Текст книги "Мурашки-мормышки"

Автор книги: IrishT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

По соседству бурлила река. Мы не видели дороги, по которой держали путь, но чувствовали её. Иногда водитель разгонялся, и мы подпрыгивали на кочках, на скорости пролетали огромные лужи, брызги вылетали вверх над машиной.

– Скоро будет деревня, – объявил Женька, – Остановимся, если кому нужно зайти в супермаркет, пожалуйста!

– И как супермаркет? – спросили мы.

– Их несколько.

На очередной кочке мы услышали звяканье металла на задних сидениях, на которых уютно расположились Юлька с Серегой. Мы оборачивались, а они смущались. Мы с укоризной на них смотрели каждый раз, лишь начинала греметь посуда.

– Ребят! – возмущались мы, – прекращайте там втихомолку жевать!

– Это наши кости гремят, – оправдывался Серега, – знаете, как здесь трясет.

– Трясет везде, – подвел черту Женька.

– А чем живут местные жители? – спросили мы у наших инструкторов.

Женька многозначительно ухмыльнулся и сказал:

– Водкой, тем и живут.

– Пьют по-черному, – включилась Женька, – работящих осталось совсем мало. У азиатских народностей алкоголь не усваивается, им достаточно совсем немножко, чтобы спиться.

– Кстати, – сказал рыжий Женька, – с местными надо быть очень бдительными. Не конфликтовать. Они не приветствуют на своей земле белых людей. – Он обвёл взглядом нас и произнёс строгим голосом: В магазин пойдут двое или трое с Женей.

– Почему? А всем посмотреть?

– Нечего на них смотреть…

Мы остановились, дорога была перекрыта деревянным ограждением невнятной конструкции. К машине подскочила ватага разновозрастных детей. Они галдели и явно чего-то хотели от нас. Но водитель был невозмутим, он вышел из кабины, открыл ворота, и мы поехали дальше.

– Что это было?

– Заработки местных детей. – засмеялась Женя. – Они встречают любых туристов и требуют плату за проезд.

– Можно откупиться конфетами, – сказал Женька. – Но, разумеется, наши водители ездят бесплатно.

– Незаконное снимание денег? – спросили мы.

– Ага, шлагбаум поставили, и караулят.

– И много они зарабатывают? – в задумчивости спросил Руслан, – не особенно много мы встретили машин.

Все одновременно посмотрели в сторону наших немок, которые собрались путешествовать по этим местам автостопом. Девочки растерянно хлопали глазами, та, что знала русский что-то нашептывала своей подруге.

– А как деревенские добираются до цивилизации?

– Либо по озеру, либо в объезд гор, – сказала Женька. – Вообще-то, они редко выбираются из своей деревни. Им это не нужно. Ездят друг к другу в гости по Чулышману.

– А школы? – спросила я.

– Ну что вы так их обижаете?! – возмутилась Женя, – у них все есть, и больница и школы, и магазины.

Мы въезжали в деревню. Наслушавшись нелестных рассказов про быт алтайцев, мы были немного удивлены увиденным. Наверное, мы рассчитывали увидеть поселение из нескольких загнивающих изб. Но деревня выглядела немаленькой. Она располагалась на берегу реки, и простиралась по долине к горам. Состояла из огромного количества дворов. Почти в каждом – восьмиугольная деревянная постройка, называемая аилом.

– Когда-то в таких жилищах жили алтайцы, – поясняла нам Женя, – Но сейчас, они строят себе обычные дома, а аилы используют под летние кухни.

На многих домах мы видели спутниковые тарелки. Но в целом, деревня оставляла удручающее впечатление. Не смотря на то, что в крае стояло две недели сухой жары, на улицах было много грязи и луж. Наш ЗИЛ задорно преодолевал их. Дома выглядели потрепанными и неопрятными. Люди ходили в несвежих одеждах. На встречающихся официальных зданиях висели непривлекательные простые вывески, академично указывающие: «Школа», «Почта», «Магазин».

Машины остановились возле одного из магазинов, все выскочили на улицу, чтобы размяться. В магазин пошли Женька и Андрей с Русланом – так звали двух друзей из нашей команды. Они заявили, что найдут общий язык с любыми людьми в любой ситуации. На самом деле это было заметно, ребята они открытые и жизнерадостные, и сразу же вызывали к себе расположение и доверие.

