Текст книги "Ничего не чувствую (СИ)"

Автор книги: Идэ Фикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Я не удерживал ее, – с нажимом ответил Мастер, едва заметно теряя самообладание. Дейдара и не думал униматься.

– И ты просто смотрел, как она уходит? Или может она опять тебя одолела в схватке?! – попытался он надавить на больное, но тщетно. Сасори покачал головой.

– Не смеши.

– Мне не смешно! Ее могли убить! Наверняка убили!

Мастер сделал глубокий вдох, а затем выдох.

– Ты стал неприлично сентиментальным, Дейдара.

– Тебе все кажутся сентиментальными, потому что у тебя самого вот здесь, – подрывник гулко постучал себя по груди, – у тебя здесь ничего нет!

– Ты действуешь мне на нервы, дай я закончу.

Дейдара смотрел, как Сасори старательно выводит ровную линию на чертеже, смотрел на его спокойное лицо и вдруг его обвинительный тон обрел совершенно новые ноты.

– Ах, вот оно что, – протянул он, зло осклабившись, почувствовав, что сейчас потянет за нужную ниточку. – Вот оно что, тебя же так раздражает все, что имеет над тобой власть.

– Разве я не сказал, что занят?

– Это не она ушла, это ты дал дёру!

– Ты переходишь черту, – карандашный грифель хрустнул и раскрошился, испортив идеальную работу. Дейдара неприятно расхохотался.

– Не думал, где она сейчас? – он наклонился, чтобы посмотреть напарнику прямо в глаза. Но тот встретил взгляд с непроницаемым выражением лица. Дейдара выругался и пошел прочь. Когда он скрылся из виду, Сасори зашвырнул карандаш куда подальше.

***

Она никак не могла согреться. Сакура не могла поверить, что это естественная подземная температура. Она даже предположила, что эти помещения дополнительно охлаждаются, но это было не так. Сакура чувствовала, что холод вытягивает из нее силы в ускоренном темпе. Она пыталась поспать, но ее мучили кошмары. Несколько часов назад заходил охранник и принес сухие рисовые лепешки. Несмотря на отсутствие чувствова голода, она съела их.

– Всё, – сказала Сакура вслух, чтобы выйти из оцепенения. Она встала и медленно подошла к решетке. Куноичи уже проверила это место на скрытые печати и не обнаружила ровным счетом ничего. Ее руки легли на толстые прутья, и она без особых усилий смогла разогнуть их, один за другим. Коридор тянулся в обе стороны и уходил в темноту. Неслышно ступая, Сакура пошла направо, хоть она и не была уверена, что найдет там выход.

***

Дейдара сидел на берегу холодной реки и зашвыривал туда мелкие камушки. Некоторые из них перелетали не слишком широкое русло, и вместо плеска раздавался глухой шелест листвы. Настроение у него было паршивое. Тен-Тен несмотря на все его очарование, похоже, предпочла остаться в лагере с занудным старшеклассником. Сасори убил в нем всякое желание иметь с кем-либо дело. Очередной камешек булькнул в воду и пошел ко дну. Он думал о том, где может быть Сакура, был ли у нее шанс остаться в живых. Могла ли она проскочить мимо своих шиноби и спокойно отправиться в Лист. Тяжело вздохнув, Дейдара откопал серый плоский камень и зашвырнул его, что было сил – перелет, он прострелил густую крону дерева по ту сторону реки и плюхнулся оземь. Дейдара нахмурился и снова вернулся мыслями к Тен-Тен. Она была самой отважной, самой решительной из всех, кого ему приходилось видеть. Значит, она не испугалась идти с ним, значит, она просто этого не хотела. Рука сама нашарила холодный снаряд и метнула его прямиком в воду. Если бы она согласилась, они бы просто бросили все. Нет, кого он обманывает. Она ни за что не бросит свой отряд, а он не бросит Сасори и, если придется, до конца дней станет его неумолкающей совестью. Еще один камень и еще один всплеск. Дейдара обернулся. Мастер отряхивал руки от песка с тем, чтобы после сесть на этот же песок, рядом с напарником. Какое-то время они просто смотрели на мерное течение реки.

