Текст книги "Дэвид (СИ)"
Автор книги: Hello. I am Deviant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== Дэвид. ==========
В 2038 году в мою жизнь внезапно ворвалась череда бед и неудач. Мир среднестатистического гражданина страны был похож на собачьи забеги, в результате которого всё, что ты получаешь – сдержанную похвалу «хозяев» твоей жизни и вечное терзание неудавшихся попыток догнать кролика, схватить которого ты просто никогда не сможешь чисто физически. Ровно двадцать восемь лет моя жизнь относилась к элите тех самых «хозяев». Всё ведь имеет свойство меняться, верно? В стране царила суматоха и всеобщее недовольство, грозившее перерасти в гражданскую войну. Экономика постепенно вырождалась, а вместе с ней и моральное состояние народа. В моей же привычной для меня жизни происходило то же самое. Отец – единственный оставшийся родственник – скоропостижно скончался в результате разорвавшейся аневризмы артерии головного мозга на хирургическом столе. Врачи уверяли, что они сделали всё, что могли, и я верила им. Барри в последние годы часто страдал головными болями, предпочитая отдавать себя работе, нежели больницам. Спасать было уже поздно, но нейрохирурги взялись за его случай, хоть вероятность положительного исхода была не больше десяти процентов. Мы надеялись… возможно, даже чересчур сильно.
Я всегда считала врачей представителями высшей силы. Кризис больше всего сказывался на работниках государственных учреждений, включая педагогов, администрацию, работников информ-бюро и, конечно же, докторов. Красные и опухшие глаза нейрохирурга, вышедшего из операционной по локоть в крови, явно давно не отдыхали. Мужчина сухо сообщил о смерти моего отца, не обращая внимания на слёзы дочери пациента. Я всегда уважала врачей… не каждый отважиться сутки проводить в рассаднике горя и болезней, получая при этом мизерную плату.
Вскоре после утраты последнего близкого человека мою всё ещё не отошедшую психику потрясло следующее: в связи с тяжёлым положением на рынке правительство решило закрыть частные предприятия, ограничивающиеся потребительством людей. Проще говоря, если ты не держишь такие нужные учреждения, как больницы, аптеки или иные жизненно-важные организации – ты был в пролёте. Тем не менее, частников, разросшихся и превратившихся в сетевую торговую компанию, оставляли под предлогом выгоды их работы для страны. Где расширение – там спрос. Где спрос – там деньги. К сожалению, я не относилась ни к той, ни к другой категории… пластическая хирургия считалась востребованной в мире расшатанной экологии и высоком спросе на молодость, однако жизненно-необходимой она не считалась. Спустя всего месяц после выхода реформы я была вынуждена распустить персонал в надежде, что хоть кто-то из них сможет устроить свою жизнь в иных медицинских направлениях. Всё, что мне оставалось делать со своим дипломом пластического хирурга – проживать оставшееся величие от былой крепкой и знатной семьи, и день за днём отчитывать остаток своих средств. Работы в ближайшее время не предвиделось.
Что делать девушке, переживавшей тяжёлое финансовое и моральное время? Обратиться к мужчине, за чью спину она всегда могла встать и почувствовать себя как за скалой. По крайней мере, мне так казалось. Чак относился к той же категории врачей, что и я. Единственное, почему его не закрыли – наличие трёх клиник в трёх разных городах.
– Ты просишь меня о невозможном. У меня нет мест, я и так на последние деньги открыл третью точку.
В одночасье мужчина, с которым я провела три года своей жизни, с которым чувствовала себя счастливой и слабой, с которым мне казалось «море по колено» – стал для меня мёртвым человеком. Он с гордым лицом убеждал, что в случае беды встанет во главе нашей зарождающейся ячейки общества и вытянет меня из ямы, однако с приходом беды старался как можно тактичнее ретироваться. Репутация самого известного пластического хирурга в городе для него была дороже, нежели его собственное мнение. Получив ответ в виде отказа на свою просьбу взять меня временно к себе на работу, я перестала общаться с этим человеком.
