Текст книги "Рябина для байкера - 3. Всё или ничего (СИ)"

Автор книги: Isabel_Villiers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Я осмотрела тебя. Похоже, что у тебя сотрясение, сломаны пара ребер и..синяки, – ответила Сильвия.

– А он меня не?… – я не смогла закончить фразу, боясь даже представить весь ужас этого преступления.

Сильвия отрицательно покачала головой, и я облегченно вздохнула. Глубокий вдох отразился болью в сломанных ребрах, и я невольно поморщилась.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату проскользнул Винни, держа в руке небольшой поднос – на нем стояла чашка с чаем и блюдце с парой тостов. Заметив, что я смотрю на него, он быстро поставил поднос на столик и кинулся ко мне. Присев на край кровати, он осторожно взял мою руку и поднес к губам, затем потерся щекой об мою ладонь, не сводя с меня глаз.

– Я вас оставлю, – сказала Сильвия. – Винни, позаботься о том, чтобы она выпила чай.

– Хорошо, доктор, – он благодарно взглянул на нее, после чего снова обратил свой взор на меня. – Чарли… Чарли… Я так переживал. Так боялся…

– Что случилось, Винни? Я совсем ничего не помню! Где Мейс?

– Его больше нет. Жаль, что он умер не от моей руки… – прошипел Винни, но тут же смягчился: – Забудь о нем. Пора принимать лекарство. – Винни уже взял чашку чая, добавив в него нужную дозу успокоительного. – Если я поддержу голову, сможешь выпить?

Я покорно кивнула.

– Хорошо. – Он слегка приподнял меня и поднес чашку к губам, заставив выпить все до последней капли.

Прошло несколько минут, и я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло, отдалившее боль.

– Вкус просто отвратительный, – заявила я.

– Прости, дорогая, но ты же понимаешь, что это необходимо! – улыбнулся Винни. Он уже не выглядел таким обеспокоенным, как в первые минуты, когда вошел в комнату.

– А откуда здесь взялась Сильвия? – решила поинтересоваться я. Мне помнилось, что когда Мейс утащил меня в нуль-переход, Сильвия пряталась там, в лаборатории Карбункула. Я надеялась, что ей удалось спастись.

– Доктор Сильвия – очень смелая и мужественная женщина, – произнес Винни без тени иронии. Напротив, в его голосе слышалась гордость, и это меня несколько удивило, поскольку не так давно все были настроены крайне негативно к доктору Хантли.

Заметив мой удивленный взгляд, Винни продолжал:

– Она, совершенно не понимая, на что идет, не побоялась воспользоваться порталом, чтобы оказаться на Марсе и сообщить нам о том, что с тобой произошло. Мы в это время возвращались с Плутарка, забрав оттуда Роуан… Черт, мы были уверены, что Лимбургер забрал туда и тебя тоже!.. – При упоминании о жирном карасе, Винни невольно сжал кулаки. – Так что Сильвии пришлось провести еще пару дней в тюремной камере – прежде, чем мы вернулись и смогли разобраться, что к чему.

– Ничего себе… – пробормотала я, закрывая глаза.

За окнами уже начало смеркаться, когда я снова очнулась. Я немного потерялась во времени, но почти сразу вспомнила, где нахожусь, а также и все предшествовавшие события. Боль в голове утихла, ребра тоже не беспокоили, но я не понимала, было ли это результатом воздействия успокоительного или началом естественного процесса выздоровления.

– Как ты себя чувствуешь?

Это был Винни, который вошел, неся очередной поднос с чаем и тостами.

– Лучше, – отозвалась я, и мне показалось, что мой голос прозвучал непривычно глухо.

– Сильвия сказала, что шрам над бровью прекрасно заживает…

– Шрам? – переспросила я и коснулась кончиками пальцев своего лица. – Что со мной?

– Она поменяла повязки, пока ты спала, – невозмутимо продолжал Винни, словно не слыша мой вопрос. – Она также заметила, что ты очень слаба. Ты ничего не ела несколько дней и пила только лекарство. Ну что ж, сейчас мы все исправим. – Сказав это, он налил чай в чашку, затем поставил ее на поднос рядом с кроватью. – Давай я помогу тебе сесть.

– Спасибо. – Я поморщилась от резкой боли в ребрах, которая сопровождала все мои движения, заметив, как при этом на лице Винни отразилась глубокое сочувствие.

