Текст книги "Simply (СИ)"
Автор книги: Iwilia London
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Мы лежали на развороченной кровати, глядя друг другу в глаза. Он улыбался, а я гладил его по руке, не смея спросить чего-нибудь. Хотя хотелось. В теле ощущалась приятная усталость, а на собственном животе я обнаружил разводы спермы. Билл тоже кончил? Видимо, мужчина проследил мой взгляд, и ему не составило труда угадать ход моих мыслей.
– Я ощутил всё твоё желание, – шепнул он мне, касаясь губами моего виска, – твоя страстная натура покорила меня. Том, ты необыкновенный, никогда не забывай об этом.
– Ты ощутил мое желание? – не совсем понял я. Да и вторая часть его предложения ужасно смутила меня. И тут я понял, что мы ведь даже сексом не занимались, а я испытал необыкновенный оргазм.
– Ты не просто парень, который по мальчикам, ты можешь получать удовольствие от секса с мужчиной... – он говорил это с придыханием, немного с хрипотцой и неспеша.
– Билл, я тебя не понимаю, – живот снова скрутило желанием. Только от дурацких слов, как он это делает?!
– Задница у тебя шикарная, понимаешь? – и тут до меня дошло. Я напрягся, но лишь на несколько секунд, не желая спорить. Да, пусть так, плевать...
– Ну, теперь понял... – я усмехнулся, расслабляясь в его руках.
– Так, не смей спать, пойдём в душ.
Мы стояли в обнимку в душевой кабине, и меня почему-то трясло, хоть температура воды была теплой. Билл гладил меня по волосам, обнимая крепче обычного. Что теперь будет?
Мы курили на кухне, а я не мог отказать себе в его объятиях, поэтому обрадовался, когда мужчина обнял меня со спины, устраивая свою ладонь у меня на животе. Мы стояли полуголые, наши тела разделяли полотенца, держащиеся на бедрах. Он иногда выдыхал дым мне в шею, целуя, усмехаясь. А я глупо хихикал, чувствуя себя прекрасно. Никакого напряжения в теле, ни страха, ни скованности.
– Спать? – я развернулся в его руках после того, как затушил сигарету в пепельнице.
– Я не уверен, что ты хочешь спать, – усмехнулся, прикасаясь губами к моей шее.
– А чего я хочу?
– Меня.
Я понимал, что он силой принуждать не станет, но вместе с тем я чётко чувствовал, что хочу его. Плевать на все. Я устал. Я хочу быть чуточку счастливее. Завтра будет завтра... Все мы однажды окажемся у пропасти, и лишь единицы осмелятся совершить прыжок... Я падаю в бездну под именем Билл.
Его ладони вновь скользили по моему телу, только теперь без масел. В комнате было абсолютно тихо, настолько, что я слышал влажные звуки нашего поцелуя. Вместо свеч были включены небольшие светильники, которые не нарушали всей интимности. Я чуть вздрогнул, впервые проникая языком в его рот, изучая, наталкиваясь на штангу. Очуметь! И как я раньше не заметил. Мы сидели на кровати, медленно ласкаясь, целуясь, привыкая. Было странно довериться, чувствовать тепло его тела. Я, местами разглядывая его татуировки, улыбался, целуя их, чувствуя, как инициатива переходила в мои руки.
Я завалил Билла на кровать спиной, нависая над сильным телом, вновь мысленно обзывая его хищником. Тогда, в первые секунды, мне на ум пришёл образ гадюки... Нет, это не о нем.
Мне нравилось изучать его тело, я видел, что он кайфовал от этого. У меня губы начали болеть, когда я расцеловывал его грудь, облизывая татуировку. Когда во рту становилось сухо, я тянулся к Биллу за поцелуем... Я ненормальный и такой счастливый в этот момент.
