Текст книги "Идеальный топ (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== – 1 – ==========

Идеальный Топ

➊

Бэкхён заподозрил неладное, когда мимо пронесли футляр с трубой, но понадеялся, что новые жильцы заезжают повыше и потревожить священный покой Бэкхёна не смогут ничем и никак.

Как же! В семь вечера над головой у Бэкхёна проревело так, словно кто-то дунул в задницу слону. Бэкхён мгновенно понял: вот оно – его личное чистилище.

Уронив голову на клавиатуру, Бэкхён с тоской смотрел на два слова, выведенных жирным шрифтом. “Идеальный топ”.

Над головой снова раздался долгий трубный звук, стойко напоминавший о слоновьих задницах. Низкий, тоскливый и абсолютно негармоничный. Как издёвка.

Идеальный топ.

Пфру-у-у…

Идеальный…

Фру-у-о…

– Чтоб тебя! – Бэкхён покосился на потолок со жгучей ненавистью. Статья не шла и даже не шкандыбала, а новосёл издевался. Над барабанными перепонками – в том числе.

Ква-ак!

Новый звук вышел пронзительным и неприятным, как наждачкой по стеклу.

Бэкхён раздражённо встал из-за стола, в сердцах закрыл ноутбук и со злостью отпнул ни в чём не повинную домашнюю обувку. Тапочки “пушистые котики” разлетелись в две стороны. Один котик мягким дротиком вонзился аккурат между книгами на полке, второй же красиво срикошетил о распахнутую балконную дверь и пропал за перилами. Короче, ушёл за линию местного горизонта. Хорошо бы, по голове кому-нибудь прилетел. Потому что Бэкхён прямо сейчас не был ни пушистым, ни котиком, а грозно рычал в пустоту.

Бэкхён в бессилии запрокинул голову и подбил баланс:

– Твою мать.

“Пфру-у-у…” – согласно загудели наверху противным басом.

– В жопу себе погуди! – звонко рявкнул Бэкхён в надежде, что подсказка достигнет ушей адресата.

Он постоял две минуты на месте, но сверху не доносилось больше ни звука. Бэкхён почесал затылок, забрался на диван, перерыл все подушки, но нашёл рабочий блокнот и душевно покусанный любимый карандаш. С блокнотом и карандашом Бэкхён перебрался в ванную.

Строить планы и козни Бэкхён предпочитал именно так – по-царски полулёжа в ванне, в тёплой воде, окутанный изысканными ароматами эфирных масел.

Бэкхён разделся, пустил воду нужной температуры и удобно улёгся, выставив перед собой руку с блокнотом. Попытка составить план статьи номер девять. Восемь страниц он уже выдрал и выбросил.

Бэкхён сосредоточенно лизнул грифель на кончике и принялся покусывать тупой конец карандаша. Чистая страница блокнота ни черта не вдохновляла. И вообще – Бэкхён не особенно рвался писать клятую статью, только кроме него писать её было некому.

Статья требовалась для специального журнала, который мог претендовать на известность в определённых кругах. Выпуски журнала читателям обходились недёшево, зато статьи в нём затрагивали интимные и запретные темы. Изначально журнал не выпускался в печатном виде, только в электронном, на эксклюзивных дисках. Именно тогда Бэкхён и начал писать статьи сначала на заказ, а после даже получил собственную колонку.

В своей колонке Бэкхён уделял основное внимание вопросам однополых отношений, но прямо сейчас он даже не знал, стоит затрагивать в статье исключительно тему однополых отношений или расшириться.

Когда ему дали задание на статью в связи с письмами читателей, посоветовали “остаться в своей нише”. Честно говоря, Бэкхён нигде не светился и писал статьи под псевдонимом, не скрывая собственную ориентацию. Разумеется, за этим последовали кривотолки. Часть читателей спокойно восприняла ориентацию ведущего колонки, а часть считала его девушкой и любила обсасывать детали в попытках прозреть сущее и получить стопроцентный ответ – девушка или парень. Ответ, который Бэкхён давать не намеревался.

Когда-то он начал писать статьи именно в надежде набраться смелости и не стесняться своих предпочтений, но реакция общественности эту надежду окончательно угробила. Хотя Бэкхён был к этому готов давным-давно – ещё с тех времён, когда разыгрывал многих парней, переодеваясь девушкой, дабы проучить особо неприятных типчиков. Женские тряпки Бэкхён не любил и тяги к ним не питал, но во времена бурного юношества не гнушался подкладывать таким образом жирных свиней неугодным. С возрастом стал умнее и мудрее – переключился на статьи.

