Текст книги "Жить только наполовину (ЛП)"

Автор книги: Jecir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Пролог ==========

– Я не уверен насчет этого, Усако, – произнес Мамору, печально смотря на Золотой Кристалл, пока боль плескалась в его полуночных глазах. – Есть причина тому, почему эти воспоминания заточены в нем.

Его кулак обхватил кристалл, когда он закрыл глаза в попытке избавиться от мыслей, проникающих в его сознание. Если даже он сам не хотел вспоминать, с какой стати захочется им?

Мягкая ладонь опустилась на его руку, вытягивая его этим движением из темноты. Усаги, чей взгляд был наполнен состраданием, аккуратно отбросила его руку в сторону и вплотную прижалась к нему. Она взяла его лицо в свои ладони, чтобы он не мог отвести своего взора. Мгновение она просто смотрела на него, изучая что-то в глубине его души. Что-то, что могло бы исцелить его боль.

– Я понимаю твои чувства, – прошептала она. Он попытался возразить, захотел спросить, как она могла понять его, но она покачала головой. – Я чувствую это всякий раз, когда они так говорят о них, и тебе не удастся скрыть это от меня, любимый. Мои сенши не понимают, потому что не помнят.

Мамору посмотрел в сторону, не в силах выдержать ее взгляд.

– Оно и к лучшему, – прошептал он в ответ, в его голосе слышалась едва скрываемая агония. – Неосведомленность спасает их от боли.

Знание правды… о прошлом. Его прошлом. Их прошлом. Он посмотрел Усаги в глаза, умоляя понять его. Как он мог обречь их на нечто подобное?

– А как же ты? – выдохнула она, и в ее голосе также отчетливо слышалась гнетущая тоска, а затем она осторожно провела рукой по его волосам. – Почему ты один должен тащить на себе этот крест? Зачем ты позволяешь им жить во лжи?

– Ты знаешь почему.

– Не знаю! – вскричала она, и ее глаза увлажнились. – Твои лорды были ближе к тебе, чем ко мне. – Она прикусила губу, надеясь остановить подступающие слезы. – Я не… Я не хочу, чтобы эти воспоминания очерняли их.

– Но, – вновь попытался начать Мамору, – воины в матросках…

– Если не ради них, сделай это ради себя, – взмолилась Усаги. – Ради них! Мамору, еще есть шанс! Они еще могут вернуться.

Мамору вновь отвел взгляд, и его челка упала ему на глаза.

– Тогда почему их еще нет? – сказал он едва слышно, скорее самому себе, нежели ей.

Усаги вновь заставила его взглянуть на нее: она слишком любила своего мужа, и не могла выносить видеть его таким. Никогда.

– Всегда есть шанс, – она позволила этим словам завладеть его сознанием, а затем продолжила. – И не думаешь ли ты, что будет, если они вернутся и обнаружат, что воспоминания моих воинов искажены?

Эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову. Он был уверен, что их больше нет, и они никогда не вернутся. Никогда. Усаги не могла использовать Серебряный кристалл, ведь души лордов были связаны с его кристаллом… и его сердцем. Его магия была недостаточно сильна, чтобы воскресить мертвых, хотя Гелиос и сказал, что однажды и такое может случиться. Но это лишь предположение – мужчины могут никогда не вернуться.

– Прошу, любимый, – шепнула Усаги. – Ты единственный, кто может вернуть им воспоминания, – Их глаза встретились. – Прошу.

Под ее проницательным взглядом Мамору принял решение. Он вздохнул, признавая поражение, и согласился. Золотой кристалл загорелся в его руках, высвобождая заточенные воспоминания, и, когда магия проходила сквозь него, его сердце заныло от боли. Все же, насколько правильно он поступает?

========== Глава 1. Невежество ==========

I tried to go on like I never knew you…

Я пытался жить так, словно никогда не знал тебя

Backstreet Boys «Incomplete»

Макото как раз открыла входную дверь и вошла в квартиру, когда на город обрушился шторм: молнии разрезали небо, призывая за собой громкие раскаты грома. Шторм манил ее, приглашая полностью раствориться в его крепких объятиях. В другие дни она непременно бы последовала этому зову, смело ступая в самый эпицентр водоворота, позволяя ее способностям полностью завладеть ею. Ох, сколько в этом кроется наслаждения… Но сегодня ее душа горевала, и никакая гроза не могла залечить раны, которые образовались, когда она узнала правду.

