Текст книги "Апокалипсис (ЛП)"

Автор книги: izzyal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Один. ==========

Впервые я услышал ее имя, когда мне было одиннадцать. Меня только что распределили на Слизерин. Я чувствовал огромное облегчение.

– Гестия Дэвис.

Ее имя привлекло мое внимание, и я наблюдал за кудрявой девушкой с широкой улыбкой на лице, я никогда не видел, чтобы кто-то так искренне улыбался, когда она сидела на табурете.

Потом я начал думать, что «Дэвис» может быть полукровкой, она не была чистокровной.

– Гриффиндор.

Ну что ж.

Я наблюдал, как мой собственный брат похлопал ее по спине, она ни разу не переставала улыбаться

У меня было с ней три занятия. Вот так я подслушал, как она говорила о своих родителях

– Мой папа юрист, а моя мама – профессор университета, она преподает предмет под названием английская литература, – говорила она всем и каждому, кто спрашивал.

Она была еще одной грязнокровкой, но она также училась больше, чем кто-либо на моем курсе, что обычно позволяло ей обогнать большинство чистокровок нашего возраста.

Все мальчики на Слизерине мучили ее, включая меня, но она не спешила злиться, в большинстве случаев она отшучивалась или просто продолжала свой день.

Как то раз я пошел в библиотеку, чтобы провести кое-какие исследования о греческих богах и богинях.

Вот тогда-то я и увидел это. Гестия. Богиня дома и домашнего очага, эта богиня всегда помогала тем, кто видел в ней утешение. И самое главное, ее семья придает ей теплую и добрую индивидуальность.

Она светилась силой.

Я начал презирать ее во время зимних каникул, она была назойливой дурочкой.

– Твой брат Сириус, потрясающий, – однажды сказала она мне, думая, что мы сблизимся из-за этого

– Грязнокровка и предатель крови одинаково ужасны, – огрызнулся я, помню, как ее улыбка исчезла, и я почувствовал чувство вины.

Конечно, она дружила с моим братом. Конечно.

Во время каникул отец жестоко избил его, когда он упомянул, что собирается подать на них в суд за жестокое обращение с детьми и что у него уже есть адвокат. Отец Гестии.

Я просто не мог смотреть, как она ходит по коридорам, улыбаясь, или, когда люди говорили с ней, она уделяла пристальное внимание, чтобы не пропустить ни одной детали.

Внутри нее было так много покоя.

Тот первый год знакомства с Гестией был адом

========== Два. ==========

Второй год казалось, что Гестия была повсюду.

Сириус отказался даже взглянуть на меня, когда я поздравлял его с днем рождения.

Я стоял на коленях в пустом коридоре, просто позволяя своим злым слезам катиться по моему лицу. Мне пришлось смириться с тем фактом, что у Сириуса появился новый брат, Джеймс.

Я хотел, чтобы он хотя бы притворился, что любит меня, как и все в моей семье.

– Ты в порядке? – Я видел ее туфли.

– Отвали Дэвис, – Я даже не поднял глаз.

Она не уходила, вместо этого она положила теплую руку мне на плечо: – Слушай, если тебе когда-нибудь понадобится с кем-нибудь поговорить…

– Я бы не стал доверяться такой грязнокровке, как ты, – я встал и умчался прочь.

Мне никогда не проявляли настоящей доброты, поэтому ее глаза цвета чистейшего меда и ее нежные прикосновения напугали меня до чертиков.

Барти Крауч-младший, мой лучший друг, был первым, кто заставил ее сломаться.

– Тебе следует укротить эти отвратительные волосы.

Независимо от того, насколько сильной она была, я даже знал, что, сказав что-то о внешности девушки, ее уверенность рухнет, особенно учитывая, насколько мы были молоды.

Я знаю, что ей всегда нравились ее волосы. Она носила их, как настоящий мужчина.

Она послушалась, теперь она заплетала свои волосы в две косы.

Что я ненавидел еще больше, так это то, что Барти сказал мне, что Сириус заколдовал его. Сириус защищал ее.

На каждом тесте она набирала больше, чем он. Она ударила под дых весь Слизерин, когда Слизнорт пригласил ее в свой клуб.

На первом ужине в клубе она распустила волосы. Магглорожденная обедала с чистокровными как равная.

