Текст книги "Серое небо (СИ)"

Автор книги: Хэленка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

  – Вот этот! – без колебаний указала она на загипсованного.

  – Ты меня не видела, было темно! – выкрикнул тот.

  – Это можно считать чистосердечным признанием? – спросила девушка.

  – Может, лучше вы договоритесь между собой? – предложил милиционер перегидрольной. – Или ты настаиваешь? – обратился он к Але.

  – Я подумаю... – пообещала та.

  – Ах, ты, сука! – завопила мамаша, приходя в себя. Она выскочила из-за стола и ринулась на Алю. К счастью, Князев оказался на ее пути.

  – Прекратите балаган! – заорал милиционер, – И, если Вы не в курсе, хочу Вам сообщить, что заявление об изнасиловании забрать нельзя. Советую быть с девушкой повежливее.

  – Мы можем идти? – высокомерно спросила красавица.

  – Да, конечно.

   В коридоре Ванька набросился на Алю:

  – Тебя кто звал? Не лезь ни в свое дело, когда не просят!

  – Почему ты сам не сказал?! – возмутилась та, – Ах, да, вы же джентльмены, – съязвила она.

  – Лучше бы поблагодарил! – разгневано оборвала его женщина, вышедшая сразу за ними. – Я – Марина, мама этого идиота. Спасибо, ты не представляешь, что я пережила!

  – Извините, я не хотела, – покаялась Аля.

  – Ты-то причем? – засмеялся Князев, – Великий потоп не по твоей вине произошел? Мама, это – Аля, моя...

  – Одноклассница, – подсказала девушка.

  – И это тоже.

  – Приходи к нам в пятницу на ужин, – позвала Марина. Аля удивилась.

  – Зачем? Я буду напоминать Вам неприятный момент. И меня бабушка, скорее всего, не пустит.

  – Ты мне будешь напоминать приятный момент. Ты – смелая девушка, – улыбнулась Марина, – Приходи вместе с бабушкой.

  – Я постараюсь, – с сомнением ответила девушка.

  Когда Марина ушла, Аля возмутилась:

  – Почему ты постоянно говоришь мне, что делать?!

  – Я? Да, никогда!

  – А кто мне несколько минут назад указания давал?

  – Я пошутил.

  – Ты был гораздо более убедительным, чем сейчас!

  – Может, ты и права... Мне нравится управлять.

  – Но мне не нравится подчиняться!

  – Когда девушки влюбляются, они согласны на очень большие уступки, тем более, когда влюбляются в первый раз, – ухмыляясь, сообщил он.

  – А ты все знаешь о девушках? Чем больше ты болтаешь, тем больше я уверяюсь, что у тебя никого не было, – еще раз сказала она.

  – Может, и так, – не стал он спорить.

  – С чего ты взял, что я в тебя влюбилась? – как можно более пренебрежительно-насмешливо спросила она.

  – Иначе, зачем так старательно убеждать себя, что я ужасен? – он явно ее тону не поверил.

  – Ладно, в этом еще есть доля здравого смысла, но с чего ты взял, что в первый раз?!

  – Я вижу! – отрезал он, прекращая разговор.

   После уроков Аля собралась домой, но на этот раз тихо уйти ей не удалось.

  – У меня начало складываться впечатление, что ты меня избегаешь, – обвиняющее заявил Иван, – Я тебя провожу!

  – Зачем? Мне идти две минуты. Со мной все будет в порядке.

  – Может, будет, а может, нет. Не волнуйся, мы пойдем длинной дорогой. К примеру, через парк.

  Аля рассмеялась: парк находился в противоположном конце этого маленького городка, но, вспомнив, как прошли выходные, она сказала:

  – Можно и через парк.

  Они довольно долго бродили по улицам. Иван расспрашивал ее о городе, в котором она жила раньше, о школе, о подругах. Аля честно призналась, что подруг у нее не было, кроме троюродной сестры, с которой она могла поделиться любыми секретами. Как ни странно, разговаривать с ним было легко, и она почти не следила за правильным подбором слов и не думала, что стоит сказать, а о чем лучше помолчать, как делала всегда, общаясь с мальчишками.

  – Ты уже скучаешь по дому? – спросил он.

  – Как ни странно, нет.

  – По своему парню, – продолжил он.

