Текст книги "Проводники Лабиринта: Виктор (СИ)"

Автор книги: Иридана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Среди легенд Проводников была одна, довольно зловещая, о пророчестве, предрекавшем что однажды чудовища Тёмной стороны прогрызут завалы и хлынут в Лабиринт. Тогда, чтобы запечатать двери вновь, потребуется самопожертвование втрое большего числа Стражей. При мысли о том, что когда-нибудь у дверей на Тёмную сторону должны будут добровольно умереть шестьсот Проводников, пробирал холод и волосы на затылке шевелились.

Ходили слухи о том, что в тайнике архива Цитадели хранится большая картина, написанная очевидцем Запечатывания, когда на Земле расцвела живопись, спустя несколько тысяч лет после ритуала. Картина настолько чудовищна, что увидевшие ее теряют сознание или даже умирают от разрыва сердца на месте. Неизвестный автор картины, опять же по слухам, использовал для ее написания кроме красок собственную кровь, которая насквозь пропитала холст и, до сих пор не свернувшись, сочилась на пол.

Не одна компания дерзких молодых Проводников замышляла тайно пробраться в архив, чтобы отыскать тайник с пресловутой картиной и самим убедиться, настолько ли она ужасна. Но всех смельчаков ловили и препровождали для наказания к членам Совета. После этого охотники за приключениями навсегда зарекались соваться в архив без разрешения, а набравшись опыта, сами начинали высмеивать «эти детские страшилки».

Тем не менее, вот уже несколько столетий среди каждого нового поколения Проводников считалось обязательным соблюсти традицию, попытаться тайно залезть в архив, дескать, «если не залез или даже не попытался, значит не Страж». Ольга тоже лазила и при воспоминании о выговоре, полученном тогда от членов Совета: домины Аврелии Терции, леди Эдиты и монны Клариче Орсини у нее до сих пор от стыда уши краснели.

В Большом зале Цитадели висела другая, одобренная большинством голосов членов Совета, огромная картина Джакомо Зубра, изображавшая ритуал Запечатывания и подвиг Двухсот. Ольге она нравилась; легендарные герои-мученики на ней напоминали прекрасных ангелов Гюстава Доре. Горгий Махайрод почему-то терпеть не мог эту, признаваемую большинством шедевром, картину. Поэтому на собраниях в Большом зале он всегда старался сесть спиной к ней.

Три года назад Горгий опоздал на собрание, что бывало очень редко, и был вынужден сесть на свободное место лицом к презираемому им полотну. К концу часа, проведенного на этом злосчастном месте, от командирского взгляда, казалось, могло скиснуть молоко во всей округе. После собрания, в ожидании общего обеда, Проводники разбрелись тогда по Цитадели. В этот час Ольга проходила по пустынному коридору неподалеку от курительной комнаты, услышала знакомые голоса и остановилась неподалеку, в нише. Дверь в курительную была полуоткрыта, видеть ее не могли. Хоть Ольге и было стыдно подслушивать, но она ничего не могла с собой поделать, ей по прежнему жутко интересно было всё, связанное с Горгием.

Хорошо, что в этом дальнем коридоре никто не показывался; курительную с засевшим в ней Георгием Петровичем обитатели Цитадели обходили десятой дорогой. Если уж Горгий был настолько не в духе, что дал это заметить, инстинкты Проводников подсказывали им, что от Саблезубого лучше держаться подальше. Такого не мог позволить себе заместитель командира пятёрки Рамзес Морской Кот; он сидел сейчас в курительной, успокаивая раздраженного друга. Говорили негромко, по-русски, может быть потому что далеко не все Проводники знали этот язык. Разговор, видимо, начался до её появления. Белка услышала мягкий, чуть ли не мурлыкающий голос Рамзеса:

– Слушай, Гор, ты же не осуждаешь Гирландайо и Беноццо Гоццоли за то, что они в «Рождестве Богородицы» и «Шествии волхвов» изобразили своих современников. Художник имеет право на неточности, он так видит. «Не стреляйте в пианиста», как говорится.

