермиона, словно под Империусом, сделала первое робкое движение бедрами навстречу его руке. В глазах Малфоя блеснула искра безумия, а рот растянулся в хищной улыбке. Гермиона подняла руку, запустила пальцы в его волосы на затылке, прижалась к губам и прикрыла глаза, медленно раскачиваясь ему навстречу, и чуть раздвинула ноги. Ее тело жило в тот миг своей жизнью, отвечая на слишком откровенные ласки. Все это граничило с безумием.

– Ничего себе, – шепнул он, когда ее руки вцепились в его брючный ремень. Малфой выпрямился и развернул стул Гермионы к себе, а она лишь разочарованно вздохнула, когда его пальцы покинули ее. Гермиона впилась в его лицо просящим взглядом и схватила за руку, отчаянно боясь и желая продолжения. Малфой наклонился, одарил ее яростным поцелуем, отчего она закрыла глаза, еще сильнее сжимая его предплечье. Он поднял ее легко, как пушинку, уселся на ее стул, обхватил Гермиону за талию и опустил на свой член.

– Да, – выдохнул он, входя в нее уверенным движением, полностью заполняя ее.

– Нет, – простонала Гермиона, двигаясь ему навстречу, выгибаясь и запрокидывая голову. Шеи тут же коснулись его чуть влажные губы, а горячие руки придерживали бедра. Малфой двигался неспешно, с явным упоением, и каждое покачивание все приближало момент наслаждения.

Гермиона почувствовала, как по телу пробежали первые робкие искры, предвестники взрыва, и качнула бедрами. Она снова и снова подавалась навстречу Малфою, заставляя искры сливаться в мерцающие нити, сплетавшиеся в плотный комок, готовый вот-вот взорваться и затопить все тело огнем.

– Ну же, – взмолилась она, обращаясь непонятно к кому, чувствуя, как тело начинает пробивать дрожь. Малфой что-то ответил, но она не расслышала из-за нарастающего шума в ушах, но его движения стали куда менее мягкими, ускорились, и через несколько мгновений Гермиону выгнуло дугой от удовольствия. Все мышцы свело от приятной судороги, а затем тело ослабло.

От требовательного стука в дверь вздрогнули оба. Малфой выпрямился, запахнул мантию и принял привычный скучающий вид.

– Да! – крикнула Гермиона. Она развернулась вместе со стулом к столу, торопливо одернув юбку и схватив со стола перо.

– Добрый день, – заместитель начальника отдела обращался скорее к Малфою, чем к Гермионе. – Я хотел напомнить, что сегодня конец месяца, и отчет должен быть готов к вечеру, а не к завтрашнему дню.

– О, – Малфой расплылся в улыбке, – мы с мисс Грейнджер как раз перепроверили некоторые данные. Вы видите, она работает в поте лица.

Гермиона, красная, как маков цвет, уткнулась в бумаги и яростно заскрипела пером, свободной рукой приглаживая волосы, которые растрепались сильнее обычного.

– Замечательно. – Заместитель руководителя смерил их довольным взглядом и удалился.

– Придется поработать, Грейнджер, – протянул Малфой. – Но мы еще вернемся к нашему разговору. Обещаю.

Гермиона подавила в себе желание задушить его на месте. Теперь она ненавидела вторники и четверги в два раза сильнее.

========== Туфельки ==========

– О, Гермиона, у тебя новые туфельки? Симпатичные. – Элоиза Миджен мило улыбнулась, разглядывая ноги Гермионы.

– Спасибо, Элоиза. – Гермиона улыбнулась в ответ. Она и сама была довольна своим выбором: аккуратные лодочки из черной замши сидели на ноге как влитые, а вокруг щиколотки застегивался золотистый ремешок.

– А мне они про БДСМ напоминают, – хохотнул Оливер, сидевший за соседним столом. Драко Малфой поднял голову и хищно покосился на ноги Гермионы.

– Глупости какие. – Гермиона спрятала ноги под стол и пододвинула к себе пергамент. Через час Оливер и Элоиза должны были отправиться на рейд, а Гермионе предстояло остаться с чертовым Малфоем наедине. Опять.