Последние вечера проходили в судорожных размышлениях и сожалениях о своей прошлой беззаботной жизни. Всё, что осталось от того кусочка безмятежности – дом, который вскоре я буду вынуждена продать. Эллис – частая гостья на бывалых посиделках в кругу «друзей» – сидела напротив телевизора, угрюмо ковыряясь в миске с поп-корном, и изредка кидала на меня тревожный взгляд. Это был единственный человек, который не оставил моё безвольное тело в беде даже после потери работы и исчезнувших богатых вечеринок.
– Я недавно Чака видела, – девушка попыталась вызвать меня на беседу. Я не могла её винить. Состояние обиды и усталости ломило моё сознание, заставляя отречься от всего мира. Произнесённое вслух знакомое имя вызвало приступ отвращения, и это не ушло от глаз подруги. – Он открыл четвёртую клинику. Похоже, он совсем стал одержим этим расширением. Ему всего-то нужно было открыть вторую клинику, чтобы его не убрали с рынка. Теперь все деньги убивает на это.
– Мне хватает собственных проблем, чтобы переживать за этого человека.
– Тебе везде сказали «нет»?
Я кивнула и уставилась в галограф. Происходящее в очередном шоу пролетало мимо понимания и ушей, но мне просто катастрофически не хотелось смотреть в глаза подруги. В какой-то степени я ощущала себя виноватой перед Эллис. Её оптимистичная порывистость никак не могла сочетаться с моим нынешним депрессивным настроем, и в её глазах я всё чаще находила сожаление о моём присутствии с ней рядом. Однако каждый вечер она с завидной настойчивостью ломилась в гости, наивно полагая, что поп-корн и газировка наряду с комедийными фильмами вытащит меня из отчаяния.
– Весь день пробегала по клиникам и больницам. Негде нет мест, однако я уверена, что дело в другом. Все врачи смотрели на меня, как на прокажённую, стоило мне сказать причину закрытия собственного предприятия. Словно после этого я априори несу неудачу.
– Они тупые, не обращай на них внимания. Мой отец сказал, что в нынешней экономической обстановке люди дичают и из адекватных превращаются в австралопитеков.
– Да… папа всегда считал, что тяжёлые жизненные условия поднимают в человеке первобытные инстинкты. Каждый боится ухудшения уровня жизни, даже стараются при этом придерживаться ничем необоснованных примет.
– Ты была у Барри? – Эллис осторожно произнесла имя моего отца, словно испугавшись повторной реакции, как и на имя моего бывшего парня.
– Да. Сегодня уже год прошёл с его похорон.
Ещё несколько минут мы сидели в тишине. В какой-то момент неприличные шутки шоу оборвались, и замелькала реклама. За последние года этот аспект пиара превратился в свалку. Предприниматели, в попытках приобрести новых клиентов и их деньги, пытались переплюнуть друг друга с помощью маркетинга. Простодушные и по механически улыбающиеся люди проецировались перед зрителем, сменяли друг друга и рассказывали о новых способах увеличения груди, новых средствах для одежды, отталкивающие грязь и воду, о мозговых чипах, позволяющих телепортироваться в любую запомнившуюся точку планеты. Названия и цифры различных статистик и цен вылетали и проплывали рядом с людьми. В какой-то момент реклама начала раздражать, и я плавным движением пальца начала отматывать её кусками.
– Стой! Остановись, ну же!
Голос Эллис прозвучал очень неожиданно, и я замерла с протянутой рукой. Экран резко спроектировал вокруг нас светлое, белое помещение, посредине которого напротив дивана стоял человек без лица и волос. Его вид изрядно напугал меня, однако по просьбе подруги я всё же отпустила рекламу, и монотонный голос тут же начал рассказывать о новом товаре на рынке технологий.
– Я слышала о них. Дин приобрел себе такого. Говорит, что не жалеет. Сделал из него секретаря, так он теперь всю работу административную для него делает.
– Кто он?