– Хрмбых …! – слова на непонятном гортанном языке Ольга не разобрала, но это явно было ругательство. – Да плевать мне на его видение! Меня бесят члены Совета с идеей «Давайте подсунем молодежи тошнотворную правду в яркой обёртке, максимально ее приукрасив, авось проглотят не задумываясь»! Рэм, Стражи тварей видят чаще, чем себя в зеркале, привыкли к своим и чужим клыкам, рогам, хвостам. Они не сентиментальные институтки. Но видите ли, их психика слишком нежна, чтобы смириться с видом предков, не слишком похожих на нынешних людей. Не надо напоминать о грязи, крови и дерьме, из которых мы поднялись и куда нам вновь предстоит по уши окунуться! Забудем настоящих героев, волосатых и вонючих, закроем глазки, представляя возвышенный подвиг ангелоподобных красавцев в белых одеждах!

Ольга представила, как Махайрод, порыкивая, ходит по комнате из угла в угол упругой походкой крупного хищника, сжимая и разжимая увесистые кулаки, а Морской Котик царственно восседает в самом мягком кресле, слегка склонив совершенно лысую голову набок, с легкой укоризной и сочувствием глядя на собеседника.

– Ты кое-что упускаешь из виду, друг. Тв… – тут Рамзес запнулся на секунду. – Та картина честна и бьет по мозгам кувалдой. Гор, я хоть и не из слабонервных, всякое видел, а посмотрел на достоверное изображение Запечатывания и меня неделю кошмарные сны мучили. Можно согласиться лечь добровольно под топор палача, но в течение уймы лет наблюдать витающий над головой окровавленный топор сможет не каждый обреченный. Особенно, если он понимает, что конкретно ему может выпасть участь пострашнее – роль палача своих товарищей. Дружище, ты же не хочешь, чтобы половина Стражей спилась, а вторая половина отдавала свое содержание психотерапевтам?

Довольно долго помолчав, Горгий фыркнул и продолжил уже гораздо спокойней:

– Психотерапевты… Они озолотятся. Доктор, у меня проблема: постоянно растут клыки и когти, я замучился их стачивать, помогите!

– А у меня хвост облысел, ума не приложу, с чем это может быть связано? – подхватил шутку Рамзес и оба захохотали.

Тут Ольга ускользнула из коридора. Она понимала, что, если бы Горгий не позволил себе в кои-то веки забыться и выплеснуть эмоции, а Рамзес не был сосредоточен на излучении умиротворения, на «мурлыкании», ее бы моментально поймали за подслушиванием и ей было бы очень стыдно.

Позже, у себя дома, Ольга достала из заветной папки рисунок Вано и вновь полюбовалась изображённым на нём командиром с его замом в их вторых, боевых звериных обличьях. Всем членам пятёрки рисунок понравился, а потом она выпросила его у Вано. На нем Махайрод взвивался в прыжке, а на спине у Саблезубого стоял, яростно ощетинившийся и выгнувший спину рыжий абиссинский кот, готовясь когтистым оскаленным клубком влететь в морды тварей Лабиринта.

Среди вторых сущностей Проводников коты встречались часто. Если к имени Проводника добавлялось прозвище вроде Рыжей Молнии, Черного Ужаса, Белой, Пестрой, Рыжика, Зубастика, Полосатого, Серого, Топаза, Зеленоглазого, Черныша, Чернилки, Веснушки и тому подобных, то это обычно означало что он или она кот или кошка. Считалось оптимальным иметь в составе каждой пятёрки такого Проводника. Кроме обычных умений Стражей, коты, как правило, обладали еще и способностями врачевателей, психотерапевтов, эффективно справлялись с неизбежными стрессами товарищей, причем успокаивали они в любом обличье, хоть в человеческом, хоть в кошачьем. Команда, в которую входила Ольга, гордилась своим Морским Котиком.

Кроме котиков, в состав пятёрок старались включать и по одной птице. Любые птицы – от орла до воробья, быстрее других передвигались по Лабиринту и были прекрасными связными, потому что им легче удавалось передавать ментальные сообщения. В Горгиевой пятёрке связной была Алёна.