– Так удобно? – спросил он, устраивая меня полулежа на двух подушках.

– Да, очень.

– Теперь настало время восстановить силы. – Это прозвучало скорее как приказ, а не приглашение, и я улыбнулась. Очевидно, Винни была настроен вполне решительно, и именно поэтому Сильвия велела ему следить за моим питанием. Что ж, постараюсь не разочаровать его.

– Выглядит восхитительно. – Я взяла предложенную чашку чая и выпила, удивленная тем, что сразу ощутила сильную жажду. Затем я попробовала тост, потихоньку обкусывая его по краям.

Желудок одобрительно заурчал.

– Помедленнее. Желудок у тебя был пуст несколько дней. Дай ему время принять еду. -Сильвия вошла в комнату и села рядом с кроватью на стул.

Они терпеливо ждали, пока я то ела, то отдыхала, пока, наконец, через четверть часа не исчезли оба тоста.

– Прекрасно. – Сильвия поднялась. – Ну вот, ты сразу порозовела.

– Можно войти? – вежливо спросил Троттл. Он стоял, прислонившись к двери, и смотрел на нас.

– Конечно, – пригласила я, правда, немного смутившись, потому что не знала, как я выгляжу, и можно ли на меня смотреть без слез.

Троттл, казалось, почувствовал мое смущение. Он медленно приблизился, остановившись на почтительном расстоянии от кровати.

Тем временем Сильвия быстро собрала поднос:

– Чарли все съела.

– Я вижу. – Он одобрительно кивнул.

– Что касается ужина, то я приготовлю бульон, – сказав это, Сильвия вышла, оставив меня с Винни и Троттлом.

– Как ты, подруга? – спросил он, наклоняясь ко мне, а я, воспользовавшись моментом, попыталась рассмотреть свое отражение в стеклах его очков. Догадавшись о моих намерениях, он резко отпрянул.

– Спасибо, гораздо лучше, – ответила я. – Как Роуан?

– В порядке. Она зайдет к тебе чуть позже. Рад, что у тебя все хорошо.

Он еще постоял так пару минут и ушел.

Мы снова остались вдвоем с Винни. Я посмотрела на него и встретилась с его взглядом, полным такой тоски и отчаяния, что у меня заныло сердце, а из глаз полились слезы. Кровать прогнулась, когда Винни сел рядом и прижал меня к себе без малейшего колебания, которое могло бы быть вызвано опасением причинить мне боль.

– Я спала, и мне снился кошмар, что он возвращается, – прошептала я, прижавшись щекой к его груди. – Он преследует меня.

– Он не вернется, – заверил меня Винни, погладив по голове. – Все закончилось. Сейчас ты должна отдохнуть, а я пойду…

– Нет, пожалуйста! – Меньше всего сейчас я хотела, чтобы он ушел, оставив меня одну со своими мыслями. – Нам нужно поговорить.

– Но Чарли, дорогая, я же вижу, что тебе очень больно, – запротестовал было Винни, но я смотрела на него так жалостно, что он в итоге согласился: – Ну, хорошо. Ты уверена, что в состоянии продолжать этот разговор?

– Уверена! Пожалуйста, Винни, мне нужно думать, разговаривать. Хотя бы немного. Когда боль станет нестерпимой, я выпью лекарство. Но не сейчас.

Он кивнул, гладя меня по волосам.

– Хорошо.

Он продолжал обнимать меня своими сильными руками, и, по правде говоря, это было просто замечательно – я почувствовала облегчение, меня охватило удивительное ощущение покоя. Даже сломанные ребра уже не так беспокоили.

– Они исчезнут, ты знаешь.

Слова его не сразу дошли до моего сознания.

– Кто?

– Кошмары. Они не будут длиться вечно. Постепенно ослабнут, станут не такими яркими и частыми. Наконец, только изредка будут посещать тебя. И неожиданно ты обнаружишь, что страшные сны отступают. Они больше не будут довлеть над тобой. И ты снова начнешь жить.

Осмыслив сказанное им, я медленно подняла голову и удивленно посмотрела на него. Это действительно только что произнес Винни? Я его явно недооценивала. Привыкшая к пустой, веселой болтовне, я и не подозревала, что мой мышонок на самом деле так глубоко мыслит и чувствует.

– А твои кошмары?.. – осторожно спросила я. – Они ушли?

