Текст книги "Герой анархист против всех. Том 1 (СИ)"
Автор книги: Хмурый писака
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 23
Возвращался домой я в темноте. Солнце уже давно село и я, если так подумать, вообще не представлял который сейчас час и сколько там до первых зорек. Северные летние ночи светлее южных, а потому я не опасался нарваться на какие-нибудь неприятности. Тут скорее нужно меня бояться, хе-хе. Гроза торговцев, морской разбойник. Вот такой вот я не правильный герой. Хотя… есть что-то прекрасное в перерождении в новый мир. Все условности и старого мира, которые тебя сдерживал в моральном и этическом плане тут не работают. Ты уже пережил смерть и тебе глубоко насрать на всех этих королей с их замашками. Свобода. Новый мир дарит тебе свободу.
Может быть поэтому все книжные персонажи попаданцы, про которых мне удалось прочитать в прошлой жизни, становились кем-то значимым в новом для них обществе? Мне удалось проскочить стадию рабства в своем попаданчестве, а угодить в кабалу все шансы были. Вспоминаю эти пустые глаза друфриэмцев на площади и меня мурашки пробирают.
Я шел по ночной улице и рефлексировать. Может же герой позволить себе чуть-чуть расслабиться после хорошо проделанной работы?
Карта есть, маршрут проложен. Осталось собрать экспедицию и отправить в путешествие за ништяками. Надеюсь, что мне всё-таки повезет и я обрету могущество, хе-хе.
Нужно будет всё-таки как-то почитать этот мануал для героев, что местные называются святым писанием, но не сегодня. Точно не сегодня. Приду домой, и завалюсь спать.
Желудок предательски заурчал. Есть хочу.
Может быть богиня всё-таки опекает меня?! Иначе я никак не могу объяснить наличие павильончика освещенного в ночи парой бумажных фонарей. Подошел поближе, нет, поваром был не азиат. владельцем павильона был гоблин.
Гоблины были родственниками орков, но существенно от них отличались. Длинные уши, а у орков короткие. Немного длиннее привычного нос, у орков короткие. Тщедушное тело, у орков могущее. И зеленый цвет кожи, а у орков красный.
Они были одного вида, но чаще всего у себя на родине друг друга жутко ненавидели. У каждых была своя отдельная друг от друга культура и традиции. Но всё-рано прослеживались сходства. Орки жилы на равнинах, строили свои города большими и просторными. Гоблины жили в горах и каждый удобный квадратный метр имел свое предназначение. Более рациональные, более расчетливые, они были противоположностью оркам в быту. Так могло сложиться, но орки тоже были еще теми лицедеями. За красивыми оборотами речи, отстраненной философской фразой могло скрываться всё что угодно. Эти народы имели много общего, но не собирались этого признавать.
Всё это мне рассказал Юрай, когда мы маялись скукой в нашем морском путешествии.
Я подошел к павильону и смог рассмотреть хозяина заведения на колёсиках лучше. Цвет кожи не был сплошным зеленым, скорее белым как обычного европейца, только с бледно зелеными пятнами. Как я правильно помню так гоблины стареют, выцветают. У орков точно так же.
– Здравствуйте уважаемый, – поздоровался я в традициях орков, как меня научил Юрай. Правая ладонь покрывает левый кулак.
– Здравствуйте, – ответил мне старый гоблин в своей традиции. Левая ладонь покрывает правый кулак, – кушать будете?
Голос старика, а я теперь точно убедился в этом, звучал слегка шепеляво и надрывно, как будто бы человек с ангиной пытается правильно произносить слова.
– А чем можно угоститься?
– Суп с морепродуктами, суп с курицей, суп со свининой, суп с говядиной, – хозяин поочереди открывал кастрюлю так, чтобы ароматные пары обдавали меня и я мог их почуять. Мастерская уловка. Вспомнил старый бурятский мультик, на просмотр которого я убил очень много времени. Хакаге, я так и не стал, но рамен я узнавал очень хорошо даже в чужом мире.
– Можно со свининой, сколько?
