Текст книги "Мило, когда ты плачешь (СИ)"

Автор книги: Harolina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

***

Я слушаю безумные истории о Париже от своей старшей сестры, но почти ничего не комментирую, ведь сама была частью этих моментов, которые Джордин так стремилась запечатлеть на полароид.

– Вижу тебя, Елена, Париж не вдохновил.

Я давлюсь филе и быстро запиваю всё водой.

– Париж вовсе не тот сказочный город из фильмов, мама, – усмехаясь, говорю я. – Ты же знаешь, что мне по душе всегда был Амстердам.

– Если тебе нужны наркотики, то ты можешь просто попросить, Елена, – Джордин подмигивает мне, наклоняя голову. – Конечно, я шучу, мама.

Париж разочаровал меня в очередной раз.

– Я видела вчера новую девушку Зейна, Ли, – мама говорит через пару минут. – Он выглядел счастливым. Ты мне так ничего и не объяснила.

И не объясню. Отношения должны быть между двумя людьми. Да, она моя мама и я доверяю ей, но есть вещи, которые я хотела бы сохранить в секрете даже от неё.

– Она красивая?

– Если честно, то да. Они хорошо смотрятся вместе.

Первое правило спокойной жизни, где не нужно сидеть на успокоительных: не спрашивай о том, что тебя не касается и не услышишь того, что тебе не понравится.*

– Это прелестно.

Я накалываю на вилку маленький кусочек филе и молча пережёвываю его. Знаю, что маме и Джордин теперь неловко. Не могла не спросить то, что меня так волновало. Моя семья и мои друзья знают, что Зейн был моей первой любовью. Кажется, что я влюбилась в него ещё в детстве, так что всё было предопределено. Я ни к кому не чувствовала того, что чувствовала к нему, но теперь нам по двадцать лет, так что всё изменилось. Из детей, не имеющих своего мнения, мы превратились во взрослых людей со своими принципами и мыслями.

– Тебе тоже нужно найти кого-то, Елена, – говорит моя сестра и улыбается.

Второе правило спокойной жизни: найди кого-то нового раньше, чем это сделает твой бывший. Но здесь я уже опоздала.

– Я не хочу встречаться с кем-то сейчас. Думаю, что хочу найти себя в мире, где не состою в отношениях, чтобы потом сравнить.

Надеюсь, что Зейн не притворялся, когда мы были вместе, потому что, как бы это объяснить, увидеть партнера таким, какой он есть, – тот еще аттракцион. Очень хочется, чтобы человек оставался тем, кем он притворялся в начале отношений.**

– Может, Зейн погуляет и вернётся к тебе? – мама поправляет свои волосы и отдаёт посуду подошедшей миссис Доусон. – Вы ещё очень молоды для серьёзных отношений, но ваш брак – это просто вопрос времени, Елена.

Ох, если бы мама знала, что Зейн сказал мне в конце апреля, то так не говорила бы.

Елена, у тебя никогда не будет жизни, которую ты заслуживаешь, если в ней буду я.

Он сам всё решил, а я даже не пыталась что-то исправить, потому что мне надоело делать вид, будто мы с ним соулмейты. Я не верю в эту чушь. Конечно, я не была готова к тому, что он бросит меня. Вообще невозможно быть действительно готовой к чему-то, потому что каждый готов настолько, насколько может. Будь это расставание с идеальным парнем или новость о том, что «Chanel» больше не будут выпускать свои классические духи, а «Dior» перестанет шить платья.

– Не говори глупостей, мама, – закатываю глаза и встаю из-за стола. – Не хочу даже слышать об этом ничего.

Потому что это всё ещё сложно для меня. Я скучаю по Зейну, и я ненавижу его. Такое чувство, словно попала в катастрофу, и никто не пришёл на помощь, чтобы спасти меня.**** Вот она я – профессиональная грустная девушка.

– Мы ещё вернёмся к этому разговору, – строго говорит мама и Джордин хихикает. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Из строгой мамы она превращается в добрую. Так всю жизнь.

– Да.

– Ты больше не делаешь…

– Не делаю, – грубо прерываю её, закатывая глаза. – Я дала обещание, которое собираюсь сдержать.

Мама кивает и слегка улыбается. Замечаю на её парочку морщин, хотя не видела их раньше. Как это могло произойти за три месяца?

