Текст книги "Серебряное перо (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Сильно замёрз?

– Да нет, что ты! – он чихнул. Луна нахмурилась и магией открыв сумку, достала плед.

– Держи. И надень немедленно.

Чейнджлинг набросил на себя плед и кивнул ей.

– Почему так долго?

– Сестра спать не ложилась. Ты же понимаешь…

– Я всё понимаю. – кивнул Дистортед. – И… Луна, я принял решение. Нам нужно с тобой расстаться.

– Что? – удивлённо спросила Луна. – Почему? Я перестала тебе нравиться?

Чейнджлинг подошёл к ней совсем близко и протянул переднюю правую ногу. Луна приставила своё левое копыто к его копыту, смотря прямо в глаза перевёртыша.

– Мы не можем быть вместе, и ты это знаешь. Не в этой жизни. Я – чейнджлинг, класса воин, варсайд. Ты – пони, аликорн, принцесса! Да и наши родные нас не поймут…

– Родные? В первый раз ты сказал, что ОНА, – Луна специально сделала ударение на этом слове. – Тебе не помеха и на наши с тобой чувства не повлияет. А теперь? Ты обманывал меня?

– Никогда! – вскинулся чейнджлинг, убрав копыто. – Никогда и ни за что! Мне удавалось обманывать Кризалис… Но если мы всё-таки переступим черту, то мне придётся уйти из Роя. И навряд ли пони Эквестрии меня примут. И ладно бы пони – твоя сестра меня точно вышвырнет из дворца. – он горько усмехнулся.

– Если ты думаешь, что я позволю кому-нибудь это сделать, – она открыла зонтик, откинула капюшон и приблизилась к Дистортеду на такое расстояние, что тот почувствовал приятный запах её гривы. – Ты ошибаешься. Я сама Селестию из дворца выкину, и любого, кто посмеет тебя обидеть!

– Не надо меня считать за жеребёнка, – покачал головой чейнджлинг. – Ты должна встречаться с кем-нибудь из своего рода, как я – из своего. По-иному быть не может.

Дождик закончился окончательно. Луна убрала зонт в сумку и посмотрела на всё ещё затянутое чёрными тучами небо. Но кое-где всё-таки пробивались звёзды на этом тёмном куполе…

– Может, Дистортед, может. И мы – тому доказательство.

– Ты знаешь, что заявит Селестия. Сейчас, пока мы с тобой наедине, я сдерживаю свою жажду, но там я уже не смогу себя сдерживать.

– Тебе хватит и моей любви, уж поверь мне.

– А что, если я окончательно… Кхм, выйду из-под контроля? Что, если опустошу тебя до конца?! Ты знаешь, как трудно восполнить запасы любви!

– Если ты отнимешь у меня всю любовь к тебе, я этому буду только рада. Но я знаю, что ты сможешь себя сдерживать столько, сколько потребуется.

– Смогу, – кивнул чейнджлинг. – И если вы с сестрой и этой… Твайлайт, найдёте способ… – он не продолжал.

– Найдём, я тебе обещаю. В крайнем случае, я попрошу Каденс делать для тебя любовные зелья, – она снова улыбнулась и от этой улыбки на дырявой душе дырявого пони внезапно расцвело. – За хвост потом не оттащишь, никакой настоящей не надо будет.

– Всё равно… А что скажут твои подданные?

– Поверь, если они приняли ту, кто грозил им вечной ночью, то появление чейнджлинга их не очень удивит.

– Я это тоже знаю, – чейнджлинг потоптался на месте. – Но прежде чем принять решение… Можно задать тебе вопрос? – он не стал дожидаться ответа. – Ты действительно меня полюбила, но как? Как можно любить… Такого?

– Я не могу ответить на этот вопрос, – Луняша ещё ближе пододвинулась к чейнджлингу. – И не хочу знать ответа. Мне достаточно простого факта, и всё. А если ты вздумал сомневаться… – с этими словами она быстро поцеловала его в щёку.

