Текст книги "Мамонизация отряда (СИ)"
Автор книги: Иниира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
========== Первое приближение. Паладин, воитель, вор. ==========
Ты всегда любила его. Всегда, сколько себя помнишь, и ты всегда была рядом. Ты не могла сказать, были ли эти чувства ответными, но иногда, глядя как ему предлагают других, более красивых, более надёжных, более дорогих или дешёвых, ты чувствовала огромное облегчение, когда он отказывался. Наверное стоило бы стать более удобной и исправить свои недостатки, но никаких сил на это не было. А ещё тебе хотелось, чтобы он заключил тебя в объятия и прижал к себе крепко-крепко. Но он только брал тебя на руки или сажал на колени, гладил, лелеял. Ты прекрасно чувствовала его пальцы, которые тщательно обследовали тебя. А потом ты принимала его в свои объятия. Ты принимала его в себя так, как ни одна девушка не могла бы сделать. И не только человек, а даже монстр. Ты была его защитой и опорой. И когда он, такой мужественный и сильный, удовлетворённо гладил тебя по груди в знак того, что доволен, тебе хотелось затискать его как маленького котёнка. Однако у тебя была и другая мечта. Мечта, которой не суждено сбыться. Тебе хотелось, чтобы он вошёл в тебя совсем не так, как обычно, тебе хотелось, чтобы он видел в тебе не боевого товарища, а свою возлюбленную. Но как только придёт срок, он наверняка бросит тебя. Ему нужна будет другая, более сильная, более надёжная. А самое главное – более удобная. Но будет ли она так же любить его как ты?
Леона вошла в трактир и поморщилась. Это даже не трактир, а настоящий ресторан, каких сейчас много в столице. Даже плюнуть охота, когда видишь такую чистоту. И людей немного, хотя время перевалило уже за полдень. Пока женщина, сморщив нос, осматривает обеденный зал и размышляет, стоит ли отвесить затрещину надоедливо-угодливому официанту, скажем несколько слов о ней.
Леона была дочерью наёмника и фермерши. Если вы думаете, что это была обычная семья, то это не так. Мать в случае опасности могла схватиться за вилы. После её атак многие воры и разбойники не могли сидеть на заседаниях суда, а лежать могли только на животе, по причине лишних дырок сзади. Отец знатно рубился и был известен под прозвищем «Надгробие». В бою он не шёл в общей линии, он бросался вперёд на людей и монстров и вскоре вокруг него возвышались кучи трупов, посреди которых стоял наёмник, покрытый своей и чужой кровью. Ещё он требовал хоронить воинов в братской могиле, невзирая на то, был ли это монстр, враг или свой товарищ. Он уважал врагов, которые славно сражались и пали на поле боя. А когда напивался, то падал как убитый и добудиться его было невозможно. Тем удивительнее была метаморфоза, когда он возвращался домой. Он становился сентиментальным подкаблучником. Даже дочь учил сражаться в тайне от матери. Мать Леоны была против таких занятий и ставила ей в пример старших дочерей, которые были пряхами, ткачихами и помогали по хозяйству. Причём она заставляла помогать и сыновей. Но те в конце концов понимали, что они мужчины, и требовали у матери отпускать от себя отца, чтобы тот учил их драке. Леона продолжала тренироваться тайно и вскоре превзошла братьев. Она как-то спросила отца: «Почему ты до сих пор с мамой, если она тебя ругает?» На что получила ответ: «Люблю я её. Пусть ругает, зато я на поле боя злее буду и спасу вас всех от монстров и других врагов». Сероглазая девушка с каштановым каре покинула дом после очередной ссоры с матерью и отправилась наёмничать. Её угловатая фигурка вскоре приобрела некую женственность и многие мужчины провожали закованную в сталь воительницу, пуская слюни. Но они не интересовали её. Леоне нравились девушки, но не настолько сильно, чтобы заниматься содомией. Она любовалась женским телом, как произведением искусства. Себя она считала отвратительной. В бою её скрывал доспех, в мирное время, как сейчас – глухое походное платье. А когда ничего не было, можно было увидеть шрамы на теле, сделавшие честь любому мужчине, если бы не некоторые анатомические детали. Леона говорила как мужчина, обладала замашками наёмника и даже отпускала сальные шуточки служанкам в трактирах. Что до её умения владеть мечом, то она в этом превосходила многих мужчин и славилась как лучшая мечница Ордена. И сейчас она искала того, кого ей прочили компаньоном в выполнении одной очень важной миссии. А вот и он. Сидит за столиком, этакий хлыщ с дорожным мешком, и доспехом рядом и хлещет эль. И чего он доспех сюда припёр? Мог и в номере бросить.
