Текст книги "Слёзы Матери Богов. Книга I (СИ)"

Автор книги: Izzet Knight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Слёзы Матери Богов. Книга I

I. Эррилаэт

Удивительно тонкие пальцы тенями легли на широкие светлые струны. Ловкими и тонкими нитями полетела музыка сквозь полумрак залы. Окружая очаг, цепляла она уши и сердца грубых людей. Эрри подался вперёд. Эта мелодия отличалась от всего, что пел странник до того. Она будто поднялась над горами и облаками, увлекая его за собой. Маска загудела изнутри, наполняясь могучим голосом. Он раздавался будто изо всей головы, до полна заполняя потоки музыки.

Там далеко-далеко, в центре всех земель…

Если мелодия окрылила, подняла Эрри, то слова подхватили его, понесли сквозь земли, поля и горы. Странник пел о дальних краях и странах, краткими строками будоража воображение и перенося Эрри прямо туда.

Янтарными слезами плачет матерь богов…

Странник пел о богах. О тех, кто умер и сгинул. О тех, кто навсегда оставил эти земли без присмотра и заботы. О тех, кого вовсе не осталось. О тех, чьи облики позабыли уже и деды дедов.

И чтобы всю боль искупить,

Хватает слезы той испить.

Поднимутся люди, поднимутся страны,

Затянутся все старые раны.

Умножатся силы, просветлеют умы

Лишь стоит испить той янтарной воды

Эрри сидел и слушал, слушал… Перед ним проносились прекрасные владения. И будто даже Слезы Матери Богов звали его. Подумать только! Ведь все это может быть правдой! Просветлеют, прояснятся умы: чего же ещё ему надо? Быть может это поможет ему понять, как он оказался столь глубоко в пещере, в холодном и липком челне?..

Эрри даже не заметил, как странник закончил петь. Не заметил, как тот, собрав костяшки с темными выжженными рунами, исчез. Все его мысли оказались заняты прекрасной песней и видением янтарным слез, что могут все открыть и все познать.

Зал вновь наполнился шумом голосов. Здесь пахло большими животными и чем-то кислым. Было душно и сумрачно, дым заполнял комнату, отчего и смотреть, и дышать было неприятно. Эрри тут не нравилось, все напоминало ему отчего-то пещеру с низким потолком. Аккуратно, стараясь быть как можно менее приметным, он пробрался к круглому очагу в самом центре. Над ним поднималась удерживаемая лишь крышей труба.

Здесь было жарче всего. Худой человек с не аккуратными усами мешал что-то в пузатом котле. Его содержимое выглядело скверно, но пахло даже вкусно. Неловко переваливаясь с ноги на ногу, Эрри привлек внимание и задал свой вопрос.

Тот широко открыл маленькие глаза и замер. За спиной затихли разговоры. Эрри вмиг стало ещё более неуютно. По телу прошла пока едва заметная серебряная рябь и он съежился. Что? Что он не так сказал? В зале повисла тишина, прерываемая лишь хрустом и треском огня в очаге. С ужасом Эрри почувствовал, как поплыли черты его лица, одежда. В панике он впился в эту форму, но сделал только хуже. Лоб и щеки стали обвисать, кожа серебриться.

– Нечисть! – заорал сзади грубый голос.

Эрри испуганно бросился куда-то в сторону, но ударился о руки и мех. Его ударили чем-то тяжелым, все тело взвыло от боли десятком голосов.

– На улицу его! Жечь! Жечь!

Эрри попытался обмякнуть, растечься серебряной лужей. Но от паники он только замер в своей нелепой полуформе. Грубые, мозолистые ладони подхватили его, потащили. Через пальцы он чувствовал ненависть, злобу… и страх людей. Свет ударил по “глазам”, Эрри сжался, скорчился.

– Камнями его закидать!

– Нет, лучше сжечь! Наверняка!

– Сжечь! Сжечь! Сжечь!

Эрри задергался в ужасе, когда зарычало на улице пламя. Он собрал “глаза” вместе, мир вспыхнул вокруг яркостью цветов и четкостью образов. Вокруг такие прекрасные горы! Белые ледники и снежники, ниточки ручьев и роскошные ковры лесов и цветочных лугов. А ближе окружали его домишки и злые, злые лица людей.

