Текст книги "Герой анархист против всех. Том 1 (СИ)"
Автор книги: Хмурый писака
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 7
Похмелье бывает разным. Каждый его переживает по разному. У меня похмелья нет!
Да здравствую магические миры с их магическим пивом!
Иначе никак не объяснить, почем же мое тело такое все из себя защищенное и прокаченное поддалось влиянию зеленого змия. Решил провентилировать данный вопрос и отправил в ближайшую лавку алхимика. После заскочу к орку, у него то похмелье точно будет. Проникшись тем на сколько крут «картофель» он не в шутку загрустил и глушил (а по другому и назвать) пивом свою тоску и перебрал.
***
Колокольчик на входной двери оповестил продавца о новом посетителе. Старый алхимик уже давно отошел от дел и передал управление лавкой своему племяннику, которого и обучает ремеслу в свободное от управления лавки время. Густав, а именно так звали молодого управляющего лавкой, не торопился перенимать ремесло дяди. Он разумно полагал, что можно просто брать на реализацию чужие зелья пользуясь именем дяди и репутацией алхимической лавки, про которую знали все жители этого района города. Бренд.
В убеждениях Густава были свои резоны. Чаще всего покупали всякие настойки от болей и жара или зелья заживления ран. Местный народ всегда был убежден, что если ходишь – жить будешь. А потому большинство товаров были рассчитаны на то, чтобы на эти самые ноги поднять. Дорогие зелья покупали очень редко, а потому Густав договорился с другими такими же молодыми учениками алхимиков города, что те будут продавать ему за копейку малую свои зелья, которые те варить учились в самую первую очередь.
И бизнес пошел! Сделав ставку на массовый продукт в ущерб качественной эксклюзивности дела лавки пошли в гору. Одно огорчало Густава, дядя очень сильно опечалится, если его единственный ученик пойдет по пути купца, а не мастера лекарственной алхимии, и все приобретенные знания, которые дядя собирал всю свою жизнь, уйдут вместе с ним.
В помещение вошел молодой человек в рабочей одежде. Ничего выдающегося, очень практичный наряд, который не жалко будет испачкать или как-то повредить. Рабочие местных мануфактур – частые посетители подобных аптек.
– Чего желаете? – задал дежурный вопрос управляющий лавки, совмещающий работу продавца.
– Настойку от похмелья, пожалуйста, в расчете на орка. Сколько стоит?
– Пять медных монет, так же рекомендую взять укрепляющее зелье за один серебряный. Вмиг поставит на ноги даже огра, не то что орка, каким бы могучим он не был.
– А раствор зелья есть?
– Почему нет, есть конечно. Вот, восьмидесяти процентный раствор – девяносто медных монет.
Клиент почесал затылок и изрек:
– Дорого, есть что подешевле?
Густав незаметно для посетителя выдохнул медленно воздух и продолжил:
– Вот на выбор: сорок процентов, двадцать и десять. Пятьдесят, тридцать и пятнадцать медяшек.
– А вы случайно тару пустую не принимаете?
– Почему же, принимаю. Малый флакон по одной медной, средний – пять, большой – пятнадцать медных монет. В среде алхимиков исторически сложилось, что малый флакон – одна мера, средний в пять раз больше малого, а большой в три раза больше среднего. – Густав решил объяснить откуда растет ценовая политика на стеклотару.
– Ясно-ясно. А скажите, уважаемый, – посетитель замялся со своим вопросом, – как сказать то… А если у пациента иммунитет на всякие отравы, на него подействует лекарство?
– Интересный вопрос, молодой человек! – в аптеку спустился по крутой деревянной лестнице почтенный старец. – Абсолютного иммунитета нет даже у героев, что посылают в наш мир боги! Иначе, как бы мы, аптекари, их лечили… или травили?
– И на пиво это тоже распространяется?!
– Пиво! Уху-ху-ху! – засмеялся старец. – Эх молодость! Хе… Если пиво с особыми травами, да по алхимическим методикам сварено, то чего бы и не лечить душу бессмертного?!