– Надеюсь на то, что всё образуетя, Елена.

Я собираюсь ответить, но миссис Доусон заходит в столовую вместе с каким-то высоким парнем. Я осматриваю его с ног до головы и замечаю отвратительную копию футболки от «Gucci».

– Мисс Джонс, Вы потрясающе выглядите, – парень целует моей маме руку, и она хмурится. – Простите, что без предупреждения, но в офисе мне сказали, что Вас не будет на рабочем месте пару дней, а моё дело не может ждать.

Я пару раз моргаю и всё равно не верю тому, что только что услышала. Этот парень в футболке от «Gucci» провалил тест – констатация факта.

– Мистер Стайлс, уверена, что Ваше дело не важнее моих блинчиков с яблочным повидлом.

Чего бы этот парень не хотел – он в пролёте.

– А я уверен, что свежее интервью с Наоми Кэмпбелл гораздо лучше блинчиков. Возможно, даже лучше утреннего секса и кофе в постель, но я готов устроить дебаты по этому поводу, если Вы, мисс Джонс, захотите.

О. Мой. Бог.

– Впечатляет, мистер Стайлс.

– Просто Гарри.

Замечаю на лице мамы поддельную улыбку и знаю, что это плохой знак для того, кто прервал её завтрак.

– Вы достаточно предусмотрительный, Гарри, но есть одно маленькое «но».

Когда отец был жив, он часто говорил: «Всё, что говорят перед «но» – не считается».

– Когда Вы будете направляться к своему следующему будущему работадателю, убедитесь, что на Вас оригинальный «Gucci».

Что и следовало доказать.

– Это всё, мистер Стайлс.

Моя мама та самая женщина из фильма «Дьявол носит Prada» – сильная, уверенная и независимая. Патрисия Джонс – это не просто имя. Это бренд и женское могущество.

– Я могу воспользоваться одной достаточно пикантной комнатой? – парень поднимает брови и поправляет и без того отвратительную футболку. – Знаю, что это просто верх невоспитанности, но мне правда очень нужно.

Мама хмурит брови и прикрывает лоб рукой.

– Вам неизвестно что такое воспитание, поэтому я даже не удивлена, – в её голосе насмешка и жалость. – Елена, будь добра, отведи мистера Стайлса в гостевую ванную комнату.

Почему я, а не Джордин? Где миссис Доусон?

– Конечно.

Киваю головой Гарри и говорю ему следовать за мной. Я раздражена тем фактом, что снова не имею права голоса.

– У тебя очень властная мать, – не вижу его лица, но знаю, что он усмехается. – Интересно, а ты такая же?

– Вы, оказывается, нахал ещё больше, чем мне показалось на первый взгляд, – чеканю, указывая на дверь в ванную. – Вот одна из причин, по которой Патрисия Джонс не взяла Вас на работу.

А чего он ещё ждал от меня? Поддержки? Согласия?

– Я вижу в твоих глазах несогласия с решением матери больше, чем ты вообще можешь себе представить, Елена.

Моё имя из его уст звучит по-особенному неприятно и скользко.

– Когда это мы перешли на «ты»? – поднимаю брови и складываю руки в защитном жесте.

– Тебе не больше двадцати, так что это само собой разумеющееся.

– А Вы знаете, что к незнакомым людям, независимо от возраста, принято обращаться на «Вы»?

Какой нахал!

– Уверен, что в двадцать четыре ты скажешь по-другому, – Гарри подмигивает мне и скрывается за дверью ванной комнаты.

Я возмущена и сконфужена. Как он смеет? Я не просто какая-то девушка из дешёвого клуба в Бруклине. Я – дочь Патрисии Джонс. Девушка, которая является музой для Лагерфельда и Маккуина.

– Мне льстит, что ты ждала меня всё это время, милая.

Чувствую, что начинаю закипать.

– Знаешь, на месте тебя, одетого в палёный «Gucci», я бы не разговаривала так с дочерью Патрисии Джонс.

Вижу поддельное удивление на его лице и хмурюсь.

– Да ладно? Дашь автограф?

Никто и никогда не разговаривал так со мной. Если этот несносный мальчишка думает, что это сойдёт ему с рук – он ошибается.

– Проваливай.

– Хорошо, что ты умеешь нормально разговаривать, а то твоя снисходительная вежливость поперёк горла.