Облизав его звезду у самого паха, я провёл кончиком носа по крепкому стволу, легко скользнув языком по влажной головке. Мы в этот момент смотрели друг на друга, и я видел, что Билл не настаивал. Я поигрался языком с маленькой дырочкой уретры, осторожно вобрал в рот головку, жмурясь от странного привкуса. Мужчина громко выдохнул, спуская руки на мою шею, массируя затылок, но никак не побуждая к действиям. Я отступил, когда воздуха резко не стало и мне нечем стало дышать.
Сосед притянул меня к себе, крепко обнимая, прижимая к себе, становясь моим коконом, окутывая собой. Мы медленно целовались, не спеша извиваясь, раздражая чувствительную кожу. Это длилось долго, я не считал минут, но мне все равно было мало. Мы смотрели друг другу в глаза, он гладил меня по щеке пальцами, водил по губам, позволяя целовать свою руку. Я был в его плену. Именно сейчас я сдался, окончательно отпуская себя. Иногда Билл хмурил брови, разглядывая моё лицо. Я обвивал его тело ногами и руками, ощущая себя частью сильного хищника.
– Я больше не могу, Том...
– Как мне лечь? – во рту снова пересохло, а Билл отстранился, заваливая меня на спину, что ж... Я прикрыл глаза, стискивая в руках простынь. Страшно. Я лежал перед ним, не смея вздохнуть. Собственное тело дрожало, но не было напряжения... Я так хотел, чтобы это случилось именно с Биллом.
Он ласкал меня пальцами, вводил их в меня, постоянно интересуясь моим состоянием, что немного раздражало. Я усмехнулся, понимая, что Билл просто нервничает, возможно, ещё больше меня. Но почему? Это ведь просто секс. Я ему доверил себя. Да, мне страшно немного... Но я так хочу...
Билл взял меня под колени, наваливаясь и протискивая свою руку между нашими телами. Мы снова смотрели друг другу в глаза, я улыбнулся, меня охватило странное желание рассмеяться. Мужчина кусал губы и тоже чуть усмехнулся...
Мне не было больно, когда он начал входить в меня. Как-то само собой в моей голове всплыли моменты из порно, я знал, как это выглядело со стороны.
Движения были плавными, но невероятно приятными. Билл ласкал мой член рукой, сжимая его, водя по нему в такт своим движениям. Я стиснул в ладонях его бедра, поглаживая теплую кожу.
Приятные толчки в моё тело, его хриплые стоны, острые ощущения, которые я не испытывал ещё никогда. Он входил все так же аккуратно, медленно, но чаще меняя угол, иногда задевая простату. Я кусал губы, лёжа под ним с закрытыми глазами, концентрируясь на ощущениях, которые чувствовались снизу. Билл прикусил мою нижнюю губу, заставляя открыть глаза. Я встретился с его самодовольным и насмешливым взглядом, подался ему навстречу, требуя увеличить темп. Мужчина прильнул к моим губам, поцеловал, отстраняясь. Он отпустил мои колени и лёг всем телом. Я ощутил его вес, обнимая руками, сцепляя ноги на его пояснице. Ещё ближе. Билл начал биться во мне быстрее. Мой член был зажат между нашими телами, и я не боялся кричать в голос, задыхаться от чувств, молить, звать его по имени...
Комната в один момент закружилась, а в следующий – и вовсе исчезла. Остались только он и я. Его глаза, красивое лицо, сила... Я что-то вскрикнул, откидываясь на простынях, теряясь в огромном количестве эмоций и чувств...
Уснули мы рядом, как-то я и забыл, что хотел лечь на диване, да и Билл слишком прямо намекнул мне на то, что мы не будем спать раздельно. Мне нравилось это. Он не ходил вокруг да около, он не притворялся, он чувствовал и следовал за своими чувствами...
– Просыпайся, крикун, там, кажется, твои родители тебя уже в розыск подали...
Я сел в кровати, растирая лицо ладонями. Сейчас я вновь смутился под его внимательным взглядом. На краю кровати лежала моя одежда, Билл сидел рядом уже одетый. Что он мне сказал? Как-то я мимо ушей пропустил...