Чейнджлинг отшатнулся, словно от испуга, приложив правое копыто к щеке.

– Ты… Ты действительно…

– Да, – кивнула Луна. – И поверь, никто кроме тебя, мне не нужен.

Чейнджлинг несколько секунд стоял, раздумывая. Затем сбросил с себя плед и протянул его Луне. Та медленно взяла его своей магией, сложила, и убрала в сумку. На её мордашке появилось такое выражение, как будто она сейчас заплачет.

– Это значит… Нет? – тихо спросила пони.

– Нет, но не в том смысле, – ответил чейнджлинг. – Дашь его мне, когда мы прилетим в Кантерлот? И горячего шоколада, пожалуйста.

– Значит, ты всё-таки согласен! – обрадованно воскликнула Луна.

Сорвавшись с места, она подбежала к Дистортеду. Тот быстро поднялся и его копыта оказались на её шейке, а мордочкой чейнджлинг прижался к её мордочке. Постояв так с минуту, они сделали шаг назад, а затем снова сблизились – он потянулся к ней, она к нему, и вот они уже стоят, целуясь, а их рога излучают слабый сине-зелёный свет…

– Ну вот и хорошо, – тихо сказала сама себе принцесса Селестия, сидевшая в зарослях папоротника. На ней была маскировочная униформа, на голове – каска с привязанными к ней ветками, на мордочку вместо обычного макияжа нанесена защитная краска, а магией она удерживала бинокль с функцией ночного виденья. – Не волнуйся, Луна, я не буду вам мешать.

Попятившись, она выбралась из кустов и полетела в сторону столицы.

========== Лунная дорожка ==========

Подгоняемый ночной принцессой сияющий диск луны постепенно занял своё место на тёмном небосводе, по которому рассыпались сотни, нет, тысячи таких прекрасных и далёких звёзд. Лунный свет, бледный и лёгкий, невесомым покрывалом укутал землю Эквестрии. Воцарилась чудесная ночь, просто чудесная…

Прохладный, но такой приятный ночной ветерок нежным копытцем пробежался по шёрстке Октавии Мелоди, изгоняя из души юной пони все страхи и сомнения. Хотя дрожь в её стройных ножках ещё сохранялась, а сердце билось с удвоенной скоростью, она всё же чувствовала себя поспокойнее, чем каких-то полтора часа назад.

Глубоко вздохнув, пони подобрала под себя ноги и легла на траву, прислушиваясь к ночным звукам, сливающихся в такую чудесную мелодию, которую она никогда не сможет сыграть. Но вот внезапно она услышала чьи-то мягкие шаги и обернулась. Увидев, кто же идёт к ней, пони издала удивлённый вздох и поспешила закрыть глаза – может, ей просто показалось? Но нет. Снова открыв их, она видела всю ту же принцессу Селестию, которая медленно шла к ней со смущённой улыбкой на миловидной мордочке.

– Вы… – только и сумела сказать пони-музыкантка, когда она подошла к ней.

– Да, я, – кивнула Селестия. – Пройдёмся, Октавия? Сейчас дивное время для прогулок…

– Так это вы меня сюда позвали, принцесса? – Октавия наклонила голову. – Простите, я не знала…

– Оставь эти церемонии, Октавия. И тебе незачем передо мной извиняться. Это я должна просить… – она вздохнула. – Нет, молить у тебя прощения.

– В чём дело? – ещё больше удивилась серая кобылка. Конечно, не каждый день сама принцесса Селестия говорит тебе такие слова…

– Пойдём. Ты всё узнаешь, моя дорогая маленькая пони.

Последние два слова вызвали у Октавии ещё больше вопросов, но она покорно поднялась с земли и направилась за Селестией. Солнечная принцесса всё так же не спеша спустилась к бойко журчащей речушке и остановившись на самом краю берега, наклонилась к воде, будто бы попить. Но она даже не притронулась к воде губами, зато зашептала что-то – за дальностью расстояния Октавия не могла её услышать, однако, когда рог белой кобылицы вспыхнул ярким золотым светом, она поняла – что-то сейчас будет происходить.