Хорошо, что дежурство выдалось спокойным и ничто не мешало предаваться воспоминаниям и размышлениям. Ольга опять посмотрела в зал. Её внимание привлекла женщина лет пятидесяти в застиранном домашнем халате и тапочках, в отличие от других блуждавшая по залу хаотично. Она как будто не могла решиться на что-то, порывалась свернуть к дверям в рассвет, останавливалась и завороженно смотрела на вереницу людей, спускающихся вниз по лестнице в нижние ярусы, рассматривала стены.

Женщину было жаль, но Ольга ничем не могла ей помочь. Путь у каждого человека свой, зависит от его поступков в жизни. Во время скитаний Лабиринт может показывать им картины из прошлого, заставляя переживать те события вновь, предлагать путникам испытания, таким образом изучая и взвешивая их деяния. Путники тоже приобретают некий опыт и в конце пути смиренно идут туда, куда их направляет Лабиринт, на Светлую сторону или на нижние ярусы, ожидать искупления.

Путники могли заблудиться в Лабиринте или стать добычей его распоясавшихся созданий, являвшихся с самых нижних ярусов. Самое плохое, что могло случиться с путником – это быть пожранным тварями Лабиринта или чудовищами с Тёмной стороны. В таком случае у путников не оставалось надежды даже на искупление, после которого они могли бы попасть на Светлую сторону.

Лишать их такого шанса было нельзя и потому задачей Проводников было находить и провожать заблудившихся путников к месту последнего выбора, охраняя их от возможных нападений. Правда твари Лабиринта или чудовища с Тёмной стороны, иногда прорывавшиеся в Лабиринт, вполне могли сожрать заодно с путником и Проводника. Издержки профессии.

Та растерянная женщина в халате, казалось, увидела знакомое лицо, подошла к другой, походившей на пожилую учительницу, и они вместе направились к дверям на рассветную сторону. Можно было только порадоваться за обеих.

Комментарий к Часть I. Воспоминания

О том, как Ольга познакомилась с будущими товарищами и ей предложили работу можно узнать здесь https://ficbook.net/readfic/9012162

========== Часть II. Работа ==========

Движение за спиной заставило Ольгу повернуться к товарищам. Горгий встал и к чему-то прислушиваясь, перевел взгляд на неё:

– Белка, на шестом ярусе, в твоем секторе, задерживают путника Виктора. Он водитель, вёз на служебной машине коллегу, в пути потерял сознание. Машина на большой скорости слетела с дороги и врезалась в дерево. Сидевшая рядом с водителем женщина погибла на месте, а он умер чуть позже, на операционном столе. Родные женщины считают его убийцей и проклинают. Виктор сейчас здесь.

Горгий повёл кистью правой руки в воздухе, появилось окошко-схема части коридоров шестого яруса, с мерцающей зеленой точкой, обозначающей блуждающего путника. По старой традиции окошко было круглым, при виде его Ольга обычно вспоминала фразу из сказки – «Катись яблочко, да по тарелочке, да покажи нам…». Сейчас у Проводников в моду вошли окошки прямоугольные, но Горгий был консерватором.

– Ступай, Белка.

На миг склонив голову перед командиром, Ольга двинулась вперед по коридору, переходя с шага на бег. Представила, как это должно было выглядеть со стороны: прыжок и вместо девушки в чёрно-белом тренировочном костюме на пол коридора приземлилась серая белка. Тёмные плиты пола на миг разошлись и белка нырнула в щель между ними, махнув пушистым хвостом.

Белка пролетела через перекрытия трех ярусов, но на четвертом вынуждена была спрыгнуть на пол коридора и поднялась уже человеком. Здесь была так называемая развилка – дальше придётся идти как обычно. Она стояла в слабо освещенном просторном холле, где сходилось несколько коридоров, а перед ней начиналась лестница вниз. Тут же находились и двери лифта, но Ольга не собиралась туда соваться одна. Это была известная всем Проводникам ловушка: зайдешь в лифт и он начнет падать вниз, на самые нижние ярусы, откуда, говорят, удалось вернуться живым только одному человеку, то есть не совсем человеку. Или в лифт начнут рваться твари, обитающие в лифтовой шахте, а потом двери кабины откроются и впустят наихудший из твоих кошмаров.