– Как покушаете, там и рассчитаемся, дорогой гость, не торопите время, его и так вечно не хватает.
– Как скажите, уважаемый, как скажите, – говорил я пытаясь – забраться на высокий табурет.
Павильончик на колёсах имел навес, по бокам стояли бумажные светильники, освещающие этот маленький пятачок уюта и вкусной еды. Усевшись я понял, что из-за освещения ничего вокруг не могу разобрать. Создавалось ощущение, что ничего кроме меня, хозяина и этой кухни на колесах нет ничего.
Мастер нарезал лапшу и закинул в воду, периодически помешивая и доставая её на воздух он внимательно следил за готовностью, параллельно наливая горячий бульон в большую полукруглую миску. Нарезал какие-то местные травы. Лапша была готова, почти акробатическими манипуляциями повар достал ей и опустил в бульон, закинул сверх зелень. Открыл какою-то еще одну керамическую кастрюлю, вынул оттуда мясо местного животного, которое я благодаря магии, называл свиньёй. Нарезал быстро мясо на ломтики и добавил в миску к лапше и зелени. Посыпал специями. взял двумя руками миску и поставил перед мной.
Густой пар валил от этого блюда. Прозрачный бульон, в котором отлично было видно лапшу, мясо и зелень.
– Секунду! – остановил меня хозяин, когда я начал уже тянуться за палочками, а тут были именно они.
Хозяин достал из другой миски два яйца, быстро очистил их от скорлупы, порезал по полам и добавил мне в еду.
– Кушайте с удовольствием, – пожелал мне мастер.
– Спасибо, – мой голодный желудок уже во всё сигналил, что пора бы уже и подкрепиться.
***
Закончив допивать через край остатки супа, я громко бахнул пустую посуду на столешницу.
Мой осоловевший от еды взгляд встретился с ухмыляющимся поваром. Я улыбнулся в ответ.
Повар мгновенно убрал улыбку со своего лица и кивком головы указал мне в сторону. Ничего не понимая я повернулся всем корпусом, оставаясь сидеть на табурете, в ту сторону.
– Тебя сложно выцепить, герой.
Из темноты вышла молодая женщина. Я её уже видел, в этот раз мне не мешала пресловутая мозаика рассмотреть в деталях чарующую красоту собеседницы. Светлое воздушное платье с закрытым декольте. Кружевной корсет охватывал величественную грудь…
– Типичный мужик, – прервала мои попытки в воспевание женской красоты собеседница, – может быть ты мне мне в глаза хотя бы посмотришь? А? Бесстыдник.
Голос женщины был точно таким же каким я его слышал тогда, в момент перед тем как оказаться на той площади Друфриэма. Высокий, нежный, добрый.
– Ничего не могу с собой поделать, базовые инстинкты, поел, а вот теперь можно и…
– Не продолжай, уселась она в своем платьем на соседний табурет, к моему великому сожалению никакой соблазнительной ножки из под подола не выглянуло.
– А я ведь удивлена, как у тебя так долго получалось скрываться от меня.
– И что мешало такой великой личности как полноценная богиня связаться с таким обычным человеком как я? – лениво поинтересовался я. Я был сыт, даже более, а еще хотел уже дойти до кроватки и отдаться морфею во всех позах: на подушках, под одеялом, между подушек, с ногой из под одеяла, на спине, на боку, калачиком…
– Илитариал, будь добр, – обворожительно улыбнулась гоблину богиня, – два бодрящих пунша, по твоему особому рецепту, пожалуйста.
Гоблин кивнул и достал высокий сосуд с крышкой, поставил его на плитку и залил кипятком из соседней кастрюли. Достал где-то лимон, разрубил его кусочки, выложил в тару на огне, добавил туда несколько листьев какой-то травы с запахом крепкого чая, добавил пару ложек мёда, помешал. Добавил еще какие-то специи, размешал. Накрыл крышкой, всё это время мы молча наблюдали за работой мастер. Хозяин павильона на столько мастерски выполнял обычные действия, что это становилось частью представления.
– Так почему было трудно со мной связаться? – нарушил тишину я.