  – Незамысловато ты подвел тему. Можно было просто спросить, если это тебя интересует.

  – Спрашиваю просто: у тебя есть кто-нибудь.

  – Не знаю, – ответила Аля, задумчиво разглядывая спутника.

  – Хорошо, – уже теряя терпение, уточнил он, – ты с кем-нибудь встречалась раньше?

  – Я никогда ни с кем не встречалась...раньше, – ответила она с вызовом.

  – Ну и что голову морочить, могла бы просто ответить, – мгновенно успокоившись, сказал он, – Хотя, честно сказать, я тебе не верю.

  – Ты крайне противоречив, час назад ты уверенно говорил, что я ни в кого не влюблялась.

  – Это не одно и то же.

  – Да? – удивилась Аля, – Почему ты мне не веришь?

  – Ты слишком красивая, тебя невозможно не заметить, или у вас там все слепые?

  – Конечно, а еще косые и кривые, поэтому я ни с кем не хотела встречаться.

  – Не зря ты сюда приехала, здесь есть и нормальные.

  – Это кого же ты имеешь в виду? – решила поиздеваться она. – Неужели себя?

  Неожиданно он остановился и, дернув ее за руку, развернул к себе лицом:

  – Я тебе нравлюсь? – напряженно спросил он.

  – Иногда, – Аля решила без боя не сдаваться.

  – Как это понимать?

  – Пошли, мы вызываем нездоровый интерес, стоя среди улицы. Вон, смотри, две бабули уже, наверное, обсуждают, куда смотрят учителя и родители.

  Он поколебался, но пошел дальше.

  – Отвечай, – потребовал он тоном, не терпящим возражений.

  – Будешь так себя вести, ничего не скажу, хоть пытай с пристрастием.

  – Больше не буду, – мгновенно пообещал он.

  – У меня ощущение, что вас двое: иногда ты полностью соответствуешь всему списку, сочиненному мной, а иногда – ты воплощение всех мыслимых достоинств.

  – Так уж, и всех?

  – Во всяком случае, многих.

  Некоторое время они шли молча.

  – Зато ты можешь теперь встречаться сразу с двумя и без всяких проблем. Как тебе идея?

  – Не пробовала. Я подумаю, стоит ли воспользоваться твоим предложением, – ответила Аля, снова думая, что он читает ее мысли.

  – Ты подумай, – согласился он.

   Глава восьмая. Вторник, 17 ноября 1992 года

   Серая в яблочко

  На следующее утро Князь снова ждал Алю.

  – Можно в школу не ходить. Я отмажу.

  – Предложение, конечно, заманчивое, то, что в вашу школу можно не ходить, это точно. Но я лучше схожу, вдруг случится чудо и, как раз сегодня расскажут что-нибудь важное.

  – Я тебе расскажу кучу всего очень важного.

  – Ну уж, нет, не хватало, чтобы ты из-за меня прогуливал.

  – Что это ты оскорбляешь мое любимое учебное заведение? Можно подумать, что раньше ты в Царскосельском лицее училась, причем, во времена Пушкина.

  – Не, во времена Пушкина мне разве что церковно-приходская школа светила. У нас обычная школа была, но, знаешь, отношение совсем другое.

  Остальные ждали перед школой, но явно удивились, что они, все-таки пришли.

  – Что же ты, Дэйвид не воспользовался случаем, мог бы выиграть еще пять долларов, – сказала Аля, разозлившись, что Иван поделился планами со всеми.

  – Извини, как-то не сообразил. Да и вообще, на тебя ставить, дело ненадежное.

  – Это точно, я явно не фаворит забега.

  – А вот тут можно и десятку поставить, – с ухмылкой сказал Дэйвид.

  Уроки уже не приносили особенно ярких впечатлений, они потянулись унылой серой вереницей, одна только алгебра доставляла девушке удовольствие.

  Она стояли в коридоре с Князевым, дожидаясь начала очередного урока, когда проходящий мимо Дэйвид, шутя, послал ей воздушный поцелуй. Аля решила на шутку ответить, "поймала" поцелуй в воздухе и "положила" за отворот блузки. У парня, очевидно, воображение было хорошо развито, потому что, Аля вдруг увидела, как его глаза округлились и стали следовать по ее телу туда, где, по его мнению, этот поцелуй и должен был очутиться при более выигрышной ситуации.