Но вот следующего она никак не ожидала – Селестия вступила на блестевшую на воде лунную дорожку. Причём её копытца даже не погрузились в воду, как будто бы она сейчас встала на лёд, или поверхность прозрачного стекла. Но ведь река продолжала всё так же быстро бежать… Может, то заклятие, которое она только что творила, помогало ей стоять на воде?

– Иди за мной, – мягко приказала Селестия, обернувшись к пони. – Главное не свались с дорожки, а то вся промокнешь.

Встав на берегу, Октавия осторожно поднесла копыто к воде и легонько надавила на лунный след. Копытце даже не намокло. Вдохнув побольше воздуха, Октавия резким прыжком перемахнула на дорожку и подняла копыто, смотря вниз. Какая-то сумасшедшая рыбка взглянула на неё из воды, испугалась и быстро-быстро размахивая хвостом бросилась наутёк. Видно, волшебная дорожка существовала только для них.

– Зачем вы позвали меня сюда, принцесса Селестия? Да ещё в такой поздний час? – задала вопрос Октавия, сойдя с места и направившись вслед за пони.

– Ночью лучше всего открывать тайны прошлого, – с какой-то грустью в голосе загадочно произнесла Селестия. Она подняла голову, посмотрев на небо – закрывавшее было луну облако изменило траекторию полёта и обогнула ночное светило. – Ночью лучше всего признаваться. В любви или… – короткий вздох. – Или в ошибках.

– Ошибках?

– Ошибках прошлого, Октавия. Глупых и бессмысленных, от которых одно лишь страдание.

– О чём вы говорите? Какие ещё ошибки? Я ничего не понимаю! – Октавия даже не заметила, что позволила себе чуть возвысить голос на принцессу. Та же словно бы и не придала этому никакого значения, продолжая всё также ровно и быстро шагать… Вверх?! Октавия заметила, что лунная дорожка как-то странно изогнулась, теперь словно бы поднимаясь в горку, и остановилась. Шагать по воде – одно, а вот по воздуху… А если она упадёт? Здесь хоть мелко.

– Октавия! Не отставай! – позвала её принцесса. – Или ты думаешь, что дорожка будет вечно виться?

Октавия оглянулась – действительно, жёлтая тропинка стремительно укорачивалась, подбираясь к её задним ногам. Пони ничего не оставалось, как пойти следом за Селестией. Удивительно, но под её копытцами дорожка прогибалась, превращаясь уже в подобие лестницы, по которой с небольшим трудом можно было бы продолжать подъём. Интересно, что же хочет Селестия? Дойти до луны?

– А куда мы идём? – спросила Октавия.

– Продолжать наш разговор. – Селестия остановилась, смотря на неё своими фиолетовыми глазами, в глубине которых теплился огонёк нежности и доброты. – Я… Я хочу тебе кое в чём признаться.

Они поднялись наверх. Здесь лунная дорожка расходилась и расширялась, превратившись в подобие площадки. Селестия села на её противоположном конце и поджидала, пока уже подуставшая Октавия взберётся за ней. Пони бросила взгляд вниз и испуганно ойкнула – они поднялись так высоко, что при взгляде на простиравшуюся внизу землю у кобылки закружилась голова. Неужели они не могли поговорить на земле? Хотя у Селестии иногда бывают странные идеи эта, пожалуй, чересчур замысловата даже для неё. Хотя вид вокруг захватывающий – с этой “площадки” можно было разглядеть всю землю Эквестрии, от каньона до Кантерлота и Клаудсдейла, от Белохвостого леса до каких-то скал, где Октавия ещё ни разу не была. Над её же головой висели множество звёзд, до которых, казалось, она вполне могла бы достать копытом, если бы площадка повисла чуть выше.

– Октавия, как ты поняла, я позвала тебя сюда далеко не просто так. – начала Селестия. Она низко опустила голову и закрыла глаза. – И сначала я тебя попрошу об одном – постарайся меня понять. Я ни в коем случае не желала тебе зла.

