Текст книги "Одержимые наследники. Аравийская жемчужина. Книга 2"
Автор книги: Иман Кальби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 6
Микаэл
Они уезжали обратно в тот же вечер. Микаэл просто не мог себе позволить оставаться в России дольше, звали дела, хоть и хотелось побыть еще в этой незнакомой для него, но такой притягательной реальности… Еще накануне была надежда, что они с Оксаной смогут побыть в городе еще денек, переедут в отель, наконец, отдохнут, но безжалостные звонки из Сирии и Ливана по работе перечеркнули все их планы.
Оксане было жаль уезжать, это легко читалось по ее лицу. Девушке хотелось еще немного провести время с родными, хотелось показать Микаэлу хоть что– то из ее жизни, то, что по ее мнению, было красивым, достойным его внимания… Но она молча следовала за ним, после всего того, что он сделал для ее семьи, не осмеливаясь даже помыслить о том, чтобы попросить его позволить ей побыть еще недолго в России… Прощание с сестрой и матерью было теплым и эмоциональным. Микаэл вежливо пожал руки обеим женщинам, тактично удалившись в машину, а Оксана обнималась с ними еще минут десять. Когда, наконец, она открыла дверь пассажирского сидения и села рядом, глаза ее были мокрыми, а нос шмыгал. Она все еще продолжала крутить головой, оглядываясь на их старенький дом, пока он не скрылся из виду. Микаэл приободряюще положил руку ей на коленку. Они преглянулись, почувствова прострелившее их обоих возбуждение. Его пальцы на ее ноге резко сжались. Чувства и эмоции были на пределе, на разрыв… Они только выехали из деревни, как Микаэл резко притормозил у обочины.
Все было понятно без слов…
Мужчина молча вышел из машины и пересел на заднее сидение. То же самое сделала и Оксана. Смотрят друг на друга. Тяжело дышат… На кончиках пальцев играют мурашки, как и на губах, так и требующих вкусить плоть друг друга.Оксана невольно облизнулась, отчего взгляд Микаэла потемнел.
Он пятерней запускает руку в ее волосы и резко притягивает к себе. Целует жадно, пожирая– в губы, кусая за шею, спускаясь ниже и прямо зубами расстегивая маленькие пуговички на кофте, обеспечивая себе доступ к ее груди. От его резких, жадных ласк Оксана выгибается, сама непроизвольно разводя ноги. И вот, она оказывается на спине, бедра голые, колготки разорваны, юбка задрана до талии, она чувствует расслабляющую мягкость соболиной шубы своей оголенной плотью…Он нависает сверху, смотрит в ее глаза– долго, многозначительно, нежно гладит по лицу и волосам, подраивая всем телом… Это странно… Они оба горят изнутри от нетерпения, а он зачем– то тянет, медлит… Видно, как ему тяжко и томительно… Как сдерживает себя…
– Бабочка моя…– хрипло выдыхает,– думал, только арабы так по тебе с ума сходят… Но нет… Ты всех под дых бьешь… Какой взгляд на тебе мужской ни поймаю, свернуть шею уродам хочется… А как на тебя не смотреть? Ты ведь самая красивая… Нет красивее… Не создано Богом ничего красивее тебя…– Оксана забыла, как дышать… Только грудь вздымается порывисто от возбуждения и волнения… Почему– то именно сейчас ей так важно, что он говорит… Каждое его слово впитывает… В легкие воздух так и не доходит…– спрячу тебя от всего мира, Оксана… Будешь только моей, моей…
Последние слова не говорит, а рычит остервенело, резко врезается в нее, на всю длину, запрокидывая искаженное алчным желанием лицо в блаженном экстазе. Вбивается так, пока искры из глаз лететь не начинают. Она почти у порога, по телу уже разливается сладкая истома, а он словно чувствует это, резко встает и утягивает ее за собой, сажая на себя, к себе спиной. Оба сидят и смотрят на свое отражение в зеркале заднего вида, тяжело и порывисто дышат… Оголодавшие, одержимые…
Заставляет ее немного нагнуться, целует остервенело в затылок, прикусывает шею и с громким выдохом снова заполняет собой, приподнимая ее бедра сильными руками, оставляя сине– красные следы своими глубоко врезающимися в кожу пальцами…
– Думал, умру, если не войду в тебя, Оксан… Еле терпел все эти дни… Это что вообще за пиздец ты мне устроила? Никогда так по бабе не страдал…
Грубо и быстро насаживает ее на себя, а ей только нравится… Она громко стонет, кусая свои губы, срывая связки, закатывая глаза от пробирающего удовольствия, словно оно крепко сжимает все ее внутренности изнутри…
– Ты ведь моя, бабочка?– хрипло шепчет в ухо,– моя?