  – Вот, черт, – прошептала Аля с досадой.

  Иван обернулся и помахал брату рукой. Видимо, выражение лица последнего было достаточно красноречивым, потому что Князев спросил подозрительно:

  – Что ты с ним сделала?

  – Я точно когда-нибудь попаду в нехорошую ситуацию, – ответила Аля и рассказала, что произошло.

  Иван помолчал, и ей стало казаться, что он злится. Но, внезапно рассмеявшись, он прокомментировал:

  – Что же ты с ним так жестоко, – и, видя, что она явно не понимает, о чем он, добавил – Дэйвид с ума по тебе сходит.

  – Не говори глупости, он твой брат, зачем такие подставы? Он просто развлекается, ничего больше, я бы почувствовала! – Аля очень разозлилась.

  – Может это и глупо, но это правда, и то, что он мой брат, ему совершенно не мешает.

  – Если бы это было правдой, ты бы мне не сказал, это было бы жестоко на самом деле.

  – Ну, почему же, я, наоборот, даю ему шанс.

  – Вот как? – закипая, спросила она. – В детстве из-за игрушек не дрались? Вы, похоже, стараетесь друг другу ни в чем не уступать. Только я не игрушка и смотреть на то, как ты его специально заводишь, не собираюсь.

  – Тихо, тихо, успокойся. Ты не игрушка, и я не намерен тобой делиться даже с любимым младшим братишкой. Сама не дразни его больше.

  Аля злилась до конца дня и сразу ушла домой, рявкнув на Ивана так, что тот не стал дважды предлагать проводить ее.

   Глава девятая. Среда, 18 ноября 1992

  Утром Иван встретил ее, как ни в чем не бывало.

  – Ты придешь в пятницу? Все жаждут тебя видеть.

  – Ты, похоже, не отличаешься умением хранить секреты, – пришла Аля к весьма неприятному выводу.

  – Я не знал, что наши отношения – страшная тайна. Но в свое оправдание могу сказать только, что это Андрей обладает повышенной разговорчивостью. Ну, и мама, естественно предупредила, что ты приглашена.

  – У нас нет "отношений", – отрезала Аля, – И постарайся как-нибудь вежливо объяснить, почему я не приняла приглашение.

  Князев, как ни странно, настаивать не стал. Почему, Аля поняла сразу, как только подошла к школе.

  – Ты приглашена к нам на ужин и никакие отговорки не принимаются, – безапелляционно заявила Лиза.

  – Вы заранее сговорились? – спросила Аля, но спорить уже не решилась.

  Весь день она придумывала, как избежать предстоящего кошмара. Ваня не выдержал первым:

  – Чего ты боишься? – спросил он. – Если бы была вероятность, что тебя кто-нибудь обидит, я бы не настаивал.

  – Я обязательно сделаю что-нибудь не так или скажу что-нибудь не то.

  – Нашла, чем удивить, дом полон подростков, мы постоянно что-нибудь не то говорим или делаем, все давно привыкли. Не дергайся, ты всем понравишься.

  – С чего это ты взял?

  – Ты всегда всем нравишься. Иначе, думаешь, Лиза, Андрей и Дэйвид стали бы тебя терпеть?

  – Наверное, стали бы. Из-за тебя.

  – У тебя явно заниженная самооценка, с этим надо срочно что-то делать. Приходи, получишь удовольствие, – почти взмолился он.

  – Хорошо, я поговорю с бабушкой, но если она откажет, настаивать не буду.

  Неожиданно в беспросветной череде скучных уроков забрезжил луч надежды. Впервые за почти две недели Аля попала на урок английского к "Хачиковне". Хачиковна оказалась удивительно интересной особой, прекрасно знавшей язык. Весь урок они проговорили на английском о том, следует ли снова ввести школьную форму, причем, вся группа активно принимала участие в обсуждении вопроса, старательно подбирая слова. Всплывавшие новые слова Хачиковна писала на доске и в конце урока дала указание их записать в словари и выучить.

  После уроков Иван спросил:

  – Может, пока, ты меня в гости пригласишь?

  – С чего бы это?

  – Покормишь обедом, а то я проголодался.

