Текст книги "Немного чести (СИ)"

Автор книги: histrionis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Очень тихо, подумал Лотрик, не размыкая век. В таких местах не бывает настолько тихо. Что-то не так, не иначе.

Он открыл глаза, затаив дыхание, и обнаружил себя на площади. Деревенский рынок утопал в солнечном свете, прилавки с мясом и рыбой полнились товаром, но никаких запахов не было. Как и людей. Подняв голову, Лотрик взглянул на небо: солнце стояло в зените. Как странно: полдень, а вокруг ни единой души! Он так и знал, что что-то идет не так.

Лотрик рефлекторно закинул руку за голову и, схватившись за рукоять клеймора, принялся высматривать угрозу. Площадь стояла тиха и недвижна: ни единая травинка не колыхалась на ветру, ни один звук не удавалось уловить в сухом воздухе. Простояв в ожидании с минуту, Лотрик тяжко выдохнул, убирая ладонь с рукояти. Может, ему просто кажется…

И тут слух его прорезало женским вскриком. Даже не криком, но рваным эхом оного, звучавшим от того не менее громко. И устрашающе. Впрочем, Лотрик не спешил вновь браться за меч.

Спустя несколько секунд крик послышался вновь, уже более громкий и протяжный. Поморщившись, Лотрик приложил к ушам руки. В следующие несколько мгновений голос вновь появлялся и исчезал, с каждым разом становясь все длиннее и громче, но от того не переставая напоминать лишь рваное подобие эха. Крик нарастал и нарастал, прерываясь все реже, но вскоре вновь исчез на непривычно долгий миг. Когда Лотрик убрал руки от ушей, то же эхо женского голоса вдруг провозгласило не менее грозно:

– Лотрик! Ты здесь?

Лотрик нахмурился. Картина происходящего возникла у него в разуме мгновенно, и в связи с этим он не почувствовал ничего, кроме усталости. Очередной сон, очередной дух… Порой собственные сны казались Лотрику рутиной. Иногда даже приятной. Ему хотелось думать, что таковой она покажется и в этот раз.

– Здесь, – выдохнул Лотрик. – А где ты?

На краткий миг ему послышалась усмешка. Затем пыль на площади совсем рядом с ним взметнулась кольцом, и в этом кольце возник образ полупрозрачной эльфийки. Лицо ее на миг показалось Лотрику знакомым; впрочем, черты ее расплывались в окружающей округу призрачной дымке, поэтому однозначно судить Лотрик сейчас не мог.

Эльфийка кратко осмотрелась, а затем взглянула на Лотрика и сплела перед собой пальцы опущенных рук.

– Рада видеть тебя, – кивнула она, и голос ее прозвучал гулко и неестественно. – Я долго ждала этой встречи. А ты?

Он мотнул головой.

– Кто ты?

– Я? – Эльфийка показалась искренне удивленной, но сразу после быстро ему улыбнулась. – Мое имя не имеет такого уж большого значения, братец. Все равно ты его не запомнишь.

Она вновь оглянулась по сторонам словно бы в поиске чего-то конкретного. Затем вновь взглянула на Лотрика.

– На самом деле, – продолжала эльфийка, склонив голову набок, – я ждала нашей встречи, пожалуй, с самого твоего рождения. Иногда мне казалось, что мы вот-вот увидимся, иногда – что не увидимся и вовсе. Но вот мы здесь. Разве это не повод для радости, братец?

Лотрик пожал плечами.

– Если тебе это радостно, то я счастлив за тебя. Но я хотел бы…

Не дослушав, эльфийка быстрым и ровным движением приложила к его губам указательный палец. Затем, убедившись, что продолжать Лотрик не станет, она задумчиво провела рукой по его щеке. Ему показалось, что ладонь ее вот-вот пройдет сквозь его лицо. Тем не менее, касание это ощущалось словно бы совсем по-настоящему.

– Ты так юн и с такой страстью жаждешь ответов, – печально сказала эльфийка. – Твое любопытство вызывает во мне чувство горечи. Поверь, я хотела бы рассказать тебе обо всем… Но не могу себе позволить. Так будет лучше для тебя же.

Она отняла руку от его лица и в очередной раз огляделась:

– Ты ведь хочешь, чтобы твоя жизнь сложилась хорошо, не правда ли?

