Текст книги "Плохо, когда в имени Лорелея (СИ)"

Автор книги: I_Do_Believe_In_Faeries

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Через полчаса Ло уже нетерпеливо трезвонила в дверь Роджерса, если бы села за руль, то к этому времени прибавилось еще часа два. Наконец-то на музыкальное шоу ответили шорохом, и дверь открылась, а девушка встретила лучезарную улыбку, которая доводила ее до потери сознания. Лола мило улыбнулась в ответ:

– Так у нас на сегодня униформа? – оба были в светлых джинсах, ковбойках и кожаных куртках. Отличалась только цветовая гамма и то, что у Лолы под рубашкой красовалась футболка с символикой Einstürzende Neubauten.

– Похоже на то, – улыбнулся он.

«Держи меня, крепкий американский парень, еще одна такая улыбка и тебе придется искать нюхательную соль!” – подумала Ло.

– Что это у тебя за танцующий человечек на футболке?

– Эмблема одной из моих любимых групп. Играют экспериментальную музыку. Они своего рода гуру музыкального андеграунда Германии, да и вообще всея музыкального андеграунда. Если будешь себя хорошо вести, я возьму тебя к ним на концерт. Поверь мне, такого ты никогда не видел. Это удивляет даже сегодняшнюю циничную и ко всему готовую публику.

– Да ты просто влюблена в них, – рассмеялся он.

– … в искусство ради искусства, – мечтательно произнесла Лола. – Ты готов спуститься под землю?

– У меня есть вариант получше, – сказал Стивен, доставая из кармана ключи от … красавчика Харлея. – Если ты не боишься скорости и ветра в волосах.

– Это вызов? В моем гараже самые быстрые автомобили современности, я ездила на болиде Формулы -1, а это 100 км/ч за 1,7 секунды. Меня не испугаешь большим рычащим мотоциклом.

– Тогда держись, амазонка, и показывай дорогу.

Ветер в волосах – слишком громко сказано, ведь в городе негде разогнаться, и кэп считал девушку слишком хрупкой ношей, чтобы нарушать правила. Она же надеялась убедить его в обратном в ближайшее время. Ощущение безопасности оставьте для слабонервных. А с их скоростью передвижения Ло могла раскинуть руки в стороны и изображать героиню Кейт Уинслет из «Титаника». Девушка мысленно корила его за то, что он не вдавил педаль газа так, чтобы ей не было стыдно как следует ухватиться за него. Подумав, она решила, что в принципе неплохо устроилась: сидит с ним в непосредственной близости, положила руки на плечи, головой прижалась к его широкой спине и может даже среди музыки мегаполиса улавливать его спокойное дыхание и сердцебиение.

«Если бы он чувствовал мой предательский пульс или видел выражение лица… Больше мы на мотоцикле не ездили, метро … и то в разных вагонах. Техника безопасности… А видел бы нас Тони… – Лола только улыбнулась своим мыслям и чуть сильнее сжала его плечи.

– Что-то случилось? – спросил он. – Может, все-таки усядешься более безопасно?

– Ничего, просто вспомнила Тони и представила его реакцию на нашу поездку. Удивительно, что из такого плейбоя получился ревнивый брат. Безопаснее? Ты что-то имеешь против?

– Просто я тебя почти не чувствую и боюсь потерять по дороге.

Сам напросился. На следующем светофоре Ло изменила свою аристократическую позу сидения à la в дамском седле на более интимную: перекинула ногу через сиденье и прижалась ближе к Стивену.

– Может тебя еще и обнять? Для большей уверенности? – съязвила девушка.

– Было бы неплохо, – без тени юмора ответил он.

Так, с благословения Стивена последние пятнадцать минут Ло наслаждалась не только его парфюмом и пульсом, но и теплом тела, чувствовала каждый вздох под руками, что теперь бесстыдно сплелись «замком» на его торсе. От такого счастья Лола даже чуть не прозевала сказать ему, вовремя затормозить возле дома. Портье растерялся, что же ему делать со стальным конем гостя, но девушка пообещала припарковаться самостоятельно.

