Текст книги "Запирайте зеркало на ночь или любовь между... (СИ) Книга 2"

Автор книги: Ия Королёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

теля и способах перемещения артефактов. То, ниточка у самой земли все стели-

лась, а то вдруг на уровень пояса поднялась. Да и проходили эти следы по-раз-

ному, то все по обочине, по травке у забора, то вдруг посередине дороги, как

нормальные люди ходят. Я внимательно осмотрела место, где изменилась высота

магической нити. И обычным взглядом, и магическим. Ничего особенного… И

только у ограды кладбища на мокрой песчаной дорожке я заметила смазанные

следы крупных волчьих лап, рядом около них вдруг появились босые человече-

ские следы, а потом босые исчезли, а появились следы сапог или все наоборот…

– И откуда здесь вдруг столько сразу народу образовалось, да еще и волк

или все-таки собака, просто крупная очень?

14

Я не охотница, хотя все-таки кое-что и знаю из науки следопытов. Очень

эти следы все же на волчьи похожи. Да не простого волка, а слишком крупного и

странного. Следы пока никто не затоптал, ходят здесь редко, кладбище старое, новых могил уже давно не делают, сейчас около Новоселок хоронят на новом

кладбище за городом. Я задумалась, и вдруг меня осенило.

– Ах, ты, гад такой! Вот ты значит кто – оборотень! Вот почему моя сиг-

налка не сработала! Она ж на человекоподобных рассчитана: людей, эльфов, гномов или орков, а здесь зверь – волк. И как он, интересно, исхитрился арте-

факты утянуть, лапами что ли или зубами? И этот гад все время был рядом. Зна-

чит, он видел, как я прятала, и только поэтому нашел. А я голову сломала, кто ж

такой умелец у нас в академии, а это чужак… Он просто шастал туда, сюда зве-

рем, и никто его не останавливал, да и внимания не обращали на животное, хоть

и крупное. А этот гаденыш выбежал волком из академии, а потом перекинулся.

Чужак, чужаком, но я ж его, сволочь такую, все равно достану! Хотя, если быть

правдивой перед собой, мне ж артефакты нужны, а им пусть другие занимаются.

Ну, если подвернется случай – отомщу обязательно, а так, верну свое и лад-

ненько… Я не злопамятная! Надо куда-то записать, а то забуду.

Ужас состоял в том, что я не знала куда приведет меня розоватая ниточка

связи, и, попадая в очередную подворотню, я ожидала всяких разных неприятно-

стей и подвоха.

– А ведь и сегодня он явно был на территории академии, услышал мой рев

и сделал ноги. Может он перекинулся и теперь идет за мной? Что-то уж очень

сильно между лопаток ноет, как будто за мной следят… – Интуиции я обычно

верю.

Дойдя до храма какого-то бога, этот пройда поднялся наверх поотирался

там, и спустился обратно. Приглядевшись, я поняла, что только что обнюхивала

и осматривала ступени храма бога розыгрышей и плутов, шулеров воров и иска-

телей приключений – Джея.

– Вот уж воистину, оборотень нашел себе настоящего покровителя… Мо-

жет и мне попросить Джея о чем-нибудь, а то в последнее время мне кажется, что он сам меня взял под патронаж. Мы бы явно столковались.

Я окинула взглядом храмовую площадь. Людской разномастный поток шу-

мел и перемещался, как вода в горной реке. Все толкались, разговаривали друг с

другом и спешили по своим делам, и только я стояла на храмовой лестнице как

идиотка. Мне казалось, что на меня смотрят сотни глаз, спину неприятно пока-

лывало ощущение слежки, интуиция вопила о предстоящих неприятностях,

виски ломило, ноги от беготни по городу просто отваливались. И это мне по-

везло, что следы вора не ведут на рыночную площадь или в магазины модной

одежды. Иначе встречи с Дэброй и ее провожатыми мне было бы не избежать, а

это еще хуже, чем встреча с кем-нибудь из мастеров. Голубое небо начали заво-

лакивать облака, солнце уже не так ярко освещала купола храмов, а шалун ветер

15

трепал мои волосы, забрасывая их на лицо и забираясь за ворот холодя кожу.

