Текст книги "Химеры (СИ)"

Автор книги: Hitoris

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Шаис осторожно подошла к стене, на которую до этого указывала, и нажала на едва заметный выступ – откинулась небольшая панель, в полости за которой обнаружился прозрачный сосуд с небольшим отверстием сверху, напоминающий поилку для маленьких детей. Она поднесла его к своей пленнице, и та, стараясь не делать резких движений, взяла стакан и тут же с жадностью выпила содержимое, на вкус показавшееся обычной водой.

Вдоволь напившись, Сандерс благодарно кивнула Шахэ-Лаис. Та рассматривала её и, похоже, не спешила уходить, позволяя и Оливии удовлетворить своё любопытство.

Шаис выглядела очень женственной, несмотря на довольно высокий рост и немного широковатые плечи – с ними контрастировали худенькие изящные ручки и почти осиная талия. Смуглую кожу усеивали большие светлые пятна. Грудь, действительно, оказалась не меньше, чем у самой Оливии. Соски скрывал необычный бюстгальтер – телесного цвета, отделанный по верхнему бортику рыжеватым мехом. Это казалось странным: если уж ради соблюдения стерильности она не стеснялась расхаживать без трусов на глазах своих коллег, почему она не сняла верх?..

Взгляд Оливии невольно скользнул ниже – к узковатым, но всё же округлым бёдрам, и на её лице отразилось нешуточное удивление: сквозь прилипшие к коже рыжие лобковые волосы виднелось нечто, подозрительно напоминающее мужской половой орган. Пенис. Правда, не очень большой – такой показался бы уместным на теле мальчика-подростка. Получается, Шаис всё же мужчина?! Но как же вполне себе женская грудь? Сандерс настолько везло на аномалии, что первым встречным обитателем этой планеты оказался транссексуал? На Земле это уже давно не особая редкость – возможно, в этом мире тоже? Но, учитывая гетерохромию, каковы шансы?.. А может быть, у местных «самок» имелся удлинённый клитор или псевдо-пенис, как у земных пятнистых гиен?

Отдельное недоумение вызывали лобковые волосы – или, скорее, лобковая шерсть? Выделялись они не только ярко-рыжим цветом: не кучерявые, как у большинства людей Земли, а лишь слегка волнистые, и на вид не жёсткие, а скорее тонкие и мягкие. Узкая рыжая полоска короткого пушка, начиная от лобка, поднималась вдоль стройной талии, обрамляя крошечный пупок, и выше – между грудями, поверх того странного «топа», плавно соединяясь с этим самым меховым бортиком…

По всей видимости, то, что Оливия неосмотрительно приняла за бюстгальтер, на самом деле было частью тела Шахэ-Лаис. Теперь она чувствовала себя ещё более неловко, и смущённо отвела глаза. Но Шаис не растерялась… или всё же не растерялся?! Чтобы окончательно не тронуться рассудком от этой неопределённости, Оливия решила сделать вид, что член ей просто померещился, и определилась, что пока будет считать существо самкой.

Шаис присела на пол в паре шагов от ошарашенной чужеземки, опустившись на колени и поджав под себя ноги. Тут Сандерс увидела нечто ещё более необычное – хотя, казалось бы, куда уж более? Неожиданно её грудь зашевелилась! Причём довольно заметно – словно внутри неё что-то было… и это что-то, похоже, хотело выбраться наружу!

За всё время с прохода через портал это был первый раз, когда лейтенант Оливия Сандерс по-настоящему перепугалась. На мгновение забыв про боль, она согнула ноги в коленях и обхватила их руками. Но взгляда от сверхъестественного зрелища так и не смогла оторвать.

Шахэ-Лаис несколько недовольно поглядывала на собственную правую грудь. Заметив реакцию Оливии, попыталась что-то объяснить на своём языке, указывая на себя. Понятнее от этого, конечно, не становилось.

