Текст книги "Реванш (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Реванш ==========

С наступающим Новым Годом :)

Реванш

♫ Ranidu Lankage – Ahankara Nagare

Основной талант из разряда неожиданных Чонин собирался проявить на воскресных бегах, а для шумного вечера в клубе под открытым небом годился и вспомогательный с рабочим вкупе. Чонин прошелся раза два сквозь танцующую толпу и стал временным владельцем семи пухлых бумажников. В двух из них нашлись не только местные песо, а баксы и евро, что делало жизнь куда веселее и насыщеннее.

Чонин благоразумно избавился от бумажников, распихал деньги по карманам и примерился к барной стойке, высматривая знакомых «бабочек». Накануне игры не мешало бы и расслабиться: для здоровья полезно, да и примета верная.

Не то чтобы Чонин был суеверен… Хотя ладно – был. Все игроки суеверны в той или иной степени. Удача Чонина свалила почти три года назад, но он не звался бы Мастером Игры, если бы не нашел способ удачу вернуть.

Чонин помнил, как побродил у стойки, заказал себе стакан содовой, а потом отирался у пятачка, где задорно отплясывал парень в искристой полумаске, усыпанной стразами. Чонин не особенно вникал в тематику клубной вечеринки и маске не удивился, а вот танцы парня у шеста ему очень даже приглянулись. Парень еще и смотрел вызывающе именно на Чонина: сладострастно изгибался, томно облизывал губы, прожигал пристальным взглядом сквозь прорези в полумаске, а под конец даже набрался наглости, чтобы пальцем Чонина поманить.

Разборчивостью в партнерах Чонин не страдал. Тянул в постель и девушек, и парней, лишь бы они были сами не прочь отлично провести время. Только вот случай выпал не тот, и едва Чонин намылился подкатить к танцору в полумаске и пригласить на чашечку чая с постельными последствиями, как врезался в гору мышц. Чонин заподозрил, что «гора» возникла на его пути не случайно, но вряд ли имела отношение к танцору. «Гору» звали Сиско, и Сиско частенько целовал Чонина в зад на бегах. Гонором Сиско природа не обделила, а после рейда по болотам «зад» Крошки Чонина бывал зверски грязным. У Чонина тоже рано или поздно обида взыграла бы, продувай бы он с завидным постоянством. Но Чонин выигрывал. Проигрывал как раз Сиско.

– Смотри, куда прешь, козел, – предсказуемо начал свару Сиско, глядя на Чонина сверху вниз.

– Ты, я вижу, в жизни такой же тормоз, как и на бегах, малыш, – не остался в долгу Чонин. Уж что-что, а язык у него жалил как надо. Сиско подвис с достойным ответом, и Чонин наглядно наблюдал по наморщенному лбу, как скрипели мозги бедняги от умственных потуг.

– Жить надоело? – разродился наконец Сиско.

– Думаешь, зашибусь насмерть, если впилюсь в тебя на полной скорости? – сверкнул фирменной улыбочкой «имел я вас всех» Чонин. Улыбочка всех жутко выбешивала, и Сиско к исключениям не относился. Уже на замахе его ловко подхватили под руки местные громилы-вышибалы и выпихнули на круглую сцену. Чонин пошел сам с царственным видом.

Разборки в клубе решали честной дракой. Ну как честной… Вообще дрались без правил и тем, что дано от природы. Проще говоря, запрещалось использовать оружие, а вот мордобой – милости просим и сколько влезет. Ну и раз уж в клубе разрешали разборки, то следовало возмещать возможный ущерб, потому местный ди-джей был по совместительству еще и букмекером.

Стоило Чонину ступить на сцену, и ставки посыпались как из рога изобилия. Будь Чонин на мели, непременно поставил бы на Сиско и с блеском проиграл, чтобы неслабо приподняться в финансовом плане. Но увы, в карманах у Чонина неплохо шуршало, а начистить рыло Сиско очень хотелось – особенно на глазах у томного танцора в полумаске со стразами. Тот протолкался ближе к сцене, и Чонин поймал слегка обеспокоенный взгляд. Пришлось лихо подмигнуть и ослепить парня в полумаске сияющей улыбкой – тоже фирменной. Чонин умел располагать к себе людей и любил всем нравиться. Но осечка случилась – парень в полумаске отвернулся как будто с досадой или раздражением. Недоумевающий Чонин едва не схлопотал в нос и еле-еле разминулся с коленом Сиско.

