сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Обыкновенная, не очень-то умная, наивная, но при этом обладающая крайне сомнительными моральными принципами и на удивление отчаянная. А еще раздражающе невнимательная! Аврора ведь даже не замечала, что Северус нещадно легилиментировал ее, хотя он крайне редко позволял себе такое со взрослыми волшебниками. Вернее, она чувствовала что-то неладное, но решила, будто он не посмеет так поступать. К сожалению, Синистра думала о нем лучше, чем он того заслуживал, и с одной стороны это неприятно задевало за живое, а с другой — он пользовался этим, с каждым разом смелее и глубже заходя в ее сознание.
Легилименцией Снейп увлекся в девятнадцать. Однако, искусство, в котором так преуспел на тот момент обожаемый им Повелитель, давалось Северусу с огромным трудом. Он вязнул в визуальных образах, с трудом вытягивая суть, а главное, чужие эмоции передавались ему и подавить их было сложно. Да и проникать в чужое сознание легко и незаметно, как Темный Лорд или Дамблдор, Северус так и не научился. Поэтому в Хогвартсе он практиковался по большей части на несчастных первогодках, запугивая школоту до полуобморочного состояния — лишь бы никто не вздумал смеяться над ним.
Пусть лучше ненавидят и боятся, раз не могут уважать.
Наивно было рассчитывать, что вернувшись в Хогвартс в статусе преподавателя, он по умолчанию обретет некий серьезный статус в глазах наглых, беспринципных подростков. Чем-то те первые годы в Хогвартсе оказались даже хуже времен его собственной учебы. Тогда Снейп хотя бы имел возможность не высовываться. Теперь же каждый урок был сродни выходу на сцену, и чувствовал себя Северус при этом жалким клоуном.
Стадо пустоголовых болванов не желало приложить усилия и запомнить элементарный рецепт бодроперцового, зато сколько дней он не мыл голову высчитывали на раз. Как показала практика, к учителям, не способным дать надлежащий отпор, дети оказались еще более жестоки, чем к сверстникам, а первое время Снейп сносил все молча. Сначала было все равно, и даже, казалось, чем хуже, тем лучше. Затем он долго боялся выступать из-за прошлого. И лишь когда чаша терпения переполнилась, он начал запугивать школьников любыми доступными методами…
Никто не знал, чего Северусу стоили эти годы, но через десять лет профессор Снейп считался самым страшным и бесчувственным человеком в Хогвартсе, хотя в душе он, как и в юности, с ужасом ждал насмешек. И однажды его страхи едва не стали реальностью.
Снейп ни на минуту не сомневался, что Люпин собственноручно запихнул того боггарта в учительскую. Наткнулась на тварь идиотка Трелони, но подлинной мишенью этой заранее спланированной гадкой шутки в духе Джеймса Поттера был, конечно, он.
Видимо, Люпин не мог смириться с унизительной необходимость принимать из рук Снейпа ликантропное. Вот и решил повеселиться как в юности. Хотя жалкому оборотню даже не пришлось просить о зелье. Дамблдор просто распорядился, а мнения Снейпа никто не спрашивал.
При том инциденте с боггартом Снейп вида, конечно, не подал, но из учительской практически не выходил, следя за шкафом день и ночь, а на время занятий ставя на дежурство Филча.
Снейп презирал Люпина, но в ночь, когда Поттера переправляли с Тисовой, оценил его жизнь превыше своей и рискнул спасти его шкуру. Только стоило ли? Теперь этот волчий выродок, услав беременную жену, самозабвенно сношал Септиму…
Конечно, своим поступком, Северус здорово подставлял Вектор, причем руками Синистры. А ведь он не собирался никому мстить, и уж точно не хотел совать нос в чужие отношения — все это, как думал Снейп, осталось в прежней жизни, и он не понимал, что на него нашло. Откуда вдруг и почему вновь пробудилось это едкое желание проучить?
Но надо же учиться на своих ошибках! Один раз Септима от Люпина уже залетела, а должные выводы не сделала. Ее обожаемый Рем был оборотнем, так что с ним стандартные зелья не работали. Вероятно, об этой особенности ликантропии мало кто подозревал, ведь вервольфы почти никогда не вступали в долгосрочные отношения с нормальными людьми. Снейп и сам это понял, лишь когда мучительно пытался избавить Септиму от последствий ее омерзительной связи.
И тут Северуса осенило.
Если Люпин оставался для Вектор единственным мужчиной, от которого она могла зачать, то нечто обратное нужно сделать для Синистры. Это даст ей свободу выбора, с любым другим у нее получится, ведь когда-то она хотела ребенка. А сам он таким образом подведет черту и сможет спокойно уйти, не оставив после себя неоплаченных долгов.