Он положил руку на мой затылок и снова прижал голову к своей груди. Я слышала, как его сердце учащенно забилось.

– Я думал поговорить с тобой об этом сразу же, как только найду тебя, но сейчас не самое лучшее время. Ты так слаба…

– Я в порядке! – решительно заявила я. – Винни, пожалуйста… Я не хочу, чтобы между нами оставались какие-то недомолвки. Расскажи мне все …

Он с сомнением взглянул на меня, после чего помог мне снова удобно устроиться на подушках. Я не сводила с него глаз, опасаясь, что он передумает и ничего мне не расскажет, однако он сдержал обещание, и следующие несколько минут я слушала о том, как Карабин показала ему могилу Харли, как он ездил туда и что почувствовал тогда, находясь возле надгробия.

– В этом деле нужно было поставить точку, – сказал Винни, взяв мою руку в свои ладони. – Я должен был разобраться в себе, но это было так сложно, пока я сомневался. Теперь я очень сожалею, что так мучил тебя… Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить, дорогая? – он коснулся моей ладони поцелуем и поднял на меня печальные глаза.

Наши взгляды встретились и задержались, Винни наклонил голову и припал к моим губам.

Мир перевернулся. Его последний вопрос так и остался без ответа, потерявшись среди необыкновенных чувств, захвативших нас. Это было словно впервые. Запустив пальцы в мои волосы, Винни притянул меня к себе, продолжая целовать сдержанно и в то же время страстно.

Я совершенно забыла о своих ранах. Утратив ощущение реальности, я отдалась чуду поцелуя, исцеляющего душу и истерзанное тело, как волшебный бальзам.

– Винни, – словно со стороны услышала я свой шепот. – Обними меня.

Он вздрогнул, еще крепче прижал меня к себе и раздвинул языком мои губы. Я радостно подчинилась его молчаливому требованию.

Время перестало существовать, секунды переходили в минуты, а минуты превращались в вечность. Я гладила широкие плечи Винни, а потом обвила руками его шею. В ответ он наклонился ниже, балансируя на локтях, чтобы случайно не задеть мои ребра. Его руки не переставали гладить мои плечи, шею, словно наслаждаясь дрожью, которую вызывало их прикосновение.

– Чарли. – Он произнес мое имя благоговейным шепотом, прикасаясь губами к моим щекам и слизывая слезы. Он поцеловал мой нос, веки, уголки рта, прежде чем снова вернуться к губам. – Не плачь, – прошептали его губы.

– Не буду, – пообещала я чуть слышно.

Позже, вспоминая это безумие, Винни удивлялся, что могло произойти, если бы я в этот самый момент не поморщилась от боли. Но я поморщилась, и это было как пощечина его бурному проявлению чувств.

– Чарли? – Он приподнялся, всматриваясь в мое лицо. – Тебе больно?

– Мои ребра. – я открыла глаза, в них все еще стояло удивление. – Только немного кольнуло. Все в порядке. Правда. – Мои пальцы прикоснулись к его губам.

Он с трудом перевел дыхание и лег рядом, прижимая меня ближе, пока моя голова не устроилась у него на груди.

– Я должен извиниться.

– Не надо.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Я кивнула:

– Немного кружится голова, но чувствую я себя прекрасно. Даже больше того: кажется, что я лечу. И мне совсем не хочется возвращаться на землю, к реальности… – я прикусила язык.

– На Землю? – он приподнялся на локте и посмотрел на меня.

– Да. На Землю. Я буду там, где ты. – Моя рука скользнула к затылку Винни и притянула его голову к себе.

Наши губы снова встретились. Поцелуй был таким же, как и предыдущий, – глубоким, страстным. Рука Винни скользнула в вырез моей футболки, и у меня перехватило дыхание, когда он стиснул мою грудь, поглаживая пальцем ее вершину.

– Винни, – с дрожью в голосе пролепетала я.

Но он, казалось, не слышал. Издав стон, он убрал руку с груди, и его пальцы пробежали по моему телу. Прикосновение было таким страстным и горячим, что я уже готова была забыть про все на свете и, в первую очередь, про свои раны. Его рука дрожала, когда он снова вернулся к моей груди, и я вскрикнула, ощутив его теплую ладонь на своей обнаженной коже. Я непроизвольно выгнулась вперед, и вся моя грудь оказалась в его руке.