– Ты как себя чувствуешь? – он вздохнул, садясь рядом.
– Зачем ты меня разбудил? – я вновь ощущал зарождающуюся внутри меня агрессию, причины которой я и не знал
– Не груби мне, Том, я не заслужил этого, – спокойно проговорил мужчина, касаясь пальцами моей щеки. – На что ты злишься?
– Не лезь в мою голову, Билл... – я принялся одеваться.
– Злишься, потому что не можешь закрыться от меня?
– Ну, Билл... – я оглянулся на соседа, который полусидел на кровати, откинувшись спиной на подушки.
– Завтракать будешь?
– Нет, – мне нужно было побыть одному, подумать.
– Опять будешь избегать меня целую неделю? Или, быть может, месяц?! – усмехнулся. – Том, не парься, и я ведь не настаиваю, но не нужно строить из себя жертву.
Только сейчас я вспомнил о Марке. Я наглым образом изменил ему и своим чувствам к нему. Вот такая дурная моя любовь. Как я мог... Зачем?! Какой же я урод.
– Жалеешь? – его голос стал громче.
– Билл, зачем я тебе нужен?! Зачем тебе знать, что происходит у меня в голове? – не выдерживал я.
– Просто хочу понять, почему ты такой...
– Бред!
– Как скажешь, – он поднялся с кровати, – где выход, ты знаешь...
– Ну, Билл! – попытался окрикнуть его я, но сразу же понял, что смысла в этом нет.
Только когда я вошёл в квартиру, вспомнил, с какими словами меня разбудил Билл. Мать в слезах бросилась мне на шею, что-то воя, причитая. Она захлебывалась в слезах и говорила, что любит меня любого. Что случилось?! Меня не было всего одну ночь.
А потом я понял. На кухне сидел офицер полиции. Этой ночью на одной из улиц города случилась авария, в которой приняла участие машина Маркуса. Все четверо людей, которые в ней находились, сгорели... Бон-Бон, Маркус и... Марк. За четвёртого человека приняли меня, и родители, оказывается, сегодня утром потеряли сына, посчитав, что он умер в аварии.
Моё сердце скрутило болью, отчаянием, бессилием. Я не знал, как буду жить без него. Я почти выл, когда мне удалось закрыться в комнате. Мама пыталась поговорить, брат приносил мне кота, отец предлагал поехать с ним в ремонтную мастерскую... А я не мог. Внутри что-то оборвалась. В тот момент, когда я спал, прижимаясь к чужому телу, Марк умирал. Умирали мои друзья...
3 глава
На следующий день начиналась учеба, но я не пошёл. Я выходил из своей комнаты только попить воды, в туалет и покурить. В один раз, когда вышел на лестничную площадку, то встретился с Биллом. Не хотел я его сейчас видеть. А он видимо вновь собирался начать лезть в мою голову. Злость раньше времени накрыла меня с головой! Если бы он не появился тут несколько недель назад, то возможно ничего бы не было!
– Том, я соболезную...
– Да что ты говоришь! Смысл?
– Перестань, Том, – он подошёл ко мне, попытался коснуться, но я не мог... Не хотел!
– Отстань! Билл, отстань! Что ты ко мне привязался?! Сам же говорил, что без обязательств! Вот и не лезь ко мне!
– Да я за тебя волнуюсь, придурок! – он прижал меня к стене, к той самой, возле которой мы целовались с Марком. Я ударил Билла в лицо, потому что не смог терпеть! Не мог я так с ним поступить, предать таким образом... И сейчас не мог позволить никому меня касаться.
– Никогда больше не трогай меня, ты понял?! – прошипел я.
– Даже так? – скривился, отнимая ладонь от губы, из которой уже сочилась кровь. – Как скажешь...
Он ушёл, а я даже не докурил, помчался в свою комнату, только бы не думать о случившемся. Кто он такой?! Почему в этот самый момент именно он рядом? Чья это воля?