Он не давал ей прохода уже две недели, исправно мешал работать два дня из пяти. Они ни разу даже не заикнулись о том, что между ними произошло. Малфой, казалось, принял это, как само собой разумеющееся, более того – он окончательно обнаглел. На прошлой неделе Гермиона чуть не завалила полугодовой отчет из-за того, что Малфою срочно захотелось прильнуть к чьей-то теплой груди, и грудь Гермионы почему-то оказалась самой подходящей. А еще раньше он целый час изводил ее глупыми вопросами, пока Гермиона не подошла к его столу, желая ткнуть Малфоя носом в таблицу. В итоге она и сама не поняла, как он умудрился усадить ее к себе на колени, еще и уложить голову ей на плечо.

– Малфой, мне надо отчет писать!

– Пиши мой, – пробормотал он, как будто засыпая. – Ты сидишь за столом, перо и пергамент у тебя есть.

– Малфой, я сижу у тебя на коленях, если ты не заметил! – Гермиона повернула голову и смерила его гневным взглядом

– Но ты же сидишь. – Он смотрел невинно, как младенец, но Гермиона на это не купилась.

И вот теперь Малфой прищурился, глядя на ее туфельки, и ничего доброго этот взгляд не предвещал.

– Грейнджер… – Стоило двери за сотрудниками захлопнуться, как Малфой оказался у стола Гермионы. – Как ты относишься к БДСМ?

– Никак, – отрезала она, опуская голову и утыкаясь взглядом в бумаги.

– Тогда зачем тебе такие туфельки? – Малфой откровенно веселился. – И вообще, как выходные прошли?

– Без тебя – и слава Мерлину, – проворчала она.

– О, Грейнджер, только не говори, что ты соскучилась. – Он дернул Гермиону за рукав.

– Малфой, может, хватит издеваться? – Она отбросила перо и поднялась на ноги, уперев руки в боки.

– Какая грозная Грейнджер. – Малфой поцокал языком. – И что же ты мне сделаешь?

Хлоп! Гермиона и сама не поняла, почему решила, что ударить надоедливого Малфоя по заднице – это лучшее решение. Он вздрогнул от неожиданности, и глаза его округлились.

– БДСМ, Грейнджер? – довольно протянул он, делая шаг к ней. – Не ожидал. Ладно, признаюсь, я был не самым хорошим мальчиком.

Гермиона почувствовала, как кровь прилила к щекам. Малфой слишком много себе позволял: мало того, что он творил непотребства на рабочем месте и втягивал в это ее, так теперь еще и не стеснялся говорить откровенную похабщину.

Второй шлепок был не таким сильным, но намного более звонким.

– Ого, – только и выдохнул Малфой. Он сделал еще один шаг, и Гермиона оказалась прижатой к собственному столу. – Может, еще скажешь, за что?

– С радостью, – прошипела Гермиона. – Это тебе за то, что портил мне жизнь в школе! Это – за то, что мешаешь работать! Это – за выволочку от начальства из-за полугодового отчета! Это – за то, что постоянно ко мне придираешься! Это…

Поцелуя Гермиона ожидала меньше всего. Теплые губы Малфоя торопливо скользнули по ее щеке и впились в ее губы. Она опешила на какой-то миг, но потом принялась отвечать, вкладывая в поцелуй весь гнев, что накопился за три недели. Гермиона прикусила его губу, и Малфой что-то простонал.

– Ой, прости. – Она оторвалась от него.

– Наоборот, продолжай, – прохрипел он, запуская пальцы в волосы на затылке. От прикосновения к коже головы Гермиону внезапно передернуло, как от удара электрическим током, и она с силой сжала руку на Малфоевской ягодице.

– К черту, – выдохнул Малфой, сбрасывая со стола бумаги Гермионы. Он схватил ее на руки и грубовато усадил на стол. Одной рукой он продолжал аккуратно, но ощутимо сжимать волосы на ее затылке, а второй – раздвинул ей ноги, устраиваясь ближе. Гермиона с ужасом осознала, что в бедро ей упирается его твердый и горячий член. Она попыталась отодвинуться, но Малфой перехватил ее за талию, прижав к себе.

– Не пытайся снова врать мне, Грейнджер, – прошептал он у самого уха. – Я сквозь одежду чувствую, как там горячо.