Пламя, вынесенное из очага, заревело совсем уже близко, почти у самых ног. Руки держали крепко-крепко, а Эрри так дрожал и боялся, что не мог даже стать самим собой, выскользнуть из их пальцев серебристой жидкостью. Его подняли, оторвав от каменистой земли. В панике, Эрри закрутился, завертелся, но тщетно: люди были столь же неумолимы, как и ревущее пламя.

– Эй! – прорвался сквозь гам вокруг другой голос, – Что вы делаете?

– В костёр! В костёр! В костёр! – кричала толпа.

Люди вокруг вдруг замолкли, стали переговариваться тише, взволнованнее. Эрри неловко замер на руках. Изогнувшись, он посмотрел назад, на единственную улицу деревеньки. Решительным шагом к толпе двигалась фигура с обнаженным клинком.

– Он же живой! – светловолосая девушка в меховой куртке остановилась перед самой толпой.

– Это ж нечисть! – сказал бородатый мужик и другие поддержали его ропотом.

– В сторону! – отрезала девушка и сделала шаг вперёд.

Мужики нехотя отступили перед острым клинком.

– Девка – хьольга! – проговорил кто-то, – Я слыхал песни про них…

– Верно! – гордо сказала девушка и сделала ещё один шаг, – Тогда знаешь, что с вами будет, если его не отпустите!

Толпа заворчала, Эрри почувствовал неуверенность в руках под ним.

– Нечисть надо сжечь! – сказал молодой мужик с ненавистью.

Девушка вдруг удивительно быстро и изящно двинулась вперед. Клинок как будто исчез, превратившись в линию. Меч сверкнул вокруг шеи, раздался легкий звон и в воздух взмыл амулет парня. Он испуганно отшатнулся, а девушка вторым, уверенным движением подхватила украшение концом меча.

Толпа брызнула в стороны, а Эрри почувствовал, как слабеют под ним руки. С размаху его уронили на камень дороги. Уже побитое тело вновь взвыло десятком голосов. Испуганно он съежился на прогретых солнцем камнях. Эрри все ещё чувствовал, ненависть и злобу, окружающую его.

– Нечисть! – снова крикнул кто-то, уже издалека и менее решительно.

– Тихо! – прикрикнула девушка, – Эй ты! Поднимайся, если можешь!

Последние слова были адресованы уже Эрри: спасительница стояла уже рядом с ним. Он вдруг почувствовал сквозь её ногу напряжение, гнев и… страх. За непроницаемой маской смелости и праведного гнева она все равно боялась этого сборища из десятка мужиков и тёток. Пускай, и был у неё меч, а они все были безоружны. Её чувства будто встряхнули Эрри и из серебряной капли его тела встала дрожащая человеческая фигура. Крик страха вырвался из толпы, а девушка едва заметно вздрогнула.

– Хорошо, – сказала она и стала отступать, перебрасывая взгляд с одного мужика на другого.

Эрри, неловко спотыкаясь, последовал за ней, сжимаясь от взглядов, исполненных гнева и страха.

– Проваливай! – крикнул кто-то уже позади, – Забирай эту нечисть с собой! Девка тупая!

– Дура! Сука! Мерзкая чужестранка! – понеслось паре вслед.

Эрри почувствовал, как гнев вспыхнул в девушке в сто раз ярче уготованного ему костра. Но она смолчала, только лицо её исказилось, а шаг стал шире. Он тоже ускорился и вскоре аул скрылся, когда они нырнули в сосновую лощину на склоне горы. Девушка все шла и шла, то и дело оборачиваясь, будто проверяя, нет ли за ними погони. Эрри послушно семенил за ней, переступая через камни и поваленные стволы.

Они вышли на небольшую полянку и девушка наконец остановилась, обернулась.

– Всё ещё идешь за мной? – спросила она с легкой ухмылкой.

– Иду, – подтвердил Эрри и та чуть не упала от неожиданности.

Присела на бревно.

– Ого, – сказала она, – Значит, ты можешь не только выглядеть, как человек, но и говорить как человек?

– Я просто говорю, – обиделся Эрри, – А не как человек.

Страх наконец отступил и он собрал себя в человека, очень молодого и бледнолицего. Поежился: легкая одежда была частью его самого и от холодного ветра его ничего не спасало.

– Ничего себе, – сказала девушка уважительно, – Тогда точно не жалею, что за тебя вступилась.