– О, черт! – невольно вырвалось у меня, когда сломанные ребра вновь дали о себе знать.

Винни, как ошпаренный, отпрянул от меня. Вскочив с постели, он поспешно накрыл меня одеялом.

– Так-то лучше, детка Чарли… Так-то лучше, – приговаривал он, поправляя подушки. – Поспи… А я лучше пойду, иначе я за себя не ручаюсь.

– Но Винни… – попыталась возразить я.

Но он уже исчез за дверью, оставив меня в одиночестве изнывать от охватившего меня желания, боли и отвращения к сволочи, который сделал это со мной.

========== Роуан ==========

Главный парадокс жизни для меня заключается в том, что как только все налаживается: решаются все проблемы, здоровью ничего не угрожает, исчезают все возможные заботы и тревоги, – казалось бы, живи и радуйся! Но нет! Именно тогда, когда дни наполнены покоем и умиротворением, когда не нужно рано вставать, куда-то бежать, решать какие-то важные задачи, – и становится невыносимо скучно. И, думается, что лучше бы не заканчивались эти передряги, – они, по крайней мере, позволяли быть в тонусе и не расслабляться.

С того момента, как мы все побывали в пещере Мейса, освободили Чарли и благополучно вернулись домой, прошло уже несколько недель. Чарли стремительно шла на поправку, и, сказать по правде, я восхищалась ее внутренней силой и мужеством. Ей пришлось пережить сущий кошмар, не идущий ни в какое сравнение с моей «отсидкой» на Плутарке. Она пострадала физически, причем, основные повреждения пришлись как раз на лицо, что для любой женщины – трагедия.

Винни рассказывал, как она, впервые увидев себя в зеркале, застыла перед своим отражением. Она не закричала, не заплакала, просто молча провела рукой по всем этим многочисленным бинтам и лейкопластырям, покрывавшим ее лицо на тот момент, как маска. Никто не говорил об этом вслух, но про себя каждый сильно переживал за нее: возможно ли полное восстановление ее лица до прежнего состояния или нет. Однако, благодаря стараниям Сильвии и Винни (надо отдать им должное!) Чарли, день за днем, становилось все лучше. Сильвия постепенно снимала повязки, и мы видели, как под ними появляется знакомая нам Чарли. Раны быстро заживали на ее молодой коже, синяки проходили, и она возвращалась к своему прежнему облику. Глаза снова сияли изумрудным блеском, а на губах все чаще появлялась счастливая улыбка. Вскоре, в качестве напоминания о том, что произошло, остался только маленький шрам над бровью, который ничуть не портил ее симпатичное личико.

Винни практически не отходил от нее ни на шаг, помогая ей и предугадывая все ее желания, при этом стараясь не быть назойливым, понимая, что ей необходим покой и возможность побыть в одиночестве. В такие минуты он присоединялся к нам или занимался мелкими домашними делами.

Надо сказать, что после всего этого мыши взяли бессрочный отпуск и практически не появлялись в штабе, за исключением нескольких раз, когда их вызывали на плановые совещания. Все остальное время они находились дома, с нами. По правде говоря, дом, в котором мы жили, был несколько тесноват для шестерых. Изначально он был рассчитан на троих мышей. Потом к ним присоединилась Чарли, а теперь и мы с Сильвией.

Первые несколько дней мы с Троттлом практически не покидали свою комнату, а если быть точнее – постель, но потом все же приняли решение несколько разнообразить свои дни и начали выбираться наружу.

Мне было хорошо с ним, как ни с кем и никогда раньше. Он был необыкновенный: страстный, чувственный, нежный. При этом с ним было так интересно общаться, что за разговорами время пролетало стремительно быстро. И я бы, наверное, хотела провести остаток жизни рядом с ним, если бы не одно «но»: мне было нужно вернуться на Землю.

С каждым днем я думала об этом все чаще и чаще, рисовала в своем сознании картины жизни в Чикаго, но каждый раз возвращалась в своих мыслях к Троттлу. «А как же он? – думала я. – Как же я его оставлю? Как скажу ему об этом?»

Кстати, я часто слышала в последнее время, что Сильвию планируют отправить на Землю через нуль-переход, потому что у нее там ребенок, и ей нужно к нему, вернее, к ней. Модо, конечно, сильно грустил по этому поводу, однако относился с пониманием неизбежности ее возвращения.