– Андроид. Их всего двадцать выпущено.
Приглядевшись к человеку, я поняла, что меня так пугало: его фарфорово-белая кожа отблёскивала синтетическим светом. Рядом с фигурой плавно выплывали надписи:
«Создан исключительно для помощи человеку»
«Комфортные характеристики,
подобранные для вас индивидуально»
«Полная комплектация внешних данных на основе
ваших предпочтений»
Корпорация «New Era» была распространена по всему земному шару. Технологии были сильной стороной двадцать первого века, и этот факт неоспорим. Однако технологии «New Era» отличались от всех других своей предусмотрительностью. Они всегда были на шаг впереди, даже если остальным корпорациям до этого шага приходилось делать ещё тысячу таких же. Первоначально корпорация специализировалась на аппаратурах медицинского и машиностроительного плана, однако вскоре светлые головы пошли дальше. Именно этой компании присваивают создание первого телепорта, автомобиля на ядерных мини-реакторах, синтетического тела для людей с недостающими органами и конечностями. Когда компании удалось впервые прижить человеческий мозг в сконструированную синтетическую голову и тело без возможности репродукции – всем стало понятно, насколько далеко зашла компания и насколько дальше она могла ещё зайти.
– Тебе это нравится? – я с сомнением дослушала рассказ девушки и мановением руки покрутила первоначальную модель без каких-либо дополнений вокруг оси. – Это же искусственный разум. Не хватало только доверить свою жизнь роботу.
– Ты не понимаешь? Он будет делать всё, что тебе нужно! Стоит лишь настроить его, как фотокамеру, и всё у тебя считай в руках. Он смог бы найти тебе работу, спрогнозировать лучшие варианты и вероятности. Это же высший разум!
– Высший разум спасает людей в больницах, а это извращение.
Эллис вскочила с дивана и медленно прошлась вокруг модели. В её глазах блестел огонёк озорства, и этот огонёк мне не понравился. Девушка пробежалась по меню рекламы и вытащила цену на обозрение. Увиденное меня ничуть не удивило.
– Он нужен тебе.
– Что? Ты хочешь, чтобы я заложила дом?
– Ты понимаешь, что это твой шанс? Бесплатный работник, помощник во всём! В конце концов, ты перестанешь тухнуть дома после каждого неудавшегося собеседования в одиноч…
Оборвав подругу на полуслове, я резко перекрутила рекламу и вернула на программу. Цена, модель и описания исчезли, зал вновь вернулся к своему прежнему стилю «модерн».
Больше мы не разговаривали. Эллис ушла в спешке сразу после шоу, безмолвно махнув рукой напоследок. Я всё ещё злилась на подругу из-за её легкомысленности. Будучи дочерью судьи, ей было сложно судить о моих проблемах. Указанная сумма для неё была сущим пустяком, в то время как для меня это полгода жизни. Это меня злило. Чертыхаясь на всплывшую злорадную рекламу, испортившую вечер, я легла спать.
Следующий день был важен для меня больше, чем все прошедшие. В списке потенциальных организаций для работы оставалось всего пять, и они входили в список самых последних мест, куда бы я пошла. Уже на пятой по списку клинике я почувствовала горький вкус разочарования. Местная государственная поликлиника была самым худшим местом во всём городе. Нуждающиеся в ремонте кабинеты, старые и слепые врачи, антисанитария, отсутствие нужных компонентов для проведения стационарных операций. Поднявшись на первую ступень лестницы в старое посеревшее здание, я стиснула зубы и медленно спустилась обратно. Помимо всего этого был вариант уехать из родного города в другой, продать дом и найти работу в проверенных собственной практикой местах. Именно это я и решила сделать, спускаясь с лестницы, на которую ещё даже не успела забраться.
Вечером Эллис не пришла. Визуатор её был выключен, и я, ощущая приступ одиночества после бутылки вина, вызвала Чака. Наушник мягким синим цветом спроектировал передо мной экран, на котором красовалось фото улыбающегося хозяина контактного профиля. Мужчина не отвечал. Вскоре я сбросила звонок и под покровом ночи постепенно начала собирать вещи со всех уголков трехэтажного дома.