Ольга содрогнулась – нет уж, лучше по лестнице. В нишах тёмной стены лестничной площадки появились и замерцали античные статуи, известные ей со школьных времен: Ника, Аполлон, Венера, Дискобол. Ольга предполагала, что будь здесь, например, Аврелия Терция, повидавшая гораздо больше статуй, чем она, Лабиринт украсил бы ниши иначе, считав из сознания Проводника его воспоминания. Вытянутой из Проводников информацией Лабиринт пользовался как хотел, подстраивая им же ловушки, наверное, чтобы работа мёдом не казалась.

Лестница разделялась на два ведущих вниз изогнутых марша. Ольга посмотрела налево. Там лестничный марш выходил в тёмный коридор и у подножия ступеней спал чёрный пес, смахивающий на добермана. Будить это спящее создание не хотелось, поэтому она свернула направо и спустилась на следующий уровень.

Здесь лестничную площадку украшало декоративное деревце в чёрном горшке. Пыльные тёмные листья, хоть и откровенно искусственные, тем не менее слегка подрагивали без видимых причин, и земля в кадке вздымалась, как будто в ней шевелились корни. Ольга представила себе, как корни вылезают в отверстия в донце горшка, деревце приподнимается на них, как на ногах и бежит за ней. Ругая себя за неуместные фантазии, которые Лабиринту может захотеться воплотить в реальность, Ольга поспешила сойти еще на ярус ниже. Где-то здесь должен быть Виктор. Она завернула за угол, вышла в небольшой зал, похожий на унылый офисный холл, и увидела своего подопечного.

Высокий худой мужчина стоял к ней спиной и, как заворожённый, смотрел на собеседницу, смазливую пышногрудую блондиночку, смахивающую на официантку с рекламы Октоберфеста. Сладко улыбающаяся красотка разложила на столе между собой и Виктором колоду карт, тыкая в них наманикюренным пальчиком, и что-то предлагала. Блондиночка завлекающе облизнула пухлые губы розовым язычком, глядя в глаза мужчины, и поманила его за собой, по направлению к приоткрытой двери в углу холла.

Виктор подался было за ней и стал обходить стол. «Вовремя я», – подумала Ольга, подбежала к подопечному, взяла за руку и потянула к себе. Удивленный мужчина замешкался, повернулся.

– Привет, Виктор, – улыбнулась ему Ольга.

Блондиночка обиженно надула губы, шагнула к людям. Ольга наотмашь дала ей пощёчину, от которой та зашаталась, схватила за плечо и развернула спиной к себе и Виктору. У этого создания на спине отсутствовала кожа, позволяя видеть внутренности: легкие, сердце, желудок и прочую требуху.

Ольга покосилась на Виктора. Челюсть у того отвисла, глаза выкатились от изумления. Резко оттолкнув от себя блондиночку, Ольга щёлкнула пальцами и создание Лабиринта завертелось на месте, становясь двумерным, плоским. Вращение убыстрялось, создание уменьшалось в размере и вот уже на полу лежала обычная игральная карта. Колода карт вспорхнула со стола и рассыпалась по полу, среди них затерялось изображение бывшей блондиночки.

Часть карт у ног людей превратилась в нечто иное. Ольга узнала пластиковые блистеры с одеждой для кукол Барби. Это был персональный привет от Лабиринта для нее. В реальном мире она покупала такие вещички для кукол из своей коллекции. «Неужели Лабиринт полагает, что я брошусь собирать их?» – спросила себя Ольга и вслух сказала Виктору:

– Я Белка, твой Проводник. Дальше пойдем вместе. Я помогу тебе, а ты, пожалуйста, слушайся меня, если хочешь отсюда выйти. Идём по коридору и не заходи в комнаты без разрешения. Там может быть опасно.

– Ладно, – согласился Виктор. – Пойдем вместе. А кто это такая и что ей было нужно?

– Одна из здешних тварей, которая хотела тобой пообедать. Здесь могут быть и другие голодные, так что не отставай от меня.