В первом магазине они не купили, что нужно. Искали строительные перчатки. Нам предстояло грести на сплаве, и перчатки нужны, чтобы не натереть мозоли. Зато купили «Сникерс» и плитку шоколада. Перчатки, последние три пары, забрали в следующем магазине. А к нам, тем временем, подошел какой-то непонятный тип местной национальности, сильно пьяный и несвязный, и начал задавать всякие вопросы:

– А вы откуда приехали?

– Из разных мест, – отвечали мы.

– Меня Олег зовут, а вас?

Кто-то представился.

– Так откуда вы? – не унимался Олег.

Тогда Андрей ответил:

– Из России.

– Ну так… – бессвязно лепетал Олег, – я тоже из России.

Женьки нас торопили:

– Все, ребята, едем!

– Ну пока! – сказали мы Олегу, – ещё заедем на обратном пути, сфотографируемся.

В центре деревни стояла деревянная постройка с голубыми небольшими куполами.

– А какая же здесь религия? – спросили мы.

– Исторически – шаманство, – сказала Женька. – Но всех шаманов вывезли отсюда ещё в советские времена. Шаманов не осталось. Все шаманские туры, которые организовывают некоторые туристические компании, сплошное шарлатанство. Шаманов больше на Алтае нет. Пришли русские и навязали православие. Местные ходят в церковь.

– Не безвозмездно, – подхватил Женька. – Им все равно, какая религия, а за хождение в церковь им дают консервы или ещё что-нибудь.

– А как они деньги зарабатывают? Чем?

– Ну как. Сельским хозяйством. Только им деньги не нужны. Они сами себя кормят, а деньги зачем?

– Да, местные прилавки мы уже увидели. – сказал Руслан, – не густо. Наверное, только на проезжающих туристов и рассчитаны.

– Алтайцы больше предпочитают за все живую тару. Зачем им деньги? Им лучше сразу самогон.

– Так вот, – продолжил уже назидательно Женька, – здесь ни в коем случае нельзя показывать, что у вас есть алкоголь. И уж тем более никому не предлагать. Они очень падкие на это дело. Не отстанут. Найдут нашу стоянку, потом будут доставать.

Дорога продолжалась. Кто-то успел подремать. А я подумала, что за последние двое суток, это, пожалуй, первое место, где я не пытаюсь спать.

– Скоро приедем, – ободряюще сказала Женя, – всего 60 км. Проехали половину пути. А потом надуем рафт, переправимся на другой берег, и там будет наша стоянка.

– Ага, мы бесконечно куда-то едем, еще со вчерашнего вечера. С утра казалось, осталось немного. 80 км по озеру, 60 здесь, – Руслан спросил: А точно там нас больше никто не ждет? Я уже вам не верю. Нас везде ждет какой-то транспорт. И там, наверное, тоже? Только вы почему-то молчите!

– Да, я уже привык все время куда-то ехать: поезд, автобус, УАЗик, катер, ЗИЛ, зачем останавливаться? – смеялся Андрей, парень, который пугал нас своей военной формой.

Его даже спросили, почему он в форме:

– А, ну это с армии осталось.

– А мы уже подумали, разведка, – сказала Женя.

– Точно! Шпион среди нас!

– А ты военный? – спросили его.

– Нет, просто служил. После института.

– А военная кафедра?

– Так я её и закончил. Но через год после института ко мне на работу пришел лейтенант, принес повестку, и сказал, либо под трибунал, либо пойду с ним на два года. Пришлось идти.

Мы продолжали немного знакомиться. Выяснилось, что друзья, Андрей и Руслан, а так же семейная пара, Женя с Катей, из Екатеринбурга. Они ехали до Новосибирска на поезде почти сутки. Влюбленная пара, Юля с Серегой, и ещё парень Саша – из самого Новосибирска.

– А про тебя, – сказал Андрей, – нам говорили, что ты из Барнаула. Про Москву мы не слышали.

– Точно, – смеялись остальные, – про Москву мы вообще не знаем. Что это такое? Есть ли она? А где такая?

Я ещё какое-то время путалась в именах и лицах моих новых знакомых. Но решила, что со временем я всех запомню.

3

И вот, наконец, мы приехали на место. Шумно выгрузились из машины, вещами и рюкзаками завалили, казалось, половину Алтайского заповедника. Последним и самым тяжелым вытаскивали рафт. В сдутом и сложенном состоянии он занимал по площади примерно метр на метр, и высоту имел в полметра. Он был тяжелым и неудобным, чтоб его таскать.