На следующий день Эллис не появилась вновь… и я изрядно обеспокоилась. Укладывая документацию со своей прошлой работы в коробку, я всё сильнее углублялась в мысли. Возможно, я просто окончательно выжала из подруги всё терпение. Эллис всячески старалась расшевелить меня, но каждый раз встречала моё угрюмое лицо, и на мгновение её желание помочь исчезало. Возможно, я слишком на неё давила и…
Тишину нарушил вызов с панели дома. Гости в этом доме – кроме Эллис – не ожидались уже несколько месяцев. Значит, кто-то по делу. Посмотрев на экран настенной панели, я увидела парня в серо-голубой форме, больше похожей на комбинезон. Рядом с ним стояла высокая стальная капсула, отблёскивающая металлическим светом от лучей солнца. Открыв дверь, я удивилась ещё больше. Передо мной стоял курьер «New Era».
– Мисс Донсон? Удостоверьте свою личность, пожалуйста.
Мужчина протянул планшет, и я прижалась внутренней стороной запястья к экрану. Приложение считало мои данные и положительно отозвалось тихим писком.
– Принимайте товар.
– Но я не заказывала ничего.
– Мисс, это вы не со мной решать будете, – парень устало посмотрел в мои глаза, медленно жуя жвачку. – Товар оплачен, адрес и имя доставки ваше. Если есть претензии – обращайтесь в администрацию.
Парень нажал пару кнопок на панели металлической капсулы, приложил своё запястье к считывающему экрану. На дне капсулы аккуратно вылезли колёса. Ящик, грозно надвигаясь вперёд, покорно въехал в гостиную под чутким руководством курьера.
– На ваш визаутор придёт вся информация. В случае проблем обращайтесь в администрацию «New Era» по указанным контактам. Всего доброго.
Парень сунул мне в руки конверт и вышел из дома. Ещё больше минуты я стояла на месте и не могла решить, что мне сделать. Последним моим заказом в этой корпорации был визаутор, но и ему уже насчитывалось восемь лет. Капсула, словно подтверждая мои мысли, издала тихий мелодичный звук, и я, опомнившись от мыслей, дёрнулась. На экране бежали слова «Авторизуйтесь для запуска». Недолго думая, я приложила чип-код на запястье к бегущей строке. Капсула издала угрожающе громкий звук. Вдоль металла ровно посередине образовалась щель, и появившиеся дверцы медленно отодвинулись в сторону.
Андроид показался мне непомерно высоким. Уже позже, когда машина вышла из капсулы, я поняла, что он просто напросто стоял на подставке. Это был мужчина, если его так можно назвать. Его тёмные волосы были аккуратно уложены, тяжёлые и резкие скулы очерчивали овал лица, придавая ему визуально некую квадратность. Губы тонкой полоской держались в едва различимой улыбке Моны Лизы. Подтянутое тело плотно облегал серый со стальным отблеском комбинезон. Андроид открыл голубые глаза, и я ещё раз поразилась устрашающей схожести с человеком. Кожа его была немного пористой и бугристой, однако это придавало ему шарм состоявшегося в жизни “мужчины”.
Машина медленно спустилась с капсулы, не отрывая от меня мирного взгляда.
– Здравствуйте.
Голос вызвал во мне волну мурашек. Внутри по-звериному стало страшно. Это существо создали люди, но не тем путём, каким обычно создают новую жизнь. Робот до отвращения похожий на человека – это как самый опасный хищник, ничем не отличающийся от своих потенциальных жертв.
– Меня зовут Дэвид.