– Когда я был ребенком, – сказал Дейдара, – это русло казалось гораздо шире, и я не мог перебросить его. В тот день, когда я ушел из деревни, я долго сидел вот так и смотрел на воду. А потом мне пришлось подняться и идти дальше.

– Почему ты ушел? – тихо спросил Сасори, запуская свой камешек и снова тщательно отряхивая руки.

Дейдара вздохнул.

– Моя мать сильно заболела, – произнес он едва слышно, – и мы с отцом долго ухаживали за ней. Приходилось много работать. А когда… В общем, в один день ей стало совсем плохо. Она просила побыть с ней, но мой отец отправился в город за каким-то лекарством. Он так долго искал его. А мать его ждала, и все время спрашивала, не вернулся ли он с ней попрощаться. И в какой-то момент я понял, что он не пошел за лекарством. Ему просто было невыносимо больно смотреть, как мама умирает. Он бросил меня, и я его ненавидел за эту тошнотворную слабость. Когда на следующий день он вернулся… Я не помню… Я был зол. Я кричал на него, он плакал, и тогда я решил бросить его с этим горем так же, как он бросил меня. Я пришел сюда и бросал камни в воду до глубокой ночи. Пока меня не было дома, он повесился. Я хотел наказать его за слабость, а сам поступил точно так же.

Договорив, Дейдара пожал плечами, отвечая на какой-то свой внутренний вопрос.

– Не люблю я об этом, – добавил подрывник, отмахиваясь от горьких воспоминаний. Сасори понимающе кивнул.

– Я всегда думал, – сказал он, – что ты ушел из деревни, потому что взорвал какого-нибудь задиру из школы. Мы можем сделать эту версию официальной.

И, несмотря на то, что, казалось, было совсем не до смеха, Дейдара негромко, но искренне рассмеялся.

– Это отличная версия, – сказал он, – давай дадим ему имя.

– Кому?

– Задире, которого я взорвал, – весело пояснил Дейдара. Сасори сидел какое-то время с неизменно задумчивым видом:

– Мэнэбу, – неожиданно выдал он, – так звали моего инструктора по тайдзюцу в Суне. Ненавидел тайдзюцу.

– Значит, я покинул деревню, потому что взорвал твоего инструктора по тайдзюцу, это потрясающе правдивая версия.

– Мы выросли и хладнокровно убьем любого, кто в ней усомнится, – серьезно сказал Сасори, но через секунду оба прыснули от смеха и долго не могли успокоиться. Когда веселье сошло на нет они снова оказались в тишине. Дейдара разглядывал облупившиеся ногти. Мастер нервозно счищал с ладони несуществующий песок.

– Говори уже, я пойму, – сказал подрывник. Сасори нахмурился, и ему потребовалось какое-то время, чтобы еще раз аккуратно сформулировать фразу, которую он нес сюда с собой уже в заготовленном виде.

– Я думал, что… черт возьми, – сходу запнулся он, но упорно заставил себя договорить, – я вспомнил кое-что, чего не помнил раньше.

– Что вспомнил?

– Это полнейший бред, но тогда в пещере… Перед тем, как уйти, девчонка, в смысле, Сакура, она что-то сделала со мной.

– В смысле эмоциональном? – удивленно переспросил Дейдара.

– Нет! – резко оборвал его Сасори, – в смысле она сделала что-то в плане техники и я думаю, что из-за этого я выжил.

– И давно ты вспомнил это? – поинтересовался подрывник.

– Давно, но, понимаешь, я даже не уверен, что это реальное воспоминание, – пояснил Сасори.

– Даже если это правда, то что это меняет? – подрывник недоуменно смотрел на напарника, который на глазах становился все более раздраженным.

– Это все переворачивает! – вспыхнул он, – я поддался ей! Это было завершением! Это было правильно, а она все уничтожила своими… своими капризами!

– Капризами человека не воскресишь…

– И хуже всего! Начался этот порочный круг, я потерял часть своей техники, я потерял самообладание, я потерял право распоряжаться своей собственной жизнью!

– Ну, самообладание ты потерял всего тридцать секунд назад, – ободряюще сказал подрывник, но Сасори проигнорировал его едкий комментарий.

– Я избавился от нее, как только смог, но знаешь что?

– Что?

