Текст книги "My Ultimate Winter Playlist or Let's Do It (СИ)"
Автор книги: I_Do_Believe_In_Faeries
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Под убаюкивающие монологи шекспировских королей, – добавил Хиддлс.
– И он переживает, что девушка заснет прямо в процессе, – хихикнул Энди.
– А кто же в интервью на весь мир заявил о своих талантах в постели? – добивал друга Том. Они со Скоттом уже давно вели диалог, не замечая, что Бенедикт сидит и мысленно готовит план покушения. – И после этого ты боишься, что любимая девушка предпочтет оздоровительный сон твоим хваленым навыкам Казановы?
– У вас только одно на уме, – заметил Камбербэтч. На что Хиддлс фыркнул: «Будто, когда ты ее целуешь, у тебя на уме категорический императив Канта». Бенедикт должен был согласиться, что в такие моменты классическая немецкая философия его мало волнует. – Но разве это нормально, что я схожу с ума, а она воспринимает с нордическим спокойствием всех девушек, которые, узнавая меня в городе, хотят оторвать кусочек на память. Вы бы видели, как одна такая вытанцовывала вокруг меня свинг, забыв о том, что я не шест.
– Это всего лишь значит, что у девушки, которая младше тебя лет на десять, ума раза в два больше, – заметил знатный терапевт для пар Томас Уильям Хиддлстон.
– Хиддлс, ты разве не видишь, друг в беде, – оживился Скотт, – надо помочь, а не раздавать советы в духе умудренного опытом профессора психологии. Знаю я в Сохо один клуб…
– Я – пас, – сразу выдал Том.
– Кто бы сомневался, зануда. Эта маленькая француженка скоро тебя совсем одомашнит. Будешь ей тапочки в зубах носить и готовить ужины, дожидаясь, пока она подрихтует своих старых мастеров, – Эндрю попытался задеть друга и его влюбленные чувства, ожидая, что Хиддлстон обидится и ляпнет что-то эдакое, но тот посмотрел на него взглядом, в котором читалось «Ничего ты не понимаешь, презренный смертный» и откланялся. А Скотт продолжил: – Возвращаясь к Сохо. Я знаю там один очень интересный клуб. Пропустим там по стаканчику-второму виски, а потом позвоним неревнивой подруге и посмотрим, как она запоет, когда приедет забирать тебя.
Бенедикт сначала упирался, зная, чем обычно заканчиваются пьяные походы по барам и клубам Сохо, но представил себе, что такой радикальный метод может сделать из меня Фурию, и ради уравнивания счета уступил Скотту и его плану.
Я и …
На Западном фронте без перемен. То есть на работе, как всегда, завал, а у меня намечается кофеиновый передоз. И это только обед. Что будет с моей несчастной мышцей на четыре клапана к вечеру, боюсь даже представить. И кто виноват? Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч. После пятничных чарльстонов мы мирно отсыпались полсубботы, вечером выползли на чай-кофе и сходили на какой-то французский фильм с субтитрами. Не спрашивайте, о чем, эту тайну не постигла ни я, ни Бенедикт, у нас были более интересные занятия, чем, сидя на последнем ряду, на вечернем сеансе следить за сюжетом фильма. А в воскресенье с вечера и до глубокой ночи я выслушивала душевные переживания и чаяния короля Англии Ричарда Второго Плантагенета. Под конец не выдержала счастья и уснула прямо на монарших коленях. Да простит мне светлейшая особа, но я старалась, как могла. В свое оправдание хочу заметить, что шекспировские монологи не только снились мне, но и до сих пор преследуют, всплывая посреди мыслей о работе.
– Хеллс, у нас уже есть подводка для вечерних новостей?
– Да, но я не успела выцепить Майка до того, как он ушел на обед к своей подружке.
– Скинь им на почту, – выдал гениальный совет Генри.
– Спасибо, кэп, – не удержалась я, – но мне нужен наш Ромео. Не могу вызвонить его из бункера монтажной.
– Своего не хватает?
Да, новости у нас расходятся быстро, не зависимо от того, личные они или социально важные. Профессионализм на работе и вне ее. Я решила проигнорировать выпад в мою сторону. Чем меньше рассказываю о своей личной жизни, тем реже становлюсь темой дня в этом муравейнике.