– Не надо мне это комментировать, – тяжело дыша, проговорила она. – Хватит того, что ты делаешь.

– Почему же? – Малфой наградил ее мягким поцелуем. – Там очень горячо, и мне там будет очень уютно. Или ты забыла?

– Перестань, Мерлина ради, – взмолилась Гермиона, но он снова принялся ее целовать, постепенно вынуждая сдаться. Его руки плавно водили по ее спине, рукам, очерчивали талию и вновь возвращались на спину, обводя линию позвоночника. Гермиона снова положила руки ему на задницу и чуть надавила пальцами, вынуждая его подвинуться ближе.

– О, да ты не так проста, как пытаешься казаться, – удовлетворенно проговорил Малфой, делая шаг к ней и упираясь бедрами в столешницу.

Он опустил руки, раздвигая ее ноги еще шире. Гермиона смотрела в светло-серые глаза и видела, как зрачки стремительно расширяются. Она покосилась на стул, но Малфой еле заметно покачал головой.

– Нет-нет, я потерял всяческий интерес к нему. А вот стол мне кажется куда более удобным.

– Замолчи, – шепнула Гермиона, прижимаясь к его губам.

Пальцы Малфоя проделали короткий, но мучительно медленный путь от ее плеч до бедер и легко мазнули по белью. Из его горла вырвалось довольное урчание, как только он почувствовал ее готовность. С удовлетворенным выдохом он отодвинул мешавшую ему ткань трусиков и осторожно направил член в ее горячую, податливую плоть. Она чуть слышно выдохнула и вдруг подтолкнула бедра Малфоя на себя, словно заставляя его быть смелее. В его взгляде мелькнуло недоумение, но она повторила свой жест, помогая ему проникнуть как можно глубже. Его пальцы сжали ее бедра достаточно крепко, чтобы удержать ее как можно ближе, но аккуратно, чтобы не оставить синяков на нежной коже. Стол опасно скрипнул, но ни Малфой, ни Гермиона не придали этому значения, снова схлестываясь в неистовом поцелуе. Ее руки двигались в нужном ей ритме, будто он был игрушкой, а не живым человеком. И Малфою это чертовски нравилось. В какой-то момент он отстранился, чтобы оценить всю невероятную красоту этой картины: Гермиона сидела перед ним на столе, встрепанная и разрумянившаяся, с зацелованными до красноты губами, а в глазах ее плясали отсветы Адского пламени, не меньше. Однако налюбоваться этим зрелищем ему не дали. Стоило Малфою отстраниться, как Гермиона звонко ударила его по заднице.

– Конечно, – довольно шепнул он, возвращаясь к ее губам и чуть приподнимая Гермиону над столом. Она обвила его ногами и вцепилась руками в плечи, отстраняясь, чтобы посмотреть в глаза. В следующий миг она с силой качнулась на нем и почувствовала, как его накрыли волны наслаждения. Гермиона улыбнулась, глядя на растерянное выражение лица Малфоя.

– Это… – Он выдохнул и прижался губами к ее губам; его член продолжал пульсировать внутри нее. Гермиона ласково коснулась губами виска Малфоя, чувствуя приятное расслабление в мышцах.

Скрип поворачивающейся ручки двери полоснул по ушам, словно ножом. Малфой отскочил шага на три, а Гермиона слетела со стола и бросилась собирать упавшие бумаги.

– Она очень неуклюжа, – с легкой улыбкой пояснил Малфой ведьмочке из аврората, которая пришла за сводкой происшествий, для урегулирования которых понадобились их сотрудники.

– Пошел к черту, Малфой, – пробормотала Гермиона, ползая по полу.

– Неуклюжая, да. Но в цифрах разбирается как богиня. Приходится терпеть.

Ведьмочка понимающе улыбнулась и вышла.

– Не дуйся, Грейнджер. У меня, знаешь, тоже мысли не особо здравые, – попытался оправдаться Малфой, но все равно попятился от нее. Гермиона больше всего на свете хотела, чтобы он провалился сейчас же ко всем чертям.

– Да что не так-то, Грейнджер? – Малфой примирительно поднял руки вверх.