– Ничего не вернулось на свои места!

Последнюю фразу Сасори практически выкрикнул. Дейдара присвистнул. Восстановив утерянное самообладание, Мастер продолжил:

– Я впервые почувствовал себя по-настоящему хорошо, когда расправился с тем бездарным отрядом. Я снова был самим собой. Убивать, это все, что я умею.

Дейдара собирался поспорить, но он слишком хорошо понимал, к чему клонит Сасори. Назад им дороги не было. Им обоим.

– Я знаю, где она сейчас.

– Где?

– Она внутри этой неприступной крепости, начиненной оружием, взрывчаткой и запрещенными техниками. Я множество раз пробовал составить план, но здравый смысл говорит мне, что туда не пробраться.

– К черту здравый смысл, – Дейдара развел руками, – мы пробьемся туда. Мы пробрались в Суну и еще тысячу охраняемых мест! Ты всегда составлял планы захвата, я не верю, что в этот раз ты не справишься.

– Но что потом? – тихо спросил Сасори.

Дейдара задумался. Он не хотел обманываться, и Сасори тоже не ждал от него неких радужных перспектив. Все что им было предначертано, это скитаться по земле и нести разрушения и смерть. Раньше это было так весело, так с чего должно что-то меняться? Подрывник характерно хмыкнул себе под нос, прежде чем ответить:

– Она сможет отправиться в Лист. А мы, если выживем, захватим какую-нибудь крепость, а потом еще одну. И все вернется на свои места.

Это была не самая оптимистичная речь Дейдары, но в тот момент она оказалась единственно правильной. И вернувшись в лагерь, оба напарника приступили к работе.

***

Коридоры были бесконечны. Сакуре пришлось вырубить нескольких охранников и наложить на них скрывающую печать. Она так долго шла, что уже начала сомневаться в выборе направления, когда неожиданно путь ей преградила решетка. Это была самая обычная решетка, недостаточно прочная, чтобы отнять у нее хоть сколько-нибудь сил, но куноичи замерла в немом ужасе. То, что она увидела, заставило кровь застыть в жилах. Руки непроизвольно сжались в кулаки. То, что она увидела, нельзя было описать тем ограниченным запасом слов, который остался у нее от основного, в этом жутком ступоре. Сакура медленно подошла к решетке вплотную и беспомощно повисла на ней, глядя на открывшееся ей огромное подземное пространство. Это напоминало гигантскую шахту, которую зачем-то заселили людьми. Она могла наблюдать квинтэссенцию архитектурного гения и пренебрежения человеческими потребностями в свободе. Даже в крохотной камере она не чуствовала себя в такой западне, как сейчас. В центре этого города, который ей открылся, казалось, могла поместиться вся деревня Листа. Во все стороны от него расходились ходы и ярусы, точь в точь, как в многолетних муравейниках. Сакура видела, что некоторые ярусы застроены небольшими домами, некоторые служили складами для оружия. Бессчетное количество людей суетилось на всех уровнях жуткого подземелья. Но самое чудовищное Сакура увидела не сразу. Там где сходились все дороги, все подземные ходы, в самой сердцевине города возвышалась исполинских размеров клетка. По периметру она была сплошь облеплена печатями и Сакура чувствовала исходящую от нее энергетическую вибрацию, даже с такого расстояния. Внутри клетки стояла крошечная, совсем неприметная урна, испещренная иероглифами и символами, которые с этой точки Сакуре было не разглядеть. Она могла лишь догадываться, что это. Но в мире было не так много техник, требующих подобного уровня ограждающей защиты. Она нутром чуяла разрушительную ауру биджу, запертого в хрупком сосуде. Биджу освобожденного. Не сдерживаемого ничьей волей. Сакура почувствовала, как колени подкашиваются, и сделала несколько шагов назад, в темноту. Куноичи поняла, что бежать нужно было там, на поверхности. Но тогда она бы не увидела всего этого! И никто из ее близких, друзей и союзников не знает о том, какое зло дремлет на дне пещер Ивы.

