Текст книги "Технология чувств"
Автор книги: Иша Антонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Рина
1981 год. Рина ехала на трамвае. Она знала, что именно этот номер маршрута довезет ее до остановки, откуда можно дойти до института. Но вот где находится приемная комиссия Казанского авиационного института – не имела понятия. Города она не знала, только свой район. В центре была несколько раз. В то время не было 2ГИС, Яндекс-карт, да и вообще мобильных телефонов. Поэтому спрашивать дорогу у прохожих было не только не зазорно, а вполне правильно.
В трамвае ехало несколько таких же молодых девчонок и ребят как она. И, разговорившись с одной из них, Рина узнала, что девушка направляется в тот же институт, куда хочет поступать она сама. Ура, попутчица есть, уже не так страшно.
Холл института был полон. Девчонки, мальчишки, а также их родители метались от стенда к стенду, от стола к столу. Рина слегка оробела. Попутчица куда-то убежала.
– Мне нужно узнать, на каком факультете меньше всего конкурс. Сначала это главное, – решила Рина и пошла вглубь холла.
На стене висели названия факультетов и специальностей, а под ними конкурсные баллы для поступления. Пробежав глазами, сразу исключая престижные, Рина увидела, что на втором факультете баллы были минимальные. Здесь же висели и названия специальностей. «Теплофизика, – вслух прочитала она. – Что это? Неизвестно».
Рядом стоящая невысокая светловолосая с длинной косой стройная девушка сказала: «И я не знаю, но мой сосед советовал именно эту специальность».
Коэффициент поступления на ней был равен шести. И хотя сейчас подходил к концу июнь месяц, теплилась надежда, что к августу балл не слишком вырастет – специальность непопулярная. Имея в запасе из школьного аттестата дополнительно 4,6 балла, это сулило явное поступление в институт. Главное, успешно сдать вступительные экзамены.
– И не всё ли равно, где учиться, на какой специальности?! Главное, учиться в КАИ,– сказала вслух Рина.
– Я тоже так думаю, – согласилась советчица. – Меня, кстати, Анисой зовут.
Рина назвала своё имя. Вдвоём они уже быстрее разобрались в заполнении многочисленных анкет, переписали расписание экзаменов.
Школьный балл давал возможность сдать только два экзамена – математику устную и письменную. Если оценки будут без троек, то поступление гарантируется. В другом варианте придется сдавать все четыре экзамена.
Надо сказать, что у Рины была большая проблема с памятью. Выучить стихи для неё было настолько сложно, что приходилось тратить на это неделю. Параграфы географии, истории и других гуманитарных наук она читала и пересказывала по два часа, пока не запоминала материал. Что же касается анализа, то вот это было как по маслу. Главное помнить, с чего начать раскручивать доказательство. Хотя и с геометрией, и с физикой у неё в школе тоже не ладилось – задачи были «тёмным лесом». Органическая химия с её странными длинными названиями соединений и формул вводили Рину в ступор и ужас – она физически не могла их запомнить. Из всех предметов больше всего любила русский язык. И уже в десятом классе начала писать конспекты на уроках литературы, которые сильно помогали ей в учёбе – так объяснения учителя запоминались намного легче и быстрее.
Надо ли говорить, что КАИ выбирался ею не как любимый ВУЗ, а как растиражированный и у всех на слуху институт, в который можно было попытаться поступить упорной Рине. Её мечты о Казанском университете были несбыточными и космическими, так как с возможностями её памяти ей не светила ни филология, ни юриспруденция. Как тогда говорили: «В КАИ легко поступить, но трудно учиться, а в Университет трудно поступить, но учиться легко». И это было абсолютной правдой.
Но цель была поставлена. И весь оставшийся месяц Рина, сидя под яблоней на даче, штудировала математику, начиная с пятого класса, по восемь-десять часов в день.
В итоге устная математика была сдана на отлично, а вот письменная… Из пяти заданий Рина смогла сделать только одно, хотя и правильно. Полученная тройка приглашала на следующие экзамены: сочинение и устную физику.
Уже ставшая подружкой Аниса, получившая из-за ошибок «двойку» на письменной математике, сошла с дистанции. Хотя позже, подав апелляцию, получила разрешение на сдачу еще двух экзаменов и, в конце концов, поступила в институт.
Сочинение «Почему я хочу стать инженером» было сдано Риной на «тройку». И уже из последних сил устная физика с помощью Высших сил (иначе как можно назвать то, что на экзамене упорная абитуриентка самостоятельно смогла решить задачу!) добавила четыре балла к общему набранному коэффициенту за все экзамены. Итого: 19,6 баллов дали возможность Рине не только поступить на выбранную специальность, но ещё полгода получать стипендию в размере пятидесяти пяти рублей, что стало огромным вложением в их общий с мамой бюджет.