– Научись закрывать эту чертову дверь, – выплюнула Гермиона, бросила бумаги на стол и вышла из кабинета. Нужно было немедленно выпить кофе и успокоиться. Все равно мысли были далеки от отчетов.

========== Уголек ==========

– Это что? – Малфой недовольно рассматривал Гермиону.

– Где? – не поняла она и на всякий случай приготовилась держать оборону.

– Твоя блузка, – проворчал он. – Я, помнится, говорил, чтоб ты носила глубокий вырез. И ты, кажется, согласилась. И что я получаю? Застегнутый под горло воротник!

– Малфой! – Гермиона в гневе стукнула по столу. – Во-первых, я не твоя собственность, чтобы ты диктовал, как мне одеваться. Во-вторых, на глубокий вырез я согласилась при таких обстоятельствах, что… В общем, в тот момент я не могла ответить иначе.

Это было сущей правдой. В прошлый раз, когда все были на рейде, Малфой закрыл-таки дурацкую дверь и к ней же прижал Гермиону. Она, разумеется, сопротивлялась, но без особого энтузиазма. Трудно бить по рукам человека, которого целуешь. Малфой в это время пытался совладать с миллионом застежек на ее блузе и, похоже, был близок к тому, чтобы сорвать все эти мелкие пуговки к драккловой бабушке. Но в этот момент раздался стук в дверь.

– Малфой, Грейнджер, я знаю, что вы там! Какого гиппогрифа вы закрылись?

Голос начальника отдела вмиг свел возбуждение на нет, и Гермиона принялась торопливо застегиваться, пока Малфой изображал возмущение и сетовал на заклинивший замок. Когда шеф наконец прорвался в кабинет, Гермиона сидела за бумагами, а Малфой с невозмутимым видом пил чай.

– И в следующий раз найди что-то с глубоким вырезом, – бросил Малфой. – Мне надоело пробиваться к Ним с боем. Учти, когда-то я проиграю в неравной схватке с армией пуговиц!

– Ох, ладно, найду, – отмахнулась Гермиона, скорее, чтобы Малфой отстал, нежели принимая его просьбу всерьез.

Впрочем, тем же вечером она нашла подходящую блузу и даже примерила, тщетно убеждая саму себя в том, что делает это не для Малфоя. При чем тут Малфой? Ее фигура замечательно смотрелась в этой блузе. И такой вещи грех было пропадать в шкафу. И Гермиона по-прежнему была свободной, так что она не собиралась скрываться за пуританскими нарядами. И… в общем, миллион и одно оправдание блузе было найдено, но вечером произошло кое-что из ряда вон выходящее.

– Я честно нашла вещь с глубоким вырезом. – Гермиона не то чтобы оправдывалась перед Малфоем, но он смотрел на нее с такой смесью обиды, разочарования и гнева, что нужно было его срочно успокоить. – Честно, Малфой. Просто вчера вечером я разговаривала с Джинни по камину. И, понимаешь, в какой-то момент полено стрельнуло.

Малфой напрягся, вслушиваясь в ее слова.

– И мне в вырез попала искра. Я не могу выставлять напоказ ожог, – закончила Гермиона и посмотрела на Малфоя. Он выглядел как ребенок, у которого отняли игрушку, и готов был вот-вот расплакаться.

– Ты обожгла Их? – с неподдельным разочарованием спросил Малфой.

– Не совсем Их, – ответила Гермиона, забыв даже поворчать о том, что ей крайне не нравилась принятая Малфоем единолично терминология касательно ее груди. – Рядом.

– Покажи, – требовательно произнес он, не оставляя ей возможности отказать. Гермиона вздохнула и расстегнула три пуговицы на блузе, являя миру круглый красный волдырь ожога на дюйм выше левой груди.

– Ты обожгла ее! – с отчаянием в голосе изрек Малфой. – Мою любимую!

Он накрыл левую грудь ладонью и принялся гладить, будто стремясь успокоить.

– Значит правая – не любимая? Все, считай, что она обиделась, – выпалила Гермиона и только потом поняла, что именно она сказала, и о чем вообще у них речь.

– Нет-нет, она тоже. – Малфой быстро схватился за правую грудь и тоже погладил. – Они обе просто замечательны.