«Покладистый парень и лишних вопросов не задает», – подумала Ольга. Это хорошо. Она не любила работать с истеричными, паникующими путниками, до которых еще не вполне дошло, где они оказались. Виктор уже, наверное, достаточно походил по Лабиринту и кое-что понял, раз не обрушивает на нее своё недоумение, боль и отчаяние.

Ольга оглянулась туда, откуда пришла, прислушалась. Лестничная площадка погрузилась в темноту и там едва слышно кто-то злорадно, нехорошо захихикал. Ей представилось то чересчур бойкое деревце в горшке, как оно притаилось на площадке, потирая листья в предвкушении. Нет, возвращаться не стоит, надо идти вперед. Два боковых коридора, выходивших из холла, были совершенно тёмными, третий, прямо перед ними, оказался светлее. По нему спутники и пошли.

Справа стена глухая, а в левой несколько закрытых дверей. Далеко впереди, в самом конце, угадывались два одинаковых проема напротив друг друга, а сам коридор заканчивался тупиком. Ольга предпочла бы не заходить в тупик, поэтому стала рассматривать стену справа в поисках щели, где можно было бы проскользнуть в соседний коридор. Вот, кажется, место с подходящей фактурой, с которой можно поработать. Она провела ладонями по стене, убеждаясь в наличии щели. Очертила пальцем на прохладной поверхности контуры дверцы и дверной ручки. Подождала, пока дверь проявится полностью, взялась за ручку, приоткрыла.

«Упс!» – хорошо, что она действовала максимально осторожно, без резких движений, молча. Приоткрытая дверца вела не в соседний коридор, а в чулан между ними. Каморку загромождали стеллажи с хламом, а на дальней полке безмятежно дрых большой, почти в Ольгин рост, круглый, рогатый, красно-синий летающий демон из старой игры «Doom».

Ольга вспомнила как в первый год своей работы Проводником они с друзьями втроём отбивались и убегали от целой стаи таких летающих, плюющихся темным огнем созданий, и вздрогнула. Помнится, когда они удрали в безопасное место и отдышались, Рамзес стал допытываться, откуда взялась эта летающая «хрень». Они с Рустамом Волком все объяснили, и Рамзес настоятельно попросил молодёжь не увлекаться такими компьютерными играми впредь, а то как бы Лабиринту не вздумалось вытащить из их воспоминаний и воплотить босса с последнего уровня. Волк с Ольгой переглянулись, подмигнули друг другу, и начали рассказывать старшему товарищу о современных, более продвинутых играх, пока тот не попросил пощадить его нервы.

Ольга тихонечко закрыла дверь чулана, с облегчением вздохнула, обернулась и чуть не выругалась с досады. Пока она осторожничала, чтобы не потревожить спящего демона, Виктор распахнул белую дверь в стене слева и застыл на пороге помещения, залитого холодным слепящим светом люминесцентных ламп. Свет был такой яркий, что не сразу удалось разобрать, что же там внутри, да и спина высокого подопечного загораживала обзор. Вот он шагнул с порога в комнату, что ни в коем случае делать не следовало. Злясь на себя за недосмотр, Белка прыгнула, влетела в помещение вслед за Виктором и белая дверь за ее спиной захлопнулась. Ловушка сработала. Ольга помедлила у двери, пытаясь ее открыть, но все было бесполезно, отсюда не удастся выйти так просто.

Помещение выглядело как стерильно чистая операционная с белыми стенами без окон, со всем полагающимся медицинским оборудованием. Шла операция. В центре комнаты на столе лежал больной, к нему склонялись пять медработников в белых халатах и шапочках, в масках, с блестящими инструментами в руках. Виктор стоял как вкопанный, уставившись на операционный стол. Ольга обошла мужчину, увидела его бледную физиономию с вытаращенными глазами, перевела взгляд на оперируемого и вздрогнула – то же лицо. Белка вспомнила слова командира: «Женщина погибла на месте, а он умер чуть позже, на операционном столе». Немудрено что Виктор в шоке от зрелища. Но вряд ли все было так просто.

