Текст книги "Магнит (СИ)"
Автор книги: Хеллфайр
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Негромко звякнул колокольчик и между обшарпанных деревянных дверей бара “Пчелиный гул” прошли двое фуррей. Остановившись и осмотревшись, они заметили ждавшего их проводника и поспешили к нему. Хозяин бара, грузный бурый медведь, выглянувший посмотреть на посетителей, лишь хмыкнул и убрался обратно в свою каморку. Хотя его заведение работает круглосуточно, в такой ранний час сюда ходят лишь определённые типы клиентов. Такие максимум пива на дорогу закажут, что крепче уж точно брать не будут… А значит и внимания особого не заслуживают.
Дикий знал об этих двоих всё то немногое, что только полагалось ему знать по роду своей деятельности. Писака из псевдонаучной туалетной бумаги и просто несчастный зубной врач, которому в детстве не досталось мозгов. Дикий не питал к ним никаких положительных или отрицательных чувств, как и к любому, кто платил ему за проход туда, куда хотят попасть все, но соглашается пойти далеко не каждый. Когда он узнает их поближе, уже там, за чертой – тогда он сложит о них достойное мнение. Пока же он разглядывал лишь их скорлупу, делая вид, что докуривает сигарету.
Самка принадлежала к роду волков. Опрятная мордочка с чуть завитыми усиками, жёлтенькие глазки, короткая серая шёрстка, но ушки, нижняя челюсть и горлышко белые. Никаких украшений и вообще никаких аксессуаров – молодец, послушала. Одета подобающе – плотная куртка, причём явно не для самочек, джинсы “унийифф” и рабочие павсы на задних лапках: особые анатомически скорректированные ботинки для пальцеходящих фуррей, без носка и с поддерживающим лапу специальным каблуком. Не лучший выбор, но и не худший. Лис, стопоходящий самец рыже-бело-чёрного окраса, стоявший рядом с ней, одет в подобный наряд, только фирма-производитель разная. И на задних лапах у него не павсы, а обычные бутсы с металлическим носком.
На данный момент Дикого больше заинтересовал лис – не по эмоциям и не по йиффуальному влечению, а по крепкому телосложению. Бывший дантист, говорите? Чувствуется, зубы клиентам он так выдирает, когтями. А кое-кому и выбить может. И что его потянуло туда… Впрочем, сам говорит, что ему наскучило жить здесь и он хочет сходить туда, чтобы не было желания полезть в петлю от депрессии. Дурак, но если не струсит, с ним больших проблем не будет. Но вот взгляд зелёных глаз… Лис точно не врал – ему действительно наскучило всё здесь, в обычном мире. Слюни и клыки клиентов, орущая дома жена, – или и вовсе пустая квартира – постоянные задержки зарплаты, серость будней до выходных и серость выходных до будней… Да, поход за черту прибавит ему жизнелюбия. Если выживет.
– Доброе утро, – сказала волчица, возвращая пса к действительности.
– Доброй ночи тогда уж. Сейчас всего четыре тридцать.
Они встали за стол – табуретов к нему не прилагалось – и не спускали глаз с Дикого. Тот заметил, что лис смотрит чересчур пристально и пёс решил его успокоить.
– Мы выходим через пять минут.
– Вы сказали, что дадите нам оружие, – пропустил его слова мимо ушей лис.
Пёс не спеша затянулся, благодаря чему красный огонёк приблизился совсем к фильтру. Он не хотел отвечать на такой вопрос. Это была очередная последняя сигарета перед походом, за чертой не покуришь. А “очередной последней” эта сигарета называлась только для того, чтобы не считаться “совсем последней”.
– Дам. Но не сейчас, – наконец решил ответить Дикий, бросая сигарету прямо на пол и раздавливая носком своего ботинка. Когти при этом клацнули об вставочную металлическую пластинку. – Мы об этом говорили, неужели не помните?
– Почему не сейчас? Мы же идём… Туда.
– Я могу назвать сто причин.
– Назовите хотя бы три!
– Да пожалуйста. Первая – вы сказали, что будете меня слушать во всём. Вот и слушайте.
– Это не причина, ну ладно! Ещё две!
