Текст книги "Хроники Армии. Книга первая"
Автор книги: И. Кулибякин
Жанр:
Юмористическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Добравшись до столовой, он сначала не мог пробиться внутрь. Слишком жирный.
– Этот вход, что, только для детей,блять? – Завопил он.
– Ержан, – кричал ему из столовой водитель-срочник медпункта Игорь ДваЦента. – Мы уже ради тебя все двери превратили в ворота. Худей, сука!
Отьехав назад, Геев максимально быстро раскрутил колеса на своей электроколяске и пробил вход в столовую.
Забуксовав на чем-то твердом, он наконец-то подьехал к своему столу,
– Блядские условия в этой вашей армии. ПРЕЗИДЕНТ ОБЕЩАЛКИН, БЛЯТЬ, ВИНОВАТ. СЛАВЯНСКУЮ НАЦИОНАЛЬНУЮ ИДЕЮ ПОГУБИЛ! ВСЁ РАЗВАЛИЛ!
– Ержан, – прошептал ДваЦента.– Ты калича раздавил насмерть.
Геев повернулся в сторону входа в столовую (из-за споюснувшихся от большой скорости и веса Ержана колес у него на это ушло 15 минут). На полу, в куче обломков от дверного проема, лежал полненький мальчик с раздавленной головой.
– Будто арбуз упал на пол, – прошейтал Геев. – Его не трогать! Утром доем.
– Мааааальчишечки! – Послышался голос Сквиртвекова, который стоял у входа и обнимал за плечи КРАСИВОГО И СЕКСАПИЛЬНОГО молодого человека.
Все повернулись на зов польского каптера. Кроме Геева. Он только начал разворачиваться.
– У нас новый любитель долбиться в жо… ой, хи-хи-хи,– засмущался Витчалка.– Я хотел сказать – новый калич.
Все пристально сверлили глазами нового больного. ДваЦента прищурился, потому что почувствовал запах собственного соленного пота, который выделялся из желез, когда Игорь начинал волноваться; Дэнсер Пахом направил телефон с прямой трансляцией в тик-токе, в сторону нового калича.
– Кто это? – Спросил ДваЦента вытирая слезящиеся от вони глаза.
– Кто это? – Спросил Пахом, показывая подписчикам танцы из Фортнайт.
Сквиртвеков пилил вожделенным взглядом больного.
«Ох, это он. Это тот самый сексуальный солдат Славянской армии, про которого мне писали в паблике «Цитаты Великих Гомосексуалистов», – кричал он в своей голове.– Тот самый, из штаба, который не стесняется ничего. Он будет моим».
Вслух он сказал совершенно другое:
– Представься, зайчик.
Новый калич поднял руку вверх и уверенно сказал:
– Всем привет. Меня зовут Витя Пилипкин.
***
Пообедав, все покинули столовую. В ней остался только будущий завтрак Геева и сам Ержан.
Наконец-то, развернувшись в сторону выхода, он ответил на зов Сквиртвекова, прозвучавший около часа назад:
Кто это?
Глава 5
Ы!
– Ы! – Простонал Игорь.
Его руки были прикованы к стене цепью и за несколько часов заточения стали цвета спелой сливы.
Двое мужчин в кожаных лосинах на ногах и голым торсом смотрели на него с вожделением.
– Запах, – прошептал рядовой Подливкин. – Он сводит меня с ума. Нам нужно больше его пота, товарищ прапорщик Врототсосян!
Прапорщик Врототсосян стоял и молча наблюдал за ДваЦентой.
– Откуда такая мощь в твоем теле, солдат? – Спросил он через довольно длительную паузу. – Как ты можешь так прекрасно вонять уже три дня? А твой пот? Он цвета мазута на Пункте технического обслуживания и ремонта нашей части (ПТОР)! Это удивительно…
Он медленно подошел к ДваЦента и провел языком по его подмышке.
– Дизельное топливо, – простонал Врототсосян.– Самое чистое дизельное топливо, которое я когда либо пробовал.
Стук в каптерку взвода обеспечения вызвал гнев прапорщика.
Ударив в дверь ногой, он разнес ее на куски и попал по морде того, кто стучался.
– Человек-ПТОР!! – Закричал Врототсосян. – Елисеев?! Что тебе нужно?! У меня проба топлива…
Человек-ПТОР поднялся с пола и подковылял к своему хозяину. Его горб сочился машинным маслом, из ушей вытекал мазут и капал на ноги. Штаны стали влажными из-за вытекшего из его маленькой трубочки антифриза.
«Сильно уебал, походу!» – Подумал прапорщик, смотря на того монстра, которого он когда-то создал.
– Повелитель, – прохрипел Елисеев. – На нас напали!
Пока Человек-ПТОР говорил, из его рта, прямо в рот прапорщика, летели куски подшипника, которые служили Елисееву зубами.
– Кто?! – Взревел Врототсосян и ударил Елисеева по горбу.
– Начальник медпункта – Капитан Фемка!
Прапорщик не успел ничего ответить – в его руку прилетел шприц, наполненный спидораковой кровью. Дикий вопль Врототсосяна разнесся по взей казарме взводов. Прапорщик повернул голову в сторону, откуда прилетел шприц, и увидел капитана Фемку.
– Верни мне Аглашу…Илью…блять, как же его имя? – Замешкался начальник медпункта. – Верни мне Двацента!
***
– Что? – Удивился Пилипкин. – Именно так ты и попал в медпункт?
Двацента кивнул.
– Не ври, вонючка! – Крикнул Пахом и кривляясь перед смартфоном. – Пойдем луше покурим. А то всякую чушь говоришь, лишь бы не мыться.
Глава 6
Хватит стесняться
– КАПТЕР, ТЫ МЕНЯ ДРОЧЕШЬ!– Раздался крик Вити на весь медпункт.
Пилипкин выбежал из туалета подтягивая штаны. За ним, со стекающими по лицу слезами, бежал Сквиртвеков.
– Стой, мальчишка! Ты будешь моим! – Кричал в спину Вити польский каптер.
«Какое странное место, – думал Пилипкин, прячась за спящим Геевым.– Бедный мой Бутербродин, знал бы он , как мне здесь тяжело без него. Из-за этого демонтажа забора, я оказался здесь…хотя, это было прекрасное время…кого я обманываю… Если честно, и Витчалка неплохо мне подроч… хм… все это странно».
Витя начал вспоминать последние несколько дней в медпункте. Как свет от энергосберегающей лампы так мягко ложился на лицо Сквиртвекова. Он от этого буквально менялся. Пилипкин почувствовал какую-то странную тягу к этому поляку. «В этом свете он красивее всех картинок из интернета и лучше любого персонажа из игр, – подумал Пилипкин.– А ДваЦента? Хоть все и говорят, что от него воняет, а меня этот запах тухлых восьмимесячных кабачков притягивает».
В штанах у Пилипкина что-то зашевелилось. Что-то твердое и пульсирующее. Он сразу понял, если не расслабиться, то маленький Пилипкин выпадет и пришибет спящего Геева. Геев тоже притягивал Пилипкина. Хоть он и был мегажиропасом и постоянно говорил о возрождении славянской нации, Витю восхищали его 33-й и 64-й подбородки. Будто два ошметка сала сочились и говорили ему: «Оближи нас, Виктор Пилипкин!». А сексуальные танцы Дэнсера Пахома в тик-токе? Эти плавные движения его таза, звериный оскал на лице, когда он тужится, пытаясь сделать дэб.
Пилипкин хотел всех, а все хотели Пилипкина.
« Гетеросексуальность – признак старости»
Глава 7
Группа Вухич
Это случилось внезапно. Они находились в одной палате: Витчалка Сквиртвеков, Ержан Геев, Дэнсер Пахом, Игорь ДваЦента и Витя Пилипкин. Свет от кварцевальной машины падал на их обнаженные тела.
– Мы точно проводим ту процедуру, которая вылечит мой прогрессирующий спидорак? – Неуверенно спросил Пилипкин и почесал свою подмышку.
– Ты славян, а значит бессмертен. Этот кварц только придаст тебе сил!– Спокойно произнес Геев.
Они стояли и каждый смотрел на того, кто ему нравился – все взоры были направлены на Пилипкина. Витя смотрел на всех, потому что ему нравился каждый. Его глаза расползлись словно у хамелеона. Было сложно одновременно наслаждаться всеми.
Первый шаг сделал Сквиртвеков. Он подошел к Вите и взял его «анаконду» в свою потную ладошку. Потом подошли остальные. Образовался круг, в центре которого был Витя, его «пилипка» и четыре руки.
– Это не «пилипка», – прошептал Сквиртвеков. – ЭТО «ПИЛИПКИЩЕЕЕЕЕ»!
Вдруг, за дверью раздался странный грохот. Все в ужасе замерли.
– Нас спалили? – Испуганно спросил Пахом.
– Возможно… – Ответил Витчалка и, осторожно приоткрыв дверь, высунул голову в коридор.
Ничего не обнаружив, кроме валяющегося на полу стула, каптёр ответил:
– Ветерок. Продолжаем, ребят.
Глава 8
Толс-Тыйхуй
Пилипкин чувствовал, как у каждого пульсирует ладошка. Шпаги скрещены и было уже поздно отступать. Пока все плавно водили руками, Пилипкин вспоминал Бутербродина. Этого высокого и чертовски притягательного мальчишку. С ним было хорошо, подумал Витя. По его щеке потекла слеза. А ведь он знал, что Мухтар к нему неравнодушен и всё равно не давал ему подойти ближе положенного расстояния.
– АЙ!– Крикнул Пилипкин. – С зубами осторожно!
В лексиконе древних кочющих североатлантических цыган, есть слово, описывающее то, что сейчас происходило в палате – «толс-тыйхуй». На языке славиков оно означает «секс пятерых мужиков». Пилипкин не мог понять, откуда это слово появилось в его голове, но он думал обо всем, кроме того, что происходило в кварцевальной палате.
Эта групповушка произошла внезапно. Витя даже до определенного момента не мог понять, что скоро будет учавствовать в коитусе. Он понял, что происходит непоправимое, когда все схватились за его «штурвальчик»…
После толс-тыйхуя, Витя говорил сам себе, что постоянно думал о Мухтаре. Эти мысли не покидали его и стали еще навязчивее после оргазма в палате с кварцем. Так или иначе, Пилипкин очень сильно изменился и даже командир батальона – полковник Виолончель – не смог бы его изменить.
А тем временем, когда все вышли из кварцевальной палаты, Геев только снял одежду и произнес:
– ЕБЕМСА?
Глава 9
Дембель
Ему было тяжело прощаться со Сквиртвековым, который уходил на дембель в один день с Бутербродиным.
Витя прошался с Витчалкой в тайне, чтобы Мухтар ничего не узнал. Это было за зданием штаба. Недавний калич и бывший каптёр по-мужски крепко обнялись, как вдруг, Сквиртвеков резким движением встал на одно колено и в его руке появилось кольцо с голубым рубином.
Пилипкин посмотрел в глаза польскому каптёру и заплакал.
– Я не могу, Витчалка…
Сквиртвеков встал с колена и спросил:
– Почему? Ведь нам так хорошо было вместе! Вспомни наши содомитские шуточки…ну, уже не совсем шуточки…Витя, выходи за меня! Или скажи «нет» и я уйду навсегда.
Пилипкин страдальчески посмотрел на Витчалку. На его лице была видна вся боль выбора.
– Я не могу. Прости.
Напоследок, СквиртВеков попросил Пилипкина оставить себе его часть – семя. Получив такой ценный подарок и залив его себе в ухо для лучшей сохранности, Витчалка так и ушел, без слез. Он понимал, кто в сердце Пилилкина до конца жизни. Понимал и принял это.
А потом, из жизни Вити Пилипкина, ушел и Бутербродин…
***
После ухода Бутербродина, Пилипкин пролежал в луже из соплей и грязной воды ещё месяц.
– Он тонет! – Кричал Геев и БЕЖАЛ к Пилипкину.
– Вытаскивай его! – Вопил Дэнсер.
– Не дайте ему умереть! – Слабо вонял ДваЦента.
Они вытащили Витю из лужи. Лицо Пилипкина было в грязи и зеленой жиже.
– Боже! Он по-прежнему прекрасен! – Произнес Геев. – Будто дорогой кусок швейцарского сыра.
До его дембеля оставался один день, а печаль и тоска не сходили с лица Вити. Он постоянно смотрел в пустоту и бубнил слова «ебать, вот это кукурузище».
– Витечка, – прошептал Геев.– Мы здесь. Твой горем! Витя! Посмотри на нас. Посмотри как ты нас изменил в тот день… в палате с кварцем. Дэнсер больше не сидит в Тик-Токе и спать стал больше! ДваЦента почти не воняет и покрывает себя тремя слоями дезодоранта! А я…встал и пошел…даже немного похудел. Ну посмотри же на нас!
Но Пилипкин смотрел в пустоту…Витя ничего не мог осознавать, кроме одного: он смертельно болен.
Мир потерял былые цвета, звуки стали тише и превратились в музыкальную кашу, рассудок стал еще мутнее из-за месячного лежания в луже.
Пилипкин, которого все знали, почти ушел. Вместо него сидел другой человек. Человек без целей, желаний, шуток и всепоглощающего тепла. Осталось тело, которое могло только мочиться и пускать слюни.
Витя медленно обвел взглядом каждого из ребят. Сколько в этом взгляде было скорби, боли и благодарности. Витя открыл рот и тихо прохрипел:
– Кто-то из вас заразил меня сифилисом…
И хуй Пилипкина взорвался. Потом голова Пилипкина взорвалась. Потом Пилипкина всего распидарасило.
Никто не знал, кто убил Витю Пилипкина. Никто, кроме одного из тех четверых. Тот, кто первым приметил Витю. Тот, кто унес его семя в своем ухе.
Эпилог
Лысый человек снова бежал. Бежал как гепард, охотящейся за косулей. Он рассекал толпу на улице, словно раскаленный нож кусок масла.
Капли пота стекали по лбу лысого человека, превращая всё окружающее в размытые пята. Возбуждение было не унять. Прохожие с удивлением смотрели на его эрекцию, если могли заметить маленький свистун.
С невероятными усилиями, но Глобус выполнил поручение полковника Сарумяна – шаверма в сырном лаваше и пачка «Мальборо Голд» были доставлены в срок. О заветном вознаграждении он мечтал больше двух лет и Сарумян смог достать то, о чем так вожделел лысый человек.
Среднестатистический обыватель мог подумать, что награда недостойна тех затраченных сил, котрые вложил в задачу старший лейтенант Глобус. Но для лысого человека эта награда была не просто распечатанной фотографией. Это была фотография полковника Виолончель. Один из трех редких снимков, где он стоит в узких плавках с автоматом.
Глобус слышал про три позы, изображенных на фотографиях: на первой – полковник Виолончель лежит на песке, в одних лишь плавках и сжимает бедрами автомат дулом вверх. На второй – он стоит в тех же плавках, широко раздвинув ноги и облизывает дуло автомата. На третьей фотографии, Виолончель, с широко расставленными ногами, правой рукой показывает в небо, а левой держит автомат дулом вверх.
Именно третье фото и стало наградой Глобуса. Каменная эрекция была вызванная как раз тем, что ему стоило только вспомнить изображение (которое он видел один раз, а после спрятал в сейф), чтобы возбудиться.
На горизонте показались ворота войсковой части. Глобус высматривал подступ от которого можно было оттолкнуться, чтобы перепрыгнуть забор. Идти через КПП он не хотел – слишком долго.
Увидев спокойно прогуливающуюся молодую мать с 5-летним ребенком, он не стал долго думать: низко стартанув, старший лейтенант набрал нужную скорость, оттолкнулся от асфальта, в полете подставил правую ногу под голову ребенка и сделал рывок. Рывок получился отменным: взлетев на три с половиной метра, Глобус приземлился на территорию части, а тот ребенок до сих пор ходит с вдавленной шеей и перекошенным ебалом.
Брызги луж разлетались в стороны от стремительного движения лысого человека в сторону казармы 22 батальона. Казармы батальона, где всю службу провели плечом к плечу Пилипкин и Бутербродин. К Голубой Крепости.
– Дежурный по роте на вых… – Начал кричать дневальный, когда его сбил с ног, резко ворвавшийся в казарму Глобус.
Подбежав к своей канцелярии, он разозлился, что дверь была заперта. Ключи! КАК ОН МОГ ЗАБЫТЬ КЛЮЧИ ОТ КАНЦЕЛЯРИИ?!
Без всяких раздумий, разогнавшись, лысый человек разнес в щепки дверь помещения своей головой.
Через несколько секунд беглого осмотра канцелярии, голова лысого человека покрылась багровым цветом от гнева. Она светилась как красная лампочка в темном коридоре, ослепив половину роты, которая собралась посмотреть на случившееся. СЕЙФ, ГДЕ ХРАНИЛАСЬ ФОТОГРАФИЯ ПОЛКОВНИКА ВИОЛОНЧЕЛЬ, БЫЛ ВСКРЫТ!
Глобус попытался закричать, но из-за гнева и пробивающей всё тело дрожи, изо рта вырвался звук, напоминавший писк свястящего чайника.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