– Что же с ними будет? – тихо прошептала она вслух. Сакура оперлась рукой о холодную стену, чтобы не потерять равновесия и внезапно нащупала табличку. Пришлось присмотреться, чтобы разобрать затершуюся надпись. Табличка гласила: «Крыло Е7. Пленные медики». Сакура не могла больше держаться на ногах и тихо осела на пол. Они собирались использовать ее в этой войне. Пленного медика. Но не это поразило ее так остро.

– Сколько же времени должно было уйти на то, чтобы табличка так стерлась? – снова беззвучно прошептала она.

***

– Если присмотреться, – сказал Дейдара, поправляя на носу очки, – то деревня даже не стала больше. Да, ее укрепили, но у нее все равно не может хватить ресурсов, чтобы отразить удар сразу двух скрытых поселений. И нас, конечно, – веско, но ни без иронии добавил он.

– Хидан, ты там вообще был? Что это? – Сасори брезгливо перебирал подготовленные альбиносом чертежи.

– У меня нет таланта к рисованию! – оскорбленно заявил тот.

Сасори оставил это без комментариев.

– Ладно, – сказал он, – а где сам биджу?

Альбинос нервно расхохотался.

– Так они мне и выложили все это!

– Мало информации, – констатировал Дейдара, – где здесь тюрьмы, где они хранят провизию? Как они вообще уместились на этом клочке земли?

– Послушай, я не в ответе за их квартирный вопрос, – открестился Хидан.

– Может они вырыли огромные подземные тоннели, в которых прячется биджу, – мечтательно произнес Тоби, – и склады мармеладных змеек, и сахарная пудра, и такие конфетки, где сверху глазурь, а внутри…

– Тоби, умолкни, – пресёк Дейдара смелый поток фантазии.

– Мы поступим так, – сказал Сасори, – ты, Хидан, поднапряжешь свой талант к рисованию и подготовишь мне заново эту часть чертежей. Остальные – сносны. Тоби наберет глины и сделает это быстро, а не как в прошлый раз.

– Там было много грибов…

Сасори угрожающе вскинул руку, и Тоби послушно замолк.

– Глины потребуется много. Я закончу со своими расчетами и пройду по периметру. А Дейдара разведает в Листе, что у них за планы.

– Эй! – возмутился подрывник, – с каких это пор я заделался связным! Как я это должен сделать, по-твоему?

– Придумаешь что-нибудь, – отрезал Сасори и углубился в просчеты.

Дейдара цокнул, но спорить дальше не стал – времени было в обрез. К тому же это было самое ответственное задание и уж кому, как ни ему… Зафиксировавшись на этом само убеждении подрывник зашагал в сторону временного лагеря Листа по уже знакомой дороге. И ему ох как не хотелось туда идти.

====== Глава 9. Кровь любовь и где они заканчиваются ======

После того, как Джирайя обнаружил послание – все как с ума посходили. Команды придерживались разных точек зрения, относительно подлинности информации, ее источника и дальнейших действий. Наруто яро выступал за то, чтобы войти в переговоры с Ивой и, в случае чего, дать бой. Шикамару предлагал выждать. Неджи попытался пробить территорию деревни с помощью бьякугана, но печати наглухо закрывали все происходящее. Он упорно просматривал каждый сантиметр на предмет слабых мест, какой-то бреши в защите, и после последней попытки ослеп на несколько часов. Только после помощи ниндзя медиков зрение удалось восстановить. В конечном итоге наблюдая за разногласиями и сумбуром, воцарившимся в лагере, Джирайя принял решение вернуться в Коноху. Сначала Тен-Тен испытала облегчение. Это означало, что им не предстоит проверить на подлинность слова подрывника. Но в то же время она чувствовала, знала наверняка, что это послание – чистая правда. И вместо того, чтобы настаивать на этом Тен-Тен сидела, сложа руки. Практически все было готово, к отступлению. Некоторые шиноби снимали защитные печати с лагеря и маскировали следы. И она не представляла, что может сделать, чтобы остановить этот процесс. Тен-Тен снова чувствовала себя незначительным винтиком, сидящим глубоко внутри налаженного механизма. «Я, по крайней мере, могу попрощаться», – рассудила она. К тому же у нее всегда был красивый почерк. На широком листе пергамента Тен-Тен старательно вывела: «Прости. Ничего не вышло. Лист не примет участия в этой битве, по крайней мере сейчас. Мне жаль прощаться. Но, я надеюсь, что…». Тут ей пришла в голову крайне сентиментальная фраза. Поморщившись, куноичи все же дописала свое послание. Она аккуратно запечатала его и, оглядевшись по сторонам, отправилась к последнему месту их встречи. Тен-Тен не могла быть уверена, что Дейдара вернется туда и найдет записку, но она рассчитывала на это. А если не вернется, то пропади он пропадом. В таком случае он вообще не достоин ее получать. Тен-Тен шла расслаблено и не торопясь. Лес в этих краях был очень красив. Еловые верхушки тянулись высоко вверх, но солнце все равно пробивалось сквозь ветви, и белесыми полосами подсвечивало траву. В воздухе пахло хвоей. Круглые камни самых разных размеров то там, то тут выглядывали из-под влажного грунта. Тен-Тен собиралась оставить послание под тем самым камнем, на котором Дейдара застал ее врасплох. Тот уже белел вдалеке и выглядел как-то более внушительно, нежели ей запомнилось. Тен-Тен сбавила шаг. Что-то там было не в порядке. Она замерла без движения, чтобы прислушаться, но в чаще царила тишина. Чем ближе Тен-Тен подкрадывалась к месту, тем более ясно она могла рассмотреть, что именно там было не так. Чья-то фигура застыла, сидя на камне, спиной к куноичи. Она с точностью могла сказать, что это не Дейдара. Тен-Тен достала кунай и подобралась еще чуть ближе. Фигура оставалась неподвижной.