– О чём вы, принцесса?

Селестия несколько секунд собиралась с силами.

– Давным-давно такой же тёмной и прекрасной ночью, как сейчас, по улицам Понивилля шла пони. Она была белого окраса, одетая в плотный плащ с капюшоном. В зубах у неё была корзина. Настороженно оглядываясь по сторонам, она подошла к одному из домиков и аккуратно положив корзину на землю, постучала в дверь копытом. Затем она быстро поцеловала лежащий в корзине свёрток и телепортировалась. Открывшие дверь двое земнопони, кобылка и жеребец, обнаружили в корзине маленькую серую земную пони. Она радостно залепетала, протягивая к ним копытца. – Октавия замерла, не веря своим ушам. – Этой земной пони была… Ты.

– Я? – она тряхнула головой. – Вы хотите сказать, что мои родители мне настоящими родителями не являются?

– Родители – это те, кто нас воспитали и взрастили, – строго сказала Селестия, но её голос вновь поутих. – Да, Октавия, они тебе приёмные. У них не было детей, и они были рады жеребёнку… Они воспитывали тебя, как собственную дочь. Твой талант к музыке также проявился только благодаря их усилиям, хотя и был заложен… – она увидела, что на глазах пони выступили слёзы, и замолчала.

Октавия, стоя на трёх ногах, закрыла мордочку четвёртой и коротко всхлипывала. Слёзы, словно прозрачные жемчужины, текли из её глаз, скатывались по мордочке и падали вниз, проходя насквозь через их магическую площадку и устремляясь к земле.

– Зачем… Зачем вы мне всё это говорите? – спросила Октавия, не открывая глаз и не убирая копытце. – Если бы я не знала, я бы не догадалась…

– Ты бы всё равно это поняла, милая. Ты всегда чувствовала это.

– Да, я об этом подозревала. Не знаю, почему именно, но мне действительно иногда казалось, что я не их дочь. И даже когда я повзрослела, это чувство осталось… – она стала вытирать слёзы, посмотрев на Селестию покрасневшими глазами. – Скажите, вы ведь знаете, кто она? Кто моя настоящая мать? И отец?

– Октавия, про твоего отца я не могу сказать всё прямо сейчас. Ещё не время. Но он любил тебя – любил всем сердцем. И просто не мог остаться рядом с вами.

– Он хотя бы жив? – Октавия с надеждой посмотрела на Селестию.

Ей нужно было услышать «Да» и Селестия это понимала. Но довольно уже лжи. Ничего хорошего от этого не будет. И принцесса отрицательно покачала головой. На глазах пони вновь выступили слёзы, губы задрожали.

– А моя мама…

– Твоя мама всегда была с тобой, – вздохнула Селестия. – Всегда. И когда ты в первый раз побежала… И когда ты ревела в подушку из-за того, что у тебя не получается играть на этом «куске дерева», – она чуть улыбнулась, но вновь помрачнела. – И когда тебя на выпускном бросил тот жеребец, уж как его…

– она внимательно посмотрела в заплаканные глаза пони. – И на твоём первом концерте, Октавия Мелоди.

Пони посмотрела на неё странным взглядом, чуть приоткрыв рот.

– Я… Я… Неужели… Она была в зале?

– Сидела, отвернувшись к окну и будто бы не обращая на тебя внимания. – вздохнула Селестия. – Но едва ты закончила играть, как она первой…

– Стойте… Стойте! Вы хотите сказать, что вы…

– Да, Октавия. Я – та белая пони. Я тебя… – это слово далось ей с трудом. – Оставила. Это я твоя мать.

Пони ошарашено смотрела на неё, не в силах поверить.

– Не может быть! Как?

– Времена были.. Тёмные. Я не могла подвергать опасности свою единственную дочь.

– Я не верю вам! – выкрикнула Октавия. – Я – простая земная пони, а вы – аликорн! Я больше поверю, что Твайлайт ваша дочь!