– А ты когда последний раз в храм заходил?
– Э… – удивился я вопросу, – недавно, книжки покупал.
– Это ты в обычный магазин приходил, а я тебе про настоящие храмы, где люди приходят помолиться, пообщаться, получить благословение.
– А что мне там делать? Я в вас не верю, молиться мне претит.
– Не верит он, хотя с двумя богами уже лично общается.
– Эм… Илитариал?! Тот самый Илитарил? – спросил я гоблина напрямую.
Тот молча кивнул, он открыл в этот момент свою тару с пушем, плеснул туда какой-то ядрёной водицы, размешал и закрыл снова.
– Приятно познакомиться, а Сергей.
– Гоблин снова молча кинул. Мол, тоже.
– Он не очень любит разговаривать, он больше слушать и подслушивать любит, – пошутила богиня.
– Так, а зачем искала меня? – спросил я её. Потихонечку надпочечники накачивали меня гормонами, а потому я становился всё бодрее и бодрее, периодически осматривал округу в поисках мест, куда можно было бы удрать. Но как назло ничего вокруг за границей света нельзя было рассмотреть.
– Ты был нужен в Друфриэме, у меня были на тебя определённые планы.
– А по конкретнее?
– Ну, если честно, то я хотела посмотреть как ты сможешь повлиять на это общество работорговцев. Вдруг получилось бы его сломать? – лукаво улыбалась мне эта женщина, что очень удачно сейчас имитировала молодую девушку.
Гоблин-повар достал из под стола три большие кружки, разлил по ним свой пунш, один оставил себе и два раздал нам с богиней. Усевшись на свой табурет по ту сторону прилавка, повар начал внимательно следить за беседой меня и богини.
Сделав острожный глоток, сжимая двумя руками свою кружку, продолжила говорить женщина:
– Чтобы ты знал, боги не могут вот так просто пойти и поговорить с нужным им смертным или с почти бессмертным героем. Для этого нужен бог посредник, что случается крайне редко, мы не то чтобы не ладим, мы стараемся друг друга не замечать. Илитариал организовал это место, где мы с тобой можем пообщаться. Так сказать поймал тебя на вкусненьком, – прыснула богиня от своей шутки.
– Хм… бесплатный сыр, – поворачиваюсь в сторону повара. – Так ты поэтому не принял с меня деньги в начале?
Тот кивает отрицательно, а потом кивает в сторону таблички с ценниками. Я посмотрел на ценники, потом посмотрел на улыбающегося самой мерзкой гоблинской улыбкой хозяина павильона, который к тому же еще правой рукой показывал мне межмировой жест означающий «деньги».
– А чего он сейчас молчит тогда? В начале говорил.
– Наговорился, – ответил гоблин.
– А ну раз так, тогда ладно.
Мы все втроём сделали по глубокому глотку пунша, который уже успел чуть-чуть подостыть и не быть таким обжигающим как в начале.
– То есть всё дело в банальном интересе, как герои, которых вы засылаете, снова и снова ломают этот мир? – задал я вопрос, для которого тщательно подбирал слова.
– Ну… – богиня, которая изображала молодую девушки, начала болтать ногами полностью повернувшись ко мне, – если коротко и ничего тебе не объяснять мой ответ: «да».
– И я по твоему первоначальному замыслу должен был сломать Друфриэм?
– Да, но ты оттуда слишком резво убежал. А потом натворил делов в одном из перспективных регионов внеся туда толику своего героического хаоса. Признаюсь, довольно интересное решение эти ваши «профсоюзы»…
– Это к вам еще теоретики коммунизма, видимо, не попадались.
– Нет, не попадались.
– Чего?! Серьезно?
– Как ты себе вообще представляешь вселенную?! Думаешь, что мир в котором есть одно, то оно возможно в другом?