– Вторая, – спокойно продолжил пёс, хотя и почувствовал немалое раздражение. – Идя туда с оружием, вы либо ждёте нападения, либо собираетесь нападать на кого-нибудь сами. А значит, вас действительно атакуют. И третье. Если вас поймают с оружием до того, как мы попадём туда – вам придётся плохо. Пустыми у вас ещё будет шанс выкрутиться, но за ствол в лапах вам предъявят столько обвинений, что никакие деньги или связи не помогут. А мне кажется, что у вас нет ни того, ни другого.
– Ну ладно огнестрел! Но вы запретили нам брать даже ножи…
– Нож вы получите по прибытии на место лично от меня, – хмыкнул кобель. – Ещё вопросы будут?
Они посмотрели друг другу в глаза, сходясь в бескровном поединке. Лис против немецкого овчара. Второй в этой схватке победил – лис отвёл взгляд и стал скрести когтями передних лап по столешнице.
– Вот и отлично. А теперь моя очередь. Ваши псевдонимы? Я попросил вас выбрать покороче, но чтобы они как-то относились к вам. Что придумали?
– Журналистка, – тихо сказала волчица.
– Слишком длинно. Могу звать тебя так только вслух, но нам нужно будет твоё прозвище кое на что нанести…
– Тогда Пресса. Годится?
Пёс кивнул, одобряя. И обернулся к самцу.
– Туман, – впервые в тоне лиса проскользнуло нечто, смахивающее на весёлость. Прозвище ему явно понравилось и оно вполне соответствовало требованиям Дикого.
Он быстро расстегнул своё длиннополое пальто, сунул лапу в карман клетчатой рубашки и достал два серебристых “блинчика” – скруглённые по краям небольшие металлические пластинки толщиной в миллиметр и длиной в пять-семь сантиметров. На каждой из них он с помощью гвоздя, также лежащего в кармане, нацарапал псевдонимы и быстрым ударом загрубевшей подушечкой по шляпке пробил в пластинках отверстия. Помахав лапой и положив гвоздь обратно в карман, пёс подал пластины волчице и лису вместе со связкой ниток.
– Наденьте на шею. Если попадёте в лапы вояк – немедленно срывайте и кидайте на землю. Если не попадёте – потом заменим нитку на верёвку.
Он постоял, тоскливо озирая внутреннее убранство небольшого питейного заведения, в котором назначал встречи клиентам. Здесь всё было как всегда. Серые грязные столы, штуки три-четыре, и десяток табуретов. Барная стойка, за ней шкаф с напитками – с запылёнными этикетками или вовсе без них. У дивана под единственным окном сидит собрат Дикого, не по виду, а по занятиям. Лис Рой тоже водит клиентов за черту и ходит туда он почаще и подольше Дикого. Только вот ему тоже денег не хватает, удивительно, как он к себе этих двоих не перетащил. А сейчас сосредоточенно рассматривал их. Рой – свой парень, знает, что они пойдут сегодня, поэтому нечего волноваться за то, что плохое подумает или сглазит. Не маленький. Максимум – ничего не скажет, а так наверняка мысленно удачи пожелает.
– Готово, – сказала Пресса-Журналистка, закончив завязывать ниточку на шее. Пёс дёрнул ушами, обернулся к клиентам и вздохнул.
– Раз готовы – пойдём. У нас всего час. Через час – восход, на восходе вояки наиболее активны, а Зона наоборот, пассивна.
При слове “Зона” хищники дёрнулись. Дикий усмехнулся. За все три дня их знакомства он ни разу не произнёс её названия. Теперь пути назад нет…
Больше ни о чём не разговаривая, они вышли из бара, все вместе посмотрели на тёмное небо и быстро зашагали по улицам серого города, большая часть которого была оставлена жителями ещё десять лет назад, когда Зона только обозначила свои границы. Железная дорога на юге, пруд на западе и леса на востоке и юге… Такими они и остались. Военные построили кордоны только в пяти километрах от границ Зоны, частично зацепили и городок, превратив его северную часть в настоящую крепость и оставив в этой крепости лишь несколько ворот и с десяток крысиных нор, которыми и рассчитывал воспользоваться Дикий.
