Текст книги "Реванш (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– И много сейчас за твою голову дают?

– Достаточно, чтобы сюда являлись желающие эту голову заполучить.

– И тебя это не пугает?

– А должно? – Чонин скрутил крышку с фляги и сделал маленький глоток. – Так как твои изыскания в Мехико? Слои породы и прочая лабуда?

– Никак. – Исин взял флягу и кивком поблагодарил. – Не попал я в Мехико. Ты же спер мой бумажник, помнишь? Пока я пытался это исправить, они пригласили другого специалиста. Пришлось ехать в Чили.

– Разве твой шарпей не купил тебе билет? Бабла у него хватало. Мог и помочь вроде как любимому человеку.

Исин промолчал и глаза отвел. Ясно. Либо шарпей его кинул прямо в зале аэропорта, либо сделал что-то такое, что Исин сам кинул шарпея и от помощи отказался.

– Ты тоже помог вроде как любимому человеку, свистнув бумажник. Или глупо надеялся, что я прибегу к тебе, если останусь без билета и денег?

– Я похож на дурака? – Чонин забрал флягу и повесил на пояс. – С чего бы тебе возвращаться к вору и вралю? Я всего лишь показал, что ты не ошибся. Правду показал – вор и враль как есть. Может, не хотел, чтобы ты жалел, что умотал от меня подальше. Я ведь тебя не заслужил – все так говорили. И ты – тоже. Пошли. Солнце уже на западе.

Ждать Исина Чонин не стал. Под ногами хлюпало, а он в самом деле думал, что Исин не заслуживал такого подарка. Исин ведь хороший и замечательный, с большим будущим. К чему ему портить жизнь и связываться с вором и вралем? Ни к чему. Вот Чонин и спер тот чертов бумажник. Намеренно. Чтобы шарпей доказал Исину свои чувства, доказал, что шарпей – лучший подарок для Исина, чем Чонин. Чонин ведь не станет правильным и благообразным, как бы ни старался. Азарт у него горел в крови с колыбели. И вообще он клептоман, наверное. Пройти мимо плохо лежащей вещи и не потырить – миссия невыполнима.

Они с Исином чудесно провели два года, но это всего два года, в течение которых Чонин врал, скрывал правду о себе, притворялся образцовым студентом-юристом, а сам втихаря сбегал ради свершения темных делишек. Исин видел два этих года настоящего Чонина, но вот не знал только, чем Чонин на самом деле занимался. Лжи полагалось когда-нибудь выстрелить. Она и выстрелила. А Чонин всегда знал, что рано или поздно Исина потеряет. Терять не хотел, но закрывать глаза на неизбежность не получалось. Исин ведь ушел в итоге, и теперь смысла не осталось все это мусолить. Как бы сильно Чонин ни хотел вернуть Исина в свою жизнь… Исин не вещь, его не украдешь и не присвоишь. Все таланты Чонина – основные и не очень – тут были в пролете.

– У тебя хоть есть кто-нибудь? – осторожно задал вопрос Чонин через час пути, когда кочки под ногами попадались уже понадежнее. Оглянулся. Исин уныло покачал головой, заодно поскользнулся и хлопнулся задницей на коварную кочку. С отрешенным выражением на лице Исин поднялся сам, небрежно отряхнул брюки и потопал дальше. Чонин только бровь вскинул, воздержавшись от комментариев.

К озеру они выбрались в темноте. Не сговариваясь, оба полезли в воду – отмываться. Потом Чонин возился с тентом, натягивая его на толстых ветках дерева.

– Нам обязательно там спать? – недовольно ворчал под деревом Исин и крутился у костерка с рыбинами в руках. – На земле никак?

– Если хочешь дожить до рассвета – никак, – отрезал Чонин и проверил, чтобы тент держался надежно. Вышла довольно просторная люлька. Ночевать в ней вдвоем вряд ли будет удобно, зато безопасно.

После скорого перекуса Чонин помог Исину забраться на дерево и плюхнуться в люльку, потом закрепил сверху фонарь и свалился в люльку сам. Мокрая одежда липла к телу, еще и отползти друг от друга не получалось. Тент поддавался под их тяжестью, и в итоге они закономерно скатывались на середину и невольно друг к другу прижимались.

– Да уйди ты! – зашипел Исин, когда Чонин после очередной попытки отодвинуться вообще на него сверху шлепнулся.