– Хочу, – неуверенно кивнул Лотрик. – Хотелось бы думать, что к этому все и придет.

– Это правда. О, это чистая правда, братец! Твоя жизнь будет замечательной – спокойной, долгой и счастливой, чего и заслуживает подобный тебе бравый солдат. И дорога к этой жизни для тебя откроется уже завтра. Все, что от тебя требуется – не упустить этот шанс.

– Хорошо, – тепло усмехнулся он. – Хорошо, хорошо. Поверь: не упущу.

– Я хочу в это верить, – прошептала эльфийка, взяв его лицо в свои холодные полупрозрачные ладони. – Очень хочу. Одна беда: в груди у тебя бьется донельзя переменчивое и юное сердце, и это не дает мне покоя. Безусловно, ты хочешь быть счастливым, как и каждый прочий живущий – но порой не можешь себе этого позволить. И ошибаешься в этом.

Лотрик не стал отстраняться, но все равно свел вместе брови.

– Неужто ты говоришь о…

– Да, братец, да – о счастье других в урез твоему счастью. Как же ты заблуждаешься, думая, что своим несчастьем делаешь чужую жизнь лучше! Земные народы придумали столько понятий, коверкающих саму суть жизни, что порой мне становится страшно за вашу судьбу. И, поверь, не одной только мне! Ты думаешь, Лотрик, что в силах поменять чью-то жизнь в лучшую сторону? Ошибаешься! Никакие твои жертвы не смогут изменить чужую судьбу. Поверь мне.

Он отступил на шаг, высвободившись из ее рук.

– Не верю, – мотнул головой Лотрик. – Откуда тебе это знать, дух? Если ты пришла сюда, чтобы переучивать меня жить, то ты опоздала лет на двадцать.

Эльфийка вздохнула словно бы совсем по-настоящему, но голос ее все равно прозвучал, подобно эху. Она не была реальна, мысленно повторял Лотрик, глядя на нее в упор. Она не реальна, как и то, что она говорит.

– Глупое юное сердце, – с заботой прошелестела эльфийка, – сколького же ты не ведаешь! Послушай меня, братец, пожалуйста: завтра решается твоя судьба. И не только твоя, но и сотен и сотен других разумных созданий. Я знаю, ты желаешь своим ближним только добра – но ты не знаешь, в какую сторону обернется для них это добро! Выслушай меня, прошу, умоляю тебя от лица тысяч загубленных будущим жизней – не геройствуй. Даже если ты почувствуешь, что это решит все как нельзя лучше – не геройствуй! Мысль о том, что ты можешь что-то исправить – лишь иллюзия. И если ты правда желаешь истинного блага для тех, кого любишь, то поверь мне. Иначе многие и многие смерти станут непоправимыми.

Лотрик опустил взгляд. Он молчал долго, пытаясь осознать все услышанное.

– Ты… Ты ведь не можешь этого знать. Только боги могут – а я что-то не вижу в тебе ни капли божественности. Я не хочу тебе верить. Но благодарю за совет.

Глаза эльфийки широко распахнулись, и она отшатнулась от Лотрика словно бы в ужасе. На ее лице отразилась мгновенно гримаса боли, и эльфийка закричала. Тем самым пронзительным эхом, которым встретила Лотрика в самом начале.

– Глупый! – грозно прорезала она его слух. – Ты еще поймешь, насколько же ошибаешься. Но тогда уже ни одна твоя молитва не будет услышана.

Эльфийка вновь завизжала. Облако пыли взметнулось под ней, закружило ее, и вскоре она исчезла, унесенная вихрем из серой дымки. Лотрик выдохнул с облегчением, сплюнув на место, где до этого стояла эльфийка.

– Пожалуй, не стоит больше курить на ночь друдену.

*

Проснувшись, первым делом Лотрик нащупал клинок лежавшего рядом клеймора. Привычку держать подле себя меч в любое время дня и ночи он выработал еще в годы войны с Черным Кругом. Мирное время для Лотрика не наступало никогда, а потому и в старых привычках отказывать себе не было необходимости.