Немного утомленные, но довольные жизнью, мы встали возле машин, кто-то закурил. Наши немки были немножко смущены.

– Мы не встретили ни одной машины, – жалобно сказала та, которая говорила по-русски.

Она что-то по-немецки перевела своей подруге. Они переглянулись. Женя весело ответила:

– Ну, о чем мы с тобой и говорили ещё на катере.

– Поехали с нами, – предложили ребята.

– Завтра, – продолжила Женька, – мы пойдем на водопад, присоединяйтесь!

Но немки были явно расположены к другому путешествию, к какому, они и сами имели смутное представление. Перед каждой стояло по огромному туристическому рюкзаку, высотой с самих девчонок. Женька сказала в нашу сторону:

– Девчонки решили автостопом проехаться по Алтаю. Наверное, они поняли, что их затея не такая уж тривиальная.

Девушки уже договаривались с водителями обеих машин, и не успели мы ещё даже привыкнуть к обстановке, они расселись, одна в кабину ЗИЛа, вторая – к водителю УАЗика, помахали нам руками и умчались в обратном направлении. Мы смотрели вслед удаляющемуся пыльному шумному облаку, Андрей произнес:

– Сумасшедшие.

– Но у них и правда, очень тяжелые рюкзаки, – сказала Женька.

Мы развернули огромный желтый рафт и стали его накачивать. Женя предупредил, что накачивать его мы будем минут сорок. Мы пытались предложить накачивать, пока ещё машины стояли с нами, компрессорами. Но наши инструктора были категорически против автоматизации труда, объясняя единением с природой, и мы остались качать самостоятельно.

Место, где мы выгрузились – представляло собой слияние двух долин. Одной – реки Чулышмана, и другой –Чульча. Ну и соответственно, слияние двух рек. Вокруг поднимались вверх горы, за которыми прятался горизонт. В воздухе чувствовалось природное напряжение. Скоро над верхушками гор показались тяжелые тучи. Они сгущались, поднялся ветер. Мир нахмурился.

– Ну что ж, – завтра будет дождь, – сказал рыжий Женька, – он у вас проплачен, вы видели? В путевке мелким шрифтом есть об этом пометка.

– А не сегодня? – подозрительно смотрели мы на небо.

– Нет, – категорически объявил Женька.

Наконец, можно было рассмотреть дорогу, по которой мы приехали. Ничего особенного – две изъезженные колеи в траве. Вдоль реки небольшая растительность, на другом берегу, где у нас планировался лагерь, – даже что-то вроде леса. А в основном иссушенные ровные поля, упирающиеся в горы. Как и на озере – гладь воды, и от неё вверх скалы.

Тучи не стали прислушиваться к нашему инструктору, и переваливали через хребет на нас.

– А может и сегодня будет дождь, – задумчиво разглядывая небо, сказал Женька, – но у нас есть ещё время. Только все равно поторопитесь, – обратился он к тем, кто качал рафт.

Сначала накачивали ярко желтые борта, а затем красного цвета дно. Когда все было готово, мы отнесли вещи и сам рафт к воде. По дну рафта мы заметили дырочки, но их предназначение Женька объяснил невнятно. Количество вещей впечатляло, у нас – на каждого – высокий туристический рюкзак, мешки с палатками, куча гидромешков с едой, какие-то котомки с посудой и другими походными причиндалами.

Когда рафт сгрузили на воду, Женя встал перед ним и начал нас инструктировать. Мы стояли на берегу и послушно внимали.

– Так, надеваем спас жилеты. Хорошо. Теперь про рафт. Рафт-плот, он перед вами, специальное надувное судно, предназначенное для сплавов по рекам. Вместимость нашего рафта – 12 человек.

Женька осмотрел нас, словно подсчитывая, и продолжил:

– Нас десять. Ничего, справимся. Вы должны знать следующие команды: «вперед», значит – гребем вперед, «табань», значит – назад. Говорю «хорошо», останавливаемся. Борта правый и левый от меня соответственно. Вот это, – он указал нам на яркий оранжевый мешочек с веревкой, один конец который привязан к рафту, – «морковка», её мы выбрасываем, если кто-то упадет за борт, у нас такого случая не будет, но всё же знать надо. Основная функция морковки чалить. «Чалка», это будет, – он медленно обвел нас взглядом, – Руслан, будешь последний заходить в рафт и первым выходить по моей команде. Морковку привязываешь и отвязываешь.