Идея показалась ему чертовски красивой, и, глянув на зелье, которое теперь отливало нежно лиловым, он схватил первый попавшийся обрывок пергамента и торопливо расчеркал новую формулу.
В принципе, не хватало лишь нескольких ингредиентов, и самый главный можно было заполучить прямо сейчас.
Он глянул на часы: без четверти девять. До ее ночной практики оставалось еще больше часа… С минуту Северус раздумывал, а затем всё-таки щелкнул пальцами и приказал материализовавшемуся школьному эльфу пригласить профессора Синистру к нему. Пусть явится сюда незамедлительно!
Удивительно, но умиротворяющее меланхолическое спокойствие, в котором Снейп пребывал весь день бесследно исчезло вместе с домовым эльфом. Теперь от предвкушения вскипала кровь. Ему хотелось сделать зелье совершенным и для этого нужна была Аврора.
Снейп смерил помещение шагами. Сейчас она наверняка торчала у себя, а значит ей идти минут пятнадцать. Сам он спустился бы за пять, от силы семь минут, но Синистра ходила медленней…
Нет, дело было не только в зелье. Снейп представлял себе ее реакцию и то, что собирался сделать. Смущение и страх в ее глазах, и огоньки желания. Да будь все проклято, но это чертовски заводило его самого, хотя последний раз он занимался с ней любовью утром.
А прежде — дважды за ночь.
Северус и сам не понимал, как это вышло. Сначала Синистру как всегда разобрало излить ему душу, благо что Снейпа ее манера поговорить в постели не так уж сильно и раздражала. В общем-то, ее треп даже отвлекал, не давая вернуться в реальность.
Потом, когда она, наконец, выговорилась, Снейп снова поманил ее в постель. Оставлять ее неудовлетворенной было неприятно. Поэтому он продолжил прерванное занятие, и будто через кожу ему стало передаваться то, насколько Авроре нравились прикосновения его рук и то, как сильно она хотела большего. Все ее мысли были на поверхности. Обличенные в слова они едва удерживались у нее на языке. Казалось, ещё немного, и она сама попросит. И Северус медлил, увлеченный новой, томительной игрой.
Сыграло ли роль то, что Аврора была ведьмой, или секрет заключался в другом — неизвестно, но Снейп и сам стал заводиться по второму кругу. Увиденное в ее глазах завораживало, а мягкие губы приглашали к поцелую. И очень скоро Северус понял, что готов ко второму разу. Однако ощущения здорово разнились и уже не казались такими болезненно острыми, поэтому, сам того не замечая, он вел себя грубей. Но, видимо, того-то Авроре и хотелось. Синистра почти не стонала, но ее объятия и каждое движение ясно свидетельствовали о том, насколько ей нравилось то, что он делал.
А потом она испытала оргазм. По всей видимости, не такой яркий, как от его рук, потому что вместо громких стонов она только замерла, приоткрыв рот, но это было искренне. Однако понял это Снейп только когда сам остановился. Осознать, что женщина под ним испытала такое, оказалось чем-то невероятным!
После Аврора лежала у него на груди, а Северус все гладил ее по волосам, пока она не уснула. И выбраться из ее спальни до самого утра уже не представлялось возможным.
Синистра постучалась через двадцать пять минут.
— Следуй за мной, — без лишних объяснений Снейп резким жестом указал ей на дверь в лабораторное помещение.
Аврора аж вздрогнула, и Снейпу показалось, что лишь из-за полумрака, вечно царящего в подземельях, невозможно было рассмотреть, как краска прилила к ее щекам. Значит, Северус был готов поспорить на флакон Феликс Фелицис, она вспомнила о том, что здесь произошло в начале сентября.
В лаборатории было светлее, и Северус смог рассмотреть ее и вправду залитое краской лицо. Она смущалась, и будто бы боясь смотреть по сторонам, не спускала с него взгляда. И Снейп не удержался. Украдкой прикоснувшись к палочке, он произнес в уме заклинание. Аврора машинально дотронулась до виска, но тупую, ноющую боль в голове списала на фазу луны.
О, боги, а ведь он был прав!
Синистра думала о том, как здесь стояла на коленях и, будь все проклято, она надеялась, что Снейп прикажет это повторить. Признать, что этого хотелось ей самой, Аврора не могла, вот и ждала, что он принудит.
Сбитый с толку этой ерундой, Северус шумно перевел дыхание.
