Текст книги "Технология чувств"
Автор книги: Иша Антонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Арина
Арина оторвалась от монитора. Её немного лихорадило. Она прикрыла глаза.
Наталья понимающе взглянула на неё.
– Тяжело с непривычки?
– Да. Особенно, когда понимаешь, что это всё реально. – Арина потерла пальцами виски. – Пока ещё не понимаю линии. Разрозненные скачки.
– Рина вспоминала прошлое, которое было 30 лет назад. Мы же показываем Вам её в разных возрастах: в молодости и в то время, когда произошел переломный момент её жизни, но связанный с тем прошедшим временем. Когда читаешь книгу или смотришь фильм, восприятие немного другое. Но вы скоро привыкнете.
– У меня такое впечатление, что я смотрю глазами Рины.
– Конечно, Вы видите все и всех, так как видела она сама. Как будто находитесь внутри её. Кино показывают по-другому: эффект присутствия там снаружи, а у вас внутри. Поэтому Вам пока тяжело. И еще Вы же не знаете всей истории жизни. А Рина всё это описывает, пережив многие тяжелые моменты, вспоминая некоторые из них отрывками. Наберитесь терпения. Сейчас от Вас не требуется пока никаких действий. Просто смотрите.
Глава 4. Не дарите поцелуев без любви,
Они ядом наполняют безразличия,
И от этих поцелуев ты беги,
Не обязана ты соблюдать приличия.
(Мен (Елена))
Рина
Это произошло в холодный тёмный осенний вечер 1981 года. Рина стояла на остановке «Молодежный центр» и ждала троллейбус.
В институте в первом же семестре было прямо-таки жизненно необходимо выбрать себе дополнительную общественную нагрузку, чтобы получить зачет по ОПП (общеполитической практике). И нагрузка эта могла быть любой: хор, танцы, спортивная секция и т.д. Главное, что она не должна была быть связана с учебной деятельностью.
Подумав, подружки Рина и Аниса не придумали ничего лучшего, как записаться в БКД – боевую комсомольскую дружину. У всех на слуху был Артем Айдинов. И девчонки подумали, а почему бы и им не стать такими же, как он: помогать милиции ловить правонарушителей, охранять порядок на улицах. Конечно, представления о дружинниках у них были только по фильмам и книгам. Но боевой дух присутствовал.
Они стали ходить на подготовительные занятия. И вот после одного из них незадолго до окончания курса Рина возвращалась поздно вечером домой.
На остановке недалеко от себя она заметила высокого довольно худого парня в коричневой дубленке и шапке с опущенными ушами и завязанными лямками на затылке. Он как-то странно смотрел на Рину. Она постаралась не обращать на него внимания. Вскоре подошел троллейбус, и она уехала.
На следующий день ей и Анисе снова пришлось приехать в Молодежный центр на окончательное тестирование – собеседование: примут или нет их в БКД.
Когда подошла очередь Рины, строгий парень в стройотрядовской форме внимательно посмотрел на неё.
– Почему ты решила поступить к нам в отряд?
– Я хочу помогать милиции.
– Тогда ты должна понимать, что именно тебе придется обыскивать женщин. Они чаще будут пьяными, грязными, будут материться и пытаться тебя избить. А тебе придется снимать с них одежду и бельё. Ты готова к этому?.. Вот когда будешь готова, тогда и придешь. Так, зови следующую.
И на этом благое намерение приобщиться к славным делам БКД быстро улетучилось. Зачёт она все-таки получила. Но снова нужно было искать какую-то другую общественную деятельность. С Анисой, кстати, получилось всё то же самое.
И Рина вновь оказалась на той же троллейбусной остановке.
Самое интересное, что вчерашний парень опять был там. Подошел троллейбус, Рина вскочила в него через заднюю дверь и остановилась у лобового стекла. Парень побежал за троллейбусом, что-то крича и нелепо размахивая руками. На первый взгляд, он был каким-то странным.
Этот случай заинтриговал Рину. Она начала мечтать и грезить об этом парне. Он был высоким, выше её. Лица его она хорошо не разглядела, но, кажется, оно было интересным.