– Ну… в общих чертах да…
– В этом своем заблуждении ты в чём то прав, но упускаешь кое-что другое, другую сторону этого утверждения. И звучит оно примерно так: «что невозможно в одном мире – возможно в другом». Есть общие законы, по которым развивается разумное общество. Ты можешь это видеть, когда сравниваешь свой и другой миры, но есть миры где люди никогда не кооперировались и не прекращали видеть в друг друге доступный белок. А есть миры, в которых люди наоборот воздвигли кооперацию в абсолют, дошло до того, что часть особей таких ульев полностью теряют свою индивидуальность во имя общности и высшей касты.
– Мне нужно уточнить. Под словом «люди» ты подразумеваешь именно людей как вид?
– Да. Только про людей.
– Знаешь, я немного разочарован.
– Чем же? – поставила богиня пустую кружку на столешницу.
– Я ожидал какого-то откровения от общения с богом, а тут какой-то третьесортный фантастический роман. Видимо я слишком много насмотрелся в свое время кино с их спецэффектами. Думал, почему-то, вот встречу бога, а он мне такой фьють, бах, бум и море лавы по колено.
– Ну… – богиня чуть-чуть помолчала и продолжила, – я конечно могу устроить тут тебе персональное звездное представление, но ведь оно на таких как ты из более менее развитых миров не работает. Это местным фермерам налил вина из бочки с водой и всё, они уже твои, молись и получай винишко без труда. А вот с вами так не работает, вы начинаете задаваться вопросами, ищите где-то у нас – богов – тайные умыслы. Наше явление вам одновременно ваше разочарование и триумф. До вас снизошли боги, но боги оказались слишком человечны в вашем представлении.
– А еще ты забыла упомянуть, что мы обязательно попытаемся вас убить, так, на всякий случай от, простите ваше божественность, – я начал хихикать, – от греха подальше! Аха-ха-ха.
Гоблин шутку понял и поддержал меня смехом. Его смех был действительно заразительным, потому что чем больше смеялся он, тем больше смеялся я, так у нас через некоторое время не осталось в легких воздуха и мы одновременно начали пытаться дышать через пробирающий нас новый позыв смеяться.
– Две пьяные морды, – продемонстрировала нам своё «фи» богиня.
– Ни в одном глазу, – ответил ей я, – так что там с моими поисками и зачем я тебе теперь такой нехороший беглец нужен?
– Да всё просто, не пригодился там, пригодишься тут. Тут примерно схожая ситуация как в Имперском огрызке – Друфриэме.
– Фашиствующая элита и низведенные до скота крестьяне?
– Да.
Минутка тишины.
– Погоди, – говорю я, – эм… ну я же видел на улице людей, они радуются улыбаются.
– У некоторых нет повода грустить, а у некоторых нет возможности не грустить.
– И…
– Сломай тут всё, – сказала богиня и исчезла.
– Вот так просто взяла и свалила! Ничего не объяснила и свалила! – жалуюсь я уже гоблину допивая остатки пунша.
Соскакиваю со стула и начинаю вспомнить ничего ли я не забыл. Встречаю взглядом гоблина и вижу как то жестикулирует «деньги давай». Достаю один серебряный. Расплачиваюсь. Стою жду, когда Илитариал вместе со своим павильончиком тоже исчезнет.
Минута, две.
– И сколько ты так стоять будешь? – спрашивает меня гоблин, – иди-иди, не пугай мне посетителей.
И я пошёл.
***
Юрай, Марина и их новая компания вернулись в особняк тем же тоннелем. Парня, что ожидал увидеть некоего Ромея, но вместо этого встретился с тупым тяжелым предметом, развязали и привели в чувство. Жертва обстоятельств очень обрадовалась, что жива и с тех пор всячески пытается избегать орка. Мощь красного он прочувствовал более чем достаточно, но при этом не испытывал к нему злобы или обиды. Парень оказался поразительно незлоблив: дело житейское, всякое бывает. Марина даже стала подозревать, что Юрай его слишком сильно ударил по голове. Но другие ребята, которые относились к «пленникам» дружелюбно, намекнули, что тот малый всегда был таким – неоднозначным.
По дому носились люди и приводили его ударными темпами в с состояние «жилого» помещения.
