Текст книги "Глаза в глаза (СИ)"
Автор книги: Iterion
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
-ОНА-
– Миледи!
На приветствие женщина ответила лишь кивком головы, осматривая собравшихся слуг.
– Мы рады встречать Вас в Ласточкиной долине! Мы не знали, когда Вы приедете, поэтому Господа сейчас на охоте, но они оставили все распоряжения, на Ваш счет.
– Прекрасно.
– Миледи, а Ваш кортеж? – слуга выглядел растерянным.
– Я приехала одна. Мой кортеж сопроводил меня до границы и заберёт после, когда дела будут кончены. Мне обещали полную защиту, разве мне есть о чём беспокоиться?
– Понятно, понятно, нет, конечно, нет! Мы всецело позаботимся о Вашей защите и Вашем комфорте – затараторил он растеряно, – Мы проводим Вас в Ваши покои. Вы, должно быть, устали с дороги.
– Да, притомилась немного.
– Прошу следовать за мной, – слуга учтиво поклонился и повёл её в усадьбу, одновременно отдавая приказы остальным слугам.
Покои были хороши. Просторны, светлы и неплохо обставлены. Она оценивающе окинула их взглядом – даже и придраться особо было не к чему. Быть может, то, что её не встретили на границе, было лишь досадной оплошностью, а не актом неуважения. Хотелось бы так думать. Всё же находиться на чужой земле в полном одиночестве было несколько некомфортно. Но обстоятельства сложились так, что забрать с собой кортеж было не разумным. В конце концов, ей действительно обещали достойный прием. Вот и посмотрим на их представление достойного.
И только она хотела поискать слуг, они были неотъемлемой частью комфорта, как в дверь покоев постучали.
– Да?
– Госпожа, – всё тот же слуга, учтиво кланяясь, прошел внутрь.
За ним тенью следовал мужчина. Ну и что за процессия?
– На время пребывания в наших землях, он будет Вашим личным рабом, – слуга чуть отошел в сторонку и указал на того самого мужчину, – Если он как-то посмеет Вас оскорбить или ослушаться, прошу, незамедлительно сообщите мне.
На этом он, в очередной раз кланяясь,вышел.
Глубоко вздохнув, она подошла к рабу. И ведь не скажешь так. Стоит, весьма величественно, слуги и то так не держатся, плечи расправлены, руки просто прямо свисают по бокам. И на колени никто не падает, ноги целуя. Возвышается, махина. Да, как-то не так она рабов представляла. А тут. Только опущенная вниз голова выдаёт в нем создание низшего сословия, а, ну и кошачьи уши. Хотя и они не прижаты, а стоят ровно. Насколько ей известно, там ещё где-то должен быть хвост. Но, видимо, он скрывается за ногами, ничего потом увидит ещё. Он же теперь её личный. Да уж. Но отказываться глупо. Пригодится.
– Значит, ты меня ещё и оскорбить можешь? Даааа, сильно меня здесь ценят, раз подсунули такого, – раздосадовано прокомментировала она, возвращаясь к своему багажу.
И как ей показалось, он фыркнул. Она даже обернулась. Но разве там что-то увидишь, когда он так пол изучает.
– Разбери мои вещи, – как его удачно привели, одной заботой меньше.
Он склонился чуть сильнее и проследовал к сундукам, принимаясь за работу.
– Ах, да, – опомнилась она, – Как мне к тебе обращаться?
– Вы можете обращаться ко мне как пожелаете, госпожа, – у котика оказался на диву приятный и бархатный голос, только какой-то уставший.
– Хм, как к шлюхе? Я буду для тебя тем, кем пожелаешь, придумай имя мне сама? – засмеялась она.
Он же дёрнул ухом. Как ей показалось, зло. Ещё хвост метнулся разок, быстро, нервно, дергано. Но он продолжил бережно и аккуратно развешивать её вещи в шкаф. Пожалуй, стоит с ним осторожнее. А то вдруг он вообще агрессивный. Его, конечно, потом убьют в муках, но ей от этого будет не легче. Учитывая, что концы его пальцев покрывают не ногти, а настоящие острые когти, задрать он её успеет.
– Как Вам будет угодно… госпожа, – голос его звучал всё так же, хотя эта заминка.