Пришлось отвлечься от соблазна и уделить внимание веселью. Руки чесались спустить с Сиско шкуру еще и на ринге. Подраться Чонин был не дурак и взялся за дело с энтузиазмом. Да и Сиско оказался глупцом редкостным, потому что полез против того, кто был раз в десять шустрее.

Пока Сиско разворачивал корпус удобнее и делал замах, Чонин мог пробежать трижды по краю сцены. Правда, такую глупость Чонин делать не стал. Вместо этого он коротко пихнул Сиско левой ногой, впечатав ступню в живот. Сиско неловко шатнулся назад. На этом вот шатании Чонин добавил уже правой ногой в челюсть с разворота.

Всего пара секунд, а Сиско лежал на сцене и выкашливал на матовое покрытие выбитые зубы. Знай наших!

Попытка подняться стоила Сиско удара по загривку и смачного поцелуя с полом. После Сиско подняться уже не пытался и изображал эксклюзивный коврик, а ди-джей распределял выигрыш.

Чонин взглядом нашел парня в полумаске, жизнерадостно помахал ему, спустился со сцены и поволок незнакомца к барной стойке за чаем. Дойти до стойки не получилось – их тепло встретили друзья и собутыльники Сиско. Точнее, встречали они только Чонина. Неконтролируемо вспыхнувшее побоище завершилось чем-то непонятным, поскольку в процессе Чонину прилетело тяжелым по башке, но он четко помнил, что неплохо вмазал нескольким жаждущим его внимания.

После он помнил, как сидел на корточках у россыпи валунов на берегу и размышлял, тошнит его или все же нет, а кто-то гладил его по спине и уговаривал не шуметь. Тошнота и тишина плохо сочетались в представлении Чонина, и он никак не мог уловить связь между ситуацией и странными словами.

Еще немногим позже он пытался объяснить кому-то, где живет. Старательно выговаривал слова на местном наречии и на испанском, но понимания не встречал. Почему-то. Вроде он не так и плохо общался с местными, хотя неудивительно, если два года торчишь на Филиппинах безвылазно, лишь бы длинная рука правосудия до тебя не дотянулась.

Кажется, потом было такси с подозрительным шофером, родная дверь, парень в маске и… У парня в маске губы оказались удивительно мягкими и податливыми, а еще он пах апельсинами – Чонин это точно помнил, как и то, что определенно затащил парня в маске в постель. Тот шипел и ругался, дескать, Чонин кровью закапал подушку. Хотя какую еще подушку? У Чонина точно подушки не водилось.

А потом Чонин проснулся в аду, где черти с вилами колотили этими самыми вилами ему прямо по башке и со всей дури.

К счастью, Чонин мгновенно опознал собственную постель и хлипкие стены родной хибары. Смятые простыни щеголяли бурыми пятнами, у кровати валялись использованный презерватив и тюбик со смазкой. Похоже, кое-кто отлично провел время. Самое обидное, что Чонин ни хрена подобного не помнил и страдал от головной боли.

Будто всего этого было мало… В дверной проем заглянул, черт бы его побрал, Исин в растянутой майке на одно плечо и помахал деревянной ложкой.

– Просто кошмар, – утешил себя Чонин и влип лицом в смятые простыни, натужно разгоняя мыслительные процессы в раскалывающейся голове и соображая, к чему снятся бывшие накануне игры. Раз уж Исин был чониновым талисманом на удачу, то, должно быть, кошмар к победе. Стоп, а кошмар почему? А, потому что Исин…

Чонин чуть не взвыл, когда ему прилетело ложкой по спине.

– Подъем, скотина!

– Надо проснуться…

За простыню дернули, и замотавшийся в нее Чонин рухнул с кровати под цветистые непечатные обороты. Исин не расточился в воздухе, а стоял и смотрел на Чонина со сдержанным гневом – особое умение, коим владел один только Исин.

– Ну и? Вставать собираешься? Или откатить тебя на кухню пинками?