  Аля не поняла, имеет ли он в виду только то, что сегодня еще не ел и, на всякий случай спросила:

  – Ты не обнаглел?

  – Извини, ты просто готовить не умеешь. Точно?

   Вот тут Ивану легко удалось задеть ее, умение готовить она считала одним из немногих своих неоспоримых достоинств.

  – Ну, хорошо, пошли, и попробуй только сделать хоть одно неверное движение, быстро вылетишь.

  – Ты меня напугала, – поддел он, – и не знаю, чем больше, полетом со второго этажа, или своим обедом.

  – Вот же, гад, – беззлобно констатировала Аля.

  Дома, пока он по-свойски осматривал комнаты, она быстро бросила на сковородку огромный кусок мяса. "Беспроигрышный вариант. Главное, чтобы было мясо и чтобы его было много". Она знала, что большинство мужчин считают именно так. Не заморачиваясь с гарниром, Аля просто порезала свежие овощи и сделала салат.

  – Странная у тебя квартира, – сказал Иван, входя в кухню, – Как будто ты здесь в гостях.

  – Так и есть, квартира бабушкина, и я только гость, причем довольно назойливый. Можешь помыть руки и обедать.

  Иван молча поел, выражение его лица было таким, что она так и не смогла понять, понравилось ли ему. Аля про себя перебирала, что могла сделать не так. "Наверное, снова пересолила", пришла она к выводу.

  – Лучше Андрюхе не рассказывать, – сказал он, в конце концов.

  – А ты ему все рассказываешь? – настороженно спросила Аля.

  – Не пугайся так, – засмеялся Иван, – Далеко не все.

  – Почему и что лучше не рассказывать?

  – Как ты меня кормила. Он поесть очень любит. Ладно, ты умеешь готовить, признаю на сто процентов. Спасибо.

  – Хорошо, ты свободен на сегодня.

  – И это говорит человек, обучавший меня вежливости?

  – Если ты не уйдешь в ближайшие минут десять, тебе придется знакомиться с бабушкой. – Аля знала, что угроза знакомства с родителями обычно действует беспроигрышно. Но в этот раз она явно просчиталась.

  – Хорошо, с бабушкой, так с бабушкой, – спокойно сказал парень, не двигаясь с места.

  – Пожалуйста, уходи, – взмолилась она, – я не хочу проблем. И, пожалуйста, сделай так, чтобы тебя не увидела соседка.

  – Ну-ну, – желчно процедил он, – может в окно выпрыгнуть?

  Аля не поняла, что в ее словах так ее задело, но ушел он злой. "Все же лучше мясом мужиков не перекармливать, у них резко повышается агрессивность".

  Как ни странно, бабушка отреагировала на то, что Аля приглашена на ужин, совершенно спокойно. Естественно, та благоразумно сказала, что идет к подруге. Аля терпеть не могла врать, но это и ложью нельзя было назвать, скорее уж, она слегка недоговаривала.

  Единственное, что не понравилось бабушке, было время, когда Аля предполагала вернуться домой.

  – Как обычно в десять? – неуверенно спросила она.

  – Ты собираешься надоедать людям до десяти вечера, – удивилась бабушка.

  – Мы поужинаем, потом погуляем немного с Лизой.

  – Ладно, – сдалась бабушка, – только все дела сначала сделай.

  "И не забудь отобрать горох от чечевицы", мысленно добавила Аля.

  – Не волнуйся, я все сделаю, – ответила она вслух, – спасибо.

   Глава десятая. Четверг, 19 ноября 1992 года

  Сегодня у Али была важная причина для беспокойства – злополучный урок физкультуры. Ее надеждам не суждено было сбыться, на этот раз учительница, работавшая с девушками, была на месте. Позориться перед новыми одноклассниками, тем более перед Иваном не хотелось. Неожиданно проблема решилась быстро и легко. Услышав ее рассказ о былых спортивных достижений, состоящих из написания конспектов, Князев рассмеялся и пошел к учительнице.

  – Можешь не переодеваться, – проходя мимо, бросил он, – Считай, что пятерка тебе обеспечена.

  Аля засомневалась, но, женщина, выйдя в зал, молча посмотрела на нее и начала урок. Что сказал ей Князев, Аля так и не узнала, когда ее расспросы его достали окончательно, он пригрозил:

  – Будешь слишком любопытной – сделаю так, что будешь заниматься в два раза больше остальных. Но в спортивный зал тебе ходить придется.