От бара до военного кордона можно идти минут десять не таясь. Насчёт этого Дикий предупредил своих спутников ещё во время прошлых встреч. И всё же они беспокойно озирались по сторонам, разглядывали выбитые стёкла в окнах домов, дёргали ушами, прислушиваясь, изо всех сил вдыхали запахи полумёртвого города… Дикий не обращал на них никакого внимания. Пусть идут следом и молчат – это всё, что от них пока требуется. Вернутся – наговорятся. Кстати о возвращении…
Дикий сунул лапу в карман брюк, пошарил в нём, цепляясь притупленными когтями за толстую подкладку, и усмехнулся, нащупав – последнюю! – монетку. Достав её, он покрутил денежку между подушечек большего и указательного пальца, затем размахнулся и послал монету в лужу дождевой воды, разлившейся у входа в когда-то процветающий продуктовый магазин. Монетка подняла маленький фонтанчик воды и исчезла.
– Зачем… Это? – спросил наконец Туман.
– Чтобы вернуться было за чем, – ответил пёс. – Идём, не задерживаемся.
Они свернули к пролому в бетонной стене, огораживающей старый завод.
– А больше незачем возвращаться? – не мог успокоиться лис. От Дикого не ускользнуло то, что Журналистка ткнула Тумана в бок локтём. Впрочем, вопрос этот его не смутил. Он ответил честно:
– Больше – незачем.
На востоке начало светать. Выйдя из пролома, волчица, лис и овчар нырнули в подъезд старой девятиэтажки, поднялись на первый этаж и тут пёс остановился, прислушиваясь. Затем толкнул дверь справа от себя и вошёл в чужую квартиру. Журналистка и Туман последовали за ним. Первое, что их поразило – это то, что из квартиры не вынесли даже портреты на стенах. Видно, хозяева уходили в спешке.
– Не останавливайтесь, пожалуйста, – негромко позвал их Дикий, уже прошедший на кухню. – У нас всего пять минут. Патруль недалеко. Если они почуют наш запах – кинутся в погоню.
Он вылез в окно и спрыгнул на раскрошившийся асфальт. Принюхался, пока за его спиной мягко спрыгивала волчица. Дувший в левую щёку ветер принёс запах шерсти, ружейной смазки и металла. Но патруль далеко, а прямо перед тремя фурри – ещё одна девятиэтажка. Возле подъезда лежит на боку старый мусорный контейнер.
– Помогите мне, – попросил Дикий лиса.
Вдвоём они взялись на контейнер, с трудом приподняв его на пару сантиметров над землёй и аккуратно положив чуть в стороне. Прямо за контейнером обнаружился узкий лаз, уходивший под дом.
– Самка первая, – решил Дикий.
– Но… – пробормотал Туман, однако волчица уже опустилась на землю животом и ловко проползла дальше. Следом пролез и лис, чей пушистый хвост-метёлка немедленно покрылся пылью и грязью. Овчар осмотрелся, хвостом вперёд пролез в отверстие и, зажмурившись от натуги, задвинул за собой контейнер – он страшно заскрежетал, но теперь им было уже всё равно. Пока солдаты спохватятся и прибегут на шум, они уже далеко будут. Да и не полезут вояки в это подземелье.
– Вперёд! – прошипел пёс, ткнувшись носом в куртку лиса. – Двигайтесь! Не бойтесь, вояк тут нет, они сюда бояться даже носы совать. После того, как одного из них в таком вот подвале прирезали…
Не то, чтобы этот случай обрадовал его спутников, но всё же зашагали они бодрее. И не обращали внимания на то, что что-то хрустело под подошвами их ботинок, а открытые пальчики Журналистки и вовсе ощущали нечто странное и крайне неприятное. Она даже пожалела о том, что выбрала такую обувь – знала же, куда идёт… Впрочем, когда они по старой лестнице вышли из подвала в подъезд, а из подъезда на улицу, и остановились, она поняла, что в её павсы всего-навсего набилось немного грязи. Ничего страшного. Убедившись в этом, самка огляделась по сторонам. Дикий стоял неподалёку, напряжённо вслушиваясь в тишину и держа лапу на поясе. Рядом с ним, с тревогой посматривая на светлеющий восток, ждал Туман. Журналистка заметила нечто странное на правой стороне его морды – подойдя, она осторожно подцепила когтями и сняла с его усов серую паутину.