– Ты свалил в Мехико, – осторожно напомнил Исину немаловажное обстоятельство Чонин. – Три года тому назад. Какого хрена ты торчишь в моем доме с моей ложкой и в моей, хочу особо заметить, майке?

– А тебя не смущает, что ты тогда стянул мой бумажник со всеми моими деньгами и билетом на самолет? – возмутился Исин и характерным жестом навел на голове неповторимый беспорядок, взъерошив осветленные прядки.

– Просто рефлекс, – буркнул Чонин, пытаясь найти собственные ноги в коконе из простыни. – И что?

– А то, что без денег и билета улететь проблематично!

– Ты ждал аж три года, чтобы объяснить мне эту крошечную, буквально микроскопическую, деталь? – Чонин обнаружил левую ступню и даже пошевелил пальцами. Конечность слушалась и ощущалась родной, что радовало. Осталось только размотать ее.

Исин коротко пнул Чонина босой ногой в бедро, вынудив зашипеть больше от досады, чем от боли.

– Ты меня обокрал, враль несчастный! Меня!

– Ничего я не враль, я просто скрытный и говорить о себе не люблю. – Чонин кое-как поднялся все же на ноги и прижал ладонь к глазам – голова болела зверски.

– Ага, и ты совершенно случайно забыл мне сказать, что ты вор и аферист, а когда я узнал об этом сам спустя целых два года нашего бурного романа, ты спер мой бумажник. Чудно. И все это вместо «я тебя люблю». Очаровательно, Чонин, просто браво. – Сарказмом Исина можно было уморить всех тараканов на Филиппинах – маленьких и больших.

– Минуточку! – Чонин отпустил простыню и вздел указательный палец, призывая к вниманию. – Ты сказал, что бросаешь меня и летишь в Мехико с этим… как его… чтоб его! Как же… с шарпеем, короче. У меня было полное право спереть твой бумажник. Ну это… возмещение морального ущерба и все такое.

– Морального ущерба? Какого еще ущерба? – Исин ловко влепил Чонину в лоб ложкой, заставив схватиться за ноющую многострадальную голову. – Ты меня обманул! Ты меня обокрал! Это у меня моральный ущерб был. Ты же весь в шоколаде…

– Но ты же меня бросил! – зарычал выведенный из себя Чонин. – Что в сравнении с этим какая-то крошечная ложь? Я же не пристаю к тебе, что у тебя профессия дурацкая. А у меня вот… ну, вор. Чем не профессия? Уж точно лучше…

– Я честный геолог! Что в моей профессии дурацкого? – Исин взмахнул ложкой в опасной близости от лица, и Чонин невольно отступил на шаг, едва не споткнувшись о кровать.

– О! Вот именно! Ты геолог и воруешь у земли! Чем ты лучше меня?

Исин задохнулся от негодования, а в дверь постучали, и Чонин с чувством полного удовлетворения от незапланированной утренней беседы пошел открывать незваному гостю. Незваным гостем оказалась вредная соседка, которая принесла Чонину капусту. Правда, она не вручила капусту Чонину в руки, как делала всегда, а уставилась на него большими глазами. Раскрытый рот у нее тоже постепенно округлялся, и все это сопровождалось нечленораздельными звуками.

Чонин озадаченно поскреб пятерней затылок, покосился на Исина и счел, что вид у Исина вполне себе, несмотря на лямку майки всего на одном плече. Эротично, конечно, но не бесстыже до предела. В комнате царил погром, но тоже умеренный и для глаз соседки привычный. Напоследок Чонин додумался глянуть вниз. Узрел свои любимые волосатые ноги и сообразил наконец, что малость не одет.

– Мы снимаем порно, – улыбнулся он широко соседке, забрал капусту и закрыл дверь. Капусту машинально вручил ошалевшему Исину, подобрал с пола джинсы и влез в них, пока Исин приходил в себя.

– Ни стыда, ни совести – ничего лишнего. В этом ты весь! Господи, где были мои мозги? Как мы вообще… – Исин перевел дух и опасно прищурил глаза. – Знаешь, я даже удивлен, что ночью ты выцепил именно меня, а не потащил в постель того громилу.

– Ну, если бы тебя не было, я бы потащил его – из принципа, – насмешливо вскинул бровь Чонин. Пришлось тут же уворачиваться от ударов капустой.