Эх, всё же, чувствуется, это далеко не подарок и зря она приехала одна. Впрочем, она же может попросить его заменить? На что-нибудь менее большое, накаченное и дружелюбное, а?
-ОН-
Ну что, докатился? Уже личной горничной стал. Платешки и панталончики развешиваешь. Дальше только действительно в постельные грелки если. Черт! Ну, почему именно его! Ну зачем?! Что им так неймётся! Он, конечно, справится, но как же… как же чертовски тяжело всё это было, особенно и даже из-за того, кем он был до этого. А тут. Ладно, надо успокоиться, а то итак хвост этот, да ухо – не удержал. И не дай боже, она заметит, что ты раздражен. Вроде, итак не сильно довольна, а господа должны быть от тебя в восторге или вовсе не замечать – так живётся проще.
Поэтому всё эти тряпки он перекладывал с необычайной нежностью и заботой, когда она спросила:
– Скажи, котик…
Котик? Тоже мне, нашла котика! Но с другой стороны, пусть уж будет котик, чем раб. Или всё же раб менее задевает, чем котик?
– …а я же могу попросить прислать мне кого-нибудь другого?
А, ну вот и ответ на мучивший его вопрос! Он попал в личные горничные просто для того, чтобы отхватить лишнюю порцию наказаний. Как всё просто оказалось. Сейчас ей нормального покладистого «котика» пришлют а его… а он скоро узнает, что с ним сделают.
Глубокий вздох как-то сам вырвался и хвост этот. Опять этот чертов хвост! Непростительное проявление эмоций, но что уж теперь!
– Конечно, госпожа, если Вам того угодно, – а и черт с ним, с этим хвостом, пусть виляет.
-ОНА-
Оооо, этот хвост! Вот теперь он им вилял. И так хотелось потрогать! В конце концов, она же госпожа. Что она, не может своего свежеобретённого кота за хвост подёргать? Нет, дёргать она его, конечно, не будет из соображений безопасности, но потрогать ведь можно? Разок? И плевать на должность, регалии, на то, что она хоть и молодая, но степенная вдова и на всё остальное. Можно же иногда.
– Не двигайся, – безопасность лишней не бывает, а потому нож с собой она тоже берёт, – замри и не шевелись, ты понял?
– Да госпожа, – всё так же вежливо звучит, но сам он весь напрягся.
К шагам вон прислушивается. И голову чуть искоса склонил, следит за тем, как она подходит. Расслабься, киса, я только потрогаю слегка. Обещаю не гладить против шерсти! Или не обещаю. Но только стоит коснуться хвоста, как он мечется в другую сторону, выскальзывая из руки.
– Уммм, – раздосадована она, не хватало его ещё ловить, – Я сказала не шевелиться!
– Прошу меня простить, госпожа… рефлекс, – и таким же легким движением хвост возвращается к ней в руки.
– Рефлекс? Не бойся, ничего я не сделаю с твоим хвостом. Мне просто интересно.
На ощупь он жестковат. Скорее, как собачий. Ворс толстый, слегка колючий. Забавно. Такой гибкий и упругий одновременно. Посмотреть бы ещё, как он с телом сочленяется. Но лезть к нему под рубашку и сдирать с него штаны – это уже как-то перебор. Он, конечно, раб и возражать не должен. Даже не посмеет. Но от этого тем более так поступать не стоит. А вот уши! Изучать – так по полной! Но она даже не успевает прикоснуться, как оно плотно прижимается к голове.
– Тоже рефлекс, ха-ха?
Она просто гладит его сверху. Вот ухо нежное. Такое же бархатное, как и его голос. Мягкое и пушистое, совсем не как он сам.
– Прошу меня простить, госпожа. Если Вам интересно ещё что-либо, я буду рад Вам услужить.
– Да, интересно. И раз уж ты предложил, то я хотела бы знать, чем Вы отличаетесь от людей?
– Чуть другое строение. Уши, когти, хвост. Несколько более обильный шерстяной покров, нежели волосяной у людей. Лучше работают слух, зрение и обоняние. Могу видеть в темноте. Реакции острее, координация. Сила зависит от конкретной особи, хотя в рукопашную у человека шансов, в любом случае, будет мало. Мы рабы, – закончил он свою краткую сводку.