– Хоть бы дождя не было, а то мало удовольствия носиться мокрой по го-

роду под проливным дождем.

Моя проснувшаяся паранойя не давала мне покоя, все казалось, что за

мной кто-то следит, хотя явно дела до меня не было никому.

Правильно говорит Дэбра: «Радуйся каждой мелочи и не нервничай из-за

каждой сволочи!».

– Вот найду эту сволочь, что сперла мои разработки, заберу амулеты и буду

радоваться жизни! – Я двинулась дальше, уже, не обращая внимание на вопящую

интуицию о слежке.

Путь оборотня очередной раз заставил поволноваться. В районе кузнецов

находилась мастерская артефактов, хозяином которой был прижимистый Трамп, в его родне явно были гномы. Об этом говорили и низкий рост, и окладистая бо-

рода, и густой бас. Пару лет назад я и ему предлагала свои услуги, но он не стал

даже разговаривать с девчонкой, да еще магом недоучкой.

– Неужели этот поганец сдал Трампу мои амулеты на продажу, я ж их те-

перь не увижу, как свои собственные уши без зеркала. Однако след указывал на

дверь, а потом уводил в сторону, значит, если и сдал, то, наверное, всё же не

все…

Я зашла, звякнул колокольчик, Трамп выкатился из подсобки, и заиски-

вающе уставился. Присмотревшись ко мне и не увидев богатого клиента, гномо-

подобный мужичок начал терять ко мне интерес и сменил выражение лица на не-

терпеливо ожидающее.

– Мой амулет «гламура» лежал на витрине!

Если бы хозяин знал, что кроме красоты, этот медальон еще и вызывает

приступы жуткой ревности и истеричности у носящего, то вряд ли бы выставил

его в открытую продажу. Мне повезло, что он не закончен до конца и не активи-

рован.

– Да, это не законно и как сказали бы многие, не правильно, но есть то хо-

чется… А я все свои поделки оснащала дополнительно сроком окончания воз-

действия. Вплетала маленькое заклинание, разрушающее «дополнительные

функции» месяца через два-три, чтобы не нанести непоправимый вред здоровью

носящего. Не хочу брать на свою совесть чужое слабоумие или смерть, а так все

чин чинарём, амулет работает, как заказано, а что потом через квартал с ним

происходит, не моя вина, может маг какой разрядил нечаянно…

Как я убалтывала продать мне дефектный амулет, я не хочу даже вспоми-

нать. Но, к общему удовольствию, мы все же сошлись на том, что я заберу этот, а взамен принесу работающий, и если он Трампу понравится, то я буду выпол-

нять некоторые его заказы. А несколько медных монет, перекочевавших в жад-

ные руки хозяина мастерской, будем считать ерундой. Мне за мой амулет

должно перепасть 1 золотник и 2 серебрушки. Я выскочила из дверей радостным

16

вихрем и побежала дальше. Очень хотелось есть, но тратить на это время было

никак нельзя, да и разобраться со всем этим безобразием хотелось поскорее. Я

бы поела и на ходу, но никто мне не предлагал.

Идти по следу было не трудно, трудно было сохранить разум и спокойст-

вие, когда очередная подворотня, оказалась тупиком, а кровавая ниточка привела

к будке гавзана. Оборотень там явно что-то подозрительное делал и я, смирив-

шись с образом юродивой, стала на четвереньки и нехотя полезла внутрь. Хо-

рошо, что хозяина будки там не было, иначе любой из Тузиков был бы рад ука-

зать мне на недопустимость вторжения в его жилище способом покусывания за

различные мягкие и не очень части, которые, к слову, мне очень дороги.

В будке оборотень менял личину или от кого-то скрываясь, или по другой

ему одному ведомой причине. Пошарив в глубине во всякой разной пакости, типа разгрызенных костей и каких-то тряпок, устилающих пол, я нашла золотую

монету.

Мою монету! Еще 4 золотника и 10 серебрушек у меня увел вор, и я наме-

рена их возвратить.

– Ну почему мне кажется, что за мной кто-то методично идет, хотя я ни-

кого знакомого не замечаю! – думала я, в очередной раз, заворачивая за угол. – А

вот и веселые кварталы скоро начнутся. Как-то не очень хочется туда соваться, но придется.