В последний год Бэкхён был собой недоволен в творческом плане. Энтузиазм иссяк. Мало того, что отношение людей разочаровало, так ещё и на личном фронте стоял мёртвый штиль. Бэкхён уже всерьёз подумывал, что пора куда-нибудь деть розу, которая непонятно для кого цвела. Или уже просто подождать, когда лепестки сами опадут?

Тоскливо вздохнув, Бэкхён отложил блокнот и карандаш. Занялся помывкой и ополоснулся под душем. Хорошие мысли в голову не лезли всё равно, так чего понапрасну страдать?

Бэкхён вытерся и накинул на плечи атласный синий халатик. Короткий и дамский. Халатик Бэкхёну просто нравился – удобный и красивый. Он затянул тонкий пояс и прошлёпал босыми ступнями по полу – к гардеробу. Долго и придирчиво выбирал джинсы и рубашку, потом искал исправный диктофон и проверял бумажник.

Если уж мысли не думались, то стоило проветрить мозги, поэтому Бэкхён вышел на крыльцо и наставил нос в направлении клуба “Ча-ча-ча”. Не то чтобы Бэкхён обожал этот клуб сверх меры – клуб просто располагался в пяти минутах ходьбы от дома, а Бэкхён никогда не скрывал, что он “ленивая задница”.

– Деточка, что-то ты унылый сегодня, – помахал ему из-за барной стойки Полосатик. Полосатиком бармена называл исключительно Бэкхён и строго в мыслях. Имени бармена он не помнил, зато его волосы оставили незабываемое впечатление. Бармен причёску не менял и ходил полосатым столько, сколько Бэкхён его помнил, так что – Полосатик.

– Будешь тут унылым, если над головой постоянно слону в жопу дудят… – пробурчал Бэкхён, тыча пальцем в сторону любимого напитка.

Полосатик вернул взмывшие вверх брови на место усилием воли, уточняющих вопросов задавать не стал – видимо, решил, что себе дороже. Зато вручил Бэкхёну стакан с навесом из лимонного кружка. Лимон Бэкхён спровадил в ближайшую мусорную корзину – никогда не понимал этой ерунды – и сделал глоток из стакана. Сочетание лимона и мяты его немного расслабило. Он огляделся, выбирая себе жертву.

Выбор пал на субтильного парнишку в коротких штанишках. Бэкхён понятия не имел, какая у парнишки ориентация, но налепил бы ему на грудь табличку “гей”, ибо парнишка демонстрировал неприкрыто сучью натуру. Что и требовалось Бэкхёну.

Ладонью по волосам, улыбку на рожу и подплываем красивым брассом…

– Привет, как дела? – Бэкхён честно старался сиять располагающей улыбкой.

– Да ничего так. – Парень пожал плечами и улыбнулся в стиле “отвяжись, противный”. И как только сообразил, какие у Бэкхёна предпочтения? Бэкхён сделал вид, что у парня мимика барахлит, и встал рядом. Решил не тянуть кота за яйца и спросил в лоб:

– Как думаешь, каким должен быть идеальный топ?

– Слышь? Если отсосать, то возьму не очень дорого, но за вставить надо платить от души. Чего ты подкатами моё время тратишь?

Бэкхён закрыл рот с третьей попытки и пожал плечами так же, как парень недавно.

– Я просто спросил твоё мнение. Опыт у тебя есть же?

– Вот же… – Парень поморщился и чуть отодвинулся. – Идеальный тот, кто платит вперёд и сверх таксы и засыпает только тогда, когда вытащит из тебя свой член. Отвали.

Бэкхён проводил парня разочарованным взглядом. Ответ вполне мог на что-то там претендовать, но интересная статья из него бы не вышла. Зато Бэкхён в очередной раз подумал, что отношения не так уж и ценны, наверное. Может, ему вообще повезло, что он ни с кем ни разу никак и никогда…

Утром Бэкхён сгонял в спортзал и пострадал три часа в надежде, что хотя бы физические нагрузки его встряхнут. Не встряхнули. А потом он пытался подслушать беседу двух дамочек нетяжёлого поведения на автобусной остановке. В итоге был награждён званием “извращенец”.