– Эй, – окрикнула Тен-Тен и, не дождавшись никакого ответа, быстрым шагом преодолела оставшееся расстояние. Она обошла камень, да так и застыла. Глядя на зрелище, которое ей открылось, куноичи испытала смесь отвращения и ужаса. На камне, в крайне фривольной позе, восседала глиняная женская фигура, обнаженная до пояса. Ее гигантские округлые формы выпирали вперед во всей своей неестественной красе. Ниже она была прикрыта весьма ненадежно закрепленным на бедрах полотном. А ее лицо…

– Это просто ужасно! Это возмутительно! – обрела, наконец, куноичи дар речи. Несомненно, она смотрела на оголенную и не во всех местах «точную» копию самой себя. Глиняные волосы были закручены в характерную прическу, кончик языка совершенно бессовестно облизывал уголок губ. Тен-Тен крепко сжала, практически смяла в руке послание. Она совершенно точно передумала его отправлять. И прямо сейчас, немедленно, Тен-Тен вознамерилась уйти отсюда с гордо поднятой головой. Только ей очень было любопытно, какая эта мерзостная статуя на ощупь. Воровато оглядевшись по сторонам, куноичи подошла к «подарку» и нерешительно дотронулась до глиняного плеча. Оно было приятно прохладным и гладким. Тен-Тен улыбнулась – никогда и никто не дарил ей подарков, тем более таких красивых. Жаль она не могла хотя бы сфотографировать это на память. Хотя, если бы кто-то нашел подобный снимок…

– Ааааа!!!!!

Тен-Тен завизжала так, что, казалось, эхо разлетится до самой деревни Листа, когда белые тонкие ручки молниеносно перехватили ее запястья мертвой хваткой.

– Убери это! Немедленно убери это от меня! – визжала она, насмерть перепуганная очередным фокусом подрывника, но фигура не поддавалась, на уговоры своей добычи. И выражение ее лица с заискивающе сладострастного стало оскаленно хищным. В это мгновение ужаса Тен-Тен возненавидела Дейдару больше всего на свете. Она мечтала врезать ему, да так крепко, чтобы он и думать забыл о ней! В одной из пойманных рук Тен-Тен все еще сжимала свое послание, и она представляла, как, когда ее вытащат отсюда, она разорвет его на мелкие кусочки. Творец появился, не спеша, и Тен-Тен сразу поняла, что это не было такой уж невинной шуткой, как в прошлый раз. Дейдара улыбался, но совсем другой, незнакомой улыбкой. Он выглядел жестоким и злым, в этот момент страх Тен-Тен из интуитивно неконтролируемого превратился во вполне осознанный. Дейдара разглядывал ее. Тен-Тен яростно сощурилась и стиснула зубы.