И вот они уже внутри. Лифт звякнул, и двери открылись, кэп услужливо открыл перед девушкой решетку. Сентиментальная Лола оставила этот пережиток старых времен, но только в личном лифте, остальные жильцы пользовались новыми быстрыми лифтами. Девушке же было приятно потратить пару лишних минут на спуск под расслабляющую или наоборот тонизирующую музыку кого-то из классиков. Сегодня лифт играл первую сонату Шумана. Ло релаксировала, Стив, скорее всего, не оценил музыкального сопровождения, только стоял и неловко рассматривал четыре стены.

– Willkommen, – сказала девушка. – Чувствуй себя как дома.

Ло забрала его куртку и повесила вместе со своей в шкаф, предложила ему выпить чего-нибудь.

– Только на этот раз давай без рома, – улыбнулся он.

– А я и не имела в виду алкоголь. Мой организм не заслужил повторения вчерашнего, не так скоро. Вода из-под крана? Чай? Кофе? Сок?

Они остановились на последнем варианте, ведь ждать чайник и умирать от жажды, вызванной вчерашними ромовыми экспериментами, не хотелось.

«Как-то здесь не так», – подумала Ло и вспомнила о запрограммированном перед выходом плейлисте, который так и висит в режиме ожидания. Пора дать творению мистера Джобса полную свободу действий. Лола нажала «плей», из колонок заиграл движовий блюз от The Heavy «How You Like Me Now?». Девушка, пританцовывая, пошла на кухню колдовать над ужином.

– Неужели не AС/DC? – улыбнулся Стивен.

– Ты до сих пор прохлаждаешься на диване? Бегом сюда! – скомандовала Ло и, перехватив его удивленный взгляд, добавила. – Я же говорила чувствовать себя как дома. Готова поспорить, что дома ты не рассиживаешься на диване, пока ужин сам себя приготовит? Ты думал, что я приглашала тебя на ужин из ресторана?

– Ты случайно нигде не проходила военную подготовку?

– Нет, эксплуатация людей у меня в крови. Не забывай, что ты имеешь дело испорченной аристократкой.

– С тобой забудешь. Так, кто из нас готовить ужин будет?

– Обижаешь? Конечно, что я, но каждому шеф-повару нужен ассистент. И разве я могу дать заскучать гостю?

– Аристократия готовит? Это что-то новенькое.

– Нарываешься? Аристократия готовила, шила, вышивала не хуже черни, а во время войны женщины из знатных семей наряду с другими работали в Красном кресте до потери сознания. Я не такая декоративная, как ты думаешь, – обиделась Лола.

– Извини, неудачная шутка, – сказал он и положил свою руку поверх ее, видимо, чтобы удержать от применения холодного оружия. Девушка уронила нож. Спасибо рефлексам, успела отскочить.

– Тебе никто не говорил, что нельзя вот так с женщиной с ножом? – улыбнулась Ло, успокаивая скорее саму себя.

– Извини.

Похоже, что все возвращалось к истокам своим. Теперь, правда, вместо того, чтобы смущаться или обижаться, он просит прощения. Это прогресс? Он говорит, значит, прогресс. Сомнительный, однако …

Silbermond! Еще и «Lebenszeichen». Одна из тех песен, что имеют пренехорошее свойство заедать на целый день. Поэтому Лола улыбнулась, поставила Стивена на войну с миндалем и начала плясать, надеясь, что «вытанцует» и своего гостя. Он только улыбался тому, как девушка успевает танцевать и помешивать соус, потихоньку вливая в него все новые компоненты, еще и петь.

Пока Ло управлялась с салатом, выдала кэпу увольнительную и предложила устроить себе экскурсию по дому. А после нашла его в библиотеке, он просматривал альбом купленый, кажется, в Вене в галерее. Это был Дюрер. Каждую книгу Ло могла узнать с полувзгляда.

– Нравится графика?

– А ты умеешь подкрадываться. Не знаю, просто сам когда-то рисовал, видимо, вспоминаю прошлое. У тебя большая библиотека, как ты здесь не теряешься?

– Это лишь малая часть того, что собрала я, а еще есть старая библиотека дома со всем, что успели собрать мои предки. И я знаю каждую книгу. Где и как она стоит. Поэтому, если ты собирался ставить Дюрера на место, то промахнулся на пару рядов, – сказала Ло, перехватывая альбом и возвращая его на место. – Так ты еще и художник?