Едва андроид произнёс эти слова, как я судорожно разорвала конверт. В контракте покупки была описана модель и сумма, уплаченная за него. Андроид настраивался и создавался на основе пожеланий клиента, включая характер и внешность. Пока я читала контракт, из конверта выпал ещё один лист. Это было короткое письмо со знакомым почерком:
«Мне нужно уехать по делам семьи. Не хочу, чтобы ты совсем сошла с ума от скуки. Дэвид будет тебя веселить. Надеюсь, общий язык вы найдёте»
Маленькая улыбающаяся рожица в конце письма меня взбесила, и я скомкала письмо. Дэвид, заметив моё выражение лица, аккуратно осведомился:
– Всё в порядке?
Мягкий мужской голос машины мне не понравился, даже больше. Он показался мне отвратительным. Само сознание, что перед тобой стоит некто в теле человека казалось мерзостной, и я во чтобы то ни стало решила вернуть продукт «New Era» обратно. Эллис потратила на него кучу денег – цена красным огнём мигала в голове с того самого момента, как курьер покинул дом – и в обязательном порядке получит их обратно.
Проигнорировав обеспокоенный вопрос андроида, я направилась в кухню к оставленным коробкам. Боковым зрением я старалась не упускать машину из виду. Андроид, постояв ещё несколько минут на месте, медленно прошёлся вдоль стены с полками. Его внимание привлекли фотографии, на многих из которых красовались я и Барри. Прямо под ногами послышался звон битого стекла. Подпрыгнув на месте, я почувствовала острую боль в стопе. Одна из чашек оказалась задетой мной, и многочисленные осколки белого стекла рассыпались по полу. Один из таких осколков больно впился в кожу. Кое-как протопав к стулу, я осмотрела ногу.
– Позвольте мне, – Дэвид, появившийся очень неожиданно, чем вызвал во мне ещё большее подозрение, опустился на колени и лёгким движением руки вытащил осколок. В его руке виднелись бинты и спирт.
– Где ты это взял?
– В ящике, в ванной.
– Откуда ты знаешь про этот ящик?
На секунду андроид замер с бинтом в руке.
– Не могу сказать. Просто знал и всё.
Я не могла предположить даже одного варианта, откуда он мог об этом знать. Зная Эллис, я бы сделала вывод, что именно она записала в его данные планировку моего дома. Может, это и должно было послужить плюсом для хозяина андроида, но меня это напугало ещё страшнее: искусственный разум всегда импульсивен и непредсказуем. Откуда мне знать, что ночью он не возьмёт в руки нож или не вытащит пистолет из-под моей кровати?
– Всё, спасибо. Дальше я сама, – я постаралась отобрать бинты из рук Дэвида, когда тот уже хотел завязать узел. Андроид покорно послушался.
– Мы куда-то уезжаем?
– Я уезжаю. Ты отправишься обратно в корпорацию.
Дэвид смолчал. Весь оставшийся день я, прихрамывая на левую ногу, собирала вещи. Темп работы из-за скорости моего передвижения снизился, однако верхний этаж к концу дня стал пустым. Андроид, получивший отказ на предложение помочь, просидел на диване в одной позе. Уже вечером, уничтожая последнюю порцию спагетти болоньезе, я наконец решилась рассмотреть андроида получше. Каждая новая деталь внешности Дэвида вызывала во мне неподдельный страх. На его шее красовался маленький шрам. Только позже, изучая руководство должным образом, я узнала, что этим шрамом награждены все созданные андроиды. Последний этап активации и проверки машины происходил путём вживления контролера, после которого био-синтетическая кожа затягивалась не до конца. Более того, создатели решили оставить этот маленький «дефект» для того, чтобы находящиеся рядом люди чувствовали себя увереннее. Когда встречаешь неопознанное и непонятное всегда заботишься о том, а уязвимо ли оно?