Итак, с большим трудом была достигнута первая цель. Рина стала студенткой авиационного института факультета «Двигатели летательных аппаратов» по специальности «Теплофизика», не имея понятия ни о том, как летают самолеты, ни тем более об их двигателях и процессах, происходящих при горении топлива. То есть она была совершенно «нулевой», но с полной решимостью одолеть обучение, во что бы то ни стало.
«Каист» – это действительно звучало гордо. Институт сразу же стали называть «школой», здания – «домами». С первого же сентября ворвался в её жизнь и зашумел бурный поток, в котором отважная Рина плыла и гребла изо всех сил пять с половиной долгих лет.
Она до сих пор помнит ту масштабную линейку первокурсников на площади Свободы. Именно тогда она в первый раз услышала гимн КАИ и вновь ощутила себя восторженно счастливой, что ей удалось стать студенткой именно этого ВУЗа. «КАИ – пуп земли», – слышалось отовсюду.
***
Если не дай бог забросит нас с тобой судьба.
Скажем к чёрту на кулички, к чёрту на рога.
Знай, что встретился ты с другом, с братом со своим,
Лишь увидишь человека со значком КАИ.
Пусть в тревогах и невзгодах годы пробегут,
Все, кто здесь летать учился, в сердце сберегут.
Этот самый лучший в мире, этот самый лучший в мире,
Этот самый лучший в мире институт.
(Валерий Боков)
***
Когда в первом здании на ул. Карла Маркса она увидела расписание занятий, то пришла в ужас: огромная «простыня», а переписывать надо было в свой блокнот, на что ушло добрых полчаса. Конечно, о фотоаппарате в то время даже не мечтали.
Рина хорошо запомнила первую свою лекцию – «Математический анализ», и вела предмет изумительная женщина по фамилии Дольская. Необыкновенно умная, немного жесткая, совершенно некрасивая, она влекла за собой. Её лекции были светлые, мощные, хотя для Рины практически непонятные. Отсутствие школьных знаний катастрофически давало о себе знать. Ей приходилось буквально вгрызаться в каждую лекцию, но время, время, время… Передышки не было. Лекции, семинары, практика, физкультура… Пары были в разных зданиях, которые находились на расстоянии от пяти до пятнадцати минут быстрого шага между ними. Бегом, бегом, бегом… И полностью выжатая к вечеру она приезжала домой для того, чтобы сидеть до полуночи над очередными заданиями.
Через пару месяцев Рина поняла, что её школьная безграмотность сильно осложняет обучение в институте. Ребятам и девчонкам-отличницам всё давалось легко, ей же приходилось выкладываться на все триста процентов.
Единственным плюсом Рины было то, что она не оставляла ни одно задание на потом, сразу наваливаясь на только что полученное. Это спасало её хотя бы в том, что, не зная, как решить какое-то упражнение, она бросалась за помощью то к преподавателям, то к умным одногруппникам. И добивалась его выполнения всеми доступными способами.
На выбранной ею специальности был всего один поток, состоящий из двух групп – первой и второй. В каждой группе по двадцать шесть студентов, свой староста, комсорг. Аниса попала в одну группу с Риной, и они уже хорошо подружились. Девчонок на потоке было девять человек: специальность недевичья. Только Рина и Аниса Нуреева целенаправленно шли на эту специальность, остальные попали по недобору баллов на факультет «Электронно-вычислительных машин». Выделялось несколько умных ребят и одна отличница, окончившая математическую школу. Она была очень крупной и красотой не отличалась. Холодок, идущий от неё при разговоре, как-то не особенно располагал к дружбе, но Лара Роева никогда не отказывала в помощи, что уже было огромным плюсом.
Умные ребята слегка презирали «глупых» девчонок, осмелившихся занять место на этой специальности. Этим особенно отличался староста первой группы, высокий спортивный парень, носивший странные мешковатые костюмы и желтый портфель. Как потом выяснилось, он донашивал их после отца.
Первый раз Рина обратила внимание на него, когда на улице девчонки сказали: «Смотрите, вот и первая парочка образовалась». Рина обернулась и увидела Игоря Ботвина, старосту первой группы, с Зоей, их одногруппницей, которая приехала в Казань из Владивостока. Игорь и Зоя держались за руки, и это было как-то странно, даже дико на тот момент.
Девчонки посмеялись.
– Зойка старается, ищет себе приличного жениха.