– Твоя..– стонет в ответ протяжно…
– Только моя, Оксана… Скажи, что только моя…
– Только твоя, Мика… Не сходи с ума…
– А я схожу… По тебе схожу…
Запрокидывает корпус Оксаны на себя, снова заставляя посмотреть в зеркало на них вместе, слитых воедино. Глаза там встречаются, он снова зычно ругается на арабском, видя в отражении ее подернутой дымкой похоти и жажды взгляд, ее искусанные губы…
Засовывает ей в рот сразу два своих пальца, не сводя с нее глаз в отражении, кусает за мочку уха…
– «Насосала», говоришь?– порочно улыбается…– соси, Оксана.. Соси их… Блядь, подохну сейчас от кайфа…
Не дает ей опомниться, снова меняет позицию. Ставит ее раком на пол, проводит мокрыми от ее слюны пальцами по ягодицам, бесцеремонно надавливает на колечко между полушариями, вызывая тем самым жалобный писк Оксаны.
Она словно немного отходит от наваждения, начинает выворачиваться, за что он сильно шлепает ее по заднице.
– Мика, нет… Нет, не хочу…
Слышит сзади его смешок… Потом дыхание… Такое сладкое, такое пленительное и жаркое…
– Это твоя невинность гребанная последние дни, платочки, трусики белые хлопковые совсем мне крышу снесли, Оксана…– шепчет, снова кусая в шею…– если ты специально меня так завела, то перестаралась. девочка… Я теперь просто зверь… Так что терпи… Терпи и кайфуй…
Проводит головкой между ее полушарий, снова погружает член в мокрое лоно.
– И смазка не нужна, как ты течешь, маленькая невинная сучка… Моя сучка….– шепчет ей горячо и умеючи просовывается внутрь запретного колечка, тяжело выдыхая… На всю длину, решительно, но аккуратно… Или она так возбуждена и так хочет его, что даже боли и дискомфорта не чувствует… Вся– как один оголенный нерв…
– Моя, бабочка… Теперь вся моя…– трахает ее остервенело, окна запотели, салон наполняют их порочные звериные стоны…
Еще несколько толчков– и взрыв… Отрыв от реальности… Черная засасывающая бесконечность… Бесконечное счастье и бесконечная неволя друг от друга… Потому что теперь если одного оторвать от другой, то только с мясом и болью… Только ампутацией…
Им нужно более получаса, чтобы прийти, наконец, в себя… Отдышаться, внешне хотя бы немного снова стать похожими на нормальных людей, а не на зверей, которые только что чуть не убили себя в низменно– возвышенном порыве.
Заводит машину, кидает на Оксану острый удовлетворенный взгляд и усмехается. Она тоже удовлетворена, это видно по ее раслабленному телу, больше не натянутому, как стрела. И в то же время, видно, что зла на него до бесконечности… Сладкие пухлые, искусанные им и ею самой в порыве страсти губы поджаты.