– А ты строгая библиотекарша?

– Если ты попытался подколоть меня, то это неудача. Я уже давно воспринимаю это словосочетание как комплимент, – сказала Ло и подумала «или мое воображение рисует яркие картины эротического содержания», но решила эту мысль оставить при себе. – Ты не проголодался здесь, среди бесчисленных нагромаджений знаний?

– Есть немного… – сказал он, и девушка тут же схватила его за рукав и потащила в гостиную.

– Европа или Америка?

– Из уважения к хозяйке – Европа.

– Тогда начнем сеанс знакомства с прекрасным, – сказала Лола и включила «Barfuss» Тиля Швайгера.

Девушка любила этот фильм за то, как легко сложные вещи теряли свою напускную сложность и в конце оказывалось, что сложного ничего нет, все самые важные вещи – просты. Фильм напоминал ей, что мы сами усложняем мир вокруг. И часто об этом забываем. Видимо, поэтому подсознание и решило за Ло проблему первого показа таким образом. «Босиком по мостовой» должен был послужить напоминанием. Все будет, как должно быть. Не усложняй. Наслаждайся каждым пусть даже маленьким, но все же шагом.

– Не знаю, кто придумал диваны, но благодарна я ему только за съемные подушки, – сказала Лола, захватив одну из них, и села на пушистый ковер возле дивана. Смягчив импровизированную спинку подушкой, она пригласила Стивена последовать своему примеру. Похоже, что, по крайней мере, это предложение он оценил по достоинству.

– Приятного аппетита и просмотра, – сказала девушка, подсунув журнальный столик поближе.

Когда проводишь пару часов на кухне, то «наедаешься» на пару дней вперед. Так и Лола, чувствовала дикий голод, пока нюхала соблазнительные запахи и следила за духовкой, а как дело дошло до застолья, то для проформы отрезала небольшой кусок запеченного мяса и поклевала салат. Стивена же легче убить, чем прокормить. Он с аппетитом съел свою порцию и помог справиться с ее.

– Сколько талантов может вместить один человек? – спросил он.

– Рада, что тебе понравилось, – стойко приняла комплимент Ло и, когда он помог отставить столик, поняла, насколько обессилена.

Строить из себя жаворонка – смертельный маневр. Усталость теплой волной разлилась по телу, девушка взяла одеяло, свернулась под ним клубочком и оперлась об Стива. Он не был против, поэтому она обняла его руку и … уснула. Из сна ее вырвал телефон. Спаситель и палач в одном лице.

– Алло, – сонно произнесла Лола, не открывая глаз. Девушка еще не отошла ото сна, не понимала, где она, и надеялась, что абонент на том конце провода позволит вернуться в кровать и досмотреть сладкий сон.

– Где тебя черти носят, Лея? – кричал в трубку разъяренный абонент.

– Что? Где черти? Куда черти? – не понимала Ло.

– Ты что спишь? Бегом домой! Ты видела, который час? – не унимался Тони. Черт! Тони! Сон как рукой сняло. Девушка открыла глаза и начала панически оглядываться. Она дома, под одеялом, на диване. В девять вечера.

– Увидела. Девять. У меня комендантский час?

– Если в течение получаса не увижу, как ты поднимаешься к себе, то и домашний арест будет!

Лола сбросила вызов. Возмущению ее не было предела. Она мысленно пообещала себе, что как только доберется до Старка, так сразу расставит все точки над “i” его воспитательного процесса.

– Все в порядке? – спросил Стивен.

«Этот неловкий момент», – подумала Ло.

– Тони … – выдавила из себя девушка имя брата. – И давно я сплю?

– Второй час.

– Извини … пригласила в гости и уснула. Похоже, что я не рассчитала силы со всеми ранними просыпаниями и поздними вечеринками. Но я придумаю, как загладить вину, честно.

– Поехали, а то некому будет думать. Твой брат настроен серьезно.

«Я тоже», – подумала Лола о предстоящем разговоре.