Закатываю глаза, наклонив голову. Он думает, что если Бог не обделил его умом и красотой, ему можно всё? Не буду спорить: он чертовски красив – этого не отнять у него. Но что такое красота, когда ты кусок дерьма?

– Неприлично смотреть на кого-то дольше двадцати секунд, – с весельем отмечает парень и я краснею. – Приятно было познакомиться с тобой, Елена, – Гарри целует мою руку и спускается по лестнице.

Слышу как он прощается с моей мамой и миссис Доусон.

Не хочу становиться плохой лгуньей, поэтому даже не буду спорить сама с собой: благодаря его привлекательности и навыкам в красноречии он не пропадёт, но делать в «Стиле» нечего.

***

Второй день подряд я думаю о нахале с кудрявыми волосами и прямолинейными комментариями. Это раздражает меня. Я имею в виду тот факт, что какому-то Гарри Стайлсу, взявшемуся из ниоткуда, удалось задеть меня пару раз за разговор, который, на минуточку, длился не более пяти минут!

– Елена, твоя мама ждёт тебя, – Карли сообщает мне и я вздыхаю. – Она безумно раздражена, так что берегись её гнева.

Да, моя мама страшна в гневе и я с детства запомнила её выражение лица в тот момент, когда всё очень плохо. Теперь у меня туз в рукаве, так что всё под контролем.

– Она целый час беседовала с каким-то Гарри, так что её нервы просто на пределе! – Уинс поправляет свою слишком короткую юбку цвета морской волны и перекидывает волосы на одну сторону. – Он самый нахальный парень из всех, кого я вообще встречала за свои двадцать три года.

– Он приходил к нам домой пару дней назад, – говорю я и наношу прозрачный блеск от «Dior» на губы. – Он действительно нахал, Карли.

Карли поддерживала меня после расставания с Зейном, потому что она знает, что такое быть брошенкой. Два года она строила отношения с мужчиной, который был старше её на восемь лет. Сначала мне показалось, что это трата времени, но потом, когда я узнала некие подробности, поняла, что это прекрасно: после стольких месяцев отрицания химии между ними, он сдался – просто признал тот факт, что они идеально подходят друг другу. Потом, правда, что-то изменилось и он вернулся к своей бывшей жене, а Карли погрязла в вечеринках и мальчиках, которым очень не нравилась юбка на её бёдрах.

– Тогда я понимаю возмущение твоей матери, – хмыкая, комментирует Уинс. – Советую тебе всё же поторопиться к ней, иначе отгребём обе.

Киваю и встаю с кресла.

– Как я выгляжу?

Карли что-то делает с моими светлыми волосами и хмурится.

– Тебе нужно подстричь кончики, а так всё прекрасно. Не хватает только одного штриха, – рыжеволосая закусывает губу и достаёт из своей сумочки от Майкла Корса духи. – Так лучше, – подруга наносит немного духов на мои волосы и довольно улыбается. – Это «Versace».

Даже не удивлена.

– Пожелай мне удачи.

Уинс даёт мне «пять» и я стучу в дверь. Слышу холодное «войдите» и, набрав воздуха в лёгкие, открываю дверь. Мама сидит за столом, что-то печатая на макбуке.

– Ты бы ещё подождала, ведь у меня так много времени!

– Пробки, – пожимаю плечами и занимаю место на диване. – О чём ты хотела поговорить?

Мама ухмыляется и качает головой.

– Мне звонили из университета, – её тон холодный и почти что безразличный. – Почему ты не сказала мне, что берёшь академический отпуск?

– А это изменило бы что-то?

Мне не нравится мой выбор в плане университета и специальности. Вот вообще. Кажется, что этот выбор делала не я, а Зейн и моя мама. Малик всегда мечтал о карьере юриста, так что я, ослеплённая своими чувствами к нему, последовала за ним. Мама одобрила и так я оказалась в Колумбийском университете, хотя с детства мечтала о школе Парсонс.*****

– Нет, но это бы показало, что ты ценишь моё мнение.

– Мам, я больше не в пятом классе, чтобы ты следила за каждым моим шагом, – закатываю глаза и сажусь поудобнее. – Я хочу поступить в школу Парсонс.

– Мне казалось, что ты переросла это.

Она серьёзно?

– Да, но я больше не с Зейном, так что смысла в Колумбии не вижу. Что мне это даст?