Пробежавшись рукой по лежавшему плашмя лезвию, Лотрик сел и начал рыться в сумке в поисках записной книжки. Он хорошо помнил свои сны и старался записывать их всегда, когда позволяли обстоятельства. Выудив из сумы маленькую книжицу, Лотрик замер над ней с зажатым в руке карандашом. В кладовке, где он спал, стояла тьмущая тьма, но он все равно мог разглядеть чистый лист перед собой благодаря крохам пробивающегося из-под дверной щели света. И все же никак не решался начать писать.

По ту сторону двери до него доносились отголоски чужого разговора. Голоса были женскими; один явно принадлежал ребенку. Все было в порядке. Во многом благодаря Лотрику.

Выдохнув, он написал в книжице только одно слово: «геройство».

/

– Ты рано, – скупо улыбнулась Маргрет, стоило только Лотрику высунуть нос из кладовки. – Хорошо спал?

Полная женщина по имени Маргрет, единоличная хозяйка этого дома, стояла у плиты с видом осуществляющего грандиозный замысел алхимика. Когда она взглянула на Лотрика, в ее зеленоватых глазах мелькнуло сожаление. Лотрик знал, что оно было оправданным. Но все равно чувствовал в связи с ним некоторую досаду.

– Да, – соврал ей Лотрик. – Вновь благодарю.

– Не стоит, – сухо отозвалась Маргрет. – С утра едим кукурузную кашу; перекусишь?

– Не откажусь.

Скинув с плеча суму, Лотрик сел на скамью у стола. Напротив него, нервно болтая ногами, сидела бледная, как простыня, девочка по имени Эннис. Глазенки у нее светились зеленью, точно как у Маргрет, но усталости в них еще не было. «Года через два, – с тоской подумал Лотрик, – и у нее этот отпечаток во взгляде останется. Если она, конечно, до того мига доживет.»

Эннис уперто молчала, глядя на Лотрика со сведенными вместе бровями. Своими хмурыми глазками чем-то она напоминала ему дворового щенка. Маргрет продолжала пыхтеть над плитой, не обращая на них двоих совершенно никакого внимания. Лотрик вздохнул; спину у него ломило после ночи, проведенной на полу кладовки, но это не было для него проблемой. К тому же, глядя на стоявшую напротив кровать Маргрет, у него возникали сомнения на тот счет, спалось ли ей лучше.

– Дядька, – встрепенулась Эннис, не спуская с Лотрика сердитого взгляда. – Дядька, а это правда, что ты человеков ешь?

Маргрет возмущенно к ним обернулась:

– Эннис!

Лотрик нервно кашлянул. Затем, набрав в легкие побольше воздуха, положил руки на стол.

– Правда, – серьезно кивнул он. – Но только если в этом есть экстренная необходимость. Это… сложный процесс.

– Угу, – пробухтела Эннис с понимающим видом, не переставая болтать ногами. – А почему тогда ты тех других дядек не съел?

Лотрик вновь закашлялся. Повернувшись к ним с полными тарелками в руках, Маргрет вздохнула.

– Эннис, – начала она, поставив миску перед девочкой, – не доканывай дядю эльфа. Лучше бери и ешь.

– Ладно, – хмуро согласилась Эннис. – А зачем ты тогда перед дядькой кашу тоже поставила, если он человеков ест?

– Эннис!

Лотрик спешно поднялся, подобрав с пола сумку, и молча направился к двери. Маргрет, отвесив Эннис подзатыльник, припустилась за ним. Разговаривать с Лотриком при девочке, видимо, она больше не хотела, поэтому за руку его схватила лишь когда они уже вышли на улицу.

– Лотрик, – выдохнула Маргрет, не отпуская его предплечья. – Извини ее. Она же ребенок.

– Я знаю, – отмахнулся он, остановившись. – Я знаю. Я просто… У вас же и так еды нет после налета, зачем я…

– Лотрик. – Она сжала его руку крепче, уверенно развернувшись в сторону своего дома. – Перестань. Вас же там не кормят совсем. Я в твою сумку заглянула вчера, так там же кроме краюхи плесневелой ничего и нет. Пойдем, хоть поешь нормально.

Лотрик мотнул головой, но высвобождаться не стал.

– Я не могу.

Маргрет вздохнула, вновь к нему обернувшись, и некоторое время сердито глядела на него в молчании. Лотрик не сводил с нее взгляда: он любил ее зеленые глаза, пусть порой ему и становилось сложно в них смотреть.