– Спасибо, – сказал Эрри и тоже сел.

Девушка была рослой, выше многих мужчин в ауле и выше Эрри в любом из его обликов, хотя и совсем молодой. У неё были прямые брови и глаза глубокого синего цвета. Эрри показалось, что в её глазницах спряталось вечернее звёздное небо. Волосы, удивительно светлые для всех местных, были заплетены в несимметричные косы. Одежда – меховая и кожаная, как и у тех, кто был в ауле, но качеством куда лучше. Увесистый рюкзак она положила рядом, а чуть изогнутый меч вернула в ножны.

– Почему ты меня спасла? – спросил Эрри, – Тебе же тоже было страшно.

– Не было, – уверенно соврала девушка, – Но я очень не люблю, когда людей жгут на кострах. Или тех, кто так похож на человека. А ты ещё и разумный оказался.

– Спасибо, – повторил Эрри, продолжая разглядывать девушку, та делала то же самое.

– Имя у тебя есть? – спросила воительница.

– Есть. Ну, наверное, – Эрри засомневался, – Ну я думаю, что это моё имя. Эррилаэт. Но слишком уж оно длинное, Эрри нравится мне больше.

– Хорошо, – она чуть улыбнулась, – А меня зовут Грейсзар, но можно и просто Грейс.

Девушка поднялась, подхватив свой рюкзак. Двинулась вниз по лесистому склону. Эрри подскочил и последовал за ней.

– Всё идёшь за мной? – вновь спросила Грейс через плечо.

– У меня никого нет, а ты мне помогла. Могу стать тебе другом! – и, переменившись, Эрри добавила, – Или подругой. Идти вместе, по пути.

– А как ты вообще здесь оказался, – Грейс глянула через плечо, – оказалась, что у тебя никого нет? Хотя ты в самом деле выглядишь чудно, даже когда человек.

Из леса они вышли к реке, что терялась среди громады белых камней. Слышен был лишь неотступный рокочущий шум. Деревенька, где Эрри чуть было не сожгли, едва виднелась выше по течению.

– Я не знаю… – начала Эрри и развела руками.

Перед глазами возникло воспоминание, ещё столь свежее. Эрри не помнило, как возникло осознание самоё себя и ощущение всего вокруг. Первым был звук, рокочущая вода. А вокруг что-то холодное, окружавшее жидкость его тела со всех сторон. Оно лежало внутри так долго, что в нем родилось ощущение времени. Собрав силы, оно потянулось и холод сверху поддался. Рокот воды перебил скрежет и бесформенная капля оказалась на свободе. Медленно и не спеша, оно ощупывало собой все вокруг. Оно ещё не знало, что может видеть, ведь вокруг была абсолютная тьма. Вода, холодная и громкая была совсем рядом и капля не полезла в шумный поток.

Ощупало свою темницу снаружи – что-то холодное и продолговатое, все во вмятинах и глубоких царапинах. Серебро его тела нащупало углубления, непохожие на остальные. Пройдя по нему своим отростком, внутри появилось слово – Эррилаэт. У него появилось имя.

Вскоре оно обнаружило туннель – длинный предлинный, и порой такой узкий, что ему приходилось напрягаться всем телом, вытягиваясь в длинную нить. Эрри ползло все выше и выше. Однажды, из дыры в стене задул поток горячего воздуха и Эрри поняло, что все время до этого, ему было холодно. Серебряная капля поднималась все выше и выше.

Ему встречались другие живые существа – и больше, и меньше его самого. Некоторые были бледными и мягкими, другие темными и жесткими. Но не было никого, кто был бы похож на самого Эрри. Вскоре появилось и другое чувство – голод. Но он долго не мог его утолить. Он набросился на одну бледную и маленькую тварь, но чувство животного страха ошеломило его и он отпустил. Прошло ещё много времени, прежде чем нестерпимый голод вынудил его действовать. Эрри поймал и полностью поглотил небольшое безглазое существо с твердым панцирем. Внутри все рвалось от смеси чувств – собственных и чужих. Но пришла сытость и оно, оставив позади панцирь, поползо дальше.

Все выше и выше – и вскоре все вокруг стало не черным, но серым. Эрри поняло, что может видеть и узнало, что есть цвета. Подсознательным усилием, Эрри сфокусировало глаза на поверхности своего тела. Вокруг был снег и голубой лед, дышалось тяжело. То и дело налетали порывы морозного ветра, который грозил превратить всего Эрри в серебристую ледышку. Но его поразил простор. Его поразило небо. Его поразило то, что стен не было, не было потолка. С одной стороны горы уходили в самое небо, превращаясь будто в единую стену из камня и льда. С другой же горы опускались и виднелось что-то зеленое.

И оно повернулось спиной к самым высоким горам и пошло, сквозь снег и лед, оставляя за собой и пещеру.

– …и потом селяне из Ладыга захотели тебя сжечь, – закончила его историю Грейс.

Все время она молча слушала его. Иногда приоткрывала рот, но так ничего и не сказала. Оказываясь совсем рядом, Эрри чувствовал от неё смешанные эмоции: удивление и непонимание. Грейс, кажется, сама не понимала, верить ему или нет.

– Как так вышло-то? Ты же облики меняешь! Сейчас я бы и не сказала, что ты и вовсе не человек. Так, чужестранец.

– Я кое-что сказала, – потупилась Эрри, переступая через ручеек, – Все стали смотреть на меня. От паники я потеряла форму и, ну…

– А что ты им сказал..а-то? – удивилась Грейс.

Эрри повторила. Девушка остановилась и расхохоталась.

– Ну ты даешь! – продолжая посмеиваться, сказала Грейс, – Хотела бы я на их лица посмотреть!

Эрри неловко улыбнулась и развела руками. Они продолжили спускаться по долине реки. Местами дорога терялась среди громадных белых камней. Взгляд Эрри наткнулся на развалины дома. С одной стороны он казался абсолютно целым, но другой у него просто не было. Снизу был только обрыв, но не пол. Грейс объяснила, что озеро, выше по течению, вышло из берегов. Сель потащил воду, камни и вырванные деревья. Река Дырвáсу уничтожила почти все поселения, что были в долине. Лишь немногие дома остались целыми, со всеми стенами, крышей и полом.

Вдвоем они обогнули отрог горы и стали подниматься уже по другой долине. То тут, то там виднелись неказистые башенки. Как сказала Грейс, местные балдынцы часто складывают их из плоских камней. Горы вокруг изобиловали такой породой, оттого этот материал встречался здесь чаще всего другого.

– Так куда ты идёшь? – спросила Эрри.

От непростого подъема всё её тело едва заметно расширялось и сжималось.

– Только вперёд! Из этих гор, наружу! – гордо сказала Грейс.

– Я тоже туда хочу, – задумчиво пробормотала Эрри.

– И зачем? Сама же сказала, что ничего не знаешь.

– Поэтому и хочу. Хочу узнать все про себя. Хочу добраться до Слез Матери Богов. Выпить и понять, что я такое.

Грейс посмотрела на Эрри уважительно.

– Тогда нам по пути, – улыбнулась она, – По крайней мере пока. Я тоже иду к центру земель, к своему народу.

– В ауле сказали, что ты хьольга, – вспомнила Эрри.

– Да, так зовется мой народ, – кивнула Грейс, – Они живут далеко–далеко отсюда, в холодном поясе центральных земель. Гордый народ суровых воительниц. Таких, как я!

– А как ты оказалась здесь? Как ты сказала, в балдынских горах? Если твой народ так далеко.

– Не знаю, – недовольно ответила Грейс, забираясь на мшистый камень и подавая руку Эрри.

Рука твердая, жесткая и сильная.

– Всё, что знаю, это то, что воительница-хьольга принесла меня в дом к Альхье и вскорости умерла.

Она ласково провела пальцами по рукояти меча на поясе.

– Этот клинок – её, последнее, что от неё осталось. Но она не была мне матерью. Она четко передала это. Так что можно сказать, – выдохнула Грейс и выпрямилась, – Я ищу не только свой народ, но и мать.

Эрри кивнула, также уважительно. Они продолжили путь, поднимаясь по долине. После очередной каменистой гряды остановились.

– Ты голод…на? – спросила Герйс, оглядывая Эрри, – Слушай, а ты можешь вернуться? Ну, я имею в виду, в то, каким ты был на поляне в лесу.

– Хорошо, – чуть удивленно сказал он и снова вытащил из памяти форму бледнолицего мальчика, – А зачем?

– Так привычнее, что ли, – дернула плечами Грейс, – Первое впечатление ведь самое важное. А девочка эта как будто и не ты. И в родах я путаюсь.

– Ладно, – уже искренне удивился Эрри, – Но это тоже не я. Это просто кто-то, кого я отчего-то помню.

– В каком смысле? – наклонила голову Грейс и передала Эрри большой серый сухарь с полоской вяленого мяса.

Тот отправил все это разом внутрь, по-человечески через рот, и начал с аппетитом поглощать, наслаждаясь прекрасным соленым вкусом.

– Какой ты всё-таки странный, – ухмыльнулась Грейс, – Люди обычно жуют. Так что там с твоей памятью?

– Я не могу превращаться во что угодно, – объяснил Эрри, продолжая наслаждаться едой внутри себя, – У меня это никак не получается. Но я помню несколько обликов. Ими я и могу становиться.

Он замолчал, глядя в наполненные интересом бездонные глаза Грейс.

– Есть ещё другие, – продолжил Эрри, – Кроме этих. Их больше. Но я их помню плохо. Только смутные образы. И у всех чего-то не хватает.

– Эх жаль, – жуя сказала Грейс, – Всегда хотела посмотреть на себя со стороны.

Доев, они продолжили путь. Солнце почти завершило своё небесное путешествие. Стало холодно, поднялся ветер. Узнав, что Эрри холодно и одежда его ненастоящая, Грейс удивилась. Отдала ему плотные шерстяные рубашку и штаны.

– Сапог вторых у меня нет, – хмыкнула она, закрывая рюкзак, – Надо нам с тобой найти ночлег. Может и купим что-то.

Солнце скрылось за снежным хребтом, когда пара добралась до небольшого поселения. Сложенные из плоского камня домишки расползлись по берегу бирюзового озерца. Над ним и аулом, как и всегда, высилась невысокая башенка из того же материала, что и вся остальные дома. Когда они подошли ближе, стало слышно заунывное пение. Эрри вспомнил песню странника в маске и понял, что они плачут и умоляют. Только бы Актар вернулся. Только бы Актар вновь защитил. Только бы Актар вновь пригрел своих несчастных и оставленных детей. Только бы Актар сразил своей божественной дланью всех врагов.

– Не повторяй того, что сказал в Ладыге, – предупредила Грейс.

– Не буду! – торопливо заверил её Эрри.

На странную пару: девушку-хьольгу и бледного мальчика с большими глазами местные балдынцы смотрели с явным недоверием. Но уверенность Грейс, косточки с рунами в виде платы и жалостливый вид Эрри сделали свои дело. Последний оказался обладателем плохеньких сапог, меховой куртки и прожжённого местами одеяла. От зябкой ночи они спаслись в старом хлеву. Ветер сюда не проникал, но и пахло гадостно.

Убедившись, что Эрри снова ничего не ляпнет, Грейс дала ему три костяшки с рунами и отправила за лепешками. Сама она стала готовить ночлег.

Вскоре Эрри вернулся без денег, неся крупную деревянную миску с наваристой похлебкой и тремя лепешками.

– Ого! – удивилась Грейс, разделяя горячий ужин с Эрри, – Как ты так умудрился?

– Я сказал как есть, что мы голодны, – пожал плечами он, – Просто нашел женщину, которой стало нас жалко.

– Молодец! – похвалила его Грейс, – Если хотим добраться до центральных земель, твои таланты буду очень для нас кстати!

“Кажется она не поняла”, – подумал Эрри, – “Как хорошо я понимаю, что люди чувствуют, какие эмоции”.

Поев, стали укладываться. Грейс постелила себе чуть поодаль от Эрри, легла с мечом, обняв ножны как человека. Он был все ещё близко к ней и почувствовал стену, сотканную из гордости, неприязни и чего-то ещё, чего и сама Грейс не могла себе объяснить. Эрри не хотелось лежать одному и мерзнуть, но меч был страшнее холода. Он лег и растекся под одеялом серебристым пятном и, расфокусировав зрение, заснул.

II. Грейсзар

Грейс вытерла пот и сердито взглянула на солнце. И надо было ему выглянуть как раз тогда, когда они перебирались через перевал! Светило жарило нещадно и Грейс казалось даже, что все внутренности у неё свялились. Жаль только, что сесть и отдохнуть толком было нельзя: Альхья уже точно выслал за ней погоню, если и сам не бросился вслед. Грейс покосилась через плечо.

Её неожиданный спутник сидел на камне неподалёку. Интересно, жарко ли ему также, как и ей? Он вообще ощущает теплоту или только холод? Как бы то ни было, держался Эрри хорошо. Если он не соврал, что в горах едва больше недели, то вообще отлично. Хотя, кажется, врать он вообще не умел. Только смотрел своими странными глазами и серебрился, то ли от недовольства, то ли от растерянности. Странный спутник, но Грейс ни мгновения не жалела, что спасла его от тех мужиков. Говорить с Эрри было интересно, хотя он и вправду ничего и ни о чем не знал.

– Поднимаемся, – сказала Грейс, выполняя свою команду.

– Долго ещё будем идти по горам? – спросил за спиной Эрри.

– Нет, не очень, – не слишком уверенно ответила она, хотя голос её звучал как обычно.

– Ты уже бывала здесь?

– Очень давно, – Грейс неопределенно покрутила рукой, – Много лет назад. Альхья ездил сюда со мной.

– Зачем? Показывал красоту? – абсолютно искренне спросил Эрри, обводя взглядом лесистую долину под ногами.

– Показывал, но не мне, а меня, – хмыкнула Грейс, спускаясь и подавая руку Эрри.

Ладонь у него была чуть влажной и холодной, всегда холодной.

– Что это значит? – удивился он, – Хотя ты, кажется, многих здесь удивляешь. Альхья был как тот странник? Только не пел, а показывал тебя за косточки?

Грейс засмеялась, шагая по ручью, разлившемуся по дороге.

– Нет, – ответила она, – Альхья – таубий и долина преклоняется перед ним и его крепостью. И возил он меня показывать другому таубию. Видишь вот эту гору? Что разбивает долину под нами на две?

– Вижу, – подтвердил Эрри, – Какие там поля слева! Чудесные!

– Да, да, – не слишком прониклась его восторгом Грейс, – И гора, и все три долины преклоняются перед таубием Бахкчерó͘м. Ни у кого нет стольких земель, стад и людей, сколько у него. И один лишь он сидит в старой-старой крепости в горе.

– Старая крепость! Большая? Хочу на неё посмотреть! – заявил Эрри.

– Нет, – отрезала Грейс, – Крепость стоит в перевале вон в той, правой и лесной долине. Мы же пойдем через левую, с полями, что так тебе понравились. А за тем перевалом, говорят, и горы уже мельчают.

– Но почему? – не отставал Эрри, – Мы же иногда останавливались у людей!

Грейс вздохнула. Он не знал, что такое брак и, кажется, мужчины и женщины для него различались также, как куртка и жилет. Спроси его: “Что такое разделить ложе?” и Эрри искренне удивится и ответит: “А что оно такое большое, что его надо делить?”. И тем более, что он, от появления своего свободный, может знать, что несет с собой брак с таубием?

– Хорошо, значит идем через долину с полями! – согласился Эрри, будто заглянув в мрачные мысли Грейс.

“Не придётся ничего ему сейчас объяснять, хорошо” – подумала она.

Они вновь вышли на берег горной реки, чей шум стал им верным и неотступным спутником. То и дело на дорогу спускался светлый сосновый лес, идти по которому было удивительно легко и приятно. Порой они выходили на плоские склоны, все покрытые россыпью прекрасных цветов. Даже Грейс не могла не отметить красоту этого пурпура, сколь замечательны эти фиолетовые колокольчики и как чарующе раскинулись голубые полотна.

Тот тут, то там среди камней и кустов показывались серые мордочки. Поднимаясь на задние лапы, суслики внимательно следили за проходящими мимо людьми. Их здесь было так много, что воздух постоянно наполнялся их пересвистом. Здесь, в их владениях, Грейс даже стало неловко за материал своего воротника. Эрри за спиной все восхищался и спрашивал.

Вскоре поля с сусликами остались позади и двое вновь оказались в лесу, уже смешанном и темном. Эрри продолжал болтать, Грейс отвечала негромко, то и дело прислушиваясь. Они были уже на землях Бахкчера, где было достаточно его людей. Здесь знали Грейс и знали, что она “дочь” Альхьи, которую вот-вот должны были выдать замуж. Встреча с ними в лучшем случае сулила то, что Бахчкхер что-то узнает. В худшем… придется идти прямо к нему в крепость и кто знает, что будет там внутри.

Повернули и стали подниматься по долине, то и дело останавливаясь на краткие привалы. Со временем Эрри замолчал, будто чувствуя напряжение Грейс.

Лес кончился и впереди открылись поля, а за ними поля и дальше тоже поля.

– Смотри, Грейс! Там вдалеке маленькие фигурки! Так много! – сказал позади Эрри, – И вон близко одна! Это всё лошади?

– Лошади, – подтвердила Грейс, прищуриваясь, – У Бахкчера целые стада на этих склонах, ни у кого столько нет.

– А дома у тебя были лошади?

– Были, – коротко ответила Грейс, – И у меня была моя.

Печаль скользнула по её сердцу. Она хотела взять Черногривку с собой, но для кобылы путь мог оказаться слишком уж сложным. Грейс была готова пройти и проползти через любые тернии, но от мысли, что с её лошадью что-то случится, становилось плохо. Девушка понимала, что ей будет лучше дома, под присмотром Таная, в родной конюшне…

Они продолжили своё путешествие, поднимаясь выше и выше.

– Эй, что это там? – спросил вдруг сзади Эрри.

– Где? – быстро и опасливо спросила Грейс.

– Вон там лежит, – сказал он и указал в траву.

Грейс повернулась и сделала пару шагов в сторону. В невысокой траве лежало изуродованное тело. Девушка повидала многое в горах, но даже её скривило и в животе стало неприятно. Лицо Эрри тоже исказилось в причудливой гримасе. Переборов отвращение, Грейс подошла ближе и присела, разглядывая тело. Эрри держался позади и даже молчал.

Тело лежало на животе, вытянув вперёд руки. Одежды на нем почти не осталось, лишь жалкие окровавленные обрывки. Мягкие ткани бёдер, ягодиц и спины были съедены, на торчащих костях виднелись следы широких зубов. Голова была размозжена чем-то тяжелым и понять, что это за человек теперь было просто невозможно. Ясно было только, что убит был недавно, самое позднее – вчера вечером.

– Что случилось?.. – чуть дрогнувшим голосом спросил сзади Эрри.

Слова донеслись словно откуда издалека. Грейс, напряженно думая, поднялась. Следов вокруг почти не было: кругом камни и плотная трава пучками. Только несколько отпечатков лошадиных копыт. Вот и неподалеку паслась.

Она не могла понять, кто его убил. Сколько себя помнила, она жила в этих горах, видела жертв и людей, и чудовищ. Но это тело сразу поставило её в тупик. Это были не айсы, гнездящиеся на вершинах гор. У них острые когти и клювы, но их следов на теле не было. Это были и не деуле, ведь на теле не было и следа от длинных клыков. И не барс или хохырь, не хему. Нет, что-то другое.

– Ну что?.. – нервно спросил за спиной Эрри.

Грейс поднялась. Её брови были сдвинуты, она напряженно думала. Судя по остаткам одежды это местный, не странник, что вообще-то не удивительно, они здесь едва появлялись. Приглядевшись внимательнее, она разглядела небольшой клочок желтой ткани. Значит человек Бахкчера, все ещё страшнее и хуже.

Эрри мялся где-то за спиной, то и дело вытягиваясь, словно суслик. Куда им идти? Грейс в напряжении потерла лоб. Откуда угроза? Из леса позади, полей впереди или со скал слева и справа? Куда идти, чтобы выжить? Пристально оглядывая все вокруг, девушка вдруг встретилась глазами с лошадью.

“Что-то не так”, моментально поняла Грейс и стала медленно отступать, кладя ладонь на рукоять клинка.

– Отходим в лес, – негромко сказала она Эрри, не спуская глаза с лошади.

Что-то в ней было неправильно и пугало Грейс, хотя она и не подавала виду. Конь перешел на шаг и стал двигаться в сторону пары.

“Взгляд!” – наконец-то поняла Грейс, – “Она не спускает его с нас! И глаза у неё не по бокам морды, а будто спереди!”

– Грейс, – тревожно сказал сзади неё Эрри, – Там табун скачет в нашу сторону…

– Отходи, – повторила девушка, также продолжая пятится, – Если я крикну “беги”, ты побежишь к лесу и заберешься на самое толстое и высокое дерево, какое найдешь. Понял?