Он передал морковку Руслану в руки, тот с интересом стал вертеть её в руках. Она представляла собой мешочек, в котором собран длинный канат.

– Ну все, – скомандовал Женька, – рассаживаемся. Сначала вещи.

Со смешной для наших инструкторов неопытностью, мы сумбурно копошились, передавая друг другу пожитки, пытаясь разместить их всех на плоту. Когда вещи были уложены, мы остановились перед рафтом в растерянности. Рафт на первый взгляд не внушал доверия и не выглядел достаточно вместительным для всех. Он был загружен до бортов, и стало совершенно не понятно, как и где размещаться нам.

– И эта примитивная конструкция может противостоять водной стихии? – задумчиво спросил Руслан, закуривая сигарету.

Надолго задуматься нам не дали. Женька забрался на корму и оттуда произнес:

– Сначала ко мне двое ребят, – он обвёл нас взглядом, – Руслан и Андрей! Чалки вы наши…. Теперь две девочки….

Женька говорил кому, а мы, неловко карабкаясь, послушно рассаживались по бортам плота. Ноги немедленно оказались в воде, что было неожиданно, но мы старались не замечать любые неудобства.

– А ноги теперь всегда будут в воде! – с удовольствием подмечая наши очередные открытия похода, говорил Женька.

Назначение дырочек по дну плота, которые мы с недоверием разглядывали на берегу, тут же стало ясно. Дно рафта по определению конструкции всегда наполнено водой, и ноги, которые нам нужно было поддевать под ремни, натянутые по дну, в ней находятся постоянно. При первых же движениях по реке у меня намокли джинсы. Женька перебрался на хвост лодки, он стал рулем рафта, и тут же начал командовать: «Правый вперед! Левый табань! Оба вперед! Хорошо»…

Перед нами был продолжительный порог. Чтобы попасть на место стоянки, которое на другом берегу реки, нам нужно было перейти этот порог и спуститься метров на сто ниже. Шумное бурное течение, казалось должно понести лодку вниз с опрометчивой скоростью. Ничего подобного не произошло. Мы спокойно вошли в бурлящий поток воды, рафт, словно утюг, прорезал поверхность волн, в этот момент Женя произнес в будущем любимую нашу команду: «Хорошо!», и мы восторженные и слегка обалдевшие ощущали свой первый сплав. Рафт закачало, но он уверено прошелся по перекатам, после чего Женька скомандовал: «Оба борта вперед!», мы суматошно схватились за весла, и скоро оказались опять вне течения. Приблизившись к берегу, Женька строгим голосом объявил: «А теперь чалка пошла! Пошла чалочка!» Рафт с шуршанием заполз на камни. Руслан резво выскочил из рафта и стал привязывать веревку к ближайшему дереву. По очереди остальные выкарабкались на берег, встали в полукруг, смотрели на плот и на воду, в полной тишине.

– А что, – первым нарушил молчание Андрей, – мне понравилось.

Словно спустили воздух, мы вышли из оцепенения, дружно его подхватили, зашумели, стали говорить одновременно, перебивая друг друга.

– А как….

– Этот рафт…

– А мы…

– А я…

– Оно…

– Здорово!

– Но как мы гребли! – сказал Руслан.

И тут Женька опустил нас на землю:

– Как какашки! А теперь вещи вытаскиваем, чего расселись?

– Кто ещё расселся, – угрюмо пробормотал Андрей.

Мы опять притихли и принялись перетаскивать мешки с рафта на землю.

– Это, пожалуй, самое интересное на реке, – подметил Женька. Заметив наше замешательство, продолжил: Чулышман – несложная река. Но что-то вы сможете прочувствовать.

Чулышман… Такое смешное и становившееся уже родным название. Шумная бурлящая река нетерпеливо сбегает с гор в поисках равнины, чтобы расслабиться и успокоиться. Берег возле воды был усыпан камнями, дно реки – тоже каменистое. Вода, как у любой горной реки, ледяная, и под потемневшим от туч небом она выглядела серой и очень недоброй. От небольшой полосы камней начиналась роща. Сквозь неё было видно поле, замыкающееся горами.