– Чертов кобель! Вор! Мошенник!

– Перестань бить меня капустой! – взревел возмущенный Чонин. – Какого черта ты вообще здесь делаешь? Даже если три года назад ты не попал в Мехико, то куда-то попал все равно! И я только твой бумажник спер! У шарпея бумажник я не трогал!

Исин в сердцах швырнул капусту об пол. Сочные листья рассыпались у них под ногами. Вдох-выдох, и Исин снова был спокоен и сдержан.

– Ты невыносимый сукин сын. Из-за тебя я вечно теряю самообладание, потому что твоя тупость просто…

– Что на завтрак? – быстро спросил Чонин, натягивая найденную на полке у двери футболку.

– Завтрак! – Исин стремглав кинулся в кухню, и Чонин с облегчением перевел дух. Даже успел основательно умыться в ванной и принять таблетку аспирина, задумчиво прочитав на боку баночки: «Принимать натощак не рекомендуется». На кухню сунулся осторожно, чтобы не огрести по голове ложкой еще раз.

Исин привычно крутился у плиты в облаке аппетитных ароматов – у Чонина слюнки потекли. Во всех смыслах разом. Особенно когда Исин немного наклонился и брюки из парусины красиво облепили ягодицы, подчеркнув, что трусы Исин где-то потерял в неравном бою.

Чонин на ощупь нашел табурет, медленно сел и невольно задумался. Не о бренности бытия, хотя, наверное, стоило, а об Исине. Даже странно вообще, как их так угораздило пять лет назад. Исин был примерным студентом, писал исследовательскую работу по своим любимым камешкам, а Чонин учился на юридическом очень даже неплохо, но отнюдь не из тех соображений, из каких следовало.

Исин выбрал занятие себе по душе, а Чонину пришлось идти на поводу у семьи. Ну это семья думала, что он пойдет у них на поводу, только как же, держи карман пошире… Еще на первом курсе Чонин знал все ипподромы как свои пять пальцев, обчищал мелкие казино и умел обманывать игровые автоматы. На втором курсе он проворачивал разного рода аферы, а дальше его делишки приобретали все больший размах.

На фоне всего этого Исин выглядел до неправдоподобия правильным, и Чонин искренне недоумевал, как судьба вообще свела их. Об азартных играх Исин знал, к слову. Скрывать это не имело смысла, да и Исин приносил Чонину удачу: подуть на кости, снять карты, выбрать билет, поцеловать на счастье – всегда же срабатывало. Когда Исин делал все это, Чонин непременно срывал банк. Но в голове все равно не укладывалось – у них же не было ничего общего, даже общих интересов – ноль с хвостиком. И на тебе – потрахались, съехались и два года жили вместе припеваючи. Ну, пока Исин не узнал, что Чонин вообще-то вор, спер у одного типа любимую цацку, и за голову Чонина посулили лимон в евро. Кстати, сейчас голова Чонина стоила в пять раз больше, хотя Исину знать об этом не обязательно.

Все равно. Как? Исин никогда не влипал в истории, не водился с подозрительными и опасными типами, корпел над работой, кормил Чонина вкусностями, таскал по музеям с каменюками, знал тысячу и одну захватывающую историю – про воров, кстати, тоже, мурлыкал под нос песни, бренчал на гитаре, под утро любил приткнуться к Чонину под бок и сладко сопеть. А еще у Исина трогательно подрагивали брови за мгновение до оргазма, и он очаровательно закусывал губу, чтобы после сногсшибательно-эротично выдохнуть имя и запрокинуть голову, показывая Чонину изумительные ключицы. В постели Исин был таким мягким и одновременно страстным, что Чонин покоя себе не находил от попыток разгадать противоречие и сохранить рассудок при этом.

Исин отвернулся от плиты, подбоченился и взмахнул ложкой, которой помешивал только что варево в кастрюле. Чонин зашипел – с ложки сорвалась горячая капелька и угодила ему на предплечье.

– Надо поговорить, – выдал Исин и постарался придать себе убийственно-строгий вид.

– Ага, – кивнул Чонин и привычно соврал: – Только сначала мне нужен душ – голова болит.