– А что Игорь к этой категории относится?
– Ты не знаешь разве? Его родители в нашем институте преподают, оба кандидаты наук, он отличник, не пьёт и не курит, спортом занимается.
– И Зоя так быстро влюбилась в него?
– Да что ты! Какая любовь! Не в общаге же жить. Она чётко знает, что делать в жизни надо, хоть далеко не красавица и хорошистка.
Забегая вперёд, надо сказать, что предприимчивая студентка из Владивостока быстро поняла, что Игорь – это не тот объект, который она ищет. Гораздо выгоднее был Николай Трушин, сын профессора, обладателя черной «Волги», пятикомнатной квартиры в самом центре города. Там была такая родословная, что Ботвину нужно было только в конец очереди вставать. Зоя до четвертого курса откровенно бегала за Колей, а он беспардонно кричал на неё в присутствии всей группы: «Отстань от меня!» Но её упорство достигло своей цели. Она всё-таки вышла замуж за него, несмотря на то, что был он долговязый и страшненький. Хотя и отличник тоже, как и Игорь, занимался спортом. Но с лица воды не пить.
Рина подумала, что вот она, вроде бы не страшная, спокойная, неглупая: «Почему у меня до сих пор нет ни парня, ни хотя бы поклонника? Аниса меняет ребят как перчатки. Она весёлая, не заморачивается особо на учёбе, ходит в разные кружки и секции. А я? Вечером бегу домой, маму не хочется оставлять в одиночестве, да и заданий много. На меня даже никто не смотрит!»
Ее сильно напрягало отсутствие мужского внимания к ней. Возможно, всё дело было в том, что Рина была довольно высокой девушкой. А ребята в большинстве своём среднего роста. Мезальянс, когда девушка на полголовы выше парня, Рину не то чтобы не устраивал, она даже представить себе этого не могла.
Серьёзность и выдержанность девушки тоже играли свою роль. Скорее всего, они-то и отталкивали молодых ребят. Всё это сильно угнетало Рину, да еще на фоне бесконечных заигрываний одногруппников и однокурсников с Анисой, начинающихся и быстро заканчивающихся её романов.
Давал знать о себе и другой момент. Рина жила вдвоём с мамой. С отцом-алкоголиком отношения напряжённые. Мамин заработок в то время был только втрое больше минимальной стипендии: тоже вдвоём не разгуляешься. Чтобы прилично одеваться, приходилось вязать вручную, благо пряжа была очень доступной по цене. Мама вязала очень красивые костюмы, платья, юбки, кофты. Рина тоже помогала ей по мере возможности. Каждый день они менялись (хорошо, что размеры обеих были почти одинаковыми, за незначительным исключением роста): сегодня одна надевает юбку, завтра – другая. Кофточек было несколько, это облегчало положение «модниц». Вязаные платья были не только красивыми, но и комфортными. И как же хохотала Рина, когда на третьем курсе услышала, как обеспеченный профессорский сын Николай Трушин сказал про неё кому-то из ребят: «Рина всегда так богато одевается. Откуда у неё столько денег?»
Ей бы обратить внимание на других девчат в группе, ведь большая часть из них тоже была без ухажёров. Некоторые, как Зоя, брали инициативу в свои руки. Другие до окончания института так и не узнали, что такое любовь и отношения. Но Рина сильно страдала и мечтала о возвышенных чувствах, надёжном муже и, главное, о сыне.
Глава 3. Будет дальняя дорога,
То в рассвет, а то в закат.
Будет давняя тревога –
И по картам, и баз карт.
(Римма Казакова)
Рина
Рина взяла сотовый. Надо маме сообщить про нежданную оказию.
Мама гостила у сестры. Племянница купила участок недалеко от города, построила дом и пригласила тетю пожить недельку, другую на свежем воздухе. Она звала и Рину, но та отказалась: кошку не хотела возить в незнакомое место.
– Мамуля, это я. Ты не поверишь, Саня мне презентовал путевку в санаторий в Подмосковье.
– Да что ты! Езжай обязательно. В кои-то веки такая удача. Даже не верится.
– Так он и билеты на поезд уже заказал и даже в СВ вагон.
– Да ладно! Вот это внук у меня! А ты все говоришь, что не так воспитала сына.
– Да самой не верится. И ехать через четыре дня. А ты-то вот как?
– А что мне? Каську ты уж либо сюда, или что Саня сказал?
– Он забирает её к себе.