– Спасибо, – поблагодарил её лис.
– Идёмте, – в ту же секунду позвал их Дикий. – Они думают, что мы прошли севернее, через верхние этажи… У нас теперь три минуты форы.
Три тени пробежали улицу и оказались перед стенами трёхэтажного кирпичного здания. Оно явно было очень старым, да к тому же ещё и полуразрушенным – с беглого взгляда волчица так и не смогла понять, что оно из себя представляло, но, судя по всему, здание составляло часть обычного заводского или фабричного комплекса. Сразу за зданием открывалась ровная площадка, поросшая травой, слева от которой стояли такие же старые постройки, а справа от похожего на ангар сооружения уходила вдаль железная дорога. Дикий почти бегом направился прямо к ангару.
– Последние метры – самые опасные, – бросил он через плечо. – Идите быстро и молите Бога, чтобы мы прошли незамеченными.
Он порылся в куче мусора и извлёк из него невзрачный на вид небольшой мешочек. Журналистка и Туман переглянулись, а пёс уже возвращался к ним, закинув мешочек за спину.
– Ну, чего встали? Три минуты – не такой уж и большой срок.
Он первым вступил на шпалы и зашагал по ним. Журналистка поспешила следом, а лис поплёлся позади – и вовсе не из-за того, что боялся идти сразу за проводником. Если сзади кто-нибудь появится, он предпочитал этого “кого-нибудь” увидеть первым… Впрочем, даже думать об этом не хотелось. Тех, кого ловят при попытке пройти в Зону потом либо в тюрьме года проводят, либо бегают по судам, отдавая последние деньги адвокатам – и всё равно тень тюрьмы витает над ними. А при возвращении из Зоны и вовсе никакого суда не устраивают, пристреливают на месте. Демократия, блин… Больше всего Туману хотелось надеяться, что у Дикого ни одна тропинка в запасе имеется. Эту-то теперь вояки наверняка пронюхают – в буквальном и переносном смысле.
Они вышли за территорию комплекса, чем бы он там не был. Здесь город кончался – начиналась открытая, хорошо простреливаемая железная дорога, уходящая на юго-запад. У Тумана в горле появился ком, едва он представил, что им придётся идти по “железке” на глазах у вояк, но в этот момент Дикий сошёл с дороги и тут же почти исчез – осталась видна лишь его голова, поднимавшаяся из глубокой канавы, неизвестно кем прорытой рядом с дорогой. Овчар взмахнул лапой, подзывая их прыгнуть за ним. Восток просветлел совершенно – Туману и Журналистке ничего не оставалось, кроме как поспешить следом за проводником. Пригибаясь, тройка пробежала до самого конца траншеи и взобралась на небольшой холм, поднимавшийся рядом с дорогой по правую лапу. Оказавшись на верхушке, практически лишённой растительности, самочка обернулась и ощутила неприятную дрожь от ушек до самого хвоста – позади них, в десятке метров от “железки”, вздымался проволочный забор, за которым, уже окрашенные лучами восходящего солнца, поднимались первые здания города. Слева от домов был разбит небольшой военный лагерь, по которому катили боевые машины и маршировали удивительно маленькие с такого расстояния фигурки солдат. С трёх сторон от лагеря поднимались зеленоватые вышки.
– Надеюсь, там снайперов нет? – спросил Туман, который тоже оглянулся.
– Есть, – спокойно ответил Дикий. – О нас они ещё не знают, но лучше нам у них на виду не задерживаться.
Не без радости волчица и лис следом за проводником пробежали по холму, петляя между лишённых иголок сосен. Спустившись с холма, залегли в жухлом кустарнике, давая псу время осмотреться и принюхаться. Совсем рядом с ними вновь протянулась “железка”, шедшая параллельно той, рядом с которой они только что пробирались.
– А как мы вернёмся? – поинтересовалась волчица. – Тем же путём?
– В Зоне одной дорогой не ходят, – прорычал пёс. – И за её территорией тоже. Вернёмся через восточный кордон, сделаем круг и как раз окажемся напротив бара.
Он поднялся, отряхнул колени и похлопал себя по кончику хвоста.
– Можем спокойно идти, – наконец объявил он. – Через пятнадцать минут будем на месте. Там, Туман, вы и оружие получите, а то вы явно без него нервничаете.