Через день, лежа вечером в теплой ванне, Рина первый раз в жизни обратилась к Богу: «Пожалуйста, сделай так, чтобы я его встретила! Пожалуйста!»
И ещё через два дня, выходя из дверей седьмого здания на Большой Красной, она лоб в лоб столкнулась с ним.
Сказать, что это был шок – ничего не сказать. Парень тоже оторопел.
Оказалось, что зовут его Боря. Он тоже учится в КАИ, только на пятом факультете и на последнем курсе.
Когда Рина представила его маме, оказалось, что он не Боря, а Борый, татарин по национальности. Мама не подала виду, что он ей совершенно не понравился, впоследствии радушно принимала его и его друзей в доме.
Где-то через неделю после их знакомства одногруппники Рины решили сделать общую фотографию. В качестве фотостудии была выбрана располагающаяся в двухэтажном доме на остановке «Ленинский сад». Она отличалась от всех остальных тем, что стояла в центре звезды из учебных зданий разных институтов, а еще тем, что фотографии в ней печатались не черно-белыми, а коричнево-белыми, получались какими-то тёплыми. Многие студенты с удовольствием снимались здесь. И впоследствии группа Рины фотографировалась здесь до четвёртого курса, а Рина с Анисой ходили ещё и отдельно несколько раз.
Борый без стеснения встал со всеми. Вот так у Рины и осталась на память его фотография.
Однажды Аниса попросила Рину заменить её на концерте во втором общежитии. Требовалось спеть песню на слова С. Есенина «Не жалею, не зову, не плачу». На гитаре играл Артем Кушелев – отличный парень, слегка раздолбай, как и многие безответно влюбленный в Анису.
Проблемой было то, что Рине требовалось выучить стихи за один вечер, а на следующий день уже было назначено выступление.
Подругу, конечно, надо было выручить: она очень уж просила. Но не удивительно, что за такой короткий промежуток времени Рина не смогла запомнить слова песни.
Выйдя первый раз в жизни на сцену перед полным залом комнаты отдыха общежития, Рина растерялась. Трижды Артем начинал проигрыш. Трижды она не могла начать. Но потом со слезами на глазах, взяв себя в руки, достала из кармана бумажку с текстом и спела песню от начала до конца.
Больше всего ей было жалко Артема. Он-то ни в чём не был виноват, а она его так подставила. Но этот кошмар усугубил неизвестно откуда взявшийся Боря. Подвыпивший с каким-то разодранным букетом придорожных цветов, явно сорванных в каком-то палисаднике, он подошел к сцене и вручил этот букет Рине. Это было последней каплей. Рина опрометью выскочила из зала и побежала на улицу.
Там её догнали Боря и его друг. Рина сорвалась, она кричала на парня и ревела в голос.
– Как ты там оказался? Как ты смел прийти пьяным? Забери свой веник!
– Рина, я не хотел, правда, я обещаю, ты никогда больше не увидишь меня в таком виде!
Его друг пытался вмешаться: «Пойдем, Борька, мы с тобой возьмем гитары, пиво, будем петь Окуджаву».
И, услышав эти слова, Рина быстро побежала по улице прочь, так что Боря уже не смог догнать её.
Учение продвигалось безумно трудно. Времени на сон практически не оставалось. Поэтому, как только объявлялся перерыв в паре, многие студенты сразу роняли головы на парты и засыпали. Спать хотелось всегда и везде. Умудрялись дремать, стоя в транспорте.
Некоторые предметы Рине не давались совсем. Она не могла понять начертательную геометрию, не запоминала историю, с трудом постигала аналитическую геометрию, математический анализ, физику. Зато писала отличные конспекты по всем предметам, на которые были очереди по списыванию. Она отдавала все силы, какие только у нее были.
Три человека с потока ушли до первой сессии, осознав, что не тянут.