Ее взгляд упал за окно, за которым бушевала яростная буря. Во время одной из таких проявлений стихий они впервые встретились: то был ее первый день на Земле. Первый день, когда она встретилась с земным ураганом.

***

Ветер громко завывал в коридорах дворца, скрывая цокот каблучков Воина Грома, которая прочесывала незнакомую территорию в поисках ее госпожи. Когда она доберется до Серенити…

Внезапно, кто-то напал на нее – сильный поток энергии ударил ее в плечо и сбил ее с ног. Она попыталась принять защитную стойку, но ей не хватило скорости. Две новые атаки от неизвестного противника вновь ударили по ней, не давая возможности встать, а тяжелый посох больно прижимался к горлу. Атакующий навис над ней, его пустые глаза уставились на нее, а его брови недобро нахмурились.

– Приветствую, незваная гостья, – промурчал он словно пума, готовая бросится на свою жертву.

Она посмотрела на него с ненавистью, скрывая ее страх под маской гнева. Ни один человек, будь то воин или солдат, никогда не мог победить ее в схватке, даже известная Сейлор Уран. И, вот, какой-то варвар с Земли, одолел ее тремя ударами.

И это ей не понравилось.

В глубине коридора послышались шаги, за которыми последовал голос:

– Лорд Нефрит!

Солдаты, держащие в руках факелы, окружили их. Свет от огня осветил лицо человека, и она чуть не вскрикнула: его глаза, практически скрытые под копной темно-каштановых волос, были абсолютно серыми. Мужчина был слеп.

***

Свист закипевшего чайника вернул девушку из ее размышлений о прошлом. Лорд Нефрит, слепой ученый, одолел ее. Ей следовало бы знать тогда, что он навсегда изменит ее. Хотя принц Эндимион довольно быстро смог разрешить данную неловкую ситуацию, она так и не простила мужчину. Каждый раз отправляясь за Серенити на Землю, она вызывала на бой Шитенно Востока. Спарринги в конечном итоге превратились в дебаты в его обсерватории или прогулки по королевскому саду. Он столькому научил ее о растениях и астрономии, не говоря уже о некоторых боевых приемах… С каждой их новой встречей он все больше и больше покорял крепость ее души, напоминая ей о том, что, пусть она и воин в матроске, она еще и женщина. Женщина, у которой имеются свои желания. Данное открылось ей в одну из тех безоблачных ночей на Терре, когда она слишком сильно задержалась, убеждая себя, что это исключительно ради того, чтобы дозволить Серенити еще несколько бесценных мгновений наедине с принцем Эндимионом. Правда же заключалась в том… что ей самой хотелось пробыть с ним немного дольше. Тогда-то это и произошло.

Прохлада ночи больно впивалась ей в кожу, но тепло его тела так близко от нее стоило того. Она с сожалением попыталась отстраниться от него, проронив, что ей нужно найти Серенити, но его сильные руки удержали ее и крепко прижали к его груди, сжимая в объятиях. Краска стыда залила ее лицо, стоило ей лишь встретить его пронизывающий, даже несмотря на слепоту, взгляд. Его большая ладонь приподняла ее подбородок, и девушка инстинктивно подалась вперед, жадно впитывая ощущения его близости.

– Так прекрасна, – прошептал он слова, которые слетели с его языка словно почтительная молитва.

Вспышка боли пронзила ее сердце: откуда ему это знать? Он же не мог ее видеть – если бы мог, он бы так не думал.

Он мягко улыбнулся и притянул ее ближе так, что теперь их лбы соприкасались.

– Тебе не нужно так думать, милая Юпитер, – его руки обрамили ее лицо, а большими пальцами он смахнул с ее щек слезы, которые, к ее удивлению, устремились из ее глаз. – Звезды показали мне твое лицо. Для меня ты всегда была великолепна.