Лис скривился и выдавил из себя слабую улыбку.
– Знаешь, я тебе благодарен за то, что ты не разрешил мне “пушку” брать. Я бы не удержался…
– Идёмте, нечего стоять, – вместо ответа бросил пёс. – Сюда ещё могут заглянуть наши добрые друзья.
Они выбрались на дорогу и поспешили по шпалам. Туман то и дело поглядывал на холм, но даже если вояки их и заметили, навряд ли солдаты снарядили погоню. А если и снарядили, то пока ещё добегут… Не успел он додумать эту мысль, как далёкий гудок заставил его непроизвольно дёрнуться – по линии, рядом с которой они только что прошли, мчался поезд. Дикий замер на месте и его спутники тоже, повернувшись мордами к несущемуся мимо них локомотиву, за которым тянулись вагоны и цистерны. Под дробный стук колёс, заглушивший практически все остальные звуки, трое фуррей двинулись дальше, иногда дёргая ушами, когда особенно сильно громыхали вагоны…
*
Их дорога уходила на юго-запад, отворачивая от остального пути. Солнце, поднявшееся над миром, освещало рельсы-шпалы, гравий, траву и кустарничек, росший возле дороги, а также старые, ещё деревянные, столбы без проводов. Дикий шагал бодро, да и его спутники приободрились – как-никак военные прошляпили их прорыв, мир посветлел и потеплел, и если бы они сейчас шли бы из Зоны, то тогда бы, может, даже бы заулыбались. Однако напоминание о цели их путешествия буквально висело в воздухе и, хотя лапы и хвосты двигались быстрее, никакой весёлости ни лис, ни волчица не ощущали.
– Пять часов пять минут, – услышала Журналистка вдруг голос пса. Тот закатал рукав пальто и смотрел на поцарапанный циферблат старых часов. Затем обернулся к спутникам.
– Тут идти ещё примерно метров пятьсот, и начнётся ЕЁ граница. Как раз рядом с ней найдём мой схрон. Итак, я напомню вам основные правила.
– Не надо… – попробовал было возразить лис, но пёс уже начал.
– Первое. Слушать меня. Чтобы я не сказал, чтобы только не приказал – всё выполнять чётко и быстро, если вам дорога жизнь. Второе. Ничего не брать с собой, ни к чему не прикасаться без моего разрешения. Третье. Это к вам, Туман. Ни по чему и ни по кому не стрелять, пока я не разрешу или пока это действительно не будет угрожать вашей жизни или жизни кому-либо из нас. А вообще лучше бы вам идти без оружия.
– Не пойду, – буркнул самец.
– Ваше дело. И четвёртое. Если я скажу уходить – не спорить. Значит, действительно пора уйти.
Журналистка хмыкнула, но промолчала.
Они вновь побрели по дороге. Только тут волчица ощутила то, чего не замечала раньше – в воздухе ничем не пахло. Абсолютно. Даже запаха собственной шерсти она не ощущала, не говоря уже о шерсти самцов. Испуганная самка ткнулась мордочкой в левую лапу, глубоко вдохнула и ничего не почувствовала. Это было страшно. И со слухом творилось что-то неладное… Правда, волчица быстро поняла, что накрутила себя. Постукивание собственных когтей и звуки шагов спутников возвестили о том, что звуки не пропали – просто кроме трёх фурри никто больше не шумел. Не было ветра, не было птиц, зверей, других фурри… Здесь царила тишина. Но не успокаивающая, а какая-то зловещая. Журналистка бросила взгляд на лиса – он выглядел не менее обеспокоенным, чем она сама. Единственным, кто сохранял хладнокровие, был овчар. Он перешагивал по шпалам, даже не обращая внимания на все странности. А может, он потому не обращал внимания, что для него всё это уже странностями не считалось? Вот он встал на порыжевший рельс, огляделся и едва слышно возвестил:
– Всё. Мы на месте.