Он зашел за спину, снова положил руки на грудь и принялся поглаживать, слегка сжимая. Гермиона подняла голову, чтобы высказать ему в лицо все, что она думает, но слова застряли где-то в горле. Малфой смотрел в ее декольте, на то, как сжимается кожа под его руками, и блаженно улыбался.

– Они прекрасны, – медленно проговорил он, и Гермиона тихо вздохнула.

– Малфой, перестань. – Она осторожно попыталась отодвинуть его руки, но он и не думал прекращать.

– Почему это перестать? – тихо проговорил он. – Не будь такой жадной, Грейнджер.

Одной рукой он перебросил всю копну ее волос на один бок, и легко схватил губами кожу на шее, почти у самых волос. Гермиона вздрогнула от нового и внезапно приятного ощущения.

– Почему я должен перестать, если это нравится нам обоим? – прошептал он, перемежая слова с короткими горячими поцелуями. Гермиона чувствовала, что шея горит огнем под его губами. Сама она то и дело вздрагивала.

– До сих пор меня боишься? – Малфой резко остановился и взял ее двумя пальцами за подбородок, поворачивая лицо к себе. – Боишься?

– Это… – Гермиона снова вздрогнула. – Это не от страха.

– А от чего же, Грейнджер, – ласково пропел он, прижимаясь лбом к ее лбу. – Неужели твое тело намного быстрее, чем твоя умненькая голова, сообразило, что ему это нравится?

– Да, черт тебя дери, мне это нравится, – выдохнула Гермиона и с силой положила ладонь ему на затылок. Малфой издал чуть слышный стон, когда она провела своими губами по его губам и переместила руку на плечо. Вторая ее рука скользнула по его груди на живот, а потом ниже, к пряжке ремня. Малфой сгреб волосы Гермионы в хвост и обернул их вокруг руки. Она и не почувствовала этого, пока он осторожно не потянул вниз. Гермиона с улыбкой подчинилась и с тихим вздохом запрокинула голову, позволяя ему целовать подбородок, шею, ключицы. Сама она все еще придерживала его пальцами за затылок; другой рукой пыталась расстегнуть хитроумную пряжку на ремня, то и дело проводя запястьем по паху и ощущая разрастающееся напряжение.

– Я сам. – Малфой легко, двумя пальцами расстегнул ремень. Он уселся на стул Оливера, вынуждая Гермиону оказаться сверху. Она медлила не дольше пяти секунд, после чего забралась к нему на колени, прижимаясь животом к его животу и ощущая бедрами его желание. Гермиона качнулась на нем, и Малфой крепко обхватил ее за талию одной рукой, чуть приподнимая, а второй рукой стал сдвигать юбку вверх. Гермиона нетерпеливо заерзала у него на коленях, легонько проведя пальцами по щеке Малфоя. Однако тот медлил, расстегивая пуговицу за пуговицей на ее блузе. Он обхватил груди Гермионы и стал сдавливать их, мять и приподнимать, сдвигая в разные стороны чашки бюстгальтера.

– Зачем ты их заковываешь? – недовольно проворчал Малфой, но ответить не дал, хватая губами сосок. Гермиона пискнула, почувствовав легкий укус, а Малфой продолжал терзать ее напрягшийся сосок. Она запрокинула голову, щекоча кончиками волос руку Малфоя на ее спине. Тот мягко потянул за них, заставляя Гермиону изгибаться под абсолютно неестественным углом и тихо стонать одно единственное слово.

– Пожалуйста…

И Малфой ответил на ее просьбу. Одним движением он спустил брюки, высвобождая член. Гермиона сама сдвинула в сторону ткань трусиков, позволяя Малфою дразнить ее невесомыми прикосновениями головки к бедрам и половым губам.

– Не тяни, – прошептала она, зажмуриваясь.

– А сама? – хрипло спросил он, касаясь губами ее уха и опаляя кожу дыханием. Она мотнула головой и выпрямилась, глядя ему в глаза.