Комментарий к Глава 5

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #ПквИЛ_Гл5

========== Глава 6 ==========

На сей раз Лола уже не играла в амазонок и сразу же прижалась к широкой теплой и надежной спине. Перед разговором с Тони она хотела получить максимально возможную моральную компенсацию и жалела лишь о том, что они не ехали дольше. Ох, эти ужасные контрасты. Всего пару минут назад девушка обнимала Стивена, несколько ранее спала на его плече, и вот она уже стоит у входа в обитель Старка с ощущением опрокинутого чана с холодной водой на ее несчастную головушку. Ло задержалась у входа, помялась на одном месте, обернулась к Роджерсу. Стив еще раз спросил, не хочет ли она, чтобы он поднялся с ней. Ло еще раз отказалась.

Разговор, который намечался у них со Старком, не для чужих ушей. Тем более не для тех, которые предусматривают слышать от девушки только высокопарно-литературные сентенции или восклицания чистого счастья и удовольствия. Фи, как двусмысленно получилось. Двусмысленно? Еще одна тема для многочасовых раздумий. Воображение Ло рисовало Стивена неким рыцарем с безупречными манерами и моральными установками. Но эти самые принципы закладывались в него в 40-е годы, поэтому были далеко не теми, которые она могла себе напредставлять. Мы идеализируем прошлое, забывая, сколько изменений в отношения вносило каждое десятилетие.

Ло опять застряла на полпути и зависла в невеселых думах, которые предполагала оставить на сон грядущий: «Что за пропасть разверзлась между новым веком и серединой прошлого? Его модели поведения и моральные установки были заложены во времена, когда место женщины ограничивалось тремя «K»: Kinder, Küche, Kirche*. Я же дочь времени, гендерные установки которого диаметрально противоположны его. Возможно, я просто рвусь в тюрьму старого поколения, приукрашенную хорошими манерами? Я готова нырнуть в воду, не зная дна».

Грустные и противоречивые мысли не отпускали Ло, пока она не оказалась на пороге ее сегодняшнего Чистилища.

«Ринга, – тут же поправила себя Лола. – Тони должен понять, что я прекрасно могу постоять за себя. Или же не могу? Если я и сама не знаю, чего хочу и куда меня тянет? Может, Тони прав, это вовсе не ревность, а забота обо мне. Может, я действительно затягиваю у себя на шее петлю, и пора мне найти очередного богемно-свободного художника, который не встревал бы между мной и моей Свободой. Но о чем я?»

– Появилась! – крикнул с порога Тони и поволок сестру в гостиную.

– Успокойся, я слишком измотана, чтобы разговаривать на повышенных тонах или слушать, как ты кричишь, поэтому давай цивилизованно обсудим все наши претензии друг к другу. Ты думаешь, мне нравится твой чрезмерный тоталитаризм?

Это было похоже на переговоры о перемирии между двумя идеологически полярными противниками, а не разговор между братом и сестрой. Лола бы с радостью сократила всю эту дипломатическую муть к подписанию «14-ти пунктов» и пошла бы спать, но нет. Упрямство Тони порождало ответное упрямство Ло, поэтому две бутылки вина и четыре часа спустя они нашли условия, устраивающие обе стороны. Девушка отвоевала свою свободу в обмен на «мобильный контроль» от «Старк Индастриз». Тони интегрировал Джарвиса во всевозможные цифровые гаджеты сестры, поэтому, куда бы она ни пошла, с ней всегда будет его мобильный шпион. Тони остался доволен. А Лола уже выстраивала коварные планы подкупа искусственного интеллекта, если такие возможны, конечно.

Они разошлись, истощив друг друга до предела. Но мозг устроен таким образом, что иногда, когда хочется забыться сном, он начинает пытки мыслями, и мыслями не слишком приятными. Он запускает некоего червячка сомнения, который, как в старой доброй мобильной игре, шныряет везде, собирая крошки-хрусталики сомнений, и растет-растет, пока окончательно не победит сон. Вот так и случилось с истощенным организмом Ло. Мозг, который должен был отправить ее в спящий режим, решил перезагрузить программы и добить уже начатыми неутешительными размышлениями о собственной свободе и альтернативах отношений, которые еще не успели начаться, а уже обросли проблемами.