«Если Модо все понимает и готов ее отпустить, то почему бы и Троттлу не отпустить меня?» – думала я, косясь на своего рыжего друга. Правда, от одного только взгляда на него мне самой не хотелось никуда уезжать. Как я могу оставить этого невероятного парня, как смогу жить там без него, без наших сумасшедших ночей и дней? Однако… Мне было нужно. Во-первых, я боялась представить, что сейчас происходит с моими родителями. Как они смогли пережить новость о совершенном мною преступлении против государства с последующим исчезновением? Мне хотелось их успокоить хотя бы тем, что я жива. Во-вторых, не только полиция штата, но и интерпол хотели бы со мной пообщаться, а мне было что им сказать! Вот только поверят ли они мне? Если нет, тогда я до конца своих дней просижу за решеткой, а если да, то я верну себе свое доброе имя, а Лимбургер… Ноги его больше не будет в Чикаго!

– Хочешь прокатиться? – Троттл вывел меня из моих размышлений, потеревшись носом об мою шею.

Это было лучше, чем сидеть целый день дома, тем более, что мы оба обожали гонять на его мотоцикле. Мы объехали уже все окрестности в радиусе, наверное, ста миль от дома, поэтому я даже не представляла, куда он повезет меня в этот раз.

Однако ему вновь удалось меня удивить: мы прибыли на берег небольшого озерца, которое было, по истине, оазисом в этой мертвой красной пустыне. И вот на берегу этого прелестного водоема я решилась поделиться с ним своими мыслями. Точнее, он сам вызвал меня на этот разговор.

– Роуан, что происходит? – спросил он, беря меня за плечи и призывая посмотреть на него. – Я вижу, что ты чем-то расстроена. Или я ошибаюсь? Ты все время о чем-то думаешь, витаешь где-то далеко отсюда…

– Мне нужно домой, – сказала я и зажмурилась, боясь его реакции.

– Домой? – переспросил он и отпустил руки. – Ты имеешь в виду, в Чикаго?

Я кивнула. Он опустил голову и сделал несколько шагов в сторону, затем остановился и снова посмотрел на меня.

– Ты, я так понимаю, уже все решила…

– Троттл, понимаешь… – начала я и запнулась, подбирая нужные слова. Я столько времени готовилась к этому разговору, но сейчас все вылетело из головы.

Он выжидающе смотрел на меня, не произнося ни слова, и от этого мне было еще тяжелее. Я чувствовала, что творится у него на душе, поэтому и мне было не по себе. Но раз уж начала, нужно идти до конца.

– Я люблю тебя. – Я решила начать с главного. Он не должен сомневаться в моих чувствах. – Ты очень много значишь для меня, и я надеюсь, что ты всегда это чувствовал. По крайней мере, я старалась доказать тебе это…

– Однако ты хочешь уехать.

– Я не хочу, но я должна, – сказала я и подробно изложила все свои мысли по этому поводу.

Он молча выслушал меня, и я поняла, что он остался недоволен моими объяснениями.

– Я не понимаю, Роуан, – медленно произнес он, – ты говоришь, что тебя посадят в тюрьму, если не найдется достаточного количества доказательств твоей невиновности. Неужели перспектива провести остаток жизни за решеткой для тебя наиболее привлекательна, нежели остаться здесь со мной?

Я понимала всю резонность его вопроса и сначала даже не нашлась, что ответить ему.

– Если тебе очень нужно, то я, конечно, не могу тебя силой удерживать здесь, но ты должна знать, что я бы хотел, чтобы ты осталась.

– Я знаю это… – тихо проговорила я и попыталась его обнять. – Троттл… Пожалуйста, не сердись.

– Я не сержусь. Я недоумеваю.

Но по его голосу я слышала, что он сердится – и еще как! Но что мне было делать?

– Троттл… – я обняла его, но он продолжил стоять неподвижно, не желая, видимо, обнять меня в ответ.

– Роуан, ты понимаешь, что слетать на Землю – это не то же самое, как слетать из Чикаго в Детройт? Тем более, если тебя арестуют… Я вряд ли смогу чем-нибудь тебе помочь. Поэтому я считаю, что возвращаться в Чикаго – полное безумие.

Его голос звучал спокойно, ровно. Он меня уговаривал. Он не хотел со мной расставаться. Он боялся меня потерять. Он любил меня…

– Может быть, мы когда-нибудь встретимся снова… – проговорила я, но ком встал в горле, и я замолчала.