Стоило так подумать, как розовая ниточка связи резко свернула и пошла

через ворота в один из нескольких трактиров, где сдают постояльцам комнаты не

только на ночь, но и на пару часов. Заведение пользовалось не очень хорошей

репутацией. Я остановилась у ограды и раскинула поисковую сеть. Следа, выво-

дящего из трактира, не было, и я надеялась, что это все-таки конец пути и

именно здесь у вора устроено логово.

– А вдруг он уже дома? Как же мне забрать свои вещи?

Глянув еще раз вокруг, и обозрев невдалеке «веселый дом», мне в голову

пришла отличная идея. Набрасывать личины у меня получалось довольно не-

плохо. Я, слегка поразмышляв, сосредоточилась и преобразилась в ярко раскра-

шенную крепко сбитую розовощекую представительницу древнейшей профес-

сии. Девица смело пошагала внутрь.

– Хоть один постоялец мужчина здесь должен же быть, а значит, я смогу

подняться на второй этаж где комнаты, а так уж я развернусь, так сказать. Все

уснут, и я спокойно заберу все свое, а будет возможность и компенсацию при-

хвачу, за моральную травму!

Весело перебрасываясь словами с трактирщиком, на которого моя личина

произвела, видимо, неизгладимое впечатление, аж пузо над штанами что-то при-

подняло... я продвигалась в сторону лестницы.

– Ух и пошлый же это народец – трактирщики, хотя все мужики здесь, что

17

хозяин, что посетители, только об одном и думают. Ишь как хором ржут, что же-

ребцы на выгоне.

Я поднялась наверх и просканировала пространство. В одной из комнат

кто-то уже и так спал! Настолько громко храпело это существо предположи-

тельно мужского пола, что хоть двери ломай, хоть окна бей, все равно никто ни-

чего не услышит. Мне только на руку, не надо магический резерв использовать.

Чары сна хоть и не сложные, а все ж магия, а я не хотела оставлять свои магиче-

ские следы без необходимости.

Мои артефакты находились в соседней с музыкальным соседом комнате.

Вскрыв замок обычной заколкой, а не заклинанием, я просочилась внутрь и на-

чала оглядываться. Узкая убого обставленная комната с одной продавленной

кроватью, колченогим стулом, на котором свалена в кучу какая-то одежда и па-

родией на шкаф. Небольшое окно выходило на задний двор и помойку.

Вот под шкафом у стены и застыла моя кровавая ниточка следа, разлив-

шись неаккуратной лужицей. Я легла на пол и просунула руку в узкую щель.

Вытащить мешочек было делом минуты. Я прижала свои наконец-то найденные

артефакты к груди, как мать прижимает вернувшихся после разлуки детей. Раз-

вязала, пересчитала, пересмотрела – все. Теперь деньги! Ну и где они мои, доро-

гие и трудовые?

– Конечно же, под матрасом, как банально…

Там были 4 золотника и 5 серебрушек, остальных не было.

– Вот гад, неужто успел потратить, коврик для блох! – в сердцах восклик-

нула я и тут же сама себя заткнула. – Конспираторша, а орешь, как блаженная!

Лучше сматывайся, пока хозяин не вернулся, а то еще драки здесь и не хватало.

Спрятав свое богатство в сумку, я двинулась к окну. Окно очень замеча-

тельно выходило на задний двор, где сейчас было тихо и пусто, да еще и стена

обросла лианой вечноцвета3. Эта природная лестница помогла мне быстро спус-

титься, и я припустила в сторону от трактира, по дороге избавляясь от личины.

Решив забежать к своему работодателю, и быстро избавиться от только что

вернувшихся ко мне поделок, я сорвалась на бег.

Увидев меня, запыхавшуюся от бега, и всю изрядно потрепанную сего-

дняшней поисковой операцией хозяин мастерской очень удивился.

– Вечер добрый, Лия. До срока еще два дня… зря торопилась. Или что-то

случилось?