Исин благосклонным жестом отпустил его в ванную. Чонин привычно запер дверь, пустил воду и вылез в окошко. Делал это миллион раз, пока они жили с Исином. Потом Чонин выкатил из-под навеса свою Крошку, дотолкал до склона и плюхнулся на сиденье водителя. Исин или нет, а пропускать воскресные бега Чонин не собирался. Да и вообще он пока не представлял, как ему пережить явление Исина. Исин сам свалил три года назад, и Чонин вряд ли мог как-то на решение Исина повлиять. Да и возможно ли это было вообще? Исин обвинял его во лжи, узнал, что он с законом не в ладах… Что оставалось делать Чонину? Молить о прощении и обещать, что он станет законопослушным? Даже будь невозможное возможным, на кой черт Исину связываться с таким человеком, как Чонин? Репутация Чонина безупречной не стала бы уже никогда, пусть он бы и смог каким-то чудом исправиться.

А исправляться Чонин не намеревался. Ему нравилась его жизнь. Ему нравилось красть, рисковать и вертеться в неприятностях. Ему нравилось ускользать и дразнить закон и сильных мира сего. Чонин вообще обожал ломать устои общества и ржать над ними. Вся эта честная, правильная обывательская жизнь казалась ему пресной, скучной, а еще напоминала медленно убивающий яд. Вообще из всех нормальных людей только Исин и казался особенным. Может, потому что все же были они с Чонином похожи. Страсть к геологии у Исина мало отличалась от страсти Чонина к аферам и незаконным проделкам.

Съехав по склону, Чонин запустил движок и с ветерком покатил по дороге, змеившейся вдоль берега. Шарил по карманам и в бардачке в поисках телефона. Без телефона было никак – Чонин ждал сообщение с указанием места сбора. Телефон, скорее всего, остался дома, зато Чонин нашел в бардачке запасной и включил. Через каких-то десять минут телефон пиликнул, и Чонин весело порулил к югу. Остановился у придорожной забегаловки, чтобы глотнуть колы и заморить червячка, а когда отъезжал от забегаловки, его едва такси не подрезало. Из салона доносились крики и ругань, и Чонин даже на минуту задумался, потому что показалось ему, будто он слышал голос Исина. Но это было маловероятным, ведь Исин вряд ли знал о воскресных бегах и еще, наверное, даже побег Чонина не обнаружил.

На месте сбора Чонин первым же делом полюбовался на Сиско, обмотанного бинтами так, что только глаза и виднелись. Сиско отирался рядом со своим самодельным внедорожником и делал вид, что внедорожник Чонина не существует. Чонин подкатил к стартовой полосе, перекинулся парой ругательств с жаждущими победы и отметился в журнале у Барона.

– Ненавижу тебя, – меланхолично сообщил ему Барон на своем своеобразном английском. – Если в игре Мастер, ставки и результаты предсказуемы.

– Зато приз победителю, по счастью, никогда не меняется, – злорадно напомнил Чонин.

– Почему бы, в самом деле, не сделать приз победителю в один песо? – проворчала Сарина, рисующая закорючку в журнале. – Этот хмырь сразу свалил бы.

– Хмырь? – Чонин провокационно прижался к Сарине и обхватил руками за талию. Сарина тут же попыталась оттоптать ему ногу своей, обутой в тяжелый сапог.

– Хмырь. Слинял на рассвете и даже не попрощался. А я люблю кофе в постель по утрам.

– У тебя в постели кофе был всю ночь, – шепнул Сарине на ушко Чонин, вовремя отскочил и одарил рассвирепевшую боевую красотку самой обольстительной из улыбок.

– Однажды этот кофе нарвется, – фыркнула Сарина и удалилась к своему внедорожнику с гордым видом. Чонин помрачнел, вспомнив об Исине у себя дома.

– Уже нарвался…

За полчаса до старта Барон расписывал маршрут «забега», а у Чонина из головы Исин не шел. Он не понимал. Знал всегда, что как только Исин узнает правду о нем, на их отношениях сразу можно ставить жирный крест.