На зимних каникулах я пробрался в комнату Сириуса, у него было так много фотографий со своими друзьями, но ни одной со мной.

Он приколол фотографию Гестии, заплетающей ему косички.

Она ездила домой на каждый праздник и только потому, что скучала по своим родителям и у нее был маленький братик.

Ее родители были хорошими людьми. Они послали ее лучшей подруге Сайре открытку на день рождения. Что еще более важно, они послали Сириусу поздравительную открытку.

Дэвисы были такими же назойливыми дураками, как и Поттеры.

На Пасху ее родители послали Сириусу, Сайре, Эванс, Маккиннон, Поттеру, Люпину и Петтигрю корзины, наполненные магловскими сладостями, носками и блокнотами.

– Дэвис, ты никогда не будешь никем кроме, как грязнокровкой, – Поузи Гринграсс сбросила ее книги с лестницы и столкнула ее вниз на два пролета. Все смеялись, когда она упала с лестницы. Как только Поттер наконец поднял ее она встала на окровавленные колени и с разбитым лицом и расхохоталась. Искренний смех, когда она собрала свои учебники и просто пошла обратно.

В тот год я узнал, что ее нельзя сжечь, потому что она была сотворена из огня.

========== Три. ==========

Я так ясно помню, как родители Гестии провожали ее, ее отец был высоким мужчиной, который носил очки и был очень аккуратно подстрижен, ее мать была более круглой женщиной с короткими волосами и такими же добрыми глазами.

– Я буду скучать по тебе, Гестия, – ее мать прижалась к ней.

– Я буду посылать тебе сову каждую неделю, мама, – она в последний раз обняла их обоих.

Она вошла в поезд и прошла мимо меня. Она не поздоровался вместо этого она широко улыбнулась и продолжила идти.

Всю поездку я мог думать только о ее улыбке и том нелепом платье в цветочек, которое было на ней надето.

Она преуспела в уходе за магическими существами, я знал, что это потому, что они почувствовали ее чистые намерения.

Я быстро понял, что Барти был груб с ней, потому что был влюблен в нее. В тот год он часами говорил о ней.

Я прекрасно помню торт, который она испекла Сириусу. Она испекла его вручную. Никакой помощи от эльфа. Он был нежно-голубого цвета с маленькими разноцветными фейерверками, которые она заколдовала, чтобы они взрывались по бокам.

– С днем рождения, Бродяга, – она крепко обняла его, у него была такая широкая улыбка на лице, когда он ел свой торт.

Почему грязнокровка может быть достаточно для него, но не я?

В тот год мы с ней занимались зельеварением, она сидела передо мной, а ее партнером был Барти.

– Я не выношу этого запаха, он пахнет грязнокровками, – он притворялся, что его тошнит.

– Вот масло с ароматом лаванды, положи его себе под нос, чтобы мой запах грязнокровки на тебя не подействовал, – она протянула ему флакон.

Мерлин, она была такой задницей.

В тот год она даже стала охотником в команды Гриффиндора.

Она сияла так ярко, что моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть. Но как только они это сделали, я не мог перестать наблюдать за ней.

И все же она улыбалась мне всякий раз, когда проходила мимо.

Как будто ее улыбка была сотворена самими богами. Они потратили очень много времени на создание этих двух ямочек на щеках.

На рождественских каникулах я наблюдал, как ее маленький брат-маггл бросился к ней в объятия. Она несла его на руке и шла рядом со своим отцом.

Она обернулась и помахала Сириусу и мне.

Сириус помахал в ответ. Я нет.

Мать спросила его, кто это был, и он сказал ей правду.

– Подружиться с грязнокровкой, – она влепила ему пощечину.

– Она моя подруга!

Я отвернулся, как только она вытащила свою палочку.

Гестия снова все испортила.

Я ненавидела то, что она была моложе, но вела себя как старшая сестра Сириуса, всегда утешая его, заставляя смеяться.

Она выжигала землю, по которой ходила. И я поцеловал эти обжигающе горячие ступени позади нее.

«С днем рождения, Регулус, я надеюсь, что у тебя будет приятный день рождения, не смогла отправить весь торт, – она прислала мне письмо на мой день рождения и коробку с куском торта. Это был морковный пирог.»