– Спасибо, уважаемый мастер, – ответил посетитель. – Тогда я возьму малый антипохмелин и среднюю десятипроцентный укрепляющий раствор.
– С вас восемьдесят пять медных монет.
– С серебряного сдача будет?
– Вот ваша сдача и ваш заказ.
На прилавке стояли малый и средний флаконы с деревянным пробками опечатанные сургучом, а рядом с ними лежало пятнадцать медных монеток.
***
Юраю было плохо.
И больше всего ему было плохо от того, что, кажется, он нашел самый ценный источник информации из всех встреченных в его странствиях. Даже гоблин Илай не мог похвастаться такой находкой в своих странствиях.
Рассказы Серого о легендарном овоще «картофеле» на столько поглотили Юрая, что он решил во чтобы то не стало его найти. А так как товарищ называл всякие съестные продукты на свой манер лишь изредка прибегая к местным названиям, то нужно будет не выпускать из виду этого странного человека. Юрай станет легендарным кулинаром в истории!
Стук в дверь.
– Входите! Не заперто! – смог выдавить из себя орк человеческую речь. Всё-таки каким бы мощным не было тело, алхимическое пиво – это алхимическое пиво. Говорят оно и бессмертных пробирало, не то что простого и несчастного орка. Юрай сидел на полу, вытянув ноги и облокотившись спиной на кровать и пытался прийти в себя силой медитации.
В скромную, для габаритного бледного краснокожего орка, вошел человек и протянул нуждающемуся два пузырька.
– Это выпиваешь сейчас, потом через пару минут выпьешь вот этот. Это лекарство, купил по пути.
Орк опустошил малый флакончик с противопохмельным зельем.
– У Густава что-ли? Так он дерет безбожно! Он же перекуп богомерзкий!
– Я почему-то так и подумал, что меня где-то хотят надурить… А по чем стеклотару принимают?
– От трех медных.
– Вот прощелыга, а мне в три раза меньше сказал.
Разговор как-то сам собой стих до тех пор пока орк не выпил второй флакон в два мощных глотка. Почувствовав, что снова может жить, орк встал и спросил:
– Ну что там с твоим профсоюзом? Что делать будем?
– О! Тут много что нужно сделать. Во-первых, нужно будет собрать людей и объяснить им смысл профсоюзного объединения, чем больше людей будет – тем лучше. Во-вторых, нужен нормальный писарь, который будет красиво и быстро записывать. В-третьих, нужно будет продумать политику партии о том, как и чего мы хотим добиться. Уже ясно, что сейчас нужно продумать по минимальной оплате труда, распределении работ в порту, а так же продумать бюджет организации и цели, на которые этот бюджет будет тратиться. И все это только маленькая часть того, что правильный профсоюз должен рассматривать и регулировать. А да, еще на собрании должны будем выбрать председателя профсоюза и секретаря.
***
Пока я рассказывал товарищу о планах, мы вышли из его жилища и отправились в порт на работу в ожидании нового корабля на разгрузку. Большая часть трудового народа собиралась на так называемом «пяточке» – просторный уголок между пакгаузами оборудованный этими же работниками под себя: лавочки, столы, соломенные навесы. На пяточке люди ждали своей очереди работать. Порт не функционировал в темное время суток, а потому его закрывали поздно ночью и открывали рано утром до рассвета. Народ собирался на рассвете, когда бюрократы заканчивали свои дела и начиналась работа грузчиков.
Работу грузчиков никто не регулировал и по большей части это была абсолютно стихийная отрасль, но желающих поработать всегда было много, а потому сформировались негласные правила распределения на работы. Крупные бригады имели приоритет над одиночками. Мне очень повезло сразу прибиться к одной из таких бригад.
Благоразумно решили с бригадиром, что начнем с малого, а именно со своей бригады. Личности все свои, а потому объяснить замысел будет проще. Скоро пришел приказчик с наказом нанять как можно больше народу, прибыл большой торговый неф, работы предстояло очень много. Привезли зерно. За отгруженную сотню фунтов обещали по серебряному что среднем не плохо по палате.