– Что такое, принцесса? Искры твоей злости меня вот– вот спалят…
– Принцесса?– вскидывает на него раздраженно бровь,– Разве? По– моему, «маленькая невинная сучка»…
Он улыбается теперь во весь рот. Оксане аж врезать по яйцам ему хочется, так доволен этот чеширский кот… А он притягивает ее к себе, звонко смеясь, целует в затылок, так нежно, так по– простому…
– Ты можешь быть со мной кем захочешь, бабочка… Но только со мной… И да, ты права… Не принцесса, а королева… моя королева…– нежно проводит носом по щеке,– ты даже не представляешь, как мне было сейчас хорошо… Я словно слетал в рай на кофе и вернулся обратно, прихватив с собой ангела, с которым согрешил там, на небесах…
Оксана смущается от его слов, закрывает свое лицо руками, вздыхая. И в то же время видно, она не так зла, как пару секунд назад.
– Господи, Мика, в тебе ни капли святого… Что ты говоришь… Побойся Бога…
– А зачем мне бояться Бога? Я делаю то, что хочу, с любимой женщиной… Нас ведь для этого такими и создали… Ты женщина, я мужчина… Нам хорошо вместе… За это я и готов бесконечно благодарить Бога… Он послал мне тебя… Аминь…
– Заткнись, Мика…. Поехали уже в аэропорт, а то опоздаем, пока ты будешь грешить…
– Не опоздаем… Мы на своем самолете…
Он лукавил… Даже у частных рейсов есть свое расписание в сетке, но временной запас еще был. Он специально его заложил, потому что знал, что должен заехать еще в одно место с ней… На самом деле, закладывал времени больше– чтобы и погулять, и посмотреть, но после незапланированного шоу в машине все пришлось немного переиграть…
– Заедем по– быстрому кое– куда – и в аэропорт…
И вот, они едут по снежному Владимиру, и Микаэл невольно видит, как она всматривается в знакомые пейзажи за окном, как нежно прикасается к прилипшей к стеклу снежинке на другой стороне, когда стоят на светофоре…. Вздыхает, думает…
– Скучать будешь?– спрашивает ее тихо.
– Буду…– говорит честно…
Молчат некоторое время.
– Про Паука можешь больше не думать… Он больше не обидит… Ни твоих, ни тебя, ни какую– нибудь девочку другую молоденькую…
Оксана переводит на него ошарашенный взгляд… В ее глазах сейчас все– удивление, смятение, шок и… стыд… Да, ей стыдно за то, что он узнал… За то, что вот такая вот грязь вокруг ее жизни, нечем даже похвалиться, похвастаться в хорошем смысле…
Он протягивает руку к ее лицу, нежно проводит рукой по щеке.
– Мне жаль, что с тобой это случилось, Оксана… Но в то же время, я рад, что ты оказалась в регионе… Иначе бы мы не познакомились…
Она молча кивает. Снова отворачивается к окну. Через какое– то время тихо говорит, а он слышит в ее голосе подавляемое желание разрыдаться.
– Спасибо… За всё…
Снова тишина. Он не говорит нелепое "пожалуйста"… Не потому, что не хочет быть вежливым и не потому, что принимает ее благодарность как данность… Просто потому, что он делал все это не за "спасибо", он делал потому, что не мог не делать… Это было так же важно для него, как видеть ее сейчас рядом, чувствовать ее дыхание, ощущать ее запах… Запах его женщины…
– Ты мало побыла дома. Но мы обязательно приедем еще… И если хочешь, позови к нам кого– нибудь из своих близких… Может, подружку какую, по кому скучаешь… Дом большой…
Через пятнадцать минут они уже подъезжали к месту, которое Оксана знала прекрасно, и поэтому до конца поверить не могла, что они едут именно туда, а Микаэлу только предстояло увидеть… Он с уверенностью вбил этот адрес в навигатор, предвкушая ее ярость и эйфорию одновременно…
– Нет, Микаэл, я не зайду в церковь после всего того, что ты только что со мной вытворил…
– Согласен, внутрь не пойдем… Да и времени совсем мало… Но давай посмотрим хотя бы снаружи… Хотя бы на расстоянии… Даже грешникам ведь можно смотреть на святое место…
Они припарковали машину, прошли по переходу через железнодорожные пути, оказались посередине белого поля, в конце которого виднелась фантастической красоты изящная и чистая, как утренний свет, церковь… Покрова на Нерли…
– Летом здесь ароматный луг,– словно оправдываясь за зиму, начала Оксана, но он ее остановил, приложив палец к губам.