Она неровно вздохнула, не в силах поверить. Он… видел ее? И все равно считал ее красивой?

– Почему? – тихо спросила она дрожащими губами.

Он не сказал ни слова. Его руки притянули ее ближе, а его теплые губы требовательно опустились на ее.

***

Макото отступила назад, прижимаясь к стойке. Ее глаза закрыты, а рука крепко прижата к губам: она совсем затерялась в воспоминании о том поцелуе. Она всегда задавалась вопросом, чего же не хватало в поцелуях с ее бывшими парнями, но теперь она знала, что ни один поцелуй не сможет сравниться с его – он целовался страстно, властно и неистово, но вместе с тем нежно и аккуратно. Он знал, как завладеть ей, а она была рада покориться ему.

Те месяцы, проведенные в его объятиях, стали самыми лучшими в ее жизни, как в прошлой, так и в настоящей. С каждым новым днем их сердца соединялись все больше. Между ними не существовало секретов: стоило ему почувствовать угрозу над Террой, он сразу же сообщил ей об этом, и, когда положение ухудшилось, она сразу это почувствовала. Слезы начали жечь ей глаза, когда она вспомнила об их последней совместной ночи.

***

Во время одной из разведовательных миссий пропал Генерал Жадеит. Лорд Цоизит упорно работал днями и ночами напролет, стремясь найти собрата, пока Лорд Кунцит и ее возлюбленный готовили территарианские армии к худшему. Серенити вновь сбежала в надежде еще раз встретиться с Эндимионом, поэтому все сенши последовали тогда за ней на Терру.

– Нефрит, – промолвила она, крепко прижимаясь к нему. – Что теперь будет?

– Я не могу знать, – признался он мрачно. – Звезды молчат: я молил их об ответе всю ночь, но они не проронили ни слова.

Она крепче сжала его руку, понимая значение его слов.

Марс практически сошла с ума от беспокойства из-за исчезновения лорда Жадеита. Юпитер просто не могла вынести мысли, что с ее любимым может случиться нечто подобное. Слезы устремились по ее щекам на ее белоснежную фуку.

– Почему это происходит?

– Я не могу знать.

Они стояли вместе в тишине некоторое время, оба потерянные в своих мыслях. Сквозь крышу обсерватории она наблюдала за звездами, проклиная их и одновременно моля о помощи. Ей непременно нужно было знать.

– Любимая, – нарушил он тишину, отстраняясь от нее. – Темнота – весьма опасная и хитрая вещь. Если со мной что-либо случится…

– Не говори так! – она всхлипнула. – Не говори, что не выживешь.

Его лицо исказилось от боли, но уже через мгновение оно вновь вернулось к своему привычному состоянию.

– Больше я не могу ничего обещать, но прошу выслушать меня, – он выждал некоторое время, давая ей возможность подготовиться к его словам. – Любовь моя, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты была к этому готова: демон не уважает мертвых, а я не знаю другого способа защитить тебя, – произнес он поразительно серьезно. Он наклонился к ней, пока его губы не оказались у самого ее уха, и едва слышно прошептал: – Меня зовут Сэйрю.

У нее перехватило дыхание, когда его магия наполнила ее тело. Только что он совершил самый сильный магический ритуал, который многим сильнее, чем даже обмен кровью. Только его господин мог знать истинное его имя, но, несмотря ни на что, он раскрыл эту тайну ей. Она обмякла в его объятиях, ослабленная под действием заклинания, а слезы подступали к ее глазам.

– Если враг попытается обмануть тебя, просто назови мое имя, и правда откроется.

Она смогла только кивнуть в ответ.

– Мое имя… – произнесла она, а он склонил голову, чтобы лучше ее расслышать. – Я хочу, чтобы ты тоже узнал мое имя… Меня зовут Диана.

Она улыбнулась, когда магия покинула ее, и, когда его тело рухнуло вниз под тяжестью магического потока, он крепче прижал девушку к себе.

– Я люблю тебя, Сэйрю.