Лола не понимала его моделей поведения, такое впечатление, что он пользовался совершенно другим набором не только языка жестов или тела, но и его английский был какой-то другой. Она не понимала, чего от него ждать, как он к ней относится, если вообще хоть как-то относится. Единственное, что было в этом всем наверняка, так это то, что между ними была огромная культурная пропасть. Несмотря на то, что 70 лет в масштабах истории – не так много, в масштабах человеческих интересов, развития общества и философии, личных взглядов – это была пропасть. Они были не просто воспитаны по-разному, они были почти инопланетянами. Лола со своими частными школами и личными воспитателями-учителями этикетов и изысканных манер могла, тем не менее, найти язык почти со всеми.

«Здесь что-то другое, – продолжала складывать головоломки девушка, – что-то новое. А может это просто новый вызов? И я на самом деле безразлична к нему, единственное, что ценно – это сложность. Но, как же мое постоянное умиление чуть не каждым его шагом? Может, во мне наконец проснулся ментор или пристрастие к доминированию, которое мне так давно приписывали некоторые знакомые?»

В тупике размышлений, в нелепой цепи вопросов без ответа Лола наконец забылась сном.

***

Как же Ло проклинала свою привычку думать, наблюдая за ночной жизнью города, когда пыталась размять шею и ноги, вставая с подоконника следующим утром. Свет резал глаза так, будто вчера она провела вечер не за бутылкой-другой вина, а как минимум за парой бутылок водки. Лола морщась спрыгнула с подоконника и задернула шторы.

«Иногда мне кажется, что из меня получился бы отличный вампир, – подумала она. – В следующий раз буду появляться дома до комендантского часа и всякими возможными и невозможными путями искать одобрения брата, только бы не этот адский свет».

Побитая и мятая, она доползла до кухни, где уже завтракали Тони с Пеппер. Ло поздоровалась и начала искать кофе. Пеппер перехватила ее судорожные движения и подала кофейник с чашкой. Лола взяла другую, большую, и только после пары глотков энергетической жидкости выдавила из себя что-то похожее на приветствие. Пеппер посмотрела на Старка и толкнула его в плечо. Он нехотя отмахнулся и обратился к сестре:

– Слушай, Лея, вчера я немного погорячился, но пойми, я волнуюсь. И ты понимаешь, что мне как брату неприятно видеть у тебя … – здесь Пеппер толкнула его сильнее, он запнулся и добавил, – извини.

Лолы хватило лишь на то, чтобы удивленно уставиться на парочку. Ничего же себе! Пеппер устраивает Старку взбучку, а тот слушается без единого слова. Ло прониклась еще большим уважением к этой девушке. Похоже, они должны неплохо поладить .

– Видеть у меня кого? Ты лучше скажи, кого бы ты у меня смирился видеть? – примирительно ответила Ло на его братские потуги к заглаживанию конфликта. – Может, тебе пройти курс контроля братской ревности у моего Билли? Он расскажет тебе о паре моих бывших, по поводу которых действительно нужно было бы волноваться.

– Ты подумай хорошенько, Лея, зачем тебе Сосулька? Солдат, который выполняет приказы? Ограниченная машина для убийств и жертва пропаганды 40-х?

– Обещаю над этим подумать, – ответила Ло и сделала ударение на окончание предложения, – в очередной раз. Но и ты не сватай меня раньше времени. Я не уверена, что он вообще воспринимает меня как женщину. И хватит о грустном, у меня другие планы на сегодня. Хотя … если подумать, то не менее печальные.

– Не думает как о женщине? Опомнись! Уж не какой-то ваш очень сильно дофига умный немец говорил о возможности дружбы между мужчиной и женщиной, если только кто-то из них страшный, как смерть? Какие такие планы?

– Ха-ха-ха! Не думала услышать от тебя свободную цитацию Ницше. Ты удивляешь меня, Старк. Планы сходить в немецкое посольство и поговорить с куратором выставки о завтрашнем открытии и моих обязанностях по этому поводу. Кстати, для вас уже есть два пригласительных, так что гладь смокинг и чисти обувь, – Лола поцеловала его в щеку и попрощалась с Пеппер. До встречи осталось меньше двух часов, а еще надо было сделать леди из чучела.