– Обеспеченное будущее и карьерный рост, Елена, – говорит мама, наливая себе стакан воды. – «Стиль» будет твоим, но я хочу, чтобы ты прежде всего была самодостаточной женщиной, а не девушкой, которой в руки попала компания матери.

Отчасти, мама права, но я не вижу себя в «Стиле». Мне по душе моделирование одежды, а не управление журналом, пишущем о моде.

– Мне не нужен «Стиль» и мы уже это обсуждали. Джордин должна занять твоё место однажды, а мне здесь делать нечего.

Как и Гарри Стайлсу.

– В двадцать пять ты скажешь иначе, Елена.

Раньше я наслаждалась своей уязвимостью, а теперь хочу стать такой же уверенной, как и моя мама. Пока я лишь жалкая пародия, у которой даже права голоса нет.

– Не поверишь, но нечто похожее мне сказал тот нахальный мальчишка пару дней назад, – усмехаюсь, когда вижу недовольство на лице матери. – Кем он себя возомнил?

Мама вздыхает и открывает свежий выпуск какой-то газетёнки, занимающейся сплетнями и непроверенной информацией.

– Так много сплетен, но ни одной обо мне, – её брови сводятся к переносице, и я хихикаю. – Ты должна зарубить на носу одно, Елена, – Патрисия откладывает газету в сторону и кладёт руки перед собой. – Ты никто, пока о тебе не заговорят.******

Это любимая фраза моей матери. Выглядеть лучше всех – её кредо. Но вот я не пытаюсь выглядеть на доллар дороже, если стою всего лишь каких-то двадцать центов. Конечно, я знаю себе цену и знаю, что достойна большего, но показуха – не мой конёк.

– Мам, ты говоришь мне это с пятнадцати лет.

– И столько лет впустую, Елена.

Я даже не буду спорить, поэтому молча встаю с дивана и поправляю юбку.

– Звонил доктор Принстон, – очень тихо говорит мама, но я слышу. – Он просил тебя зайти к нему на днях, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.

– Доктор Принстон звонил мне вчера, так что я знаю.

– Когда ты зайдёшь к нему?

Закатываю глаза и поворачиваюсь к Патрисии.

– Сегодня, мам, сегодня.

– Это всё.

Что ж, после смерти отца Патрисия стала ещё жёстче и холоднее. Она пыталась делать вид, будто всё в порядке и это лишь временная боль, но мы с Джордин часто слышали как она плачет в ванной или у себя в кабинете. Первое время было очень больно, но я убеждена в одном: никто по-настоящему не умирает, пока память о нём живёт.

– До вечера, мам.

Я выхожу из кабинета и замечаю Карли, разговаривающую с какой-то женщиной. Машу ей рукой и направляюсь к лифту. Складывается впечатление, словно этот разговор с матерью был пустой тратой времени, ведь он закончился ничем. С отцом всё было иначе. Он был моим лучшим другом и слушателем. После его смерти я закрылась в себе на некоторое время, но Зейн был рядом и помог мне справиться с утратой. Благодаря Малику я поняла, что после долгой жизни, в которой не будет моего лучшего друга и слушателя, мы снова встретимся – это обещание покоя.

***

Я прошу остановить машину чуть дальше клиники, чтобы немного пройтись и сложить все мысли воедино.

– Можете не ждать меня, Алекс.

– Вы уверены?

– Да, я доберусь домой самостоятельно.

– Хорошо, мисс Джонс, – мужчина тепло улыбается и поправляет козырёк своей фуражки. – Хорошего вечера.

Я отвечаю ему натянутой улыбкой и тихо благодарю. Визит в клинику – не лучшее времяпровождение. Но загвоздка в том, что сейчас это необходимость для меня. Мой шаг размеренный, а походка уверенная и как бы говорящая о том, что мне всё по плечу.

Пока я не замечаю знакомую копну кудрявых волос.

– И какого чёрта этот нахал здесь делает? – шепчу я и замечаю взгляд мимо проходящей девушки. Если бы она знала, сколько стоят мои туфли, то смотрела бы иначе.

Я собираюсь изменить направление, но вижу самодовольную улыбку на лице кудрявого мальчишки. Пути назад нет, так что я продолжаю делать вид, словно всё в порядке и его присутствие ничего не меняет.