У Исина семья хорошая и приличная, сам Исин подавал надежды, любил свое занятие. Исина все обожали – он умел держаться в обществе, умел быть милым, да и мозгов Исину хватало. Ну, не считая Чонина, конечно. От Чонина у всех ум заходил за разум, и Чонин прилагал к тому немалые усилия. Вообще Чонин тоже умел притворяться душкой, и его утешало то обстоятельство, что по роду деятельности Исин на одном месте не сидел, а это способствовало долгому обману. Путешествуя все время, довольно легко скрывать правду. Чонин на это вот и рассчитывал, когда лез в петлю и оставался с Исином. Прикидываться при необходимости подающим большие надежды юристом Чонину ничего не стоило.

Но Исин все-таки узнал правду, и Чонин теперь не понимал его. Уйти, как Исин сделал три года назад, было верным решением. Чонин всегда знал, что именно так все и будет. Правда должна была отобрать у него Исина. И Чонин готовился к этому с мгновения их первой встречи. Перспективному специалисту с безупречной репутацией нечего ловить рядом с отщепенцем с репутацией подмоченной, не говоря уж о том, что отношения двух мужчин мало какое общество порадовали бы. И Чонин не понимал, о чем собирался Исин говорить с ним сейчас. Вряд ли это могло свестись к ситуации: «Привет, дорогой, я залетел спустя три года. Ты думал обо мне и мне ветром надуло».

Ну и вряд ли это было из разряда: «Я соскучился, давай снова встречаться, и плевать, что ты преступник».

Может, Исин хотел получить награду за голову Чонина? Чушь, но эта чушь выглядела правдоподобнее, чем чушь предыдущая.

Чонин чуть не пропустил сигнал к старту из-за обилия мыслей об Исине. Насилу взял себя в руки и порулил по бездорожью, вспоминая описанный маршрут. Барон на славу постарался и выбрал путь по самым вреднючим участкам острова, хотя Чонина прямо сейчас это мало беспокоило. Свой внедорожник он оснастил практически на все случаи жизни и облегчил по максимуму – даже верхнюю часть салона срезал. Для защиты от дождя только тент и оставил, который можно было натянуть при надобности.

Исин все равно из головы не шел, и Чонин тихо выругался, когда полез в бардачок за маленькой бутылкой с водой, а оттуда вывалилась фотография Исина в пластиковом чехле. Один несчастный снимок сразу столько воспоминаний тянул за собой, что хотелось сигануть с обрыва. А ведь после ухода Исина Чонин куда легче все воспринимал. Просто был готов всегда, что Исин уйдет однажды и не вернется.

Вернулся.

Козел.

Визит Исина выглядел чем-то из области фантастики, Чонин по-прежнему ни хрена не понимал и бесился из-за ненужных воспоминаний.

Нашарив в бардачке заодно и пистолет, Чонин привычно сунул его за пояс джинсов и постарался сосредоточиться на дороге. Точнее, на бездорожье.

Скалистые отроги у побережья прошел с ветерком, порычал мотором над обрывом, снимая на камеру прибой внизу, прогнал по косе, рыхля широкими колесами сыпучий и мокрый песок, а затем свернул к зелени. Пришлось и тент натянуть, чтобы тонкие ветки не били по лицу и голове. Почва в тени под деревьями надежностью не отличалась, и Чонин на глаз выбирал пути по местам, что выглядели тверже.

Спустя два часа пути Чонин притормозил у болота, потянулся и полез за пластиковой бочкой с водой. Тут и ждал сюрприз. Чонин откинул сложенный в несколько слоев тент, поглазел на багаж и накинул тент обратно. Понадеялся, что будет как в цирке: фокусник показал шляпу с кроликом, накрыл платком, а потом показал пустую шляпу. Чонин тент откинул снова. Хрен. Исин по-прежнему торчал крупногабаритной деталью багажа вместо бочки с водой и возмущенно смотрел в ответ на не менее возмущенного Чонина.

– Какого хрена?.. – выдали оба в один голос с претензией и синхронно осеклись.

Очухавшись немного, Чонин ухватил Исина за майку и выволок из внедорожника, деловито накинул тент обратно и полез за руль. Исин пощемился на соседнее сиденье, но Чонин выпихнул его.

– Покатался и хватит, – зарычал он, едва Исин снова попытался влезть.

– О да! Бросить меня черт знает где на необитаемом острове – высший пилотаж!