И я никогда не пробовал ничего вкуснее.

Просто подумал, что она приготовила что-то для меня. Только для меня. Откусив один кусочек, я выбросила торт. Вместе с письмом.

Я знал, что лучше не дружить с грязнокровками. Даже если они пахли ванилью и у них были медовые глаза.

========== Четыре. ==========

Наступление половой зрелости тем летом было для меня адом. У меня был более глубокий голос, и эти гормоны сводили меня с ума.

Сириуса не назначили старостой, и ему было наплевать на весь мир.

В поезде я сел рядом с Барти и Эваном Розье, который вырос буквально на пять дюймов за летние каникулы.

Но, святой боже. Гестия вошла в поезд, выглядя как женщина. Теперь у нее была развитая грудь, и ее лицо стало более четким, но снова у нее была полноразмерная грудь.

На ней были джинсы с низкой посадкой, и ее живот был открыт.

Я выпрямился, когда она проходила мимо, Барти быстро поправил прическу. – Привет, Регулус, – она помахала рукой и направилась к Сайре, которая уже ждала ее.

Почему богини тратят свое время на земле? Она бы лучше подошла богам.

Смотреть на нее в классе было все равно, что читать чистую настоящую поэзию. Слышать, как она говорит, было все равно, что впервые услышать свою любимую песню.

Но в тот год я был не единственным, кто заметил ее женственные черты.

Мое сердце выпрыгивало из груди, когда я смотрел, как она идет, обняв Дарена Брауна за плечи.

Я испытывал ревность, как никто другой. Дарен был кровным чистокровным Слизеринцем, и он встречался с грязнокровкой Гриффиндора.

В те рождественские каникулы, когда она уехала домой, он остался и целовался с другими девушками, которые остались.

Он не заслуживал ее. Ему был дан дар быть с ней, чертова привилегия, и он был неверным псом.

Я заколдовал его рот на следующий день после того, как узнал.

Все стало еще хуже. Сириус ушел. Он действительно ушел. Он был единственным человеком, который у меня был. Который был мне небезразличен, и он ушел.

Со слезами на глазах я умоляла его остаться. Я нуждалась в нем.

Он отвел глаза, прежде чем уронил летучий порошок Трус. Не мог даже посмотреть мне в глаза.

Он знал, что нам пришлось пережить в том доме, но все равно ушел, как кто-то может быть таким эгоистичным.

Она не была.

– Сириус рассказал мне, что случилось, ты в порядке? Если ты хочешь поговорить, – я скомкал бумагу.

Я дождался окончания ужина, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

– Оставь меня в покое, Дэвис, перестань посылать мне чертовых сов.

– Я просто знаю, что тебе, должно быть, было больно, когда он ушел.

–Ты ни Хренов не знаеш, ты, грязная, бесполезная, грязнокровкой!

Я заметил слезы, навернувшиеся на ее медовые глаза. Я никогда не испытывал большего сожаления и хотел забрать свои слова обратно. Я хотел сказать ей, что я не это имел в виду.

Но она высоко подняла голову и ушла. Я знал, что Гестия Дэвис не собирается терпеть мое дерьмо.

И гребаным человеком, который утешал ее, был Дарен.

В тот год я ненавидел Дарена больше, чем кого-либо другого. Я ненавидел слушать, как он рассказывает мальчикам, что они сделали, или как она позволила ему схватить себя за грудь.

– Дарен, заткнись на хрен, – я не мог вынести, когда тот неуважительно отзывался о таком ангеле, как Гестия.

Кто-то проговорился, что Дарен целовался с девушками, и она порвала с ним на глазах у всех. Никаких вопросов не задавалось.

– Грязнокровка, я встречался с тобой только для того, чтобы посмотреть, позволишь ли ты мне залезть к тебе в штаны, – огрызнулся он, заставив стол захихикать.

– Рада, что я этого не позволила, – Она выглядела уверенной в себе с собранными в хвост волосами и прямой спиной.

Слизнорт любил ее. Она была умной и ни разу не нагрубила и не прервала его уроки. Она заслужила свое место за столом благодаря чистому таланту а не только фамилии.