Полчаса до выхода. А девушка все не может найти голубой шелковый шарф, которым обычно собирает волосы, и черные перчатки. Паника и беготня по комнате. Перчатки есть, а вот шарф потерялся. Еще пару минут и Ло не успеет в консульство, даже если найдет болид Формулы -1. Хорошо, что, пробегая мимо зеркала, эта растяпа взглянула на себя…и увидела, что шарф повязан на шее, чтобы не потерять. Лола быстро перевязала волосы, схватила сумочку и побежала к лифту.

Mercedes только и ждал, пока девушка закроет дверцу, чтобы послушно замурчать, а потом и агрессивно зарычать. Зря-зря-зря отец таскал ее на Сильверстоун, в Милтон-Кинс и Зальцбург. В эти Мекки скорости и высоких технологий. Неужели не знал, что девушка не наберется там ничего хорошего? С кем она могла свести знакомство в гаражах гоночных команд? Там Ло свела знакомство с гонщиками, быстрейшими гонщиками мира. И кто же устоит от того, чтобы произвести впечатление на хорошенькую девочку, а потом шутки ради пустить ее за руль? Если первая часть плана со всякими выкрутасами на дороге только кажется опасной, то пускать зависимую от гонок и скорости девчушку за руль автомобиля, который может выжать из себя реальную скорость, было огромной ошибкой. Но кто же знал … Так Лола и научилась всем навыкам профессиональных гонщиков и была „so close“, чтобы обставить ребят из младших лиг, а ее родители поняли, насколько бездумно они поступили, пустив дочурку в царство скорости, когда Ло на очередной свой День рождения попросила авто. В тринадцать лет, когда девочки еще не переросли розовых пони и платья с оборочками, Лорелея фон Моргенштерн получила свой первый автомобиль для гоночных дней на Нюрбургринге. Не отступили от традиции и ее приемные родители.

Лолин болид вырвался из конюшни и полетел навстречу Нью-Йорку. Девушка оторвала руку от коробки передач и начала искать IPod в сумочке, но не нарыла его в этой черной дыре. Она решила оставить соискания и довольствоваться нервным переключением радио с пролистыванием рекламы, ток-шоу и новостей.

За пару кварталов от консульства Ло предусмотрительно сбросила скорость, негоже почетной гостье вот так врываться в затишье дипломатического квартала. Тем более в запасе оставалось еще минут пять. Лола припарковала автомобиль и, роясь в сумочке в поисках пропавшего плеера, вошла в консульство. Прямо в руки куратора выставки.

Они поздоровались, обменялись соответствующими дипломатическому протоколу фразами и сразу же перешли к делу. Экспозиция была посвящена послевоенным фотографиям Германии: разрушенный Дрезден, опустошенные села, разорванный на части Берлин. Каждый раз, когда Лола видела эти документальные свидетельства человеческой жестокости, у нее резко портилось настроение и выветривались альтруистические порывы. Герр Райер оказался замечательным экспертом в фотографии и истории, а также интересным собеседником. Лола и ее экскурсовод быстро отошли от протоколов. Девушка почувствовала, что может свободно поговорить с ним, поделиться своими мыслями, которые будут отличаться от тех, что она должна озвучивать завтра. Отличались они от всех тех шаблонных разговоров о вине и неискупимости преступлений, совершенных нацистами, от всего того, что так любят слышать политики, слышать, а не понимать. Поэтому собственно Ло и задержалась в консульстве гораздо дольше, чем планировала. Герр Райер пригласил разделить ужин с его семьей, девушка не могла ему отказать. Они обсуждали фотографии, их историю, как у Лолы зазвонил телефон, она попросила извинить ее и отошла поговорить:

– Привет, Тони. Ты не совсем вовремя. Я еще в консульстве и останусь на обед, если ничего срочного, то поговорим вечером. Хорошо?

– У меня есть вещь, без которой у тебя начинается ломка.

– Что?! – пожалуй, это было слишком эмоционально и громко, потому что уважаемый герр озабоченно посмотрел в сторону Ло, девушка кивнула ему, что все хорошо.