  Аля приподняла бровь.

  – Занятия спортом полезны для здоровья, – менторским тоном сообщил он, – Я выберу для тебя что-нибудь не напрягающее.

  – Ты опять пытаешься управлять мной?

  – Это обратная сторона заботы. Ты ведь хочешь, чтобы о тебе заботились?

  Аля поразилась, раньше она и предположить не могла, что шестнадцатилетний парень может иметь стремление к заботе о ком-то.

  – Я сама о себе прекрасно позаботиться могу, – не слишком уверенно сказала она.

  – Надеюсь, ты не имеешь в виду то, о чем я подумал? – насмешливо спросил он.

  Аля осталась недоумевать, что за намек таился за его словами.

  После уроков Иван сказал с сожалением:

  – Извини, твое приглашение в гости вынужден отклонить. У меня сегодня тренировка.

  – Я тебя приглашать даже не думала. – Аля прикинула, что если будет кормить его достаточно регулярно, им с бабушкой придется голодать: бабушкиной зарплаты кассира едва хватало на самое необходимое, а того, что присылали мама с папой, едва ли было достаточно Але на неделю. – Что за тренировка?

  – Я тайским боксом занимаюсь, вернее мы все трое.

  – И Лиза? – изумилась Аля.

  – Нет, и Андрей.

  – Что такое бокс, я представляю, а чем нормальный тебе недостаточно хорош?

  – Ну, случайно получилось, мне нравится.

  – И что значит слово "тайский"?

  – Как-нибудь увидишь, – пообещал Иван.

  После уроков Аля лихорадочно убирала квартиру, в голове перебирая подходящие наряды, которых было не так много. В конце концов, она остановилась на свободных синих брюках и голубой футболке с длинным рукавом. Этот комплект был идеально простым и перешел в разряд нарядной одежды, потому что Але невероятно подходил цвет. Дополнительным плюсом было и то, что бабушка вряд ли заметит, что одежда подбиралась не просто так, с мамой это бы точно не прокатило. Аля впервые поблагодарила судьбу за то, что родители пока не перебрались к бабушке, давая ей определенную свободу.

   Глава одиннадцатая. Пятница, 20 ноября 1992 года

  День в школе Аля просидела, как на иголках, Князев только ухмылялся, искоса на нее поглядывая.

  – Я зайду за тобой в половине шестого? – спросил он, когда закончился последний урок.

  – Ни в коем случае. Я сказала, что иду в гости к подруге, а не к другу, – испугалась она.

  – Мне кажется, было бы лучше, если бы ты меня своей бабушке представила, неужели, я настолько неподходящая кандидатура?

  – Мы не настолько близки с бабушкой. Я не хочу!

  – Ладно, ладно, не капризничай, как хочешь. Буду ждать тебя у школы.

  Дома Аля приготовила ужин для бабушки и ровно в половине шестого вышла из дома, чтобы не выдать свое нетерпение, случайно явившись раньше времени. По дороге Аля заучивала имена родных Ивана: папа – Александр, тетя – Аннушка, дядя – Георгий, бабушка – Тася и дедушка – Альберт Фридрихович. Дедушка, по словам Вани был немцем, приехавшим в Россию из-за бабушки и единственным в семье, кого было позволено называть по отчеству.

  Аля повторяла имена еще и еще раз, чтобы не попасть впросак.

  Жила вся, огромная с точки зрения Али семья в большом двухэтажном доме, не отличавшемся никакими архитектурными излишествами. Они поднялись на второй этаж по наружной лестнице и оказались на просторной открытой террасе.

  – Летом мы обычно собираемся здесь, – видимо, чтобы отвлечь ее сказал Иван. – Перестань дрожать, а то, отведу тебя обратно.

  Последний вариант Але очень понравился, но отступать уже было поздно. Как только они вошли внутрь, из двери справа выглянула худенькая девушка, призывно помахавшая рукой, приглашая войти. Когда Аля прошла в кухню, откуда выглядывала "девушка", поняла, что это на самом деле и есть Тася, бабушка Ивана. Называть ее по отчеству язык сам не поворачивался: Тася была очень быстрая и излучала молодость и оптимизм.