Через несколько дней случились похороны. Я не верил до сих пор, отчаянно отказываясь смотреть в гробы. Маркуса хоронили в закрытом гробу, я принёс ему алую розу, попрощался, попросил прощения, простил ему все колкости и решил, что мы остались друзьями.
Боню похоронили на пригорке, с которого виднелся город. Её лицо было обычным, будто она уснула. Хоронили ее в свадебном платье, а рядом положили её любимую коллекцию кукол. Как в каком-то фильме. Я не верил. Плакал, глядя на неё, и не верил.
Родители Марка выполнили его волю и предали его тело огню. Он всегда хотел, чтобы его кремировали. Я почти умер, когда его мама подошла ко мне и отдала небольшую коробочку, в которой было что-то для меня. Я кусал губы до крови, я не успевал стирать слёзы со щёк, хотя плаксивость не была свойственна мне. Урну с его прахом родители забрали домой.
Я гулял по городу, дышал осенним воздухом. Сердце разбито. Зачем все так?! Людям, прохожим, было плевать, а я не знал, как жить дальше. Теперь я точно не знал, как быть... И пусть лучше они гнобили бы меня, называли геем, кем угодно, только были живы... Все трое. Ещё я думал о том, что если бы мы с ними не поругались, то четвертым в этой машине был бы я. Я. Или я бы остановил их, изменил бы судьбу.
Я курил, сидя у заржавевшей рамы старого автомобиля на давно закрытой автозаправке. Асфальт был холодным, ветер трепал листву деревьев. На небе ни облака, ни намека на то, что сегодня я остался один. Без друзей. Мне до сих пор казалось, что они вот-вот вернутся, что придут...
Я откинул окурок подальше от себя и полез в рюкзак, чтобы достать небольших размеров коробочку. Дрожащими пальцами открыл её. Наша с ним фотография, которая была сделана года три назад. Мы стояли, обнявшись, показывая фотографу средние пальцы. Тогда мы ездили с классом в поход и ночевали в одной палатке. Под фотографией его кулон и письмо... По щекам снова поползли слёзы, я не мог сдержаться... Его почерк. Я стер ладонью влагу со щек и начал читать...
"Сочинение на тему: «Мой лучший друг!»
Мне уже 14 лет, но мама говорит, что я ещё не скоро стану взрослым. Я и Том считаем иначе. Том – мой самый лучший друг! Я прочитал в одной книге, что только зрелые люди могут понять всю значимость дружбы. Поглядел в словаре, что означает прилагательное «зрелый», и понял, что это умный и взрослый человек. Мы с Томом понимаем всю силу и важность дружбы, он ничего не может без меня, а я помогаю ему. Однажды мне приснился сон о том, что Тома не стало... Тогда мама разбудила меня, ведь я кричал и плакал, звал Тома. Я люблю его всем сердцем. Я на следующий день так Тому и сказал, что люблю его и если он соберётся умирать, то пусть возьмёт меня с собой. Он не посмеялся, а согласился, потому что я для него тоже самый важный. Нам всего 14 лет, но мы лучшие друзья и мы друг за друга горой! Что бы я сказал Тому, если бы знал, что вижу его в последний раз?! Странный вопрос. Я бы сказал ему, что мы ещё обязательно встретимся, а до тех пор наша дружба навсегда останется в наших сердцах.
Марк, 14 лет"
Я взвыл так громко, как только мог. Я кричал. Я орал, сжимая зубы до боли. Я жмурился, желая просто умереть. Марк, скотина, что ты со мной делаешь?! Я. Я. Я. Тут.
– Марк!!! – я бил кулаками по асфальту, выкрикивая его имя, прося вернуться...
Не знаю, сколько я так лежал, желая сдохнуть... Голова болела, слез больше не было, каждая клеточка тела онемела. Я сел. Поднимая с асфальта смятое мной в приступе боли сочинение. Сложил его и потянулся к коробочке, забирая из неё кулон в виде бабочки, чтобы надеть его на шею. Руки трястись, когда на дне коробочки увидел жёлтый стикер, какие Марк клеил на свою стену, чтобы не забыть что-то сделать... Я взял квадратный листок, перевернул его и вновь впал в ступор...