– Это просто сказочно, Оксан,– прошептал он тихо…– настоящая сказка… И ты права.. Это место наделено удивительной силой и энергетикой…
Он вглядывался в открывающийся пейзаж и дух захватывало… Словно сама душа Оксаны смотрела на него– чистая, искренняя, та, которую все эти годы приходилось прятать под слоями отчужденности и равнодушия, чтобы как– то себя сберечь… У них действительно не было уже времени пройти по этому снежному полю, покататься на редкой повозке со старенькой клячей, не было возможности подойти к этой святыне ближе и еще раз восхититься ее красотой… Но даже увиденного было достаточно, чтобы влюбиться в это место навсегда..
– Вот я и побывал здесь со своей женщиной, как ты и предсказывала…– посмотрел на нее, улыбнувшись и выпустив изо рта клуб пара… Белоснежная картина вокруг них постепенно насыщалась легкой синевой– опускались сумерки, вдали, в одиноко стоящих деревянных домиках уже зажглись огоньки…
Он засунул руку в карман и вытащил оттуда какую– то коробочку… Открыл… Ее сердце пропустило несколько ударов…
Перед ней было самое красивое в мире кольцо… Россыпь бриллиантов обрамляла удивительной красоты янтарный камень, по центру которого, прямо внутри него самого, была настоящая бабочка, застывшая в натуральной смоле… Оксана когда– то слышала, что такие янтарные камни с вкраплениями самые дорогие и редкие…
– Выходи за меня, Оксана,– сказал, заглянув в ее глаза,– по– настоящему… Не временно, не на публике… Выходи навсегда… Прошу тебя перед твоим Богом… Он ведь смотрит сейчас на нас, да?
Оксана улыбнулась. Искренне, растерянно.
– Всегда смотрит, Микаэл… И на тебя, и на меня… И на всех… И нет твоего и моего Бога. Он один… Для всех нас один… Он там, где сердце… Там, где живет любовь…
– А в твоем сердце живет любовь, бабочка?– прижимает ее теплую щеку к своему холодному носу, вдыхает ее аромат, такой тонкий от мороза, такой нежный и свежий, – там есть хотя бы немного места для меня?
Улыбается в ответ игриво.
– Да, немного есть…
Тогда, в тот один из самых счастливых дней в своей жизни, он решил, что это означало ее "люблю"… Тогда он думал так…Но жизнь дала ему другой ответ…
Глава 7
Анвар
Он проснулся позже нее… Амаль уже не было в кровати, когда, наконец, разлепил глаза. На часах почти десять утра… Хорошо так он заснул с учетом того, что вчера не было ни алкоголя, ни загулов… Зато было что– то намного важнее и ярче… Закрыл глаза, прислонив кулак ко рту, вспоминая ночь… Ее нежное девственное тело, ее робость и страх… Конечно, он привык несколько к иному– разнузданности, раскрепощенности, смелости и отсутствию запретов в постели, но невинные красавицы тем и хороши, что имеют удивительно хорошую опцию– настройку под себя… Он всему ее научит, сделает идеальной, желанной и желающей… Ну а если не получится, то всегда есть другой вариант… На стороне… В конце концов, он мужчина, Анвар пытался вспомнить хотя бы одного мужчину из своего окружения, у кого бы не было любовниц, и не мог…. Разве что Васель, да и вокруг того ходили разные, противоречивые слухи…
Встал, вальяжно потянувшись. Так и прошел совершенно голым по квартире в поисках своей желанной добычи… Она сидела на кухне, пила растворимый кофе… Какая– то потерянная и растерянная…
– Здравствуй, красавица? Ты почему не спишь?– спрашивает, совершенно не смущаясь своего внешнего вида, подходя к полке, доставая оттуда банку и заваривая себе тот же напиток.