– Ясно, спасибо. То, что сейчас произошло, останется исключительно между нами, ты понял?
– Да, госпожа.
– Хорошо. Так всё же, имя у тебя есть?
– Рашан, госпожа.
– Чудно! Что ж, Рашан, я очень устала с дороги, так что, когда закончишь с платьями, не мог бы ты организовать мне горячую ванну, а также узнать, когда будет ужин? А, ещё сообщить, когда Господа соизволят вернуться в свою усадьбу. Умммм… да, больше мне, пожалуй, от тебя пока ничего не нужно.
– Как прикажете, госпожа. Всё будет сделано.
-ОН-
Господа вернулись почти сразу же, так что планы несколько поменялись. За ужином он смиренно стоял чуть поодаль от стула своей назначенной госпожи и радовался тому, что его не заставили прислуживать за столом. Стоять, вдыхать все эти дивные ароматы, конечно, удовольствие тоже сомнительное, но и в этом можно было найти свою прелесть. К примеру, господские разговоры. Какое-никакое а развлечение. Иногда даже удавалось узнать нечто интересное, не всегда, но иногда удавалось. Тут главное только было никак не показывать, что ты слушаешь, а то можно было неплохо огрести приключений на холку, но этому он уже давно научился.
Вот и сейчас слушал. Правда, беседа была скучной. Стандартный обмен любезностями, банальностями и попытки приударить за госпожой. Вот только… ну да, жалкие какие-то попытки. Во многом потому, что миледи их никак не воспринимала. Совсем. Изящно уводила тему и в упор не видела. Или отшучивалась. Порой иронизировала, но всё в рамках дозволенного приличия. Она вела себя весьма достойно, спокойно, размеренно, хладнокровно даже в какой-то мере. Вежливо и отстраненно одновременно. И сложно поверить, что эта женщина ещё пару минут назад с энтузиазмом ребёнка таскала его за хвост и пыталась подёргать за ухо. Да уж. Вот как так можно? Что он, игрушка плюшевая? Хотя, о чём он? Для неё – игрушка. Радоваться надо, что хоть в штаны не полезла, а то как же не посмотреть, откуда этот хвост торчит!
А ещё он узнал, что её зовут Эдена. Так смели обращаться к ней господа. И всё ждал, когда она попросит его заменить. Что скажет при этом, и насколько сильно рассердятся господа. Но ужин закончился, а данный вопрос так и не всплыл. Странно. Что ж, послужит ещё немного.
И особенно странно было, когда на лестнице она резко затормозила, повернулась к нему и сказала: “А тебя же покормят? Или этим вопросом надо мне озаботится?”. А когда он ответил, что ей не стоит беспокоиться, ещё и уточнила: “Означает ли это, что голодным ты не останешься?”. Приятно, в ту минуту ему было приятно.
Потом, правда, его чуть ли не взашей выставили из купальни, когда он хотел честно исполнить свои… свои?… ну да, уже свои обязанности примерного личного раба и помочь госпоже насладиться ванной. Но его старания по достоинству не оценили. Не очень-то и хотелось. Не беда. Или беда? Да нет, она скорее была удивлена, нежели зла. Хотя это “брысь отсюда” – было несколько обескураживающим. Как кота помойного прогнала. Женщина!
-ОНА-
Когда Эдена, довольная жизнью, вышла из купальни, раба она застала смиренно сидящим в уголочке. Вставать он не спешил. Должен ли – она не знала.
– Разве госпожу не полагается встречать стоя?
– Прошу простить меня, госпожа, – учтиво ответил он, тут же поднимаясь, – я подумал, что для Вас это не имеет значения.
Ага, всё-таки должен, но кто-то нахальничает. А и ладно, ей действительно всё равно.
– Ты можешь быть свободен, – отпустила его она.
– Мне попросить, чтобы к Вам прислали другого раба?
– Что? Зачем? – она в недоумении уставилась на него.
– Вы хотели заменить меня на другого.
– Ааааа, – точно, было дело, – нет, ты меня в полной мере устраиваешь, но на сегодня можешь быть свободен.
– Спасибо, госпожа, – он слегка поклонился и вновь уселся.