Домой Бэкхён вернулся в отвратительном настроении, принял душ, облачился в синий халат и сел перед зеркалом, чтобы подвести глаза. Левый глаз вышел бесподобно. С половиной правого Бэкхён тоже справился, но вот когда вёл линию по краю нижнего века…

“Бу-у-у!” – прозвучало буквально над самым ухом. Бэкхён закономерно провёл линию по нисходящей и в гневе уставился на собственное отражение. Чёрная полоса, сползавшая на скулу, его ничуть не украшала.

– Коз-з-зёл!

Бэкхён вскочил, преисполнившись нехороших намерений, но они все тут же вылетели из головы, поскольку краем глаза Бэкхён заметил нечто странное. Дверь балкона так и осталась распахнутой, но за ней происходило… нечто.

Обеспокоенный и не понимающий ничего Бэкхён подкрался к двери, нашарил сначала голубой фаллоимитатор, фыркнул, потом нащупал возле кресла рукоять биты, перехватил оружие поудобнее и осторожно выглянул. На первый взгляд всё казалось обычным, а потом нечто мягкое прилетело Бэкхёну прямиком в лицо. Он рефлекторно дёрнул руками и едва не рассобачил стекло битой, а после сообразил, что в лицо ему влетели трусы.

Чужие. Мужские. С претенциозной надписью салатовыми буквами “Я Супермен!” на оранжевом фоне и благоухающие свежестью ополаскивателя.

Трусы свисали с балкона этажом выше. Болтались на верёвке, на которой красовались ещё три экземпляра нижнего белья того же фасона, но без надписей, поскромнее.

Манерно отставив мизинец, Бэкхён собрал внезапный урожай чужого нижнего белья, умышленно возложил сверху труселя с надписью и злокозненно покосился на потолок. Вот и повод разбить голову мерзкому трубачу. Бэкхён ехидно похихикал, представив пожилого лысоватого типчика в суперменских трусах.

Сверху трубно продудели в задницу очередному слону.

Это стало последней каплей.

Бэкхён прихватил телефон, сунул ногу в кота, поозирался в поисках второго, вспомнил, что кот-тапок упорхнул с балкона, выволок из обувного ящика запасную пушистую пару уже с мышками, влез и выскочил из квартиры. Все двери оставил приоткрытыми, бесшумно взбежал по лестнице на следующий этаж и распахнул коридорную дверь.

Бэкхён, раскрыв рот, застыл на месте. В квартиру, что располагалась над его квартирой, ломились двое: босой парень в трусах с прижатым к груди ворохом одежды и девушка в лёгком сарафане. Оба стучали в дверь и орали с упоением:

– Ах ты кобель!..

– Ну пожалуйста…

– …видеть тебя…

– …вечно ты всем…

– …как ты мог?

– …открой!

Бэкхён помотал головой, приходя в себя, и вежливо кашлянул, чтобы привлечь внимание.

Напрасно.

Девица обернулась и завизжала так, что у Бэкхёна уши заложило. Парень то краснел, то бледнел, и, кажется, собирался зарыдать в голос или грохнуться в обморок.

– Так вот в чём дело! – заорала девица. – Теперь на трансов потянуло? Мало одного, которого долбил в задницу, так ещё и…

Парень в трусах всё-таки зарыдал, всплеснул руками, выронил одежду, подобрал и выбежал прочь, сверкая клубничкой на буфере. Девица тоже рванула к двери, но вернулась, вмазала ошарашенному Бэкхёну ладонью по щеке, презрительно фыркнула и гордо удалилась.

Бэкхён со стопкой трусов подошёл к двери чужой квартиры и настроился безжалостно убивать – лицо после пощёчины горело зверски. Ещё сильнее полыхало чувство собственного достоинства, ибо какого чёрта его трансом обозвали?

Он выдохнул и аккуратно надавил пальцем на кнопку звонка. Через три минуты по ту сторону щёлкнуло.

Бэкхён снова остолбенел, уставившись не на плюгавенького лысоватого мужичка, а на вполне себе рослого смуглого парня с полотенцем на узких бёдрах, украшенного прозрачными каплями. Костистые плечи, твёрдая грудь и чётко прорисованные рёбра – хоть прямо сейчас в постель. Ну, если стереть с лица выражение крайнего изумления и недоверия, конечно.