– Я бы и рад, но законы физики… сам понимаешь. – Чонин активно закопошился и постарался лечь так, чтобы Исина не побеспокоить. Люлька тут же качнулась, и Чонин прижался грудью к груди Исина. – Черт.

– Еще облапай, чтобы совсем, – сердитым шепотом предложил Исин. Раз шептал, значит, злился всерьез.

– Извини. Я же не нарочно. Сам попробуй – убедишься.

– Ты просто… – Исин попробовал, свалился обратно, и они закопошились уже вместе.

– Черт… – Чонин замер, глядя на Исина и чувствуя, как Исин сжимает его ногами. Смотрел на приоткрытые губы и боролся с наваждением.

– У тебя два пистолета? – тихонько спросил Исин, не отводя темных глаз, в которых бликами играли отсветы от фонаря.

– Один, – невольно клонясь к Исину, честно признался Чонин. Мягкие губы манили.

– Ясно.

В сантиметре от губ Исина Чонин замер и рывком отстранился, коротко выругавшись сквозь зубы. Но Исин сгреб в кулак его футболку на груди и дернул обратно, вынудив свалиться сверху и придавить собой.

– Может хватит уже?

– Да какого черта? – зарычал выведенный из себя Чонин. – Ты меня бросил, я стащил бумажник – мы квиты.

– Значит, смелости стащить бумажник тебе хватило, а вот смелости пойти за мной и попытаться переубедить – нет? – Исин снова дернул за футболку.

– В чем переубедить? Ты же все правильно сделал. Мы оба знаем, что я тебя не заслужил.

– А все, что было до – это так, ничего не значило для тебя?

– О, так ты это хотел услышать? Что два года для меня что-то значили или не значили? Какая разница? Ты оказался прав – я вор и враль, ты сам так сказал. Делу конец.

– И я не стоил того, чтобы за меня бороться?

– Ради чего? Чтобы испортить тебе жизнь? Ты все сделал правильно, Син. Без меня у тебя будет прекрасное будущее – мы оба знаем это. Ты и сам тогда это понял. И ушел. И я тоже это понимаю. Достаточно и того, чтобы ты был счастлив. За то и боролся.

– Без тебя, да? Счастлив без тебя – ты об этом?

– Ты заслуживаешь лучшего. – Чонин снова забарахтался, и снова Исин дернул за футболку, крепче сжал ногами его бедра, удерживая.

– А на мое мнение тебе наплевать? Откуда тебе знать, что для меня – лучшее?

– Уж точно не вор и враль, за головой которого охотится вся Азия.

– Так уж и вся? Награду за твою голову я объявил.

– Ну спасибо тебе. В мертвом виде я тебе нравлюсь больше?

– Нет, я просто пытался тебя найти. Три гребаных года. Потому что ты – жалкий трус.

– Это я трус?!

Забарахтались уже оба. Чонин пытался удрать, а Исин – удержать.

– О да! Ты в своем репертуаре! Снова в кусты, да?

– И вовсе…

– Я сюда явился за тем, что мне принадлежит. Я сюда за тобой приперся, а ты снова сбегаешь, да? Может, еще раз бумажник стащишь и дашь деру?

– Ну и на кой черт, а? Без меня у тебя будет замечательная жизнь…

– А ты вообще спросил, нужна ли мне такая замечательная жизнь? Не хочу я такую. Я хочу ту жизнь, что будет с тобой. А ты что делаешь? Ни слова не сказал в свое оправдание, молча смотрел, как я уходил, обокрал из мелочной мести, а когда я вернулся, тебя уже и след простыл! Нормально, а?

– Какая еще мелочная месть? Я просто хотел, чтобы шарпей твой… Ты вернулся? – Дошло до Чонина. – Ты тогда вернулся? Зачем?

– За тобой, идиот!

– Прекрати меня лупить по голове – я и так неважно соображаю.

– Заметно, знаешь ли. А вернулся потому, что понял, что хочу жизнь с тобой, а не другую. Мне те два года очень даже нравились.

– Ты те два года, позволь заметить, провел во лжи.

– Врал у нас ты, а не я. И лично меня все устраивало.

– Ага, пока ты правду не узнал. Неужели у тебя нет кого другого, кто не был бы вором и не портил тебе репутацию?

– Поклонников у меня всегда хватало.

– Дашь адреса?