Бывшие рабыни-горничные хорошо знали свою работу, очень часто от качества проведенной уборки зависела их жизнь. Некоторые барышни имели «довесок», с которым им удалось спастись от своих хозяев. Грустным фактом являлось то, что биологическими отцами таких девушек становились как правило рабовладельцы. И эти же хозяева отказывались от своих обязательств перед «ублюдками». Детей так же записывали в рабы, «своими» владельцы орудий говорящий таких младенцев не считали.
Образ жизни в рабстве так сильно деформировал личности девушек, что даже находясь на свободе и в условной безопасности они не могли отделаться от своих новых привычек. Это сказывалось и на их воспитании своих детей. Одна женщина, перебирая посуду, доверила протирать пыль свой дочери.
Девочки было на вид не больше четырёх годиков, дети в этом возрасте, уже должны говорить, изучать что-то новое, постоянно проявлять любопытство и совершать ошибки в своих категорически самостоятельных поступках. Но девочка сидела тихо, она просто брала одну тарелку из стопки, опускала её в бадью с водой, омывала и складывала в другую. Через какое-то время стопка с тарелками стала такой большой, что девочка на цыпочках пыталась положить очередную чистую тарелку сверху. Но вот девочка оступилась, она и повалила колонну.
Ребенок сильно перепугался, он схватил падающую башню тарелок, но самые верхние удержать не успел, они соскользнули и разбились. Мать ребенка увидев эту картину тоже сильно испугалась, но не являлась бы матерью, если бы инстинктивно не стала прятать девочку себе за спину под взглядом всё это наблюдающей Марины.
Марина просто молча наблюдала за этой «трагедией». Лисья жадность, конечно, никуда её не отпускала. Было жалко испорченное добро за которое были отданы последние деньги, но в этот момент всё было неважно. Марина просто наблюдала за женщиной, которая прятала ребенка и по привычке готовилась к самом страшному, что только могла вообразить имеющая горький опыт рабской жизни душа.
Юрай заметил эту картину со стороны, ничего лучше он не придумал, а потому просто дал легкий подзатыльник Маринке.
– Ничего страшного, всё хорошо, – применил свою «профессиональную» улыбку орк. Он тренировал её очень долго, а потому был уверен в её «миролюбивости», – вам ничего не угрожает, спасибо, что помогаете нам с уборкой.
Марина в этот момент насупилась, подзатыльник был очень обидным. Она же не в чем не виновата, она даже ничего не сказала. Она пыталась разозлиться, но слёзы сами наворачивались на глаза. Не желая чтобы её видели в таком состоянии, она развернулась к орку. Ударила его в живот, так как выше дотянуться было проблемой из-за разницы в росте, и побежала на второй этаж в свою комнату.
Статуса пленников с них никто не снимал, а потом пара конвоиров вроде бы попыталась догнать «беглянку», но старший, которого все называли не иначе как «начальник», приказал «отставить» и те вернулись на свои исходные позиции: возле двери и окна.
– И чего я не так сделал в этот раз?! – обратился орк к уже успевшей успокоиться женщине, но та не посчитала отвечать должным. Орк ещё какое-то время простоял потерянным, а потом плюнул в сердцах и пошел на кухню варить себе какой-нибудь бодрящий напиток.
– Я на кухню! – оповестил «надзирателей» орк и загремел кухонной утварью пытаясь найти в этом бардаке хоть что-то себе полезное.
Глава 24
Чем дальше я удалялся от странного гоблина, тем лучше осознавал что сейчас произошло.
Я не испытывал никакой необходимости отчитываться перед богами в местах культа, а потому даже и не думал туда шастать и пытаться установить контакт с высшими силами. Не отрицал, что боги имели какой-то замысел, но не рассчитывал что меня будут ловить на еду… Это что получается? Не лавка с рамэном, а храм на колёсиках?! Не, бред.
Помню, что Илитариал любит послушать истории, перед тем как проводить на тот свет. Собственно тут все боги – боги смерти (мой друг любитель азиатских мультиков, сказал бы «шинигами»), и их основная задача приглашать своих последователей на смерть. После чего выступить проводником на тот свет.