– Если кто спросит…
– Ты через дорогу.
Лабиринт Минотавра непреодолимая преграда? Пфф…я вас умоляю. Поблуждайте в службе новостей BBC, когда они готовят выпуск, и вас пошлют так, что вы век оттуда не выберетесь. Я уже с четверть часа пыталась добиться от кого-то из этих людей на грани нервного срыва, где у них монтажная, но так и не нашла бы, если бы одному из сотрудников не было со мной по пути. После нескончаемой череды поворотов мы оказались у заветной двери, за которой Майк и его подружка Лиз увлеченно смотрели какое-то видео.
– Вернись к нам, простым смертным, Майк, ты нам нужен, – торжественно воззвала я к его совести, он только отмахнулся и продолжил смотреть, как его Лиззи колдует над сюжетом.
«Синий Jaguar XKR-S был найден», – услышала я отрывок закадрового текста.
– Что там с «джегом»? – поинтересовалась я, пытаясь сохранить самообладание. Мало их, синих, что ли, даже в Англии?
– Тоже помнишь, как его Джер тестировал? Просто кошмар. Лиз нарезает видео, чтоб убрать все, кроме потрепанного авто, скорой и полиции. Все, чтобы наши зрители не потеряли аппетит. По-моему, у нас все в точности до наоборот.
– Покажи, – скорее потребовала, чем попросила я, но произнесла это так слабо и неуверенно, что они не заметили моей грубости. Лиззи отмотала сюжет на начало, я уставилась на номера «LJ 1…», – номера…это…
– Спасибо, что заметила, – оживилась девушка, надо их заретушировать. – Вот это был бы скандал.
«Ты даже не представляешь, какой», – подумала я, мысленно прокручивая злосчастный кадр.
– Есть какие-то подробности?
– Что ты, сюжет свежий. Ничего неизвестно, разве что то, что водитель в тяжелом состоянии в больнице. – Я схватилась за спинку кресла и прикусила губу, чтобы придушить рвущийся наружу крик. Главное не терять головы и позвонить…куда?
– А в какую?
– Да черт его знает! Что это тебя так заинтересовало? Неужто хочешь бежать от нас в черную хронику? – При словосочетании «черная хроника» кровь отхлынула от лица, и меня начало лихорадить. – Хеллс, с тобой все в порядке?
Не говоря ни слова, я вышла из комнаты и сползла по стенке, набирая Бенедикта. Меня все еще не покидала надежда, что все это сон, плохой сон. Абонент не может принять ваш звонок. Я пролистнула книжку в поисках его родителей. Занято. У сестры тоже. Ничего хорошего это не предвещает. Что делать? Звонить во все больницы Лондона по очереди? Мимо меня в монтажную пронесся какой-то парень. Через пару минут оттуда вышел Майк:
– Хеллс, как ты?
– Не знаю, – сказала я, пытаясь сдержать подступающий приступ истерии. Дыхание сбилось, воздух застревал по дороге к легким, и я до крови прикусила губу, лишь бы не начать беспомощно рыдать прямо на полу в коридоре. – Пора обзванивать больницы, вот только найду справочник и еще раз постараюсь дозвониться его родителям.
Парень поднял меня с пола, усадил на диван и побежал за водой с успокоительными. В этом рассаднике стрессов таблетки – обязательная вещь в личных вещах каждого. Я еще раз набрала Ванду. Занято. Тимоти и Трейси тоже недоступны. Я вспомнила о Хиддлсе. А почему бы и нет. Может, он попробует дозвониться или заберет меня отсюда.
– Привет, Хеллс, – пропел в трубку Том, – а мы тебя сегодня обсуждали. Уши не горели?
– Когда? – спросила я, хватаясь за протянутую соломинку.
– Да пару часов назад, а потом Бен решил продолжить с Эндрю где-то в Сохо. А что у тебя голос такой взволнованный?
– Ты что новостей не видел? – закричала я, а потом поняла, что эфира еще не было.
– Да что стряслось, Хеллс?
–Машина Бенедикта, серьезная авария, водитель госпитализирован. А я не могу дозвониться до его родителей.