Из-за стекла раздался стук: один из коллег резко закричал в микрофон, привлекая внимание Шаис. Та, не оборачиваясь, отмахнулась, после чего чуть развернулась боком и оттянула мохнатый край «бюстгальтера», позволив Оливии увидеть, что находится внутри…

С такого расстояния видно было не очень хорошо, но… там был… ребёнок?! Большеголовый, розовокожий малыш с крохотными ручками и ножками походил, скорее, на сильно недоношенный плод и мог бы легко поместиться на ладони. Но, кажется, под этой складкой кожи он чувствовал себя вполне неплохо, крепко присосавшись к, как оказалось, совсем небольшой молочной железе – впрочем, всё ещё выглядевшей вполне похожей на человеческую женскую. Недолго думая, Шаис продемонстрировала и другого детёныша под второй складкой кожи. Сразу бросились в глаза несколько крупных тёмных пятен на его розовом тельце. Малыши активно зашевелились, видимо, жалуясь на «сквозняк» и Шаис опустила складки, улыбнувшись, вроде бы, виновато.

Убедившись, что шевелящаяся грудь не представляет угрозы, Оливия немного успокоилась и попыталась осмыслить увиденное. Так, получается, они были сумчатыми?! Но это казалось совершенно невозможным!.. На Земле сумчатые отделились от плацентарных задолго до того, как появились первые приматы! Правда, были ещё утконосы с ехиднами, которые развили свою псевдо-сумку независимо от всяких кенгуру и прочих коал. Но те и по сей день остаются одной из самых причудливых загадок природы – без малого любую статью по эволюции и генетике можно закончить фразой: «за исключением утконосов».

Однако существование утконосов объяснялось никак не запретной любовью бобра и утки, а всего лишь схожестью их эволюционных путей – конвергентной эволюцией. Как, например, те же ехидны, ежи и дикобразы имеют много общего и используют колючки для защиты, хотя родственниками их при всём желании не назовёшь, а далёкий общий предок никаких колючек не имел. Так происходит, когда разные виды в схожей среде в какой-то момент обнаруживают, что одно и то же решение лучше всего помогает им выживать. Может, и здесь был похожий случай?.. Или на этой планете сумчатыми были все приматы или даже все звери? Этого Сандерс пока знать не могла, но в таком случае было бы очень, очень странно, что в остальном эти гуманоиды так походили на людей.

Оливия, у которой от всего этого снова разболелась голова, устало улыбнулась своей разноглазой собеседнице с необычным сочетанием грудных детей и пениса, и та просияла в ответ. По крайней мере, обе немного расслабились.

Шаис, уже успевшая уяснить, что говорить медленнее, громче и повторять одно и то же не работает, теперь перешла на жесты. Первым делом она попыталась изобразить падение корабля: пальцами провела в воздухе линию, закончившуюся на полу с громким «бум». После чего развела руками, почти в точности повторив недавний жест самой Оливии.

Впрочем, она могла бы и не утруждаться этим представлением: Сандерс и так понимала, какие вопросы у них должны к ней возникнуть. «Что ты за существо и откуда взялось? За каким чёртом вас принесло на нашу планету? Вы пришли с миром или же собираетесь нас уничтожить?»

Оливия была готова к таким вопросам, но ответить на них без доступа к останкам корабля будет непросто – они привезли с собой уйму вспомогательных материалов, подготовленных международными экспертами как раз на такой случай. Большая часть информации хранилась в цифровом виде: корабельному уни-принтеру годилась даже сырая древесина. Вот только после крушения он вряд ли уцелел. Но самые основные материалы были представлены в виде полимерных пластин, которым не страшны ни огонь, ни время. Их сделали на случай, если живыми до планеты они не доберутся. Интересно, их нашли? Даже если так, вряд ли их отдадут…

Особой надежды не было и на собственные познания в лингвистике – чисто теоретические, надо заметить. В мозг лейтенанта были загружены все известные языки мира, но на большинстве из них за всю жизнь она не произнесла и слова. И сейчас эта база данных не помогала уловить ни намёка на смысл в речи этих существ. Этого и следовало ожидать: какими бы схожими ни были планеты, но языки, не имея ни общих корней, ни возможности подцеплять заимствования, не могли оказаться похожими. А значит, придётся обойтись без слов…

Но как объяснить жестами, что она прибыла из параллельной Вселенной? Или, на худой конец, что не имела враждебных намерений? Во время подготовки говорили, что при первом контакте не стоит сразу лезть с рукопожатиями: они практиковалось даже не во всех земных культурах, а в столь чуждой могли иметь и вовсе противоположный смысл.