– Ну, тем более. Мы здесь хорошо живём. Катя мне отдельную комнату выделила. Всё по-городскому: два туалета – по одному на каждый этаж. Я живу на первом, мне даже так легче. Тетя Люда рядом в соседней комнате. Тепло. Если что Катя на машине, продуктами обеспечены. Болтаем, гуляем по лесу, вечером телевизор смотрим, на телефоне игры. Что ещё надо? Всё хорошо. Я рада за тебя, очень рада. Езжай обязательно. Ты ведь мечтала. А какой санаторий, где находится, и надолго?
– Да сама пока не знаю. Саня сказал вечером приедет, привезёт путёвку и билеты, кошку заберёт сразу. Как-то страшно даже. А, да, на двенадцать дней. Ты поживешь у Кати или домой приедешь?
– Ты всегда начинаешь расстраиваться раньше времени. Начинай собираться, голова будет загружена, страх уйдет. Я поживу еще. Если что, Сане позвоню, заберёт меня домой. А Кася у нас интеллигентная: не помешает им. Ну, шёрстку и пух, конечно, пособирают.
Поговорив еще немного, Рина положила трубку и задумалась.
Как все неожиданно. Так всегда бывает: сначала жутко до дрожи, а потом поездка долго вспоминается как счастливая.
Сын приехал около семи вечера. К этому времени Рина подготовила кошку к переезду: собрала питание, горшки, корзинку.
– Ну, что, мамуля-путешественница, вот твои документы и билеты. Санаторную книжку оформлять не нужно, если не получаешь лечение. Так я думаю, ты все равно отвертелась бы от него.
– Да уж, не терплю медицинских процедур, хватило в жизни.
– Билеты туда и обратно. Я смотрел на сайте, пока никто не набивался к тебе в попутчики, есть шанс, что одна в купе поедешь. Мы тебя проводим с Олей, не беспокойся.
– Так это вообще классно!
– Оля тебе огромный привет передает и тоже радуется за тебя.
– И ты передавай. Спасибо ей большое! А тебе у меня даже нет слов, я так счастлива, сынок!
– На здоровье, главное отдохни и развейся как следует.
Рина в подробностях рассказала сыну, как ухаживать за кошкой. Оставлять дома одну её всё-таки не стали, но, если уж никак не приживется, придется возвращать обратно и дважды в день приезжать: кормить и убирать за ней.
– Так я не спросила тебя: какой санаторий и где он расположен?
– «Озеро белое» Шатурский район. Красивейшее место около озера в лесу. Я смотрел сайт, современные корпуса, комната у тебя будет с одноместным размещением, вид из окна на лес, балкон даже есть, питание заказное. Бассейн там неплохой. Зарядник для телефона не забудь. Может ноутбук тебе взять с собой, чтобы фильмы по вечерам смотреть? Или тяжело?
– Шатурский район?! Бог мой! – Рину даже передернуло.
– Что ты так напряглась?
– Ассоциации не из хороших и… Да ладно, это же не сама Шатура и не Шатурторф.
– Ну, вот и хорошо. Не глючься, расслабься, всё будет хорошо.
Следующие три дня пролетели как один миг.
И вот уже за окном поезда пробегает перрон с провожающими, река Казанка справа, Волга слева, дальше Водозабор, где раньше был дедушко-бабушкин сад, Васильево, Зеленодольск, огромный мост через Волгу…
Рина слегка успокоилась, проверка билетов прошла, сосед (или соседка) по купе не появился. И это понятно: билет в вагон СВ (бизнес) недешевый. Сын не пожалел денег – поезд был фирменный класса «Премиум».
– Значит, скорее всего, поеду одна, – подумала она. – Это даже лучше, никакого напряжения, ехать недолго – утром буду уже в Москве».
Рина никогда в жизни не ездила с таким комфортом. В купе был телевизор, выдали тапочки, прессу. Биотуалет, кондиционер. Сын заказал питание, чтобы мать не брала с собой никакую пищу. Да и, честно сказать, она уже больше года не ела после пяти часов вечера.
Поговорив с мамой и сыном, Рина села у окна, прикрыла глаза. Уже стемнело. Под перестук колес неожиданно вспомнилось то самое возвращение из Казани в Шатурторф. Рина вздрогнула и попыталась отогнать воспоминания, но они снова влились в неё, как вода находит дорогу через любые щели.
***
Конец июня 1987 года. На перроне, куда уже был подан состав, около вагона Рина неожиданно увидела свекровь и свёкра. Она вздрогнула и крепче прижала Санечку к себе. Мама, шедшая рядом, тоже увидела их. Она дотронулась рукой до дочери: «Держись!» Игорь, тащивший чемодан и сложенную коляску, остановился и обнял мать и отца. Затем отнёс вещи в вагон и вернулся на перрон.