– Успокойся, позвони Эндрю, а я наберу еще раз Ванду и Тимоти. Как только что-то узнаю, позвоню. Нет, я приеду и заберу тебя. Собирайся.
Я даже пальто не надела, просто перекинула его через руку и побежала обратно в офис, попутно набирая Скотта. Хоть бы он что-то знал. В трубке гудки. Это же хороший знак? Пока я добежала до кабинета, успела набрать его трижды. Где же ты шляешься, задница ирландская, что телефона не слышишь? Наконец я услышала его бодрый и пьяный голос на том конце:
– О, Хеллс, ты рановато. Я еще не успел довести твоего суженого до кондиции.
– Что?! До кондиции? – орала я, вспоминая кадры сюжета вечерних новостей.
– Ну да, он еще недостаточно выпил, – подтвердил заплетающимся языком Скотт. Я уже нарисовала себе всю картину бедствия. Пьяный Камбербэтч за рулем и без того не особо послушной XKR, но услышала увещевания Эндрю «Пей-пей» и чье-то мычание.
– Он с тобой? – не веря в собственную удачу, спросила я.
– А где ему еще быть? Хочешь, дам трубку?
– Адрес давай, – приказала я, радость от того, что с Бенедиктом все в порядке сменилась приступом злости на этих двоих. Я чуть с ума не сошла, а они распивают виски в каком-то борделе. Идиоты.
«Твоя Фурия едет», – сообщил Скотт, пока я еще не отключилась. Я вам устрою фурию, дятлы заспиртованные. Сразу после получения утешительных новостей я набрала Тома, которому не удалось дозвониться до родителей клиента, и сообщила, что мы едем в какой-то бурлеск-клуб в Сохо.
Клуб в Сохо и все-все-все
По дороге ценой батареи моего несчастного «Блекбэрри» дозвонилась до Ванды и успокоила сходящую с ума от неизвестности семью тем, что их нерадивое чадо живо-здорово, просто не умеет пользоваться зарядным устройством. Я решила не уточнять, что его телефон проиграл битву в сражении с алкоголем, утонув в бокале пива. Если BBC так быстро узнали, чья это машина, то уже известно, что и за рулем был не он. Значит, героя, поставившего всея британская пресса на уши, уже ищут. Я попросила Тома затормозить подальше от места действия. Он порывался пойти, скорее из желания не пропустить раздачу, чем из побуждений гуманных. Я напомнила ему, что случилось с авто Бенедикта, он провел параллель со своим «астоном» и заметил, что причина весома.
У входа в клуб уже собралась толпа, а о том, чтобы в моем брючном костюме проскочить без очереди, и речи быть не могло. Не ждать же мне под дверями полвечера. Как там говорится? Серьезные герои всегда идут в обход. Вот и я пошла к черному ходу, у которого курило несколько девушек. Они смерили меня оценивающим взглядом:
– Новенькая?
– Нет, но буду очень признательна, если вы пропустите меня через служебный вход.
– Извини, детка, но он только для участниц шоу.
– Поверьте, дамы, я такое шоу этому гаду устрою.
Они понимающе посмотрели на меня и провели через гримерки в зал. Эту иллюстрацию к скандинавскому эпосу я увидала сразу. Бутылка виски, Бенедикт, чахнущий над стаканом, Энди, обсуждающий вопросы жизни и смерти, с официанткой в кружевных шортах и пэстис в форме сердечек.
Я подошла и молча засадила Эндрю пощечину. Он обижено уставился на меня:
– Почему я? А как же Бен?
– Он еще получит. Неужели тяжело было не дать ему сыграть телефоном в «Титаник»? Ты знаешь, во что превратилась сегодня моя нервная система? Я чуть с ума не сошла, массовик-затейник хренов!
Скотт изобразил обиженную добродетель, но я уже повернулась к клиенту номер два. Схватила его за галстук и стащила со стула, он пытался совершить несколько самостоятельных шагов, но потом принял помощь и обнял меня за талию. Я посмотрела на несчастье, которое завтра будет сожалеть о пиве с виски, и сказала:
– Будь добр, когда в следующий раз захочешь посмотреть на полуголых женщин с кисточками на сосках, бери такси и не забудь класть телефон подальше от жидкостей.