Сейчас бы пригодились клочок бумаги и карандаш… Сандерс сделала вид, что пишет на полу в надежде, что Шаис поймёт намёк. И та, действительно, быстро кивнула, обернулась и что-то сказала тем двоим за стеклом, однако сама с места не сдвинулась, вернув своё внимание к пленнице. Указав на покрытые синяками ноги, она о чём-то спросила, потирая свою ногу с притворным выражением боли на лице.

– Да, болят…, но это ерунда, я в порядке, – последовав примеру собеседницы, Сандерс просто ответила на родном упрощённом английском и для ясности кивнула, махнув рукой. – Спасибо, кстати, что помогли выбраться живой и подлатали. Знаю, ты ничего не поймёшь, но… спасибо, – искренне улыбнулась она.

Сложно было сказать, поняла ли Шахэ-Лаис, но её лицо тоже озарилось мягкой улыбкой. Переведя взгляд на отставленный в сторону стакан, она указала на него и вопросительно приподняла брови.

– Вода? Да, мне бы ещё воды, – лейтенант подняла пустой сосуд и протянула его Шаис. – Вода, – на всякий случай повторила она, словно разговаривая с маленьким ребёнком.

Та, помедлив лишь секунду, взяла его из рук Оливии.

– Фа-да?.. – неожиданно отчётливо спросила разноглазая особа, постучав вполне человеческим ногтем по стеклу, а затем вылила оставшиеся капли себе на ладонь и повторила: – Фада?

– Да! Вода! – воодушевлённо закивала Оливия, указав на протянутую ладонь. – Это вода.

Её удивило, как быстро Шаис уловила значение этого слова. Быть может, найти общий язык будет не так сложно?

Та, заметно обрадовавшись, поспешила вернуть пустую ёмкость обратно в отсек, из которого извлекла её в первый раз. Лейтенант невольно обратила внимание, что мокрые волосы на теле Шаис успели немного распушиться, и бросившийся поначалу в глаза пенис был полностью ими скрыт. Может, и правда, померещилось?..

Помимо этого, на глаза попалась и другая примечательная деталь, на которую она до этого не обратила внимания: от крестца и ниже, между ягодиц Шахэ-Лаис аккуратным треугольником, напоминающим старомодные женские бикини, рос тот же рыжий мех, плавно переходящий на… хвост?.. Спереди его не было видно: совсем короткий и прижатый к телу, он был покрыт мелким пушком, а заканчивался небольшой пушистой кисточкой.

Очередное невероятное совпадение? Для людей Земли хвост был возможен, но являлся атавизмом – редкой мутацией, воспоминанием о хвостатых предках. Впрочем, на фоне всего остального это уже не сильно удивляло…

Через несколько секунд Шаис снова открыла дверцу отсека и достала уже полный сосуд, после чего вернулась к Оливии.

– Фада! – довольно произнесла она, протягивая полный стакан.

– Спасибо, – ответила Сандерс, принимая «подарок».

– Спа-ши-бо! – по слогам повторила Шаис, усмехнувшись. Это слово далось ей куда лучше.

Оливия беззвучно рассмеялась, отпив глоток. Удивляться чему-либо у неё не оставалось сил. В этот момент раздался стук, и Шахэ-Лаис поспешила подойти к двери. Наклонившись, она подняла небольшой пакет и выложила его содержимое на полу перед Оливией, которая моментально узнала те самые полимерные пластины с корабля, увидеть которые уже и не надеялась. В пакете также нашлись карандаш и небольшой блокнот, бумага в котором была непривычно грязного серого оттенка – словно сырьё для неё сотню раз перерабатывали, не осветляя.