– И твой отец был аликорном, в своё время, – покачала головой дневная принцесса. – Но это действительно так. Если хочешь, ты можешь спросить у Каденс и Луны. Они знают…

– Нет! Такого не может быть! Просто не может!

– Подумай сама, Октавия. Ты знала это всегда. Всегда чувствовала.

– Наверное, вы ошиблись, – настала очередь пони опустить голову.

– К сожалению, нет.

– «К сожалению»?

– Прости. Октавия, я не это имела ввиду. Прошло столько лет… Я не хотела тебе говорить, пока не подойдёт подходящее время. Но вот оно пришло, и я обязана была раскрыть тебе правду. Я понимаю, что мне нет прощения.

Октавия медленно подошла к Селестии и обняв её копытцем за шею, притянула к себе, уткнувшись носиком в шёрстку на её шее и слыша бешеное биение сердца матери. Та в свою очередь обняла Октавию своими мягкими крыльями, прижимая её к себе и наслаждаясь этой минутой. Минутой, когда они снова вместе. Правда, Селестия знала, что это ненадолго – их время выходило.

– Но почему я земная пони? – тихо спросила Октавия.

– А ты в этом так уверена? – Селестия посмотрела на луну. Всё.

С этими словами Селестия отпрыгнула назад, раскрыв крылья и зависнув в воздухе. Октавия не сразу поняла, что побудило её сделать это, но оглянувшись, увидела, как их площадка из лунного света начинает уменьшаться. По-видимому, действие заклинания закончилось. Октавия посмотрела вниз – лететь далековато…

– Мам? – она посмотрела на Селестию, но та продолжала висеть в воздухе напротив площадки с каменным выражением мордочки. – Что… Что ты делаешь? – она оглянулась – площадка стремительно уменьшалась, пустота приближалась к ней. – Я же упаду! Помоги мне! Пожалуйста, помоги!

Селестия не сказала ни слова. Октавия в страхе посмотрела на неё, безразличную ко всему, и замолчала. Площадка исчезла из-под её копыт и пони полетела вниз.

Она закувыркалась в воздухе, испуганно зажмурившись и прижав копытца к телу. Однако не успела она снизиться даже на несколько метров, как её охватило золотое сияние. Оно разлилось по телу пони, затормозив её падение, а затем резко сконцентрировалась на спине и голове, преобразуясь в огромные серые крылья и длинный завитый рог. Октавия ещё не могла понять, что произошло только что, а уже инстинктивно взмахнула своими новенькими крыльями, попросту зависнув в воздухе. Тогда она раскрыла глаза и скосила их на лоб. Затем подняла дрожащее копытце и дотронулась им до рога.

– Прости, я тебя напугала. – Селестия подлетела к ней. – Заклинание, к сожалению, работает лишь в определённых условиях, одним из которых было твоё падение.

– Я – аликорн? – прошептала Октавия, всё ещё не веря в это и осторожно дотрагиваясь то до рога, то до крыльев, которыми она продолжала взмахивать, будто бы в этом не было ничего особенного и она каждый день летала по небу не хуже той же Рейнбоу Дэш. Селестия улыбнулась ей в ответ.

– Твой отец был аликорном, твоя тётя аликорн, и твоя мать аликорн. Разумеется, и ты являешься аликорном.

– Но… Селестия… У меня нет слов.

– Полетим в Кантерлот. Я всё тебе расскажу, Октавия. У нас ещё есть время до утра…

– А утром?

– А утром у тебя концерт. И поверь, смычок лучше держать в копытах, чем магией.

Взмахивая крыльями, два аликорна – одна, белого окраса, гордо и величаво, вторая, серая, слишком быстро и «нырками», полетели к видневшейся далеко впереди столице. Тем временем ночная принцесса наконец-то позволила назойливым тучам на несколько секунд закрыть луну и бежавшая по воде дорожка, обыкновенная лунная дорожка, исчезла…