– А как же я? Платить кто будет?
– Сам придумал, сам и расплачивайся, – крикнула я, не оборачиваясь, и себе под нос проворчала: – Раз жизнь не научила, то я ей помогу.
Мы с Бенедиктом прошли тем же путем, которым я и заходила. Девочки посмотрели на мою непомерную ношу и покачали головами «Несчастная».
– Если все-таки решишься пробоваться к нам, будем рады тебя видеть.
– Если меня выгонят с работы, буду знать, где искать новую, – улыбнулась я в ответ.
Том помог загрузить полусознательное тело, которое все вырывалось, пыталось просить прощения и оправдать свой поступок. Я оценила его старания настолько, что положила к себе на колени, поглаживая голову, которая завтра будет подвержена адским мучениям, и решила отложить лекцию о вреде алкоголя и о том, как плохо доводить меня до нервного истощения.
Комментарий к Pleasures Of Soho
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUWP_Soho
========== Public Enemy No. 1 ==========
Inspired by: Rory Gallagher – Public Enemy No. 1
Несколько слов о том, как закончились приключения человека Не Мешай Пиво С Виски. Поскольку даже его лучшему другу было лень тащить тело до кровати, Бенедикт закончил вечер здоровым и восстанавливающим посапыванием на диване. Там же он обнаружил себя *черт, как же я обожаю применять этот оборот к жертвам алкогольного опьянения* в восемь утра. Точнее там обнаружил его мой верный друг «Блэкберри», которого я оставила заряжаться в гостиной, запев голосом Hungry Heidi. И это я не о Хайди Клум, конечно, а о последней нетурбированной боевой подруге Себастьяна Феттеля. Ее мстя за мои вчерашние страдания обрушилась на его запойную голову всеми восьмью цилиндрами и зверской мощностью. Бенедикт издал вопль отчаяния, достойный Кентервильского привидения.
Когда я прибежала узнать, что приключилось, он, пошатываясь, шел к столику и напряженно массировал виски. Бедняга с переменным успехом то бурчал «Ненавижу Формулу», то взывал о помощи, поскуливая мое имя и нежно приговаривая «Как тебя твои боги терпят». Никогда еще во мне так сильно не боролись два диаметрально противоположных желания: спасти и излечить несчастного и дальше наблюдать картину адских мучений. Вот это я понимаю принцип отмщения в действии. После феерического пробуждения Бенедикт точно усвоит, что бывает, если пытаться заставить свою девушку ревновать. Смотрю я и в который раз убеждаюсь, что месть – это блюдо, которое не важно, под каким соусом подаешь, главное, чтобы спонтанно.
*А трубку неплохо было бы поднять, – возвращает меня к проблемам насущным внутренний голос, – с работы ведь звонят*
– Привет, Ричард, – поздоровалась я с Бенедиктовой Немезидой…или Немезидом…бррр. – Что уже случилось? – вполне закономерный вопрос в восемь утра, когда тебе звонит Хаммонд.
– Обязательно должно что-то случиться, чтобы я тебе позвонил? – Мне так и хотелось ответить «В восемь утра ждать от тебя звонка можно в двух случаях: слон сел на автомобиль для сюжета или собака съела сценарий». – Я наслышан о твоих вчерашних приключениях. Приношу искренние соболезнования, вы потеряли плохонькую, но все же домашнюю животинку…
– Что значит, наслышан о вчерашнем? – насторожилась я.
– О том, что авто твоего парня угнали и убили об столб. О чем же еще?
– Тогда соболезнования приняты, пойду собираться на работу дальше, – вздохнула с облегчением я. Скандала нет. *Пока, – ухмыльнулся внутренний голос* И не будет, если всякие Скотты не будут палить контору (а они не будут, ведь покроют себя позором *продолжай вспоминать «Мулан» и поговорим о почете в семье*), больше ведь некому.
– Я хотел предложить подвезти тебя, но вижу, ты не в духе, так что я, пожалуй…
– Заедешь за мной минут через двадцать.
– Ты всеми так командуешь?