– И Вам вечер добрый и клиентов богатых, мастер Ивор. Да нет, ничего не

случилось, просто скоро летний бал в академии, а я хочу успеть сшить новое

платье, а для этого мне нужны деньги… Вот. – Я разложила принесенные аму-

леты. Активировала каждый и объяснила их функции и особенности. А на по-

следнем амулете «гламура» добавила ключевое слово в заклятии поддержки и

восстановления природной красоты и активировала его вторую, но очень непри-

ятную функцию, за которую собственно и платил заказчик. Хозяин аккуратно

18

сложил каждую побрякушку в отдельный мешочек и унес в подсобку. Вернулся

он с тяжеленьким кошелечком в руках. Я не поленилась пересчитать деньги, об-

радовалась премиальной монетке и, заулыбавшись во весь рот, покинула мастер-

скую.

– Как я хочу домой! Домой...

Я решила рискнуть остатками сил и осторожностью и, представив в под-

робностях свою комнату и кровать, открыла телепорт.

В комнате я появилась перед самым концом ужина. Дэбры не было. Толи

еще не пришла из города, толи уже ушла на ужин без меня. Я спрятала в тайник

деньги, закрыла его щитами и мороком и, приняв в ускоренном темпе душ, пере-

оделась. Кушать очень хотелось.

– Диета «стакан воды за день до еды» меня никак не устраивает. Я люблю

поесть вкусно и так, чтобы потом спать захотелось, но это так, к слову. А сейчас

я просто побегу в столовую и съем все, что там еще осталось, вот! Знаете, как

получить самый вкусный ужин на свете? Очень просто: надо не пообедать и весь

день носиться по городу как бешеный трындохлыст4, и тогда любая еда пока-

жется райской.

Мне повезло, мои друзья сидели за столом, и столовая еще работала. На-

брав всего и побольше, я начала поглощать пищу со скоростью небольшого дра-

кончика. Глаза Дэбры по мере уменьшения моей порции увеличивались в раз-

мере, еще чуть-чуть и они достигнут размера небольшого блюдца. Она терпе-

ливо дождалась, когда я куском хлеба подчищу подливу и, заглянув мне в лицо, поинтересовалась.

– Почему ты такая голодная, а Лиечка? И почему тебя не было, когда я с

ребятами вернулась?

– Я…ням…гм…была…ням-ням …дома и чав-чав … выш-ла… недавно …к

м.Исезу …ням… гм… за …настойкой…чав. – Я, очень стараясь не чавкать, по-

пыталась ответить, но получилось довольно невнятно.

Друзья решили отложить мой допрос до момента окончания ужина и на-

чали заново обсуждать сегодняшний день. Все сложилось очень удачно, Дэбра с

Дэнисом подобрали ткани, фасон и уже сделали заказ. Патрик пока еще не опре-

делился… но зато приобрел потрясающие сапоги, из очень крепкой и мягкой вы-

делки кожи, очень удобные и красивые.

Я решила перевести мой опрос в другое русло, выпив ягодный напиток, я

предложила устроить у нас вечером просмотр одной очень интересной записи.

– Какой записи? – не удержалась от вопроса моя любопытная подружка.

– Это секрет. Надеюсь, она получилась, и вы получите неизгладимые впе-

чатления.

Заинтригованные ребята, сказали, что возьмут у себя из комнат сырные па-

лочки, и кое-что вкусное, что бы просмотр шел не на сухую и сразу прибегут к

19

нам. Подруга пыталась вытрясти из меня хоть что-нибудь, но я стойко отмалчи-

валась.

– Надо предупредить Яна, что я сегодня не приду, но как это сделать неза-

метно от моей все видящей соседки?

Отправившись в ванную, я включила воду и начала искать в базе данных

код вызова Яна, чтобы отправить ему хотя бы сообщение. Оказывается, как

много интересного можно извлечь из базы данных! Но об этом потом, а сейчас я

торопливо набирала те несколько цифр, которые были кодом доступа к ЛСУ нек-

романта для голосовых сообщений.

Сообщение, что хозяин ЛСУ отошел в мир иной, я проигнорировала и, се-

кунд через 30, появилось изображение смеющегося черепа со светящимися крас-

ным светом глазницами. Я улыбалась и ждала, когда наконец-то Ян перестанет

дурачится. Череп мигнул, скорчил жуткую рожу и, обидевшись и показав мне

язык, исчез. Изображение сменилось широко улыбающимся Яном.