– Легко! – Превозмогая внутреннюю дрожь, Гермиона уверенно взяла в руку член и опустилась на него. Малфой положил ладони на ее бедра и стал двигаться: то поднимая ее, выходя из нее почти полностью, то снова опуская, погружаясь в ее жар целиком, чувствуя, как она плавится на нем от желания. Малфой снова впился поцелуем в ее сосок. Вскоре Гермиона уже двигалась намного быстрее того ритма, что он задавал ей сначала, балансируя на краю наслаждения, словно какая-то мелочь не пускала ее за эту грань.

Малфой провел языком по пятну ожога над ее левой грудью, и Гермиона раскрыла рот, заходясь в беззвучном крике. Она вытянулась в струну, чтобы через пару мгновений обмякнуть в его руках, покачиваясь по инерции.

– Малфой, – неуверенно прошептала она.

В этот самый миг из коридора донеслись крики, и Гермиона одним прыжком вернулась на свое рабочее место, на ходу поправляя мантию и застегивая блузу. Малфой тоже застегнул брюки и постарался успокоиться. Через полминуты в кабинет вломились остальные сотрудники, которые тащили под руки бледного, как смерть, Оливера.

– Сопротивление при попытке конфискации! – крикнула Элоиза, отвечая на невысказанный вопрос Гермионы. Еще четверо ребят молча суетились вокруг бедняги Оливера. Малфой вздохнул и достал из шкафчика набор зелий. Нужно было работать.

========== Камера ==========

Гермиона закрыла дверь квартиры, разулась и с тихим стоном рухнула на кровать. Днем Малфой окончательно допек ее, когда они пошли сдавать отчеты. Стоило им оказаться в безлюдном коридоре, как он принялся хватать ее за задницу.

– Малфой, прекрати, – зашипела она, пытаясь отбиться от него свободной от бумаг рукой.

– Почему? – горячо зашептал Малфой, прижимаясь к ней всем телом. – Тебе же нравится, Грейнджер, не пытайся мне врать.

– Я и не пытаюсь, – фыркнула Гермиона и чуть не запищала от радости, завидев в коридоре какую-то посетительницу. Малфой при виде чужого человека отдернул руки и принял привычный скучающий вид.

И вот теперь, придя домой, Гермиона поняла, что ужасно устала. Малфой был невыносим. Даже в те дни, когда остальные их сотрудники оставались в кабинете, он умудрялся недвусмысленно ей улыбаться, пожирать взглядом, а в каждую колкость, отпускаемую в ее сторону, вкладывал столько подтекста, что – это была самая неожиданная реакция – внизу живота моментально становилось горячо. Поэтому сейчас, лежа у себя дома, на своей постели, куда точно не мог добраться никакой Малфой, Гермиона была почти счастлива.

Тихий стук в окно нарушил блаженную тишину комнаты. Гермиона встала, открыла окно и недоуменно уставилась на филина, к лапе которого было привязано письмо.

– Пошел ты, – выругалась она и захлопнула створку. Филин обиженно ухнул и постучал по стеклу еще раз. Гермиона вздохнула, закатила глаза и открыла окно. Филин укоризненно мигнул желтым глазом и позволил отвязать письмо.

– Все. Спасибо. Лети, – проворчала Гермиона, но он не улетал, словно ему было велено убедиться, что получатель прочитает письмо.

«Недоступность женщин – это один из их нарядов и уборов для увеличения своей красоты», —было написано на листе пергамента.

– Малфой, – прорычала Гермиона и схватила со стола перо.

«Ты бредишь», – нацарапала она на обороте записки и привязала к лапе филина. Тот удовлетворенно ухнул и сорвался с карниза, растворяясь на фоне стремительно темнеющего неба.

Спустя полчаса, когда Гермиона сняла министерскую мантию и просто валялась на кровати с книгой, камин вспыхнул, и из него вылетела записка с опаленными краями.

«Это, между прочим, Ларошфуко сказал, а не я придумал».

«Тебе заняться нечем?» – черкнула Гермиона и отправила записку в камин.

«Нечем, – значилось в ответной записке, вылетевшей из камина минутой позже. – А что, я тебя отвлекаю? От чего?»

«От интересной книги».

«Представляю себе это. Грейнджер в пижаме и тапочках сидит в кресле и читает, а вредный Малфой мешает ей своими посланиями». – Даже в письме сквозила его язвительность.

«Нет, я лежу на кровати». – Перо пробило пергамент в том месте, где должна была стоять точка.