– Необитаемом? Ну это ты загнул.

– А разница? Тут даже дороги нет, попутку ни фига не поймать. Ну давай. Докажи, какая ты свинья. – Исин подбоченился, потом оглядел позорную майку со сползшей к локтю левой лямкой и принялся придавать себе приличный вид, что выходило у него хреново.

– Слушай, ты сам влез втихаря в багаж. Сам ехал зайцем. Что ты вообще от меня хочешь? Ты бросил меня, алло! Я тебя обманывал – ты прав. Ты узнал и умотал со своим шарпеем. Все. Разбежались и забыли. Какого черта тебе надо?

– О Боже… – Исин прикрыл глаза ладонью и вздохнул. – Может, я бумажник хочу вернуть?

– Ни один вор не станет держать у себя приметное имущество. Достал деньги и выкинул бумажник. Это все? Тогда я поехал. – И Чонин поехал. Прокатил по болоту метров двадцать, бросил взгляд в зеркало заднего вида, тормознул и стукнулся лбом о руль.

– Твою мать…

Исин стоял у края болота, опустив руки. Лямка майки снова сползла с плеча, подчеркнув умопомрачительную ключицу. И Исин грустно-грустно смотрел вслед внедорожнику. Притворялся, мерзавец. Разыгрывал вселенскую скорбь как по нотам, зная, что сработает. И ведь работало.

– Сволочь. Тварюга. Блаженный идиот, – сыпал Чонин, пока сдавал назад. Остановившись рядом с Исином, демонстративно замер. Выждал две минуты. – Особого приглашения ждешь?

Исин шустро уселся рядом и бросил на Чонина мрачный взгляд. Чонин протянул ему брелок от ключей, и у Исина брови застыли «домиком».

– Чмокни на удачу, что ли, – напомнил традицию Чонин.

– Да пошел ты в жопу! – немедленно огрызнулся Исин, скрестил руки на груди и отвернулся.

– А можно? – не удержался от подколки Чонин.

– Нельзя!

– Все заросло? – Чонин со смешком прибавил газу и почесал по болоту.

– И не мечтай. Трахался каждый божий день, лишь бы не с тобой.

– Внезапно нашлись удовлетворяющие тебя кандидаты? Помнится, ты жаловался, что достойного партнера найти сложновато. Шарпей уж точно был выбором так себе.

– Тебя так сильно интересуют мои постельные дела? – Исин посмотрел на него с подчеркнутым вниманием.

– Ну что ты… Как я могу таким интересоваться?

Исин задержал взгляд на рукоятке пистолета и вздохнул.

– Оружие ты раньше не таскал.

– А тут места с обстоятельствами. И за мою голову раньше меньше предлагали. Вообще относись к этому проще. Пистолет – как презерватив – всегда должен быть при тебе.

– О Боже, – фыркнул Исин и закатил глаза, хотя чья бы корова… Чонин помнил, что Исин всегда носил при себе и презервативы, и смазку. Было удобно. Особенно удобно, когда Чонин прибегал поздравить Исина с очередным успешно сданным экзаменом. Исина тогда накрывало прямо в здании университета. Его всегда накрывало после нервного напряжения. Они бегали тогда по коридорам, искали укромный уголок, и Исин на бегу угрожал Чонину всевозможными карами, если ему не устроят фантастический трах сию же секунду.

Чонин до сих пор помнил, как они вломились в темный зал, который сочли пустым. Исин толкнул его на сиденье в заднем ряду, шлепнулся на колени и расстегнул молнию на джинсах под громкое: «А теперь мы посмотрим ленту с размножением одноклеточных». И впереди заработал проектор, высветив на белом прямоугольнике незабываемую картину. Заодно и видно стало, что зал набит студентами.

Исина это тогда совершенно не смутило, зато секс в заднем ряду буквально на публике Чонину запомнился надолго. Исин ему руку искусал знатно, потому что Чонину пришлось зажимать ему рот, чтобы не привлекать внимание. Исин тогда сидел у него на коленях, цеплялся ладонями за спинку сиденья из ряда перед ними, поднимался и опускался, а Чонин свободной рукой удерживал его за бедро и толкался снизу вверх, одновременно пытаясь не уронить исинов тюбик со смазкой. Рук не хватало, но потрахались они отлично и почти успели удрать из зала до того, как включили общее освещение, правда, использованный презерватив, затянутый узлом, остался под сиденьем неоспоримой уликой.