– По мне, так череп был явно доброжелательней... – Я разрешила про-

явиться и себе у него на экране. Улыбка стекла с лица парня.

– Что-то случилось? – в его голосе прозвучали нотки удивления и волнения.

– Ни чего, особенно серьезного, но на тренировку прийти не смогу.

Взгляд черноволосого целителя как-то потух.

– Ян, я обязательно приду завтра, если ты сможешь, просто очень устала.

Прости... – Я не хотела его обидеть, но и рассказывать о сегодняшнем безумном

дне совершенно не было сил.

– Ладно. Бывает. Но, завтра ты мне расскажешь?

– Посмотрим, что будет завтра... Что-то последнее время я не могу даже на

вечер ничего толком запланировать, а ты – завтра... Как говорят искатели при-

ключений: где я, а где завтра? Но я очень постараюсь, обещаю!

Ян улыбнулся, махнул мне на прощание рукой, отключился.

Я сымитировала мытье рук и вернулась в комнату. Достала кристалл с за-

писью обыска и позвала Дэбру. Она принесла свой маленький столик и накидала

на пол подушек. На столе подруга расставила сладости, принесенные из города и

пузатенькую бутылочку ликерчика. Поставила свечи. Теперь наша комната была

полностью готова к приему гостей.

– Лия, цени, какую романтическую обстановку я помогла тебе создать.

Патрик опять ходит сам не свой. А ты, эгоистка, не замечаешь его страданий. Та-

кой хороший парень, и симпатичный, и скромный, и дворянин, между прочим.

Чего тебе не хватает? Может, хоть сегодня, твое сердце растает? Каждая нор-

мальная девушка моментально бы схватилась за такую возможность.

– Дэбра, опять ты за свое! Ну не люблю я его. Не люблю, понимаешь. А без

любви, я никаких отношений не хочу. И не какие его «возможности» меня не ин-

тересуют, и хвататься я за них не собираюсь! – В очередной раз я возмутилась

предложением подруги.

20

– Когда вокруг тебя одни и те же люди, которые считают себя твоими

друзьями, то как-то само собой получается, что они входят в твою жизнь, а

войдя, через некоторое время желают ее изменить. А если ты не хочешь стано-

виться таким, каким они хотят тебя видеть – обижаются. Каждый ведь совер-

шенно точно знает, как мне надо жить на этом свете, – думала я, переплетая во-

лосы. А подруга все не унималась.

– А хоть кто-нибудь тебе может понравиться? Ну не должна быть девушка

в твоем возрасте такая правильная и рассудительная. Холодная ты Лийка, прям

снежная лейра и есть. Дала бы парню шанс. Ну не Патрику, так хоть кому дру-

гому.

– А если мне твой Дэнис нравиться, то тогда как?! – спросила я, решив по-

злить соседку.

– А вот тогда, все твои красные космы я то и повыдергаю, если от слов к

делам перейдешь… Я тебя предупредила, – прошипела моя белокурая, добрей-

шей души, подруга. – Дэнис, мой и ничей больше.

– Угу-угу! Не злись, миюка белобрысая. Я же пошутила… Открою тебе

страшную тайну. Мне очень мастер Грэйд нравиться, только цыц, это тайна даже

от меня самой, – решила я приколоться, а заодно проверить, через сколько дней

эту тайну будут знать парни из нашей компании, а заодно и все остальные.

Знала бы я, что шутки ничем хорошим обычно не заканчиваются, то поопа-

салась бы шутить, но нет я абсолютно не знала, что судьба еще приготовит мне

интересные «развлечения», так сказать. Язык мой – враг мой. Но впереди был

просмотр записи и предвкушение удовольствия от сделанных пакостей бурлило

внутри и мешало разумно мыслить. Да и день выдался безумным, хотелось без-

заботно похрустеть сладостями, выпить ликерчику и похохотать всласть над

«охотой на нежить». Так откуда уж тут логическим выводам да чувству самосо-

хранения взяться.

21

Глава 3.

В жизни настоящего программиста

есть место только двум особам

женского пола: Асе и Клаве.