Туман первым огляделся по сторонам. Ничего особенного на первый взгляд здесь, у “железки”, он не заметил. Чуть впереди от шпал уходила поросшая травой тропинка, тянущаяся через море зелёной травы к небольшому озеру, окружённому редким кустарником. Рядом с озером поднимались первые деревья достаточно густого леса, и вот при взгляде на них у Тумана наконец-то появилось осознание того, куда они попали. Верхушки деревьев были совершенно оголены, тогда как внизу висела жухлая, умирающая листва. Несколько деревьев потеряли кору и все ветви с южной стороны, как будто какой-то гигант бритвой начисто убирал их. Такие деревья уж точно были погибшими, потому что на уцелевших ветках не видно ни одного листочка, даже жухлого. Чуть в стороне возле деревьев повалилась и ржавела мачта ЛЭП, судя по всему, установленная незадолго до того, как это место… Изменилось. Другая ЛЭП стояла совершенно целой, но именно она вызвала у Журналистки удивлённый выдох: оборванные провода, связывающие когда-то мачты, висели в воздухе безо всякой опоры. Лис сглотнул непонятно откуда взявшуюся слюну.
– Красиво, да? – спросил их Дикий, но в его голосе не слышалось ни очарования, ни насмешки. Просто факт. – Это и есть аномалии Зоны. А теперь пойдёмте.
– Куда? – быстро спросил Туман.
Вместо ответа пёс махнул лапой к озеру. Друг за другом, в порядке самец-самка-самец, они спустились к озеру и приблизились к нему. Вода как вода и растительность обыкновенная. Туман даже подумал, зачем это пёс их сюда привёл, но тот сам пресек расспросы.
– Ждите меня здесь. Я сейчас схожу за нашим снаряжением, – сказал он. – Не вздумайте никуда ходить. И да, пока сидите, перевяжите свои… Именные таблички. На всякий случай.
– Поняли, – кивнула Журналистка. – Ты нам верёвку-то дай.
Дикий вытащил из кармана моток тонких, но прочных верёвок, передал их волчице, а сам быстро зашагал по траве, уходя влево от озера. Туман с некоторой тревожностью посмотрел ему вслед, но затем успокоился и осторожно сел на землю, подобрав под себя хвост. Журналистка опустилась рядом, сев так, чтобы Туман находился как раз между озером и нею. Лис против этого нисколько не возражал.
Дикий скоро скрылся с глаз спутников за высоким кустарником. Теперь он пошёл медленнее. Уши его стояли торчком, глаза внимательно оглядывали местность, ноздри расширялись. Оставив озеро позади, он сделал небольшой крюк, как будто бы собирался вернуться к железной дороге, но затем шагнул вправо и замер. Впереди разливалась высокая изумрудно-зелёная трава, доходящая до первых домиков небольшой деревушки – несколько деревянных домиков и строений, как разрушенных, так и абсолютно целых. Бросив взгляд на деревню, овчар вдруг закрыл глаза и упал на колени. Так он простоял недолго – медленно опустив лапы подушечками на землю, пёс стал осторожно ложиться на живот, оставляя когтями длинные полосы и зарываясь в траву носом. Неожиданно ему в нос ударила смесь травяных ароматов. Едва слышно заскулив, пёс неосознанно схватил в лапы землю вместе с травинками, затем выпустил её и перевернулся на спину, подставив морду под лучи солнца. Чуть приподняв голову, Дикий подсунул под неё лапы и вновь опустил, блаженно выдохнув. Запахи травы вскружили ему голову, расслабили тело и сняли напряжение вместе с тем странным чувством, которое он испытывал, когда покидал ЕЁ. Это ощущение – как возвращение к любовнице после месяцев, проведённых с истеричкой-женой. Только вот любовница эта вроде самки богомола или чёрной вдовы. И всё же Дикий всем своим существом ощущал желание… Потребность вновь приходить сюда, снова и снова. Говорят, что это “Синдром Сталкера”. Дикий привык называть его иначе. Там, за чертой, “Зона” – слишком употребляемое и очень сложное понятие. Он выдумал своё – Магнит. И этот Магнит притягивал его постоянно, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно…
Он полежал ещё с минуту. В траве не было никаких насекомых, ни блох, ни клещей, никого. С озера не летели комары. Как, к сожалению, не было тут ни бабочек, ни стрекоз. Овчар всегда старался вырвать минутку-другую из похода и насладиться этим блаженным спокойствием изменённой природы. Этаким равновесием, что ли… Но он, как и те немногие, кто ходил сюда, овчар знал, что ни в коем случае нельзя отдаваться этому чувству всецело. Поэтому Дикий разлепил глаза, зевнул, облизнул нос и сел, после чего рывком поднялся с земли. Чувствуя, как бешено заколотилось сердце, он шагнул к растущей неподалёку берёзе со странно загнутыми вверх ветвями, и стал шарить между её корней. Естественно, тайник был цел…
Пока Дикий предавался слиянию с Зоной, Журналистка достала из кармана брюк один из двух блокнотов, которые взяла с собой, из кармана куртки вытащила одну из трёх автоматических ручек и стала что-то зарисовывать. От нечего делать Туман посмотрел на её рисунок – она старательно и очень похоже зарисовала ЛЭП с висячими проводами и теперь зарисовывала озеро.