– Не спится…– отвечает еле слышно, глаза отводит…
Наклоняется к девушке, поднимает пальцами лицо за подбородок.
– Все хорошо, Аммули? Сильно больно сделал?
Она машет отрицательно головой… Но ему не нравится ее состояние… Не такими он привык видеть девушек после секса… Хотя… Разве у него были девственницы… Даже если были, он мало интересовался их состоянием после, это уж точно…
– Все хорошо…– отвечает утвердительно, выдавливая из себя улыбку,– может ты прикроешься?– спрашивает, снова смущенно отводя взгляд.
Он улыбается провокационно… Увидел ее высокую грудь в разрезе халата и снова затвердел… Напугал ее, видимо…
– Не бойся, пташка… Сейчас не трону тебя… Пусть все заживает до вечера…
Она поморщилась от его слов… Лишь отхлебнула их чашки, шумно выдохнула, смотря в сторону…
– До вечера?– спрашивает с опаской…
Слышит его смешок…
– Ну, неужели ты думаешь, что, открыв для себя ворота, я не буду туда заходить?
Ее всегда раздражали подобного рода фразы по поводу женской анатомии, а теперь уж тем более, от него… в ее контексте… Цинично это все звучало, как– то по– мужлански…
– Что теперь будет?– спрашивает опасливо… Боится, малышка… Сегодня голова остыла, и на место смелой девочки пришла разумная дочь премьера…
Анвар разворачивается, уходит обратно в комнату, натягивает на себя джинсы, оставляя голым торс.
– Все предельно просто,– кричит из коридора,– через неделю я поеду в Дамаск… Поговорю с Васелем… Расскажу, что любим друг друга… Что хотим пожениться… Попрошу твоей руки…
– Про… это тоже расскажешь?– она подбирает слова, сгорая со стыда, нервничает…
– Если все пойдет по плохому сценарию, то да… Расскажу…– возвращается обратно в комнату, поднимает на нее испытующий взгляд.
– А что означает «по плохому сценарию», Анвар?
Усмехнулся…
– Если твой отец не захочет отдавать тебя мне, придется признаться, что я тебя подпортил…
От его слов Амаль снова вздрагивает… Отворачивается к окну, обхватывая себя за плечи.
Анвар тут же подходит к ней вплотную, заставляет встать… Нежно гладит по телу, прижимает к своему голому торсу, целует глубоко в губы…
– В первый раз всегда больно, малышка… Обещаю, потом будет намного лучше… Сказочно лучше… Тебе понравится…
Она молча кивает, веря ему, сглатывает ком в горле…
– Анвар…
– Что, Аммули?
– Я боюсь… И… какое– то предчувствие неприятное… Даже не знаю… Может не стоит спешить? Повременим с разговором с папой?
Поднимает на него встревоженные глаза.