Шаис разложила перед пленницей принесённые таблички, но знавшая материалы наизусть Оливия, с трудом подавшись вперёд, развернула их правильной стороной к своей собеседнице.

– Смотри, – начала она, указывая на красочную табличку с изображением почти одинаковых планет, разделяемых прямой линией. – Это твоя планета, – Оливия указала пальцем сначала на левую «Землю», а затем на Шаис, – а соседняя планета – моя, – аналогичным образом она указала на свою Землю и на себя.

Шаис молча слушала, сосредоточенно нахмурив брови.

– Они в параллельных Вселенных, но пока представим, что планеты находятся рядом, просто мою ты не видишь, – продолжила лейтенант, на секунду прикрыв рукой глаза. – А здесь изображены наши люди, – указала она на две фигурки, – Вот мужчина и женщина, а рядом их дети. А эта двойная спираль – наше ДНК. Вы уже знаете, что такое ДНК? – она вопросительно посмотрела на собеседницу, но та лишь непонимающе хлопала разноцветными глазами в ответ. – Ладно, пока не важно.

Оливия попыталась повторить сцену крушения, чуть ранее изображённую самой Шаис, и указала на следующую картинку:

– Это наш корабль и команда. Это я, – она ткнула пальцем в одного из схематичных человечков, под которым была отпечатана цветная фотография её лица. – А остальные – мои товарищи, вы… уже видели их останки. Вот эта женщина – Валерия, погибла, – Оливия жестом провела по шее, пытаясь показать отрубленную голову. – Вы же нашли её голову, да?

Шаис закивала, печально глядя на фотографию. Похоже, она понимала, о чём речь. Внезапно Оливия ощутила застрявший в горле ком, а к глазам подступили слёзы. Чертыхнувшись про себя, сморгнула их. Вот уж чего не ожидала лейтенант Сандерс – так это дать слабину в такой ответственный момент!

Их готовили к подобному исходу многие месяцы, объясняя, что гибель членов экипажа не должна влиять на ход экспедиции. Да и сама Оливия никогда не была особо эмоциональным человеком и не успела привязаться к коллегам так сильно, чтобы оплакивать их вполне предсказуемую кончину. Однако сейчас перед её глазами упорно всплывали последние моменты их жизни и смерти вперемешку со всякими нелепыми сценами из совместной подготовки… Она просто не могла не попытаться выяснить судьбу остальных.

– Тёмненькая рядом со мной – Адиса. Тоже погибла?.. – печально спросила лейтенант, качая головой.

С мрачным видом Шаис провела пальцем по своей руке в районе локтя, изобразив что-то неясное пальцами. Впрочем, чего тут неясного?.. Потеряла руку, истекла кровью – Оливия и сама могла бы догадаться…

– А Хирота… жив? – указала она на следующую фигурку, смахнув непрошенную слезинку. – Когда мы приземлились, он ещё дышал…

Но Шаис продолжила качать головой. Ткнув в силуэт Хироты, она двумя пальцами постучала себя чуть левее ключицы, в районе сердца.

– Понятно, всё-таки не выжил… я так и знала… – перестав уже пытаться сдержать катившиеся по щекам слёзы, констатировала Оливия. – А последняя – малышка Лина, – Сандерс попыталась показать её рост рукой. – Что с ней?..

Поджав губы, Шаис грустно смотрела в пол и что-то произнесла на своём языке, сопровождая жестами, понять которые сквозь слёзы оказалось совсем уж невозможно. В любом случае, о хороших новостях с такой траурной миной на лице явно не сообщают ни в одном из миров…

Оливию накрыло осознание – она осталась совсем одна. И ноги так некстати разболелись ещё сильнее… Не в силах ничего с собой поделать, измученная женщина сползла по стенке на мягкий пол, спрятала лицо в руках и тихо заплакала.