«Поговорить с Трюмпером, дать ему по роже, простить!»
Он меня простил. Я улыбнулся. Он простил.
– Спасибо, – я взглянул на небо, как в тех дурацких фильмах. – Вам всем спасибо.
Я начал ходить на учёбу, постепенно привыкая к мысли, что их больше нет. Со временем стало легче, но когда очередной преподаватель сверялся со списком и называл фамилию Марка, мне вновь становилось плохо. Я уходил, чтобы покурить, привести мысли в порядок.
Порядка в мыслях не было уже давно. Постепенно, перечитав сочинение Марка миллион раз, я понял, что люблю его, но теперь только как друга. Мужчина в моём сердце один – Билл. Время расставило все по своим местам, и я понял, как сильно сглупил, отталкивая его. Я долго не мог собраться с волей и все-таки постучать в его дверь. Мне было легче по несколько часов сидеть на лестнице и ожидать момента, когда он выйдет покурить. Но мой мужчина не появлялся. И сегодня я решил постучать в его дверь...
– Том?! – Лидия удивилась моему приходу, а я – её наличию.
– Эм, а где Билл? То есть, привет, можно Билла?
– Так Билл уехал ещё две недели назад, а ты не знал? Я вернулась на несколько дней позже похорон твоих друзей. Прими мои соболезнования. А Билл в тот же день собрал свои сумки и уехал.
– Как уехал?! – вот так поворот. – А куда? У тебя есть его номер?
– Том, дело в том, что Билл, он такой... Его не найти самому, он сам находит человека, если ему нужно.
– В смысле? Разве у тебя нет его номера?
– Нет, мы с ним общались по почте, но вот я несколько дней назад ему писала на тот адрес, а он уже не работает, – что-то мне с трудом верится в это!
– Но он мне нужен, – и плевать, как мои слова сейчас прозвучали. – Неужели ни у кого из ваших родственников нет его номера телефона?!
– Том, понимаешь, родственники его не очень любят, и поэтому он с ними мало общается...
– Почему?
– Этого я тебе сказать не могу. Если он даст о себе знать, я тебе сообщу.
– Спасибо...
Вот, значит, как... Он уехал так давно, а я даже не понял, я даже не подумал ни о чем таком. Мне казалось, что он был в моей жизни так долго, что уже никуда не исчезнет. С самого своего появления, с первых секунд он ворвался в моё сознание и не покидал его. Был ли он рядом, молчал ли или задавал свои дурацкие вопросы... Он был в моей голове. И пусть я не сразу сообразил, что между нами зарождается что-то особенное, потому что был занят своими проблемами... Но я ведь понял, что он мне нужен! Я прямо сейчас готов ему это сказать...
– Ой, Том, – дверь открылась и на пороге появилась растрепанная Лидия, – совсем из головы вылетело, он ведь тебе письмо передал.
Меня передернуло от воспоминаний, когда мама Марка мне так же передавала его последнее послание. Но Билл-то жив.
– Спасибо, – я взял из её рук конверт, на котором витиеватым почерком написано: «Тому». Конверт был запечатан.
Я закрылся в своей комнате, чтобы прочитать.