  – Мой руки и приходи на помощь! – потребовала Тася.

  – Сейчас тебе ее выдам, только остальным представлю, – ответил Ваня.

  В гостиной, куда он ее отвел было трое мужчин, кто есть кто, не оставалось ни малейших сомнений. Альберт Фридрихович, сурового вида совершенно лысый мужчина выглядел стариком, особенно по сравнению с моложавой женой. Передвигался он при помощи инвалидного кресла. Старик долго молча смотрел на Алю суровым взглядом, так, что она уже была готова провалиться сквозь землю или, хотя бы, сквозь пол, подальше от его пристальных глаз. Наконец, он снисходительно хмыкнул и великодушно заключил:

  – Сойдет.

  Почему-то от него это прозвучало настоящим комплиментом, и Аля сразу расслабилась и почувствовала симпатию. Папа Ивана был приятным мужчиной, но создавал странное впечатление, будто он пребывал в каком-то параллельном измерении, здесь же оставалась только телесная оболочка, по необходимости реагировавшая на окружающую действительность. Георгий, отец Дэйвида и Аси, был полной противоположностью. Жизнерадостный громкий грузин весело заключил Алю в объятия и повел в соседнюю столовую, где перетирали посуду Марина и маленькая тихая Аннушка, казавшаяся ничем не примечательной, особенно в сравнении с сестрой, пока не улыбнулась Але. Ее улыбка будто осветила комнату, и женщина сразу стала казаться совершенно неотразимой.

  Аля с Лизой накрывали на стол, мальчишки и Вера больше вертелись под ногами, чем помогали. Не прошло и пятнадцати минут, как Але стало казаться, что здесь она больше дома, чем в квартире бабушки. Когда пришла сестра Таси, Лариса с тремя шустрыми мальчишками от трех до семи лет, все сели за стол. Огромное количество разнообразных закусок быстро исчезало с тарелок, хотя, казалось, что все больше разговаривают, чем едят. Алю расспросами не донимали, но и не обделяли вниманием. Особенно было приятно, что никто не подсовывал навязчиво еду и не спрашивал, вкусно или нет. Девушку удивила тема, довольно долго и бурно обсуждаемая за столом: говорили о выставке молодых российских художников, происходившей где-то за границей. Аля не ожидала такого интереса к живописи в семье, по словам Лизы и Ивана, занимавшейся бизнесом. Иван тихо встал из-за стола и поманил за собой Алю, он снова проводил ее в гостиную. Только сейчас, когда здесь не было людей, на которых она полностью сосредоточила свое внимание в прошлый раз, Аля осознала, что стены комнаты увешаны картинами.

  – Вот эти, – показал парень на странные цветные полотна, на которых точно были не просто цветные пятна, а что-то, что хотелось рассматривать, – писал отец, а эти – Георгий.

  Второй в семье художник был автором солнечных пейзажей, точно соответствующих его веселому нраву.

  – А остальные? – спросила Аля.

  – Разные знаменитые и не очень художники, я тебе как-нибудь потом расскажу, если захочешь.

  Он нажал клавишу магнитофона, полилась нежная мелодия, Князев повернул выключатель и притушил свет.

  – Очень удобно, – засмеялась Аля.

  – Ты разрешишь мне, наконец, пригласить тебя на танец? Смотри, откажешь мне, будешь с Георгием танцевать, все равно, не отвертишься, – на всякий случай сразу пригрозил парень.

  – Может я весь вечер мечтала с Георгием потанцевать? Или с Дэйвидом, – подколола Аля, но, не дожидаясь, пока Иван начнет беситься, положила ему руки на плечи. Он, явно довольный столь быстрой победой, улыбался. Але было хорошо и спокойно в объятиях парня, который все больше нравился ей и волновал воображение. Как ни странно, его прикосновения были приятны, раньше Алю просто бесило, когда ее трогали. Неожиданно стало еще приятнее, Аля прикрыла от удовольствия глаза и не сразу поняла, что ладонь ее партнера по танцу уже лежит не на футболке, а под ней, обжигая кожу спины.

  – Тебе не кажется, что ты ведешь себя крайне неприлично, – не открывая глаз и не прекращая блаженно улыбаться, укорила она.

  – Неприлично делать такое лицо, – срезал парень.