Парень пришёл в себя, небрежно откинул влажную чёлку со лба и слабо улыбнулся чувственными губами, которые странно смотрелись на лице с резкими чертами.

– Это вы тут ломились? – Голос у него оказался низким и очень приятным. – Извините, я был в ванной. О…

Парень уставился на труселя в руках Бэкхёна – видимо, опознал родное имущество.

– Ломился не я, но это свешивалось с вашего балкона на мой. – И Бэкхён сунул трусы парню в руки, а после чуть не подскочил на месте от трубного рёва, что внезапно раздался за спиной у смуглого соседа. – И могли бы вы не играть на трубе дома?

– Но я не играю дома, – удивлённо протянул парень и неловко ткнул большим пальцем через плечо. – Это не труба. То есть, труба, конечно, но не та, которая музыкальный инструмент. Обещали ещё вчера отремонтировать, но пока никак.

Парень умолк и уставился на Бэкхёна уже более осмысленно. Разглядывал так пристально, с неподдельным интересом и непонятным ожиданием, что Бэкхёну стало неловко. Через минуту он сообразил, почему. Потому что он торчал у порога чужой квартиры в легкомысленном женском халатике на голое тело, в пушистых тапочках-мышках и с подведёнными глазами. И сразу дошло, почему транс.

Обычно Бэкхён в таком виде на люди не выходил, только дома бегал.

Ладно, небольшая промашка с макияжем и прикидом, но с кем не бывает?

– Гм… спасибо за помощь. – Парень со слегка ошарашенным видом потряс труселями и захлопнул дверь у Бэкхёна перед носом.

Бэкхён нога за ногу спустился на свой этаж и поцеловался с запертой коридорной дверью. Он глупо пялился на дверь – точно помнил, что не запирал её.

Но. Она. Была. Заперта.

Намертво.

Бэкхён минут пять насиловал дверной звонок соседской квартиры, потом даже к себе позвонил, как будто у него жил кто-нибудь ещё, кроме самого Бэкхёна. Потом он минут пять слегка бился головой о дверь, пока на него не посмотрела с осуждением старушка, решившая подняться по лестнице вместо обычной поездки на лифте.

Бэкхён второй раз удостоился звания “извращенец” и посожалел, что получает его не посмертно.

И тут Бэкхёна осенило. Балкон! Верёвка! Труселя! То есть, труселя вычеркнуть. Балкон и верёвка – самое оно!

Бэкхён обогнал старушку, влетел в знакомую дверь и снова позвонил. Ему открыл всё тот же парень, но уже в джинсах и футболке и не с таким ошарашенным видом.

– Э… Извини, можно воспользоваться твоим балконом?

Парень весело хмыкнул.

– Смотря как воспользоваться. Надеюсь, не в качестве туалета или ванной?

– Понимаешь, пока я относил тебе труселя, какой-то козёл захлопнул общую дверь. Я не могу попасть домой. Но у меня остался открытым балкон. Он как раз под твоим.

Парень с задумчивым видом осмотрел Бэкхёна с головы до ног и обратно, пожал плечами и запустил его в квартиру.

– Чонин, – представился он, хотя на его месте Бэкхён не стал бы так опрометчиво называть своё имя типу в женском халатике, с подведёнными глазами, чёрной линией на скуле и с сумасбродными идеями по поводу балконов.

– Бэкхён, – неохотно ответил тем же Бэкхён. – Можно?

Чонин кивнул и жестом предложил Бэкхёну двигать в направлении балкона. Правда, путь к цели усеяли разнокалиберные коробки и пакеты. Неудивительно. Чонин только-только переехал, так что вряд ли разгрёб хоть половину вещей.

Когда Бэкхён добрался до балконной двери, в квартире внезапно трубно загудело. Бэкхён едва заикой не стал.

– Чёрт, да что такое?

– Трубы, – пожал плечами Чонин. – Вода есть, но туда что-то попало, кажется. При перепадах температуры возникает такой вот… звуковой эффект. Так-то ещё ничего, но спать с этим рёвом, конечно… Хорошо, что орёт хоть нечасто, только по вечерам затяжные концерты. Чай будешь?