– Едем домой, – сухо бросил он и направился к мотоциклу.

Я поспешила за ним.

Дома он сразу же ушел в свою комнату, а я осталась сидеть в гостиной с Модо и Сильвией. Я сообщила им о своем решении, и они тоже его не одобрили. Однако Сильвия сказала:

– Если будет нужно, я смогу выступить на суде в качестве свидетеля и рассказать обо всем, что мне известно.

– Это было бы замечательно! – согласилась я. – Когда запланировано твое возвращение?

– Завтра.

– Завтра?! Уже завтра? – Это означало, что у меня совсем мало времени. Успею ли я еще раз поговорить с Троттлом? Могу ли я надеяться на то, что в этот раз он меня поймет?

Я нашла его в комнате лежащим ничком на кровати. Присев рядом, я погладила его по спине.

– Троттл… – позвала я его.

Он не ответил. Я позвала его снова, но он опять не ответил. Я разделась и легла рядом с ним, глядя в потолок.

– Прости меня, Троттл… Пожалуйста, прости… – прошептала я и тихо заплакала.

Я очень долго ждала, что он скажет хоть слово или жестом даст знать, что слышит меня, но он молчал и не двигался, и тогда, потеряв всякую надежду, я погрузилась в сон.

Утром, когда я проснулась, его уже не было рядом. Я встала, оделась, собрала свои нехитрые пожитки и вышла из комнаты. В гостиной были только Модо и Сильвия. Они ждали меня.

– Ты не передумала? – спросила Сильвия.

Я отрицательно покачала головой и оглянулась по сторонам.

– А где Троттл?

– Он еще утром куда-то уехал, – ответил Модо. – Винни отвезет тебя в штаб.

«Он не проводит меня…» – подумала я с тоской.

Дальше все было словно в тумане: мы прибыли в штаб, там нас встретили Стокер и Карабин и проводили к порталу. Через несколько минут мы уже могли отправиться на Землю. До последнего мгновения я ждала, что он вот-вот появится, но он не пришел.

И вот я снова в лаборатории Лимбургера. Быстро покинув ее, мы с Сильвией отправились каждая в свою сторону.

Я села в автобус и «зайцем» доехала до своей остановки. Добежала до дома, зашла в знакомый подъезд, поднялась на этаж, где осталась моя квартира, и уже почти повернула ключ в замке, как вдруг услышала за спиной громкий голос:

– Роуан Мейфейр! Вы арестованы по обвинению во взломе системы безопасности государственной казны и крупном хищении. Вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…

Я закрыла глаза и завела руки за спину, позволив надеть на себя наручники. Это был конец.

========== Эпилог ==========

Зима в этом году выдалась снежная, с легким морозцем. Весь город утопал в сугробах, и коммунальные службы едва справлялись с расчисткой дорог. Автомобилисты сетовали на то, что каждое утро приходится откапывать свои машины, оставленные на улице, из-под толстой снежной шапки. Другие же горожане, кто не был обременен владением собственным автомобилем и обычно передвигался по городу пешком или на метро, радовался такому обильному снегопаду.

– Наконец-то, в этом году у нас будет Белое Рождество! – радостно восклицали они, любуясь из окон своих теплых квартир, как крупные снежные хлопья, кружась в воздухе, опускаются на ветки деревьев, тротуары и шапки прохожих.

До Рождества оставалось несколько часов. Задрав голову вверх и слегка прищурившись, я наслаждалась ощущением того, как снежинки, опускаясь на мои губы, щеки, ресницы, быстро тают, оставляя после себя легкий холодок. Взглянув на часы, я прикинула, что до отправления моего поезда в Детройт оставалось еще около часа, а это значит, можно спокойно посидеть здесь, на ступенях, ведущих к главному входу, подождать, подумать, глядя на прохожих, на проезжавшие мимо машины. Кстати говоря, в этот час в этом оживленном месте возле центрального вокзала было не так уж людно – большинство уже сидело дома, за праздничным столом, готовясь к празднованию Рождества.

Меня же на Рождество ждали в Детройте. Мама настояла на том, чтобы я приехала.

– Нечего тебе сидеть одной в такой день. Мы будем ждать тебя к ужину! – тоном, не терпящим возражений, сказала она и повесила трубку.