– У меня твой IPod. Точнее не у меня, но я знаю, где он. Я отправил к тебе Сосульку с посылкой, – Лола так и видела, как он сияет, довольный собой и шагом по улаживанию своих ревнивых промахов. И тут же она с ужасом представила, что ему сделала Пеппер, чтобы он отпустил кэпа в посольство.

– Он уже в пути? Я попрошу, чтобы его пропустили. И не волнуйся, это будет недолго и безболезненно.

– Очень остроумно. До вечера. Помнишь, когда он начинается?

– Пока, братец.

Еще бы не помнить, иначе будет разбор полетов, дубль два. Ох, и доиграется Тони! В один прекрасный день Лоле это начнет нравиться, и она устроит ему подростковый протест, который в свое время благополучно пережила без ирокезов и прочих выходок. Теперь будет повод. Она представила, как с мазохистской настойчивостью будет нарываться на его взбучку, и улыбнулась.

– Все в порядке? – спросил Райер.

– Да, спасибо.

Лола попросила его о пропуске для нежданного визитера на Харлее. Конечно, не подходящий транспорт для обители хорошего тона, но что поделаешь. Ради милой улыбки Ло герр куратор пошел на уступки и дипломатично оставил в ее распоряжении полчаса, пока сам он будет давать последние указания насчет обеда. Они попрощались в таких же хороших отношениях, как и встретились, даже злополучный мотоцикл не смог оставить тени на репутации фон Моргенштерн.

«А вот это могло, – подумала девушка, когда Стивена провели в зал. Он был, как всегда, в ковбойке и джинсах. – Ты когда-нибудь одеваешься иначе?» Но упрек остался только в мыслях, Лола улыбнулась ему и поздоровалась. Дипломатия в действии.

– Так вот чем занимается фон Моргенштерн, когда надевает платье? – улыбнулся кэп в ответ.

– Вот такая я многогранная личность. Хочешь небольшую экскурсию? У нас есть минут пятнадцать, пока тебя выгонят из дома дипломатии.

– Почему бы и нет, продолжим экскурс в культуру Германии.

Роджерс взял девушку под руку, и она повела его в лабиринт истории. Поскольку времени было мало, Лола решила остановиться на Дрездене. Этот город, жемчужина на Эльбе, украшение в короне Саксонии был печально известен задолго до Мировой войны. Истинно немецкий город со всем поэтически-фаталистическим налетом и суровой красотой. Они подошли к первой фотографии, к руинам Фрауэнкирхе. Лола вспомнила о том, как «летала» под куполом этой церкви, иначе и не скажешь. Высокий белый свод и лестница, которая ведет почти что на самый верх. Там, в самой высшей точке Дрездена, возникает ощущение, что силы тяжести не существует, тебя пронизывает золотистый воздух, проникающий из окон, и ты буквально чувствуешь, что пола под ногами нет, ты просто паришь в воздухе. А рядом с тобой ангелы. Не те, христианские, или любой другой религии, а те, которые всегда рядом, внутри, те, которые вырываются на свободу только в такие особые моменты. Все это промелькнуло внутри, и тепло ощущения полета разбилось о фотографии. Они видели перед собой руины, сломленную Фрау.

– Фрауэнкирхе. То, что осталось от нее после бомбардировки. Прах и сломленный дух.

– На войне не без жертв, – философски заметил Стивен. – Если помнишь, то это вы начали.

– Конечно, победитель во всем прав и его преступления не судят, – разгорячилась Ло. – Конечно же, американцы всегда правы, везде поборники добра и справедливости.

Лола почувствовала отвращение к их высокомерной всемирной гегемонии, роли всемирного судьи и Фемиды.

– Преступления? Ты о чем? Неужели ты сейчас защищаешь нацистов?

– Где ты их видишь? Среди всей этой боли и руин? В городе, который был сожжен напалмом за два дня? В городе, который ваша бравая авиация решила добить после англичан? В городе, где люди сгорали в каменных печах-развалин. Ты об этих нацистах говоришь? Или тебе вспомнить ваши американские преступления, до которых ты, наверное, еще не дочитал в учебнике истории? Вспомнить тебе Хиросиму? Персидский залив? Афганистан? Мы признали свою вину и отплатили за нее сполна. А сколько Дрезденов разрушили вы на пути к миру? И когда вы оплатите свои долги? А теперь вон отсюда!