«Интересно… Хочу это увидеть».

– Да как у него наглости хватило! – воскликнула Гермиона, ударив ни в чем не повинную подушку.

«Нет!»

«Не будь жадиной! – Малфой был настойчив. – Или у тебя нет камеры? Я могу прислать свою».

«Нет, нет, нет!» – С десяток комочков пергамента с одинаково категоричным «Нет!» одновременно отправились в камин.

Камин затрещал особенно громко, и из него вдруг вылетела камера. Вспышка на миг ослепила Гермиону, а когда та перестала моргать и снова обрела способность видеть, камеры уже не было. Зато на коленях у Гермионы лежала новая записка.

«Так ты читаешь в кружевном белье? Впечатляет. Хотя лучше бы ты читала без него».

Гермиона уже подняла палочку, чтобы произнести заклятие, блокирующее камин, но Малфой, судя по всему, предвидел подобный исход. За миг до того, как заклинание достигло каминной решетки, он вышел из зеленого пламени. Гермиона в панике уставилась на него, одетого только в легкие домашние брюки.

– И камин закрыла, – он широко улыбнулся. – Какая умница.

– Малфой! – Гермиона взвизгнула и потянулась за пледом, чтобы прикрыться.

– Не надо, – он поморщился и покачал головой. – Разве я тебя обидел? Сделал больно? Неприятно?

Гермиона покачала головой, понимая, что ни на один вопрос она не может ответить утвердительно.

– Ну, так в чем проблема?

– У меня – ни в чем. – Гермиона наконец-то смогла собраться для внятного ответа. – А у тебя?

– У меня есть одна. – Малфой издевательски улыбнулся. – Снимок не двигался. У камеры было слишком мало времени.

– А тебе нужно, чтобы он двигался?

– Грейнджер, ты умопомрачительно двигаешься. – Он по-хозяйски расположился на ее кровати. – Жаль, тебе этого не видно. Просто прекрасно. Особенно когда ты сверху. Видела бы ты свои глаза. Это же почти живой огонь.

– Прекрати, – пискнула Гермиона, но Малфой, словно издеваясь, подвинулся ближе и положил руку ей на плечо.

– Я просто полюбуюсь. – Он поддел пальцем бретельку ее бюстгальтера. – Пока ты не разрешишь, я и пальцем тебя не трону.

– Ты пугаешь меня. К чему все это? – дрожащим голосом спросила она, пока Малфой боролся с застежкой на ее спине.

– Ты не читала мою первую записку? Ты была такой недоступной, что мне стало интересно. Знаешь, я рассчитывал на меньшее.

Гермиона вздрогнула, когда он прикоснулся к ее бедру, поддевая резинку трусиков, а затем потянул их вниз.

– Очень нежное местечко. – Малфой прищурился. – Нежное и горячее. Достойно самых изысканных ласк.

– Ты обещал. – Голос Гермионы прозвучал предательски хрипло.

– Конечно, Грейнджер. Гермиона. Пока ты не попросишь.

В памяти весьма некстати всплыл прошлый четверг, и низ живота обожгло Адским пламенем. Гермиона соскользнула с кровати и потянула Малфоя за руку, заставляя подняться на ноги.

– Ты уже просишь? – ехидно подмигнул тот.

– Нет, – все так же хрипло проговорила она. – Я раздумываю.

Гермиона обвила шею Малфоя руками и пристально посмотрела ему в глаза, а губы ее тронула легкая полуулыбка. Почувствовав его ладони на бедрах, она улыбнулась чуть шире.

– Скажи, что ты уже просишь, – проговорил Малфой, растягивая слова сильнее обычного.

– Нет. – Гермиона легко куснула его губу.

Она уже начинала чувствовать, как немеют ноги. Все-таки Малфой был значительно выше, и ей приходилось стоять на носочках.

– Ты дрожишь, – проговорил он, касаясь губами ее губ.

– Ноги, – коротко ответила Гермиона, и Малфой тут же подхватил ее на руки, придерживая руками за бедра. Он развернулся спиной к кровати и сел на самый ее край. Гермиона оказалась сверху, касаясь разгоряченной кожей мягкой ткани его брюк.