Взять того же бога Хрома, его грядка – это убийцы и те кто с ними связаны, особенно включая жертв этих самых убийств. Не знаю что за такие фетиши, но бог, с именем на устах которого совершаются самые жесточайшие убийства взял на себя именно эту сторону окончания человеческой жизни.
Или вот Парнак. Его называются богом-ремесленником, хотя он тоже приглашает людей на смерть. Ему возносят молитвы, просят покровительства и всячески восхваляют живые несмотря на то, что это жнец душ.
Интересно обстоит с богиней сделок – Фунилицией. Она тоже шинигами, она тоже провожает на тот свет, но видимо чтобы не забыть, она рубит пальцы лжецам, что клялись её именем. Такая себе зарубка на память. И чем меньше у тебя осталось пальцев на руках, тем больше этот человек врал перед её именем. Интересно, на сколько хорошим должен быть оратор с последним пальцем на руке?! Хотя слышал, что дальше обоих мизинцев не доходило на третий раз Фунилиция приходит без приглашения.
А кто моя покровительница? Блин, нужно было спросить…
Размышляя о теологии, я дошел до своей гостиницы, в которой когда-то оставил своих друзей. Прошел внутрь, время позднее, а потому не стал ни к кому стучаться – люди взрослые, чай присмотр за ними не нужен. Дошел до своей двери, открыл её. Прошёлся внутрь, аналогом земной зажигалки поджёг свечу. Стал раздеваться и готовиться ко сну, скинул рубаху через голову. Стоя с голым торсом заметил лист бумаги на полу.
Отбросил рубашку на кровать, сел на корточки, поднял листок. Раскрыл. Это записка, но темно, слов не разобрать.
Поднялся, подошёл к свече и стал вчитываться в строчки, оставленные мне Мариной. Она писала, что пошли покупать дом. Так же писала, как добраться. Лисичка умудрилась составить целую карту, по которой у меня, скорее всего, не было никаких шансов заблудиться. А еще она написала, что меня выпрут из гостиницы к утру, ибо она забрала часть денег, что мы оставили за проживание, а потому нам там больше не рады.
Печально выдохнув, жалостливо посмотрел на мягкую кроватку и стал собираться, несмотря на то, что очень сильно хотелось спать.
***
Располагаясь в кресле старого дома, Спидвагнер вспоминал своё прошлое. Его покрытое морщинами лицо и всё еще мощное тело бойца очень контрастировали друг с другом. Местами седые волосы, серые глаза. В ночном сумраке они отражали свет уличных фонарей, что пробивался в окна. По правую руку от него стоял боевой молот с длинной рукоятью. Любимая кувалда всегда была под рукой и всюду сопровождала хозяина, он никогда не оставлял её одну.
Еще не старик вспоминал один день из своей прошлой жизни. Той самой жизни, что у него было еще до нового князя, до смерти матери, до встречи с нотариусом и получением наследства.
Ему тогда двадцать пять лет, и он сидит на деревянной набережной небольшого озера посреди плотных зарослей березы, плещет оголенные стопы в теплой водичке. В правой руке у него кувшин вина, а в левой блокнот, в котором он зарисовывает свою мечту: большой дом, в котором обязательно будет цветочная оранжерея. Спиди очень любил растения. Тогда, выпивая и зарисовывая в блокнотик, он любовался природой вокруг и восхищался, как жители городка смогли сохранить такой прекрасный кусочек природы прямо посреди крупного города.
Городской парк, в котором прятался молодой мужчина, когда его доставали вопросами «когда же он изволит жениться, и порадовать свою маму внуками», оставался в черте города ещё с момента основания поселения.
Яркое солнце светит на ровную глядь воды, лучи отражаются и подсвечивают окружающую зелень снизу, придавая сочность и яркость зеленым листьям. Мягкий ветерок колышет листву, побуждая лучи на воде мерцать и искриться. Где-то в отдалении журчит ручей истоком которому служит это озеро. Несмотря на то, что вокруг середина дня и солнце в зените шумы городской суеты не пробиваются через плотные древесные насаждения. Место тишины и покоя.