– Да нет, я только к себе спущусь. – Бэкхён распахнул балконную дверь и полюбовался на высокие перила. Осторожно подошёл, сглотнул и посмотрел вниз. Два метра до родных перил казались бесконечностью. В паре десятков бесконечностей угрожающе темнел асфальт.

– Как жаль, что ты не скалолаз, – попытался подбодрить себя Бэкхён, правда, получилось наоборот. Он оглянулся и встретил выжидающий взгляд Чонина.

– Пока ты подумаешь о способе, я всё же сделаю себе чашечку чая. – Под новый трубный звук Чонин ушёл с балкона. К счастью, а то он удивительным образом умудрялся смущать Бэкхёна.

Бэкхён беспомощно осмотрелся, но на балконе вещей никаких не было. Совсем. Неудивительно, конечно, но и не радостно. Не мешало бы нарыть надёжную верёвку – бельевая не годилась. Или простыню. Шёлковую. Шёлк прочный.

От мыслей о шелках Бэкхёна отвлёк оживший в кармане телефон. Звонил куратор, Чанмин, наверняка по поводу статьи. Бэкхён не очень-то и хотел беседовать на эту тему, но знал, что уж лучше ответить, иначе его задолбают звонками.

– М-му-у? – буркнул он нечленораздельно в трубку.

– Как статья? Уже готова? На почте ничего что-то не вижу. Чем ты занимаешься вообще?

– Пишу. Статью, – кратко ответил Бэкхён и протёр носком “мышки” на ноге плитку.

– Твой голос полон энтузиазма, сын мой, – ядовито отметил Чанмин. – Или дочь? Тут, кстати, о тебе статью хотят. С разоблачениями.

– Пускай выкусят. И таки сын.

– Откуда мне знать? Ты ж пишешь под псевдонимом.

– Ты со мной говоришь. Не в первый раз.

– Голос нетрудно изменить.

– Может, мне ещё фото тебе прислать? – возмутился Бэкхён, которого тема выяснения его пола изрядно достала.

– Кроссдресс, – отмёл вариант Чанмин.

– Снимок члена на фоне свежей газеты?

– Монтаж.

– Господи, лично встретиться, чтобы ты мог меня пощупать?

– Кроссдресс и носок в брюках вместо члена.

– Твою мать, что тогда? Ну что? Переспать с тобой только ради того, чтобы ты убедился, что я парень? – Бэкхён повернулся и застыл сусликом. Чонин молча пил чай с умным видом, у него только брови выразительно приподнялись, выдавая изумление.

Здорово просто! Теперь новый сосед запишет его в геи без вариантов! Запишет правильно, но Бэкхён как-то вот совсем не собирался демонстрировать сексуальные пристрастия соседям.

– Ты мог сменить пол и нарастить член, – добил его медовым голосом Чанмин. – Такие операции сейчас почти везде делают – были бы деньги. Да мне-то без разницы, но время уходит, а статьи нет. Когда будет статья?

– Когда-нибудь, – поник Бэкхён. – Я сам тебе позвоню.

Он спрятал телефон в карман, смерил мрачным взглядом тактично молчавшего всё это время Чонина и вздохнул.

– Я не гей, просто пишу статью о геях. У тебя верёвка есть?

– Я уж как-то опасаюсь спрашивать, какая и для чего. – Чонин отвёл взгляд от чая и криво улыбнулся Бэкхёну, вскинув уголок рта. Лёгкая синева над верхней губой и на подбородке привлекала внимание Бэкхёна с раздражающей настойчивостью. Щетину и даже щетинку он не любил в принципе, но Чонину синева оказалась к лицу, и сам этот факт выбивал из колеи.

– Если помнишь, мне надо перебраться на свой балкон. Нужна верёвка, которая меня выдержит. Или простыня какая-нибудь. Прочная. Что-нибудь эдакое. – Бэкхён выразительно пошевелил пальцами в воздухе.

– Ты в самом деле гей? – отставив чашку на подоконник, уточнил Чонин.

– А вот это тебя уже не касается. И я же сказал, что нет!

– Ясно. У тебя подводка размазалась.

– Спасибо, я в курсе. А к тебе тут ломилась красотка с голым парнем на буксире. Даже страшно спросить, кто ты после этого.

Чонин как раз хотел зайти в комнату, но замер с занесённой над порогом ногой.

– Кто ломился?

– Девушка какая-то. И голый парень. Явно гей.

– Но… я никого тут не знаю, только переехал. Может, квартирой ошиблись?