– А теперь, – сказал Женька, после того, как мы вытащили все вещи на берег, – на примере Ириной палатки, я вам покажу, как её устанавливать.

Тучи продолжали сходиться вместе, и до нас доносились раскаты приближающегося грома.

– Пусть лучше дождь будет сегодня, – прикинул Руслан, – на сегодня все наши дела сделаны, вечером пусть льет. Нам уже не помешает!

Женька зашел вглубь рощицы, нашел какое-то, как он выразился, ровное место. Потопал ногами, раскидал по сторонам несколько веток.

– Палатка, – инструктировал он, – представляет из себя: первое – домик, второе – тент над ним.

Он высыпал на землю содержимое чехла, состоящее из многочисленных колышков, разных величин, и начал ловко собирать из них конструкцию. Давно же я не была в походах. С тех времен мир изменился. Против брезентовых громоздких в собранном виде шалашей, которые нужно было с трудом натягивать, чтобы дождь не проникал внутрь, я вижу компактные легкие простые тенты. Я помогала устанавливать свою палатку, а остальные разошлись в поисках места под свои. Все встали относительно недалеко друг от друга, только Женька, она, поставила свою палатку поодаль от нас. Эта была её особенность ставить палатку не вместе со всеми, а на почтительном расстоянии.

Почему-то, мне, не смотря на то, что я буду жить в палатке одна, досталась самая большая, остальные – были меньше раза в полтора. Но это мы обнаружили позднее. Я забралась внутрь, расстелила коврик, положила спальник, разложила немногочисленные взятые с собой вещи, и мне показалось в палатке очень уютно.

Уже горел костер, кто-то ещё собирал палатки, Катька чистила картошку, а я стала ходить по берегу, собирая дрова. Старая лесная привычка: когда не знаешь чем заняться, надо таскать дрова.

Грохот по небу с каждым новым ударом наростал. Периодически деревья взвывали под одиночными редкими порывами ветра. Над горами мгновениями вспыхивал свет.

– Кто фотографирует? – спрашивали мы друг друга.

Инструктора нас предупредили о сильных ветрах в долине, и о том, что палатки нужно прижимать камнями. Я отправилась таскать камни с берега. Брала один и неторопливо тащила к палатке. Руслан застал меня за этим занятием и предложил:

– Помочь?

– Помоги, – хитро посмотрела на него я.

И он нашел камни рядом с палаткой.

– А отсюда взять никак?

Я махнула рукой и ушла к костру.

Через какое-то время все участники нашего путешествия разобрались, ужин был готов, и мы с железными мисками уютно расселись вокруг огня.

– А теперь, – бодро сказал Женька, – мы выпьем по старой алтайской традиции. За знакомство.

Он взял большую кружку, вылил в неё пол литровую бутылку водки.

– Значит так. Пьем. Рассказываем что-то о себе, говорим «Чой Чой», и передаем кружку другому. Можно не пить, пригубить. – Он обвел нас взглядом, – Начали… Меня зовут Женя. Я инструктор. Уже третий год вожу группы по Алтаю. Это и хобби и профессия. К сожалению, пока доходов мне не приносит. Значит, больше удовольствие. Зимой живу в Барнауле и в Новосибирске. Чой Чой!, – он передал кружку Сереге.

Серега оторвался от Юльки, взял кружку, немного задумался и тихо сказал:

– Меня зовут Сергей. Я из Новосибирска. Работаю в компании «Сибирь». Уже восемь лет. Приехал сюда впервые. Захотелось посмотреть и попробовать себя. Чой чой!

Кружку взяла Юлька. Она встала, заложила одну руку за спину, глядя в костер, произнесла:

– Я Юля. Тоже из Новосибирска. Работаю в компании «Сибирь».

– О! – восторженно произнесли мы, – так это у вас семейный бизнес?

– Ага… – засмеялась она, – Чой Чой.

Кружку передали Руслану.

– Привет! Я Руслан. Работаю… Тоже в общем-то в авиации. Приехал из Екатеринбурга. На Алтае в первый раз. Увлекаюсь спортом и рыбалкой. Чой Чой.

Руслан сидел рядом с Андреем.

– Меня зовут Андрей. Я из Екатеринбурга. С Русланом друзья. Работаю в энергетике. Работал… Ну… и буду работать. Есть жена и ребенок. Хобби – спорт.