Мне ничего не оставалось, как в ту же минуту заказать билет на поезд.

Рядом со мной на ступеньку кто-то присел. Боковым зрением я видела, что он в темно-синей куртке с капюшоном, отороченным мехом и низко надвинутым на глаза – так, что лица не было видно. Я не обратила на него особого внимания. Мало ли кто здесь шатается…

Я смотрела на прохожих, суетливо спешащих кто куда, и думала о том, что еще пару месяцев назад для меня это было непозволительной роскошью – просто выйти и пройтись по улице. Я рисковала вообще больше никогда не узнать, что это такое. Сначала я долго находилась в камере предварительного заключения, пока велось следствие: поиски доказательств, улик, свидетелей. К счастью, Сильвия сразу же заявила о себе и выступила с готовностью дать показания в суде.

Суд меня оправдал, потому что предъявленных сведений оказалось для этого достаточно. Я вышла на свободу и дала себе слово забыть об этом, как о страшном сне.

В качестве благодарности за помощь, я пригласила Сильвию на чашечку кофе. Она пришла не одна, а с маленькой темноглазой девочкой – такой хорошенькой и удивительно похожей на мать. Так я познакомилась с Эмми.

От Сильвии я узнала, что она по-прежнему живет и работает в Чикаго. И по-прежнему одна.

– Ты надеешься еще когда-нибудь встретить Модо? – спросила я.

– Не знаю, – ответила она, вздохнув.

Больше я ничего не спрашивала.

Я снова посмотрела на часы. Оставалось чуть больше четверти часа, и я уже подумала было пойти на перрон и узнать, не началась ли посадка на мой поезд. Да и снегопад усиливался.

Тип в синей куртке все еще сидел рядом. Я покосилась на него и подумала, что он, наверное, такой же одинокий, как и я. Все, у кого есть близкий человек или семья, сейчас с ними, а не сидят и не мерзнут на ступеньках у вокзала.

Неожиданно его рука в белой пушистой варежке с голубыми снежинками протянула мне маленькую корзиночку, в которой были крупные спелые ягоды клубники, которые на фоне мороза и непогоды казались просто каким-то чудом.

Я осторожно взяла одну ягоду, недоверчиво покосившись на угощающего (где он их взял?), и поблагодарила его.

– Пожалуйста, – ответил он, и я едва не подавилась ягодой, которую уже целиком запихала в рот.

Повернувшись, я посмотрела на него. Он все также сидел, опустив голову, спрятав лицо под капюшоном.

– Но как… – пролепетала я, не в силах поверить своим ушам. Нет, я не могла ошибиться! Я бы узнала этот голос из тысячи, из миллиона других голосов!

Протянув руку, я хотела было скинуть с него капюшон, чтобы подтвердить свою догадку, но он резко схватил меня за запястье.

Мы одновременно вскочили на ноги, и стоя, я смогла заглянуть под его капюшон. Так и есть! Рыжие мохнатые щеки, черный бархатистый нос и неизменные очки.

– Троттл… – прошептала я и повторила чуть громче: – Троттл!!!

И тут он обнял меня за талию и чуть приподнял. Я вскинула руки и обвила его шею.

Объявили мой поезд, но разве могла я сейчас думать о какой-то поездке? Сбросив перчатки, я сжала в ладонях его лицо, дотянулась до губ и поцеловала.

– Надеюсь, я не сильно помешал твоим планам? – спросил он, и от звука его красивого, бархатистого голоса я радостно засмеялась.

– Нет! Нет, что ты… – ответила я. – Но откуда ты здесь?

Он улыбнулся и ничего не ответил. В следующее мгновение я услышала рев мотоциклетных моторов. Повернув голову, я увидела их: в таких же куртках с мехом и пушистых варежках, они сидели на хорошо знакомых мне байках и махали руками, а позади них я увидела счастливо улыбающихся Сильвию и Чарли.

– Счастливого Рождества, Роуан! – прокричал мне Винни.

– Счастливого Рождества! – вторил ему Модо.

– Идем. – Троттл поставил меня на ноги и, взявшись за руки, мы побежали к ним.

Байк Троттла стоял здесь же. Он ждал нас. Оседлав его, мой рыжий мышонок крутанул газ и помчался вперед, сквозь снегопад, увозя меня навстречу новым приключениям и бесконечному счастью.