– Я думал, что дочь Патрисии Джонс передвигается на личном автомобиле, – криво ухмыляясь, говорит парень.

– А я думала, что нахалы ходят с табличкой «социально-опасны».

Если он думает, что он задел меня, то он ошибается.

В этот раз, во всяком случае.

– Если ты направлялась в эту клинику, то это я должен спросить, где твоя табличка, Елена.

– А ты из неё выходил, так что у меня есть вопрос к тебе.

Замечаю лёгкую растерянность на его красивом, но таком самодовольном лице, и это заставляет меня чувствовать себя слегка виноватой.

– Здесь лечится мой друг, – Стайлс пожимает плечами и на его губах снова играет ухмылка. – А ты?

– Я тоже пришла к другу.

Молодец, Елена, так держать.

– Ладно, – Гарри пожимает плечами и наклоняет голову влево. – Знаешь, я не собираюсь ждать нашей третьей встречи, так что приглашу тебя на кофе прямо сейчас.

Мне послышалось?

– Ты, кажется, не понимаешь моего отношения к тебе.

– А ты, кажется, не понимаешь моего отношения к тебе, Елена.

И что это вообще означает, чёрт возьми? Как я должна расценивать этот жест и эти слова?

– У тебя острый язык и голова на плечах, а ещё, я уверен, как минимум один скелет в шкафу. Так что к чему терять время?

– Не понимаю тебя, Гарри, – ухмыляюсь и заправляю прядь волос за ухо. – Ты головой ударился?

– Всё гораздо проще, Елена. Не думал, что скажу это, но мне нужна твоя помощь.

Вот это да!

– Нет, Гарри. Никакой помощи. Я не помогаю людям, которые носят отвратительные подделки известных брендов.

– А я обычно не прощу помощи у через чур самоуверенных девушек, носящих туфли из прошлой коллекции, – кудрявый указывает на мою обувь пальцем и слегка смеётся. – Так что мы квиты, Елена.

И вот как ему это удалось? Он же просто глупый мальчишка с завышенным чувством собственного достоинства. Уверена, что он считает себя самым лучшим и неповторимым.

– Удачи, Стайлс, – я салютую ему и открываю дверь в клинику, когда слышу его уверенный голос снова.

– Кофейня «Sweater Weather» через два квартала.

– Ага, конечно.

Я скрываюсь за дверью клиники и возвращаюсь в худшее время в моей жизни.

Снова.

Комментарий к Часть 1

Сразу хочу опровергнуть некоторые возможные теории:

1. Гарри **не** будет использовать Елену для получения работы;

2. В прологе была фраза: “…не делай вид, будто ты не знала, что всё это означает”: эта фраза не имеет отношения к Гарри и его отношению к Елене;

3. Стайлс не типичный bad boy, а Джонс не типичная good girl.

* – Марта Кетро

** – нашла эту цитату на просторах инсты

*** – Деймон Сальваторе “Дневники вампира”

**** – “Десятое королевство”

***** – школа дизайна Парсонс была основана в 1896 году. Среди выпускников Школы дизайна Парсонс Том Форд, Марк Джейкобс, Александр Ванг, фотограф Стивен Майзел, и др. В рамках Школы Парсонс существует пять направлений обучения.

****** – цитата из сериала “Сплетница”

“Это всё” – фирменная фраза Миранды Присли из фильма “Дявол носит Прада”

========== Часть 2 ==========

***

– Рад Вас видеть, Елена, – доктор Принстон улыбается и указывает на кресло рядом с ним. – Как прошло Ваше лето?

Не так, как хотелось бы.

– Мы с сестрой были в Париже.

Мужчина кивает и что-то записывает в свой блокнот.

– Позитивные эмоции – это правильно, Елена.

– Моя сестра, доктор Принстон, самая настоящая заноза в заднице, так что позитивных эмоций было минимум, а вот ужасной одежды из прошлой коллекции – уйма.

Именно так в моём гардеробе оказались туфли, которые уже заметил Гарри-мистер-я-всё-знаю-ведь-я-шикарный-Стайлс.

– Вы больше не чувствуете себя неуверенно в своём весе?

– Я свожу приёмы пищи к минимуму, – пожимаю плечами и ловлю на себе удивлённый взгляд доктора. – Не думаю, что я сорвусь вновь, доктор Принстон. Я усвоила урок и больше не вернусь к этому.