Рина всё крепче прижимала к себе сына. Мама шептала ей: «Может, останешься? Останься! Прошу тебя!» Но дочь так же шепотом отвечала: «Мамуля, ты же понимаешь, я хочу сохранить семью. Не может быть, чтобы он не понял меня, не может такого быть!»
Родители мужа разговаривали с сыном, Игорь демонстративно отвернулся от мамы Рины.
Через пять минут проводник стал приглашать отъезжающих в вагон.
Неожиданно свекровь протянула руки к ребёнку. Рина отпрянула и не дала ей даже дотронуться до Сани. Она горячо, со слезами простилась с мамой и, не оглянувшись на родителей мужа, вошла в вагон.
Билеты Игорь взял в плацкарт, хорошо, что хоть в купейное место. Народу было много. Нижнюю полку он занавесил свободной простыней, таким образом отгородив жену с месячным грудным ребенком. Сам сел рядом.
Он дождался, когда Рина накормит и уложит спать Саню. И начал говорить. Муж говорил практически всю ночь. Он уговаривал, добавлял ещё и ещё весомые, как он считал, аргументы, тихо настаивал, что Рина должна сделать тест ребенку на группу крови, что она должна понять его. Что его мать права, а Ринина – нет. Что жена должна следовать за мужем. И ещё много, много, много тихих, беспрерывных слов, которые как паутина обволакивали Рину. Она кивала головой, не перечила и не сопротивлялась, потому что безумно хотела спать, а муж всё говорил и говорил, почти не останавливаясь. Он был уверен, что жена без влияния своей матери уступит ему, как уступала всегда. И надо её дожать именно сейчас, этой ночью.
Утром они приехали в Вековку, выгрузились и вскоре сели на электричку до Шатурторфа. Прохладное утро отрезвило Рину, она очнулась, вспомнив предыдущие дни, взяла себя в руки. Игорь, взглянув на жену, заподозрил неладное, но решил пока не выяснять отношения. В общежитие они вернулись молча. Ребенок спал.
***
Рина резко вздрогнула от какого-то шума: проводник разбирался с пьяным пассажиром.
Как это похоже на тот случай, когда она на пятом месяце беременности поехала из Шатурторфа в Казань, чтобы в институте оформить некоторые бумаги для себя и Игоря.
***
Февраль 1987 года. Дипломы делали вдвоём: Игорь – расчётные части с экспериментами на ЭВМ, Рина на пищущей машинке печатала тексты. И ещё требовались «Охрана труда» и экономические расчеты, которые можно было сделать только в Казани. К тому же произошла одна досадная случайность: Рина потеряла зачётную книжку Игоря, её нужно было восстановить.
Возвращаясь с работы, она шла по улице Шатуры и из папки, где лежали обе зачётки, выпала именно его. Рина потом уже поняла, как это произошло – неправильно держала папку в руках. Обнаружилась пропажа уже в общежитии. По сути, это было катастрофой: через две недели дипломная комиссия должна приехать в Шатуру, а зачётка, да какая! – без единой четверки, одни «отлично» – пропала. (К слову сказать, уже после защиты она нашлась, люди подобрали и вернули, так что не было бы счастья: обычно зачётки институтские службы забирают в обмен на диплом, а тут она осталась на руках на память.)
Вот по всем этим вопросам ехать предстояло в Казань Рине, Игорь оставался доделывать расчеты.
На поезд на Казанском вокзале Москвы едва успела: муж слишком долго болтал по телефону с мамой Рины. Пришлось бежать – вагон был первым, а живот уже немаленьким.
Влетела в купе и увидела троих мужчин. На столе стояла бутылка водки, лежала закуска.
Она порадовалась, что у неё верхнее место. Но радость эта оказалась преждевременной.
Соседи по купе хорошо приняли на грудь. Двое залегли на нижних полках, отвернувшись к стенкам, а третий, хоть и лежал на верхней полке, стал приставать к Рине. Она начала кричать и бить кулаком в стену купе, слезла с полки и попыталась открыть дверь. Но замок заело, дверь переклинило. Рину трясло. Пьяный ухажёр тоже слез с полки и, испугавшись такой реакции женщины, открыл дверь.
Она выскочила в коридор и побежала к проводнику. В это время из соседнего купе вышли молодые ребята. Услышав, что пьяный пристает к беременной женщине, вывели его в тамбур и поговорили по душам. Затем, пообещав всяческую поддержку Рине, успокоили её и уговорили вернуться и лечь спать. Дальше проблем уже не было.