Он ошеломленно смотрел на Лорелею, стоял нерешительно, явно не понимая, что ее так вывело из себя. Типичный американец. Высокомерный и эгоцентричный.

– Вон! – чуть громче сказала Ло. – И не заставляй меня повторять.

Он молча протянул девушке плеер и вышел. Лоле было так больно, так поразило ее то, о чем она и так знала, но не хотела примерять и на него. Ее ранило то, что она не хотела в нем найти. Правду говорил Тони, он солдат. Еще один парень, в котором она ошиблась.

“Неужели ты думала, что изменилась?” – горько улыбнулась сама себе Ло. Ей хотелось кричать, плакать, забиться в уголок и жалеть себя. Но вместо этого она улыбнулась Райеру и пошла на свой первый дипломатический обед в Нью-Йорке.

Супруги Райер не дали Ло окунуться в меланхоличную прострацию, потому что умудрялись задавать такие вопросы, которые надо было обдумывать прежде, чем открывать рот. Ей следовало поблагодарить их за отсрочку упаднических настроений, которые накрыли девушку с головой в салоне авто. К тому же верный друг IPod был тут как тут и предложил тысячи грустных и депрессивных песен на выбор. Лола решила начать с классики Lacrimosa и их “Lichtgestalt”, хорошо, что дорога домой не была дольше пары композиций, так как после швейцарцев в бой вступили бы австрийцы Janus или, того хуже, англичане My Dying Bride. И вот тогда она попала бы на глаза брата не в лучшем состоянии, а допросов и утешений Лоле точно не нужно. От них обычно расклеиваешься еще больше.

Поэтому когда она добралась-таки до дома, то лишь на пару минут заскочила наверх, к брату, чтобы отметиться и вежливо поинтересоваться о планах на ужин. Лоле сообщили о мирном разогреве пиццы дома и ее поедании за просмотром какой-то комедии, и она, успокоенная предстоящим семейным ужином, пошла часа на три-четыре погружаться в бездны безысходности и разочарования.

Хотя … сначала Лола хотела ударить по хандре самым сильным оружием, что имелось в ее арсенале. Ло достала Джека Керуака и его буддистскую притчу «Бродяги Дхармы». Но блуждания мандариновыми рощами при виноградном закате и любования хрустальным звуком тишины, даже медитации на Маттерхорне не помогали. Печаль и разочарование врезались между строк ее любимого американца, еще одного “не того” парня, который нравился Лоле. Даже в литературе все не те … Хотя, может, он был не тем только потому, что был мертв, а с остальными его недостатками она бы справилась? Мечтательница.

Рука протянулась за пультом от аудиосистемы, но не нашла. Тут Ло поняла, что находится не в том доме и не в той комнате. С мученическим стоном девушка сползла с кровати и пошла в гостиную. Хоть что-то в этой современной квартире одухотворенное: прозрачная стена и ощущение взлетной полосы. Вот только разбежаться по серому ковру, оттолкнуться от последнего куска суши, от последней черты, твердой поверхности под ногами и полететь …

Где-то в спутанном, как гнездо змей, клубке шнуров и переходников Ло нашла белый, с идиотским обозначением «входа» на случай, если кто-то попытается ткнуть его в порт другой стороной, и отправила плеер на зарядку в ноут, а ноут подсоединила к колонкам. Почти сказка про репку. Плеер за шнур, шнур за компьютер, компьютер за колонки, колонки за сабвуфер, сабвуфер в розетку и Peter Gabriel в Лолины уши. Лечиться от тоски его музыкой она подсмотрела в одном довольно свежем немецком кино, которое называлось «Im Winter ein Jahr». Там главная героиня, профессиональная танцовщица, выполняла ритуальный танец печали под „Signal To Noise“, Ло, «плагиатя» ее не до конца, все же видела в таком использовании альбома «Up» ересь и отступничество. Если и выполнять ритуальные танцы темным богам бездны, то только под tribal, который Питер прекрасно и со вкусом использует на пластинке «Long Walk Home», что по иронии судьбы также была саундтреком к фильму, к которому Лолины руки, правда, еще не дошли.