Занятненько… Эдена немножко потопталась на месте, созерцая это дивное архитектурное изваяние, раздумывая, как бы тонко ему намекнуть, что из её комнаты тоже “брысь”.
–Рашан,ты можешь быть свободен и идти туда… не знаю, куда вы обычно уходите на ночь.
– Господа велели мне ночевать в Вашей спальне на случай, если Вам что-то понадобиться среди ночи.
– Прелестно! А в моей кровати тебе господа, случайно, не велели ночевать?
– Если… Вам того будет угодно… госпожа.
И опять эта заминка.И опять у него ухо дергается. И хвост. Дёрганный какой. Не хочет, однако.
– Ты бы ещё брезгливо поморщился, когда это произносил, – не удержалась Эдена.
– Прошу….
– Да-да-да, – перебила его женщина, – ты глубоко сожалеешь, молишь о прощении, а забраться ко мне в постель и вовсе мечта всей твоей жизни. Я поняла.
А он опять фыркнул в ответ.
– Посмеиваешься? Слушай, а если мне угодно будет в полной мере. Тебе же на меня смотреть нельзя. Ты как будешь? Глаза закроешь и на ощупь?
– Я…
Он замолчал и задумался. Ну точно задумался. Во, уши настропалил, голову едва заметно на бок склонил. Повиливает кончиком хвоста медленно, размеренно, словно мысли перекручивает. Молодец, Эдена, нашла чем раба загрузить. Теперь он сидит и старательно пытается представить, как бы он с тобой спал, при этом не глядя. Замечательная тема для размышлений!
Она всё же не удержалась и рассмеялась. Это вывело его из задумчивости и он продолжил:
– Боюсь, я не знаю, госпожа. Возможно, рабам для… утех… предоставляются определённые привилегии, но это лишь мои догадки.
– Ясно, – всё ещё посмеивалась она, – наверное, а то было бы крайне неудобно. В любом случае, спать я желаю в одиночестве. Причём в полном и тоскливом. Передай господам, что я крайне некомфортно ощущаю себя при наличии кого бы то ни было в моей комнате ночью. Даже личного раба. Так что я очень благодарна им за проявленное внимание и заботу, но вынуждена отказываться от предложенного дара. И прошу не беспокоить меня до утра. Запомнил?
– Да, госпожа.
– Вот и прекрасно. Ступай, – и всё ещё посмеиваясь, Эдена залезла под одеяло, слушая, как раб послушно покидает её покои.
-ОН-
Из покоев его тоже выставила. Вот и славно. Сейчас доложит всё смотрителю, что он, самоубийца, господам такое докладывать, и займется спокойненько своими делами. Смотритель был неплохим мужиком. Серчал по делу, ругал по делу, наказывал тоже за дело и не видел необходимости нагружать излишними делами. Вот и в этот раз – махнул рукой и отослал на все четыре стороны.
А всё же интересно – как? Вот ведь, нашла что спросить! Благородная леди. Нет, когда хозяин мужчина – там всё понятно. Спиной повернулся, на колени встал, зад задрал, хвост отставил на сторону и жди, когда всё закончится. Ну и делай, что тебе говорят – бррр. Гадость! Аж, передёрнуло всего, и шерсть на голове дыбом привстала. Хотя, скоро ему, судя по всему, самому придётся это всё испытать в полной мере. Учитывая, как господа к нему неровно дышат – до этого тоже додумаются. Быть может, уже завтра. За то, что она поняла, что спать с ней он особого желания не испытывает. Совсем страх потерял! Что натворил! Хотя, кажется, на все его вольности ей глубоко наплевать. Замечать она их, похоже, замечает, но придавать этому какое бы то ни было значение не считает нужным. Интересная женщина. А ему стоит перестать дурить и честно исполнять свои обязанности! Если ещё не поздно. А то и у такой женщины может закончится терпение.
-ОНА-
В усадьбе они провели лишь пару дней. Перевалочный пункт для дальнейшей дороги. За эти пару дней Эдена постаралась привыкнуть к тому, что за ней теперь постоянно следовала тень. Молчаливая, все его слова были исключительно по делу: или доклады о проделанной работе, или ответы на её вопросы, – и с вечно опущенной головой. Её знания подтвердились, раб не смеет поднять глаз на господина, своего или чужого. Ни при каких обстоятельствах! Кажется, даже на слуг они смотреть не очень могут. Глаза в глаза точно нет. Это считается страшным оскорблением и карается смертью. Невообразимые порядки!