Мне нужно было извиниться. Она посмотрела на меня и больше не улыбалась. Те месяцы без нее показались мне очень холодными.

Это был последний ужин в клубе. На ней было красивое платье, а ее сумасшедшие волосы были распущены.

Все ушли, включая ее.

– Дэвис, – позвал я. Не громко, если она услышала, она услышала, если нет, все в порядке.

Она остановилась и обернулась.

– Блэк, – ой.

Я не знал, что сказать. Поэтому, как идиот, я ничего не сказал. Я стоял в ее присутствии и просто замер.

– Хорошего отдыха, – она выглядела разочарованной и ушла.

– Мне жаль, – выпалил я.

– Твои пустые слова ничего не значат для меня.

– Я не собираюсь просить у тебя прощения, – кого я обманываю, я буду стоять на коленях, если ты попросишь.

– Я бы никогда не попросила об этом единственного наследника фамилии Блэк, – она слегка улыбнулась мне.

С того дня солнце уже не так светило на мою кожу.

Гестия Дэвис была девушкой, которая уважала себя и не собиралась позволять мне отнимать у нее жизнь.

========== Пять. ==========

Жизнь без Сириуса была адом. Я скучал по нему каждый день. Дом казался пустым, и теперь у мамы с папой был только я.

Я поднялся на борт Кингс Кросс со своим новым блестящим значком старосты. Я сидел в купе для старост, ожидая увидеть, как еще кого-нибудь выберут. Гестия села напротив меня. Ее кожа была золотистой от летнего загара. Она добавила светлые пряди в свои волосы, которые были немного короче, и у нее была обычная широкая улыбка.

Она даже не повернулась ко мне. Понятно.

– Еще одна грязнокровка на посту старосты, – усмехнулась Оливия Булстроуд.

Гестия встретила ее улыбкой. Наблюдая за ее улыбкой, мое сердце пропустило удар.

– Готова, Дэви? – Сириус лукаво улыбнулся, когда собрание закончилось.

Конечно, они все еще были друзьями. Конечно, у них есть прозвища друг для друга.

– Хочешь посидеть со мной в купе? – Булстроуд улыбнулась совсем не похожей на ее улыбку

– Нет – Все, что я хотел сделать, это спокойно подумать о Гестии. Она жила в моей голове. Теперь уже много лет.

Мне посчастливилось быть с ней в паре на зельеварении.

– Передай своей маме, что я поздравляю, – обернулась Сайра.

– Спасибо, Сай, она действительно хочет, чтобы ты приехала, – улыбнулась она, заправляя волосы за ухо.

Поздравляю с чем?

– Поздравляю с чем? – Наконец спросил я.

– Ты этого не поймешь, – вежливо сказала она.

– Я не идиот, – я слегка нахмурился.

– Я знаю это, – она продолжала готовить свое зелье.

– Собираешься выиграть еще один чемпионат по квиддичу? – спросил партнер Сайры, Чарли.

– С Джеймсом в качестве капитана мы будем неудержимы.

– Я буду ходить на все твои игры, – ухмыльнулся он, клоун.

– Разве ты не на Гриффиндоре? Я думаю вы и так справитесь, – сказал я вслух.

– Он просто был милым, – прошептала она, когда он отвернулся.

– Он идиот.

– Он милый, но, думаю, это тебя не убьет, если ты попробуешь это время от времени, просто мысли.

– Я знаю, что мои мысли ничего для тебя не значат, – она оторвала взгляд от своего котелка.

ЧЕРТ, МНЕ НРАВИТСЯ ГЕСТИЯ ДЭВИС.

Наблюдая за ней в этой мантии для квиддича, наблюдая за ней на метле, мысли, которые заполнили мой мозг. Наблюдая, как она кусает губу на уроке или даже облизывает нижнюю губу, я почувствовал, как мое тело разгорячилось, а нижняя половина начала напрягаться.

– Оно еще не твёрдое? – повернулась она.

– Что? – запаниковала я.

– Зелья должны быть твёрдое, прежде чем мы сможем добавить что-нибудь еще, – она подняла бровь.

Она спрашивает, тверды ли зелья, а не ты, идиот.

– О, он почти твердый, – я с трудом сглотнул.

В декабре было еще хуже, когда она случайно пролила немного воды мне на штаны.