Первая экзаменационная сессия прошла даже легче, чем Рина её себе представляла. Зачётная далась ей гораздо тяжелее. Хорошим было то, что между экзаменами давали четыре-пять дней на подготовку. Для первокурсницы это было большим благом. Она по восемь-девять часов сидела за конспектами. В основном лекций было около тридцати, распределив их по шесть-семь на день, она зубрила и зубрила, повторяя и заучивая. Формулы выводила, запоминая алгоритм. Главное, не забыть с чего начинать.
Свой первый экзамен по матанализу она сдала почти на «отлично», забыв какую-то мелочь в последний момент. Историю пришла сдавать наобум. В билете был XIII съезд КПСС. И какие вопросы он поднимал, Рина не имела понятия. Что-то пролепетав по тексту методички, она поняла, что пропала. Но преподаватель, взглянув на оценки двух первых экзаменов и вспомнив, что девушка отлично готовилась к семинарам, поставил ей незаслуженное «хорошо».
Последний экзамен по начертательной геометрии был уже полным провалом. С величайшим трудом сдав зачёт по эпюрам, на экзамене Рина была не в состоянии самостоятельно решить ни одну задачу. Слезы застилали глаза и горло душило. Экзаменатор, посмотрев на неё, вынес вердикт: «Удовлетворительно». Никогда после, ни с какого другого экзамена Рина не выбегала из аудитории такой счастливой! Даже ожидающие за дверью студенты спросили, увидев её: «На «пятёрку» сдала?»
Это было действительно счастье: первая сессия, да ещё и баллов хватило на то, чтобы до июля получать стипендию. Как же это здорово! Без пересдач! Надо сказать, что потом за все годы учебы Рина проходила все экзамены с первого раза, и никогда не пересдавала.
Новый год встречали все вместе: мама, Рина, Боря и его друзья – молодая неженатая пара. Отца не было. Праздновали довольно весело. Друг Бори даже принес какую-то навороченную музыкальную установку.
Но было одно «но». Рина всегда чувствовала скрытую неприязнь со стороны всех друзей Бори. Она не понимала почему, чем их не устраивала? Чувствовала, что её считали какой-то маленькой несмышленой девочкой. Кстати, и со стороны Борыя тоже всегда ощущалось какое-то снисхождение.
Однажды он позвал её к себе домой. Боря жил с младшей сестрой и матерью. Мать Рина не увидела, а с сестрой познакомилась. Они были с ней почти ровесниками. Но то уважение, которое Боря оказывал сестре, поражало. Он постоянно открыто восхищался ей. Тогда Рина в первый раз попробовала торт «Наполеон», который испекла его сестра. Сколько раз впоследствии она пыталась повторить, используя рецепт, который ей милостливо дали, но не получалось так, как это делала его сестра. Именно тогда у Рины зародился червячок сомнения в правильности отношений с этим парнем. Она уже давно осознавала, что никакими чувствами здесь не пахнет, да и сама не испытывала какого-то особого влечения.
В феврале Боря защищал диплом. Неделя первых каникул Рины прошла в черчении для него чертежей, переписывании частей дипломной работы. В последнюю ночь перед защитой в квартире Рины сидели и усиленно дописывали и дочерчивали остатки диплома Рина, Боря и его друг. Невероятно, но он защитил диплом на «удовлетворительно», что означало, что такую оценку поставили только из милости. Даже самые отъявленные лодыри сдавали работы на «хорошо».
Боря зачастил приходить к Рине в гости. Они часто стояли поздними вечерами в подъезде, пока мама Рины не запретила ей это. И тогда он стал оставаться у неё ночами в квартире, они сидели и болтали обо всём до утра на кухне.
Однажды, когда мама спала, это было около трёх часов ночи. Боря посадил Рину к себе на колени и поцеловал в губы. Это был первый поцелуй для Рины. И ей он совершенно не понравился. Ни чувства, ни желания, ничего. И даже противно. Боря стал извиняться, что зря он это сделал: он понимал, что любви-то никакой нет. Понимала это и Рина.
***
Поцелуй без любви –
Горький привкус полыни,
Остывающих губ
Отрезвляющий лед.
Поцелуй без любви –
Сердца рваного иней,
Боль; тоска, что потом
Никогда не пройдёт.