Поэтому ей приходилось довольствоваться его макушкой с ушами. А ведь он был выше её – и не болела у него шея, каждый раз так голову сильно склонять? Но всегда она заставала его исключительно так. Ни разу подловить не удалось. Он, в целом, был всегда предельно учтив, расторопен и услужлив. Больше не дергал различными частями тела и никак не проявлял своё раздражение. Очень старался. По крайней мере, на её скромный взгляд вёл себя образцово. До этого Эдена ни разу не сталкивалась с рабами, в её стране это было не принято, но этим она была довольна. Был бы слугой, получил бы благодарность за службу. А так, как ей опять же объяснили, довольный хозяин уже награда для раба, о которой можно только мечтать. Поэтому нечего ему что-то давать и как-то благодарить. Потрясающие порядки!
Вот сами Господа на Эдену произвели куда меньше впечатления. Два брата. Молодых, горячих и не очень умных, пока или вообще. Правда, стоит им отдать должное – весьма дружных. Их отец умер не так давно, а они даже не попытались власть разделить. Вдвоем и взялись за управление. Такая сплоченность подкупала, по-своему. Нравиться они ей перестали, когда стали по очереди за ней ухаживать. Она что, девушка на выданье и свататься приехала? Она уже замужем побывала, хватит с неё этой радости, и нынешнее положение её более чем устраивало. К тому же, у неё уже имелся сын. Маленький, славный наследник имени и земель. А это значило, что теперь она свободная женщина и замуж можно повторно не выходить! Никогда! И уж точно не за вас, господа. Вот почему? Почему, спрашивается, одно из первых, о чём Вы поинтересовались, было: «а устроил ли меня мой раб, всем ли я довольна и, может, он что-то сделал не так», – и ладно бы просто спросили, но чего было так удивляться, что меня всё устраивает? Всё же подсунули, не пойми кого, а он надежд не оправдал? Удивительные порядки! Скорее бы уже добраться до дворца, обсудить всё необходимое и возложенное на неё и вернуться домой! И прочь от этого безобразия!
-ОН-
Дорога до замка была не близкой. Дней пять займет, если ничего не случится. Сегодня шел третий. И этот третий у Рашана не задался. Определенно не задался. Ох, эти чёртовы колодки! И ведь захватили с собой! И не лень было! Небось, специально для него взяли. Честь какая! Как же всё затекло и колени болят. А ещё солнце нещадно палит спину. И как же хочется пить. И ведь вот она, бочка с водой. Прям перед самым носом стоит. Периодически подходят, отпивают ковшичек, другой, поржут и уходят. Добрые люди. До Рашана доходили слухи и бунтах и мятежах, кровавых набегах с участием его соплеменников. Кажется, вот в данную минуту он готов был к ним присоединиться, выпустить свою звериную натуру и порвать слабых человечков на мясо. Опасные мысли. Плохие. Но получалось думать только об этом.
Ровно до тех пор, пока к нему не подошла она. Тогда он задумался о том, сколь жалкий вид имеет. Почему-то было неприятно, что она видит его таким. Настолько неприятно, что хвост опять задергался. Прям хоть отрезай! Ведь предаёт раз за разом, пакостник такой. Рашан давно научился контролировать эмоции, всегда выглядеть спокойно. И говорить всегда любезно. В любых ситуациях, но этот проклятый хвост. Все выдавал его внутреннее раздражение. Не успевал Рашан его остановить. А если успевал, то дёргались уши. И что с этим делать?
– Вот ты где оказывается, а я обыскалась вся.
– Прошу меня извинить… за доставленные хлопоты, – а что тут ещё скажешь?
– Ага, всенепременно… На, пить наверно хочешь.
Возникшему перед лицом ковшу с водой Рашан был удивлён. Поливать его поливали, а чтобы попить поднести – такое впервые. И ведь придерживает, наклоняет.
– Ещё?
– Ей, что вы делаете?! Там не для этого вода стоит, – начал возмущаться один из стражников, заметивший происходящее.
– Ты смеешь мне указывать?!