  Аля посмотрела на него:

  – И какое у меня лицо?

  – Только что было таким, что я почти поверил, что ты не только никогда не с кем не встречалась, но и никогда, ни с кем не танцевала, – поддел, ухмыляясь, Князь.

  – Зря поверил, я нагло врала, убери руку, – ему удалось вывести Алю из себя довольно легко.

  Музыка закончилась, в гостиной появились Лиза и Андрей:

  – Может, кино посмотрим?

  Взрослые остались наверху, а они вшестером спустились на первый этаж, где Аля, к своему удивлению, обнаружила настоящий миникинозал с экраном на всю стену.

  Смотрели какую-то комедию, на сюжете Аля сосредотачивалась с трудом: ничуть не смущаясь присутствием остальных, Князь обнял ее за талию и задумчиво, как бы случайно, водил рукой по бедру, время от времени снова пытаясь проникнуть под футболку. Аля понимала, что ведет себя совершенно неправильно, но сопротивляться просто не было сил. Когда фильм закончился, она с сожалением поняла, что пора идти домой, было уже половина десятого. Если кто-то и заметил ее поведение, которое она оценила, как совершенно бесстыжее, виду не подал. Провожали ее с тем же радушием, как принимали.

  – Надеюсь, ты будешь заходить к нам как можно чаще, – на прощание вполне искренне сказала Марина.

  – Какие впечатления? – провожая домой, спросил Иван.

  – Мне было приятно, – не подумав, сказала Аля.

  Парень захохотал на всю улицу:

  – Я и не сомневался.

  Аля поморщилась.

  – Твои родные очень тактичные, в отличие от тебя, и радушные.

  Иван периодически посмеивался до самого ее дома, что, в конце концов, вывело девушку из себя.

  – Спокойной ночи, – разъяренно рявкнула она и, быстро вырвав руку, направилась к подъезду.

  – Какая уж теперь спокойная ночь, – смеясь, сказал он вслед.

   Глава двенадцатая. Выходные, 21-22 ноября 1992 года

  «Надо было быть такой дурой! Зачем я с ним ругалась?». Опять два дня ей пришлось провести одной.

  Хотя, суббота стала приятной передышкой после напряженных дней. Аля заперлась в квартире и не выходила ни в магазин, ни на почту, чтобы позвонить домой. Она наслаждалась покоем и одиночеством. Бабушка не докучала, кроме того, у нее оказалось весьма насыщенная социальная жизнь: в субботу она провела несколько часов на дне рождения подруги, а в воскресенье "совершала променад", как она сама выразилась, с другой подругой.

  Аля в это время решила освоить книжный шкаф. Перевернув две верхние полки, среди гениев советской эпохи и полного собрания сочинении В. И. Ленина, она, к своему удивлению обнаружила небольшой сборник рассказов Ги Де Мопассана, которого хватило почти на полные два дня.

  Часть времени ушло на выполнение домашней работы, когда делать стало совсем нечего, девушка решила написать письмо Саньке.

  "Он, конечно, хороший друг и простит мне все на свете, но и наглеть тоже не надо", думала Аля, в очередной раз разрывая непонравившийся вариант.

  Писать письма она терпеть не могла, и отрабатывала эту тяжелейшую повинность только в самых крайних случаях или, когда находило вдохновение. Наконец, с четвертой попытки, письмо было готово.

  "Привет, Санечка!

  Рада была узнать, что ты втянулся в новый образ жизни. Надеюсь, все это не будет зря.

  Извини, что пропустила два твои письма, надеюсь, ты меня простишь, я все еще в шоке от смены обстановки.

  Вроде, столько всего нового, а о чем писать не знаю. Ты, наверняка, прекрасно представляешь, как я себя чувствую. Ты же знаешь, я ужасно боюсь общаться с новыми людьми, боюсь знакомиться, так что, можешь вообразить!

  Жалко, что не могу с тобой хотя бы по телефону поболтать.

  Я нашла себе компанию, в которой, представь себе, есть девушки. Но, честно говоря, все это напрягает. Хочется старых друзей, от которых не ждешь неприятных сюрпризов.

  Я, как обычно, ною? Это чтобы тебе было не так противно в своем училище.

  В прошлую пятницу была на школьной дискотеке, все нормально, дискотека, как дискотека. В эту – в гостях у моих новых друзей. Приятная семья, теплый дом.