Ну, не считая матери…

Тим лежал на диване, свесив босые ноги. Рост 1м 90см не на каждой кро-

вати или диване позволял поместиться целиком. Парень уже давно привык, если

голова на подушке, то ногам места уже не хватает. Синие глаза бездумно смот-

рели в потолок. Он хотел спать, но сон не шел. Проводив Макса на электричку, и

пробежав весь путь, он чувствовал усталость и опустошенность. А еще вечером

звонила мама и интересовалась результатами экзаменов. Ее голос был напряжен-

ным, а фразы рубленными. Так было всегда, когда она очень волновалась. А по-

следний вопрос буквально выбил молодого человека из колеи.

– Я знаю Тим, что с тобой что-то происходит. Я чувствую, ты меня-

ешься…. Нам надо поговорить. Когда ты приедешь? Нет ли у тебя температуры?

Голова не болит? И что за девушка с багряным цветом волос?

– Ну, неужели Макс все разболтал?! Не должен, ведь обещал. Хотя она

была связана со мной какой-то мистической пуповиной, а после алтаря, так про-

сто канатом. Мама всегда чувствовала, когда со мной что-то не так. Видимо, это

она Макса в Москву и снарядила, а он, гад, не признался. По делам приехал, ви-

дите ли… Хотя, даже если он и сказал ей, что со мной все в порядке, Наташа

вряд ли поверила и решила перепроверить сама.

Я растерялся от такого напора и ответил, что приеду на выходные и со

мной все в порядке, температуры нет, и голова не болит. Про девушку я созна-

тельно промолчал. Мама еще немного попытала меня об оценках и отключилась.

А я же пытался понять, чем вызваны ее пророческие вопросы и как мне быть

дальше.

Мама Ната, Наташа, Натали Андреевна растила меня одна. Так вышло,

что, кто мой отец – я не знал, а мама рассказала лишь о внешности и больше ни о

чем. В паспорте я Олегович, но так ли это на самом деле, я убежден, опять же, не

был. Мама родила меня рано, ей только-только исполнилось 18. Городок у нас

маленький, порядочной девушке, кроме как замуж и выйти-то некуда!

Как получилось, что спокойная и послушная отличница и красавица На-

таша забеременела неизвестно от кого остается вопросом риторическим. Сама

же девушка молчала, как партизан и на аборт не пошла.

Когда ее родители узнали, то уже было поздно. Сказать, что они были в

шоке это не так, эта была драма по погубленной невинной жизни девушки На-

таши и чести семьи. А наш небольшой городок на окраине Московской области

кипел и пенился. Но со временем затих. Мама к тому моменту уже поступила в

22

один из не очень крутых, но дающих неплохое образование – технический вуз и

дома не жила. Вся драма разворачивалась летом и, слава богу, практически без

ее участия. Уже, будучи беременной, она уехала жить в студенческое общежи-

тие.

Бабушка с дедушкой до сих пор считают отцом какого-то московского

хлыща, а меня – рожденного семимесячным. Наташа же себя погубленной вовсе

не считала и была жизнерадостна и счастлива.

Я родился москвичом и провел детство в большой и разношерстной сту-

денческой семье. До трех лет я счастливо считал тетя-мамами всех приходящих

к нам девушек, а дядя-папами всех парней. Надо сказать, эта ситуация бесила и

девушек, и юношей. Ибо, какая же девушка считает себя тетя-мамой в 18 – 20 лет

и, тем более, какой юноша захочет стать папой чужого пацаненка. Но затем все

утряслось. Я понял, что папы здесь нет, а всех лучше звать по именам. Мама рас-

тила меня без отрыва от учебы, и со мной сидели, и играли все, кто был свободен

в это время. Я рос крепеньким, общительным ребенком, в меру хулиганистым, но за мои синие глаза мне прощали почти все мои детские прегрешения. К мами-

ному диплому я уже умел читать, считать сдачу в магазине и обладал внуши-

тельным запасом слов из русского матерного.