(Татьяна Давыдова)
***
Потом он пропал на неделю.
Неожиданно мама уехала в командировку. Боря об этом знал заранее.
И вот как-то Рина проснулась от звонка домашнего телефона. Посмотрела на часы: два часа ночи. Подняла трубку.
– Это я.
– Боря? Куда ты пропал? И почему ночью звонишь?
– Риша, выйди на улицу, мне очень надо, чтобы ты вышла.
– Для чего?
– Я потом тебе все объясню.
Рина собиралась с мыслями. Она не понимала почему, но выходить не хотела. Что-то удерживало ее. Наверное, Ангел-хранитель.
– Извини, я не могу. Ночь.
– Ну, я прошу тебя.
– Нет. У тебя что-то случилось? Говори сейчас.
– Ладно. Потом объясню. Все нормально.
И он положил трубку.
Больше она никогда не слышала и не видела его.
Приехавшая из командировки мама, услышав эту историю, порадовалась, что дочь не пошла одна куда-то ночью. И неожиданно приказала Рине: «Не звони ему первой ни за что! Я запрещаю тебе!»
Шла неделя, другая. Она металась, хотела позвонить ему, но помнила приказ мамы. От кого-то услышала, что с Борей всё нормально, но он понемногу спивается. Так Рина получила первый опыт общения с мужчиной, которого так ждала и просила от Бога.
Арина
– Жаль, что Рина сама не разорвала эти отношения с Борыем, – проговорила Арина. – Ведь было же понятно, что любовью здесь и не пахнет. Почему она не сделала этого раньше?
– Потому что снова боялась остаться одна, – возразила ей Наталья. – Если бы у неё было несколько поклонников, разве Рина бы стала встречаться с этим довольно странным молодым человеком? Ну, посудите сами, Вы же увидели его. Без цели в голове, каким-то чудом получивший высшее образование, выпить не дурак. Рина сначала его вдохновила, а потом он понял, что она совершенная девочка еще, абсолютно наивная. Случайная встреча сначала зажгла и окрылила его, но уже очень скоро он понял, что эта странная девушка, каким-то образом сохранившая чистоту и невинность, такая ему не нужна. Да и друзья его не понимали. Но почему-бы не использовать её для работы над дипломом, она же сама предлагала ему помощь.
– Скажите, Наталья, Вы ведь знаете, что он хотел от Рины в ту ночь, когда вызывал ее на улицу?
– Знаю, Арина. Ничего хорошего. А когда Рина заупрямилась, то Борый опомнился, что окончательно сломает девушке жизнь, поэтому и прекратил раз и навсегда с ней отношения. В этот раз вмешался Ангел-хранитель Рины.
– Да, я тоже поняла, что было явное вмешательство, – произнесла задумчиво Арина.
Глава 5. Я вернулась к тебе, Москва!
Мой взор мечтанья оросили:
Вновь – там, за башнями Кремля, –
Неподражаемой России
Незаменимая земля.
(Игорь Северянин)
Рина
И вот, наконец-то, она – Москва. Как часто в советское время Рина, подъезжая на поезде к Казанскому вокзалу, слышала слова: «Уважаемые пассажиры! Наш поезд прибывает в столицу нашей Родины город-герой Москву!» И каждый раз волновалась до дрожи во всем теле.
Воздух в Москве особенный, захватывающий. Море народа, снующие туда-сюда с чемоданами (теперь уже на колесиках) пассажиры. Хочется остановиться, вдохнуть, но тебя подхватывает волна куда-то спешащих людей, и ты несешься вместе с ними, даже не осознавая направления.
Рина вышла из вагона. Как же всё изменилось за эти годы! Она не была в Москве уже тридцать долгих лет. А ведь когда-то выросла в Подмосковье. Только в 1974 году её семья вернулась в родную Казань.
Она знала, что сначала ей нужно доехать до Шатуры. А это немногим больше двух часов на электричке в обратную сторону по той же дороге, как ехала на поезде. Но вот как в неё попасть? Раньше всё было просто. Теперь предстояло влиться в новую реальность.