На минуту меня посетило помутнение. Если андроиды имеют настолько схожее с человеком обличие, то откуда знать людям, что они – люди? Встревожившись, я быстро нащупала шрам на внутренней стороне плеча. Рассмотрела себя в отражении стекла на кухонном гарнитуре: тёмные, стянутые в хвост волосы, круглой формы лицо, уставшие зелёные глаза и маленькая родинка справа от нижней губы. Меня нельзя считать красоткой, и мужчины не часто обращали внимание на среднего роста девушку в серой юбке и белой блузке, возможно, именно поэтому я посвятила всю себя карьере и образованию. Но ведь я не всегда помнила себя взрослой. У меня есть детские воспоминания, самые первые, когда я только ещё училась ходить. В одном из пунктов руководства компания вполне логично объяснила отсутствие у андроидов хоть каких-либо воспоминаний, мировоззрений и представлений о своей жизни. Размышляющий, ищущий себя андроид прямая угроза человеческой жизни. Именно поэтому наличие у меня воспоминаний было следствием моего прямого рождения.
Окончательно себя успокоив, я вновь принялась искоса рассматривать Дэвида. В капсуле, которую я рассмотрела вдоль и поперёк, не предусматривалась одежда или какие-либо приложения к андроиду. Капсула предназначалась только для исправления ошибок в системе Дэвида, в основном касающихся его внешней целостности. И это возмутило меня. Всё, что имел при себе Дэвид: светлый облегающий комбинезон. Ни обуви, ни одежды. С одной стороны это позволяло дать собственному вкусу свободный полёт и одевать помощника как позволит фантазия. С другой – это несло за собой расходы. Андроид, что прибыл сегодня днём в мой дом, должен был просидеть у меня как минимум неделю. Мне удалось связаться с Эллис и выплеснуть всё своё негодование за такие дорогие «подарки». После усердных сопротивлений подруга наконец-таки сдалась и согласилась забрать Дэвида, однако сама она находилась на другом конце планеты. Данное обстоятельство означало, что мне придётся задержаться в этом городе: оставить Дэвида одного в доме мне не позволяли совесть и ответственность за чужое имущество. Более того, Эллис слёзно умоляла придержать его у себя. Вернуть в корпорацию обратно товар без прямого покупателя не представлялось возможным, поэтому я всячески старалась смириться с присутствием андроида в моём доме.
– Переоденься, – я аккуратно сложила футболку и брюки на диван рядом с мужчиной. Дэвид, шесть часов пребывающий в неподвижной позе, медленно посмотрел на вещи, затем на меня.
– Я считал, вы живёте одна.
– Это вещи моего старого знакомого, – с приступом неприязни я вспомнила Чака. – Нашла, пока разбирала третий этаж. Где-то ещё были ботинки, я поищу завтра.
– Спасибо.
Дэвид немедленно удалился в другую комнату. Вскоре он вышел обратно в гостиную, поправляя тёмно-зелёную футболку и синие джинсы.
– Надо же. Чак был почти как ты, но вещи тебя прямо обтягивают. Они явно малы.
– Должно быть, он часто появлялся у вас дома, раз оставлял свои вещи.
– Можно и так сказать.
– Это он? – Дэвид, подойдя к стене с фотографиями, указал на ту, на которой была я и седеющий жизнерадостный мужчина. Оба участника фотографии весело махали на камеру, ступая по берегу озера Байкал. Это был очень весёлый поход, вызывающий во мне массу радости и тревоги.
– Нет. Чак на соседней фотографии. А на этой фотографии мой отец.
– Его уже нет?
Я мельком взглянула на андроида, что с интересом рассматривал изображение.
– Уже нет.
– Мы ведь сильно отличаемся, не так ли? Моя жизнь насчитывает всего один день, но на основе всего заложенного во мне должен заметить, что человеческая жизнь до смешного коротка.
– Что ты знаешь о смерти? – эти слова я произнесла слишком укоризненно, однако Дэвид ничего не заметил.
– Немного. В данную минуту умирают около нескольких тысяч человек. Голод, болезни, убийство. Всего этого достаточно, чтобы размышлять и делать выводы: люди умрут. Я – нет.