***

Макото тяжело упала на пол, не в силах больше держаться на ногах, и слезы устремились из ее глаз. Они были связаны клятвами сильнее брачных: их магические сущности слились воедино. Будь то мирное время, они были бы женаты. Если б только…

Она почувствовала, когда он умер: нестерпимая боль, которую она никогда доселе не испытывала, сбила ее с ног. Она вновь и вновь выкрикивала его имя, едва не теряя сознание. Только исцеляющее прикасание Королевы Серенити смогло немного ее успокоить. Но она никогда так и не пришла в себя. Ее любимый был мертв.

Ее тело оставалось слабым на протяжении еще длительного времени, а ее магия так и не восстановилась. А затем атаковала Берилл.

Все произошло очень быстро: Воин Теней возглавил одну из армий, уничтожая город. Она и другие воины пытались им противостоять, но потерпели поражение: их разбили без особых усилий. Они лежали на поле битвы, вынужденные наблюдать за падением их города, но на этом жестокая судьба не остановилась.

***

Все болело, очень и очень сильно. Она попыталась встать, попыталась заговорить, но ее тело отказывалось слушаться ее. Смерть крепко сжимала ее в своих объятиях, затягивая девушку в темноту. Она закрыла глаза, не в силах понять, как ей поступить: сразиться или сдаться. Если она выберет второй вариант, то она снова встретится с Сэйрю. Но она не могла отвергнуть свой долг.

Неожиданно она услышала стук сапог по камню. Кто-то схватил ее за хвост и встряхнул, отрывая от земли, и крик боли сорвался с ее губ. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на врага, но лишь застыла на месте, когда увидела темные карие глаза. Ее сердце пропустило удар.

– Сэйрю? – выдохнула она.

Безразличные глаза человека придирчиво изучали ее, а затем мужчина перед ней произнес:

– Ах, да, понимаю, – сказал он. – Избранница моего несовершенного исходника.

Несовершенного исходника? Эти слова больно резанули ее, словно ножом. Он не отреагировал на имя, значит, это не Сэйрю, но он выглядел точно также, как и ее возлюбленный. Почему? Тут она вспомнила, что однажды Сэйрю упомянул о том, что где-то на Востоке имеются технологии, которые могут потягаться с самим Меркурием. Некоторые ученые достигли удивительных успехов в области клонирования людей, пока отец Нефрита не положил конец этим зверствам. Именно это и привело к восстанию в восточном королевстве, а его отец потерял трон.

Ее глаза сузились: значит, перед ней стоит злой клон. Как забавно. Она попыталась призвать свои силы, но следующие его слова напугали ее до дрожи.

– Мой несовершенный исходник умер от моей руки. Он был слаб, – он склонил голову набок и поинтересовался: – Ты рада?

Ярость охватила ее: тот бессердечный ублюдок… он… она закричала. Мир перед ее глазами затуманился, когда энергия в ее теле забурлила. А затем все померкло.

***

Она свернулась клубком на полу, а ее тело сотрясалось от подступающих всхлипов. Он погиб. Он умер, а она проиграла. Он погиб, а она возродилась. Он умер. Он погиб тогда. И он все еще мертв. А она опорочила его память: называла его предателем, убийцей и монстром. А это был не он – ее нежный возлюбленный погиб, защищая свой дом. Теперь она здесь, но его рядом нет. Теперь она одна.

Тишина в квартире оглушила ее. Она хотела, чтобы он вновь был рядом.

– Сэйрю! – закричала она.

За окном бушевала буря.

========== Глава 2. Грёзы ==========

I’m awake, but my world is half asleep

Я проснулся, но мир вокруг меня ещё дремлет

Backstreet Boys «Incomplete»

***

Фанаты кричали, апплодировали и скандировали ее имя, и с каждой новой нотой гул толпы только увеличивался, все больше походя на разрушительную волну. Заиграли первые аккорды ее самой популярной песни, которую она написала, чтобы выплеснуть свою ярость на него. Когда проигрыш дошел до первых строк припева, Минако подумала о том, сможет ли она продолжать исполнять ее: она всегда считала, что это его серебряные глаза померкли, превратившись в серые. Сейчас же она знала правду, и не хотела больше произносить этих слов, но остановиться она попросту не могла – ее фанаты ждали эту песню. Так, крепко сжимая микрофон дрожащими пальцами, она начала петь лучший сингл года по мнению нескольких хит-парадов Токио: «Серебро стало серым».