Из толпы желающих заработать вышли бригадиры и началось обсуждение кто, как и сколько будет работать и получать. Когда договорились, начали формироваться коллективы на разгрузку. В приоритете были свои, но и залетных тоже набирали – кушать хотели все и все придерживались принципа «живи сам и давай жить другим», а потому ущемлений никаких не было, просто на ответственные места брали надежных людей.
Работа закипела, собрание решили отложить на конец смены. Сейчас работать нужно.
Когда начал работать грузчиком очень сильно удивился тому разнообразию мер и весов, что находилось у портовых приказчиков, один почтенный господин от нечего делать даже прочитал мне лекцию о том, как у них со всем этим обстоят дела. А там был полный кавардак. Стандартизации не было никакой, хотя пытались. Если в деревне грузы считали телегами, то в городе уже это пытались посчитать взвесить и измерить. Например, местный фунт грубой шерсти стоит примерно пять медных монет в розницу и три при закупке оптом. В телегу можно было погрузить до двух сотен местных фунтов и мог рассчитывать на заработок в плюс-минус семь серебряных монеток. Причем местная сотня тут не сто, а сто двадцать. Почти все меры веса тут кратны двенадцати. На кораблях например единицей измерения были ласты, не те которые склеивают, а те которые груз. Магический переводчик, чего с него взять то?!
Так вот один ласт мог быть и двенадцать бочек с рыбой и двенадцать тюков дорогущей ткани. Как приказчики во всем этом разбираются я тоже удивился, а потом мне показатели маленькую методичку в красном кожаном переплете. Книжечка была отпечатана в графской типографии, носила соответствующее тиснение, и содержала в себе перечень объемов, весов и длин разных стран мира и их соотношение к принятым в графстве. А еще сказали, что в мэрии города хранятся эталоны, с которых периодически снимаются копии для всяких грузил и линеек.
Окончательно меня добил почтенный господин тем, что в соседнем графстве герцогства есть свои справочники, которые уже выводят соотношения к их эталонным мерам и стандарты Лесшаина для них такой же пункт в справочнике.
***
За Нефом был Когг, за коггом какая-то шхуна. А дальше я просто перестал обращать внимания что и откуда я выгружаю и куда несу. Под вечер, решили коллективно обсудить планы на создание первого в этом мире профсоюза портовых рабочих. Забились в тот самый бар с тем самым пивом, заняли столик по больше и я как инициатор выступил с предложением.
– Уважаемые коллеги, я не так чтобы давно с нами, но познакомиться мы успели. Вчера я предложил уважаемому Юраю, который у нас за бригадира сформировать профсоюз. Синдикат портовых рабочих в рамках которого мы будем отстаивать свои права на лучшую жизнь. Ни для кого не секрет, что с портовыми рабочими обращаются не очень хорошо. Нас иногда обманывают и лишают честно заработанных денег.
Слегка подвыпившие голоса поддержали меня сдержанными улюлюкиваниями.
– В чем смысл профсоюза! Смысл в том, товарищи, что мы можем и должны коллективно реагировать на любую несправедливость в адрес любого члена профсоюза, а в идеале и любого портового рабочего. И чем нас будет больше, тем сильнее мы будем и тем опаснее нас будет нае… оскарблять. Вот!
Делаю глоток, продолжаю толкать речь.
– Уважаемый Юрай, которому я вчера подробнейшим образом объяснил что такое профсоюз, мою идею поддержал, и решил, что первым шагом к формированию профсоюза портовых рабочих будет переговорить с вами объяснить все плюсы и минусы вашего вступления в профсоюз.
Снова делаю глоток.
– Поговорим о плюсах. Любой член профсоюза может рассчитывать на то, что весь синдикат полным составом выступит в его защиту, если к члену профсоюза будет применено не справедливое решение работодателя. А именно, если очередная су… сволочь, решится кинуть кого-нибудь с зарплатой профсоюз найдет способы поквитаться с неплательщиком.
Прочищаю горло и снова делаю глоток, народ не отстает. Внимательно меня слушают и пьют.