Шаис опять что-то сказала вполголоса, после чего Сандерс почувствовала, как её содрогающегося плеча осторожно коснулась горячая ладонь. Через несколько секунд послышался знакомый шелест двери. Теперь, по крайней мере, одиночество было не только внутренним – так даже лучше. Но долго проплакать Оливия не смогла: вскоре накопившаяся усталость вынудила её провалиться в тяжёлый сон.

***

Оценить прошедшее время в камере без окон и часов было довольно непросто, но Оливии казалось, что прошло уж никак не меньше недели со дня крушения. Чтобы хоть как-то ориентироваться, она начала вести дневник в оставленном блокноте, принимая за утро следующего дня каждое пробуждение. Оливия записывала почти всё, что приходило на ум, и блокнот быстро закончился, но вскоре ей выдали новый.

Стараниями Шахэ-Лаис, регулярно обрабатывающей её раны и синяки, Сандерс удалось неплохо восстановиться. Начала худо-бедно ходить: от стены до стены – из камеры её, по всей видимости, выпускать не собирались.

Впрочем, иных причин жаловаться на своё положение пока не было. До сих пор эти «люди» проявляли себя исключительно мирными, высокоинтеллектуальными существами – пусть и осторожными, но не склонными к беспричинной агрессии. Учёные активно интересовались её происхождением и охотно предоставляли информацию о себе, хотя из-за языкового барьера понять удавалось немногое.

Чаще всего Оливия общалась с Шаис. Совместными усилиями они начали составлять разговорник на обоих языках. Пока совсем краткий: отдельные слова, обозначающие части тела и подручные объекты, самые основные логические связки, несколько глаголов вроде «пить», «идти» и «лежать». Насмотревшись на таблички с корабля, Шаис с коллегами подготовили для Оливии ответную порцию инфографики. Однако если на Земле эти материалы много лет разрабатывали профессионалы, то ей достались какие-то детские книжки с картинками и схематичные наброски за авторством Шахэ-Лаис.

Многие данные удивили Оливию, но особенно поражали иллюстрации одной из книжек – базовой анатомии их вида. Их подтверждали и карандашные зарисовки Шаис, почти в точности повторявшие ту табличку с мужчиной и женщиной, но изображавшие всего одного человека! И выглядел он почти в точности, как Шахэ-Лаис: высокое стройное тело, неширокие плечи, чуть суженая талия и небольшая грудь, прикрытая кожной складкой. Довершал картину вполне себе мужской половой орган, за которым, впрочем, ни в одном из ракурсов не наблюдалось мошонки – зато имелось нечто, напоминающее чуть припухшие, плотно сомкнутые большие половые губы. И да, хвост у рисованного человечка тоже имелся. Следующие наброски были довольно откровенными и показывали процесс спаривания: два абсолютно одинаковых человечка оплодотворяли друг друга. Последний же рисунок демонстрировал их держащими в ладонях по крошечному ребёнку.

В распоряжении Оливии было слишком мало информации для точных выводов, но одна возможная разгадка напрашивалась сама собой: они могли оказаться истинными гермафродитами – видом, имеющим всего один пол. Но подобное предположение противоречило многим привычным закономерностям биологии и генетики. У высокоорганизованных видов гермафродитизм встречался только в виде редкого отклонения, хотя среди более примитивных существ попадался и как основной способ размножения. Например, гермафродитами являлись некоторые – но далеко не все! – моллюски и черви, а также рыбы-клоуны. Но одно дело, когда две виноградные улитки оплодотворяют друг друга, и совсем другое – когда то же делает пара разумных млекопитающих!..

Поначалу Сандерс даже подумала, что неверно истолковала рисунки, но все сомнения развеял первый визит в её камеру тех двоих, до сих пор прятавшихся за «зеркалом». Старшего звали Лерк-Аоби, что по аналогии с именем Шаис сокращалось до Леби. А пухленького коротышку звали Доталэ. Почему у последнего было всего одно имя, оставалось только гадать.