– Простите, дурака, солнце слепит, не признал, – тут же стушевался человек.
Рашан же не удержался, насколько позволяли колодки, он поднял голову, он попытался её увидеть. Увидеть свою госпожу. Сделать недопустимое и непростительное. Но так захотелось. Хоть мимолетно, мельком. Разок.
– Я хотела бы знать, что он тут делает?
– Он провинился и наказан.
– Он был назначен моим личным рабом, что-то я не припомню, чтобы наказывала его!
– Простите, госпожа, но он впал в немилость господам, они и наказали. Вы можете обратиться к ним, они предоставят другого.
– Как мило! А если я хочу именно этого.
– У Господ много рабов, они подберут того, который придется Вам по душе на этот вечер. А завтра утром этого отпустят.
– Очаровательные порядки! Я поняла, спасибо!
И она ушла.А вечером на них напали. Точнее, сначала у них попытались увести лошадей. Стражу убили, парочку прихватили. Рашан слышал обрывки фраз. Весь лагерь просто зажужжал, как улей. Господа, разгоряченные сим произволом, собрали большую часть охраны и ускакали в лес, загонять неудачливых бандитов и нести праведное наказание. Идиоты! Ведь понятно же, что это просто уловка. Попытка выманить их, разделить. Перебить по очереди. Сначала лагерь. Посеять панику и смуту. А после аккуратно добить возвращающуюся охрану.
И он оказался прав. И ему нравилось смотреть, как горит лагерь. Да, не быть ему более рабом. Уже не сможет. Единственное что, его странную госпожу тоже убьют, скорее всего. Вот её было жаль. Только её, а остальные. Собаке – собачья смерть! И если его отпустят, то он уйдет с разбойниками. Он прекрасный боец, таких еще поискать. Глядишь, отстоят свою независимость – чем не благородная цель?
-ОНА-
Тот рёв, с которым напали бандиты, – он будет мучить её в кошмарах. Этот леденящий душу рык. Нелюди! В лагере царил хаос. Крики, визги, лязг металла. Ржание оставшихся коней. Несколько палаток уже полыхали. Включая и палатку Эдены. Она успела спрятаться в складках занавеси, когда к ней заглянули, не заметили и просто кинули факел внутрь.Подхватив со стола нож, она выскочила с другой стороны, озираясь по сторонам, она попыталась отойти дальше от лагеря. Но её заметили, кинулись. Платье мешало бежать. К счастью, навстречу выскочили какие-то стражники, перехватывая её преследователя. Преследователь, тем временем, как в воздухе растворился. И ладно, теперь у неё есть достойная охрана.
– Отступаем! Надо добраться до палатки женщин, по сторонам смотрите, держитесь рядом, – пыталась Эдена раздавать команды.
Её послушались, окружили, повели. Но путь оказался отрезан. Телеги тоже полыхали. И можно было попытаться обойти по большой дуге, но сбоку кто-то выскочил, с рыком унося одного из стражников в ночь. Второй ринулся за ним следом. Два оставшихся затряслись от страха.
– Не паниковать! Возьмите себя в руки!
Но поздно. Первый лишь глянул на неё затравлено. В сполохах огня его лицо плавилось и приобретало уродливую гримасу. И с жалким воскликом второго: «мы все умрём!», – оба они кинули щиты и куда-то побежали. В успех этой затеи Эдена не поверила.
Чудно! Отличные защитнички! Глубокий выдох! В первую очередь хочется… не важно чего, надо сохранять спокойствие и трезвость мысли! Выжить. Надо выжить! Попытаться самостоятельно прокрасться до нужной палатки. Там должно быть много охраны и рабы… вот только не получилось ли так, что там сейчас рабы жрут охрану. Ситуация. Еще можно попытаться спрятаться в лесу и ждать подмоги. Но вряд ли у неё получится забраться на дерево, да и как там прятаться женщина слабо представляла. Не к такому её обучение готовило. Но нужно было выбрать лучший вариант. И быстро. Соберись, Эдена! Давай!
Она отступала спиной, пытаясь решить, что делать.Нарушил её размышления такой знакомый и одновременно чуждый голос:
– Освободите меня, и я выведу Вас из этого хаоса.