Маргрет с самого первого дня их встречи смотрела на него не так, как все остальные. Было в ее взгляде такое неизведанно-нежное выражение, которого Лотрик не видел никогда прежде и потому отчего-то полюбил. Он часто избегал зрительного контакта с людьми, но в глаза Маргрет мог смотреть сколько угодно – и она никогда не была против. Впрочем, иногда Маргрет этим обстоятельством даже пользовалась.

– Тебя на службе, – вкрадчиво начала она спустя некоторое время, наконец отпустив его руку, – опять принуждают… Это делать?

– Нет-нет, – быстро ответил Лотрик, отведя глаза. – Милорд, он… Не такой человек. Он обещал, что меня никогда больше не заставят.

– Ты ему веришь?

Лотрик кивнул.

– Хорошо. – На краткий момент Маргрет вновь со вздохом покосилась на дверь. – Я рада, что ты наконец куда-то устроился – тем более так близко от нас. Не обижайся на Эннис. Она пусть и глуповата, но я ее еще обучу манерам.

– Не обзывай ее. Она же не виновата, что я эльфом уродился.

Цокнув языком, Маргрет покачала головой.

– Ты всю жизнь за это оправдываться не должен. Сколько у тебя времени осталось?

Лотрик косо взглянул на выглядывающее из-за крыш домов рыжее солнце. Рассвело только недавно.

– Уже надо идти. Да и вам тоже.

Маргрет всплеснула руками. Затем кратко осмотрелась по сторонам: люди вокруг в спешке собирались, заколачивая дома и нагружая телеги. Взгляд же Маргрет нигде надолго не задержался, и потому она взглянула себе на руки. И спешно начала стягивать единственное имеющееся у нее кольцо.

– Возьми, – кивнула Маргрет, протягивая ему побрякушку. – Носи с собой. Смотри на него и помни о том, что есть в Ривеллоне люди, которые тебя любят за все то, что ты из себя представляешь.

Лотрик взял кольцо. Покрытое позолотой, оно мерцало на солнце рыжими огоньками, но смотрел Лотрик не на них, а на зеленый камешек в центре. Он понимал, что крохотный изумруд никогда не будет светиться тем же выражением, что и глаза Маргрет. Лотрик знал, что никогда не сможет увидеть в кольце те же самые отблески.

Он кивнул Маргрет и собрался уже было уходить, как вдруг она приблизилась к нему вплотную и объяла руками за шею. Лотрик вздрогнул.

– Если это наша последняя встреча…

– Ничего не слышу.

– Если это наша последняя встреча, скажи Эннис, что я ей приснился.

/

Лотрик надел кольцо сразу же, как покинул пределы деревни. Пальцы у него в силу происхождения были тонкими, чего не скажешь о Маргрет, поэтому он перманентно ощупывал по пути кольцо, опасаясь, что оно вот-вот соскользнет.

Тропинка к солдатскому лагерю взмывала вверх по склону, поросшему бурьяном и кустами ежевики. Если обернуться назад, открывался обширный вид на деревню и принадлежащие ей земельные наделы. Сейчас, в середине лета, на полях уже появились первые всходы, которые ранним утром солнце щедро украшало золотом. Обыкновенно Лотрик не упускал момента посмотреть на подобный пейзаж, но сегодня сердце у него было не на месте. И одного только взгляда на распростершуюся в низовьях деревню могло хватить для того, чтобы усугубить это чувство.

Когда в окрестных землях прошла весть о том, что лорд Рейнар призывает к себе наемников для очередной мелкой заварушки, Лотрик не смог устоять. Он знал, что как раз-таки Рейнар владеет деревней, где жила Маргрет, и его прельстила мысль о том, что теперь с ней он сможет видеться еще чаще. Сейчас же, пробираясь к лагерю Рейнара, Лотрик не мог перестать корить себя за собственную глупость.

Воевал Рейнар с магистрами. Мало кого радовала идея стать жертвами деспотичного правления Александра и его приспешников, и потому конфликт был неизбежен. По крайней мере, в таком свете выставлял ситуацию сам Рейнар. Однако в рядах его бойцов Лотрик нередко слышал и теорию о том, что корень конфликта – личные счеты лорда с некоторыми белыми магистрами, владеющими соседней территорией. Говорили так же, что и сам Рейнар когда-то служил Божественному Ордену, но после войны Черного Круга покинул его ряды и некоторое время даже мирился с участью мелкого землевладельца.