– Дальше! Любой член профсоюза может рассчитывать на справедливую оплату труда. Мы будем всеми доступными и законными методами отстаивать достойную оплату для любого труда любого члена профсоюза. Так же, в будущем, члены профсоюза могут рассчитывать на пенсионные выплаты, если достигнет недееспособного возраста или получит травму на производстве после которой уже не сможет продолжать работать.
О! А тут затихли, призадумались… Снова делаю глоток пива, эх… и закусить нужно, а то как вчера будет.
– А теперь о минусах, товарищи. Любой член профсоюза обязан будет исполнять коллегиальные решения, а так же уставы и приказы, которые тоже будут коллегиально приняты. Так же, у профсоюза будет своя касса, в которую будет изыматься часть дохода члена профсоюза. О том, на что были потрачены деньги из общей кассы любой член профсоюза может узнать у ответственного секретаря и председателя нашего синдиката. Кстати об ответственных лицах. Кто из вас умеем писать, читать и хорошо считать? Попрошу поднять руку вверх.
Смотрю на честную компанию. Трое, а нет уже пятеро тянут не трезвые руки вверх. Отлично, можно работать.
– Уважаемые, нам на данном этапе нужен только один, который будет записывать принятые нами решения в ходе коллективного собрания. Кто не против этим заняться сейчас? Вы? Представьтесь, пожалуйста, и-к.
Бухаюсь на табурет и ищу чтобы пожевать, пока другой чуть более трезвый чем я бородатый детина гном встает и начинает представляться:
– Ягрум звать меня и я с севера из гномов тамошних. Наши писать, читать, а главное считать с ранних лет учат.
– Товарищ Ягрум, а позвольте полюбопытствовать, не сочтите за грубость, а в ваших гномьих королевствах не встречаются профсоюзов или организаций на них похожих?
– От чего же не встречаются, есть такое, да… Только это больше семья, чем синдикат какой-нибудь. Гномы живут, знаете ли, бооольшиими кланами. Не всегда, правда, дружными, но какие есть. Так вот у нас в кланах примерно такие же порядки, что и вы, господин Серый, нам рассказали, только там чужих не берут-с. И да, пенсий не платят. Кормят стариков, это да, да периодически спрашивают, если те еще что-нить не успели передать. Вот. Да и далеко не каждый до таких почтенных седин доживает, знаете ли. Вот.
– Товарищ Ягрум, отныне обращайтесь членам нашего синдиката только как товарищ. Это будет первое правило нашего внутреннего устава. Товарищ Юрай, передайте, пожалуйста, товарищу Ягруму письменные принадлежности. Товарищ Ягрум, записывайте… и-к, устав профессионального союза портовых рабочих. Ниже укажите, что в дальнейшем будет использоваться аббревиатура ПСПР.
Делаю маленький глоток пива.
– Дальше пишите. Первое! ПСПР – добровольная, общественная, самоуправляемая, некоммерческая организация, объединяющая членов ПСПР – работников, связанных общими профессиональными, социальными и трудовыми интересами в портовой инфраструктуре. О! Так и записывайте, товарищ Ягрум.
Выпиваю глоток пива.
– Кхе… хорошо пошло. Второе! Местонахождение центральной коллегии ПСПР находится в городе Порт Грэнто, Графство Лесшаин, Герцогство Тхеостейн. Третье! Профсоюз действует абсолютно самостоятельно и независимо, и исключительно в профессиональных интересах членов профсоюза, и любыми методами добивается справедливого урегулирования конфликта между членами ПСПР и третьей стороной. Четвертое. Профсоюз имеет членский профсоюзный билет единого образца, утверждаемый выборным коллегиальным исполнительным органом Профсоюза. Ну сейчас нет, но в будущем сделаем. Вот эту последнюю фразу не писать не нужно. Не записал? А ты еще прошлый пункт не записал… Гному больше не наливать! Эээ! Не возмущайся, тебе потом двойную порцию, это мероприятие нужно будет отметить.
Снова прихлебываю пивка, интересно… как оно вечно холодное? Магия?!