– А почему рисунки? – спросил он.
– Потом попишу, – ответила волчица. – Я же в художку три года ходила, не пропадать же зря таланту?
Возле озера она стала вырисовывать силуэты… Себя и собеседника. Лис хмыкнул.
– У меня хвост не такой длинный.
– И так сойдёт. Вы меня интересуете, – она быстро скользнула по нему взглядом. – Меньше, чем Зона.
– О, да ну? В другой ситуации я бы обиделся, но сейчас смело скажу, что и вы меня интересуете меньше, чем это место. Кстати, а откуда вы вообще взяли эту сумбурную идею – идти в Зону? А, дорогая наша Пресса?
– Дурацкий вопрос, – бросила волчица, добавляя Туману мелких деталей. – Никто из моей братии не проходил вместе с проводниками вглубь Зоны. Только эта железка и дальний лес. А я хочу не только записать всё, что видела, но и зарисовать её растительность. И животных. И аномалии, вроде той же мачты, – она кивнула на ЛЭП.
– Вы думаете, здесь есть животные?
– Здесь и фурри есть. По слухам. А что правда или нет – узнаю сегодня.
– Ну-ну. Писака… И для кого вы пишите?
– Для читателей.
– Читатели! – непонятно почему развеселился лис. – Всё ясно! Читатели… Этим вашим читателям подавай жареные факты и сплетни про развратных самок! Им плевать на науку, на религию, только был бы в газете кроссворд и колонка анекдотов! И вы для них пишите? Ну, значит у вам просто жажда. дешёвой славы, Журналистка-первооткрывательница Зоны, храбрейшая из глупейших мисс… Как вас по имени-отчеству?
– Не скажу, – огрызнулась волчица. – Вы вот меня критикуете, а на себя посмотрите! Пришёл он, скучно ему стало! Сунул денег, чтобы погулять! С парашютом бы прыгнули, раз экстрима захотелось! Какая у вас цель-то?
– Не ваше дело. Лучше вы мне скажите, где ваш мусор выписать можно? Посмотрю, чего вы там накалякаете. Дайте-ка угадаю заголовок… “Храбрая журналистка отправляется в самую задницу Зоны”! “Гей-отношения в Зоне”! “Как я попала в аномалию и что со мной стало”, а то и “Брак под висячими высоковольтными проводами”!
– Придурок! – рявкнула волчица.
Они разом вскочили с земли. Лис прижал уши и оскалился, самка щерилась и держала авторучку в лапе на манер ножа. Секунду они стояли так, после чего оба сели и изумлённо уставились друг на друга.
– Твою… – прорычал Туман.
– …Мать, – закончил за него Дикий.
Он подошёл к ним с небольшим чёрным рюкзаком в лапах. Охваченные спором, клиенты даже не заметили его.
– Теперь понятно, почему я вам заранее оружия не дал? – как ни в чём не бывало спросил пёс, присаживаясь рядом. – Ощутили на себе воздействие Зоны?
Волчица провела лапой по глазам.
– Это что такое было?
– Такое явление наблюдается… Иногда. Зона – она как детёныш с игрушкой в лапах. Ей хочется посмотреть, как эта игрушка работает, что у неё внутри… Вот она и скрывает нас, как консервные банки, вываливая и всё хорошее, и всё плохое.
– Опишите это в своей работе, – посоветовал лис, кладя лапу на плечо самочки. – И прости меня за все слова… Я не хотел, просто вырвалось.