Рейнар был уперт в своем намерении отбить у Ордена соседние земли даже несмотря на численное превосходство своего противника. Последние несколько битв магистры уверенно оттесняли лорда вглубь его собственных территорий, но о прекращении конфликта не могло быть и речи. С завидным упрямством Рейнар продолжал нанимать на место павших наемников новых солдат и планировать будущие сражения. Было очевидно, что остановить лорда могли лишь закончившиеся средства. Но для этой проблемы у него было припасено решение, и отдуваться за капризы своего господина теперь были вынуждены простые сельские жители. Наемники Рейнара со свойственным им нахальством вламывались в дома простых людей и утаскивали с собой все, что не было прибито, обзывая свои действия сбором военного налога. Тем, кто сопротивлялся подобному грабежу, в полной мере давали осознать, что из себя представляет солдатская удаль.

Последняя битва была назначена совсем недалеко от места, где жила Маргрет, и в случае победы противника все земли, включая и деревню, должны были перейти магистрам. Рейнар допускал подобное обстоятельство, а потому передал жителям приказ об эвакуации. Ценное имущество деревенских, впрочем, должно было эвакуироваться прямиком лорду в карман.

Во время выполнения этих приказов, уже с сумками, полными отнятого у других селян добра, Лотрик и набрел на дом Маргрет, где обнаружил ее дающей отпор двум другим солдатам из его же взвода. Маргрет, чересчур смелая и непреклонная женщина, не позволила наемникам взойти даже на порог своего дома. Те, явно обескураженные подобным положением дел, собирались уже прибегнуть к некоторым радикальным мерам. Лотрику было боязно даже думать о том, что случилось бы, не подоспей он тогда в нужный момент.

Поднимаясь сейчас вверх по склону, Лотрик испытывал страшный стыд за все произошедшее. Маргрет была доброй, даже слишком милосердной женщиной: чего только стоила живущая у нее теперь сирота Эннис и проявленное некогда к самому Лотрику сострадание. Поступая на службу к Рейнару, Лотрик думал лишь о том, что сможет наконец Маргрет защитить. Но оказавшись в итоге одним из тех, кто участвовал в разграблении ее родной деревни, Лотрик понимал, что никогда больше не сможет к Маргрет вернуться.

Лотрик видел тот отблеск сожаления в ее глазах. И понимал, что теперь она не сможет смотреть на него иначе.

С самой первой их встречи Маргрет видела в нем кого-то особенного; теперь же она знала, что Лотрик ничем не отличался от остальных. Что он такой же простой наемник, как и все прочие, который грабит, ворует и убивает во имя тех, кто больше заплатит. Простой наемник, для которого показное геройство – единственный способ сохранить хоть какую-то видимость чести.

Если геройство, то лишь показное. Иначе у таких, как он, не бывает.

Поднимаясь вверх по склону, Лотрик не переставая теребил в руках свое новое кольцо. И думал лишь о том, как бы поскорее это кольцо продать.

*

– Мэй, – шикнул Лотрик, легонько торкнув лежавшего на животе солдата мыском сапога. – Мэй. Проснись, ну.

Мейнард неразборчиво проворчал что-то сквозь сон. Лотрик вздохнул. Лагерь вокруг них гудел жизнью и предвкушением битвы – поразительно, что в таких условиях кто-то мог продолжать спать. Мейнард, впрочем, удивлял Лотрика не в первый раз.

Еще раз ткнув лежащего сапогом в мягкий, прикрытый лишь накинутой на спину стеганкой бок, Лотрик нахмурился. Затем кратко огляделся по сторонам. Наемники Рейнара – подвыпившие, немытые и одетые как попало, – шныряли мимо него из стороны в сторону, в полный голос переговаривались, устраивались отлить совсем неподалеку. Вдоволь наглядевшись, Лотрик сделал однозначный вывод, что до него никому из них нет дела. А потому, чуть нагнувшись к голове Мейнарда, что было сил прокричал ему прямо на ухо:

– Командир Мейнард, кто-то обчистил всю вашу заначку с друденой!

Мейнард вскочил с места мгновенно, словно ошпаренный, и, покачнувшись, неуклюже вцепился Лотрику в плечо. Стеганка слетела на землю, оставив его стоять в одной лишь рубахе.