Булимия была моей подругой два года. Тогда я не знала, чем занять своё время и… Просто стала неконтролируемо есть, а после, по закону всех булимичек, засовывала два пальца в рот.

– Вы сильная девушка, Елена. Я горжусь тем, какой путь Вы проделали.

Доктор Принстон не знает, о чём говорит. Он видел и видит только одну сторону медали, но их даже больше, чем две. Не знаю, почему я так думаю. Поначалу, когда я только начала зацикливаться на своём весе, мне казалось, что если я сделаю вид, будто это всё происходит не со мной – я примирюсь и заживу нормальной жизнью однажды.

– Спасибо, доктор Принстон, – я пожимаю мужчине руку и искренне улыбаюсь впервые за всё наше общение с ним. – Я могу задать очень некорректный вопрос? – доктор кивает с тенью улыбки. – Вы знаете мистера Стайлса?

Я любопытная и этого у меня не отнять. С детства я влезала во всякие передряги, потому что мой нос оказывался там, где ему не место.

– Знаю.

– Он здесь лечится?

Не подумал же Гарри, что я поверила в историю про его друга? Мне не пять лет, чтобы вестись на такую чушь. Конечно, он не поверил мне, но это не особо волнует меня.

– Я не могу обсуждать с Вами других пациентов, – мужчина качает головой и отчего-то мне становится неловко.

– Так всё-таки мистер Стайлс пациент?

Вот так рождаются сплетни.

– Не совсем.

Киваю и встаю с кресла, не желая больше доставать доктора Принстона вопросами о нахальном мальчишке.

– Вы знакомы с мистером Стайлсом? – я киваю. – Он хороший человек, Елена.

Ох, подождите, что?

– Мне стоит добавить, что я знакома с ним недостаточно для того, чтобы судить о его человеческих качествах. Я знаю только то, что он нахал.

– Не замечал этого за ним, Елена.

Кто-то носит маски…

– А я замечала, – усмехаюсь и двигаюсь к двери. – Я встретила его возле клиники и он не упустил возможности меня… подколоть, – я выбираю самое приличное слово. – Мне этого достаточно, чтобы считать его нахалом.

Доктор Принстон что-то хочет сказать, но я вижу в его серых глазах неуверенность и сомнения, так что прощаюсь с ним и выхожу из кабинета под его вздох и пожелания удачи. На улице тепло, но я уже чувствую осеннее настроение и ностальгию по летним денькам в Париже.

Ноги несут меня вниз по улице и я не понимаю, как оказываюсь возле кофейни, про которую говорил Гарри. Замечаю кудрявого за столиком возле окна и расплываюсь в улыбке, когда вижу рядом с ним маленькую девочку, показывающую ему свои рисунки. Стайлс посылает ей одну улыбку за другой и я тоже не могу сдержать улыбки. Довольно-таки часто слышу о том, что маленькие дети тянутся только к хорошим людям, умея распознавать искренность на каком-то особом уровне, который взрослым недоступен.

Маленькая девочка выглядит забавно, но ещё забавнее выглядит Гарри-мистер-я-крутой-парень-в-ужасной-копии-футболки-“Gucci”-Стайлс. Не могу не признать то, что улыбка и веселье идут ему – так он похож на хорошего человека.

Смотрю на Гарри и девочку ещё пару секунд, а потом, совсем того не ожидая, встречаюсь взглядом с тем, кого меньше всего готова увидеть.

Зейн Малик.

Теперь, когда я знаю, что у него уже кто-то есть, просто не могу ударить в грязь лицом. В моей голове моментально созревает самый отвратительный план и я начинаю улыбаться, как городская сумасшедшая. Уверенно захожу в кофейню и говорю самое первое, что приходит в голову:

– Привет, малыш.

Несколько пар глаз смотрят на меня с усмешкой, но зелёная пара глаз смотрит на меня с удивлением.

– На улицах такие пробки, – я сажусь напротив Гарри и слишком громко несу чушь. – Мне нравится твоя рубашка. Это та, которую мы купили этим летом в Париже?

Стайлс хмурится и я закатываю глаза.

– Подыграй мне, – очень тихо говорю я, но тут же жалею, потому что кудрявый начинает крутиться как юла.

– Для кого шоу, Елена?

Хочу ответить в свойственной для меня манере, но вместо этого тяжело вздыхаю и делаю глоток из чашки Гарри.