– Мне очень жаль, – она начала обыскивать меня.

– Пожалуйста, остановись, – я держался за края стола.

– О, – она убрала свои руки с моего теперь уже очень твердого «я» и сильно покраснела. – Извини, – она сдержала смех.

– Да, – я старался больше не думать об этом.

Когда наступила зима, она выглядела очаровательно со своим красным носом и розовыми щеками.

Она казалась подавленной, когда я отправился на свое обычное дежурство на астрономическую башню.

– Дэвис? – Я подошел к ней.

– Ты напугал меня, – она быстро взяла себя в руки.

– Я думал, гриффиндорцы ничего не боятся.

– Предположим, что ты прав.

Этот момент был идеальным, ее волосы были растрепаны, ее медовые глаза плавали в лунном свете.

– Ты почти не разговаривала со мной весь этот год, – я чувствовал себя мальчишкой, просящим прощения.

– Я бесполезная грязнокровка, помни, я никогда не ожидала, что мы станем лучшими друзьями, я просто хотела, чтобы ты знал, что ты не одинок.

– Ты же знаешь, я каждый день корю себя за то, что сказал тебе это.

– Я знаю, – она посмотрела на меня Не думая о последствиях, я наклонился и поцеловал ее в губы, она лишь слегка поцеловала меня в ответ.

– Я не хочу, чтобы ты сделал что-то, о чем потом пожалеешь, – она отстранилась.

– Я так чертовски сильно хочу тебя, Гестия, – я обхватил ладонями ее нежное лицо и поцеловал ее.

Ее губы были водой, в которой я нуждался, чтобы выжить, ее руки вокруг моей шеи заставляли меня чувствовать себя в безопасности.

На вкус она была как спелая клубника, и мне захотелось еще. Я никогда не мог насытиться.

– Ты на вкус как огневиски, – она отстранилась.

– Ты производишь тот же эффект, – она была как мой персональный наркотик.

– Прощай, Регулус.

Прощай?

– Пока, Дэвис.

Она ушла.

Я думаю, что с того дня я уже никогда не был прежним. Мы больше никогда не целовались. Мне снились ее губы, я смотрел, как она говорит во время урока, и все, что я мог делать, это смотреть на ее губы.

Когда закончился учебный год, я боялся, что не смогу видеть ее каждый день. Как луна, должно быть, скучает по солнцу. И все же они никогда не смогли бы быть вместе, возможно, это была правда, которую я должен принять.

– Темный лорд призвал тебя, мой мальчик, – мой отец стоял с высоко и гордо поднятой головой.

Гестия заслуживала лучшего, чем теперь уже официального пожирателя смерти.

Но на мой день рождения она все равно прислала мне открытку.

«С днем рождения, надеюсь, тебе понравится кусок пирога, и что твой день прошел как по маслу, на самом деле, это то, что знают только магглы. С днем рождения.»

Я старалась не улыбаться, открывая клубничный пирог.

Ее губы и мои губы образовали апокалипсис. Пути назад нет.

========== Моя сторона. ==========

От лица Гестии.

Мои родители даже не знали, что идет война. У меня не хватило духу сказать им, что меня преследуют в школе.

Я старалась не думать о Регулусе, о том, как его бледная кожа и ледяные голубые глаза заставляют меня чувствовать себя так, словно я окунулась в холодную воду.

Хотя я не глупа, я знаю, что он никогда не захочет иметь со мной ничего общего, он чистокровный, я родом из мира магглов. Джеймс всегда говорил мне, что статус крови не имеет значения, но с Блэками это имело значение.

И я это понимала. Я не собиралась просить его отказаться от всего, во что он верил, чтобы он мог убежать со мной в какую-то фантазию.

Это был мой шестой год обучения. Кажется, только вчера МакГонагалл была у моей двери.

Я прошла мимо его купе. Я не хочу, чтобы ему приходилось выбирать между мной или семьей, в которую он так отчаянно хочет попасть.

Чтобы он мог их получить.

Мне будет слишком больно, если я попытаюсь, а он все равно уйдет. Дистанцироваться от меня будет проще.

Теперь все, что мне нужно сделать, это перестать думать о нем. Как я хочу, чтобы он снова поцеловал меня. Остановись.