– Которую, сука?!

Заспанное небритое лицо Мейнарда светилось таким искренним испугом, что Лотрик, отвернувшись, еле сдержал усмешку. Сзади, впрочем, все же донеслась пара гулких смешков. Обернувшись Лотрику за спину, Мейнард внезапно нахмурился и, отстранившись, опустился обратно на землю.

– Тебе это все хиханьки да хаханьки, а, негодяй? – раздраженно выдохнул он, потирая руками виски. – А вот если ж реально кто-то тайники обчистит, ты ведь первым плакаться начнешь!

– Извини, – улыбнулся Лотрик. – Очень уж ты крепко спишь.

Мейнард махнул на него рукой, затем принялся неуклюже натягивать на себя стеганку. Некоторое время оба они молчали.

Мэй не так давно был его командиром, но дружбу они сохраняли и после того, как Лотрика перевели в другое подразделение. В сущности, Мейнард был единственным человеком Рейнара, с кем Лотрик сумел более-менее сдружиться. Как и у многих здесь, у Мейнарда с Лотриком было общее военное прошлое. Как и у многих здесь, ни Мейнарду, ни Лотрику податься было больше некуда.

У них даже были некоторые сходства во внешности. Оба – рыжие, поджарые, высокие и с определенных углов даже симпатичные. Оба предпочитали легкую, не стесняющую движений броню тяжелой стальной. И у обоих, как говаривали сослуживцы, в глазах читалось выражение неприкаянности.

У Лотрика глаза были темными. Какого цвета они были у Мэя, он так и не понял. Хоть Лотрик и считал его своим другом, но смотреть ему в лицо он так и не научился. Боялся, наверное, увидеть там что-то знакомое.

Тем не менее, Лотрик был даже несколько рад тому, что они с Мейнардом сумели найти общий язык. Хоть он и понимал, что, не будь они оба наемниками, то никогда бы не стали даже пожимать друг другу руки.

– Ты чего хотел-то? – зевнул в конце концов Мейнард, закончив со своей стеганкой и принявшись ощупывать со всех сторон уже надетые сапоги. – Только быстрее давай, мне в нужник надо.

Он никогда не снимал с себя сапог, даже когда спал. На миг Лотрик ужаснулся от мысли о том, какой запах выйдет наружу, когда Мэй свои сапоги все-таки снимет.

– А. – Глубоко вдохнув, Лотрик одним быстрым движением стянул с себя кольцо и вытянул его перед собой. – Я вчера все свои остатки скурил. Мне бы перед боем… Ну, понимаешь.

Взяв протянутое ему кольцо, Мейнард, нахмурившись, несколько секунд внимательно его изучал.

– Дешевка, – поморщился он. – Но так и быть. На один раз отсыплю. Может, ты тогда и после заглянешь? Все-то у меня за утро не скупят, думаю.

Лотрик кивнул. Мейнард со вздохом принялся расшнуровывать на груди свою стеганку. Похлопав рукой по подкладке, он покачал головой и начал отворачивать у своего сапога каблук, затем извлек из полого каблука крохотный мешочек. Его-то Мейнард Лотрику и швырнул. Оценив вес мешочка, Лотрик нахмурился, но взгляда на Мэя так и не перевел.

– Тут же больше, чем на одну.

– А, – махнул рукой Мейнард, вновь принявшись одеваться, – забудь. Ты где-то видишь у меня весы, чтобы отмерить нужную дозу? Я ссать страшно хочу, что ты ко мне привязался! Считай, что по дружбе тебе делаю скидку.

– Спасибо, Мэй.

– На здоровье.

Мейнард спешно поднялся и, отойдя от своего спальника всего на несколько шагов, принялся расшнуровывать штаны. Засунув мешочек запазуху, Лотрик пошел в противоположном направлении.

– А, блин, – проворчал вдруг Мейнард, не прерывая своего занятия. – Лотрик, стоять. Тут спозаранку парень какой-то штатский носился, тебя разыскивал. Сказал, мол, тебя Рейнар видеть хочет. Ты где был-то вообще?

Лотрик остановился, не оборачиваясь.

– У знакомой ночевал.

– А-а-а. – Мейнард сладострастно улыбнулся. – Ну, тогда прощаю. Топай давай к боссу, потом пересечемся.