— Мне нужно кое-что для зелья, — холодно пояснил он и, оглядевшись, небрежно сдвинул пыльный хлам в сторону, освобождая край ближнего стола. — Присядь здесь.
— Тут? — переспросила она, недоуменно приподнимая брови, будто бы женщине в ее возрасте и статусе не полагается рассиживаться на столах.
Снейп едва сдержался, чтобы не ввернуть обидную насмешку. По сравнению с тем, о чем мечтала эта скромная на вид учительница астрономии, его предложение звучало, как детская шалость.
— Да, — он недовольно кивнул и направился к стоящему на медленном огне зелью, а затем сгорбился над своим варевом так, что неухоженные концы длинных, спутанных волос мазнули по оловянной стенке котла.
Аврора тем временем робко оперлась о край стола, размышляя о том, что Снейп имел в виду. Что нужно от нее для зелья? Ноготь? Волос? Кровь? Ни для чего законного такие вещи не использовались. С другой стороны, выбора-то у нее не было.
— Зелье, которое я готовлю, — начал Снейп, вновь выпрямившись и осматриваясь в поисках нужного предмета, — будет предназначаться только для тебя. Я изменил привычную рецептуру, что сведет практически на нет побочные эффекты.
Увы, ничего подходящего под рукой не оказалось. Не видя альтернатив, Снейп подцепил со стола мерную серебряную ложку и сунул куда-то в складки мантии.
— Не понимаю… — негромко проговорила Аврора.
— Я объясню, — резко ответил Снейп и, подойдя, неожиданно подхватил Синистру за талию, чтобы все-таки усадить на стол, а затем бесцеремонно задрал ее серую юбку, обнажая ноги в теплых осенних чулках.
— Погоди… — она попыталась остановить его, сделав неверные, хотя и самые очевидные выводы. — Мне нужно в ванную комнату.
И снова в глазах манящие искры стыда!
Но на этот раз Снейп даже не попытался спрятать палочку. Он так и вертел ее в руках, сверля Аврору взглядом — ну надо же, она с утра не принимала душ. Ей нравилось, что он кончал в нее, и она нарочно не смывала следы минувшей ночи.
В принципе, это было как раз то, что ему нужно.
Аврора вновь потерла висок, и Снейп покинул ее разум.
— Нет, — строго ответил он и медленно провел ладонью по бедру. — Пусть все будет как есть, — и, вопреки слабому сопротивлению, немного развел ее ноги в стороны.
Аврора не смела шелохнуться, заворожено, хоть и с испугом глядя ему в глаза. Никто никогда не делал с ней ничего подобного, а ей ведь нравилось. Снейпу тоже раньше не доводилось участвовать в подобных играх. Тем было интереснее. И он продолжил, прикоснувшись к канту простого хлопкового белья. Однако тут же невольно изогнул от удивления бровь:
ткань под кончиками его пальцев была насквозь мокрая. В первый момент он даже не поверил ощущениям, не думая, что так действительно бывает. Не осознавая, что делает, Северус поддел край и скользнул пальцами под ткань.
Аврора в ответ обняла его за плечи, притягивая ближе и шире разводя колени. Она дышала томно и так тяжело, что Снейп едва не забыл о цели всего действа.
Еще секунда. Две. И стон. А следом вздох разочарования — Северус убрал руку.
И снова полный страсти, умоляющий взгляд.
Пора.
И Снейп извлек из складок мантии серебряный прибор. Аврора чуть напугано моргнула, но Северус уже перехватил ложку обратной стороной и с нажимом провел скругленным краем меж ее бедер. Прикосновение холодного металла к разгоряченной коже обжигало. Аврора напряглась, а Снейп скривил в полуулыбке губы. В принципе, этого было достаточно, но разве мог он просто так остановиться? Крепко обняв Синистру за талию, он осторожно двинул ложкой внутрь, чтоб уж наверняка.
Синистра ахнула, не смея вырываться.
— Желание женщины, смешанное с удовольствием мужчины. Вот то, что мне нужно для зелья… — с театральной интонацией проговорил Снейп и провернул столовый прибор вокруг своей оси.
— Скажи… — она крепче вцепилась в его плечи. — Делая средство для Септимы, ты тоже…
— Нет, — усмехнулся Снейп, и повернул еще разок, поражаясь ее глупости. — Это, в любом случае, не имело бы смысла. Ты ничего не поняла. Зелье, которое я готовлю, не позволит тебе зачать только от меня. Но от любого другого, если захочешь, ты сможешь. Имей это в виду.
— Но… — смысл его слов медленно доходил до Авроры и почему-то стало гадко. — Но зачем?