***
– Ты готова?
– Стать врагом государства номер один?
– Да ладно тебе, у меня адекватные и милые фаны. Не будут они на форуме обсуждать твои недостатки. Тем более, когда мы найдем момент более подходящий и ненавязчивый, чтобы подготовить почву для медиа?
– Потому что у меня нету таковых, – фыркнула я, гордо подняв голову. – Меня больше пугает то, как самые инициативные узнают мое имя и место работы, а потом…
– Ты смотришь слишком много криминальных сериалов, – оборвал мои размышления Бенедикт и накрыл выстукивающие похоронный марш пальчики своей ладонью.
Вечер понедельника, а мы не обсуждаем начало адской недели в Top Gear. В смене декораций есть что-то приятное, потому и затянулись его ритуальные уламывания по поводу затащить меня на вечеринку после премьеры. Не то, чтобы я была против, тем более сама прекрасно понимала, что когда-то предстоит наш официальный выход в свет. И он был тысячу раз прав, театр – самый мягкий и безболезненный способ примирить общественность с тем, что самый сексуальный и дальше по списку Камбербэтч временно недоступен для приписываний ему лишних романов. Хотя…кого я обманываю? Ему припишут их в два, а то и в три раза больше, а я появлюсь в сравнительных таблицах с его бывшими. Волнует ли меня это? Ни разу, ибо я выбрасываю в мусорное ведро раздел «Общество» вместе с «Экономикой». Узнаю ли я о себе то, чего не хотела бы? Конечно да, мои коллеги выдадут главные новости, расставят акценты, где надо, и даже набросают прогнозы на будущее.
– О чем задумалась?
– Придумываю, какой бы очередной отмазкой тебя побесить, – сказала я и мечтательно прищурила глаза. – Может, надеть нечего? С работы не успею? Журналистов боюсь?
– По заднице получишь.
– Готова получить по заднице наперед, – рассмеялась я и чуть привстала со стула, покрутив местом наказания перед Бенедиктом. Откуда в этом высоченном мужчине столько прыткости и ловкости? Я ведь только подразнить его хотела и сесть обратно, а получила смачный шлепок по пятой точке и речи о том, чтобы спокойно вернуться к прерванному ужину, быть не могло. – Значит ли это, что я освобождена от экскурсии в театр, мистер Камбербэтч? Завтра можно провести вечер в твоем свитере за поеданием печеных яблочек и просмотром мультиков?
– Женщины, что у вас за мания таскать чужие вещи? – в духе “to be or not to be” произнес Бенедикт.
– Даже не знаю, – прошептала я, садясь к нему на колени, – говорят, это выглядит сексуально, – выдала я тоном пятилетнего ребенка, отвечающего на взрослые вопросы.
– Это явно не о тебе. Когда я вижу тебя в своем свитере, то думаю, неужели это чудище, которое пытается сожрать мою Хеллс, я ношу на себе. Ты же тонешь в них!
– Не о том думаешь, Бенедикт. Дам тебе небольшую подсказку: обычно в такие моменты представляют себе не макаронных монстров или еще каких «ктулхов», а то, что у девушки под свитером…или чего там нет, – выдала я воспитательную речь и отвернулась от него, сидя у него же на коленях.
– Ты понимаешь, чем все может закончиться, если я в следующий раз последую твоему совету? – прохрипел он, аки Смауг.
– Торжественными похоронами твоего разорванного в клочья свитера я надеюсь.
***
– Знаете, какой сегодня день? – насела я на своих коллег-подчиненных с самого утра. Они воззрились на меня с нескрываемым ужасом, боясь, не забыли ли чего очень важного, такого, после чего я превращаюсь в целый отряд СС, а потом долго немножко их мучаю. Их мозги скрипели активнее, чему у всех сотрудников BBC вместе взятых в столь ранний час. Я могу гордиться собой.
– Среда? – подал гениальнейшую идею Джейсон.
– Сегодня я иду в театр, и, если из-за кого-нибудь из вас я задержусь хотя бы на минуту дольше моего официального рабочего дня… – продолжать не потребовалось, ибо вокруг меня уже закипела деятельность, со всех сторон посыпались сотни вопросов, и кода шеф зашел в ньюс-рум, то опешил так, что решил вернуться и перечитать надпись на двери.