– Зачем? – опешил Исин, выбитый из колеи внезапным вопросом.

– Найду их всех и затрахаю до смерти, – с мрачной угрозой пообещал Чонин. – Из принципа.

– С чего бы вдруг? Я же тебе не нужен.

– Ты мне очень даже нужен. Это тебе не нужен я.

– Заткнись и не решай за меня, – разъярился Исин.

– А ты используй мозги, а не другое место. Связь с вором погубит твою репутацию.

– Прямо уж. Кто меня подбадривал всегда? Кто не давал руки опускать? Кто всегда прибегал, когда у меня случался очередной конец света? И кто бы это мог быть? Если ты просто хотел меня трахать, так не утруждался бы. Но это ты всегда был рядом, когда надо было мне. И если ты меня не заслуживаешь, то я заслуживаю тебя. Я хочу, чтобы так было. Я хочу, чтобы ты был у меня. И отсюда без тебя я убираться не собираюсь. Повезу багажом, если понадобится.

– Ты мне угрожаешь вот сейчас? – Чонин пытался поверить, что действительно слышал только что угрозу. От Исина. Невероятно просто.

– А если и так, то что? Что ты сделаешь? А, ну да. Снова сбежишь, трус последний. Мерзкий и жалкий, пугливый как…

Чонину не оставалось ничего другого, как заткнуть Исина поцелуем. Потому что это было нечестно. Он отпустил Исина, желая ему счастья и понимая, что он просто не тот, кто Исину нужен…

– И ты хочешь, чтобы я забыл о том, кто заботится обо мне больше, чем я сам? – шепнул ему в губы Исин и обнял, крепче обхватив ногами заодно. – Я или заберу все свое, или буду изводить тебя до конца дней.

– Даже не знаю, что выбрать… – Чонин прикрыл глаза, ощущая на лице невесомые прикосновения Исина. – Поверить не могу, что ты объявил награду за мою голову. Вот гад…

Чонин зашипел от неожиданности, потому что Исин полез холодными пальцами за пояс джинсов. Они судорожно забарахтались в люльке в нескольких метрах над землей и барахтались до тех пор, пока Чонин не вжался в приятно прохладного Исина разгоряченным телом. Кожей к коже. У Исина майка болталась на шее белым жгутом, и Чонин помечал кожу вокруг этого жгута яркими отпечатками собственных губ.

– Пистолет… под лопаткой… сволочь… – прерывисто прошептал Исин и выгнулся. Чонин с горем пополам пистолет нашарил, запутался в своих же джинсах, а потом попросту выкинул ком из мешающей одежды вместе с пистолетом из люльки. Исин обнимал его за шею и с упоением целовал и целовал без остановки, позволял тереться бедрами меж разведенных ног и коротко выдыхал каждый раз, как Чонин оглаживал ладонями его бока, грудь, живот и упругие ягодицы.

Запасливость Исина пришлась как никогда кстати. Зажмурившись, Чонин зацеловывал выступающие ключицы, пока Исин торопливо раскатывал по ноющему от возбуждения и тяжелому члену презерватив.

– По нему я тоже соскучился, – провокационно шепнул Чонину на ухо Исин и обхватил член ладонью, направляя и придерживая. Чонин входил в пульсирующую узость мягкими и короткими толчками, крепко сжимая ладонями ягодицы Исина. До хриплого и такого томного стона прямо на ухо. После этого стона Чонина не остановило бы уже ничто. Он хотел в теплого Исина с головой. До смерти хотел. Даже руки дрожали от бешеного желания, а три года казались непреодолимой пропастью из голода.

Он рывком притянул Исина к себе, смял собой. Любовался запрокинутой головой, приоткрытым ртом, дрожью темных ресниц. Слушал частое дыхание, что иногда пропадало. Мечтал лизнуть в мягкие губы. Умиротворение на лице Исина еще сильнее подчеркивало гармонию в правильных чертах, оттачивало их до совершенства. Исин и так был непозволительно красивым, но в объятиях Чонина и когда Чонин владел им, Исин становился совершенством вовсе.

Просевший под ними тент дрожал и раскачивался от мощных и частых движений Чонина. Все это напоминало дурацкий полет в невесомости – от опоры под ними, казавшейся ненадежной, до активных раскачиваний, когда мерещилось, что они вот-вот улетят куда-нибудь. Исин не разжимал руки и Чонина не отпускал, пытался вскидываться. Слизывал с губ слюну и снова тянулся к губам Чонина. Сердито притирался всем телом, если Чонин замедлялся или старался отстраниться ненадолго.