Ольга присмотрелась к действу вокруг стола и мысленно ахнула. Белая простыня, которой был накрыт больной, прямо на глазах пропитывалась кровью. Врач у изголовья больного поднял голову, заметил незваных зрителей. Ольге почудилось, что под маской он злорадно ухмыляется. «Врач» сдернул простыню с тела, и Виктор выругался, а Ольгу передёрнуло – тело больного было располосовано от шеи до паха, в разрезе можно было увидеть внутренности. Другой «медработник» взмахнул скальпелем, отхватил гениталии больного и принялся деловито запихивать их куда-то под печень. Еще один «медик» вытащил петлю кишечника и завязал ее в узел. Ольга ощутила позывы к тошноте.

Хотя кровь уже не просто капала, а потоком лилась с операционного стола, легкие разделанного человека сокращались, а сердце билось. Внезапно он открыл глаза. «Медработники» перерезали ремни, удерживающие больного и он сел на столе лицом к зрителям, придерживая левой рукой так и норовящие вывалиться кишки. Его кривой оскал не сулил ничего хорошего. Белка, взяв за руку Виктора, стала вместе с ним пятиться к двери.

Нельзя было поворачиваться спиной к этим созданиям Лабиринта. Те уже и не маскировались. Исчезли белые халаты, шапочки, маски. Конечности и носы тварей удлинились, грязные, нагие, костлявые тела с мешками высохших грудей покрылись тёмными волосами с ног до головы. Нечесаные космы в колтунах, свисающие с голов тварей, достигали пола. Пучки волос торчали даже из глазниц на заросших лицах. На руках и ногах существ выросли длинные кривые черные когти, которыми эти создания обычно и приканчивали попавшихся в их ловушки людей, вырывая куски из их тел. Они любили поиграть со своими жертвами, насладиться их воплями и отчаянием.

Ольга не собиралась становиться их игрушкой. Под левым рукавом куртки на запястье скрывались три чёрные нити. Белка стащила первую нить, на пару секунд укрыла в сжатых лодочкой ладонях и стремительно взмахнула перед тварями браслетом из крупных лазурных бусин, привлекая их внимание. Взмах, другой, затем Ольга порвала нитку и бусины разлетелись, рассыпались по полу. Чудища с невнятными возгласами пытались поймать падающие шарики, подобрать их с пола, но двое из них продолжали приближаться к людям. Она проделала те же манипуляции со второй нитью, помахала перед мордами ярко-красными бусами, порвала нитку. Перед побрякушкой цвета крови не устояла ни одна тварь. Все они бросились искать бусины под столом, по углам, рычали и толкались, перехватывая друг у друга яркую добычу и уже не обращали внимания на людей. Надо было пользоваться благоприятным моментом. Ольга схватила Виктора за руку, толкнула дверь и они выскочили в коридор.

После слепящего света операционной полутьма коридора была такой приятной. Белка повернулась к Виктору:

– Не открывай больше дверей без моего разрешения, понял? И еще раз повторяю, не заходи в комнаты.

– Ага, – выдавил тот из себя. – Кого мы видели?

«Вот любопытный!» – про себя изумилась Ольга. Другие путники на его месте уже мчались бы по коридору, вопя и сверкая пятками, подальше от чудовищ, а этому их имена подавай. Вслух она сказала:

– Они просто твари. Одни из многих, так что, будь добр, не отставай от меня и не суйся в комнаты, за дверями могут быть другие ловушки. Лифты тоже не для нас, идем по коридорам и лестницам.

– А куда мы идем? – осторожно спросил Виктор.

– В безопасное место, – коротко ответила Белка. Пока с него хватит и этой информации.

– А где оно находится? – не отставал Виктор.

Белка мысленно выругалась и сухо ответила:

– Далеко. Просто следуй за мной.

Они пошли дальше. Ольга покосилась через плечо назад. Тьма на лестнице сгустилась, холл тоже наполовину погрузился в темноту. Надо ускоряться. Далеко впереди слева раскрылась дверь. Из комнаты вышла женщина, двинулась им навстречу. Обычная, средних лет, в сером деловом костюме, с вьющимися русыми волосами. Она подошла поближе и Виктор узнал её, бросился навстречу.