"Сколько в этой жизни несправедливостей, чувствуешь? Том, спасибо тебе за ту замечательную ночь и за то, что был рядом со мной. Я ведь тебя сразу заметил, когда только приехал сюда. Ужасно ехать не хотел, если честно. Но не смог отказать Лидии в помощи. И сейчас я жалею только о том, что не смог показать тебе свои чувства. Однажды я сказал тебе, что каждый человек что-то скрывает, ты держишь самое ценное на поверхности, но ты должен знать, что я прячу всё глубоко внутри. Это не объяснить словами и даже самым красивым почерком не показать той любви, которую я чувствую к тебе. Не знаю, откуда она... Но с самого первого взгляда в твои карие глаза я будто спятил. А когда нас друг другу представили, то мысленно возликовал, понимая, что смогу наладить с тобой общение. Тебе это весело читать, да? Не смейся, сволочь! А потом, когда я увидел тебя с Марком, то сник, не сумев найти себе место в чужой квартире. И я не мог тебе признаться, а хотелось. Мне до жути хотелось встряхнуть твою поникшую тушку, заставить улыбаться, смотреть на мир с радостью. Я ни секунды не жалел тебя, просто любил. Местами я был готов отдать Марку всё, только бы он сделал тебя счастливым. И я не тряпка, я просто люблю. Да, оправдываюсь. Вообще-то, только что ты попросил меня больше не прикасаться к тебе... И я сел за это письмо. Мысли неадекватные, прости. Я правда люблю тебя всем сердцем. Я даже пытался наладить общение с твоим братом, считая, что мы сможем так сблизиться с тобой. Я думал о тебе постоянно, но вместе с тем понимал, что ты любишь другого, и кто я для тебя?! Никто. Никем был, никем и остался. Но знаешь, если ты читаешь это письмо, то у меня есть шанс.
Я ведь в тот вечер шел за тобой, помнишь, когда ты сидел на скамейке и курил? Перед той ночью. Я шел за тобой от самого нашего дома, переживая, что с тобой может что-то случиться. Хотя по твоему состоянию, по походке я понимал, что у тебя уже что-то случилось. Если бы ты знал, как я хотел сделать тебя счастливым... Я не планировал ничего, а просто действовал. Когда ты отказался идти со мной, то мой внутренний зверь не смог смолчать. Ты часто мне грубишь, чего в обычной жизни я не принимаю ни от кого. И ты пошел за мной. А потом чай и фильм, еда. Я так был счастлив, что ты улыбаешься. Не передать словами, Том!
Твое красивое тело стало отличным дополнением к доброму характеру. Я и не думал, что ты будешь так открыт для моих действий. Признаюсь, поначалу я контролировал каждое свое движение, только бы не испугать тебя. Ты удивил меня, Том. Твое тело кричало о желании, о ласке, которую тебе некому было дарить, но ты хотел. Я никогда не забуду этой ночи...
Когда я узнал, что твои друзья погибли этой же ночью, я понял, что должен быть рядом с тобой. Но несколько десятков минут назад ты все мне объяснил. Я вложил в это письмо все свои чувства: и любовь, и боль, и счастье, и надежду.
Я никогда не замечал, сколько в этой жизни несправедливостей, справляясь с каждой из них, я шел вперед. Только теперь я понимаю, что в жизни на самом деле нет справедливости. Ты любишь его, я тебя, а он – никого, только страдаем мы с тобой. И я не тот человек, который будет просить или умолять, да и смысла нет. Я буду счастлив от того, что ты будешь счастлив. В этом и заключается любовь, я думаю.
Если ты все-таки захочешь меня видеть, дай знать. И да, не игнорируй своих желаний, не скрывай и не стесняйся своей сущности. Прощай".
Я улыбнулся, дочитав. Откинулся спиной на кровать и прижал исписанные листы к груди. Не у одного меня шарики за ролики заехали в нашу первую встречу. По письму видно, что он очень волновался, когда писал. И я его понимаю. Именно Билла я понимаю, потому что так же любил Марка, мечтая, бережно храня чувства, но зная точно, что буду счастлив за него, когда он найдет любимую девушку. Билл. И это я сволочь?! Уехал. Ты ведь даже номера мне своего не оставил. И как я тебе дам знать?! Я не знал, как, но почему-то у меня было ощущение, что он еще появится в моей жизни. Я не знал, можно ли назвать чувства, которые бились во мне, любовью к нему, но это что-то близкое к ней, что-то вроде бутона нераспустившегося цветка.
– Том, ужинать будешь? – мама вошла в мою комнату.