Чонин блуждал в стонах Исина и непрекращающихся соприкосновениях их губ, сжимал ягодицы Исина до синяков, толкался в тугую узость, позволял охватывать себя трепещущим стенкам, жмурился от каждого сладкого удара бедрами о ягодицы Исина и от каждого мучительно-пламенного погружения в Исина. Ему это три года снилось. Как несбыточная мечта. Но пришел Исин и сделал мечту явью. И наяву это было в тысячу раз лучше, чем во сне.

Исин был у Чонина в руках, дарил себя, и Чонин просто не мог остановиться и выйти, покинуть это роскошное тело, по-прежнему пленяющее мягкостью и страстностью. Исин с томной податливостью принимал его, льнул к нему, а целовал и шептал: «Еще!» с ошеломляющими страстью и пылом. Его вот такого – открытого, с легким румянцем на скулах и подернутыми дымкой глазами, полного неги – на руках носить хотелось. Чонин и носил. Тянул к себе, вжимался с жаром и настойчивостью, двигался все быстрее и быстрее, чтобы Исин исчезнуть не успел, чтобы хрипло стонал все чаще и чаще, пока голос бы не сорвал вовсе еще до оргазма. И пока реальность для них обоих не сжалась до крошечной точки, взорвавшейся потом чистыми и концентрированными эмоциями, вслед за которыми пришло опустошение. Опустошение, что приносило с собой удовлетворение несказанное и облегчение невыразимое.

Чонин улыбался, ощущая на лице прохладу пальцев Исина, так и уснул. А утром за ними прибыли спасатели. Один. Сарина на своем монстре с громадными колесами. Воскресные бега она таки выиграла и по доброте душевной подбросила Чонина и Исина домой.

– Вряд ли твою Крошку спасти выйдет, – пожала она плечами напоследок. – Если ее еще не засосало в топь основательно… тягач все равно близко и подойти не сможет. Короче, мои соболезнования.

Реанимировать Чонина после потери Крошки пришлось, конечно же, Исину.

– Соберешь новый внедорожник. Лучше прежнего.

Чонин кивнул отрешенно. Объяснять, сколько удачных находок погибло в болоте, он смысла не видел. Не потому, что лень, а потому что область для Исина не самая близкая. Исин и так сочувствовал искренне.

Зато на следующее утро Исин пропал. Совсем. Как будто и не было его никогда. Чонин непременно подумал бы именно так, если бы не нашел приколотый к входной двери билет на самолет. К билету прилагалась короткая записка.

«Не уверен, что выдержу еще один раз. Ты знаешь – я хочу жизнь с тобой. Без тебя – не хочу. Если я хоть что-то для тебя значил и значу, засунь свои благие намерения подальше и пили в аэропорт. Если не явишься, я буду знать, что ты снова сбежал, и искать тебя уже не стану. Награду за твою голову отменил – можешь не дергаться теперь и драпать куда угодно, если надо. Или можешь приехать, раскидать всех, признать, что ты вор и враль, но все равно просто любишь меня, и что я тебе вообще в этой жизни нужен. Хоть немножечко. Потому что из-за своего гребаного альтруизма ты не видишь, каким эгоизмом он оборачивается для меня и в моих глазах. Я благодарен, что ты думаешь обо мне больше, чем я сам, но мне без тебя… плохо».

Чонин смял записку и сунул в карман, рассеянно осмотрел билет и машинально перевел взгляд на часы. Снова поглядел на билет.

– Седьмое… А какое сегодня число?

×××××××

Исин с тоской вздохнул, глянул напоследок на наручные часы и принялся лениво переставлять ноги. Надеялся еще на что-то уже в салоне самолета, не слушал миловидную стюардессу и нервно постукивал ногтями по подлокотнику.

Глупо вышло. Наверное, ему стоило сдаться еще три года назад. Или же он заигрался. Правду о Чонине Исин узнал чуть раньше, чем сказал об этом. И благосклонно отнесся к ухлестываниям шарпея именно из соображений проверки. Исин предусмотрел все – вообще все – кроме того, что отмочил Чонин. Чонин как никто ломал любые планы и прогнозы и вечно делал то, что от него не ждали. В итоге Исин остался у разбитого корыта – фигурально. Шарпей ему и даром не сдался, а Чонин пропал с концами, альтруист хренов.