Наёмница отмахнулась от официанта и решительно подошла к столику. Девушка не отличалась особой любезностью, поэтому повела себя несколько хамовато:
– Эй, парниша, не ты ли будешь героем Говардом?
Говард происходил из хорошей семьи и он с детства готовился к судьбе героя. У героя не должно быть друзей или подруг, у него не должно быть счастливого детства. И слуг ему подобрали, и свиту. Он ничего не мог сделать сам. Однажды его так допекли эти избранные, что он убил их, всех. Просто взял ночью меч и убил 12 человек, включая часовых и девушек. Потом сжёг лагерь и вернулся в битом, закопчённом доспехе в резиденцию Ордена, свалив всё на монстров. Зато теперь, когда он начинал кричать при попытке навязать ему кого-то, это понимали как опасение снова потерять людей. Но ведь снова навязали! Так что ему пришлось инициировать этот поход и от него наконец отстали. Глядя на его красивое, мужественное лицо, обрамлённое соломенной шевелюрой и короткой бородкой, его голубые как небо глаза, трудно поверить, что он мог сотворить такое. Но оружие, слуги и кони погибли там же в лагере и только верный доспех хранил эту жуткую тайну.
– Да, прекрасная воительница, это воистину так. Я герой Говард, а ты, должно быть, лучшая мечница Ор…
– Бла-бла-бла! Слышь, мужик, будь проще и люди к тебе потянутся. Здесь можно выпить чего-нибудь покрепче того пойла, что ты пьёшь? – Мечница хамовато ухмыльнулась и рухнула на стул так, что тот протестующе скрипнул. – Кто ещё идёт в поход?
– Есть несколько человек. – Досадливо вздохнул Говард. – Нам нужны будут маг, монах и взломщик. Идти придётся через земли, полные демонической энергией. И при этом не стать инкубами и суккубами.
– А что, суккуб не может выпустить кишки монстрам?
– Нет. Она полностью подчинена Повелительнице демонов. Вам сказали о цели нашего похода?
– Конечно. Принести магистру Ордена голову лилим на блюде. А причём тут Повелитель демонов?
– Ну, лилим – наследные принцессы ПэДэ.
– Да? Хреново. – Мечница как-то даже сникла, но затем встряхнулась. – Слушай, закажи мне виски. Боюсь, что я не смогу сделать правильный заказ. Тут наверное их 50 разновидностей и с такими названиями, что язык сломаешь.
– Я закажу вам Версус классический. Он больше похож на то, к чему вы, по-видимому, привыкли. – Спокойно ответил Говард и поднял руку, подзывая официанта.
– Слушай, а я тебя не сильно обижу, если скажу, что согласилась на этот поход только из-за денег? Просто я сейчас сижу на мели. Мне предлагали пойти в учителя по фехтованию или в личную охрану магистра, но это жуткая скука и просто уничтожение моего навыка. Да и кому нужен меч в ножнах, когда идёт война?
– Мечи гнева и безумия должны храниться в ножнах даже во время войны. – Спокойно ответил Говард. В это время подошёл официант и принял заказ. Чуть помолчав, Говард продолжил разговор. Судя по его лицу собственная фраза сильно задела что-то в душе героя. – Я однажды не сдержался. Результат – 12 мертвецов из числа служителей Ордена.
– Да, я слышала. Ты решил не прикрывать отход, а бросился в самую гущу монстров и они просто разорвали твоих товарищей и сожгли лагерь. – Излагая официальную версию, девушка умудрилась сдобрить её убойной дозой сарказма.