– Елена, – я разворачиваюсь, когда слышу знакомый голос. – С возвращением.

– Зейн, какая встреча! – наигранно улыбаясь говорю я и обнимаю парня за плечи. – Так неожиданно тебя увидеть здесь.

– Это точно, – хихикаю и смотрю в его карамельные глаза.

– Я думал, что ты всё ещё в Париже вместе с Джордин, но, кажется, ты соскучилась по-шумному Нью-Йорку и такси с неприветливыми водителями.

Мы смеёмся, когда к Малику подходит высокая девушка с длинными волосами.

– Это Джиджи, – потирая затылок, говорит мой бывший и указывает на свою новую подружку. – Моя девушка.

– Очень приятно, – я протягиваю ей руку, и она пожимает её с самой милой улыбкой. – Елена.

В воздухе витает напряжение, но следующий шаг за мной.

– А это Гарри, – указываю на ошеломлённого Стайлса и подмигиваю ему. – Мой парень.

Парни пожимают друг другу руки и я выдыхаю.

– Мы можем поговорить с тобой наедине, Елена?

– Конечно, Зейн.

Я наигранно улыбаюсь Джиджи и следую за Маликом.

– Рад, что ты двигаешься дальше.

Рядом с ним я дышать боюсь.

– Это было легко, – лгу я, не считая нужным говорить Зейну о том, как запивала наше расставание дорогим мартини. – Она хорошенькая.

– Гарри тоже хорошенький, – Малик неловко улыбается и я вижу в его глазах самую настоящую искренность. – Это же он пару лет назад стал лучшим выпускником школы Парсонс?

Упс.

– Да, это мой малыш.

Понимаю, что разговариваю как типичная влюблённая девушка, но ничего не могу поделать с собой.

– Ты не обижаешься на меня?

Я ненавижу тебя, Зейн.

– Пустяки, – подмигиваю брюнету и поправляю юбку. – Тебя это так волнует?

Парень прикрывает глаза и запускает руку в волосы.

– Что ещё я должен чувствовать, когда разбил сердце тому, кого когда-то любил?

Он перетягивает на себя одеяло драмы и я это не приветствую.

– Не бери в голову, Зейн.

Мне льстит то, что он чувствует себя виноватым, но мне не нужна его жалость. Больше нет.

– Мне нужно вернуться к своему парню, – Малик понимающе кивает и мы возвращаемся к Джиджи и Гарри, которые мило беседуют.

Ребята обмениваются любезностями и «сладкая парочка» уходит, оставляя меня и Гарри наедине.

– Какого чёрта ты назвала меня своим парнем?

– Почему не сказал о том, что ты лучший выпускник школы Парсонс?

Мы задаём вопросы одновременно и начинаем смеяться.

Искренне.

========== Часть 3 ==========

***

– Какого чёрта ты назвала меня своим парнем?

– Почему не сказал о том, что ты лучший выпускник школы Парсонс?

Мы задаём вопросы одновременно и начинаем смеяться.

Искренне.

– Ты первый.

Гарри ухмыляется и я понимаю, что выгляжу слишком дерзко в этой короткой юбке и почти что прозрачной блузке.

– Зачем говорить об этом?

– Это круто, Гарри! – слишком эмоционально говорю я и улыбаюсь. – Школа Парсонс – это возможности и зелёные светофоры почти везде.

Я знаю истории о том, как там трудно учиться. Но оно того стоит, я уверена. Ради будущего, ждущего после окончания, можно потерпеть все камни, которые в тебя кидают на пути.

– Не думал, что ты можешь быть такой вдохновлённой, – кудрявый улыбается, а я продолжаю думать о том, что у него впереди огромное будущее.

– Почему ты пытался устроиться в «Стиль»?

Замечаю лёгкое недоумение на лице парня и не понимаю, почему его так смутил мой вопрос.

– Мне нравится этот журнал и те ценности, которые прививают сотрудникам, – просто глаголит зеленоглазый, пожимая плечами. – Я знал, что хочу быть частью «Стиля» с той самой минуты, когда впервые открыл этот журнал почти десять лет назад.

Им двигала мечта парня-подростка. Что ещё я должна знать об этом нахальном мальчишке?

Ничего, Елена.

– Нахальство, чтобы ты знал, Гарри, не имеет ничего общего с журналом моей мамы.

Мы посылаем друг другу какие-то недоулыбки и я почти смущаюсь. Даже подумать не могла, что однажды буду сидеть с лучшим выпускником школы Парсонс за одним столиком. Конечно, он не стал от этого менее нахальным или раздражающим, но мне просто радостно обнаружить, что Гарри-нахал-Стайлс оказался лучше, чем я о нём думала. Он заработал один бал после улыбки для маленькой девочки и ещё один бал после нашей «великой игры».

– А теперь моя очередь, – Стайлс вальяжно откидывается на спинку стула и проводит языком по нижней губе. Я начинаю пялиться на него и в голове ни одной приличной мысли, хотя мой пубертатный период уже прошёл. – Стало быть, Елена, я – твой малыш?

Вижу, что это приносит ему какое-то удовольствие и уверенность в том, что он – лучший.

– Так совпало и всё, – я фыркаю и отворачиваюсь от слишком заинтересованного и игривого нахального мальчишки. – Ты последний парень, с которым бы я хотела провернуть данную аферу.

Это почти правда.

– И ты совсем не чувствуешь этого напряжения между нами?

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – закатываю глаза и думаю о побеге. – Ты вообще знаешь, что такое корректность?

В глазах парня играют бесы и я вздрагиваю, когда чувствую его прикосновение на своей коленке.

– Ты что творишь? – почти шиплю я и ударяю его по руке. – Никаких прикосновений и никакого сексуального подтекста, малыш.

– Просто шучу, Елена, – оправдывается кудрявый, поднимая руки. – Я не из тех парней, которые так легко относятся к отношениям и вот таким публичным проявлениям чувств, но я из тех, кому давно пора оторвать нос за любопытство.

В этом мы похожи. Я очень хочу расспросить Гарри о школе Парсонс и обо всех людях, с которыми он там сталкивался, но гордость не позволяет, ведь тогда он подумает, что я заинтересована в нём и начнёт пользоваться своим положением.

– Скучаешь по своему бывшему парню?

– Не совсем, – к нам подходит официант и Гарри расплачивается за свой чай. – Это долгая история про мою растоптанную самооценку и подпорченную репутацию.

Мы выходим из кофейни и Стайлс придерживает для меня дверь, как настоящий джентльмен. Я делаю лицо типа «неплохо», пожимая плечами.

– Знакомое чувство, но я имел в виду кое-что другое.

– Тогда спрашивай конкретно и не ходи вокруг да около, – слишком резко отвечаю я и замечаю поникшее лицо парня. – Прости.

– Всё в порядке, – говорит Стайлс тоном, как бы дающим понять, что ничего не в порядке. – Ты извинилась или мне послышалось?

Игриво толкаю парня бедром и тот начинает заливисто смеяться. Как из нахального мальчишки он превратился в приятного собеседника с хорошо развитым интеллектом и чувством юмора?

– Ты больше не услышишь от меня этих слов, мистер Нахальные Штаны.

Какой ужасный юмор, Елена.

В следующую секунду Гарри притягивает меня к себе за талию и прячет под своим пиджаком синего цвета. Мне даже не нужно долго думать над происходящим, потому что я слышу голоса и вспышки фотокамер.

– Я отвезу тебя домой, – шепчет парень и его кудряшки щекочут мою щёку.

Просто киваю ему, позволяя управлять ситуацией самостоятельно. Зейну я никогда не разрешала руководить мной и решениями, а если уж так случалось, то я всегда делала так, чтобы Малик думал, будто это моё решение.

– Завтра моё имя будет на первых полосах всех газет, – тихо говорю я, когда мы с Гарри оказываемся в салоне его автомобиля. Я осматриваюсь по сторонам и замечаю бутылку воды, жвачку и игрушечного медведя. У меня на языке крутится вопрос, но я молчу.

– Это «Toyota Corolla», – будто читая мои мысли, поясняет Стайлс. – Не «Audi», конечно, но хоть что-то.

После этих слов мне становится грустно и я громко вздыхаю.

– Ты можешь дать скандальное интервью и рассказать о том, что дочь Патрисии Джонс – меркантильная дрянь, помешанная на материальных ценностях.

Гарри усмехается и выезжает на дорогу. За нами бегут папарацци со своими огромными фотокамерами и желанием стать очевидцами новой драмы.