– Прекрати… Все будет хорошо… Нам будет хорошо, вот увидишь, Аммули,– нежно целует в лоб…Выпускает, наконец, из объятий… Разве не этого мы оба хотим? Быть вместе… Всегда…
– Да…– тихо соглашается она, смотря в одну точку…
Днем он выехал в город по делам– пару встреч с партнерами, обед со старым приятелем, а вечером пришел обратно… Снова не спрашивал, снова был настырен… Амаль боялась, зажималась… Наружу вылезли все возможные страхи…
– А может… Сегодня только руками?… Пусть все заживет…– тихо попросила она, когда он начал ее раздевать голодно…
Усмехнулся…
– Практика в этом деле– самое важное, Аммули… Перестань, я буду нежным…
Может быть, он и был нежным… Вот только она снова корчилась от боли, инстинктивно отстранялась при каждом его толчке, была на его удивление совершенно сухой, какой он не помнил ее ни разу во время их ласк… Быстро доведя себя до пика и увидев заметное облегчение в глазах девушки, недовольно поджал губы… Сколько мороки с этими девственницами… Он привык к яркому сексу, необузданному… А здесь… Это даже не секс, пародия на него с какой– то святой мученицей… Ничего, Анвар, ничего… Прояви терпение… Хотя бы раз в жизни прояви терпение– пел себе под нос, успокаивая, что это лишь вопрос первого времени…
Амаль
Разве не этого она хотела всю жизнь? Не об этом мечтала? Самый красивый и желанный на протяжении многих лет ею мужчина лежит рядом, голый… Ее первый мужчина… Но почему– то в душе щемит… Она слышала, что такое бывает после первой ночи… Девушка пребывает в шоке, гормоны играют…Все мы представляем секс чем– то сказочным, обязательно возносящим нас в небеса, обязательно заканчивающимся оргазмом… Кто из юных девочек не воровал в материнской спальне или не искал на просторах интернета нелепые и прекрасные романы о любви, где каждый раз, а особенно первый– фейерверк, эйфория, экстаз… Экстаза не было… Было возбуждение, волнение, предвкушение и страх… Боль была, словно змея, шипящая между ног… Непривычная близость мужчины… Его запах, его присутствие слишком близко, слишком рядом… Все это дезориентировало ее, смущало, вгоняло в ступор и смятение одновременно… Почему– то хотелось завернуться в теплую уютную пижаму с большим мишкой на груди и снова вернуться в свою детскую… Хотелось отыграть все назад…
Может быть, она была не готова? Может быть, она еще слишком мала для таких приключений? Ну есть девушки, которые рано созревают для отношений, а она, видимо, нет… Во второй раз неприятная червоточинка в душе стала свербить еще больше… Она уже была готова к этой боли, мысленно ее отторгала, как и саму мысль о сексе… И это то, о чем поют такие дифирамбы? Слагают поэмы? Неужели все настолько приземленно и банально… Наверное, только мужчинам бывает хорошо в постели… А женщинам приходится раз от раза только страдать, просто они это умело скрывают, чтобы не разочаровывать мужей и не пугать неопытных девушек… Бедная ее мать…. Бедные они все, имевшие несчастье родиться женщинами…
Снова подумала об Анваре… Ведь ее эмоции к нему не изменились– она все так же продолжала его считать неимоверно красивым, удивительно притягательным, добрым, ярким… Все ей нравилось в нем, но вот как начинала вспоминать их интимный контакт… Что ж… Придется свыкнуться… Она будет подстраиваться под него, он под нее… Ей ведь хорошо было от его рук… Пусть ласкает ее хоть изредка руками, а она будет иногда соглашаться на традиционный секс… Так, наверное, все и делают… Иначе как вообще жить парам вместе? Да и зачем… Ох, могла бы она, отыграла бы все назад… Еще хоть немножко бы пожила в иллюзиях…
Только вот что теперь делать… Анвар был настроен решительно, слишком решительно… Это маниакальное рвение сделать ее своей ее несколько пугало… Откуда вдруг такая странная перемена? Ей казалось, он тоже не спешил форсировать их отношения… А теперь уже вроде и нет места отступать назад… Говоря языком общества, в котором она выросла, он ее «испортил»… Пометил собой.. Кому теперь понадобится бракованный товар…
Почему– то перед глазами всплыл образ Фахда… И тело снова обдала волна стыда и раскаяния… Девушка так и не смогла для себя сформулировать, что чувствует к нему… Их последняя встреча оставила после себя больше недосказанности, чем хотелось бы. Все эти недели он больше никак не давал о себе знать, только одинокая жемчужина, подаренная им, красовалась на трюмо в спальне… Амаль то и дело брала ее в руки, восхищалась нежным блеском перламутра, ее идеальной гладкостью и приятной прохладой… Какой– то живой, не такой, какой бывает просто у холодных предметов…
А еще все время в голове прокручивала их разговор с Эли Маабом на следующий день после показа, когда чувства Амаль во всех смыслах были в полном раздрае…
– Платье, в которым ты вышла на показе было сразу куплено, Амаль, – сказал он, посмотрев на нее многозначительным опытным взглядом, – его купили втридорога, плюс выкупили права на пошив… То есть я больше не имею право создавать аналогичное произведение… Теперь в мире будет существовать только один экземпляр… Только одно платье… Самая высокая цена, какую я только получал за созданный мною наряд… Догадываешься, кто его купил?