– Ты мне не веришь? – Нахмурился рыцарь.
– Наконец перешёл на ты! Послушай, парень, мне начхать, что там произошло у вас, я не задаю лишних вопросов. Меня интересует финансовый вопрос дела, хотя отрабатывать обещаю честно. Только не надо мне рассказывать липовые истории и читать морали. Твоё сравнение хорошего бойца с гневом и безумием совсем не к месту. А тебе я оторву руку!
Последняя фраза была обращена не к Говарду. Леона повернула голову чрез миг после того, как в стальной захват её ладони попало чужое запястье, обнаруженное в опасной близости от полупустого кошелька.
– Ох, мисс! Ой! За что же сразу отрывать руку? – Взмолился пойманный воришка. – Неужели вы могли подумать, что я хотел вас ограбить? Нет, мамой клянусь. Ой! Просто образ ваших бёдер так ясно прорисовывается через ваши одежды…
– Тогда тебе точно надо оторвать руки! – Фыркнула наёмница, глядя в безусое, слегка помятое лицо мужчины, ненамного старше её. Руку вора она и не думала отпускать.
– Шпиц, когда ты уже угомонишься? – Говард даже не отреагировал на разыгравшуюся сцену. – Леона, позвольте представить ещё одного нашего компаньона. Это Шпиц, профессиональный взломщик, щипач и бабник. И, пожалуйста, не сломайте ему руку, его руки нам ещё понадобятся. Остальные ждут нас в монастыре святой Женуарии.
Наёмница недоверчиво посмотрела на героя, но руку вора отпустила. Тот сразу стал повеселее, устроился рядом за столом и отхлебнул из стакана Говарда. В это время подошёл официант и поставил на стол стакан с виски, даже не стакан, а нечто миниатюрное.
– Это что такое? – Недоуменно спросила Леона.
– Это дринк. – Пояснил Говард. – Стандартная порция.
– Эй, ты, трактирный вор! Тащи сюда всю бутылку. Видишь, дама недовольна! – Крикнул Шпиц вдогонку официанту.
– Чья-бы корова мычала. – Буркнула Леона.
– Что? Ах да, я тоже недоволен. Но насчёт воровства, это поклёп. – Шпиц был весел и не терял куража, чем определённо понравился девушке. – Да, иногда воровал, что-то взламывал. Но это так, хобби.
– Говард сказал, что ты профессионал.
– Нет, вы не так его поняли. Он имел в виду, что я профессиональный бабник. Ну что могу сказать? Это талант! Но я постоянно повышаю уровень. Говард, дружище! Я так рад, что ты вытащил меня из тюрьмы.
– Так ты ещё и сидел? – Уточнила мечница.
– Хо-хо! Смешная вышла история. Представляете, нервничал сильно, ладони вспотели, ну к ним и приклеилось кое-что, чисто случайно. Пара колец, ожерелье, диадема, кое-какие деньги. Ну а шум раздули просто из ничего. Вот подобрал бы я это на улице, так никто бы не шумел. А то взял из дома префекта. Ну чем кольцо, валяющееся на грязной мостовой, отличается от ящика стола префекта? Согласитесь, это же одно и то же. То есть не взял, конечно, случайно прилипло. Но я так волновался, что даже этого не заметил. А волновался, потому что был в доме префекта первый раз, ночью и к тому же войти пришлось через окно третьего этажа, потому что двери были заперты. Я бы их открыл, но перед ними стояли какие-то мрачные люди с оружием. Клянусь грудью Верховной богини, я бы вернул всё, как только бы понял, что это не моё.
– Ты ещё и богохульник! – Леона уже не сдерживала улыбку.
– Наконец-то ты улыбнулась. Я не люблю хмурых дев. А вот и официант с бутылкой виски и элем. Эй, человек, мне пива и чего-нибудь пожрать. Прости, Говард, я так голоден, что готов песчаного червя съесть. Ты заплатишь за меня? Мне предоплату не выдали, воровать запретили, на работу устроиться не успел, тюрьма одарила только пинками и кинжалом коменданта. Да-да, леди, это был подарок. Скорее всего сейчас он говорит что-то вроде: «Пусть подавится!», значит ему не нужно. Я конечно могу сковырнуть с рукояти пару рубинчиков, но это разрушит всю художественную композицию.