Стоило лишь первым словам сорваться с ее губ, как она осознала, насколько они несправедливы и оскорбительны, а ведь когда-то она думала, что он получил по заслугам: предатель мог почувствовать ее презрение, ее боль. Да, он был мертв, но какая разница? Сейлор Мун поджарила его задницу…

Она запнулась.

Нет, не его…

Она едва ли не задохнулась на припеве, и была рада, когда наступила пора проигрыша. Ей требовалось перевести дыхание, сконцентрироваться – она же лидер, а лидеры сильные. Из ее глаз полились слезы.

Второй куплет дался сложнее, чем предыдущий. Она стремилась вспомнить то сочетание злости, ярости, боли и ожесточения, которые и стали основой для этой песни, но не смогла. Все померкло перед светом правды: правды о нем, о его прошлом и их смерти.

За следующим припевом последовал следующий проигрыш, а она больше не могла этого выносить: она подавила очередной всхлип и прекратила петь. Челка упала ей на лицо, и она разревелась. Ор толпы и громкий рев бас-гитары заглушили ее всхлипы, а мигающий свет ярких софитов помог скрыть струящиеся по ее лицу слезы. Настало время очередного припева, но вместо того, чтобы в очередной раз выплеснуть порцию гнева, она, словно со стороны, услышала эхо собственных слов:

Но теперь мне открылась правда,

Которая томилась в глубине,

Как я могу ненавидеть тебя,

Если теперь я знаю,

Что то были не твои глаза:

Твои мерцали серебром,

А его были серыми.

Я погубила любовь,

Которая не должна была угаснуть…

Музыканты были сбиты с толку, фанаты впали в экстаз, а сама она была раздавлена. Слезы еще сильнее полились из ее глаз, когда она, задыхаясь от рыданий, повторила:

– Твои глаза мерцали серебром, а его были серыми.

Она убежала со сцены, пока музыканты доигрывали последние аккорды. Ей требовалось исполнить еще три песни, но она не могла, просто не могла. Она пробежала мимо озадаченных работников сцены, мимо своего удивленного менеджера и весьма обеспокоенного Артемиса. Но ей не было до них никакого дела.

Она вбежала в гримерку и заперла дверь. Боль наполнила ее, заглушая голос здравого смысла. Она закричала в приступе агонии, и выдрала все бантики из ее волос: она должна носить только один бант! Один красный бант! Но, нет, ее волосы были собраны в какую-то особую замысловатую прическу с косичками, которую он бы возненавидел. Ему нравилось, когда она носила волосы распущеными. Она скинула туфли на шпильке и швырнула их об стену, после чего рухнула на пол, не в силах больше выдерживать горя. Ее тело не реагировало в полной мере на ту боль, что испытывало ее сердце. Она пронзительно закричала, а затем начала плакать, плакать и плакать, затем кричать, а потом рыдать, пока ее легкие не запылали, а горло не пересохло. А затем она полностью ослабла, а голова начала разрываться на части, но ей было все равно – она этого заслужила. Полностью заслужила.

Данбурит был прав: она проклята.

***

Цветочный запах ударил ей в нос, когда развеялось действие телепорта, и перед глазами предстала реальность. Серенити сбежала от нее, но не в этот раз! На этот раз она лично притащит Принцессу на Луну.

– Серенити! – позвала она, после чего уловила краем глаза два развивающихся белокурых хвостика, скрывающихся за углом, и Венера понеслась за ней. – Попалась! – выкрикнула она, выбежав из-за угла.

Серенити уже надежно укрылась в крепких объятиях ее Принца, но совсем не это привлекло внимание Венеры, а довольный смех мужчины, который стоял поблизости. Длинные платиновые волосы свободно падали на его широкие плечи, а в его серебряных глазах плескался солнечный свет. Мужчина широко улыбнулся, после чего произнес:

– Полагаю, нелегко приходится, когда принцесса представляет собой сплошной клубок из любопытства.