И ведь Чонин искренне заботился об Исине. Искренне до той степени, что для блага Исина забил на самолет. Хотя, конечно, Чонин мог банально проспать все на свете – за временем этот лоботряс никогда не следил и терялся в датах. С тем же успехом Чонин мог собственный день рождения проспать, не то что исинов.

Исин вздохнул и сокрушенно закрыл лицо ладонями. Очень смешно будет, если Чонин и впрямь проспал. И Исин последними словами корил себя за глупость – захотел красиво все сделать, ну да. Получилось только красиво сесть жопой в лужу. Хоть самолет теперь останавливай по требованию, чтобы сойти. Самолет, который уже взлетал, между прочим.

– Та-дам! Подарок!

Исин чуть из кресла не выпрыгнул от неожиданности и повернул голову влево. Там сидел чернющий афроамериканец с ярко-рыжими дредами. Далеко не сразу в ярком типе Исин опознал знакомые черты.

Чонин вытянул ноги, сонно зевнул и помахал ему.

– Вообще я еще сплю, поэтому ты сам как-нибудь обвяжи ленточкой. Подарок принимать не обязательно, имей в виду. Только если очень хочется, тогда… эй! Ай! Прекрати меня бить подушкой! Я же могу испортиться! Если тебе не надо, просто сделай вид, что ты меня не знаешь!

– Я тебя не знаю! – свирепо зашипел Исин. – Что за маскарад?

– Ну не улетать же в родном виде. И подарок надо красиво упаковать.

– У меня серьезные сомнения в твоем чувстве прекрасного.

– Я взял с собой парашют, – невинно намекнул Чонин, но Исин различил четкие предупреждающие нотки в низком голосе, выдающие, насколько Чонин сейчас напряжен и волнуется.

– Напрасно. – Исин осторожно прикоснулся к руке Чонина, провел подушечками по вычерненной коже и переплел пальцы. Тепло улыбнулся, заново рассматривая лицо, немного измененное гримом ради маскировки. Все тот же сумасшедший Чонин, который однажды ввалился в жизнь Исина и раскрасил ее в яркие цвета. Самый драгоценный подарок в день рождения.

Неожиданно Чонин придвинулся ближе и подался к Исину, выдохом согрел ухо и шепнул:

– Тогда просто улыбнись – мне хватит. Или придется сказать, что у меня в сумке бомба, и угнать этот гадский самолет туда, где тебе станет повеселее.

Исин прижал ладонь к губам, чтобы спрятать невольную улыбку.

Яркие цвета, да. Безусловно. И все они – для него одного. Исин сам себе позавидовал.

– Эй, не прячься! Улыбнись! Это шантаж! Нет, Моной Лизой улыбнись – тебе идет…

Исин смеялся до крошечных капель в уголках глаз и думал, что машина времени все-таки существует, потому что он словно перенесся во времени на три года назад, чтобы исправить ошибку. И ведь получилось.

– Не говори мне, сколько тебе теперь лет. У меня будет комплекс неполноценности.

– Это у тебя-то?

– Ну да. Я же милый и сладкий, а твой возраст может меня травмировать.

– Ладно, ври дальше, мне нравится, – сдался Исин.

– Кто врет? Я вру?

– Бесполезно, Чонин, я лично видел, как ты с невинными глазами и милой улыбочкой вытягивал чужой бумажник из кармана. Ты душка только тогда, когда тебе это выгодно. Уж меня-то ты не проведешь. Дури головы другим. Но ты не волнуйся, я тебя любым люблю, лучший мой подарочек.

– Ясно. А куда мы летим?

– В Мехико.

– Это туда, где ты копать собирался, но обломался?

Исин кивнул и с улыбкой прикрыл глаза, предвкушая.

– А смысл, если там облом?

– Ну теперь у меня есть ты. Вор, враль и аферист со стажем. Вот и придумаешь, как решить проблему и выбить мне место в группе. Заодно и себе выбьешь что-нибудь. Ума не приложу, кем тебя туда брать… Разнорабочим если…

– Исин?

– Я вздремну пока и не буду мешать тебе строить планы. – С удовольствием Исин уложил голову на удобную подушечку.

– Исин.

– Сплю, дорогой.

– Исин!