– Говард, если я однажды не найду что-то из своих вещей, нам придётся искать нового взломщика.
– Леона, не беспокойся, Шпиц безобиден. Нежно прижми его к своей груди, чтобы рёбра слегка хрустнули, и он всё вернёт.
– Говард, зачем ты выдал мои болевые точки? – Театрально возмутился вор. – Ах Леона, вам не нужно так сильно прижимать меня. Просто прижмите меня к своей обнажённой груди и я вам верну всё вместе со своим исподним. Ай!
Звонкий подзатыльник от мечницы показал, что она не потерпит подобных похабных заявлений в свой адрес, однако улыбка девушки заверяла, что убивать и калечить она его не собирается.
________________________________
Серые тучи низко висело над землёй и методично поливали землю дождём. Причём делалось это весьма неторопливо, можно подумать, что сейчас не сезон весенних коротких, но обильных дождей, а осень с её затяжными серыми дождями. Именно в такую погоду рано утром и вышел отряд из городских ворот в дорогу. Шесть коней месили грязь своими копытами. Дорогу вне города так и не додумались замостить, а может просто денег жалели. Впереди ехал Говард, одетый в доспех, натянув сверху кожаный плащ, позади находилась котомка с запасом пищи и воды, а на бёдрах висели топор и меч. За ним ехала Леона. Её доспех был лёгким и позволял ей ловко уходить от ударов. Меч крепился за спиной, а пояс усеивали ножны с метательными ножами. Сверху также был накинут плащ, за спиной имелась котомка. Шпиц замыкал колонну. Он был одет в нечто неприметное, болотного цвета и тоже поверх натянул кожаный плащ, поскольку и ему мокнуть не хотелось. Из оружия у него были украденный кинжал коменданта тюрьмы, охотничий нож и лук с двумя десятками стрел. Проблема стрелкового оружия была в том, что тетиву пришлось снять и быстро изготовиться к бою не получилось бы, но в противном случае оружие могло просто ослабнуть и потерять пробивную силу. Был и кое-какой воровской инструмент, но Шпиц не распространялся о нём, а Леона и Говард не спрашивали. Все они вели заводных лошадей в поводу. Путь предстоял неблизкий. Со слов Говарда, сначала нужно было добраться до монастыря, взять там ещё двоих спутников, а потом сделать порядочный крюк, чтобы подойти к демоническим землям с той стороны, где будет ближе до дворца лилим.
По пути Шпиц пытался подкатывать к Леоне. Непонятно, зачем он это делал, то ли девушка и правда ему понравилась, то ли он просто тренировал свои навыки «обольщения». Звонких затрещин наёмницы ловкий вор научился избегать, но при этом всегда корчил глупые рожи. Леона большей частью либо отмалчивалась, либо отшучивалась. Она понимала, что здесь, на королевском тракте, им нечего опасаться. Патрули стражников отпугивают любых разбойников, а с монстрами она справится и без оружия. В крайнем случае меч можно вытащить быстро и не нужно его подготавливать как лук. Говард предпочитал просто молчать или говорить только по существу. Он жалел, что не взял с собой лютню, чтобы скрасить путь. Дорога была скучной, тихой и даже обедать пришлось не в чистом поле, а в довольно приличном трактирчике. К вечеру отряд добрался до стен монастыря святой Женуарии. Это было довольно милое местечко, но мужчинам было строго-настрого запрещено заходить на территорию монастыря. И если такие люди как Говард были безопасными для непорочности монахинь, то таких как Шпиц на территорию монастыря нужно было бы вносить в наглухо закрытом сундуке и с заклеенной замочной скважиной. А учитывая его способности к взлому, даже это не гарантировало полного успеха в данном случае. Но для визитов существовало отдельное здание, где путешественники могли передохнуть и познакомиться с остальными компаньонами. У ворот монастыря отряд был встречен настоятельницей, она сказала, что маг прибудет завтра к утру. С почтарём пришло письмо, что маг несколько задержался по обстоятельствам, не зависящим от него. А с сестрой Лидией они могут увидеться хоть сейчас. Леона и Говард решили, что дело может подождать и до утра. Но Шпиц внезапно состроил одухотворённое лицо и обратился к настоятельнице:
– Скажите, а Лидия опытна в делах веры?