– Как же приятно видеть всех вас в работе в столь ранний час, – улыбнулся Уильям и потащил меня в сторону кабинета, спрашивая, что стряслось.
– Премьера «Ричарда II», – поспешила успокоить шефа отсутствием катастрофы я. – Просто предупредила ребят, что сегодня не смогу задержаться.
– Начинаю молиться, чтобы не дожить до того дня, когда ты сможешь командовать мной, – расслабился Уильям. – Твой первый выход в свет, где разговоры об автомобилях ничего не решают?
– Если это не Range Rover или Bentley, – согласилась я.
– Они будут в восторге от тебя. Иначе быть не может, – подбодрил меня он, и мы преступили к разбору проблем насущных и привычных. Впервые за всю историю моего пребывания на новой должности я целый день просидела на месте. Этот день надо отметить и молиться, чтобы он никогда не повторился. Скукота смертная. Когда в пять я вышла от шефа, то чувствовала, что моя задница еще долго не забудет форму стула, в которую ее поместили дела административные.
Не успела я дверь закрыть, как на меня со всех сторон налетели ребята, которые в данный момент со своими вопросами напоминали мне чаек из «Мадагаскара», твердивших «Дай-дай-дай». Первым в очереди был Мэтт, он жаловался на литредактора, который завернул его статью и сказал, что не будет в ней править ни слова, пока тот не напишет что-то удобоваримое. Я взяла у него из рук планшет и по диагонали прошлась по тексту.
– Мэтт, что с тобой происходит, дорогой? – озадачено спросила я, отрываясь от джойсовского потока сознания, нарезанного Берроузом. Он попытался было ответить, но на меня посыпался ряд вопросов более расторопных коллег. Я посмотрела на часы и вздохнула. Что за день такой? Все еще держа планшет Мэтта в руках и собираясь на выход, я раздавала ценные указания направо и налево. Мэтта же вытащила из ньюс-рума и потащила в лифт, пока дочитывала его творение и по ходу объясняла, что тут надо сделать. Будто он и сам не знал.
– Приведи здесь все в порядок, интерьер к интерьеру, движок к движку. И будь повнимательней. Не знаю, что у тебя за проблемы на личном фронте, но впредь оставляй их за дверью, – надавала я парню ценных советов уже у самого выхода. – И прежде, чем идти к редактору, скинь мне на почту то, что ты наисправлял.
Дверь Энерджи благополучно закрылась, теперь меня обратно ничем не загонишь. Schluss, Endkampf, alles! Я посмотрела на часы. Четверть шестого. Лучший результат. Бенедикт мог бы мною гордиться, если бы не был занят делами поважнее. Или, может, он должен гордиться собой. Да, второй вариант мне нравится больше.
***
Никогда не дарила мужчине цветы и не думала, что этот день наступит. Но, видать, моя прабабка, которая говорила, что в жизни надо попробовать все, намекала и на такие пробы тоже (а не только на то, что я в свое бурное отрочество перепробовала). Уже при всем параде, который состоял из скромного вязанного длинного платья цвета электрик *ага, скромно обтягивающего* и уже любимой янтарной подвески, я поехала за букетом. Хорошо, что я спохватилась заранее, если бы отложила на последний день, то со своей избирательностью и привередливостью даже к финальному поклону не успела бы.
Переговоры с флористом были тяжелыми и изнурительными. Это была одна из тех битв, в которых стороны несут огромные потери, а победитель не рад своему превосходству. Розы я отбросила, как только она заикнулась об их существовании. Потом в ход пошли ирисы, запаха которых я не переношу, анемоны, которые по-хорошему должны были взять на вооружение похоронные конторы, лилии, о мой бог, нет, я же не королевскую семью чествовать иду. И на слове «королевский» я вспомнила об экзотическом цветке, который и выглядит внушительно, и веник из него не сделают, еще и цвета выгодные. Я заказала королевскую стрелицию. Флористу поплохело, видать от того, что ей в коем-то веке придется поработать над букетом, а не натыкать зелени между розами. Она взмолилась и предложила еще кучу немыслимых вариантов, но я была непреклонна. И теперь маюсь в такси со всей своей габаритной непреклонностью. Высокий полутораметровый куст потерял по пути к букету около метра, но от этого не легче. Зато с такой сигнальной оранжево-синей ракетой меня точно заметят.