– Ира! – воскликнул он. – Как ты? С тобой всё хорошо?

Женщина не ответила и только молча продолжала приближаться к нему. Ольга, держась позади Виктора, вытянула из-за спины торчавший из рюкзака прутик, перехватила его поудобнее. Виктор остановился, женщина замерла напротив него.

– Ира! – тихо сказал Виктор. – Ира, прости меня!

Руки женщины взметнулись к горлу Виктора, но Ольга была начеку. Она оттолкнула подопечного, встала между ним и «Ирой», направила прут на женщину. Прутик превратился в серебристый меч, перерезавший горло русоволосой. Хлынула черная кровь, голова женщины откинулась назад, но она осталась на ногах. Её конечности вдруг стали удлиняться, утончаться, и этими верёвкообразными руками тварь вновь попыталась дотянуться до горла Виктора. Он отпрянул, но не закричал.

Меч в руках Ольги обрубил длинные тонкие руки с проявившимися когтями. Тело твари стало плоским, похожим на чёрно-белую игральную карту, повисшую в воздухе. Внизу карты болтались, не достигая пола, похожие на верёвки, ноги. Но вот тварь опрокинулась, медленно опустилась на пол и её втянуло в стену слева.

Ольга обернулась к спутнику. Тот сглотнул и с надеждой посмотрел на меч в ее руке, вновь преобразившийся в прутик. Ольге стало жаль его. Чтобы успокоить подопечного, она вытянула из рюкзака другой прут и вручила Виктору. Разумеется, это иллюзия, а не жезл Стража, но пусть мужчина думает, что у него в руках есть хоть какое-то оружие; им это придает уверенности.

«Нельзя поддаваться страху» – твердила себе Ольга, оглянувшись на погруженный во тьму холл позади них. Тьма захватила и начало коридора, уже не было видно двери «операционной». Виктор тоже оглянулся, но паниковать не стал, сдержался. Это хорошо, крепкий попался подопечный.

Они с Виктором побежали в конец коридора. Это тупик, но проёмы в боковых стенах, возможно, ведут на лестничные площадки или в другие коридоры. Там и в самом деле оказались лестничные площадки, но обе лестницы спускались вниз, в темноту. На лестнице слева из непроницаемой тьмы ярусом ниже доносились шуршание, странные шорохи, треск, как будто там ползало множество огромных насекомых или раков в панцирях, прищелкивая клешнями. На лестнице справа из темноты слышался гул механизмов и равномерный стук механических молотов, прессов, готовых расплющить всё, что попадется. Ольга не могла сказать, какие звуки были более зловещими. Ясно одно, спускаться вниз не стоит.

Она и путник замерли посреди коридора, между бесполезными лестницами, в нескольких шагах от торцевой глухой стены коридора. Оба смотрели туда, откуда пришли. Там непроницаемая тьма уже захватила холл, половину коридора и приближалась к ним. Казалось, что тьма живая, она подкрадывалась к людям медленно, но неумолимо. Сначала на сером полу появлялись чёрные тени, как будто отбрасываемые длинными чёрными когтистыми лапами, готовыми хватать и рвать. Потом тени сгущались и очередной отрезок коридора погружался во мглу. Тьма приближалась.

Соваться на лестницы нельзя. Одной нечего и думать, чтобы встать с мечом против всего скопища наползающих теней. Если позвать на помощь друзей, они не успеют пробиться – тварей слишком много. Так что этот вариант Ольга немедленно отбросила. Вторая сущность Белки, к ее сожалению, не могла считаться боевой, а подходила лишь для быстрого бегства. Перекинуться в белку, превратить Виктора в орешек, закинуть его за щеку и скакнуть по стене вверх, к потолку, где между плитами перекрытия обычно находилось достаточно щелей, чтобы проникнуть на уровень выше.