– О чем ты хотел поговорить? – устало поинтересовался Чонин, выкарабкавшись из воспоминаний.

– Уже не уверен, что мне это надо, – пробормотал Исин, разглядывая унылый болотный пейзаж, который отказывался меняться.

– Просто здорово. Тебя занесло на Филиппины неведомым ветром, ты крутил передо мной задом в клубе и соблазнял, даже соблазнил, кажется, потом хотел поговорить, хотя ты же меня и бросил, пробрался в мою тачку, ехал зайцем, требовал забрать тебя, а теперь тебе уже ничего не надо. Я уже ничего не понимаю. Честно.

– На Филиппины меня занесло по работе, – огрызнулся Исин и показательно загнул палец на левой руке. – Задом я нигде не вертел, просто на вечеринку позвали. Соблазнять тебя и не думал. И не обольщайся – ночью ничего не было. Ты был тупым бревном, которое даже вразумительно не могло объяснить на понятном языке, куда тебя везти. А в тачку твою я забрался по глупости. Сиюминутный порыв. Захотелось сделать тебе гадость. Вот и все.

Оба потаращились на левый кулак Исина – пальцы Исин загнул все, но убедительным это в глазах Чонина не выглядело.

– Правда? А использованный презерватив откуда?

Скулы у Исина слегка порозовели.

– Кое у кого утренний стояк до сих пор случается.

– Не верю, – широко улыбнулся Чонин.

– Иди в жопу.

– Теперь можно?

– Нельзя.

– Замечательно пообщались. Высадить тебя у озера?

– Спасибо, доеду до финиша.

– Ну и гад. Из-за тебя Крошка тяжелее и идет хуже.

– А ты только о победе и думаешь? Больше ничто тебя не волнует? – Кажется, Исин обиделся уже не на шутку.

– Ну ты же отказался чмокнуть на удачу. Надо выигрывать тем, что есть. Мне нравится играть – ты всегда это знал. Если тебе это было не по вкусу, зачем же ты терпел меня два года?

– Это были худшие два года в моей жизни, – буркнул Исин и отвернулся, но тут же вскинулся: – Осторожно!

Опоздал. Со своего места Чонин не видел то, что видел Исин, зато почувствовал, когда они налетели днищем на преграду какую-то. Движок заглох. Чонин завел Крошку, но колеса вертелись вхолостую, расшвыривая вокруг болотную жижу и грязь. Пришлось выбираться, переступать по топкой поверхности, проваливаясь в жижу по колено, и осматривать внедорожник. Скоро Чонин понял, что они напоролись брюхом на полузатопленное бревно. Прощай, победа. Слезть с бревна и думать не стоило. Тут требовалась подмога.

– Сигнал не проходит, – «порадовал» Исин, напряженно вглядывающийся в дисплей телефона.

– Шикарно, – подвел итог Чонин и вздохнул.

В молчании тягостном они собирали все нужное, сворачивали в котомки и с неприязнью оглядывали болото, стелившееся вокруг в любом направлении.

– И что делать? – спросил наконец Исин, устав от молчания раньше.

– Переставлять ноги бодрее. Время до вечера есть, а озеро вон там в семи километрах. Прогулка не по лужайке, но к темноте должны успеть. Не уверен, что там будет сигнал, но утром сможем найти лодку и добраться до станции для туристов. Наверное.

Шли они опять в молчании. Ссориться с Исином и дразнить его Чонину уже не хотелось. Победа обломилась, но это были не последние воскресные бега в жизни Чонина. Зато Барону полегчает, что в этот раз со ставками приключится шухер – Барону выгодно. Будь у Чонина возможность, сейчас он поставил бы на Сарину.

Машинально Чонин удержал Исина от очередного «плюх», убедился, что Исин встал на ноги твердо, и зашагал дальше.

– Этот выигрыш так много для тебя значил? – тихо спросил Исин на коротком привале.

– Нет. Отыграюсь в другой раз. Просто недельку с деньгами будет напряг.