– Так… что там дальше. Пятое. Во. Точно пятое. Так… вот. Изменения и дополнения в настоящий Устав Профсоюза принимаются Советом Профсоюза и регистрируются. Шестое. Настоящий Устав Профсоюза обязателен для исполнения членами и органами Профсоюза. Всё. Пока хватит… Кто-то имеет что-то против вступления в наш синдикат работников порта? Вопросы? Предложения? Нет?! Ну тогда я вас поздравляю товарищи! Нужно это отметить!
Снова бухаюсь на свой табурет, в пьяном угаре даже не понял когда встал. Алхимическое пиво знатно бьет в голову. Пока кто-то отправил Ягруму за обещанной ему двойной порцией из моего кармана, Юрай решил заговорить со мной:
– Серый, а ты откуда родом будешь то?
– Про картошку узнать хочешь? – пьяно улыбаюсь я. Раскусил его и радуюсь. – Из земель на столько далеких, что их в триедином мире – и-к, нет!
Хлопаю ладошкой по столу на последнем слове и начинаю дико и пьяно ржать. Юрай несколько вздрогнул с испугу от резкого звука, а потом тоже начинает смеяться. Сквозь смех замечаю, что какие то уроды задирают нашего товарища, который ушел за пивом. Общаюсь к свои:
– Ну что, товарищи? Время пришло! Наших бьют!
Вскакиваю на ноги и ввязываюсь в пьяную драку.
***
Снегирь уже во второй раз видел этих орка и человека. Если прошлый раз их треп не смог его заинтересовать, то сегодня был совершенно другой случай. Снегирь пока еще не понял, как он сможет использовать это, но он знал к кому стоит обратиться, за правильным советом.
Пока участники новоявленного профсоюза занимались тимбилдингом в кабацкой драке с ребятами из банды Сохатого, Снегирь ушел в ночную тьму на заработки. Ему недавно шепнули о круглой сумме, которую «забыли» в административном корпусе местной мэрии. Нужно будет не забыть поделиться при следующей встречи с этим забывчивым чинушей…
Глава 8
Уже прошло две недели, как профсоюз существует, растет и расширяться.
Очевидным для меня делом оказалось, что большая часть новобранцев – это молодые ребята, которые не до конца растеряли свою тяги к приключениям и дух романтики. А так же я не очень удивился, когда узнал, что некоторые вступающие ребята профсоюз считают бандой, которая будет «грабить кОрОвАны», в смысле, бить морды разным зарвавшимся личностям и собирать мзду с желающих поработать в порту. Таким приходилось или объяснять, как будут вестись дела на самом деле, или просто отказывать с пометкой в личное дело. Для многих был откровением, что давить мы будем не в низ, а вверх. Феодальное общество, чего с него взять то?!
Да! Председателем Центральной коллегии ПСПР выбрали в ту ночь по итогам кабацкой драки и последующей победной попойки Юрая. В ту ночь мы победили в драке, а потому отмечали с размахом.
Секретарем ЦК ПСПР выбрали товарища Ягрума, у него оказался каллиграфический почерк, да и я поддавшись влиянию штампов, решил что такой тыловик нашему движению очень подойдет. Он же настоящий гном! А гном-зампотыл это вообще страшно!
А себя любимого я выдвинул и назначил на должность Генерального Секретаря ЦК ПСПР! Во! Никто, подозрительно, не был против. Как я не пытался расписывать все наши планы, в итоге все равно все решили, что я просто буду одним из главарей нашей банды «Портовый Профсоюз». Ибо кто все придумал? Я. И спрашивать будут с меня же. Уже тогда я начал задумываться о том, как изменить их мысли насчет нашего синдиката, ну не банда мы… и не даже не гильдия. Мы круче! Мы первый фэнтезийный профсоюз! Во!
О личных делах. Доносы, доносики… Вру. До этого этапа мы еще не дошли, и я, пока, этому только рад.
Поручил Ягруму записывать на каждого члена профсоюза лист со словесным описанием и лист с характеристикой. Казна синдиката потихонечку росла, в большей степени из-за моих с Юраем вложений. Я решил, что пока никуда не поеду, а потому теперь вкладывал заработанное в профсоюз, а не в копилку на Северное Бали.