Когда же после спектакля я поднялась со своими подношениями на сцену и добралась до объекта чествования, он вместо того, чтобы с благодарностью принять букет и отвесить комплимент платью выдал что-то вроде:
– Незачем было с собой джунгли тащить, я бы и так нашел тебя в зале.
– Говоришь, ты просто мечтаешь прочитать в завтрашних газетах о неудачном покушении на Бенедикта Камбербэтча? – мило улыбаясь, поинтересовалась я. – А я ведь думала над тем, не подарить ли тебе аконит, чтобы напомнить, с кем имеешь дело, но потом решила не ставить в известность широкую общественность о том…
– Что моя девушка способна на убийство и стоит всей семейки Борджиа вместе взятых?
– Что я ведьма, вообще-то. Но сравнение с Борджиа мне польстило. Принято.
– И все же, что это за пальма?
– Королевская стрелиция, идиот. Ты меня специально драконишь?
– Но это же тебя успокаивает, правда? – сказал он, приобнимая меня. – И дракон у нас в доме один.
– Создаешь мне уютный микроклимат, да? – я хитро улыбнулась, придумывая, как бы отыграться дома, а он повел меня к труппе и журналистам. – О том, кто из нас в доме дракон мы еще поговорим. Позже, – пообещала как можно более зловещим тоном я. Мне надо было оставить последнее слово за собой, пока наши слова еще принадлежали друг другу, а не всемирной паутине медиа.
***
– «Как он вообще может ее трахать, она же плоская, как стиральная доска», – читал Джейсон что-то весьма увлекательное и отдаленно касающееся работы. Я наконец-то спустилась на землю после обсуждений с Кларксоном, который вчера водил жену в театр, премьеры и игры моего друга, которому не везет с автомобилями.
– Да ладно, она не плоская. Посмотри, какая задница у нее в этом платье. По-моему, очень аппетитная. А сиськи, пусть кто попробует сказать, что сисек у нее нет. Там такой хороший третий размер, – авторитетно заявил Генри.
– А еще у нее все в порядке со слухом, – невзначай добавила я, помешивая сливки в кофе.
Мэтт начал сворачивать вкладки с фотографиями из театра, ребята засуетились, изображая бурную отвлеченную деятельность, а самые активные комментаторы виновато склонили головы.
– Извини, Хеллс, мы не хотели, так получилось.
– Нет? – переспросила я, улыбаясь. – А жаль. Таких комплиментов наслушалась, а вы свои слова назад забрали. Расслабьтесь, ребята, я не в обиде, меня больше поражает, что вы это читаете. Неужели настолько на работе делать нечего? Так книжки с собой носите, читайте. Может, поумнеете у меня. Но впредь, чтобы я не слышала, ни слова о своих сиськах в рабочее время.
Жить мне сегодня спокойно не давали. Сначала позвонил Бенедикт, узнать, как я, потом Энди с Энн и дальше по списку. Всех так интересовало мое психическое самочувствие, что это и начало раздражать и, как следствие, портить кровь.
– А тебе чего, Хиддлс? – уже вконец задолбавшись, сказала я вместо чего-то повежливее.
– Смотрю, тебя уже успели достать первые минуты славы никому неизвестной, но подающей надежды топ-модели?
– Что? – опешила я. – С моим-то ростом? Модель? Хиддлс, что ты принимал?
– Ты же читаешь газеты? За то время, что мы жили с тобой вместе…
– Попробуй только ляпнуть это журналистам, – перебила его я. – Жили вместе? То, как ты бегал вычищать мой холодильник, это жили вместе? Не смеши меня. И если бы ты был внимателен, то видел, как половина газеты уходит в мусорное ведро в первозданном виде. Какую глупость я должна была вычитать в утренних новостях?