Леби и Доталэ пришлось раздеться и принять антисептический душ, чтобы войти в её камеру, что позволило Оливии убедиться: действительно, анатомически все они были гермафродитами. При этом раздетый Леби показался Сандерс более мужественным, чем в одежде: прикрытая складкой грудь была почти плоской и походила на юношескую, да и член был больше, чем у остальных – впрочем, всё же не дотягивая до средних размеров у взрослых земных мужчин. Но силуэт его всё равно выглядел скорее женским. С другой стороны, Доталэ можно было легко принять за полненькую женщину, если не присматриваться сильно к «её» лобку.

Окрас тела Шаис оказался куда менее причудливым по сравнению с Леби. Почти симметричное разделение его лица по цвету продолжалось и на торсе, сливаясь в более-менее однородный тон ниже талии, и вновь проявлялось на ногах, но наоборот: желтоватой была уже левая нога, а светлой – правая. И только у Доталэ не обнаружилось ни странных пятен, ни разных глаз – зато был самый пушистый хвост, напоминающий кроличий. «Какой-то особый отряд учёных-мутантов получается», – усмехнулась про себя Оливия.

И всё же, как такое могло оказаться возможным? В памяти Сандерс всплывали сотни мутаций человека из курса генетики. В принципе, ничто из этого не выглядело таким уж невероятным: у людей встречались похожие отклонения в развитии при различных аномалиях ДНК. Правда, даже по отдельности они крайне редки – не говоря уже о столь безумных сочетаниях. Почти все истинные гермафродиты среди людей и других млекопитающих были стерильны, однако некоторые производили здоровые яйцеклетки – в условиях гормональной терапии такие могли забеременеть и даже родить, но уж никак не оплодотворять кого-то другого между делом!

Исключением были химеры и мозаики – сросшиеся на ранних стадиях развития близнецы, в редчайших случаях разнополые. Фактически они являлись соединением двух существ в одном теле, поэтому разные части их тела могли отличаться друг от друга. Вот у них в исключительно редких случаях можно было представить одновременное наличие яичек и яичников, матки и пениса – только по сути это были бы половые органы брата и сестры, вынужденных делить одно тело на двоих.

В своей памяти Оливия обнаружила записи о любопытных экспериментах конца двадцатого века: учёные вывели мышь-гермафродита, яичники которой носили XY-хромосому – правда, так и не добились от неё жизнеспособных яйцеклеток. Более поздние эксперименты доказали, что искусственно созданные химеры иногда всё же способны размножаться. Но представить себе целый вид, состоящий из одних химер?.. Решительно невозможно! Для этого каждый из них должен быть зачат как пара близнецов, каким-то образом гарантированно объединявшихся воедино на ранних стадиях беременности.

Однако каким бы маловероятным не казалось это объяснение, оно прекрасно объясняло и пятна на коже, и разноцветные глаза… От этих размышлений голова снова начала раскалываться, вынудив Оливию принять такую версию за временную рабочую гипотезу и пойти отдыхать.

***

Последующие несколько недель представляли собой бесконечную череду из лечебных процедур, проводимых Леби допросов о Земле и попыток самой Оливии больше узнать о мире, в который она попала.

Берм всё больше напоминал ей Землю. Страна, где разбился их корабль, называлась Ахрос: он располагался на идентичном Южной Америке материке, охватывая его южную часть до местной копии Амазонки.

Но география занимала Оливию меньше подтвердившейся удивительной гипотезы про химер: несмотря на отстающий от земного уровень генетики, ни для кого из бермас – так назывались жители Берма, не было секретом наличие в их телах и женской, и мужской составляющих. Сей факт даже лёг в основу их религии: многие бермас верили, что именно этот симбиоз превознёс их над животным миром, позволив обрести разум и построить цивилизацию.