Профсоюзные билеты изготовили вообще быстро. Знакомый знакомого видел как на складе пылилась кожа, на которую очень долго не находилось покупателя. За копейку малую мы себе отгрузили от туда некоторое количество и заказали у кожевников тиснение, чтобы все было по канону. Так как денег на что-то особенно не было, на каждом парт билете был оттиск дерева (запыленный шаблон нашелся у мастера) и надпись на русском «Профсоюз».
После того как показал орку и гному понял – спалился. Ни тот ни другой прочитать не смогли и вообще как-то странно на меня начали поглядывать. Что же они там увидели?! Божественную цензуру – мозаику?! Ладно хоть вопросы не стали задавать и на том спасибо.
Потом пол ночи я сидел и лично склеивал нарезанные «корочки» с бумагой на внутреннюю сторону. Ягрум, на следующий день, каллиграфически заполнял, когда выдавал кому-то. Всегда считал что у врага нужно учиться, а потому переиначил на свой лад опыт одних хитрожопых немцев и самый первый профсоюзный билет шел под номером «Семь семь семь». Чтобы никто не догадался, что нас меньше чем цифр в билете.
Три топора достались нашему пахану, он же председатель, он же бригадир – Юраю.
«Семь семь восемь» – Ягрум.
А себе я забрал «семь семь девять». Не все же плюшки только мне.
Орк не оценил мои последующие шуточки с песенкой на непонятном языке. Наверное еще не понял в чём соль.
***
Еще через две недели в профсоюзе состояло уже больше половины портовых грузчиков и в нашу сторону стали, пока еще из праздного любопытства посматривать остальные простые рабочие порта. Служащие же, пока только, у виска крутили пальцем, даже не представляя, что из себя может представлять организованная толпа рабочих разгневанная на правящую элиту. Хотя повода побузить нам пока никто не давал.
Собственно почему мы так быстро завладели умами грузчиков? Все просто – мы договорились о минимальной цене оплаты труда ниже никто не соглашался, а остальные просто из солидарности нас поддержали. Увидев, что это работает начали приходить на наши посиделки и то как мы обсуждаем те или иные проблемы.
У кого-то жена рожала, коллектив скинулся на пеленки и распашонки – выделили из казны. У кого-то была серьезная травма и он бы не смог работать дальше – оплатили мед услуги – магия же!
Сомневающиеся увидели халяву и потянулись к нам, а мы уже их подвели под всякие клятвы и обещания перед богом нашим «Уставом». Народ тут простой, и к своим словам относятся серьезно в большинстве своем, а потому все честно старались следовать нашим простым порядкам.
Чуть позже случилось оказия…
***
В порту встал на якорь небольшой караван местной торговой гильдии на подобие нашей ост-индийской компании. Где-то за стеклянные бусы закупились ребята всякими мехами, специями и особыми солями. Пришел приказчик искать людей загружать/разгружать предлагал деньги за работу.
Юрай подошел к Ягруму и попросил его посчитать, не хотят ли нас надурить, а то его личный опыт говорил о том, что с большими караванами всякие торгаши всегда хотят сэкономить, да так, что не всегда понятно где именно обманули простого работягу. Остальные бригадиры тоже головой покивали, они теперь все под Юраем же, да и сами имели не малый опыт общения с такими прохиндеями как «Континентальная Торговая Гильдия».
Ягрум расспросил приказчика «Что, Куда, Когда», и сел за свой блокнотик пересчитывать. Выложил нам свой расклад и сколько это будет стоить. Юрай пошел договариваться от лица коллектива к главному у торгашей. Договорились, их все устраивало, нас тоже.
Буржуи оценили наш централизованный подход, им было гораздо проще договориться о работе с представителем, чем самим разводить бюрократию.
Началась работа.
Народ грузил мешки, ящики и бочки на тачанки, которые мы прикупили и прокачали ранее на все те же деньги профсоюза, и перевозил все на склад.