Все казалось темным, Регулус выглядел по-другому, не поймите меня неправильно, он все еще выглядел идеально, но он выглядел по-другому.

Сайра чистокровная и была моей лучшей подругой с первого курса. Она говорит мне, что Блэки настолько плохи, насколько они есть.

Кроме Сириуса.

В купе старост я могу сказать, что он хочет поговорить со мной, и мне так много нужно сказать, что мой рот словно переполнен медом.

Но я ухожу.

С каждым шагом от него становится все холоднее и холоднее.

Я никогда не была любителем сплетен, но мне показалось, что все говорили о Регулусе.

Стать темным волшебником. Разве не так говорится в сказке?

– Ты избегаешь меня, – сказал он мне, когда я выходила из раздевалки, после тренировки по квиддичу.

– Да, – я не собиралась ему лгать.

– Что ж, приятно это знать, может быть, это и к лучшему.

Несмотря на то, что это то, о чем я думала, было больно слышать от него, поэтому я улыбнулась и кивнула, проходя мимо него.

Он схватил меня за руку, она обожгла мое запястье, но мне казалось, что это все, чего мне не хватало.

Теперь я с ним лицом к лицу, он смотрит на меня своими серыми глазами, в которых заперты галактики.

Это кажется эгоистичным.

Так почему же мне так хорошо?

Он, наверное, в дюйме от моих губ.

– Я не хочу причинять тебе боль.

О, но, Регулус, я хочу, чтобы ты погубил меня.

Он поцеловал меня в лоб и ушел.

Я должен был побежать за ним. Но я этого не сделал.

И все же, куда бы я ни пошел, я чувствовал ту невидимую нить, которая привязывала его ко мне.

Я наблюдал за ним в толпе во время своих игр, даже несмотря на то, что команда Слизерина обзывала меня.

Мне не нужен был Регулус, чтобы быть моим великим защитником. Я был таким сам по себе.

Или, по крайней мере, я так думал.

И все же в тот день, когда он вошел в большой зал с Оливией Булстроуд под мышкой, мое сердце словно провалилось на дно черного озера.

Они выглядели как идеальная чистокровная пара. У нее были прямые черные волосы и даже голубые глаза.

Я ревновала. Я так старалась вписаться в этот мир, но этого никогда не было достаточно, и то, что я была лучшим в своем классе, ничего не меняло. Я все еще была аутсайдером.

У меня были зелья с ними обоими. Моим партнером по лаборатории был Эван Розье, который был таким отвратительным.

– Я сказал себе, что никогда не трахну грязнокровку, но ты, возможно, единственное исключение.

Я ненавижу мальчиков.

Я никогда не отвечал на его комментарии. Я бы просто продолжил пить свое зелье.

Оливия называла его «Реджи».

Какой неискренний способ быть с кем-то.

Она бы не испекла ему торт на день рождения. Я испекла.

Но у него есть полное право быть с тем, кем он хочет быть. Я просто хочу, чтобы он был счастлив, даже если это означает, что он не со мной.

Я скучаю по своему апокалипсису.

========== Шесть. ==========

Быть с Оливией было все равно что попасть в плен, но я построил клетку, и у меня есть ключ. И все же я остаюсь, потому что мои родители стоят за пределами клетки и аплодируют мне.

Когда я с Оливией, я могу думать только о Гестии. Какие у нее были мягкие губы. Как ее намерения всегда были чисты.

Я рад, что она ни с кем не встречается. Я не мог этого вынести. В прошлом году это была пытка.

Я вижу ее с Сириусом, у нее новая маггловская камера, я никогда не пойму, как она работает, они делали глупые снимки весь чертов обед.

Я слышу, как она смеется над чем-то, что сказал Поттер, и я видел, как Сириус обнял ее. Они все восхищались ее новой прической.

Она подстригла волосы намного короче, и ее кудри были более четкими. Красота в ее истинном виде.

– Эта мерзкая грязнокровка, не могу даже есть, глядя на нее, – пожаловалась Оливия, она часто так делает.

– Тогда перестань смотреть на нее, – ответил я.

– Почему бы тебе не…

Потому что Оливия, я никогда в жизни больше не увижу такой красоты, и я хочу наслаждаться ею как можно дольше.