– Да, а в чём дело?
– Видите ли, – трагичным голосом начал вор, – я всю свою жизнь грешил и недавно решил покаяться Верховной богине. Я даже иногда богохульствовал, восторгаясь её женским естеством. Но теперь я готов стать совсем другим человеком. Ощутив ветер веры, веющий от стен вашего монастыря, я как будто прозрел. Я бы хотел пообщаться со священнослужительницей и научиться молиться, поскольку совсем не умею этого. Раз уж мы с сестрой Лидией надолго останемся одни, то может она поможет мне в своём стремлении стать чище. Но зачем начинать с завтрашнего дня? Я бы хотел с ней встретиться наедине сегодня.
– Хорошо. Я пришлю её к вам. Но у нас только две комнаты для гостей.
– Не волнуйтесь, сестра. – Говард, поспешил исправить ситуацию. – Я и Леона можем спать и в одной комнате. Уж за наше целомудрие можете быть спокойны.
– Хорошо, сестра Лидия сейчас подойдёт.
Когда настоятельница скрылась за дверью, Леона пихнула локтем Шпица.
– Слушай, хмырь карманный, я тебе ни на йоту не верю. Что ты задумал?
– А что? – Вор расплылся в улыбке. – Если мне не даёт одна девушка, то я могу взять другую. Леона, ты прекрасна как медуза… ты видела медуз? Нет? Тогда как аспид. Милая такая, красивая змейка, только весьма ядовита. Так что расстёгивать штаны на тебя чревато мордобоем. А милая монашенка, мягкая и нежная, наверняка не окажет достойного сопротивления. И ты не забывай, что они тут явно обделены мужским вниманием. Пара комплиментов, неловкий телесный контакт. Впрочем не буду раскрывать все свои тайны, но если она не крокодил, то я уложу её в постель за час. И не надо так морщиться. Я здоровый мужчина, но за последний месяц то в бегах, то в тюрьме. Теперь вот в походе. А тело требует разврата.
– А ты бы не воровал и женился. Ни тебе походов, ни воздержания.
– Что? Тихая скучная жизнь работяги? Дом, работа, дома дети сопливые. Я так не могу. Я же романтик! Мне нужна свобода. Я даже ворую только из скуки. Девушкам нравятся плохие парни.
– Не понимаю, что тут хорошего? По воровским логовам да тюрьмам отсиживаться.
– А погулять между отсидками? Украл, покутил, в тюрьме рассказываешь об этом так, что тебе завидуют сокамерники и надзиратели.
– Ну с тобой всё понятно, работник ножа и топора. – Леона развернулась к герою. – А с тобой как будем ночевать в одной комнате?
– Пока ты будешь переодеваться в ночную сорочку, я могу выйти. Но уверяю тебя, что не оскорблю тебя ни позорным видом, ни прикосновением или масляным взглядом.
– Ладно, Шпиц, дожидайся свою монашку, а я, пожалуй, пойду поем и на боковую. Пока мой меч дремлет в ножнах, мне этот мир не интересен.
Наёмница поднялась по лестнице, ощущая жгучий взгляд вора на своих ягодицах. Но за несколько лет у неё там уже антипригарное покрытие образовалось, так что она не отреагировала. Говард последовал за ней. В холле, освещённом парой свечей, остался только Шпиц, он сел на обнаруженный табурет и приготовился к приёму незнакомки в монашеском одеянии. Что ни говори, а в этих «спецодеждах» есть что-то привлекательное. Любимой забавой Шпица были своеобразные игры, когда он снимал продажных девок, одевал их в украденную судейскую мантию и парик и заставлял девицу приговорить себя к расправе, после чего нещадно драл. Но и другие формы ему нравились. Например, девушки в доспехах.