Неприятность случилась неожиданно, но я бы сказал своевременно. Один из морских офицеров решил проявить свою удаль перед своей командой и начал оскорблять работников за то что те буд-то бы медленно работают и вообще дармоеды несчастные. Нам в принципе было пофигу – у нас работа, время деньги, а то что он там брехать изволит – по-барабану. Скрипели зубами и продолжали работать.
Но «офицерешке» видимо показалось недостаточной реакция пролетария. Его смеют игнорировать! И пнул под зад одного из наших ребят. Смешно!
Парень в этот момент нес мешок с чем-то сыпучим по трапу с корабля и от неожиданного пинка оступился и уронил мешок в воду. Добро естественно было сразу же испорчено и пошло на дно. Грустно…
Это все было на глазах у всяких приказчиков, которые тут же навострили лыжи высказывать претензии рабочему угрожая всяческими карами, так как эта «криворукая карзуская лысая обезьяна, посмела испортить товар уважаемых господ».
Мы с Юраем не стали дальше это терпеть и пошли заступаться за нашего.
– Уважаемый, – вклинился я в обличительную речь приказчика. – А не пошли бы вы по ветру со своими претензиями?! А?!
– Не смей лезть в это дело! – огрызнулся один из подручных приказчика. Сам же приказчик продолжил свою обличительную речь с перечислением полного списка, что сделают с «криворуким». Прозвучали такие слова как «яма должников» и «каторга». Это уже мгновенно вывело из себя орка, пока я только накручивал себя на боевой лад – глаз дергался, пока прикусывал губу изнутри.
– Да ты совсем ахренел, Грог?! – видимо Юрай знал приказчика хорошо, раз обратился по имени и не стал сразу бить.
– Юрай?! Ты?! Это твой? Как он будешь компенсировать? – резко перестроился Грог на новую цель.
– Грог, ты как был шакальим выкормышем, так им и остался. Мы все видели, что это вон та гнида, – показывает пальцем на офицерика, который в этот момент продолжал «бдить» за «нерадивыми грузчиками» под дружный галдёж сотоварок. Он хорошо расслышал слова бригадира и сразу же, подобравшись, двинулся в нашу сторону, попутно махнув своим матросам подобраться.
Я думаю, что обострить ситуацию сейчас нам будет выгодно. Если раньше про профсоюз все думали, что это какой-то клуб по интересам униженных и оскорбленных, то сейчас отличная почти комнатная ситуация, при которой мы сможем о себе заявить. Акции на пацанской бирже одобрения резко подрастут в массах. Ситуацию нужно обострять, но не доводить до крайности. Сложно.
Решено. Говорю:
– Неуважаемый мной более, Грог! – выплевываю обращение, – Я хочу вам сказать, что если бы не саботаж вон того пёстрого индюка, – уже я тычу пальцем в двигающуюся в нашу сторону группу моряков.
Мерзкий тип реально был похож на пёстрого индюка. Черный сюртук из дорогой ткани, которая переливалась на свету от черного до синего. Все эти бантики и рюшечки, мужские колготки, туфли, шляпа с перьями похожими на павлиньи только без глаза. Ну вылитый индюк. Или тут уместнее фазан, петух?!
Почти за два месяца моего проживания в Грэнто я таких франтов не встречал. Тут все мужчины предпочитали штаны или-или короткие штаны. Откуда приплыл этот, я бы хотел узнать, чтобы в дальнейшем всячески избегать тех мест всеми правдами и силами.
Продолжаю:
– И вы, и я, и остальные ребята видели, как этот «эффективный руководитель», – чуть не плююсь вспоминая Землю, – применил свои ходули не по прямому назначению. И если вы собираетесь кому-то что-то вменять, чтобы прикрыть свою сраку, а при случае еще и накрутить и докинуть несуществующих недостач, то вот отличный кандидат на роль «козла», неуважаемый Грог.
Роль козла мариману видимо не понравилась, вон как его пучит от негодования, того гляди рванет и нас забрызгает яркими чувствами. Пока молчит, видимо разрыв шаблона пошел, растерялся, но походка уверенная – видимо привык «решалой» выступать. Уже ненавижу.