– Снова привет, – бросил подрывник с нарочитой небрежностью.

– Как только я выберусь, я тебя убью, ты слышишь? – прошипела Тен-Тен, ни капли не шутя. Она и представить не могла, что он может быть таким. Всякий раз, когда они встречались до этого, Дейдара был смешливым и беззаботным. Да, он любил подшутить, но его шутки никогда не отдавали жестокостью. До сегодняшнего дня. Он молча наблюдал за ее потугами выбраться и ничего, совершенно ничего не предпринимал. Все это могло плохо кончиться. Тен-Тен сосредоточилась на потоке чакры, чтобы в случае опасности активировать какой-нибудь свиток без помощи рук. Хотя куда еще опасней?

– Что это значит? – потребовала она законных объяснений, в которых, она знала, в принципе не нуждались действия опасных преступников. Но она отказывалась в это верить. Дейдара наигранно плавной походкой обошел ее вокруг и остановился чуть в стороне.

– Я, знаешь ли, был немного разочарован тем, что ты отказалась идти со мной. Считай это крошечной местью, ведь обычно все мои глиняные творения еще и взрываются.

Не согласилась? Он это серьезно? Тен-Тен не знала даже, что на это сказать. Она бросила ему в ответ первые слова, что пришли ей в голову.

– Тогда взрывай поскорее, потому что на мой крик наверняка сейчас сбегутся мои друзья!

Подрывник неискренне рассмеялся.

– Друзья! – провозгласил он, – вот как. Где же они? Я никого не вижу.

«И правда, где они?» – испуганно подумала Тен-Тен. А он тут же прочел ее мысли.

– Я здесь немного поработал над акустикой.

Тен-Тен сжала неподвижные кулаки. Пронеслась мысль о том, что это какой-то глупый розыгрыш, что он просто не понимает, как сильно ее напугал. Но Дейдара понимал. Он шел сюда, и чем ближе он оказывался к лагерю, тем больше острой иррациональной обиды скапливалось у него в груди плотным комком. Сначала он собирался просто подшутить над ней, напугать, чтобы она поняла. Но оказалось, что его задетое эго весило гораздо больше, нежели мимолетный девичий крик. Лагерь снимался с места! Она и не думала его разыскать. Если бы не Сасори, они бы попросту больше не встретились. Как глупо – настолько ничего не значить, когда думаешь, что значишь.

– Отпусти меня, – попросила она вдруг так жалобно, что он чуть было не повелся.

– Куда? – поинтересовался он, метнув в нее многозначительный взгляд.

– Просто отпусти, – тихо сказала Тен-Тен и на ее щеке едва заметно сверкнула влажная дорожка. Ей было обидно, она хотела только чтобы это все поскорее закончилось. Но почувствовав, что вот-вот расплачется, вскинула подбородок и поджала губы. Дейдара подошел к ней ближе и небрежно облокотился о свое глиняное творение. Он был выше Тен-Тен и потому смотрел на нее несколько сверху вниз. И он был красив в своей новообретенной серьезности. Его лицо, обычно скрашенное улыбкой, казалось сейчас таким правильным и неподвижным, даже глаза застыли ледяной голубизной. Тен-Тен отвернулась.

– Страшно, – произнес он. Это не было вопросом, но она отрицательно покачала головой. Дейдара, раздраженный тем, что она отвернулась, поймал рукой ее подбородок и снова заставил посмотреть на себя.

– Нет, – резко сказал он, – ты будешь смотреть. Почему ты не хочешь смотреть на меня? Мы ведь больше никогда не увидимся.

Губы Тен-Тен задрожали и слезы покатились по ее щекам. Дейдара криво усмехнулся.

– Вот так лучше, – похвалил он ее, медленно, но неуклонно склоняясь к ее губам. Тен-Тен, словно загипнотизированная, смотрела ему в глаза, не в силах пошевелиться.