Она густо покраснела от этой поддразнивающей колкости, и чуть не пропустила высказывание Эндимиона:

– Кунцит!

***

– Кунцит, – повторила Минако.

Оруженосец принца Эндимиона, сильнейший воин Терры. Единственный мужчина, который смог покорить ее необузданное венерианское сердце. Она сильнее сжалась в комок:

– Мне так жаль…

– Минако, солнышко! – услышала она возглас своего менеджера, когда он и Артемис в человеческом обличии вломились в дверной проем. Минако не утрудила себя взглянуть на них, ведь она и так знала, что ее ждет: менеджер начнет причитать, подозревая, что она заболела или что-то в этом роде, а Артемис, наоборот, будет выглядеть так, будто все понимает. Его глаза одновременно будут говорить «мне жаль» и «я ведь тебя предупреждал». Конечно, ему было неимоверно жаль видеть ее в таком состоянии, но он никогда не любил Кунцита, поэтому считал себя правым. Придурок.

– Мина, дорогая, зайка, звездочка моя! – ее менеджер присел на одно колено рядом с ней, собирая пыль его белоснежным костюмом. – Что такое?

Минако не ответила – а что она могла на это сказать? «Не беспокойтесь, Кенто-сан, я всего-навсего полностью разбита, потому что вчера вечером я узнала, что мужчина, которого я считала мерзким предателем, оказался, по факту, невиновным, а во всем виноват другой человек – злобный старший брат любви всей моей жизни, который, к тому же, убил нас обоих. А! Еще я провела последние пять лет обвиняя мою родственную душу в преступлениях, которые он никогда не совершал, потому что я перепутала их личности». Да, это, конечно, поможет. Она с силой поднялась с пола, обняла руками колени и отвела взгляд в сторону.

– Кенто-сан, – начал Артемис тоном, не терпящим возражений. – Оставьте нас на несколько минут, пожалуйста.

Кенто взглянул на Артемиса, изучая его не слишком приветливое поведение, а затем вновь посмотрел на расстроенную Минако. Заключение, к которому он пришел, было неверным во всех возможных смыслах, но Артемис был многим выше него, потому спорить с ним было чревато. Вставая, он стряхнул пыль с костюма:

– Хорошо, но если понадобится моя помощь… – предупредил он с некоторой угрозой, которая, впрочем, была совершенно лишняя, и удалился.

Комната погрузилась в неловкую тишину. Артемис внимательно следил за Минако, а она знала, к чему это приведет, поэтому опередила его. Вставая на ноги, она бросила ему:

– Я не хочу ничего слышать.

– Минако, – все равно попытался он, игнорируя ее слова.

– Нет! – выкрикнула она. – Даже не смей! Артемис, неужели ты не понимаешь? Ты ошибся! – Она отвернулась от него, опираясь на трюмо, пока слезы текли из ее глаз. – Мы все ошиблись. Он никогда… – она не смогла закончить предложение. Она так долго цеплялась за мысль, что он предал ее, и это помогало. Так легко было довериться Данбуриту, когда ее собственная родственная душа превратилась в пешку Темного Королевства. Теперь же она не знала, что и думать: все, во что она верила, оказалось неправдой, так что ей оставалось? Собирать по осколкам части ее разбитого сердца, страдая от вины и скорби. – Я оклеветала его… – вырвалось у нее. – Я называла его такими ужасными словами…

Артемис не проронил ни слова. Он никогда не любил территарианского генерала, да и всех землян в целом. Знать, что его подопечная, которой судьбою предначертано было возглавлять армию Лунного Королевства, лучшая подруга и доверенное лицо самой Принцессы, самая яркая звезда всего Серебряного Тысячелетия, с такой легкостью кинулась в объятия какого-то землянина… Сама мысль была невыносима – никто не смел к ней даже прикасаться, а Первый Генерал, вопреки всему, пленил ее одним лишь своим взглядом. Артемис никогда не одобрял ее чувств, и в некотором роде, для него справедливость даже восторжествовала, когда оруженосец стал пешкой Берилл. Ох, сколь гнусные секреты хранил от них Принц Эндимион! Артемис крепко сжал кулаки, злясь на Мамору за то, что он освободил те воспоминания – теперь Минако вынуждена страдать.