– Что ты коварная украинская модель, которая увела Бенедикта Камбербэтча у бедной американской овечки и жертвы ситуации актрисы Мишель…
– Быстро же сработал ее публицист, – восхитилась я профессионализмом американских коллег. – Надо будет попросить у Уильяма надбавку за модельную внешность. Хиддлс, как ты думаешь, прокатит?
– Я бы тебе надбавил, сама знаешь, – уверил меня в своей лояльности Том. – И говорил же я Бену, что тебя этим не проймешь, а он не верил. Тошнил, позвони ей, провентилируй почву.
– Приехал бы и воочию проверил, идиот редкостный.
– Так он ведь с агентом строчит ответ Чемберлену. Оберегают от посягательств твое честное имя.
– Разве я не говорила, идиот?
Комментарий к Public Enemy No. 1
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUWP_PublicEnemy
========== I Still Get Jealous ==========
Inspired by: Louis Armstrong – I Still Get Jealous
«Суббота. Берлин. Франц и Михаэль. Помнишь еще таких?»
Мою ж несуществующую дивизию СС! Как я могла так жестоко тормозить? Помнила же, даже дедлайн с заказом билетов назначила. Но много чего было и свалилось на мою нечастную головушку, я совершенно забыла о заветном ключике в конверте в бельевом ящике *Ты бы его еще глубже засунула и вспомнила уже постфактум, – резонно заметил внутренний голос*.
«Конечно, помню. В субботу ждите», – беззастенчиво соврала я, шаря по сайтам авиакомпаний в надежде, что какая-то из них заберет меня тушкой ли, чучелком ли…да хоть спасательным жилетом.
«Ассанжа своего тоже берешь?»
Чтоб меня штази мучили! Второй промах за пять минут. Сегодня что Всемирный день всплывающих ляпов? Надо пойти и сообщить труженику Мельпомены, что завтра у меня Reise, Reise nach Berlin. В то время как он будет изображать психически нестабильных монархов, я буду в компании двух очаровательных молодых людей: *А как это называется, когда переспали…пару раз, но не встречались?* Франца и *Сдерживаем свои оргазмы от его художеств* Михаэля. Я нервно сглотнула, благо воображение живо обрисовало перспективы сообщения новостей мистеру Приревную Тебя К Каждому Столбу Камбербэтчу, и пошла сдаваться.
– Бенедикт, – сказала я, растягивая, как ириску, его имя, и села к нему на колени. – Я хочу…
– У нас в доме нет места для единорога, – сообщил он и уткнулся в газету. После дивного привета с той стороны Атлантики он занялся перелистыванием прессы на предмет оскорблений моей девичьей чести. Не скрою, то, что такой мужчина блюдет эту самую честь, очень льстит моему женскому самолюбию, но не ценой же собственного спокойствия. Я вполне в состоянии пережить свою новонарисовавшуюся модельную карьеру, ребята из Top Gear теперь нашли новый «повод» (второй после кулинарных талантов) оставить меня в команде: устраивать на паркинге BBC благотворительную мойку авто в купальнике с участием известной в узких кругах украинской модели, а это чудо все никак не успокоится. Чего я ему только не предлагала. Точнее предлагала одно: забить болт, но в разных вариациях. Так нет же, вбил он себе в голову, что война с мельницами ради дамы сердца – дело кровь из носу необходимое и все тут.
– Если ты еще раз так сделаешь, то следующее, о чем прочтешь в газетах, будет, как твоя ненормальная девушка собрала утренние газеты во всем квартале и торжественно сожгла их перед твоими окнами, – выдала я недовольную тираду и вырвала газету из его рук. Он посмотрел на меня, будто только заметил у себя на коленях, и виновато улыбнулся, обняв и усадив поудобнее.
– И что хотела моя маленькая пламенная революционерка?
– В Берлин.
– Как только в графике появится просвет, мы съездим в город, непонятно как влюбивший тебя в себя.
– Заманчивое предложение. Два любимых мужчины разом, – мои губы растянулись в мечтательной улыбке. – Но я имела в виду более насущные дела. Франц давно пригласил меня на выставку. А я только сегодня вспомнила, что ужасно безответственна…
– …сказала девушка, которая проводит на работе больше времени, чем дома, – вставил ремарку Бенедикт.