Однако как бы Сандерс не любила генетику, куда больше внимания ей приходилось уделять изучению нового языка – ахрэ. Один из аспектов представлял особенную сложность: в ахрэ не было понятия рода, что было вполне ожидаемым, но всё же доставляло неудобства. Поскольку почти все животные этого мира имели два пола, в ахрэ использовались особые суффиксы вроде хонорификов в японском языке, позволявшие уточнить, идёт ли речь о самце или о самке, но для бермас этот суффикс всегда опускался.

Его использование в отношении человека считалось оскорблением – это выяснилось после пламенной речи Шаис о том, как нехорошо пытаться пристроить к их именам животные суффиксы. Более того, в отношении бермас допускалось обращение только во множественном числе – единственное существовало только для предметов и животных. Дабы не запутаться окончательно, Оливия решила впредь придерживаться этого правила даже на своём языке.

***

Спустя ещё пару недель случилось нечто неожиданное даже по меркам этого мира. В комнату Сандерс, помимо Шаис и Леби, вошли незнакомые бермас, представившиеся именем Кэйро. Они были темнокожими, не считая нескольких светлых пятен на руках и пары светлых прядей волос, но других существенных отличий лейтенант не заметила. Грудь была плоской, но, как успела уяснить Оливия, свидетельствовало это только о фазах репродуктивного цикла. Говорили они на каком-то другом языке, а Шаис выступали переводчиком.

До полного понимания ахрэ Сандерс всё ещё было далеко, но кое-как удалось понять, что Кэйро хочет, чтобы она посмотрела на какие-то символы и сказала, понимает ли их смысл. Каково же было удивление Оливии, когда тот протянул ей лист бумаги с аккуратно нарисованными от руки английскими словами:

HELLO

I AM SKY

FRIENDS

I CAN SEE YOU

CAN NOT HEAR

PLEASE HELP

FIX ME

Скай?! Тот самый Скай, которого отправили через портал, когда она была совсем ребёнком? Но ведь его же уничтожили!.. Или, быть может, ему удалось каким-то образом остаться по эту сторону портала и успешно приземлиться, в итоге оказавшись в руках этих людей?.. Опомнившись, зачитала написанное и с помощью Шаис вывела примерный перевод на ахрэ: «Здравствуйте, меня зовут Скай, друзья, я вас вижу, но не слышу, помогите, пожалуйста, исправьте меня». Получив его, Кэйро кратко поблагодарил за помощь и поспешил удалиться, оставив в замешательстве не только Оливию, но и Шаис.

Никто из тех, с кем Оливия могла поговорить, не знал, вернётся ли Кэйро когда-нибудь. Всё, что им было известно – на другом конце планеты в стране под названием Хас много лет назад приземлился какой-то неопознанный объект. Их правительство захватило его и отказалось делиться информацией с мировым сообществом. Даже та встреча с их представителем была огромным риском для обеих стран и утечка информации за пределы учреждения могла послужить основанием для обострения международного конфликта.

С тех пор жизнь шла своим чередом, и были в ней как радостные дни, так и довольно печальные. Один из двух детей Шаис скончался. Как оказалось, погибшим был ребёнок, рождённый Леби, которым в силу возраста было сложно выкормить ребенка – Шахэ-Лаис пришлось донашивать обоих. Событие пару не особо расстроило: их второй общий ребёнок всё же дожил до жизни вне сумки. Детская смертность у бермас была очень высокой в виду изобилия врождённых дефектов, часто несовместимых с жизнью.

Впрочем, даже когда отклонение в развитии позволяло ребёнку выжить, это всё ещё сулило сложностями в дальнейшей жизни. Наглядным примером была – да, именно была – Доталэ, близнец мужского пола которой по каким-то причинам не состоялся. С небольшими оговорками Доталэ являлась полноценной женщиной, пусть и бесплодной – член стал результатом пластической операции в раннем детстве.