Распределилась Наташа в соседний городок со своим родным и как моло-

дой специалист получила жилье в малосемейке. Я же стал обживаться в детском

саду. Это не привело меня в восторг. Спать днем я не хотел. Дети казались глу-

пыми и маленькими. Дурацкие правила хождения строем и дисциплина, после

вольницы общаги, вызывали желание сбежать. Что я несколько раз и проделы-

вал. Маму вызывали и отчитывали, а меня записали в «неблагонадежные» и про-

чили бандитское будущее.

Бабушка с дедушкой не проявлялись ни во время институтской жизни ни

садовской. Честь семьи была поругана, и они делали вид, что дочери у них нико-

гда и не было. Я их не знал и не жалел об этом. А вот то, что мне явно не хватает

отца, слышал частенько и от кумушек во дворе и от воспитательниц в саду.

Но мне хватало всего. Мы с мамой дружили! Дружили и жили так, как под-

час не дружат родители с детьми в полноценной и «порядочной» семье. Ходили

в походы. Ездили на велосипедах! Отдыхали дикарями с палаткой на Черном

море. Могли обсуждать и ужастики, и полеты на луну, и просто соседскую дев-

чонку с веснушками, которая дала мне в глаз, за то, что я засунул ей жабу за ши-

ворот.

Наташа была потрясающе красивой. Каштановые с рыжиной волосы

слегка вились и спускались до пояса, зеленые глаза под длинными ресницами

поблескивали озорными и веселыми огоньками. А точеная фигурка не была ис-

порчена ранними родами. Я гордился своей мамой. Ее красота и легкость харак-

тера всегда притягивали мужчин и вызывали зависть у женщин. Но замуж мама

не шла, хотя желающих было много. Я вообще-то даже не ревновал.

23

В школе я учился легко. Знания сами собой укладывались на уроках в го-

лову, хотя я и старательно пытался от них отпихиваться. Выбитые окна, порван-

ные штаны и ссадины с синяками сопровождали меня всю начальную школу, а

потом, как говорили учителя, я повзрослел и образумился.

Сейчас мне двадцать, а ей нет и 40. Я часто говорю ей, чтобы не гнала

Макса, а она только смеется… Макс – это человек, который помог стать мне та-

ким, как я сейчас есть. Благодаря его терпению и ненавязчивым беседам, а также

особым программам тренировок, я сейчас имею очень неплохую мускулатуру и

обладаю навыками рукопашного боя на достаточно высоком уровне. Мое миро-

восприятие тоже изменилось к лучшему. Мама частенько подразнивает меня, что

с такими внешними данными надо идти в рекламу или на подиум, а не учиться

на программиста. А я же все одеваюсь в бесформенные майки и объемные

джинсы, в которых превращаюсь в среднестатистического индивидуума. Но при-

влекать к себе внимание я как-то не хочу. Да и ковыряться в ноуте мне очень

нравится.

Бабушка с дедушкой появились в нашей с Наташей жизни уже к оконча-

нию мною школы. Мама их простила, а я… А, для меня они абсолютно чужие

люди и бог им судья, за то, что они лишили себя дочери и внука. Мы жили без

них раньше и проживем теперь. Хочет мама общаться, пусть… Я всегда ста-

рался думать своей головой, и нести ответственность за свои поступки, а что

люди скажут – мне не важно. Для них же чужое мнение важнее своих родных

людей. Но, мешать Наташе налаживать отношения с родителями, я не собирался

и не собираюсь впредь.

Изрядно повспоминав свое прошлое и слопавши миску макарон с колба-

сой, я наконец уложил свою сытую тушку заново на диван и приготовился вы-

спаться. Зря… То, что мне снилось, было моим привычным кошмаром, родом из

детства. Черные врата сна опять затянули меня в привычный водоворот эмоции

и воспоминаний, боли и страха, которые прочно поселились на задворках моей

памяти. Лента моей короткой жизни опять начала разматываться почти с начала

моего детства.

– Хорошо, что воспоминания «как я был сперматозоидом» не сохраняются

в памяти.

А началось все так: Я рос и учился, ходил на плавание и на футбол, бегал

на занятия шахматами, практически не болел и был уверен, что все так всегда и

будет. В шестом классе, а было мне почти 12, начались головные боли, сначала

редко, потом чаще, а потом и каждый день. Заниматься на тренировках стало

проблематично. Мама забегала по врачам. Меня исследовали, брали анализы, просвечивали внутренности, делали кучу гадких процедур, клали в больницу, пичкали таблетками – результата не было.