– Ну конечно. Сразу все. Ладно, верёвка есть или нет?

– Сейчас поищу.

Из недр квартиры снова долетел трубный звук, и Бэкхён обречённо вздохнул. Оправив халат, он сунулся следом за Чонином, потом они уже вместе зашарили по коробкам в поисках верёвки или чего-то такого, что верёвку могло заменить.

Бэкхён постоянно чувствовал неловкость, потому что дамский халат носил на голое тело, так что наклоны в его случае выпадали в зону экстрима. И он привычно забывал об этом, а вспоминал чуть ли не в последний миг.

– А что за статью ты пишешь? – спросил между делом Чонин, откопавший сложенную простыню. Попробовал руками на крепость, признал непригодной и бросил на стул в углу комнаты.

– Да так, вряд ли это интересно…

– Но всё-таки. Сейчас в журналах о чём только не пишут. Вряд ли ты меня шокируешь.

Бэкхён задумчиво осмотрел моток тонкой бечёвки и со вздохом отложил его в сторону.

– Статья об идеальном топе. Идеальный мужчина, если угодно.

– А такие вообще бывают? – Чонин придвинул к себе последнюю коробку и открыл её.

– Мне уже начинает казаться, что нет, – признался после долгого молчания Бэкхён.

– А по собственному опыту написать никак?

Бэкхён гордо отмолчался, чтобы не признаваться в отсутствии этого самого опыта и в ориентации. Секс у него случался исключительно с игрушками и в принудительном для последних порядке. И не то чтобы к нему никто не подкатывал. Подкатывали, конечно, только душа не лежала. То страшно было, то парни не по вкусу, то ещё какая напасть. Он даже с “Мистером Блю” сходился полтора месяца, и только спустя эти полтора месяца голубенький фаллоимитатор оказался допущен к невинному телу. На глубину в два сантиметра.

От этих воспоминаний хотелось возопить подстреленной белкой. Стыд и срам. Такой привлекательный и остроумный парень, осознавший свою ориентацию чуть ли не с младенчества, щеголял полным отсутствием опыта.

Бэкхён мысленно оплакивал свою цветущую розу, которой недолго осталось. Двадцать семь, конечно, ещё не возраст, но всё равно звучало внушительно и вызывало опасения.

– Ты сам чем занимаешься? – спросил Бэкхён, вспомнив, что он вообще-то в чужой квартире, и осознав, что уже несколько минут пялится на Чонина в упор.

– Я музыкант. Ничего криминального или необычного. Не волнуйся, я тебе уже сказал – я не играю дома. По крайней мере, пока не озаботился надёжной звукоизоляцией. Осторожно!

Бэкхён замер в нелепой позе с отставленным в сторону локтём, а Чонин пулей подскочил к нему и подхватил длинную плоскую коробку.

– Синтезатор, – слабо улыбнулся он в ответ на немой вопрос Бэкхёна. – Слушай, давай мы тебя спустим на пожарном рукаве? Щиток недалеко, длины рукава должно хватить. И он надёжный, да и держаться удобно.

– Ну если верёвки у тебя нет…

– Знал бы заранее, что у меня соседи по балконам лазают, запасся бы, а так…

Выбирать было не из чего, пришлось размотать пожарный рукав и спустить его на балкон Бэкхёна.

Бэкхён довольно потёр руки, ухватился за перила… и замер.

– Подсадить?

– Н-нет… – Бэкхён внезапно вспомнил, что халат на голое тело вообще-то, а светить сверху всем желающим пока ещё цветущей розой в его планы точно не входило. Он не пал так низко и не падёт, чтобы приманивать потенциальных партнёров голой задницей вперёд всех прочих достоинств, коих у него неисчислимое множество. Да, множество, а отдельно взятые ехидные Чанмины пусть заткнутся и молчат в тряпочку. – Гм…

Ещё проблема. Бэкхён лихорадочно соображал, как бы поделикатнее попросить у соседа нижнее бельё или брюки какие, хоть шорты.

“Извини, можно у тебя попросить на время суперменские труселя? Я только на минутку надену и сразу верну”.

Да уж. Картина маслом. По сыру.

Но лезть с голой задницей Бэкхёну тоже не хотелось, тем более что внизу уже подтягивались зеваки, заинтригованные видом свешивающегося безжизненной змеюкой пожарного рукава.