Рашан! Её раб, ведь рабы всё же должны защищать господ! Она обернулась, но тут же отшатнулась, испугавшись. Он смотрел на неё. В глаза. Своими вертикальными зрачками. Внимательно, изучающе, слегка подёргивая ушами. Пара секунд ушла на то, чтобы снова взять себя в руки. Сейчас не время паниковать и вести себя как перепуганная барышня.
– За что тебя наказали? – но и кидаться освобождать его бездумно она тоже не собиралась.
– Не имеет значения, – протянул он, улыбнувшись уголком губ.
– Хаха, – вырвалось нервным смешком, – действительно.
– Ну же, Эдена, отпустите меня, и я смогу защитить Вас и доставить в замок. Решайтесь.
Ну что, была не была. Выбор ведь невелик. Испытать удачу там или тут. И насколько она верит этому коту? Вообще, верит. Но что она о них знает и лично о нем. Риск. Но если не обманет – шанс. Уже в который раз она жалела, что пришлось оставить кортеж.
– О-хо-хох, – она вновь обернулась на горящий лагерь, на крики, на тени.
Защелка поддалась не с первого раза, но как только – колодка отлетела так, что чуть не отвалились. Может, Рашан и утверждал, что их сила сравнима с силой человека, но уж он-то точно был силен. Поднимаясь с колен, разминая затекшие мышцы, постанывая, не то от удовольствия, не то от боли. Повиливая своим хвостом.
Приближающегося он, судя по всему, услышал. Эдена уже было хотела крикнуть, что сбоку. Но этот жуткий громкий рык выбил из легких весь воздух. Ещё громче того, первого. А ещё она увидела то, о чем Рашан умолчал, описывая их различия – здоровенные клыки. Хищник! Зверь! Такой же, как и те, что напали. Грозный и рычащий, угрожающе скалящийся и перебирающий когти.
Подходящий так и не рискнул подойти, проскулил что-то и согнувшись к земле вновь растаял в тенях, отступая. Отчасти, Эдена ему завидовала, она бы тоже так хотела сейчас. Рашан же, еще немного поразмявшись, вновь уставился на неё своими сверкающими в ночи глазами.
– Ты обещал, – прозвучало жалко, но это было самое достойное, из того, что крутилось в голове.
В ответ он склонил голову в легком, почтительном кивке и, указывая в сторону леса, произнес:
– Идёмте, миледи.
– Надо помочь стражникам и защитить женщин, – попыталась она командовать и им.
– Нет. Я сказал, что позабочусь о Вас, а не буду в одиночку отбивать этот чёртов лагерь. Пусть горят, раз у них такая потрясающая охрана, – и вновь его ухо дернулось, видимо, своих хозяев Рашан, мягко говоря, недолюбливал, – Идёмте. Отсюда надо уходить.
Он уводил её, крепко держа под руку, останавливая, перед только ему слышимой опасностью и продолжая путь дальше. А Эдена и не сопротивлялась. Ему виднее, как лучше. Он же в темноте видит. И слух у него лучше, и обоняние, она всё помнит, да и в целом, шансов у него выжить куда больше. Сам кого хочешь загрызет. И если готов помочь, то глупо от этой помощи отказываться, перечить и злить его. И если это не помощь, то уже всё равно. Ей от него не убежать. Остаётся только делать так, как он говорит.
И он уводил её всё дальше в ночь, всё глубже в лес. На удивление бережно и заботливо. Предупреждая, поддерживая, если она спотыкалась. Помогая преодолевать особо неприятные участки дороги. А потом ни с того ни сего остановился и сказал:
– Мы переночуем здесь.
Почему выбор пал именно на эти ухабы, она не знала, но спрашивать не стала. Здесь, так здесь. Вот, и бревно есть, присесть хоть можно. Дух перевести.
– Костер разводить опасно. Могут заметить.
Не спорила, наблюдая за тем, как он принюхивается. Вот же, угораздило! А её отговаривали. Говорили отказаться от этой чести! Нет же! Поехала. И теперь вот. Ночью, среди леса, одна с этим… котиком его язык больше не поворачивался называть. Это не котик. Это опасная хищная зверюга. Странно, почему она этого раньше не замечала? А ещё почему он раздевается?
– Что ты делаешь?