Ольга приготовилась было к преображению, как вдруг её шеи сзади коснулось легкое дуновение тёплого воздуха. Она замерла, боясь поверить такой удаче, и тут в голове зазвучал певучий голос Алёны: «Оля, Оля! Оглянись! Выход за спиной!». Она обернулась, дотронулась кончиками пальцев до серого камня стены в торце коридора. Подходящая фактура и что еще лучше, едва ощутимое тепло давали надежду.

Повернувшись к Виктору, Ольга увидела, что тот стоит чуть впереди, гордо подняв голову и расправив плечи, заслоняя её своим телом от наползавших теней. Прут мужчина держал так, как будто это была рукоять меча и его поза напоминала боевую стойку мечника. И где только шофёр такому научился? То ли бывший ролевик, то ли так называемая память предков взыграла. Очень мило со стороны Виктора защитить девушку, но в конце концов, кто здесь Страж?

Ольга прыгнула вперед, схватила Виктора за плечи и с силой рванула назад, на себя. Оба влетели спинами в стену коридора. В реальном мире девушке не удалось бы так легко справиться с высоким мужчиной, но в Лабиринте блуждающий путник всегда слабее живого Проводника. Ольга подалась назад, вжимаясь в стену, увлекая за собой ошеломленного Виктора. Стена расступилась, превратившись в складки мягкой серой ткани. Ольга с Виктором в объятиях пролетели сквозь преграду и упали по другую её сторону. Занавес серого шелка закрылся за ними. Ольге почудился разочарованный рев тварей за стеной. Им сюда ходу не было. Здесь было безопасно, поэтому можно было передохнуть.

Ольга и Виктор встали, оглядываясь по сторонам. Они находились у торцевой стены другого коридора, плавно поднимавшегося вверх. Стены здесь были светло-серыми и чем дальше они уходили, тем светлее становились. Свет из невидимых источников делал коридор приветливым и теплым, яркая белизна вдали звала, манила к себе. Путник и Проводник переглянулись, дружно шагнули вперед. Пошли по коридору, Виктор – посередине, Ольга – чуть правее. В спину им дул теплый ласковый ветерок, что для Лабиринта было очень необычно. Ольга, конечно, в теории знала, где и при каких обстоятельствах здесь такое бывает, но на практике столкнулась с этим чудом впервые.

Через несколько шагов она почувствовала, что её тянет подойти поближе к правой стене, потом притягивает еще ближе, не давая идти дальше. Ольга остановилась. Виктор шел впереди, не замечая её трудностей. Он ушел на три десятка шагов вперед, прежде чем спохватился, остановился и обернулся к спутнице. Она улыбнулась и помахала ему рукой. Традиционный жест прощания. Виктор помедлил, оглянулся назад, туда, куда звал его свет. Он был серьезен и спокоен, как будто уже понял что-то. Мужчина улыбнулся Ольге, молча помахал рукой ей в ответ, повернулся и всё быстрее пошел вверх по коридору, в слепящую белизну. Она сморгнула слезу и продолжала следить за уходящим.

Далеко наверху коридор сворачивал направо. Оттуда лился ярчайший теплый свет, прекраснее которого нет в мире. Источник света Ольга не видела, но этого ей пока и не надо, достаточно знать, что он есть и к нему можно прийти.

Виктор еще не дошел до поворота, как Ольга почувствовала, что порыв теплого ветра с нарастающей силой вдавливает её в правую стену коридора и та поддаётся. Её втянуло внутрь, проволокло через серый занавес и втолкнуло в коридор-трубу, такой узкий, что Ольга едва в нём поместилась. Он был вдобавок скользким и Ольга упала, её понесло по коридору потоком ветра, завертело, закружило. В глазах зарябило, замелькало серое, чёрное, белое и вдруг все прекратилось. Она оглянулась и обнаружила, что прижимается к стене обычного реального здания. Похоже это был знакомый вокзал Энска. Железнодорожные пути, столбы, провода, скамьи, урны. На перроне вблизи никого нет. Неудивительно, ведь здесь еще не совсем рассвело. Какими красивыми были розовая заря и медленно восходящее солнце! Воздух был свежим, а утренняя прохлада бодрила. Хотя бы это был не мертвящий холод Лабиринта.