Но Артемис не хотел признаваться в том, что, теперь его ненависть к земному генералу нельзя было ничем оправдать.

– Минако, – снова предпринял он попытку как-то достучаться до нее.

– Нет! – прошептала она, и одно это слово ранило его, будто кинжалом. – Убирайся, я не хочу разговаривать с тобой, так что выметайся.

Артемис почувствовал мощную энергетику ее слов. Он видел, как ее плечи задрожали, и его сердце чуть не раскололось на части, когда до него донеслись ее всхлипы. Но она не хотела, чтобы он был рядом, поэтому он и ушел, не зная, мог ли он с этим что-либо поделать. Когда дверь за ним закрылась, он проронил очередное проклятие в адрес Кунцита.

Минако тяжело опустилась в розовое кресло у трюмо и уставилась на свое отражение – ее тушь потекла, и теперь девушка выглядела словно панда. Ее волосы спутались, а лицо приобрело непривычный бледный оттенок. Если бы только ее видели ее фанаты…

***

Пока они шли вдоль дворца, он посмеивался, не замечая, – или не желая замечать, – раздражения на ее лице.

– Ваше тщеславие, – сказал он через какое-то время, – никогда не перестает меня удивлять.

– Тщеславие? – оскорбилась она. Да кто он такой, чтобы говорить ей о тщеславии?

Он добродушно улыбнулся ей, даже не зная о своем вопиющем превосходстве. О, она еще покажет ему.

– Вы воин, более того, лидер, вызывающий уважение, – ответил он, чем застал ее врасплох, ведь она уже затерялась в своих мыслях, раздумывая, как уязвить его гордость. – И, несмотря ни на что, всегда безупречно одеты, и я даже боюсь представить, сколько времени тратится на прическу, – на этих словах он указал на сложное плетение в ее волосах. – А еще макияж. Разве это не тщеславие?

– Я – королевская особа, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Мне требуется соблюдать определённый этикет, в отличие от других.

Огонек в его глазах внезапно затух, и он отвел взгляд в сторону, неожиданно заинтересовавшись брусчаткой на земле.

– Безусловно, не всем дано быть королевскими особами.

Как странно было слышать от него подобную фразу, подумала она, когда между ними повисла тишина. Почему именно из его уст она звучала так непривычно?

– И все же, – начал он снова, возвращая Венеру из ее размышлений. – Неужели нельзя иногда позволять себе распущенные волосы?

***

С того дня она подвязывала волосы одним лишь красным бантом. Минако улыбнулась – он всегда оказывал на нее подобный эффект, и его мнение всегда становилось для нее важнее остальных. Чтобы она ни делала, все для того, чтобы впечатлить его, доказать ему, что она такой же равноправный лидер. Хотя одна лишь мысль об этом весьма смехотворна – с чего бы ей, принцессе Венеры, сильнейшей из Сейлор Воинов, чувствовать себя ниже по статусу какого-то территарианца? Ей даже не требовалось ничего доказывать – это общеизвестный факт, что она была лучше, но почему она не могла признать этого?

Потому что он был гадким лжецом. Красивым, соблазнительным и богоподобным гадким лжецом. В один из тех разов, когда она спустилась на Терру «в поисках» Серенити, она натолкнулась на одну тревожную сцену.

***

– Центральное королевство не потерпит этого! – услышала она ледяной голос из тронного зала. Она остановилась около двери, размышляя, что там могло происходить – она была уверена, что видела Серенити убегающей в этом направлении, но ту нигде не было видно. Возможно, она улизнула туда? Венера замешкалась у приоткрытой двери. Она задержалась на пороге, когда серьезный и угрожающий голос заговорил снова.

– Вы нарушили священные законы моего Королевства.

