сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Дверь скрипнула, впуская Бэкхёна, одетого в любимый серый плащ. Беспокойство на лице студента сменилось страхом, когда лёгкие вдохнули тяжёлый спёртый воздух, а взгляд остановился на багровой метке, уродующей шею друга. До был истощён, миловидные черты заострились, щёки впали, а под глазами залегли кошмарные тени. На Бёна смотрели с нескрываемой злобой, растянув губы в фальшивой улыбке, больше похожей на оскал. То, чего он боялся больше всего, случилось: другом на самом деле завладел демон.
— До, ты узнаёшь меня? Это я, Бэкхён!
— Конечно, узнаю, серый кардинал. Неужели даже её ты присвоил себе, оставив ни с чем?
— Кёнсу, о чём ты говоришь? Или не ты, а… он?
— Заткнись!
Сжав гудящую голову руками, До согнулся пополам и отчаянно закричал, заставляя Бёна оцепенеть. Нужно было что-то делать, прямо сейчас бежать за демонологом, добиваться проведения обряда экзорцизма у церкви, чего угодно, лишь бы спасти душу Кёнсу и его самого, вот только Бэкхён не знал, что друг в спасении не нуждается.
— Ненавижу твою лживую заботу, чёртов солнечный мальчик! Сеанс, призыв, ошибка с избранностью… Виноват лишь ты один, Бэкхён!
Бён медленно отходил к двери, надеясь успеть сбежать вниз, пока До находился во власти демона. Половица скрипнула на самом пороге, заставляя Кёнсу вздрогнуть, за секунду оценить намерения друга и, оскалившись, броситься в погоню, нагнав около кухни. Сильным рывком он схватил беглеца за воротник пальто, затащил на кухню и толкнул вперёд, входя следом.
Развернувшись, Бэкхён лихорадочно покрутил головой, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было обороняться, но его опередили. Злобно хохотнув, хозяин дома протянул руку к столу и схватил длинный нож, стиснув деревянную рукоятку. Теряя надежду на спасение, Бён ощутил пробежавший по шее знакомый холодок, сменившийся ультразвуком. Наполненный страхом взгляд заметил нависшую над Кёнсу тень, ослепляющую расплавленным серебром. Что делал демон: ждал финала или управлял человеком?
— Прошу, не делай того, о чём потом пожалеешь, Су.
— Не пожалею. Возможно, своей смертью ты искупишь вину за мечту об избранности, отнятую у меня!
— Какой избранности?!
— Уже не важно.
Сделав тяжёлый шаг, До начал приближаться к Бёну, занеся руку с ножом. Жертва успела рвануться в сторону, увеличив шансы на побег, но удача равнодушно отвернулась от человека. Нога парня запнулась за валявшуюся кастрюлю, и он растянулся на светлой плитке, больно ударившись локтями. Его вновь поймали, но инстинкт самосохранения запоздало проснулся, помогая извернуться и ударить Кёнсу в живот. Над ухом раздалось шелестящее дыхание, прерываемое мелкими смешками: боль проигнорировали, ослеплённые жаждой мести. Свободная рука До схватила за волосы и с силой потянула вверх, заставляя встретиться лицом к лицу с тем, кого когда-то назвал самым близким другом.
— Знаешь, я слишком ревную, чтобы позволить ему делать с тобой то же, что и со мной. Если так нужна серая, Кай, тогда… забирай!
Острое лезвие полоснуло по напрягшейся в крике шее, окрашивая сталь в багряный цвет. Бэкхён стремительно умирал, захлёбываясь кровью, содрогаясь в мучительной агонии. Последний длинный полувздох-полувсхлип, и сознание погасло, оставляя в широко распахнутых глазах выражение жестокого предательства.
Нож упал, приземлившись рядом с бездыханным телом, распростёртым в луже крови. Дрожащие пальцы скомкали футболку, дьявольский взгляд застыл на мертвеце: Кёнсу получал болезненное удовлетворение от аморального поступка, совершённого в порыве душевной слабости, но которого в тайне желал все три года. Ему больше не нужно личное солнце, отныне тьма правит бал в одержимом сознании. Растянув губы в гадкой улыбке, До осел на пол, подтянул колени к груди, обнял их руками и уставился на тень, тихо наблюдавшую за ним.