– Да ладно, я тоже зря так расшумелась…
Дикий не стал ждать продолжения взаимных прощений.
– Раз настал час примирения, давайте разберёмся с нашими маленькими проблемками.
Овчар открыл одно из двух отделений рюкзака и достал оттуда небольшой шестизарядный револьвер, изготовленный, наверное, ещё два века назад. Впрочем, сверкал он как новый. К револьверу прилагались два барабана и коробочка на двадцать патронов.
– Ничего себе, – проговорил Туман. – И это наше оружие?
Дикий разомкнул револьвер, посмотрел на него, затем закрыл и оттянул пальцем курок. И так же аккуратно вернул его в исходное положение.
– Оружие старое, но надёжное, – пёс ловко перекинул револьвер так, что он теперь стволом смотрел на него, и протянул лису. – И простое в обращении.
– С этим не спорю, но как-то…
Он потянул лапу за оружием, но Дикий отвёл револьвер к себе.
– Ответьте мне сначала на один вопрос. По кому вы здесь собрались стрелять? По мне? Или, может, по нашей спутнице?
– Что за глупый вопрос?! – изумился лис. – Я ни в коем разе не собирался по вам стрелять!
– Тогда по кому?
– По тому, кто будет угрожать моей жизни!
– То есть вы будете стрелять по Зоне… Ну-ну.
Пёс опять протянул револьвер, но на этот раз лис не спешил его принять. И правильно сделал.
– Берите-берите, – продолжал Дикий, слегка потряхивая оружием. – Только сначала подумайте – не представиться ли вам здесь что-то такое, что вы выстрелите в нас? И уверены ли вы в том, что не увидите или не почувствуете что-то, что заставит вас вставить ствол в ухо и нажать на спуск? Вы пришли сюда ради развлечения, как, по сути, и я. Вы думаете, это ни на что не влияет? Я вам прямо скажу – из нас троих желание суицида не коснётся разве что нашей Прессы. И то я в этом не уверен.
– Почему? – хрипло проговорил лис.
– Почему не уверен?
– Почему не коснётся?
– Повторяю. У неё, в отличие от нас, есть цель. Чёткая, сформулированная цель. Написать о Зоне, описать Зону, зарисовать Зону. А вы сюда зачем пришли? Погулять.
– Я…
– Закончим на этом, – решительно оборвал его пёс и наконец-то отдал револьвер, после чего сунул оторопевшему лису и патроны. – Зря не тратьте.
– А нож?
Дикий с едва слышным вздохом вытащил из рюкзака десантную финку, тоже явно раритетную, но отлично заточенную, и отдал её Туману. Затем вопрошающе посмотрел на волчицу.
– Мне ничего не надо, – сказала она тихим голосом и невозможно было понять, то ли изначально она не хотела брать оружия, то ли её решение изменили слова Дикого. Так или иначе пёс кивнул в ответ, искренне радуясь её выбору, и вновь полез в рюкзак. Через пару секунд на землю посыпались толстые гайки.
– Вот, помоги мне, – он сунул волчице в лапки широкий бинт, сам достал точно такой же. – Разорви на длинные полосы, скрути и привяжи к гайкам. Ножик одолжить?
Волчица спокойно разорвала бинт когтями.
– Не нужно.
– Ну, как хочешь, – хмыкнул Дикий.
Туман к их работе не присоединился, но с интересом наблюдал. Впрочем, наблюдать было нечего – волчица и овчар не спеша рвали бинт на полосы сантиметров по двадцать, скручивали его и, пропустив через гайку, вязали узлы. Работали они быстро, так что скоро все семнадцать гаек были с бинтами. По три гайки пёс тут же раздал своим спутникам, одну так и оставил лежать, а остальные десять сыпанул в боковые карманы пальто, по пять в каждый. Затем закинул рюкзак за спину, встал и потянулся, сладостно зевнув.
– Пойдём через деревню к старой церкви, – сказал он своим спутникам. Журналистка кивнула, лис же выразил своё согласие взмахом хвоста. – Оттуда пройдём на запад и посмотрим на Центр Зоны. Потом повернём на юго-восток и выйдем отсюда к вечеру, часам к четырём, – Дикий сплюнул три раза через левое плечо. – Если повезёт.