Подумав, она решила воспользоваться мобильным приложением «РЖД Пассажирам», быстро установила его на смартфоне, зашла и, легко разобравшись, нашла расписание электричек. Купила билет, оплатив его банковской картой и получив QR-код, который можно будет приложить к турникету. Спасибо, Саня подсказал. Ну, уж турникет она как-нибудь отыщет.
До отхода электрички оставалось ещё очень много времени, практически полдня.
– Это же здорово! – порадовалась Рина. – Успею походить по Москве, проедусь на метро, погуляю по Красной Площади, хочется Арбат увидеть и ещё Москву-Сити хоть одним глазком посмотреть.
Пришлось разбираться с покупкой билетов на метро, купила карту «Тройка» и записала на неё билет «Единый (время)» на одни сутки. Как раз, чтобы спокойно пользоваться метро, а другие виды транспорта её не интересовали, да и время было ограничено. А когда-то проход в метро был пять копеек, и монета со щелчком опускалась в прорезь турникета. Всё это уже давно в прошлом.
Сначала Рина всё-таки вышла на Комсомольскую площадь – знаменитую «Площадь трех вокзалов», любимую ей с детства. И решила дойти до Универмага «Московский»: остался ли? С большим облегчением увидела его, и даже старое название сохранилось.
Она вспомнила 1991 год. На заводе, где в тот момент работала, ей дали туристическую путевку Казань – (проезд через Москву) – Калининград – Клайпеда – Минск – Москва – Казань. В восьмидесятые года универмаг был роскошным. Рина часто специально ездила, чтобы купить продукты именно в нём. Конечно, недёшево, но здесь было всё. Она любила смотреть на битком забитые витрины, постоянно закупалась, чтобы привезти в Казань, импортными замороженными потрошеными курами, мясом, колбасой батонами, конфетами килограммами. В эту же поездку, зайдя в огромный магазин, была шокирована пустыми прилавками, на которых через 30-40 см лежали искусственные цветы по одной штуке. Очереди за хлебом, товары по прописке. Приезжим и гостям столицы можно было купить только игрушки или товары в кооперативных магазинах. Богатая Москва была опустошена, унижена, поскольку упала до уровня регионов.
В этот же день Рина заехала проведать Грибовых. В Москве жила мамина старинная приятельница Грибова Нина Алексеевна. Она работала с мамой с 1962 года, была когда-то маминой начальницей. С тех пор семьи дружили. А когда мама, отец и Рина в 1974 году вернулись в Казань, то изредка созванивались, но встречались только в Москве. В этот раз Нина Алексеевна была сильно раздражена и не скрывала этого. Рина помнила по прошлым её приездам к ним в гости, что их холодильник был всегда забит под завязку: мясо, колбасы, сыры, творог, сырочки… Грибовы получали от своей родственницы, муж которой работал в ТАСС, роскошные продуктовые наборы. Гречку из них частенько отдавали маме Рины. Их же с мамой холодильник всегда был полупустой. За колбасой отстаивали по полтора часа в очереди, потом еще ввели талоны. А в Москве было изобилие всегда. Не зря раз в месяц, а иногда и чаще все казанцы ездили в Москву за продуктами. «Длинный, зеленый и мясом пахнет», – так говорили о поезде «Татарстане», тринадцать часов – и в Москве. Сейчас же Нина Алексеевна жаловалась, что несколько раз стояла в большой очереди за хлебом. Что уж говорить о других продуктах. Избалованным москвичам было трудно принять существующую действительность. Такая же картина была и в Калининграде, и в Минске.
Рина вспомнила, с каким трудом в Минске тогда она купила красные сандалики для своего двухлетнего сына. Родственник женщины, с которой она ездила в турпоездку, жил в Минске. Встретились за углом магазина. Рина дала деньги и объяснила, какие сандалики нужны. И как же долго сын потом носил их. А в Клайпеде она покупала игрушки в магазине молча, чтобы её не опознали как русскую: в то время Рина была блондинкой. Темноволосые экскурсантки даже не заходили в магазин: отношение местных жителей к русским было очень негативным.