Поток воспоминаний прервал скрип двери, Спидвагнер сфокусировал свой взгляд на вошедшего парня.
Молодой человек в дорожном плаще с вещевым мешком в левой руке и с огромным тесаком, закинутым на плечо правой руки. Встречали «посетителя» четыре бойца из купцов. Три мечника обнажили клинки и направили острие орудия на человека. Третий же боевик был вооружён арбалетом, который незадолго до этого взвёл. Арбалетчик целил прямо в грудь «гостю».
– Эм… кто такие? – спросил «гость» отпуская вещмешок, который с грохотом падает на пыльный пол и поднимает небольшое облако пыли у ног говорившего.
Дальше всё пошло слишком стремительно, чтобы Спидвагнер позволил себе расслабленно «владеть» положением.
***
Когда я наконец-то нашел дом, который купили Марина с Юраем, я уже на столько сильно испортил себе настроение, что мечтал только об одном, скорее до кровати дойти и завалиться спать. Проклятый старый дом находился чуть ли не в другой половине города, поближе к порту, но, это всё еще считалось «центром».
Сверившись со схемой я убедился, что маршрут был выстроен более или менее верно. Вход находился с угла дома, и когда входишь, попадаешь в маленький тамбур. Толкнул внутреннюю дверь и внезапно обнаружил себя окружённым недружественными элементами. Я стою в углу большого зала, а меня обступили противники и тычут в мою сторону всяким колюще-режущим инструментом.
Быстро осмотревшись, обнаружил своего друга, предположительно в бессознательном состоянии, в неоднозначном положении. Его тело находилось в кресле, подбородок прижат к груди. Мерное прерывистое дыхание с хрипотцой.
Нужно что-то делать…
Магия этого мира проста в использовании, но сложна в понимании. Современные маги просто используют известные им механизмы, в то время когда автор учебника, которого я успел прочитать в библиотеке, жил в обществе пытавшимся магию понимать и интерпретировать.
Так общество оставленной мною Земли столкнулось с различными интерпретациями квантовой механики от более приземленной Копенгагенской до умопомрачительной Мгногомировой.
Маги прошлого описывали этот мир как триединство мироздания. Всё сущее состоит – но не делится – из трех категорий Материю, Меру и Информацию. Каждая материя в мире имеет свою меру значения которой есть информация. Достаточно сильный волшебник с помощью одного хитрого секрета может изменять эти категории, а так же искажать и преобразовывать их.
Древние современники автора учебника считали что воля или же магия может менять реальность. И «воля» в магии не то же самое, что «воля» в психологии.
Маги прошлого считали «волю мага» скалярной величиной, которую можно было измерить, но те времена прошли, а потому «воля мага» стала предметом религиозных споров. Если подумать, что Друфриэмское общество с их теорией превосходства магов над смердами продукт искажения древних знаний.
Когда я от скуки попробовал провернуть подобное в библиотеке, то почувствовал себя героиней из аниме, той самой что очень сильно любила взрывы. Слава мирозданию, что мне не нужно будет при это выкрикивать название приёма. Достаточно просто нескольких пасов руками, чтобы направить и проконтролировать.
О чем же может думать человек когда он растерян? А я был растерян. Беги, сражайся, замри – три сценария поведения человека в критической ситуации.
«Думай, думай, думай, мать твою!» – разрывался внутренний голос в моей черепной коробке. Бедненький, должно быть ему там тесно, взаперти, в темноте, одному, но ничего добрый дядя с арбалетом скоро проделает ему окошко.
Начинаю действовать на интуиции. Один мечник слева, двое справа, из зала в меня целится арбалетчик. Отпрыгиваю вправо на двоих, вещь мешок кидаю в одиночку слева. Искажаю магией свою скорость ускоряясь. Скачок выходит мгновенным, на инерции, прикрываясь мечом врезаюсь в одно из мечников справа.