– Да, положи мне двойную порцию! – как же я голоден.
– Ты такой счастливый, что случилось? – она улыбнулась. – Влюбился?
– Думаешь? – я сел, откладывая письмо на кровать.
– Догадываюсь, – она как-то странно улыбнулась, – там, по-моему, теперь весь двор догадывается...
– Ты о чем?!
– Посмотри в окно...
Я подорвался к окну, за которым сегодня было пасмурно. На асфальте белой краской было написано: «Том Трюмпер – долгодум!» Автора этого слогана я заприметил недалеко от результатов его трудов. Билл сидел на скамейке во дворе и курил. Откуда он тут?! Лидия ведь сказала, что он уехал... Вот же жук!!! Он это все нарочно подстроил! Знал ведь, еще раньше меня понял, что я к нему что-то чувствую...
– Ты ведь знал, что так будет... – я присел на скамейку рядом с мужчиной.
– Если честно, то в один момент начал волноваться, – Билл, как ни в чем не бывало, смотрел на меня.
– Письмо, конечно, шикарное сочинил, – я дернул бровью, а с лица собеседника сползла полуулыбка.
– Оно настоящее, Том, – серьезный тон. – Вот откуда у меня интерес к тебе, все эти вопросы и мое присутствие рядом с тобой. Сопливо?! Плевать.
– Это письмо немного не сочетается с твоей ролью...
– Если ты до сих пор считаешь, что я играю чью-то роль, то ты не только долгодум, но еще и тугодум.
– Так не бывает, Билл!
– А как бывает, Том?! Ты знаешь место, где мне скажут, как нужно делать?! И вообще, как «так»?
– Ну, так просто, что ли...
– Просто?! – он удивился. – Ты на самом деле считаешь, что мы нашли друг друга просто?! Том, я ежедневно не знал, куда деться от мыслей о тебе, я испытывал боль и отчаяние, когда понимал, что ты для меня недоступен. А ты сам?! Тебя избили, предали друзья, погиб любимый друг... Вот на чем будут стоять наши с тобой отношения. Не на этом письме или надписи на асфальте. На смерти твоих друзей, на страхе твоих родителей, которые в одно утро почти поверили в то, что тебя больше нет в живых. Вспомни, как тебе было больно поверить в случившееся... Просто?! Ты все еще считаешь, что у нас все просто?!
Я замолчал, чувствуя укол совести. Билл снова во всем прав. Через мгновение он притянул меня к себе, обнял. На меня напало странное ощущение, похожее на нехватку воздуха. Я начал задыхаться в его руках, снова по телу поползла неприятная дрожь. Все не так просто. Не так просто... Я пережил все это.... Мы...
– Я люблю тебя, Том, – шептал он в мои волосы. – Я не простой человек, моя семья давным-давно отказалась от меня за мои предпочтения. Конечно, у меня нет права тебя принуждать, но если ты откажешь, – его глаза блеснули опасным блеском. – Я добьюсь тебя любыми путями, веришь?
Не мог не верить. Я не мог понять, какой он и как умудрился совмещать в себе силу хищника, доброту, нежность, хитрость, какую-то непонятную мне агрессию... Какой он на самом деле? Я не знал. А его карие глаза снова околдовывали, манили, заставляли отдаться, этого не объяснить...
– Том, я тебе нужен?
– Знаешь, я о тебе ведь совсем ничего не знаю, но доверяю тебе...
– Значит, я тебе нужен, – ответил он за меня.
Мимо нас ходили люди, смотрели, что-то говорили, а мне было все равно. Без анализа, отчетов и самоконтроля. Я устал жить под чужой указкой, бояться проявлять чувства, верить... Я хочу жить настоящим, любить, отдаваться ему, получать его взамен. Нет меня прошлого, нет больше того Тома, который прятал самое дорогое, который боялся и стабильно приходил на обед и ужин.
Есть другой я, который будет жить не только за себя, но и за любимых друзей...
Конец.