Снейп тут же расцепил объятия и осторожно извлек мерную ложку. А после, оставив Аврору, быстрым шагом вернулся к котлу и помешал зелье.
Ответа на ее вопрос у Снейпа не имелось. Вернее он был, но говорить ей это не хотелось. Зельеделие всегда оставалось его страстью, поэтому готовить банальные контрацептивные снадобья для такого профессионала как он, было не только скучно, но и унизительно. Конечно, то, что он затеял, не имело особого практического смысла. Но так Снейп будто шифровал послание: все кончено, его больше нет, а все остальные пусть живут.
Хотя сейчас, наблюдая за тем, как удивительно менялись цвет и вязкость, у Северуса учащался пульс. Тем временем боковым зрением он видел так и сидевшую на столе женщину с непристойно разведенными в стороны ногами… — На поверхности светло-зеленой жидкости вспыхивали алые искорки. Это было красиво и дерзко. Зелье продолжало играть с цветом.
Четыре оборота по часовой стрелке, два против.
Аврора смотрела на него. Снейп чувствовал это.
Минуту ждать… и, снова наклонившись, он опустил в котел жало веретенницы.
Не меняя позы, Синистра скинула с себя мантию.
Да, в помещении и правда было жарко. Волосы липли ко лбу. И Снейп не выдержал, убрал сальные пряди с лица, но тут невольно поймал в воздухе этот запах. Пальцы правой руки… Они пахли женщиной, желавшей переспать с ним.
Забывшись, Снейп поднес кисть к носу и вдохнул. — Дурман!
Еще четыре раза против часовой…
— Я не хочу никого кроме тебя, — внезапно все-таки сказала вслух Аврора, и будто эти ее слова оказались последним необходимым ингредиентом. В четвертый раз помешав зелье против часовой стрелки, Северус небрежно швырнул палочку в сторону и бросился к Авроре, на ходу рывком расстегивая брюки…
В конце концов, предаваться страсти было в разы приятнее бессмысленного ожидания развязки. Пытаться спасти мальчишку Дамблдор запретил еще при жизни. «Занимайтесь школой и приложите все усилия, чтобы защитить учеников».
Нет, слишком долго голос Альбуса колокольчиком звучал в голове.
«Не вмешивайтесь ни во что и ждите».
Ждать… Но чего? Пока не сдохнешь? Да это он и делал, пока в его жизни снова не появилась она. Северус понимал, что, встречаясь с Авророй, крадет у судьбы, предназначенные не ему упоительные минуты радости и забытья. Но сил быть стойким и противостоять искушению давно уже не осталось.
========== Любовь ==========
На лице Дамблдора выразилось удовлетворение.
— Спасибо, Северус…
— Одно условие, — Снейп испытующе посмотрел на Дамблдора. — Должность профессора ЗОТИ.
Альбус глубоко вздохнул.
— Или вы и теперь не позволите мне преподавать защиту?
Так и продолжая добродушно и немного печально улыбаться, Дамблдор одернул правый рукав, пряча почерневшую кисть.
— Если только вы уверены, что выдержите, Северус.
— Уверен, что выдержу «что»? — Снейп вскинул бровь, но дождаться ответа Альбуса не смог и разом выпалил то, что тяжким грузом лежало на сердце: — Неужели вы до сих пор мне не доверяете? За столько лет я не сделал ничего предосудительного! Я вел жизнь праведника. Вам ли не знать! Вы видели каждый мой шаг! Думаете, я буду искушать кого-то Темными Искусствами? Или сам встану на кривую дорожку?
— Нет, — Дамблдор спокойно покачал головой. — Я имел в виду проклятие этой должности. Мне было бы жаль, если бы рок настиг и вас.
Снейп не знал, был ли Альбус искренен в тот момент или это была очередная увертка. Сомнения так и остались с ним. Слишком уж много требований к нему было за последние двадцать лет.
Оберегай ее сына, помни, что обязан Джеймсу Поттеру жизнью, защищай школьников, будь благодарен, что не сидишь в Азкабане…
Выбитым, иной раз против воли, обещаниям было несть числа. Разве что клясться Дамблдор Снейпа никогда не заставлял. Зато не упускал случая деликатно, между слов, напомнить о чудовищных проступках и порочной натуре Снейпа.
Хотя спорить с этим было трудно. Северус действительно ненавидел Поттера, считая его источником всех своих бед. Желанием оберегать сына Лили он тоже не горел. Нет, Снейп, не задумываясь, умер бы за мальчишку, если бы то потребовалась, но все равно предпочел бы в глаза этого щенка не видеть.