Я даже не заканчиваю есть, она удовлетворяет мои основные человеческие потребности, наблюдение за ней устраняет потребность в чем-либо еще.

Я остался в Хогвартсе на зимние каникулы. У меня было исследование, которое я должен был завершить.

Она тоже осталась, на ней был пуховик, который я видел только у магглов, и в ее волосах были снежинки.

– Хорошего отдыха, Регулус, – она помахала рукой и прошла мимо меня в библиотеку.

Я решил подарить ей рождественский подарок, она дарила мне подарки на день рождения, а я ни разу не послал ей подарка

Я знал, что у нее день рождения, 4 октября.

Я ходил в Хогсмид. Что ты можешь подарить девушке, в которую ты абсолютно влюблен.

Я огляделся вокруг, я бы потратил все до последнего галеона, что у меня был, чтобы сделать ее счастливой.

Там был золотой медальон.

– Идеально подходит для этой особенной леди, – сказал мне мужчина.

– Я возьму это.

– Хочешь что-нибудь выгравировать? Имя? Инициалы? Особое свидание?

Я застыл, я не собирался дарить ей медальон с моим именем на нем, это показалось мне немного неприятным.

– R.A.B.

– Очень хорошо, сэр.

Когда наступило Рождество, я нашел ее сидящей на подоконнике и читающей огромную магловскую книгу «Маленькие женщины».

– Счастливого Рождества, Регулус, – она улыбнулась, это был единственный подарок, который мне был нужен, – У меня для тебя кое-что есть, – она спрятала свои покрасневшие щеки, – Ты можешь подождать меня здесь?

Я буду ждать тебя где угодно, вечно.

– Да, – я сел, и она убежала.

Я взял книгу, которую она читала. Речь шла о семье из четырех сестер. Я пытался не любить ее, но это была довольно хорошая книга. «Собственность профессора Афины Дэвис».

– Держи, – я подскочила, захлопывая книгу.

Она вручную связала мне черный джемпер с гербом Слизерина, выгравированным на верхней левой стороне. Она собственноручно связала мне его.

– Ты всегда кажешься холодным.

– Я тебе тоже кое-что принес.

– Тебе было не обязательно, – запротестовала она.

Я протянул ей длинную коробку, ее лицо просияло, как только она увидела это, и у меня в животе затрепетали бабочки.

– Я не могу это принять, – она закрыла коробку.

– Ты можешь и ты это сделаешь.

– Позволь мне купить тебе что-нибудь еще.

– Этот джемпер – мой любимый подарок.

Я встал: – Позволь мне надеть это на тебя, – я схватила золотое ожерелье.

Ее сердце забилось быстрее, и я отвел в сторону ее волосы, отчего мои холодные руки заставили волосы на ее шее встать дыбом.

– Спасибо, Регулус, – она обернулась, и мы снова оказались лицом к лицу.

Эти медовые глаза с золотыми прожилками смотрят на меня.

– Погуби меня, Регулус, – она обхватила мое лицо ладонями и поцеловала меня.

Я чуть не упал назад, настолько приподнято я себя чувствовал. Я обхватил ее руками за талию и поцеловал в ответ. Я прислонил ее к стене, чувствуя ее тело на своем. Ее губы целуют мои.

Мои ледяные руки растаяли от ее пламенного прикосновения. Грех на моем языке был прощен и смыт.

Я страстно желал быть с ней.

Я чуть не сказал ей, что люблю ее.

Почти.

Она разгадала меня.

Мой самоконтроль был бесполезен, когда дело касалось ее

Мои пальцы обожгли ее кожу. И все же я отказываюсь отпускать ее.

Ее кожа не была огнеупорной, но ее сердце было огнеупорным.

Должно быть, жестоко, что я все еще оставался с Оливией. Этим летом она встречалась с моей семьей. Как мама одобрит ее.

Гестия отводила взгляд всякий раз, когда видела Оливию со мной.

Поэтому я целовал ее губы каждую секунду, которую мог переломить. Я прикасался к ее обнаженной коже и слизывал мед с каждого дюйма этой сладкой кожи.

========== Лето 78’. ==========

От лица Гестии.

Первое, что я сделала, это установила защитные чары по всему нашему дому. Мир стал темнее. Сириус и все остальные присоединились к ордену.