Бэкхён до этого мига в подобные идиотские истории ещё не влипал.

– Высоты боишься? – предположил Чонин и чуть наклонился, чтобы поглядеть вниз, а после продолжил участливо-успокаивающим тоном: – Не волнуйся, это быстро. Просто сползёшь по рукаву прямо на свой балкон. Держись только крепко.

Наличие под боком участливого мужика окончательно добило Бэкхёна.

– Сам знаю, – зашипел он на Чонина, удивив того резкостью ответа. – Но на мне нет белья, а там люди. Смотрят.

Чонин отклонился назад и откровенно оценивающе оглядел задницу Бэкхёна, символично прикрытую синим атласом.

– Думаю, им можно. Там есть на что посмотреть.

– Придурок! Я стесняюсь! – Бэкхён уже почти попросил у Чонина те самые суперменские труселя, но его бесцеремонно сдвинули в сторонку как раз в тот миг, когда он раскрыл рот.

– Ладно, я сам спущусь и открою тебе дверь. Ключи в дверном замке, ты иди, закрой дверь и спускайся к себе. Я тебе открою, а ты мне ключи вернёшь. Идёт?

Дожидаться ответа Чонин не стал: ухватился за перила, ловко вскинулся и перебросил ноги на ту сторону, после крепко сжал рукав и съехал вниз. Снизу и помахал уже, а затем исчез из виду.

Бэкхён торопливо юркнул в комнату, чтобы перескакивать сайгаком через коробки. В двери и впрямь нашёл связку ключей, хотя запирать её не имело смысла – пожарный рукав мешал. Он запер только коридорную дверь и пробежался по лестнице, чтобы столкнуться у собственной коридорной двери с улыбающимся Чонином. Всучил связку с ключами и рванул в родной дом. Спохватился, когда влетел в прихожую. Выскочил обратно, окликнул Чонина, перевёл дух и слабо улыбнулся.

– Спасибо за помощь.

– Не за что. Обращайся.

В собственной прихожей Бэкхён взял себя в руки, стоически пережил нудный трубный рёв сверху и после подскочил на месте, чтобы пронестись по комнатам маленьким торнадо. Ревниво проверял, что и как лежит, и пытался прикинуть, как это всё выглядело в глазах Чонина. Голубой фаллоимитатор, смазка и презервативы на двусмысленную картину тянули слабо, зато лежали на самом видном месте. Бэкхён немо взвыл.

Поскольку о Чонине он ровным счётом ничего не знал, проверил бумажник, ключи и ящик с трусами. Ящик проверил на всякий случай для пущего спокойствия. Не то чтобы все посетители квартиры порывались украсть нижнее бельё Бэкхёна, но мало ли. Тем более, к белью Бэкхён питал слабость, потому покупал дорогое – из натуральных тканей.

На бельё Чонин не покусился. Вообще все вещи лежали на своих местах, будто никто к ним и не прикасался. Но Бэкхёну отчаянно хотелось уличить Чонина в чём-нибудь порочащем. Для душевного спокойствия. Потому что если у человека нет ни одного недостатка или же раздражающей черты, а он при этом в курсе твоей тайны, то с человеком что-то не так. Как минимум, он покойник, потому что только покойники всем хороши со всех сторон настолько, что по ним даже плачут.

Бэкхён пошарил по полкам над кухонным столом, нашёл пакетик с надписью “горячий шоколад”, высыпал содержимое в пузатую кружку и залил кипятком. Потом с кружкой обосновался за ноутбуком.

Голое название практически выжимало из глаз Бэкхёна кровавые слёзы. Фигурально, но от этого легче не становилось. В отчаянии Бэкхён сунул руку в пакет с мини-печеньем, бросил в рот уцелевшую печенюшку и принялся лазить по тематическим форумам, донимая всех одним и тем же вопросом. Ответы на оригинальность не претендовали, но Бэкхён собирал их в отдельный документ и даже пересчитывал.

Статье это помогало как мёртвому припарки.

========== – 2 – ==========

Комментарий к – 2 -

А мы продолжаем отмечать Восьмое Марта )))

➋

К трём часам ночи Бэкхён выстрадал целый абзац. Дальше дело пошло веселее, потому что он принялся оперировать чужими фантазиями об идеальном топе.