Из-за двери Венера увидела картину, которую она никогда не смогла бы забыть.

Кунцит, – нет, это был не Кунцит, но кто-то невероятно на него похожий. То же лицо, те же волосы, то же телосложение. Но его кожа смотрелась темнее, будто каждый день он проводил на солнце, и, присмотревшись, Венера обнаружила, что его глаза были серыми. Незнакомец был одет в белоснежную робу, которая, была перекинута через одно плечо и, словно водопад, струилась к его крепким бедрам. Его накаченные бицепсы на предплечьях украшали золотые браслеты, а на груди на цепи висел массивный золотой кулон, похожий по очертаниям на какую-то птицу. Корону он не носил, но Венера моментально определила, что мужчина королевских кровей – именно такое впечатление он производил.

Его глаза пылали от гнева, и он обвинительно наставил палец на Принца Эндимиона:

– Вы скрыли этого еретика, – он указал тем же пальцем на кого-то в другом конце комнаты, но дверь скрывала ту часть от глаз. – Почти десять лет Вы лгали Центральному Королевству, но мы никогда не забываем нарушителей священных законов.

Он сделал ударение на последних словах, а угроза в его голосе повисла в воздухе.

– Вы ошибаетесь, Фараон Анубис, – прохладно ответил Эндимион, и Венера даже различила, как напрягся его голос, но, во благо Королевства, Принц старательно подавлял свой гнев. – Никакого предательства не свершилось.

– Тогда расскажите мне, доблестный Принц, – насмешливо произнес Анубис. – Почему он до сих пор жив?

Венера подалась вперед, чтобы рассмотреть, о ком они так горячо спорили, для чего немного притворила дверь, благодарная тому, что никто не мог ее видеть.

С непроницаемым лицом и потупленным взором на одном колене подле Принца стоял Кунцит.

– Принц Ахмед был приговорен к смертной казни!

– И его казнили, – закончил предложение Эндимион, поднимаясь на ноги. – Он был убит моей собственной рукой. Принц Ахмед Центрального Королевства умер, согласно законам вашей страны. То, что случилось дальше, не Вашего ума дело.

Венера открыла рот в изумлении: Кунцит – принц? Ей тут же вспомнился тот их давний разговор. Он соврал…

– Я требую его крови, – зашипел Анубис. – Или вы убьете его, или я сделаю это сам!

Лорд Жадеит и Лорд Нефрит моментально встали у него на пути, выставив вперед мечи, а рука Эндимиона также опустилась на эфес.

– Вам лучше уйти, Фараон.

Анубис уставился на Эндимиона с презрением:

– Это еще не конец!

– Конец, – на этих словах Эндимион отвернулся. – Проводите его к выходу.

Венера отпрыгнула от двери ровно за секунду до того, как она распахнулась. Анубис удалялся прочь, подгоняемый двумя Шитенно, чьи оружия все еще были наготове. Анубис резко остановился, когда увидел Венеру, и их глаза встретились. Каждой клеточкой своего тела Венера почувствовала бурлящую в нем ненависть, которая напугала ее.

– Сюда, – приказал Жадеит, подталкивая Фараона своим мечом. Группа прошла дальше по коридору и скрылась за поворотом.

Когда дверь закрылась, Венера увидела Эндимиона, склонившегося над Кунцитом. Никогда прежде ей не доводилось видеть Первого Генерала таким сломленным.

***

Слезы вновь полились из ее покрасневших глаз, когда она вспомнила, что случилось потом.

***

– Ты солгал мне! – произнесла она в один из предрассветных часов.

Он не смотрел ей в глаза. Они стояли на окраине леса, окутанные утренним заревом типичного территарианского утра. Впервые с того дня она смогла застать его одного, поэтому у нее наконец появилась возможность узнать правду.

– Ты сказал, что ты не королевских кровей!

– Так и есть, – последовал его тихий ответ.

– Ты – Принц Центрального Королевства!

Он вздрогнул от этих слов. В ней говорил гнев: она вспомнила выражение его лица после ухода Анубиса. Его собственный брат хотел его смерти. Почему?