Сейчас Универмаг «Московский» вернул не только былую славу, но и расцвёл. Понятно, что и цены тоже московские. Ну, так не за покупками же она приехала.
Метро Рину ошеломило. Станции, родные с детства, всё те же. Но люди, люди!.. Как же их было много! Знакомый любимый запах метрополитена, длинные, глубокие эскалаторы с пробегавшей шишечкой под ладонью на конце двигающегося поручня, бегущая молодежь и очень много иностранцев, особенно азиатов.
Она смогла зайти в поезд только с третьего раза и то стояла в набитом людьми вагоне. А раньше все сидели с книжками. Москва считалась самым читающим городом в мире. «Смешно, – подумала Рина. – Если сидишь друг напротив друга и ехать по полчаса, конечно, лучше уткнуться в книжку. Вот читающий город и получится».
Она решила проехать по Кольцевой, выходя на некоторых станциях. Да, да, все те же цветные мозаики на Новослободской; белые гипсовые своды на Белорусской; строгая Павелецкая; Парк культуры с барельефами на стенах; обожаемая ею Киевская; похожая на дворцовые своды Баррикадная… Рина ходила по залам станций, гладила стены, скульптуры, рассматривала потолки. «Какое же счастье подарил ты мне, сынок!» – думала она с благодарностью. Как хорошо, что хоть что-то осталось прежним!
Теперь удобно с Интернетом: всё найдешь, что нужно. Названия некоторых станций, к которым она привыкла с детства, были изменены. Но найти их труда не составляло. Главное, знать, куда ты желаешь идти. А там тебе и видео, и схемы – всё, что хочешь.
Рина решила, что лучше всего выйти на станции метро «Лубянка». Тогда у неё будет возможность зайти в Центральный Детский Мир – любимый магазин её детства. Когда она в последний раз была в Москве, то её неприятно поразил этот магазин, который превратился в подобие рынка с множеством лепившихся друг к другу стеклянных киосков. Детские же воспоминания были радужными.
Первый этаж тогда был только для продажи игрушек. Огромное число секций по периметру, а в центре стоял огромный до потолка теремок. Его окошки раз в час открывались под музыку, из них выглядывали разные зверушки. На втором и третьем этажах располагались секции одежды, канцелярские и многие другие.
А на третьем этаже была столовая, в которую мама всегда водила маленькую Рину обедать. Запах этой столовой до сих пор помнится. Они отстаивали длинную очередь, передвигая подносы, выбирая нужные тарелки с едой. Вот эти детские ощущения живы до сих пор.
А ещё наклейки, которые продавались недалеко от столовой, которые нужно было слегка помочить в теплой воде, перевернуть, приложить к бумаге и стереть пальцами бумажный слой. Тогда проявлялись красочные цветные тигры, медведь, пума, заяц и другие звери. Рина даже тетрадку тогда отдельную вела: только для наклеек.
Часто мама ставила дочь около какой-нибудь стены и строго-настрого наказывала не сходить с места, а сама бежала в какую-то нужную секцию, где уже подходила её очередь, – толпы были такие, что с ребёнком не развернешься. Рина помнит до сих пор этот ужас, когда мама уходила, оставляя её одну. И только строгий наказ заставлял не кричать, не плакать и жёстко стоять на одном месте.
Нынешний Детский Мир поразил Рину. Здание и колонны в нём остались те же, но какой же он стал красивый! Шокирующее световое шоу на стене, часы с огромным маятником, невероятное количество самых разнообразных игрушек. Как же жаль, что ей теперь не купить ничего – не для кого!
Рина прошла по Никольской улице (раньше ул. 10 лет Октября), зашла в ГУМ. И с этим магазином у неё тоже были связаны самые добрые детские воспоминания – мороженое «шапкой», фонтан в центре зала на первом этаже, мостовые переходы, сверкающий стеклянный потолок. Здесь тоже всё и как было, а новые усовершенствования Рине очень понравились.
Красную Площадь она почти пробежала. Всё-таки времени оказалось не так много, но хотя бы это посмотрела. Пора возвращаться на вокзал.