– Я хочу, чтобы ты плакала сейчас, – прошептал он, прежде чем поцелуй, мучительно болезненный для них обоих, слил их губы воедино. Тен-Тен закрыла глаза, чувствуя, что колени подгибаются. Сердце колотилось, пытаясь выскочить из груди. Казалось, что это мгновение будет длиться вечно. Но оно оборвалось, и в ту же секунду стало невыносимо кратким. Невозвратимым. Тен-Тен, задыхаясь, снова хотела поймать его взгляд, но Дейдара отшатнулся и больше на нее не смотрел. Она знала, что говорить что-либо будет бесполезно, что слова провалятся в пропасть разверзшуюся между ними в эту секунду. И она, пусть запоздало, попыталась запомнить, уловить каждую мелочь, из тех, что остались до его исчезновения. Это сохранилось в ее памяти, словно живая картинка. Его взгляд, принудительно нацеленный в сторону, его сжатые добела кулаки, его губы, искривленные в противоестественной злой улыбке. Он сказал:

– С тобой я закончил, но впереди еще целое представление.

Тен-Тен не сразу вышла из оцепенения. Она ахнула от охватившего ее дурного предчувствия, но ничего не успела спросить. Его «прощай» повисло в воздухе.

В этот раз дым показался Тен-Тен в сто раз горше. Какое-то время она стояла в оглушительной тишине. Куноичи затаилась и зажмурилась, пытаясь задержать ее, но тут же прогремел первый тяжелый взрыв, а затем второй и третий. Она закричала и дернулась с такой силой, что на девственно белой глине проступили кровавые следы. Но Тен-Тен не чувствовала боли. Она кричала, пока не потеряла голос. Ее волосы растрепались. Она вздрагивала и выла после каждого взрыва. А потом они прекратились. И холодное изваяние пошло уродливыми трещинами, а затем и вовсе рассыпалось в пыль. Тен-Тен упала на колени, закрывая оцарапанными руками лицо. Спустя вечность, а возможно всего через минуту послышались спешные шаги. Чьи-то руки легли ей на плечи. Это Наруто придержал ее, чтобы она не потеряла сознание.

– Тен-Тен, ты в порядке? – спрашивал он снова и снова, – ты в порядке? Ответь, не молчи! Ты в порядке?

И дрожащим голосом она выдавила из себя всего одно слово:

– Нет.

***

Разрушения были чудовищны. Землю под лагерем словно вывернуло наизнанку. Пыль стояла в воздухе и никак не оседала. Тен-Тен внутри нескончаемого кошмара с носилками, кровью, осколками глиняных снарядов, кровью, криками о помощи, кровью, кровью, кровью. Кровь была повсюду: на носках ее ботинок, на обрывках одежды, на кунае, валяющемся у ее ног, кровь впитывалась в землю, струилась по безжизненным частям тела, раскинувшихся на земле шиноби, лица которых она боялась различать, кровь стучала в висках, отбивая свой монотонный марш. Кто-то принес ей плед, который Тен-Тен сбросила с плеч. Она была недостойна никакой заботы. Все это произошло из-за нее. Только по ее вине. И вина снедала ее без остатка, больше не было той беззаботной Тен-Тен, какой она являлась всего несколько часов назад. Она зашагала в сторону экстренного штаба, наступая прямо в огромные лужи, пробираясь сквозь рытвины, наполненные раскисшей земляной жижей. Тут и там валялись изуродованные предметы, отброшенные взрывной волной, размокшая бумага белыми хлопьями расползалась под ее ногами, словно экзотические цветы. Тен-Тен на одних рефлексах, потеряв всякую способность осознавать, обмыла руки в проточной воде и взяла из чьих-то рук бинты, и промывала жуткие открытые раны, не глядя в лица, не слыша ничего вокруг. И так до тех пор, пока силы не покинули ее до последней капли, и она не рухнула, как подкошенная, не рассыпалась, словно глиняная статуя.