Детей, потерявших любого из «нормальной» пары близнецов, здесь считают неспособными к умственному труду, и в лучшем случае обучают выполнять простейшую физическую работу. Обычно они всю жизнь скрывают свою сущность, но Доталэ всё же удалось пробиться в науку, возглавив научный отдел, при этом оставаясь собой – даже не изменив данного при рождении «половинчатого» имени. Из троих только она не возражала против женского суффикса к своему имени и давно перестала обижаться на подобное, хотя даже к таким людям на ахрэ корректным было обращение во множественном числе.

Оливию уже давно не держали под замком, а в последнее время стали выпускать на улицу подышать свежим воздухом. Но поскольку правительство Ахроса по-прежнему не знало, что с ней делать, ей запрещалось покидать территорию закрытого учреждения, обнесённую высоким забором. Сандерс уже могла худо-бедно изъясняться на ахрэ и всё сильнее жаждала посмотреть на жизнь людей и города. Увы, но это оставалось невозможным…

***

За четыре месяца, проведенные в заточении, однообразие успело ужасно наскучить Оливии, несмотря на все старания окружающих скрасить ее одиночество. Монотонность бытия уже начала вгонять её в тоску и апатию, но внезапно вернулись Кейро, и всё изменилось. Оказалось, в Хасе всё это время пытались разобраться, что делать с несчастным Скаем, но починить его так и не смогли. Правительства обеих стран, находящихся в натянутых отношениях, всё же смогли договориться о передаче Оливии в обмен на какие-то гарантии. К сожалению, повлиять на это решение возможности не было ни у самой Сандерс, ни у учёных, ставших ей за это время почти семьёй.

После недолгих сборов Оливию в сопровождении Шаис, которым пришлось оставить ребёнка с Леби, погрузили в вертолёт, напоминавший ранние модели квадрокоптеров, и невыносимо долго везли через океан – Хас располагался на аналоге земной Африки. В начале пути она смогла рассмотреть немало интересного: пейзажи по большей части представляли собой девственные тропические леса, но иногда они пролетали и над городами. Они были довольно размашистыми, в основном малоэтажной застройки, напоминающей старую Европу – на Земле таких немного осталось.

Неказистый гигантский коптер, по словам Шаис питающийся от аккумулятора, без остановок и дозаправок летел более двух суток. Конечно, современные батареи по другую сторону портала могли бы продержаться и дольше, но до сих пор уровень развития бермской цивилизации представлялся лейтенанту Сандерс куда ниже. У них не было интернета и многих других элементарных вещей: мобильной связи, 3D-принтеров и персональных компьютеров. Вырваться за пределы атмосферы они безуспешно пытались вот уже полвека. Но всё же достижения как минимум в медицине и энергетике казались выше прогресса на Земле в докосмическую эпоху.

Когда же они начали приближаться к какому-то острову, Оливии и Шаис вкололи дозу снотворного – им объяснили, что это требование правительства Хаса. Проснулись они в помещении, напоминающем склад металлолома: повсюду валялись металлические запчасти и ржавые корпуса. Кейро провели их через охрану, и вскоре перед глазами лейтенанта Сандрес предстал старый зонд.

Нет, не Скай – она много читала о той истории и помнила, как он выглядел. Это была более ранняя модель на устаревших солнечных батареях – один из тех, что должны были пройти через портал и выйти на орбиту Солнца, собирая информацию. С подобных зондов Скай должен был скачать данные перед возвращением, если представится такая возможность.

Подойдя поближе, Оливия увидела на нём небольшой экран. Стоило ей попасть в поле зрения видеокамеры, как на экране начал последовательно появляться уже знакомый текст: «HELLO, I AM SKY…».

Может видеть, но не слышать, значит?.. Сандерс написала в своём блокноте крупными буквами: «Привет, Скай. Я Оливия, и я с Земли. Я знаю, кто ты, меня попросили тебе помочь», и показала надпись перед камерой, помахав рукой и улыбнувшись. Спустя всего пару секунд промедления зацикленное послание на экране исчезло, сменившись новым: