Текст книги "Мило, когда ты плачешь (СИ)"

Автор книги: Harolina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Во-первых, Елена, я не скандалист, – уже хорошо. – Во-вторых, кому нужны мои интервью? В-третьих, я не считаю тебя меркантильной.

Это прозвучало обыденно. Так, словно он говорит об этом каждый день, но последняя фраза эхом отдаётся в моей голове и я расплываюсь в улыбке.

– Думаю, что ты один из немногих, кто так не считает.

– Почему ты так думаешь? – мы останавливаемся на пешеходном переходе, пропуская какую-то пожилую женщину. Гарри машет ей рукой и улыбается.

Я всё ещё считаю его мистером Нахальные Штаны, но кое-что я прояснила для себя: никто не может быть настолько хорош, чтобы в нём не было плохого, и никто не может быть настолько плох, чтобы в нём не нашлось ничего хорошего.*

– Ты смотришь на меня так, будто удивлена.

– Потому что я удивлена, – честно отвечаю я. – Ты не похож на хорошего парня.

– Ну, а ты не являешься образцом хорошей девочки, Елена, – он улыбается уголком губ и останавливает машину. – Мы приехали.

Я осматриваюсь по сторонам и вижу свой дом.

– Почему ты думаешь, что я не хороший парень?

– А ты почему не считаешь меня хорошей девочкой? – я прищуриваюсь и Гарри проводит языком по нижней губе.

Снова.

– Это нечестная игра, мисс Джонс.

– Ты флиртуешь со мной? – нервно смеюсь и замечаю, что парень смотрит на мои ноги. – Вот уж не думала, что ты такой нахал.

Щёки мистера Нахальные Штаны краснеют и он прикрывает свои идеальные губы рукой, когда начинает смеяться. Опускаю взгляд и нахожу какую-то брошюру.

– Что это? – я поднимаю бумажку, и мои глаза пробегаются по тексту: «Клиника доктора Принстона». – Прости.

Стайлс всматривается в моё лицо и быстро моргает.

– Ты говорила, что я больше не услышу от тебя этого слова.

– Это в качестве исключения, – мой тон снова холодный и уверенный. – Спасибо, что подвёз.

Я выхожу из автомобиля и зачем-то оборачиваюсь. Гарри выходит следом за мной, на его губах играет прежняя самодовольная ухмылка.

– Мы так и не обсудили с тобой главного.

– О чём ты? – нахмурившись, спрашиваю я и начинаю теребить край своей блузки.

– Мне по-прежнему нужна твоя помощь, а так как ты у меня в долгу, Елена, отказы не принимаются.

Вот оно что…

– Не думай, что я делаю это из лучших побуждений, – чеканю я и поднимаюсь по ступенькам в особняк. – Чего стоишь?

– Это приглашение в гости?

– Первое и последнее.

Стайлс согласно кивает головой и мы заходим в дом. На пороге стоят Джордин и мой водитель.

Они целуются и мой желудок делает сальто.

– Что это значит?

Комментарий к Часть 3

* – Наполеон Хилл

========== Часть 4 ==========

***

– Мы так и не обсудили с тобой главного.

– О чём ты? – нахмурившись, спрашиваю я и начинаю теребить край своей блузки.

– Мне по-прежнему нужна твоя помощь, а так как ты у меня в долгу, Елена, отказы не принимаются.

Вот оно что…

– Не думай, что я делаю это из лучших побуждений, – чеканю я и поднимаюсь по ступенькам в особняк. – Чего стоишь?

– Это приглашение в гости?

– Первое и последнее.

Стайлс согласно кивает головой и мы заходим в дом. На пороге стоят Джордин и мой водитель.

Они целуются и мой желудок делает сальто.

– Что это значит?

Джордин и Алекс отрываются друг от друга и всё плывёт перед глазами. Мне не верится, что моя сестра крутит роман с моим водителем. Мужчина нарушил одно из главных условий контракта.

– Я могу всё объяснить, Елена, только не рассказывай маме, пожалуйста.

В голубых глазах моей сестры отчаяние и сожаление, но я помню случай, когда она рассказала маме мой главный секрет. Я не мстительный человек, вовсе нет, к тому же она моя сестра, но я хорошо помню то чувство – предательство. С того момента прошло четыре года и я убедилась, что при нахождении того, что находить не следовало, лучше всего притвориться, что никогда не находил.

– Не могу поверить, Джордин, – сдерживаюсь, чтобы не заплакать прямо здесь и сейчас. – Отстойно так себя чувствовать, да?

Схватив Стайлса за руку, волоку его в свою комнату. Пару раз спотыкаюсь, но сильные руки парня удерживают меня от падения. Думаю о том, что ещё он может делать этими руками, но потом представляю платье от «Dior» и всё проходит.

– Нет, ты это видел? – я собираю волосы в высокий хвост и снимаю блузку, даже не заботясь о том, что Гарри всё видит. Просто плевать. – Что она себе позволяет?

Гарри смотрит на мою грудь, обрамлённую бежевым кружевным лифчиком. Это напоминает мне о том моменте, когда Зейн впервые меня коснулся, а потом не отвечал на мои звонки пару дней, потому что думал, будто обидел меня. Так как работают подобные вещи?

– Нравится то, что видишь? – я усмехаюсь.

Стайлс облизывает нижнюю губу, а я думаю о том, сколькими способами он ещё может заставить меня взбудоражиться.

– Знаешь, ещё сегодня утром я думал, что ты хорошая девочка, – подчёркивая последние слова, чеканит кудрявый. – Но хорошие девочки не раздеваются перед почти незнакомыми парнями.

– Да, но не забывай, что ты, мистер Нахальные Штаны, мой малыш.

Я чувствую напряжение между нами и понимаю, что противоречу сама себе. Делает ли так в своих мыслях Стайлс? Если да, то я не буду чувствовать себя такой легкомысленной. Дважды.

– Так что за помощь тебе нужна?

Парень смотрит куда-то в пустоту и замечаю в его зелёных глазах страсть. Даже Зейн не смотрел на меня так.

– Ты красива и умна, Елена, – Гарри подходит ближе ко мне и касается рукой моей ключицы. – Не хочу, чтобы всё было как в самом клишированном фильме, но что-то в тебе заставляет меня думать о тебе не как об избалованной девочке.

Я выдыхаю и парень проводит рукой по моим бёдрам.

– Не обольщайся, – смеюсь и отскакиваю от него.

– Мне нужна пара для показательного вечера в галереи моего друга. Он фотограф. Тебе что-то говорит имя Лиам Пейн?

Нахмурившись, перебираю у себя в голове имена всех знакомых мне фотографов, но имя «Лиам Пейн» мне незнакомо и я отрицательно качаю головой.

– Просто хочу, чтобы ты была там со мной, – заканчивает парень. – Но, Елена, не обольщайся.

Отчего-то мне становится обидно и, может, чуть-чуть больно, но это мелочи. Ещё пару дней назад я говорила, что Гарри Стайлс нахал, а теперь я думаю о нём с сексуальным подтекстом. Так кто тут всё-таки нахал?

– Я слишком умна, чтобы увлечься тобой.

– Поэтому ты мне и нравишься.

Мне становится неловко и весь пазл складывается: я стою перед чертовски красивым парнем в одной юбке и бюстгальтере, мы говорим о каком-то вечере в галерее.

– Удивительно, Гарри, – усмехнувшись, я ложусь на кровать и закрываю глаза. – Сейчас ты зовёшь меня на показательный вечер, а потом что? Свидание?

– Я рассматривал этот вариант, но это будет слишком банально для нас, Елена, так что я предлагаю назвать это субботним вечером с бокалом Аи* в руке.

На моих губах появилась глупая улыбка. Обычно так улыбаются влюблённые девушки на очередную тупую шутку своего кавалера.

– Я сидел у окна в переполненном зале. Где-то пели смычки о любви. Я послал тебе чёрную розу в бокале золотого, как небо, Аи.**

– Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко взор надменный и отдал поклон. Обратясь к кавалеру, намеренно резко ты сказала: «И этот влюблен».

Что-то внутри меня очень громко оборвалось и я подхватилась с кровати, натягивая на себя какой-то шёлковый халат.

– Будь готова завтра к шести, Елена, – Стайлс почесал затылок и улыбнулся. – Я заеду за тобой.

Мне хочется сказать что-то дерзкое, надменное, колкое, но вместо этого я шепчу тихое «конечно» и Гарри, с улыбкой на устах, выходит из моей спальни. В моей голове крутятся строки их стихотворения, но мне и не грустно, и не весело.

Мне никак.

***

Папа всегда говорил мне, что ложь во благо – это тоже ложь, но когда спокойствие любимого человека зависит от этой лжи, всё предельно просто. Мне было пятнадцать и я не особо понимала смысл этой фразы, но вот сейчас почему-то мне становится всё понятно. Я имею в виду, что Джордин даёт Алексу надежду, тем самым обманывая его, ведь она никогда-никогда не будет с ним вместе. Их роман – мезальянс и это мне не нравится.

– Куда собралась, Елена?

Вспомни о Дьяволе и он появится в ночнушке от Ральфа Лорена.

– Не твоё дело, Джордин.

Я наношу духи на запястья и шею. Джордин хмурится и я знаю, что это не к добру.

– Идёшь зависать с Гарри?

– Даже если итак, – мой голос звучит отстранённо и слегка грубо, но моя сестра должна знать, что я тоже чувствую что-то.

– Ладно.

И всё?

– Почему ты не сказала ничего маме о моих отношениях с Алексом?

– Потому что я не ты, Джордин, – качаю головой и выхожу из дома.

Гарри стоит возле чёрного лимузина и моё сердце буквально выпрыгивает из груди.

– Ради такого случая я решил кое-что поменять, – он обнажает свои идеальные белые зубы, а я чувствую, что начинаю рассыпаться на атомы. На нём чёрный костюм и белая рубашка. Волосы идеально уложены и даже на расстоянии трёх метров я чувствую его одеколон – «Tom Ford Tobacco Vanille»

Гарри Стайлс выглядит так, словно спустился с небес.

– Ты выбрала такое платье, чтобы свести с ума всех мужчин, Елена?

– А это проблема? – я поднимаю брови и игриво улыбаюсь ему. – Кажется, мы опаздываем.

Стайлс как-то отрешённо кивает и открывает для меня дверь. В салоне пахнет ванилью и чем-то ещё. Не хочу даже думать об этом, так что отворачиваюсь к окну и наблюдаю за тем, как ночь спускается на Большое Яблоко.

– Вчера ты была расстроена и я не решился спрашивать тебя о Джордин и том, что произошло.

– Ничего такого, о чём бы следовало переживать, Гарри.

Кудрявый хмурится и накрывает мою ладошку своей большой рукой.

– Удивительно, но обо мне не вышло ни единой статьи.

Это радует, потому что я пока не готова к той жизни, которая ждёт меня чуть позже. Быть под постоянным прицелом камер – тот ещё отстой. Не хочу, чтобы меня преследовали так же, как Тейлор Свифт или Кендалл Дженнер.

– Что произошло между тобой и Джордин вчера?

– Не хочу показаться грубой, Гарри, но это не твоё дело.

Настоящая «я» – ночной кошмар.

И не в обличье мечты.

Автомобиль останавливается и Гарри выходит, подавая мне руку. Сразу же мы попадаем под прицел фотокамер, но рука парня касается моей поясницы и я расслабляюсь.

amy winehouse – back to black

«Елена, у тебя роман с выпускником школы Парсонс?»

«Как давно ты загорала, Джонс?»

«Кто дизайнер твоего платья?»

– Это «Versace».

Мы проходим по красной дорожке и я чувствую себя опъяняюще хорошо. Так, словно впервые в жизни в своей тарелке, хотя первые минуты мне это казалось ошибкой.

– А вот и хозяин вечера, – говорит Стайлс, улыбаясь. – Елена, знакомься, это Лиам Пейн.

Лиам выглядит мило и достаточно безобидно. На его руках куча татуировок, но это уже не показатель, так что я тепло улыбаюсь парню и он целует тыльную сторону моей руки.

– Гарри рассказывал о тебе, Елена.

– Да? – искренне удивляюсь и поворачиваю голову в сторону мистера Нахальные Штаны. – И что же он рассказывал обо мне?

– Ещё увидимся, Лиам.

Пейн усмехается и направляется к другим гостям, а я чувствую себя идиоткой.

– Почему мы так резко ушли?

Гарри ничего не отвечает и смотрит куда-то в сторону высокой брюнеткки в платье от «Elie Saab» из новой коллекции.

– Будь тут.

– Не оставляй меня, – я прошу, но кудрявый игнорирует меня и молча оставляет меня возле большого стола с напитками и канапе.

Почему-то это задевает меня и что-то внутри меня обрывается. Возможно, Гарри потом извинится за этот поступок, но не имеет значения что он сделает потом – важно только то, что он уже сделал.

Так это работает.

– Гарри оставил тебя здесь одну? – я оборачиваюсь и замечаю Лиама. – Он любит так делать. Не переживай и не бери на свой счёт.

– Что ты имеешь в виду? – хмурюсь и чувствую, что вот-вот взорвусь. – Сплетни меня не интересуют.

– Сейчас, Елена, его репутация хуже, чем когда-либо, – Пейн потирает место между нижней губой и подбородком. – Он расстался с Дейзи Мороу, его не взяли в «Стиль», да ещё и машину конфисковали.

Что?

– Это шутка такая?

– Я похож на клоуна, Елена? – качаю головой и смотрю в пол. – Ты – его новая репутация. Представляешь заголовки газет и журналов? «Гарри Стайлс, лучший выпускник школы Парсонс, встречается с Еленой Джонс». Звучит многообещающе, не правда ли?

Елена, где же ты оставила своё сердце?

– Если бы ты появилась в другое время с ним, то я поверил бы в то, что это серьёзно, но сейчас его репутация опережает его и это не к добру, Елена, так что берегись осколков и заметок в его телефоне.

– Это предупреждение?

– Дружеский совет, – шатен пожимает плечами и оставляет меня с ощущением того, что общение с Гарри – флейта, а я – застрявшая в ней монетка.

Несколько дней назад я была Еленой Джонс – дерзкой и почти что коварной дочерью такой же матери. Теперь я просто Елена – разменная монетка для чьей-то репутации.

– Не скучала?

Я вижу перед собой Стайлса и громко фыркаю.

– Было бы по кому, мистер Нахальные Штаны.

Где мой «Оскар»?

– А что с настроением? – парень улыбается и протягивает мне канапе. – У тебя «эти дни»? – я одариваю Стайлс злобным взглядом и понимаю, что молчание – не моя история.

– Зачем это всё, Гарри? – я двигаюсь по залу, и парень следует за мной. – Кто та брюнетка, ради которой ты оставил меня?

Шатен начинает смеяться, но вот только смешно ему одному. Я лишь чувствую себя использованной и даже эта галерея не спасает.

– Ты красивая и умная, тебя не стыдно показать людям, Елена.

– А ещё я идеальная партия для твоей репутации, – усмехаясь, добавляю я и смотрю прямо в его глаза. – Почему молчим, мистер Стайлс? Дар речи потеряли?

Желваки играют на лице парня и мне становится тоскливо, ведь его настроение – моё настроение. Гарри отходит от меня и опускает голову.

– Давай, Гарри, оставь меня в затруднительном положении снова, ведь это так романтично.

– Это забавно, – парень улыбается и пожимает плечами, а у меня такое чувство, будто только что он вонзил мне в сердце нож.

Я убеждаю себя в том, что ничего не произошло. Просто Гарри понравилась моя репутация и он решил позабавиться с ней. Всё в порядке. Да.

Нет.

– Ты никто, пока о тебе не заговорят, Елена.

Где-то я уже это слышала и мне не нравится то, куда меня приводят воспоминания.

– Спасибо, что снова напомнил об этом, Гарри.

Моя рука сталкивается с его щекой и все резко замолкают. Люди смотрят на нас с интересом, а Лиам выглядит довольным. Его взгляд как бы говорит «чего и следовало ожидать».

– Спасибо, что был таким учтивым со мной всё это время, мистер Нахальные Штаны.

Гарри что-то говорит мне вдогонку, но я игнорирую его слова, его шаги и пульсирующее чувство где-то под рёбрами.

Комментарий к Часть 4

* – одно из знаменитых шампанских вин

** – А. Блок “В ресторане”

========== Часть 5 ==========

***

Проходит несколько дней и обо мне и моей матери выходят статьи с кричащими названиями. Я – «девочка для выпускника школы Парсонс», моя мама – «холодная Патрисия Джонс с планами на выпускника школы Парсонс». Так выглядит наша репутация. Мне приходится вспомнить про своего охранника, услугами которого я последний раз пользовалась два года назад.

– Всё в порядке, мисс Джонс?

Я вздыхаю, потому что ничего не в порядке. Теперь я оказалась там, где никогда не хотела – под прицелом фотокамер и журналистов, которые ждут от меня оплошности.

Гарри Стайлс входит в их число, как самая большая ошибка, которую я могла допустить.

– На сегодня ты свободен, Джон.

Моё сердце кричит о помощи, когда я слышу «Елена» от того, кого меньше всего хочу видеть сегодня.

Да и вообще.

– Мисс Джонс, мне разобраться?

Гарри проигрывает Джону по телосложению, так что я качаю головой и с презрением смотрю на мистера Нахальные Штаны.

– Если ты не заметил, Гарри, то ты подрываешь мою репутацию своим поведением.

Кудрявый смотрит на меня с непониманием и я замечаю в его руках букет ромашек. Мне никто никогда не дарил ромашки. Всегда были розы, розы, розы… Словно других цветов больше нет.

– Давай поговорим, Ли.

Ли.

– Джон, всё хорошо, можешь быть свободен.

Мужчина мнётся пару секунд на одном месте, но всё же оставляет меня наедине с зеленоглазым разрушителем моей репутации и того, что я так долго строила – стены.

– Говори быстро и по делу, – театрально зеваю и поправляю ремешок сумочки на плече.

– Это тебе, – Гарри пожимает плечами как-то слишком по-мальчишески и его губ касается смущённая улыбка. – Я хотел купить розы, но…

– Я люблю ромашки, Гарри, не стоит объясняться.

Он разрушает мою репутацию, а потом дарит ромашки и смущённую улыбку подростка. На секунду я забываю, что передо мной стоит парень, который пришёл в мой дом в отвратительной футболке от «Gucci». Но каким-то образом он, мистер Нахальные Штаны, превратился в моё обезболивающее всего за несколько дней и моментов, которые подарило мне его сердце.

Небольшая доза Гарри Стайлса способна на многое.

– Мне нужно объяснить некоторые вещи, Елена, иначе твоя испорченная репутация превратится в завтрашний день.

Мне не совсем понятно, что Гарри имеет в виду, но я хочу сгореть до тла и проснуться с мыслями о том, что всё это был ужасный сон, в котором я не начала искать себя в чужой жизни.

– Давай поговорим с тобой, пожалуйста.

– Говори.

– Не здесь, – парень качает головой, и я прячу свои покрасневшие щёки за букетом ромашек. – Я знаю один уютный ресторан.

Он ждёт ответа и смотрит на меня как собака на кусок мяса, но я хочу видеть другой взгляд.

Извиняющийся.

– Хорошо, – улыбка на моём лице растёт и я не хочу, чтобы Стайлс видел её, ведь тогда он заметит одну важную деталь… – Поехали.

Парень выглядит удивлённым и даже застигнутом врасплох.

– Я очень голодна, Гарри, так что у тебя есть буквально пара минут для того, чтобы сесть за руль своей чёртовой машины и отвезти меня поужинать куда-то, где знают, что такое «Аи».

– Понял, – мистер Нахальные Штаны открывает мне дверь своей «пока-ещё-не-Ауди» и я сажусь в машину.

Я наблюдаю за быстрыми шагами Гарри и в моей голове стираются воспоминания о провальном вечере, когда я чувствовала себя героиней песни «The Lucky One».

– Обещаю, что сегодня вечером ты не будешь голодна.

Не знаю, какой смысл он подразумевает под этими словами, но моё нутро подсказывает мне, что играющие недавно бесы в его глазах – лишь начало. Мы мчимся по вечернему городу, на фоне играет «Ride» Cary Brothers и я всматриваюсь в лица прохожих, так стремительно идущих куда-то. Замечаю несколько пожилых парочек и нежная улыбка появляется на моих губах.

– Мой дедушка очень сильно любил мою бабушку, – внезапно говорит Гарри. – Когда ей поставили неутешительный диагноз, он сказал, что настоящая любовь сможет победить всё, – на секунду парень замолкает и я не до конца понимаю, что его голос дрожит. – Теперь он делает одну чашку ванильного чая и в ванной стоит одна зубная щётка.

Мне хочется сказать, что «всё будет в порядке», но Гарри взрослый мальчик и он знает, что такое не проходит. Очень больно и тяжело, когда вокруг тебя умирают люди, потому что дальше нужно жить с мыслью, что ты всё ещё здесь, а рядом нет того, кто играл тебе песни на гитаре и щекотал за пятки по утрам.

– Мне жаль, – это всё, что я говорю и слёзы непроизвольно начинают течь по моим щекам. – Останови машину, пожалуйста.

Гарри выполняет мою просьбу и я выскакиваю из автомобиля. Рядом какой-то парк и я замечаю лавочку. Занимаю там место и вглядываюсь в кроны деревьев. Они прекрасны и одиноки – им плевать на то, что происходит вокруг. Я завидую им и сочувствую одновременно.

– Елена, – рука Гарри касается моего плеча и я накрываю её своей. – Ты можешь рассказать мне, если хочешь.

– А потом ты подорвёшь мою репутацию этим?

Кудрявый хмурится и проводит языком по нижней губе. Я вижу в его глазах честность, но хочу видеть другое.

Другое.

Другое.

Другое.

Другое.

Другое.

– Я ничего не сделаю, Елена.

И я верю ему, но это чувство похоже на лёгкое дуновение ветра.

– Люди считают меня холодной и ко всему безразличной, только потому что я дочь Патрисии Джонс, – качаю головой и пытаюсь успокоиться. – Но они не знают и половины того, через что я прошла. Всё это было как снежный ком, понимаешь? – я смотрю Стайлсу в глаза и вижу там что-то родное, почти знакомое. – Смерть отца, булимия, холод матери, давление со стороны – как тут не сорваться?

Парень потрясён моим откровением и его губы слегка приоткрываются.

– Я просто хочу жить нормальной жизнью и встретить старость не с сумкой от «Chanel».

Я утопаю в его глазах, которые не знают меня настоящую.

– Ты сильная девушка, Елена.

Мне приятно, что Гарри считает меня сильной, но я не стану от этого действительно сильной.

– Кто та девушка?

Я любопытная. Через чур, знаю, но ничего не могу поделать со своими мыслями.

– Моя бывшая.

– И как? Вызвал у неё ревность?

Мне становится неприятно от собственного вопроса и в воздухе витает неловкость.

– Скучаешь по ней?

Гарри смотрит мне в глаза и я чувствую искру, проскакивающую между нами.

– Немного, но я не могу перестать думать о тебе.

Ох.

– Со мной тоже такое было.

Мы смотрим друг на друга пару секунд и наши губы соприкасаются почти в невесомом поцелуи. Я кладу руки на его шею, а он притягивает меня к себе ближе и я чувствую себя старшеклассницей. Мне хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался, но в следующую секунду он отрывается от моих губ и говорит:

– Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие – куда захотят, Елена.*

Комментарий к Часть 5

* – Уте Эрхардт

Следующая часть… Ох, просто дождитесь ???

*типа интрига”

========== Часть 6 ==========

***

taylor swift – dress

Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие – куда захотят, Елена.

Его руки исследуют моё тело и я сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него, ведь на нас слишком много одежды и томление начинает раздражать. Мои руки дрожат и Гарри улыбается. Между нами несколько слоёв одежды – меньше, чем любовь, но больше, чем просто страсть.

Между нами татуировки и что-то под рёбрами.

– Когда я покупала это платье, то даже предположить не могла, что однажды ты его снимешь.

Его губ касается самая привлекательная улыбочка и мне становится спокойно на душе, потому что Гарри Стайлс разрушил всё за одну минуту и собрал за секунду.

Так это работает.

Я могу сказать, что это пустяки и попытаться не распускать руки, но, если честно, не вижу в этом смысла, ведь я не лгунья.

– Какое интересное замечание, – он хмыкает и расстёгивает змейку на моём платье. Ткань скользит по моему телу и прохладный воздух в его комнате обжигает. – Выглядит знакомо, Елена.

Гарри шутит, но я пылаю. Думаю, что красным. Таким образом он оказался неизбежным, а я даже не пыталась его миновать, но если я обожгусь, то буду знать, что между нами был ток.

– Ты играешь нечестно, Гарри.

Мне нужно увидеть его сверху. Услышать его шёпот возле уха и почувствовать прикосновения на теле – тогда я буду знать, что жива и всё ещё здесь – рядом с ним.

Гарри Стайлсом – парнем, который произвёл на меня худшее впечатление, а теперь он снял с меня платье и всё показалось в другом цвете.

– Как и ты, Елена, как и ты, – мы падаем на его кровать и я хныкаю, потому что я в одном нижнем белье, а Гарри полностью одет. – Знаю, о чём ты думаешь, но позволь всему случиться позже. Почувствуй этот воздух, услышь биение моего сердца и увидь в моих глазах то, что я так отчаянно пытаюсь скрыть.

Елена, которую все знали, умерла вчера.

Вчера много лет назад, когда однажды солнце над её головой не взошло.

– Такой важный момент, – Гарри вздыхает и опускает голову мне на грудь, покрывая её поцелуями.

Я слегка отталкиваю его и буквально стягиваю рубашку с него. Парень разбирается со своими джинсами сам, и я улыбаюсь уголком губ. Хочу сделать этот момент сладким, таким, чтобы я прожила его сейчас, а не завтра утром, когда на моём теле будут следы от сегодняшней ночи.

– Чувствую себя очень странно, если честно, – говорю я, когда Стайлс достаёт из прикроватной тумбочки серебристый пакетик. – Ты говорил, что относишься серьёзно к отношениям, – на его лбу выступила испарина и мне хочется запустить руку в его волосы.

Он напоминает мне коробку шоколадных конфет: я не знаю, какая конфета попадётся точно так же, как не знаю, что Гарри скажет или сделает в следующую секунду.

– Давай беспокоиться только о следующем мгновенье и распоряжаться временем правильно.

Свет в конце моего пути гаснет, но я не виню Гарри.

– Просто давай уже сделаем это, чёрт возьми, – моё терпение заканчивается, я морально избита, но благодаря прикосновениям этого парня собираюсь стать другой версией Елены. Улучшенной.

Мне хочется быть особенной в этот момент.

– Не медли, – я больше не контролирую свой голод и мысли. Всё такое размытое и красивое вокруг, но Гарри красивее.

Тогда всё происходит: он снимает с меня последние кусочки ткани, отделяющие нас друг от друга и я по-настоящему чувствую его. Самым лучшим образом. Это напоминает момент из фильма, но всё так реально, что я ни на минуту не сомневаюсь.

– Хорошо? – он шепчет и я замечаю его яркие зелёные глаза, дающие мне в этот самый момент всё и ничего.

– Хорошо.

Он нетороплив и осторожен. Я оставляю царапины на его спине и Гарри прикрывает глаза. Чувствую себя на миллион долларов и пытаюсь отогнать непрошеные мысли о том, что между нами изменится, но его руки на моих бёдрах и груди говорят о нежности и страсти, а взгляд – о том, чего я и не думала просить.

– Это платье будет напоминать тебе об этой ночи, – опуская голову на мою грудь, почти разборчиво говорит парень. – Теперь это моё любимое платье.

И всё вокруг становится таким радужным и искрящимся, как Таймс-Сквер в новогоднюю ночь. Искры летят из моего сердца и задевают Гарри. Он чувствует себя прекрасно, я вижу. Так, как никогда до этого. Он разрушил мою репутацию и я позволила ему думать, что он спас меня.

– Никогда не забывай о том, что произошло между нами, Елена.

Гарри смотрит на меня взглядом, которого я так давно не видела нигде, а после касается моего лба и пропускает волосы сквозь пальцы.

– Ты великолепна.

Я дарю ему ключ от своего сердца и поцелуй в грудь.

Мы оба знаем, что только что произошло. Моё платье – доказательство.

***

Я просыпаюсь следующим утром от солнечных лучей, играющих на моём лице. По соседству лежит Гарри и его сонное лицо выглядит превосходно.

Просто великолепно.

Когда я выхожу из квартиры Стайлса на Третьей авеню, парень посапывает в подушку и, вероятно, видит в своих снах картинки прошлой ночи. Это вызывает у меня улыбку и смятение, потому что моё платье – это напоминание теперь. Не знаю, что будет дальше, но если всё серьёзно, то я хочу держаться за руки, даже если моя репутация будет испорчена вновь. Что это за отношения, когда нельзя держаться за руки? Я хочу этого больше, чем туфли от Джимми Чу. Хочу этого сильнее, чем тепла в самый холодный день февраля. Моё сердце сказало Гарри: «Заходи, располагайся. Будь, как дома». Такие дела.

Я оставляю мистера Нахальные Штаны с тяжестью в груди. Всё превращается в большую пытку, когда на пороге своего дома я вижу ботинки Зейна, которые мы покупали вместе, и слышу голос Джордин. Зейн – это пол беды, Джордин – полторы. Они вместе – глобальная проблема. Снова превращаюсь в любопытную девушку и ищу их в доме. Их голоса доносятся из кухни и я иду на звук. Разговор проходит на повышенных тонах и я слышу фразу Джордин: «Отношения закончились, если примирительный секс не так уж и хорош, как раньше».

– Ты знаешь, почему я расстался с Еленой, – чеканит Зейн. – И я буду винить себя до конца своей жизни.

– Если бы так раскаивался, Малик, то рассказал бы всё Елене, но теперь ей нет дела до тебя и твоих извинений, – я не вижу лица сестры, но знаю, что она злобно ухмыляется. – У неё новый парень.

– Я видел её нового парня, Джордин, и я искренне рад за Елену. Если тот парень из школы Парсонс делает её счастливой, то я поддержу Елену.

Что ж, мне хватает этого, чтобы прекратить играть в шпиона.

– Так почему же ты расстался со мной, Зейн? – они оба напуганы и удивлены. – Ты мне так и не сказал причину, по которой ушёл.

Брюнет опускает голову и я просто пялюсь на его худое тело, обрамлённое красным свитером.

– Елена, я хочу быть честен с тобой.

– Малик, заткнись, – вмешивается Джордин, но мой бывший даже не смотрит на неё. – Это не только твой секрет.

– Потеря моей невинности тоже была секретом, но ты разболтала всё матери, и она сделала из меня дешёвку.

Так это было: я рассказала своей сестре про свой первый раз, а она помчалась рассказывать всё матери. Тогда я приняла решение не разрешать одной и той же руке разбивать моё сердце дважды.

– И я сожалею, Елена, – Джордин всплёскивает руками и отворачивается. – Мне жаль, очень.

Но я не верю.

– Мы знакомы с детства, Елена, и ты была моей первой любовью, – начинает Малик. – Ты всегда будешь тёплым воспоминанием о беззаботной юности.

Моей тоже, Зейн, моей тоже.

– Я сделал кое-что плохое, – Зейн смотрит на меня печальным взглядом и я вижу в его глазах влагу. – Сделать тебе больно – это последнее, чего я хотел.

Нельзя расстаться так, чтобы никто не страдал.

– Просто скажи правду, Малик.

Брюнет выдыхает и прикрывает глаза.

– Я изменил тебе с Джордин.

Земля уходит из-под моих ног буквально на пару секунд, но я шепчу про себя свои собственные молитвы и думаю о лучшей ночи в моей жизни.

– Спасибо, что сказал это.

Я услышала это, укололась, потерпела маленькое крушение и ожила.

– И ты даже не злишься? – Джордин поднимает брови и смотрит то на меня, то на Зейна.

– Мне двадцать чёртовых лет, Джо, – я давно не называла её так. – Мне больно, неприятно, но я не могу вычеркнуть из своей двух самых близких людей. Ты облажалась. Снова, – качаю головой и ухмыляюсь. – Я тоже ошибалась, так что мы квиты.

Почти квиты, но Джордин никогда не узнает этого.

Никогда-никогда.

– Я пойду в свою комнату.

Чувствую взгляд, которым меня провожает Малик и вспоминаю наш первый поцелуй.

Правило третье: не вспоминать о поцелуях с бывшими.

***

В течение двух дней я игнорирую все звонки и сообщения. Никого не пускаю в свою комнату и никуда не выхожу. В моём плеере играет «I Don’t Want to Miss a Thing» и я грущу так, как никогда прежде. Хочу и не хочу одновременно всё и ничего – как банально. Мне хочется напиться, расплакаться где-то у моря, чтобы никто не увидел моих слёз или чтобы они не казались такими значительными. Музыка в моей жизни изменилась, но я всё ещё здесь.

Я живу.

Я пою.

Я танцую.

Я здесь. В эту самую минуту я отпускаю ту Елену, которой была прежде. Теперь я буду той, кем я есть сейчас. Я больше не хочу быть мнением кого-то, кто меня не знает. Хочу, чтобы меня полюбили и в первом, и во втором случае – независимо от того, какой будет моя репутация, сексуальная ориентация, материальное положение и сумочка. Я потеряла парочку вещей, но мне не нужно, чтобы они вернулись ко мне снова. Разбитое сердце, иллюзия и испорченная репутация – не мои друзья. Пускай у меня не будет двое детей к двадцати двум годам, как у Ганди; не будет тридцати симфоний, как у Моцарта. Я просто хочу быть живой – не хочу быть Бадди Холли.* Не хочу считать себя мёртвой, чтобы чувствовать себя живой.