  Ну, в общем, как то так. Задавай побольше вопросов, тогда мне легче писать. А то, сяду и думаю часами, чем тебя порадовать.

  Скучаю.

  Пока.

  Аля".

  Она облегченно вздохнула и побыстрее заклеила конверт, чтобы не было искушения переписать еще раз.

   Глава тринадцатая. Понедельник, 23 ноября 1992 года

  Увидев утром Ванькино лицо, она засветилась от удовольствия.

  – А я думал, ты на меня разозлилась, – поддел Иван.

  – Это было очень давно, мог бы и не напоминать.

  Снова смеясь, он, взял ее за руку, и они пошли в школу. День шел как обычно, уроки теперь мало интересовали Алю, главное, что он был рядом. На перемене к ним подошел Дэйвид:

  – Вы улыбаетесь так, что через пару дней вас обоих выгонят из школы за аморальное поведение.

  – Не завидуй, – попытался отшутиться Иван, но младший брат был настойчив. Теперь он обратился только к Але:

  – Я совершенно серьезно, не будь дурой, о тебе уже сплетничают. Ему-то ничего не будет, а ты не отмоешься, у тебя действительно могут появиться проблемы.

  Аля сразу поняла, на что он намекает. Нравы в их городке были весьма и весьма пуританские, и если какая-нибудь слишком юная особа вступала в через чур близкие отношения с парнем, как только она оставалась одна, находилось много охотников воспользоваться ситуацией. За исключением весьма немногочисленных примеров, таких девчонок "пускали по кругу". Здесь, похоже ситуация ничем не отличалась, хотя многие могли бы подумать, что на курортах нравы должны быть куда более свободными. Видно, сказывалось влияние Кавказа.

  – Спасибо, что так заботишься о МОЕЙ девушке, – прошипел Князев злобно, – Она со мной, и никто не причинит ей вреда, ты это прекрасно знаешь.

  – Пока она с тобой, может быть, но ты не можешь знать, продлится ли это хотя бы до окончания школы, – не менее зло ответил Дэйвид. Выражение лица Ивана не сулило ничего хорошего.

  Аля вырвала руку и мягко сказала:

  – Спасибо, Дэйвид, ты прав, и мне приятно, что ты обо мне заботишься.

  Парень-ангел посмотрел на нее, хотел добавить еще что-то, но промолчал и, нервно передернув плечами, ушел.

  – Я же просил не дразнить его, – раздраженно пробормотал Князев.

  – Он, действительно прав и, в отличие от тебя думает обо мне, – спокойно сказала Аля.

  Иван явно остался недоволен ее поведением и до конца дня они почти не разговаривали, а после уроков быстро расстались. Она решила воспользоваться подвернувшимся свободным временем и написала сочинение, сдавать которое предстояло только через неделю, потом приготовила ужин и села на диван, решив еще раз перечитать "Мастер и Маргарита". Когда в дверь позвонили, Аля подумала, что Князев пришел просить прощение или что-то вроде того, но на пороге стояла Раиса Федоровна, женщина, работавшая вместе с бабушкой.

  – Ксения Григорьевна в больнице, сломала ногу по дороге из банка, тебе нужно собрать вещи, я тут список написала, и к шести отнести в больницу.

  – Почему к шести, я сейчас побегу, – Але необходимо было видеть бабушку срочно.

  – Не пускают, посещение только с шести до восьми, я уже пробовала.

  Аля собрала вещи, сбегала в магазин за кефиром и минералкой, но ждать надо было еще час. Полчаса она протопталась по квартире, не в силах остановиться ни на минуту, дождавшись половины шестого, выскочила за дверь, хотя дорога занимала от силы пять минут. Еще минут двадцать она топталась перед входом, пока охранник, сжалившись, наконец, впустил ее.

  Бабушка полусидела в кровати, нога была зафиксирована на весу. С ней в палате было еще четыре женщины, разного возраста. Увидев, что бабушка, как всегда строга и спокойна, Аля чуть расслабилась. Она уже знала, что когда у той совсем плохое состояние, бабушка становится смущенной, будто ей стыдно заставлять других за нее волноваться. Они составили список на завтра, и Аля была изгнана из палаты под предлогом позднего часа.