В тишине дома эти слова прозвучали слишком пугающе. Вскоре после разговора я отправилась в спальню, позволив Дэвиду беспрепятственно передвигаться по первому этажу. В ту ночь перед сном я впервые решила открыть руководство, главная мысль которого звучала, как «При любом сбое или подозрительном поведении верните андроида в капсулу и дождитесь результата диагностики». Размышление считалось сбоем. Наверное, лучше бы я вернула Дэвида в капсулу вместо того, чтобы отключить приложение и ещё долго прислушиваться к тишине в ожидании шагов.
Утром следующего дня я нашла Дэвида, покорно сидящим за столом на кухне. Перед ним были аккуратно расставлены стопки бумаг, сам же он печатал с завидной скоростью в компьютере, даже не взглядывая на клавиатуру.
– Доброе утро.
– Я очень рад, что вы считаете его добрым, мисс, учитывая скольким немногим людям в этой стране позволительно так думать.
– Будь проще, пожалуйста. Не разговаривай такими фразами и постарайся обращаться ко мне по имени. Что ты делаешь?
Наполняя бокал апельсиновым соком, я изредка посматривала на разложенные документы.
– Я проанализировал все ваши попытки занять место работника. Насколько я понял, это единственная причина, по которой вы желаете уехать отсюда. Но должен заметить, что выбор ваш не совсем прагматичен и полон.
– Ты запрограммирован, как секретарь?
– Скорее, как компаньон.
– Тогда откуда такое рвение к самостоятельным заданиям?
Дэвид молчал некоторое время и видимо не нашёл больше ничего сказать, кроме как:
– Я должен.
– Хорошо, что ты придумал?
Уже готовая категорически отсеивать каждый предложенный вариант, я уселась на стул напротив андроида. Андроид, не переставая печатать на компьютере, поднял на меня взгляд.
– Переехать в другой город будет слишком легкомысленным. На данный момент, данный город является одним из самых стабильных по трудоустройству и финансовому уровню. Вы испробовали прямые направления вашей специальности и опыта, однако не получили ожидаемого результата. В этом ваша ошибка.
Дэвид из стопки бумаг вытащил одну единственную и положил передо мной.
– Университеты? – мой голос раскатом грома прокатился по кухне.
– Состояние педагогических составов в местных учреждениях образования плачевно. Это менее оплачиваемый труд, но стабильность в доступности самой работы. Предлагаю начать с меньшего и перейти к большему.
– Со школ к академиям? Почему?
– Вы абсолютно не умеете расставлять приоритеты, Диана. Я изучил записи в вашем органайзере. На первом месте в вашем списке стоят самые лучшие заведения города и на последнем – самые худшие. И если к первым вы относитесь легкомысленно и лениво, то для последних, видимо, из-за ощущения отчаяния вы прикладываете все усилия.
– И в результате меня даже в захудалую аптеку не берут, хотя я из кожи вон лезу…
– Тем не менее, стоит попробовать другие направления. Для начала – этот.
– Я хирург. Не учитель.
– А я компаньон. Не секретарь.
Дэвид прекратил печатать, и в кухне наступила тишина. Мой желудок протяжно скулил, но я решила некоторое время его игнорировать. На данный момент у меня были куда большие проблемы.
– Какие характеристики в тебя вложили, Дэвид? Какие параметры задали?
– Вряд ли червяк знает о своём внутреннем строении. Таких, как я, не посвящают в детали его психотипа. И я слишком мало живу, чтобы делать выводы об окружающей среде и обо мне самом.
– Ты вообще выводы делать не должен.
Это прозвучало слишком грубо. На некоторое время я пожалела о сказанном, однако Дэвид просто вернулся к компьютеру, оставив моё высказывание без внимания.
– Советую начать как можно скорее. Люди ищут работу, а значит, хорошее место долго не пробудет свободным.
– В условиях кризиса, когда людям нечем платить зарплаты, эти места вообще могут остаться свободными навечно.