Как только я закончу школу, я тоже присоединюсь к ней. Мне нужно бороться, нужно защищать людей, которых я люблю.

Я оставался дома все лето, полагая, что так будет безопаснее.

Приехала Лили, наши родители подружились С этим пришел Джеймс, Сириус, Ремус, Марлен и Питер – все пришли на летний день у бассейна

Сириус был очарован моим магловским бассейном

Тот день был идеальным для прослушивания Queen, Blondie и Дэвида Боуи

Я поймал себя на том, что восхищаюсь Марлен дольше, чем следовало бы. Ее светлые волосы, эти длинные ноги – остановитесь

Они оставались до 2 часов ночи, Джеймс задавал моей маме так много вопросов о мире магглов и спрашивал, как работают духовки

Сириус играл с моим младшим братом, которому только что исполнилось 6

Как 12 летняя девочка, я краснела всякий раз, когда Марлен спрашивала меня о чем-то или смотрела на меня слишком долго

Остаток лета я могла думать только о Регулусе.

Как его тело ощущалось поверх моего. Как он чувствовал себя внутри меня. Его язык между моих грудей

Он трахнул меня так хорошо, что я чуть не сказала, что люблю тебя

Что, по печальной правде говоря, я и сделал.

Как Персефона любила Аида.

Это была любовь, которая причиняла боль. Причинил мне такую боль.

Ранило меня глубоко.

Когда он вонзает в меня свои когти, я чувствую исходящую от них любовь

Иногда я пытаюсь описать свои чувства.

Но в итоге я пишу только его имя.

Регулус.

Регулус.

Регулус.

Регулус.

Я люблю тебя.

Я люблю тебя.

Регулус.

Регулус.

Регулус.

Ты любишь меня?

Я крошу кусочки бумаги.

Эта любовь не была сложной.

Это было довольно просто.

Я любила его.

Я не могу его заполучить.

Он не хотел меня.

Простой.

Самая трудная часть, которую нужно исключить, – это часть посередине.

Я не думаю, что когда-нибудь буду смотреть на кого-то другого так, как я смотрю на него.

Ибо он – самая яркая звезда в галактике. Все, что я могу делать, это сидеть и смотреть.

Но потом я вспоминаю, что меня назвали в честь богини, мою мать назвали в честь богини, мою бабушку назвали в честь богини.

Богини созданы не для того, чтобы поклоняться звездным людям.

========== Семь. ==========

Мама гордилась, что меня назначили старостой.

Темный лорд угрожал убить Кричера этим летом. Я так рад, что уеду на целый год.

Оливию не назначили старостой. Мы все знали, кого они выберут.

И я как раз сидела в том купе и смотрела, как она входит со значком старшей девочки.

Я восхищался каждым ее дюймом. Она снова подстригла волосы. волосы стали короче, и теперь у нее была челка.

Все еще лучшее произведение искусства»

– Не могу поверить, что они выбрали грязнокровку старостой, – усмехнулась Оливия, обнимая меня за плечи.

Гестия улыбнулась ей. За эту улыбку я бы умерла. Эта добрая улыбка.

Она распаковала вещи в спальне напротив моей.

Как побитый щенок, я постучал в ее дверь.

Она открыла дверь, она была в ночной рубашке, готовая ко сну.

– Рад видеть тебя, Дэвис – Какого хрена я ее так называю.

– Взаимно, – она отвернулась и закрыла дверь.

Я ожидал, что она впустит меня. Она этого не сделала. Она впускала меня слишком много раз. И это всегда заканчивалось одинаково.

Поэтому каждое утро я слышал ее дверь, мечтая о том дне, когда она постучит в мою дверь.

Я бы впустил ее.

Поприветствую ее дома.

В этом году она снова стала партнером Барти, который, я даже должен признать, со временем стал красивым.

Слизерин стал относиться к ней только хуже. Все ее защитники закончили школу.

Они зачаровывали все ее звенья, чтобы они были прозрачными, во время игр по квиддичу они совершали так много фолов по отношению к ней.

Это было бесполезно. Она вставала каждый раз.

Эван, который был намного выше ее, «натыкался» на нее в коридорах с такой силой, что она падала назад.