Показания опрошенных расходились уже на длине предполагаемого члена. Бэкхён положился на свой скромный опыт и отсёк всё, что было длиннее нормы. Зато все показания сходились в том, что идеальному топу полагалось быть обрезанным и с толстым членом. Бэкхён откопал в сети несколько симпатичных снимков и приложил в качестве иллюстрационного материала с львиной долей злорадства. Знал, что Чанмин снимочки членов не пропустит – цензура, но положил из природной вредности и даже помечтал, рисуя в воображении вытянувшуюся рожу Чанмина, когда тот узрит сие непотребство в развёрнутом на весь настенный монитор виде. Ещё и при свидетелях.

Красота…

Бэкхён догрыз последнюю печенюху и ударился в пересказы реальных случаев из жизни опрошенных. Понятия не имел, насколько они на самом деле реальны, но ему платили не за это. Бэкхён всего лишь следил за тем, чтобы истории были логичными и худо-бедно правдоподобными.

Ближе к утру в правом нижнем уголке замигал сигнал о входящем сообщении. Это появился один из пользователей, который был оффлайн во время бурной деятельности Бэкхёна.

– Идеального топа должно хватить хотя бы на час задорного траха, – сурово написал он Бэкхёну капсом по-английски. Бэкхён даже подвис при попытке представить целый час роскошного траха. Не смог. У него и получаса опыта не было, только собственные пальцы и игрушки.

– А мозолей потом не будет? – поинтересовался он у многообещающего собеседника.

– Так на смазку не скупись. А ты себе идеального топа ищешь?

– Допустим. Можешь что-то конкретное посоветовать?

– Ты вообще хоть раз пробовал? – пришло в ответ, и Бэкхён всерьёз задумался о бренности бытия, если даже человек в сети опознал в нём саму невинность – игрушки не считались.

– Это так заметно?

– Есть немного. Обычно те, кто определился и всерьёз озаботился поиском партнёра, обладают неплохим опытом и уже знают, какие шишки можно набить. Ладно, представь, что ты в клубе и можешь выбирать любого. На кого обратишь внимание прежде всего?

Бэкхён удобно откинулся спиной на подушку, хлебнул холодного шоколада из кружки и прикрыл глаза. Воображение живо нарисовало ему красавца в суперменских труселях и с отличной мускулатурой по всему телу. Так он и написал в сообщении.

– Тебя ждёт большой облом, детка. По всем фронтам, – тут же порадовал Бэкхёна собеседник. – И на полчаса не хватит. Будет храпеть – девять из десяти. И твоё удовольствие его вряд ли взволнует. Да, ещё ты больше будешь мучиться из-за его тяжести и боли в пояснице, чем от отходняка от оргазма. И восемь из десяти, что у него будет тонкий член. Сексу предпочтёт спортзал или пожрать. На таких можешь сразу время не тратить, да и большинство из них – идеальные боттомы.

Бэкхён так задумался, что отхлебнул из кружки гущу, тихо выругался и отставил кружку подальше.

– Что ж, искать теперь плюгавеньких?

– Не стоит. Там примерно то же самое. Ищи лучше худощавых с легко прорисованной мускулатурой, трудоголиков, чтобы всё время искали, чем себя занять. Узловатые пальцы, крупные суставы, мясистые губы, аккуратные ушки, закрытые ноздри, угловатый жёсткий почерк… Знойных таких. С темпераментом. Чувственных. Внезапно порывистых. С узкими бёдрами. Даже если они сами по себе не слишком склонны к заботливости, им их трудоголизм не позволит отнестись к сексу легкомысленно.

– А это важно?

– Ещё как важно, детка. Идеальный топ – это тот, кого заботит чужое удовольствие не меньше собственного. Чтобы не просто хотел потрахаться, а сделать так, чтобы ты это никогда не забыл и хотел ещё. Ну, мне пора, спокойной ночи. – И многообещающий собеседник отвалился в оффлайн под тихий вой Бэкхёна.

Пришлось сгонять за новой порцией шоколада и пометаться по гостиной. Через полчаса у Бэкхёна горел план в блокноте, а ещё через десять минут он вовсю стучал по клавишам. Азарт стух к девяти утра, когда над головой взревела дрель. Следом кто-то принялся лупить металлическим предметом по трубам. В таком аду Бэкхён работать не мог. Торопливо переоделся и вымелся на улицу.