========== Второе приближение. Пятый элемент? ==========
Что за странное чувство? Почему вы испытываете его? Что это такое? Почему ради этого человека вы готовы на всё? Даже если он поведёт вас туда, где вам грозит смерть, вы готовы пойти за ним. Вы готовы сделать то, что противно вашей природе ради него. Сделать невозможное, прыгнуть выше головы. Вы слабы и он должен это понимать, вы не можете сделать что-то там, где нет источников вашей силы, там, где сама природа изнасилована и убита и требует немного помощи и отдыха. Но вы не можете бросить его. Конечно, возможно всё дело в том союзе, что был заключён не так давно. Но тогда откуда это странное щемящее чувство, когда вы оказываетесь совершенно бессильными в то время, когда ему нужна помощь? Почему вам хочется быть к нему ещё ближе, чем это возможно? Вы знаете, что возможны и другие формы существования, что есть такие же сёстры, как и вы, но они намного сильнее. Как же получить такую силу, чтобы наконец он смог давать достойный отпор ударам судьбы благодаря вам? Да, он тоже испытывает странные чувства к вам, это ощущается достаточно сильно. Он хочет сделать вас сильнее. Но ведь вовсе не для того, чтобы прославиться. Он готов предпринять несколько опасных путешествий туда, откуда в живых ещё никто не возвращался. И всё это ради вас. Так что же это за странное чувство? И как можно усилить единение? Может именно это и даст необходимые силы? А ещё надо познать любовь. Может те странные чувства, это она и есть? Говорят, любовь может совершать чудеса. Так пусть же случится чудо!
Лидия была невысокой, несколько пухловатой женщиной с кротким взглядом и рассеянной улыбочкой. Её светло-русые волосы пребывали в лёгком беспорядке, выбиваясь из-под капюшона странной хламиды, совсем не соответствующей званию монахини. А в зелёных глазах можно было увидеть такую же безмятежность, какой наполнена листва деревьев в тихий день. Лидия с рождения отличалась очень странным характером, а к моменту половозрелости и вовсе прослыла «блаженной». Может всё дело было в том, что в восемь лет её изнасиловал неизвестный мерзавец, которого жители не смогли найти, а может так от природы было заложено. Грезящая единением с Верховной богиней женщина отлынивала от работы, была обузой для семьи и её решение уйти в монастырь многие приняли с облегчением. Нет, она не была ленивой, просто отличалась невероятной рассеянностью. Но богиня, отняв разум, дала женщине другие возможности. Лидия могла отгонять мамоно и исцелять раны. А ещё могла призвать благословение Верховной, от которого у всех в радиусе видимости терялась напрочь ориентация. Лидия трижды останавливала битвы, исцелила сотни больных и официально отогнала от мест своего жительства несколько десятков монстров. С точки зрения Шпица, Лидия была не самой красивой девушкой в мире, но уж точно не крокодилом. И он решился на первый шаг.
– О, Лидия, уж не та самая ли вы Лидия?
– Не знаю. А вам какая нужна? – Улыбнулась ещё сильнее девушка.
– Та, что пойдёт с нами в поход за головой лилим, и та, что поможет мне узреть истинный свет веры. – Вор ещё раз окинул дурочку взглядом. Да она ему достанется легче, чем пьяная мышь – коту.
– Я ничего не знаю о голове лилим, но считаю неразумным идти против неё. Это очень сильный монстр. Мне сказали, что вы хотите убить одну суккубу, которая терроризирует несколько деревень. Убить суккубу непросто, но я могу в этом помочь. И конечно я помогу вам узреть свет веры в истинное божество. Откройтесь мне прямо здесь!
– Прямо здесь? Я немного смущаюсь.
– Не стоит! Нет ничего постыдного, чтобы открыть своё сердце богине, даже стоя по колено в навозной куче. Со мной так и было.
– Ам… и как давно вы стояли в навозе?
– Пять лет назад. Но я уже не замечала этого, ибо меня вёл за собой свет веры и я научилась не обращать внимания на такие вещи. – Лидия была до дрожи открытой и искренней.