– П-понял, – пробормотал тот.

Шаг за шагом они отходили назад, а лошадь все приближалась и приближалась. В отдалении стал уже виден табун. По тому, как они бежали, Грейс поняла, что догадалась правильно и у них проблемы, большие проблемы. Одинокая лошадь была уже совсем близко: до неё было впятеро меньше, чем до границы леса. Не спуская глаз с добычи лошадь ударила копытом и пошла рысью, прямо на Грейс.

– Беги! – крикнула она и выхватила меч.

Животное ускорилось так резко, будто на Грейс бросился голодный волк, а не здоровенная лошадь. Но девушка уже была готова и резко бросилась в сторону. В воздухе звонко клацнули широкие зубы. Брызнув в сторону мелкими камешками, лошадь резко затормозила. Возможность ударить! Но девушка замешкалась: нерешительно отскакивая дальше назад. За свои малые годы она привыкла к клинку и даже дралась с людьми, но ударить друга, лошадь?!

Животное, всхрапывая, развернулось. Жуткая морда вновь воззрилась на Грейс. Ударяя копытом и пригибая голову, лошадь снова бросилась на девушку. Хьольгская кровь пульсировала у Грейс в венах. Все тело будто воспылало скоростью и силой. Её глаза двигались быстро, выхватывая мельчайшие детали.

Чудовище вновь рвануло на девушку, та нырнула в сторону, вновь уклоняясь от укуса. Резкий удар! Испуганное и гневное ржание и на землю с грохотом упала туша животного. Кончик клинка сверкнул сквозь её ногу и кровь брызнула на траву, камни и душу Грейс. До треска сжав зубы, она силой выбросила из головы жалость. Шумно выдохнув, она бросилась бежать, двумя прыжками огибая барахтающуюся на земле лошадь.

Молнией Грейс понеслась к лесу. Когда стопы касались земли, она чувствовала как та дрожит под грохотом сотен копыт. На ходу она ловким движением убрала меч, откинула в сторону увесистый рюкзак – какой от него будет толк, если её разорвут на части?

В голове стало тихо – лишь стук сердца и ног о камни. Ей казалось, что она уже слышит хищные всхрапывания за своей спиной, но оборачиваться было нельзя. И от этого становилось только страшнее. Грейс изо всех сил гнала видение растерзанного тела. Не сбиваться! Смотреть и бежать! Полное сосредоточение! Рывок за рывком, быстрее, быстрее!

Лес встретил её ударом ветки по щеке. Незаметным для неё самой движением, она смахнула кровь, размазывая её по лицу. Вперед, вперёд! Виляя меж деревьев и проламывая собой кусты, быстрее, быстрее! Спастись! Ветки и побеги хватали Грейс за одежду, тянули на себя, словно жадные рты и злобные руки.

Позади раздался оглушительный хруст дерева и девушке даже показалось, что это ломаются не палки и кусты, а уже её череп и кости. Ещё рывок и вдруг взгляд её скользнул по неловкой фигурке, испуганно взбирающейся на ветвистую сосну. Молниеносно она бросилась вперед, чувствуя, будто холодный ветер далеких хьольгских земель подхватывает её. Словно барс, она огромным прыжком забежала на дерево, схватилась за толстую ветку и стала карабкаться, сдирая кожу и пачкаясь в смоле. Щёлк! Широкие зубы сомкнулись там, где только что дернулась нога Грейс. Ещё рывок, ещё ветка! Не обращая внимания на текущую из щеки кровь и грязь, она карабкалась выше!

Хруст и дерево чуть вздрогнуло. Взбешенные и разгорячённые лошади крутились у ствола. Гнедой конь в ярости ударил сосну, проламывая кору.

– Держись! – крикнула Грейс, со всей силы вжимаясь в спасительное дерево.

Краем глаза она увидела, как посеревший Эрри на ветке выше делает то же самое, растекаясь по стволу. Снизу гремело недовольное и злобное ржание, от которого по напряженному телу Грейс носились мурашки. Хруст веток и ломаемого кустарника вновь казался ей тошнотворным хрустом сминаемых костей. Она зажмурилась, чувствуя, как дрожит под ударами копыт дерево.