А потом начала подниматься температура: днем, в одно и то же время, на-

24

чиная с полдня, она медленно начинала расти и к часам трем температура дости-

гала максимума, держалась несколько часов, и сама медленно спадала. Ближе к

ночи ее, как и не было, я же был измучен и выжат как лимон, были все сим-

птомы гриппа, крутило мышцы и кости, болела голова, и общая слабость не по-

зволяла иногда даже ходить.

Томография, исследования на онкомаркеры, обезболивание результатов не

давала. Таблетки просто не действовали, а всего лишь портили желудок. Ана-

лизы и те были в норме. Врачи ставили кучу противоречащих друг другу диагно-

зов и пожимали плечами. Один даже сказал: «Молитесь. Все в божьих руках».

Учиться в школу я ходить перестал, на тренировки тоже. Перевели на на-

домное обучение. Друзья потихоньку сначала перестали заходить, потом зво-

нить, а потом вообще забыли о моем существовании.

– Кому интересен пацан, который не играет в футбол, не гоняет на велике, не ходит в кино и не треплется на лавочке во дворе о девчонках?! Правильно, ни-

кому… Скучно!

Так я стал одиночкой. У друзей нашлись новые друзья. А я начал осваи-

вать интернет. Педагоги из школы приходили домой по утрам, когда я был еще

способен что-то воспринимать, и я не часто (с мамой) выходил на улицу. Одна из

«учителок» выговаривала, что я симулирую, типа просто боюсь учителей или не

хочу ходить в школу из-за лени, а сам здоров как конь и меня пороть надо, а не

лечить. Но когда я попросил прийти ее как-то днем, и она застала мой приступ

во всей красе, на предложение оказаться на моем месте и так же посимулиро-

вать, отчего то убежала, и ко мне стал ходить совсем другой педагог.

Мама Наташа перестала улыбаться и стала часто замирать, и молчаливо

смотреть в пространство, как будто там хотела увидеть мое будущее. Больше не

ходила в театры и кафе, от нее даже перестало пахнуть парфюмом, потому что, меня раздражили резкие запахи. К нам домой перестали захаживать даже ма-

мины подруги, которые радостно щебетали у нас дома почти каждый день

раньше.

Только растения, которых всегда был полон дом, продолжали радовать

глаз своими цветами и мама, возясь с ними опять на несколько минут станови-

лась сама собой. Так тянулись дни, сливающиеся в недели, а недели в месяцы. И

если в начале моя температура поднималась до 37-38, то к концу 2 года она под-

нималась уже до 39-40. Иногда мне казалось, что кровь густеет как сироп и пла-

виться мозг, растекаясь жидкой лавой по моему телу, сжигая все на своем пути.

Я просыпался утром и знал, что меня ждет днем. Каждый день, не имея

возможности убежать и спастись я ждал, когда мне станет так плохо, что я смогу

только тихо сидеть или лежать на своем продавленном диване и молча смотреть

в потолок, скрипя зубами от безысходности и тоски. Тоски по свободе, по безза-

ботному времени детства, которое бегает и смеется на улице, и уже вряд ли вер-

нется ко мне когда-нибудь. Я бы хотел убежать от этой боли, но не мог.

25

– От себя не убежишь! От собственного тела можно избавиться только пу-

тем смерти.

Я ждал этой пытки с обреченностью ягненка на заклании. Мая боль, мой

личный палач приходил всегда вовремя, не зная праздников и выходных, и

только летом иногда делал себе передышку. Я боялся засыпать. Боялся нового

дня и новой пытки, новой волны жара и боли, когда крутит кости, а боль в го-

лове не позволяет нормально моргать и дышать, когда любое движение дается с

трудом. Не спрашивая моего согласия, жизнь отдала меня в обучение к Морд-

Сит5.

Я смирился и потом благодаря моей маме научился сосуществовать со

своей болью. Я научился максимально занимать себя по утрам, забивая голову

пока можно формулами, стихами, книгами, чтобы не думать… Не ждать. Чтобы

хоть чем-то порадовать маму я старался убраться в квартире и приготовить что-