Он привычно фыркнул, повернулся к ней:
– Рубашку снимаю. Спать нам не на чем, придется на земле. Хоть под голову подстелить.
– Под голову? Грязную, потную рубашку? Хахаха,– она залилась нервным смехом, – прости.
Она закрыла глаза, прислонив ладонь к переносице. Надо успокоиться.Так.Глубокий вдох.Выдох.Второй.Спокойно.
– Прости, видимо, эта поездка оказалась несколько тяжелой для меня. На земле, так на земле. Рубашка, так рубашка.
Рашан же пожал плечами:
– Я понимаю, это не совсем те удобства, к которым Вы привыкли, но ничего лучше предложить не могу. Придется пока так.
– Да. Поспать, надо просто поспать. Отдохнуть.
– Правильно. Ложитесь, Эдена.
Она даже нашла более менее удобную позу, смирилась с обстоятельствами и готова была уснуть или попытаться, как он нагло улегся рядом. И не просто улегся, нет. Его лапища оказалась у нее на животе и прижала её к себе вплотную.
– Что ты себе позволяешь! – она попыталась высвободиться, но её прижали лишь сильнее.
– Уммм… а на что это похоже?
– Только посмей!
– И что тогда будет? – он надсмехался, его это забавляло.
– Ничего, – взглянула она правде в лицо, – Просто не смей.
– Хахаха, успокойтесь, Эдена. Ночью будет прохладно, Вы замерзнете. А я теплый, я Вас согрею. Спите, Эдена.
Спите. Успокойтесь. Легко говорить! А как тут успокоишься, когда он так прижался к ней. Без рубашки. Уткнулся носом в шею и будоражит кожу своим дыханием. А ещё она даже через платье ощущает его горячую ладонь на своем животе. Как тут успокоиться? И зовёт постоянно по имени! Какая дерзость! Что он вообще себе позволяет!
– Успокойтесь, Эдена, – звучало это сонно.
– Я спокойна, – слукавила она.
– У Вас слишком быстро бьётся сердце. Успокойтесь. Вы ведь не девочка, чтобы шарахаться мужчин.
– Ха, нахал, – не сдержалась она.
– Какой есть, спите.
Усталость всё же взяла своё и женщина заснула. А утро встретило её холодом и одиночеством. Поначалу она хотела позвать его, но быстро осознала бессмысленность этого. Во-первых, ещё привлечет ненужное внимание. Кто его знает, кто тут рядом ходить может. Во-вторых, если он её бросил, то зови-незови, а обратно не явится. А если не бросил, то сам придёт обратно. И очень хотелось бы, чтобы пришёл. Ибо как выжить в лесу Эдена категорически не знала. Такому её не обучали.
– Вы уже проснулись.
– Вернулся! – как же она была рада его снова видеть.
– Я ходил разведать местность и сориентироваться. А потом кроля увидал. Несколько увлёкся, извините. Но зато теперь у нас есть завтрак, – и тушка несчастного животного рухнула к её ногам.
Эдена с жалостью посмотрела на бедного убитого кролика. А ведь недавно прыгал и допрыгался. После же она перевела взгляд на Рашана. А посмотреть было на что. Кот был хорош! Она и до этого предполагала, а тут убедилась воочию. Подтянутый, мускулистый, поджарый. Идеальное строение, идеальный убийца. Какие же изгибы! Эти руки, и – о, эта спина! Котяра был чертовски хорош собой. И хвост! Точно, хвост! В штанах специальная прорезь под него и опушка вокруг и немного вдоль позвоночника, не высоко. Занимательно. От любования Эдену отвлек бархатный голос, насмешливо спросивший:
– Госпожа, Вам ещё что-то интересно?
Она перевела взгляд выше и ответила:
– Да.
Котяра лишь приподнял вверх одну бровь, вопрошая.
– За что тебя наказали?
– Хм. Не угодил господам.
– Да, это я слышала. А чем именно ты им не угодил.
– Всем, – фыркнул он и опять ухо дёрнулось.
– Совсем их не любишь, да?
– А за что мне их любить? Этих двух самодуров капризных? – и Рашан принялся разделывать кролика.
Когтями. Он разделывал его когтями. От данного зрелища Эдена поёжилась.
– У меня есть нож, – произнесла она, протягивая ему прихваченный в палатке кинжал.