Шпиц почувствовал себя похотливым грязным боровом. На всякий случай он посмотрел на ноги Лидии, надеясь, что та грязна как чушка, но босые ноги монахини были на удивление чистыми.
– И всё-таки давайте пройдём в комнату. Мои друзья любезно освободили одну из них специально для моего просвещения. – Мужчина решил, что Лидия слишком хороша, чтобы её не опорочить. Да и чувство брезгливости к самому себе нужно было как-то изгнать из себя.
Через два часа вор и монахиня уже лежали в одной постели. Правда всё пошло не так, как хотелось Шпицу. Через час после общения с блаженной женщиной он уже каялся в грехах, размазывая по щекам слёзы покаяния. Девушка жалеючи гладила его по голове и говорила, что отпускает ему все грехи и что если покаяние настоящее, то и душа его очистится. Так что вскоре его сморило мёртвым сном. Лидия переоделась в ночную сорочку и улеглась рядом, но под другим одеялом, счастливая от того, что смогла помочь ещё одной заблудшей душе найти себя.
А утром вор вломился в комнату рыцаря и мечницы. Он был бледен и дрожал явно не от холода. Из одежды на нём было только исподнее, а в глазах плескался ужас. Леона, сидя на кровати, осмотрела его и хитро улыбнулась.
– Что, герой-любовник, всё-таки это оказался крокодил и он затащил тебя в постель?
– Говард, мы ведь идём убивать монстров? – Хриплым голосом спросил Шпиц. – Тогда бери меч, в соседней комнате спит одна из них.
– А я думала, что монстр только что пришёл сюда. – Подколола девушка.
– Что случилось? – Хмуро спросил Говард. – Она тебя насиловала? Пыталась съесть? Склоняла к замужеству? Я теряюсь в догадках.
– Говард, у неё хорошее тело, но вместо того, чтобы удовлетворить свою похоть, я каялся в грехах. Говард, я заливался слезами! Что с ней не так?
– Шпиц, Шпиц. – Рыцарь укоризненно покачал головой и стал одеваться. – В этот поход отбирались лучшие. Леона – лучшая мечница, ты лучший ловкач и взломщик, я герой, на чьём оружии кровь как минимум пяти десятков монстров и даже немного людской. Лидия блаженная… Откровенно говоря, она сумасшедшая, полная дурочка. Но она очень сильна как клирик и экзорцист. Ходят слухи, что она смогла очистить от демонической энергии соседнюю область. Так что то, что она так «развела» тебя на покаяние вместо соития, меня не удивляет. Но она не девочка. Известны случаи, когда она миловалась с людьми. Но никогда не нападала сама, просто если человек ей нравился, он сам на неё набрасывался. Просто смирись с тем, что если она захочет тебя, ты от неё не спасёшься, а если нет, то ты снова будешь каяться и плакать.
– Погоди, Говард, это правда? – Леона встала и тоже начала одеваться, не смущаясь мужских взглядов. Шпиц тут же пришёл в себя и приблизился на опасно близкое расстояние к наёмнице, смакуя взглядом её прелести.
– О, великая Леона, ты освободила меня от оков благочестия! Позволь облобызать твои святые перси, что избавили меня от чёрных чар этой монахини, дабы избежать повторно этой участи!
Перед носом вора повис небольшой, но грозный кулак. Мечница холодно посмотрела на жулика, но тот внезапно уклонился и оказался у локтя воительницы, а его руки коснулись святого. В следующий миг довольный Шпиц улетел в противоположный угол с небольшой потерей сознания. На укоряющий взор Говарда девушка ответила:
– Я разрешаю смотреть, но только не трогать руками. Ты же не хочешь их полапать?
– Я всё-таки герой. – Пожал плечами паладин. – А что со Шпицем?
– Жить будет, а как долго, это уже пусть его похоть решает.