– Угу.

Поправив болтавшуюся на плече сумку, Лотрик пошел дальше. Проводив его взглядом, Мейнард, заправив хозяйство в штаны, сплюнул.

– Угукает он мне тут, – проворчал Мэй, бухнувшись на свой спальник и принявшись разглядывать полученное от Лотрика кольцо. – Наркоман несчастный, Пустота его побери.

/

Надо было идти к лорду незамедлительно, думал Лотрик, подыскивая себе темный закуток. Нужно было показаться перед Рейнаром в здравом рассудке. Он должен был увидеть, как сильно Лотрик ценит свою службу. Должен был бы… Если б Лотрик уже не опоздал.

В какой-то момент ему сделалось совершенно все равно. И на лорда, и на его недавнее предложение. И на то, что в случае, если Рейнар не возьмет его к себе на постоянную службу, то Лотрику будет попросту некуда себя деть.

Устроившись под корягой, куда солдаты обычно ходили отлить, Лотрик судорожно сжимал полученный от Мэя мешочек с друденой. И в очередной раз думал о том, что пора бы уже все это прекратить.

Баловаться друденой он начал после окончания люциановых разборок с Черным Кругом. Тогда в жизни у Лотрика настали действительно тяжелые времена. Ему трудно было отмыться от всего, что случилось во время войны, и нечем было заняться, чтобы постараться о всем произошедшем не думать. Так вскоре друдена и стала его главной жизненной спутницей.

Когда они с Мэем только познакомились, он говорил, что Лотрика в этом понимает. Что после всего того, что с ним натворил Божественный Орден, любой бы на его месте пристрастился к друдене. Но из-за этого кроме жалости Мэй к нему ничего больше и не испытывал. И жалость эта Лотрика иногда едва не душила.

Потому он порой и думал о том, как бы поскорее все это закончилось. Лотрик, правда, и сам не знал, что имел в виду под «этим» – то ли свою зависимость, то ли самую жизнь. Иногда Лотрику даже казалось, что не так уж и важно, что из этого кончится. Итог будет ему на руку в любом случае.

Когда-нибудь, может, у него и правда хватит сил все закончить.

Лотрик забил трубку с друденой и поднес ее к губам. Затем щелкнул пальцами, в которых тут же вспыхнул крохотный язычок пламени, и сделал первую тяжку. А спустя несколько секунд уже смог и мыслить здраво.

*

В жизни у Лотрика было всего три категории людей, которым он мог смотреть в глаза. Во-первых, те, кому он доверял; во-вторых, те, кому он служил. Последними шли его соперники. И если новых людей из первой категории Лотрик не встречал лет пять точно, то на вторых и третьих в этом плане он мог отыгрываться по полной. Особенно будучи под друденой.

В сущности, когда Рейнар предложил Лотрику постоянную работу в роли своего телохранителя, он уже мысленно ликовал, думая о том, на что потратит будущее жалование. Впрочем, сходу Рейнар брать Лотрика на службу не стал, сославшись на какие-то надуманные помехи. Помеха, впрочем, у него была только одна, и звали ее Бренн.

Человек по имени Бренн, как говорили, служил Рейнару еще с тех пор, как тот был магистром, и за свое место держался мертвой хваткой. А потому Лотрика он не взлюбил сразу же, стоило только Рейнару заикнуться о том, что у него есть для Лотрика место. Было очевидно, что конкурента терпеть Бренн не станет. Лотрик, в принципе, был того же мнения и на его счет.

Сейчас они стояли у входа в шатер Рейнара уже несколько минут, увлеченно прожигая друг друга взглядами. Зеленые глаза Бренна поблескивали едким ядовитым оттенком, и создавалось ощущение, что яд этот вот-вот закапает у него вместо слез. Иной раз казалось, что Бренн даже не моргал. Лотрик, в принципе, позиций не сдавал тоже.

Пожалуй, встреться они на поле боя будучи по разные стороны баррикад, Бренн бы показался ему достойным соперником. Росту в нем было футов шесть точно, что даже дылде-Лотрику казалось внушительным. Орудовал Бренн одноручным эльфийским топором с зазубринами, который и сам по себе приятных ассоциаций не вызывал. А уж если посмотреть на то, как Бренн им размахивал в бою, даже прошедшему войну Лотрику становилось не по себе.