Амаль нервно сглотнула и молча опустила глаза… Сердце учащенно забилось… Она не знала, радоваться или ужасаться своей догадке…
– Что у тебя с наследником Макдиси, Амаль? Мне ты можешь сказать…
– Ничего… Мы просто… друзья… знакомые… с раннего детства…
Мааб улыбнулся.
– И поэтому Его Высочество приезжает специально на мой показ, платит по две тысячи долларов каждому гримеру, чтобы те незаметно ушли из– за кулис, уводит тебя за собой, а на следующий день покупает за миллион долларов платье, в котором ты закрывала показ? Ну– ну…
Амаль молчала… Что она могла сказать Маабу? Она и сама не понимала, что происходит…
– Мой тебе совет, девочка, подумай… Фахд Макдиси относится к той категории мужчин, которые засасывают, как дрезина, но и как эта самая дрезина они способны удушать, убивать, подавлять… Для европейцев все мы арабы– ты и твой папа, я, Фахд, но на самом деле все иначе… Мы с тобой из Ливана и Сирии, мы– левантийцы… В нас кровь финикийцев, мы мореплаватели, но мы оседлый народ… Мы выросли среди гор и зелени… Они– люди пустыни… Кочевники… Жестокосердные от суровой действительности. Их железный характер ковался веками… Мужчина из их среды слишком скуп на эмоции и сентименты, чтобы капризная красивая принцесса типа тебя чувствовала себя комфортно, став частью их мира… Их сердце всегда в поиске, в беспокойстве, в вечном движении… В буквальном смысле. Для них только в этом жизнь. Ведь если верблюд останавливался посреди пустыни, наездника ждала неминуемая гибель… Для них– стоять на месте, неважно, образно или буквально– это смерть… Они не такие, как мы, мы не такие, как они… одно только название общее и относительно общий язык, хотя их диалект сильно отличается от нашего… Фахд вырос в иной культуре, чем ты, девочка… Ему всегда будет мало одной женщины… Посмотри на его отца. Ты можешь стать королевой нового эмира Дубая, но тебе всегда придется его делить с другими женами, многочисленными любовницами, протеже или наложницами с его насыпного острова…
– Насыпной остров с наложницами?– она вскинула бровь от удивления. По телу почему– то пробежал укол уязвленности.
Мааб улыбнулся, а потом отмахнулся..
– Слушай, я не хочу заниматься передачей грязных сплетен. Сам не был, но… знающие люди рассказывают, что да, один из насыпных островов возле Дубая полностью отдан под его развлечения… Впрочем, речь сейчас не о сплетнях… Сам я хорошего мнения о наследнике… Он достойный и благородный…. Хорошо иметь такого другом семьи, партнером на международной арене… Но партнером по жизни? Нужна ли тебе такая жизнь? Роскошь и волшебство такой жизни могут увлечь бедную модельку, знавшую с детства только нужду, но ведь ты сама принцесса,– поднял ее за подбородок,– одна из самых прекрасных принцесс, уж поверь старику, сколько я их повидал… Породистых и не очень… золушек, белоснежек, рапунцелей… Найди того, что будет смотреть на тебя как на ровню, для кого ты станешь единственной… Вот тебе мой завет… Такие есть… Их немало…Стоит хотя бы взглянуть на твоего отца… Он однолюб… О таком можно только мечтать…
Амаль слушала его, затаив дыхание… Мааб действительно много чего повидал в своей жизни… Его трудно было удивить оборотной стороной мира богатых, знаменитых и красивых…
– Но ведь он наполовину англичанин…– тихо проговорила девушка, смотря себе под ноги и явно стесняясь своих нелепых попыток опровергнуть суждения опытного мужчины.