***

Он еле шел. Но опыт и врожденная непробиваемость помогали ему трезво мыслить. Он не сделал ни одного лишнего шага. Приходилось прятаться. За ним следовали по пятам. Сасори должен был слышать взрывы, значит он уже где-то рядом. Дейдара посмотрел на свои руки – они дрожали, но это не от потери самообладания. Он был полностью истощен. Потратил всю чакру и даже, казалось, больше чем у него было. Пока тело, застыв в наименее болезненной позе, наполнялось по крупице силами, его быстрый ум пытался, как можно более кратко, сформулировать то, что произошло. Он должен был ввести Сасори в курс дела за считаные секунды. Снова вдалеке стали различаться голоса преследователей, и он заставил себя подняться и пройти еще хоть сколько-нибудь вперед. Но они все равно шли быстрее. Прямо над ухом просвистел первый кунай. Он смог уклониться. Инстинкт самосохранения заставил его обессиленное тело двигаться сквозь изнеможение, сквозь боль, на износ. Лишенная какой-либо формы глиняная масса была запущена наугад, после чего бесцельно разорвалась в нескольких метрах от соперников. Никто из них даже не вздрогнул. И теперь он, шатаясь, стоял, совершенно уязвимый для любого удара, но они почему-то медлили.

– Довольно, – услышал он голос откуда-то из-за спины. Огромное серое полотно приземлилось перед ним, заслоняя подрывника от какой-то пробной атаки. Снова послышался лязг и скрежет, звук рвущейся материи, голоса, заглушаемые гулом битвы, но продолжалось это не долго.

– Довольно, – снова четко повторил Сасори, отразив атаку, – мы прекрасно знаем, что зря тратим силы, господа.

И все прекратилось.

***

Киба – был убит. Шоу – был убит. Небо затянули тяжелые грозовые тучи, не желающие проливаться дождем и смыть кровь. Исаму – был убит. Ино – находилась без сознания четыре часа. Имена погибших продолжали безжалостно сыпаться на нее откуда-то из пустоты. Тен-Тен не могла оторвать взгляда от темнеющего неба. Кто-то рядом зачитывал этот ужасный список. Ли – убит. Нанами – убита. Кичиро – убит. Время растянулось в жуткую бесконечность. Вечер угрожающе опускался на них. Микио – убит. Тен-Тен – убита. И лежит на земле, потому что в мире не осталось ни одного направления, в котором она могла бы сделать шаг. Морио – убит.

– Остановитесь, – взвыла она не своим голосом и закрыла уши руками, – прекратите это, – стенала Тен-Тен, пока кто-то не подбежал к ней и не вколол успокоительное. Тогда она снова провалилась в сон.

***

Сакура безошибочно различила прогремевшие на поверхности взрывы. Она поняла, что времени осталось совсем немного. Кто-то протянул ей влажную тряпку, и она отерла взмокшее от усилий лицо. Еще одна решетка и еще один полуживой человек выползает из камеры с тем, чтобы присоединиться к ее маленькому восстанию. Она ни у кого не спрашивала, откуда он и кто он, старалась запоминать имена, старалась оказывать первую помощь, ровно до такой степени, чтобы шиноби оказался боеспособным. Охранников, которых она временно вырубила, они приняли решение убить. Некоторые медики оказались в состоянии оказывать качественную медицинскую помощь, но они были в меньшинстве. В основном пленные выглядели истощенными, не способными ни на какие действия. Но каждый решительно соглашался побороться за свою свободу. В общей сложности она освободила около сорока человек и еще четырнадцать камер не были взломаны. Сакура села передохнуть. Несмотря на усталость, она знала, что впереди еще второе дыхание, а за ним и третье. Она рассчитывала пробраться на нижние ярусы и найти другие коридоры с пленными.

– Сакура-сан, – к ней подбежал один из самых молодых шиноби и, похоже, самый выносливый. Его звали Кото. – У меня тоже получилось вскрыть решетку! Теперь дело пойдет быстрее! – воодушевленно сказал он, и Сакура кивнула в знак одобрения и признательности. Ей важно было сохранить чакру для предстоящей битвы. Среди пленных оказалось много дезертиров, которые были в курсе планировки тоннелей. По ее указанию команда из трех человек отправилась на один из нижних ярусов, чтобы достать оружие. Вскоре, к ее удивлению, они вернулись с уловом. Многие рвались в бой немедленно или просили добраться до своих заточенных друзей с других ярусов. Но Сакура понимала, что лучшее их оружие это, к сожалению, эффект неожиданности. А с продвижением вперед повышался и риск быть раскрытыми. Она обрисовала общий план следующим образом: нужно было дождаться активных военных действий снаружи, и тогда они смогут ударить по врагу изнутри, тем самым нанося максимальный урон.