– А какой спорт? – спросили мы.

– Баскетбол. Чой Чой, – и он отдал кружку мне.

– Меня зовут Ирина. Прилетела из Москвы.

– Из Москвы ли? – хитро спросил Андрей.

Я ухмыльнулась, продолжила:

– Работаю дизайнером.

– Интерьера?

– Нет.

– Архитектуры?

– Да нет же! Графический дизайн. Реклама, – подумала чуток, и продолжила: Дальше Урала нигде не была, решила посмотреть, что там на востоке… Чой Чой!

Дальше взял кружку Саша. Он медленно начал:

– Я Саша. Мне 33. Живу в Новосибирске, работаю на заводе. Увлекаюсь радиотехникой. И работаю тоже с радиоэлектроникой. Чой Чой.

– Как интересно? Смастеришь нам радио?

Саша кивнул, и передал кружку Женьке.

– Я Женя. Работаю в фирме занимающейся инструментами, – помолчал, – А… ну да. Из Екатеринбурга сам. Хобби… Воспитывать жену и ребенка! Чой Чой.

– Ах так?! – отозвалась Катя. – Ну что ж, тогда мое хобби воспитывать ребенка и…

– Воспитываться мужем?

Последняя кружку взяла Женька, инструктор. Она, пристально глядя в костер, сказала:

– Я Женя. Инструктор на Алтае. Туризм – это и работа и хобби. Зимой живу в Барнауле. Работаю в журналистике. Хобби… Меня воспитывает муж! Чой Чой.

И в это мгновение полил дождь. Полил, не церемонясь, легко и сразу огромным шумным потоком. Загремел гром. Небо над горами играло всевозможными красками. Солнце садилось, и в его свеченье тучи становились то бардовыми, то оранжевыми, то малиновыми. Молнии задерживались в небе необычно долго. Грохот грома бил по ушам. Дождь и ветер шумели, перекрывая шум воды от Чулышмана, бурлящего по соседству. Мы стали тесным кругом возле костра, кто-то достал зонтики, я надела свой плащик-дождевик. Саша возле своей палатки с сумбурной деловитостью натягивал на себя болоньевый походный костюм. Мы продолжали разговаривать, и чем теснее наш круг, тем ближе и мы становились друг к другу. Скоро стемнело. Дождь успокоился, пошел размеренно. А мы все гадали, не тот ли это затяжной дождь, которым нас пугали инструктора.

– И что делать, когда он льет неделю? – спросили мы.

– На третий день привыкаешь, – ответил Женька, помолчал, потом добавил, – когда не остается ни одной сухой вещи.

Он взял кружку, налил в неё немного водки и сказал:

– Кстати, ребята, в таких условиях нужно духам налить и попросить погоды, – он брызнул содержимым в костер, тот игриво заискрился.

– Услышали, – подметила Женька.

Мы говорили про работу. Женька пристал к Катькиному Женьке, не его ли фирма производит такие ужасные инструменты.

– Ваши рулетки! Это же полное безобразие! Плюс минус 2 миллиметра для них норма!

– Тебе попадалась китайская подделка! – оправдывался Женька.

В России ближе к востоку тема Китая расширяется, – подумала я. Столько о Китае сколько за первый день похода, я не слышала за всю жизнь.

– А я сейчас «Сибирью» летела! – обратилась я к Сереге с Юлькой, может быть, лишь за тем, чтобы начать разговор. – Мне понравилась новая раскраска самолетов!

– У нас называют её неудачной, – ответила Юля, – при крушении такая окраска самолетов затруднит поиски в лесу…

– Ну зачем сразу так страшно?!

– А чем вы там занимаетесь? – спросил Руслан.

– Серега считает топливо, а я оплачиваю его, – ответила Юлька.

– У меня однажды, – сказал Руслан, – была возможность стать представителем авиакомпании в аэропорту.

– Ой! – воскликнула Юлька, – я как раз хочу поработать представителем «Сибири». Мне кажется такая работа интересной и максимально приближенной ко всей авиа системе.

– Точно, – сказал Руслан, – но меня остановило одно – я решил работать сам на себя. Так удобнее. Сам себе хозяин. И в отпуск, – он улыбнулся, – иду тогда, когда мне хочется.

Ко мне подсел Андрей и тихо произнес куда-то в сторону, словно и не мне, а просто так – констатация факта:

– А я шестнадцатого в Москву еду!