Они играли в гляделки еще с минуту, и в конце концов Бренн со вздохом положил ладонь на висевший на поясе топор. Лотрик ухмыльнулся, еле сдержавшись от того, чтобы не сглотнуть.

– Бренн.

– Ловрик.

– Лотрик, если что.

– Да в Пустоту. Че ты хочешь?

– На рожу твою посмотреть лишний раз, – скороговоркой выдохнул Лотрик заготовленную еще несколько дней назад фразу. – Что-то я подзабывать стал, как нынче мудаки выглядят.

Бренн осклабился, сжав руку на своем топоре.

– В зеркало бы тогда почаще смотрелся, заморыш.

Лотрик театрально потянулся, мельком пробежавшись пальцами по выглядывающей из-за его плеча рукояти клеймора.

– Ты мне зубы не заговаривай, короче, – сплюнул Бренн. – Иначе и в зеркало-то потом смотреть будет не на что.

Выдохнув, Лотрик опустил руки по швам. Ссориться с Бренном и в без того поганое утро ему не хотелось от слова совсем. Тем более будучи до сих пор под действием друдены.

– Я к милорду, ну. Пусти.

– А не то че?

– А не то тебе клеймору мою потом придется через горло из себя выуживать.

Бренн коротко зарычал, сжав захват топора так, что побелели костяшки пальцев.

– Ты че, сука, проверить хочешь?

– Не хочу, Бренн. Не сейчас точно. Кончай истерить и пусти меня уже внутрь.

Бренн вновь показательно сплюнул прямо ему под ноги и презрительно покачал головой.

– Он тебя вызывал?

– Да.

– А я не в курсе – странное дело, не думаешь? Может, ты мне просто мозги пудришь, чтобы Рейнар обо мне потом невесть что думал из-за того, что я к нему кого попало пускаю, м?

Лотрик глубоко вдохнул, сжав руки в кулаки. Под друденой вид Бренна казался ему еще более пугающим, но войти внутрь было необходимо. Та эльфийка во сне ведь сказала, что от сегодняшнего дня многое зависит. Может, именно в данный момент его дальнейшая судьба на кону и стояла.

– Слушай, Бренн, – проскрежетал Лотрик, приблизившись к Бренну вплотную и обнажив клыки, – знаешь, за что меня милорд так ценит, а?

– За рожу смазливую?

– Нет, Бренн. За то, что я будущее могу предсказывать. Хочешь, например, знать, как ты умрешь?

Бренн нахмурился.

– Отъебись.

– О, нет, я тебе расскажу. Помозоль у меня перед глазами еще пару дней, и я в подробностях поведаю не только то, как сдохнешь ты, но и как починут и твоя женушка со всеми четырьмя детьми. А если уж ты будешь особо настырным, то я еще их кончине и поспособствую, натравив на вашу семью какого-нибудь въедливого демона. Такой ты для себя судьбы желаешь, а, Бренн? Ну, скажи, такой?

Рука Бренна, лежавшая на топоре, задрожала. Он неотрывно смотрел на Лотрика еще несколько мгновений, а затем отшатнулся от него, словно от больного проказой.

– Делай, что хочешь.

Лотрик тяжело выдохнул.

– Спасибо, Бренн.

/

– А-а, Лотрик! – легко усмехнулся Рейнар, жестом поманив Лотрика ближе к своему столу. – Я уж заждался. Где тебя носило?

– Приношу свои извинения, милорд. Задержался в деревне.

Лорд Рейнар смерил его взглядом, не снимая с губ едкой полуулыбки. Затем перевел глаза на бумаги перед собой. Его вообще редко когда можно было встретить вдали от своего письменного стола. Удивительно, думал Лотрик: вроде бы магистром лорд уже давно не являлся, а любовь к бюрократии у него никуда не делась.

– Простить-то я прощу, – вздохнул Рейнар, не поднимая глаз, и чиркнул что-то пером в документе, – но вот пометочку кое-где оставить придется, уж не серчай. Ты там как? Ничего больше не снилось… такого?

– Милорд, – добродушно улыбнулся Лотрик, – сон на ваш счет у меня был только один, снился он мне два дня назад и о нем я вам уже рассказывал. Новых сложностей не предвидится. Духи на вашей стороне.