Всегда считал и продолжаю считать, что феодалы – это те же самые бандиты. Как блатные с их «этикетом» и ореолом отчужденности. Просто потомственная «крыша» поколение за поколением бронзовела на взимаемой дани и становилась все более экзальтированной и куртуазной. Следовательно вести себя планирую с этим высокородным скотом точно так же. Не факт, что он на самом деле потомок какого-то местного шишки, отмеченного в архивах, но явно им подражает. Раб всегда мечтает о своих рабах, так и тут низы смотрят со слюноотделением на «элиту», уподобляясь только самым худшим их чертам даже не видя, что под собой скрывает их публичный образ жизни.
– Ты кто такой? – предъявляет мне ногастый хулиган в пернатом костюме.
– Представься для начала, я тебя не знаю, – ответ за пределами шаблона морячка.
– Капитан-лейтенант Траивонд Мирел! Заместитель командира контр-абордажной команды корабля «Изобилие». А вот кто вы, представьтесь сейчас же?! – бурлил офицер.
– А чего вопишь то?
– Вы меня оскорбили! Ты и этот Орк.
– О! И что? Сатисфакция?!
– Вы так и не представились, сударь.
– Серый. Грузчик. Генеральный секретарь центральной коллегии профсоюза портовых рабочих. Вот этот орк, кстати, председатель центральной коллегии профсоюза портовых рабочих. И имеем претензию к вам и вашим работодателям, ибо их сотрудники мешаю рабочему процессу. Суют свои носы куда не попадя морально угнетая добропорядочных рабочих, так еще и ноги тоже пытаются пристроить не по назначению. Вы когда своими конечностями чем думали? Или у вас голова, чтобы в нее есть?! Вы вообще что себе позволяете, а?!
– Да как вы смеете меня оскорблять?! Я проучу тебя, кем бы ты не являлся. Знаешь сколько наглых аборигенов я перерезал за меньшее?!
– Что?! Ты и меня зарезать задумал?! Народ? Все слышали? Мне угрожают расправой!
Грузчики, что в момент спора тихонечко подтягивались к нам дружной толпой и начали глупо и наиграно смеяться. Театрально покрутившись на публику я сказал орку:
– Как думаешь? Нам уже достаточно сделали и наговорили чтобы мы приняли ответные меры?
– Не знаю, Серый, мне кажется что если вот этот, – снова ткнул орк в сторону павлина пальцем, почти в упор, – не попытается как-то урегулировать ситуацию, то думаю пора.
– Что скажешь? – спрашиваю я уже офицера. Не по чину председателю ЦК напрямую общаться с разными залетными. Для этого у него есть секретари, а я круче – я генеральный секретарь. Мухахаха!…
– Скажу, что вы зарвались и сейчас за это поплатитесь!
– Стоять! – орет во все горло приказчик Грог. – Что это, мать вашу, за спектакль?! Юрай, что этот клоун себе позволяет? Вы оба сейчас у меня больше в порту больше не появитесь! Командиру стражи в приказном порядке будет запрещено впускать любого, кто поддержит этот балаган! Так и знайте! Я на вас управу всегда найду. Стража!
Приказчик обращался к двум стоящим рядом с ним вооруженным некими аналогами алебарды молодцам. Они всё время молча стояли в стеганках и кольчужных капюшонах под шлемом типа салад у которого не было подвижного забрала, но была смотровая щель. Верхняя часть шлема прикрывала собой глаза и нос. Бевора – защиты шеи и нижней части лица не было.
– Этого! – показывает на уронившего мешок грузчика, – под замок. Этих! – показывает на нас с Юраем. – Гнать в зашей и больше не под каким предлогом не пускать. Письменное распоряжение командиру позже передам.
Молодцы добросовестно ринулись исполнять приказ. Их было двое и нас орком тоже двое. Не знаю каким именно кунг-фу владеет Юрай, но мое кунг-фу все равно круче. И не смотря на это доводить до прямого столкновения с местными властями нельзя. Хорошо, что орк думает точно так же.