– Надо же, – ответила, – я тоже! – и почему-то вскочила и ушла в сторону.

Постепенно народ стал расходиться, день у всех выдался насыщенный. Но мне было жаль терять время на сон, и в результате возле костра остались только Руслан и я. Стояли под дождем, периодически подкидывали в костер дрова. Огонь разгорался, становилось тепло. Красные цвета покинули вечер, пришла ночь. И теперь лишь костер окрашивал нас, превращая ночные тени в романтические образы. Дождь переставал лить и снова начинался. Если запрокинуть голову и посмотреть на небо, то между всплесками молний видна его тихая серость на фоне очертаний черных гор и черных задумчивых деревьев.

Не смотря на дождь, было тепло. Середина лета давала о себе знать жаркими днями и теплыми ночами. А я подумала, как здорово, что на август кто-то из отдела уже забил время отпуска, и мне пришлось идти в июле.

– Был приятно удивлен, – отметил Руслан, – что группа у нас молодая. Мы, выбирая такой простой маршрут, думали, будут одни пенсионеры. Нам пришлось ориентироваться на Андрюхин отпуск, а в эти сроки туроператор смог нам подобрать только этот поход. Я-то могу пойти в отпуск в любое время, – он подмигнул.

– Ага, – подтвердила я, – а поход и правда прост!

– Даже походом назвать его сложно! И, если то, что было сегодня, самый трудный кусок сплава, то разве это сложно? Отдых.

– Поход «Всё включено».

– «Курорт в палатках»!

– Пять звёзд!

– Четыре. У меня ноги промокли.

Над нами сверкало небо. Молнии зависали над горами на достаточное время, чтоб рассмотреть горы. Феерия ночи привносила в нас что-то волшебное, но естественное. Общаться было легко. Легко разговаривать, и все что говорили и слышали, нас занимало, было увлекательно. Он рассказывал про рыбалку. В той, домашней иной жизни, мы другие. Сколько нам в будущем про свои археологические экспедиции рассказали Женя с Катей! Руслан о рыбалке. Постоянно сравнивал свои впечатления о ночевках на рыбалке с теми, что испытывал сейчас. Я рассказывала про ролики, про эту значимую часть своей жизни. Про марафоны – поездки на соревнования, про каждый вечер, одержимый катанием.

Ночь продолжала греметь, но уже тише, словно эхом слышались раскаты грома. Я не знаю, сколько мы проговорили. Но, кажется, времени было уже далеко за полночь. За Барнаульскую полночь. Так начиналось наше совместное знакомство с группой. Потихонечку, по кусочкам, мы узнавали что-то друг о друге, и каждый следующий день становился роднее.

4

– Алтайцы очень верующие. Но верят они в то, что во всем есть душа. Они постоянно пытаются задобрить духов. Особенно они уважают и чтят духа воды.

Каждое утро и вечер мы умывались Челышманом, и я готова была его чтить как любой алтаец. Женька продолжала:

– Не просто верующие, а доверчивые. Не запирают своё жилище. Хотя… что с них взять? Живут небогато.

Голос Жени мне казался очень знакомым. Да и образ её. Словно когда-то я уже её знала. Если бы она была из Москвы, я бы точно стала перебирать все встречи.

А что было до Москвы, так это совсем из другой жизни.

– Так видно же! – говорил Андрюха, – ни какая ты не Мааасква! Ты ж из Бааарнаула!

– А мы тоже не ёбургжцы, – весело сказал Руслан. – Мы из Челябинской области приехали учиться. И тоже в общаге жили. Всё знакомо.

Когда мы вошли в этот мир, тогда лет в шестнадцать началось наше знакомство с ним, когда мы вырвались из-под опеки, мир встретил нас таким незнакомым и новым. Каждый следующий день дарил новые приключения и знания. Каждое новое знакомство обогащало, и все было таким большим и удивительным. Но чем больше мы узнаем о мире, тем реальнее мы видим его границы, и одновременно понимаем, как дойти до них далеко, и даже невозможно. Мир невозможно объять, и до конца он не станет ясным. С годами мир молодеет. Вокруг больше людей тех, что моложе меня, а уже не дети. Эти сначала удивительные открытия я начала делать после того как закончила институт. Раньше мне казалось, что все молодые – должны быть студентами.