Мааб вздохнул.
– Ты наверняка знаешь королеву Таю из небезызвестной соседней арабской страны… Слышала о скандале?
Амаль молча кивнула. Пару месяцев назад королева бежала со своими двумя детьми в Хорватию и подала на развод с действующим королем. Она была второй женой, но не простой– дочерью другого короля еще одной арабской страны… Про их историю многие слагали стихи и песни– красивая любовь двух монарших особ, сочетание восточной скромности и европейской энергетики… Тая была публичной личностью– куча социальных и благотворительных проектов, смелые по восточным меркам консервативного Персидского залива наряды… Казалось бы, ничего не мешало их счастью… Женщина с детства была воспитана на роль будущей королевы. Та же культура, та же вера, те же обычаи… А в итоге развод… Слухи и сплетни о жестокости и насилии в семье, изменах, постоянных женщинах и оргиях короля…
Амаль передернуло… С ее нравом только помыслить о такой жизни было невыносимо… Она улыбнулась Маабу и пообещала, что не будет делать глупостей… А он, в свою очередь, пообещал ей, что придумает и сошьет еще более красивое и изысканное платье на ее свадьбу…
И вот теперь девушка сидела и думала, чем же является произошедшее между ней и Анваром… Глупостью? Спасением? Или тем самым выходом и правильным решением, о котором говорил Мааб… Сожалела ли она? Отогнала все дурные мысли прочь… Что сделано, то сделано… Если да, то почему? Анвар был не таким, как Фахд… Он не пугал, он был из ее мира… Именно тот, кто нужен, кто должен быть рядом… Оставалось только дождаться одобрения отца… Да, пусть все пошло немного не так, как она планировала… Слишком скоро, слишком стремительно… Но с другой стороны, лучше уж так, чем оказаться лицом к лицу с выбором отца, который предъявит ей именитого и родовитого избранника не как выбор, а как императив… Раньше ей казалось, что отца можно будет уговорить, что он бы никогда так с ней не поступил, но ситуация с Маду показала обратное… Как скоро после сестры возьмутся и за нее? Амаль слышала от матери, потенциальные женихи уже повадились к ним домой за последние пару лет… Несколько именитых и богатых сирийских семей уже в открытую выразили свое желание видеть девушку окольцованной их прекрасным принцем, а в глазах родителей их отпрыски всегда неизменно виделись прекрасными принцами, пусть за ними и ходила дурнейшая слава повес, ловеласов и наркоманов… Пусть лучше так, лучше перестраховаться… А если отец реально взбесится, то оставалась надежда на маму… Все– таки только она обладала уникальной способностью смягчать нрав Васеля…
Анвар улетел на следующий день и девушка не могла не вздохнуть с облегчением. Он должен был решить какие– то бизнес– дела в Дубае и после этого сразу отправиться в Дамаск, говорить с Васелем… Мысль об этом невольно посылала по телу Амаль дрожь… Впереди зимние каникулы между сессиями… Ей неизбежно придется ехать домой… Возможно, в ближайшие недели все и решится…
На душе все еще бушевало жуткое смятение… Смысла делиться переживаниями с местными подружками не было – слишком разные менталитеты, они бы все равно не поняли метаний Амаль… Не поняли ее страхов и сомнений… Сам факт того, что девушка в ее возрасте все еще была девственницей, удивлял их до бесконечности… Взяла в руки телефон и решила набрать той, кто был ближе всего, кто мог бы успокоить и подбодрить… Кто, как не Мадлен, понимал ее лучше всего… Да, часто с подтруниванием, со спорами и смешками, но сестра была посвящена во все ее тайны, пусть сама и являлась бунтаркой, они делили одну судьбу, одни традиции…