— Чего смотришь, демон? Бери, пока свеженькая. Или что-то не нравится?!
— Зачем мне чёрная душа, человек? Такая же, какой ты сделал свою?
Слова Кая доходили до Кёнсу медленно, словно пробиваясь сквозь пелену густого дыма. Тряхнув головой, он моргнул, ощущая как внутри что-то проясняется, но лишь на мгновение, навсегда оставившее в памяти жестокую картину в алых тонах.
— Это всё… было ложью? Бэкхён…
— Не избранный. Твой друг родился под знаком зверя, с душой, определённой в ад. Как только у него появилась мысль подарить спиритическую доску, он подтвердил это. Тебе же было дано право выбора, и ты использовал его, отвергнув свет, обрекая себя на вечные страдания.
— Подобные твоим?
Подняв голову, До протянул руку к Каю, склонившемуся в демонической форме. Одеяние, сотканное из ночного неба, вспыхивало холодными звёздами, напоминая о заканчивающемся времени пребывания в мире людей. Когтистая рука с тонкими пальцами протянулась в ответ, прикасаясь к коже, впитавшей металлический запах, поднимаясь выше и задерживаясь на уставшем лице с неизменной безумной улыбкой. Вечность в глазах охотника ослепляла неземным светом, навсегда затуманивая рассудок парня, погружая в состояние эйфории.
— Возможно.
— Тогда мне не страшно, ведь я знаю, что там… ты будешь ждать меня.
— Не обольщайся, До Кёнсу. К тому времени я уже успею найти другую серую душу и раствориться в бездне.
— Не успеешь, ведь переродившись, я смогу перемещаться между мирами со скоростью света.
— В аду свои законы, человек. Став демоном, ты можешь находиться в паре метров от меня, но это расстояние будешь преодолевать на протяжении миллионов лет, минуя ничтожные два миллиметра в столетие.
Задержав взгляд на грустной улыбке Кёнсу, Кай сделал шаг назад и растворился в воздухе чёрной дымкой. Игра закончилась, приведя к трагичному финалу двух парней, однажды взявших в руки магическую планшетку, не представляя, на что способны коварные дети преисподней.
***
— Разве душа… имеет цвет?
Мягкие стены палаты впитали вопрос, никому конкретно не адресованный. На него не отреагировали словесно, лишь приглушили неоновый свет, ярким пятном направив на человека, лежавшего на спине, в центре белого плюшевого куба.
— Он говорит, что да. Слышите?
Взрыв низкого, утробного смеха, чей звук должен доноситься лишь из колонок, но слышен вживую, принося дискомфорт. Ужасный, вот только взрослые мужчины, повидавшие многое на своём веку, вряд ли признаются, насколько сильно пугает молодой парень, разлёгшийся на полу.
— Чёрная. Белая. Чёрно-белая… Хотите узнать какая у вас?
Пустой взгляд находит огонёк красной лампочки и смотрит в камеру под потолком. Но в камеру ли? Кажется, намного дальше, игнорируя барьеры из толстых стен, залезая в голову, парализуя нервную систему и заставляя оцепенеть.
— Вы ведь сами знаете. У людей, охраняющих закон, душа всегда чёрная.
Сухие губы растягиваются в широкой улыбке, добавляя новые трещинки. Язык слизывает выступившую каплю крови, кадык дёргается, проталкивая слюну с привкусом металла. Бледная рука, сжатая в кулак, поднимается и зависает над лицом, иногда поворачиваясь то влево, то вправо. Палец второй руки поглаживает воздух в нескольких сантиметрах от кончика носа. Зрачки больших глаз пульсируют, расширяясь и сужаясь, неотрывно следя за чем-то воображаемым и недоступным для понимания простого человека.
— Он говорит, что вы боитесь меня. Расслабьтесь, ваши души ничего не стоят.
Улыбка выцвела, уступив место безжизненной линии. Ладони сложились в аккуратную сферу и опустились на грудь под медленный выдох паренька. Когда-то миловидные черты, искажённые сумасшествием, разгладились, уступая место лёгкому забытью. Пациент, а точнее, заключённый тюремной психиатрической больницы До Кёнсу заснул, в десятый раз за последние пару часов, в надежде на то, что однажды не проснётся, заблудившись в мире, где всегда звенят колокольчики…