Спустившись вниз к завтраку, приключенцы обнаружили там ещё одного человека, явно снаряжённого в поход. Это был молодой мужчина с короткой тёмно-русой причёской и карими глазами. Он был моложе всех, но при этом на голову выше Говарда, хотя и довольно худощавый. Николаус, именно так он просил себя называть, был родом из приличной семьи. О нём нельзя было сказать ничего плохого, кроме небольшого разгрома в собственном доме. Юный человек увлекался алхимией и, даже обучаясь в университете, где была своя алхимическая лаборатория, проводил часть экспериментов дома. С ним был и его неразлучный приятель Свейнус, который в конце концов стал ассистентом одного из профессоров. И в один прекрасный солнечный день два приятеля снова собрались дома у Николауса, чтобы попробовать создать философский камень. Считалось, что он мог превращать свинец в золото и очищать местность от демонической энергии. Но что-то пошло не так. Первым это заметил Свейнус и свои сомнения он высказал товарищу в лаконичной фразе: «А не рванёт?». Николаусу передались сомнения друга и он, почесав макушку, неуверенно ответил: «Не должно!». А уже через полминуты из дома вылетели стёкла, осыпалась штукатурка со стен, а жуткий грохот перепугал соседей. Что спасло двух молодых людей от гибели и тяжёлых ранений, одной Верховной известно. Может дело не в этом, однако жизнь молодого алхимика резко изменилась. Полгода прошло после взрыва и интерес к алхимии поугас, отчасти это было связано с запретом родителей держать в доме реактивы и тем более проводить эксперименты. Листая учебник по элементалистике, Николаус наткнулся на коротенькую статью. Видимо кто-то забыл вырвать страницу из книги или кто-то намеренно оставил её неисправленной. Это был интересный, хотя и сжатый рассказ о княжестве Полов и его чудесном преображении. Именно с этого дня судьба молодого человека сильно изменилась, он решил стать магом-элементалистом. Найти четырёх элементалей было непросто, но главной проблемой оказалось не это. Николаус решил попробовать со своими элементалями достичь тех вершин, которых достигла группа элементалистов в Полове, но безуспешно. Через несколько месяцев после выпуска магу удалось найти упоминание о некой Саферитте, которая являлась главой ассоциации магов-элементалистов, и следы вели в Полов. Только вот Полов был уже демоническим княжеством, а потому для Николауса этот поход ещё был и хорошей практикой, чтобы примерно знать, чего стоит ожидать в этих землях.
С Николаусом не было проблем. Он встал и со всеми поздоровался максимально вежливо, стараясь не испортить впечатление о себе. Надо сказать, что его вежливость и чопорность одинаково не понравились Шпицу и Леоне. Это был первый момент во всём походе, когда они проявили редкое единодушие. А вот Лидия внезапно выдала:
– Ой, как приятно с вами познакомиться и какие у вас миленькие доченьки! Меня зовут Лидия, я сестра из монастыря святой Женуарии. Склочная была баба, но зато сейчас здесь остались только мои любимые, добрые подруги, всегда готовые помочь другим.
– Эм, простите, какие дочки? – Недоуменно переспросил Николаус.
– Ну вот эти четверо.
– Господин Николаус, – вмешался Говард. – Лидия видит ваших элементалей, но почему она видит именно девочек, я не знаю.
– Ох, Говард, простите, но я-то уж могу девочку отличить от мальчика. – Возразила клирик.
– Мои элементали стараются не показываться на глаза, когда я не использую их силу, потому ваши способности, мадам, несколько меня обескуражили.
– Элементали? Так вот они какие? А почему их четверо?
– Как бы объяснить? – Николаус на секунду замешкался. – Весь мир состоит из четырёх элементов: вода, огонь, земля и воздух. Так что это очевидно.
– Но мир ещё состоит из тьмы и света. Хотя тьма это просто отсутствие света и потому я уверена, что ещё должен быть элементаль света, неподвластный демонической энергии.
– У вас очень интересный взгляд на вещи, но я никогда не слышал об элементале света.
– Наверное они обитают только на небесах.
– Кто?
– Элементали света. Я бы стала магом-элементалистом, если бы нашла такого! – Начала фантазировать монашка, сияя от мыслей в своём больном разуме.
– Я ничего не знаю об элементалях света, но элементали тьмы существуют. – Внёс свою лепту Говард. – Это тёмная материя. И не надо спорить. Пора отправляться в путь.