Мысль о работе в школе мне претила, но выбора время особо не оставляло. Позавтракав и приведя себя в порядок, я сунула список Дэвида в сумку и вышла из дома. Улица была абсолютно пуста. Ещё пару месяцев назад во дворах слышались детские голоса, а по дорогам на велосипедах катались соседские ребята. Родители не боялись за своё потомство, смело отпуская гулять до позднего вечера, однако когда в каждом проулке и улице, в каждом жилом квартале начали появляться вороватые группировки отчаявшихся от безденежья людей – люди перестали появляться на улицах без нужды.
Заводя мотор автомобиля, я на минуту заглянула через зеркало заднего вида в собственные глаза. Иногда стоит быть честной самой с собой. Дэвид был абсолютно прав: моя тактика была не верна, да и была ли эта «тактика» в понимании самого слова? Череда неудач и бед настолько вымотала меня, что в конце концов я решила опустить руки. Ведь я даже и не настаивала на собственном назначении на работу. Переступив порог кабинета, я сразу слышала «Нет» и, не сказав ни слова для переубеждения, поворачивалась назад. В то же время я остро понимала, что переезд ничего не изменит. То же ощущение я испытывала и к списку Дэвида. Одна за другой школы и колледжи отказывались от меня:
– У нас нет мест, – и даже если я тыкала директорам под нос информацией о нехватке педагогов в коллективе, в ответ мне просто пожимали плечами и вышвыривали за дверь.
На третий день поисков руки начали вновь опускаться. Получив отказ от мелких организаций, я уже и не надеялась получить хоть что-то в самом крупном медицинском университете штата.
– У вас отличный послужной список. Пятнадцать лет обучения. В наше время многие предпочитают физический труд, нежели умственный.
– Люди вынуждены выбирать ту работу, за которую будут платить исправно.
Директор, милый и пухлый афроамериканец с седеющими редкими волосами, улыбнулся с сожалением. В его подчинении находилась сотня человек, двадцатиэтажное здание с учебными аудиториями и прилегающая к нему больница с моргом. Идеальное место, чтобы развиваться в выбранной мною специальности.
– Сколько Вам лет?
– В резюме…
– Ответьте мне, сколько Вам лет?
Я насторожилась. Слухи о некорректном, а порой и необычном приёме на работу в данное учреждение часто проносились мимо, но я всегда воспринимала их как грязь.
– Двадцать восемь.
– И пятнадцать из них вы полностью посвятили себя медицине. Я тоже с раннего детства учился в мед.школе, а после в колледже и институте. Я знаю, о чём говорю. Закончить своё обучение мог только человек, готовый полностью отречься от создания семьи, хобби и прочих прелестей жизни. Тем более на таком направлении, как хирургия.
Метроном на столе раздражающе отбивал секунды, и я мысленно старалась себя сдержать от порыва остановить злосчастное тиканье.
– К сожалению своему, вынужден сообщить, что нам не нужны педагоги.
В кабинет вошла скрюченная и сухая старушка с копной седых волос на голове и вызывающе красной помадой на губах. Она медленно прошла к столу с подносом, на котором грозно стукали друг о друга две кофейные чашки. Это было последнее учреждение в списке. С расстроившейся ухмылкой я подумала о том, насколько Дэвид был прав. Если первые школы для меня проплывали молниеносно, то к этой академии я готовилась усердно, проговаривая все возможные вопросы и возражения и прождав директора, мистера Эдмунда, в секретариате три часа.
– Однако мне в срочном порядке будет нужен секретарь. Мой, как видите, – директор, вздохнув, кивнул в сторону бабули, которая, едва не расплёскивая кофе, пыталась поставить кружки на стол, – вот-вот отбудет на отдых до конца своих дней.
Я с испугом посмотрела на старушку. Ожидаемая реакция на столь дерзкие слова не последовала.
– О, не волнуйтесь. Она практически не слышит. Спасибо, Квинси! – последние слова директор прокричал, и я едва не поддалась желанию закрыть уши. Старушка с улыбкой кивнула и медленно удалилась из кабинета.
– Я понимаю, это не то, что вы ожидали. Но буду честен: большая часть коллектива подходит к той же черте, что и она. За последние три года вы первая, кто пришёл с поиском работы в педагогическом составе.