Арбалетчик стреляет – промахивается. Тот мечник в которого прилетел вещмешок отмахивается от него и рывком подскакивает ко мне замахиваясь железякой. Несчастный, в которого я влетел, прикрываясь обухом своего «Убийцы огров», отлетел от меня в стену и обмяк потеряв сознание, я же, пытаясь не потерять равновесие, пригибаясь, уворачиваюсь от третьего мечника, что ближе всех ко мне. Блокирую его удар сверху рукояткой меча. Выбрасываю левую руку в сторону первого. Энергию которую передал воздуху мой взмах рукой я «волей магии» усиливаю и искажаю. «Воздушный кулак», как было написано в учебнике, врезается в лоб незадачливого вояки, который так и не успел добежать до меня.
Нужно добивать последнего.
Хватаю свой двуручник в бейсбольном замахе и всё так же обухом отправляю в полет третьего залетного аккурат в сторону бессознательного Юрая. Арбалетчик в это момент заканчивает перезаряжаться. Я не успею добежать!
Закидываю убийцу огров на левое плечо, правую руку вытягиваю в сторону стрелка. Из кончиков моих пальцев просачиваются капли золотого огня, сливаются вместе и перед раскрытой ладонью начинает формироваться маленькое яркое солнце. Тьма вокруг рассеивается светом крохотной звезды в моей руке, на формирование которой у меня уходит секунд пять. Лишь бы успеть. Из-за яркого света я не вижу ничего вокруг. Пан или пропал.
Получаю внезапный удар и я стою на коленях, пытаясь вдохнуть ставший таким тяжелым железный воздух. Звезда ушла в молоко, взорвав перевернутую мебель. Усилием воли гашу завязавшиеся пламя и вижу перед собой мужчину с боевым молотом в руках. Уличный свет, пробивающийся из разбитых окон освещает комнату, что стала нашим полем боя.
Краем глаза замечаю, что мой друг пришел в себя и ошалевшим взглядом выглядывает из под перевернутого дивана. Смутные сомнения о неловкости ситуации читаются в физиономии краснокожего орка, но у меня на это нет времени. Кто бы не был моим соперником, он стоит у меня на пути к мягкой и тёплой постельке.
Легкость с которой я разобрался с тройкой мечников вскружила голову, и я уверился в собственных силах и возможностях.
***
Пробуждение было внезапным. Чья-то туша опрокинула кресло в котором до этого спал Юрай, лязг железа, а потом яркий свет и взрыв.
Огонь Серого не тронул повара-культиватора, потому что его прикрывало чье-то тело и мебель. Выяснять в чем причина беспорядка не было необходимости. Выбравшись из под завала перед Юраем открылась картина на противостояние двух бойцов.
Уверенно стоящий на двух ногах Спидвагнер, что сжимал в руках свою кувалду, а так же Серый, что на коленях тяжело дышал. Юрай не видел начала заварушки, но примерно представлял что произошло.
«Ну и ладно, пусть сами разбираются», – подумал орк спешно отползая задом в сторону лестницы на второй этаж, – «я лучше позабочусь о безопасности простых людей. Да, так и сделаю».
«Это не моя битва», – решил для себя орк совершая тактический манёвр уклонения от сражения.
***
Нельзя привлекать лишнее внимание, это отлично понимали оба: Серый и Спидвагнер. Почему они сражаются? Сейчас об этом никто не задумывался.
Серый поднялся на ноги и перехватил поудобнее свой меч. Спидвагнер поудобнее перехватил свою боевую кувалду и дал сигнал стрелку выйти из боя и проверить товарищей.
Первым удар нанес глава «Мёртвых купцов». Удар снизу вверх был нацелен в голову. Инерции удара должно было хватить чтобы завалить теленка, но в случае с героем. Необычайно много простой физической мощи было в телах почти бессмертных героев. Предмет зависти и страха – богатырская мощь.
Серый ничего лучше не придумал, кроме как блокировать вражеский удар своим оружием. Подозрительно часто в этом бою он использовал свой меч как обычное весло. Это не могло скрыться от взора опытного бойца, а Спидвагнер точно был самым опытном в этом вопросе.
