Текст книги "Изгои (СИ)"

Автор книги: Happy_Sun777

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Мичико – маленькая девочка из богатой и знатной семьи дворян. Она должна была быть как и все, ничем не выделяться, чтобы ее принял высший свет. Вести праздный образ жизни, не обращать ровно никакого внимания на то, что не относилось к ней, наслаждаться мелочными ценностями жизни… Разве это трудно? Конечно же нет. И если бы не её странности, то она бы получила то мнимое счастье, как и у других дворян и людей, у которых есть все.

Мичико с детства видела всё под другим углом, и часто её взгляду открывалось то, что хотели бы скрыть. На балах своего отца она, по наставлению матери, должна была улыбаться и приседать в реверансе совершенно незнакомым людям, однако она не понимала, для чего это делалось. Зачем ей притворяться, будто она рада видеть незнакомого дяденьку, если его рожа ей противна? Она и говорила прямо, что граф ей не нравится. Граф, разумеется, натянуто улыбался и как-то пытался изобразить, что этих слов никогда не слетало с её тоненьких губ, но в тот момент у Мичико было четкое ощущение, что он ужасно злится. И её каждый раз пугала эта наигранность, она не знала, зачем они прячут свои эмоции под маской и чего от таких людей следует ожидать. Пытаясь найти пристанище у матери, она встречала лишь укор сердитых глаз, но вот как только подходил граф, на лице её сияла улыбка. Герцогиня со смехом просила прощение за слова своей дочери, ссылаясь на её юный возраст.

Балы не приносили Мичико никакого удовольствия и радости, она везде натыкалась на подделку и фальшь.

«Неужели, я одна это вижу? – размышляла она, стоя в стороне от беззаботного веселья незнакомцев. – Как же прискорбно. Их абсолютно все устраивает. Все они одинаково прогнили, одни мертвые души. И я должна стать одной из них?»

С каждой такой мыслью ее сердце ожесточалось и желание доверять всем и каждому тонуло, постепенно захлебываясь от реальности.

Недалеко от нее какой-то мужчина подошёл к детям, сыновьям и дочерям знатных родителей, и предложил им конфеты. Однако у него было одно условие: они должны были подчиниться и сказать «волшебное слово». Те охотно сказали хором «пожалуйста» и получили вознаграждение.

«Как зверьков дрессирует», – с презрением отвернулась Мичико, но потом с удивлением поняла, что тот мужчина идет к ней.

– Юная леди, не желаете ли немного сладостей? – слащаво улыбнулся тот, протягивая ей поднос с конфетами в красивых обертках.

– Хочу, – честно ответила она, – но улыбаться для вас я не собираюсь.

Она обошла растерявшегося на миг мужчину и, минуя танцующие пары, подошла к столам и взяла из вазочки конфету намного больше и слаще.

«Те дети пошли простым путем и им достались лишь маленькие зефирки, а я сама взяла большую и шоколадную конфету».

Она развернула обертку и съела свою награду за самостоятельность, не забыв после этого показать язык подходившему к ней разносчику. И не дожидаясь его ответной реакции, направилась уверенным шагом к неприметной двери, ведущей в цветущий сад. Девочка нырнула в темный уголок среди кустов роз и сразу успокоилась. Тишина оглушила ее, а запах приятно вскружил голову. Она знала, что никто здесь её не будет искать, потому что люди боятся темноты и без фонаря с ней не сражаются. Но услышав знакомый голос, Мичико вышла из своего укрытия – её звала няня.

– Чем вы так расстроены, госпожа? – спросила няня, заметив лицо пришедшей девочки.

– Люди… противны. Их лица просто срослись с масками, а глаза выдают их пустоту и ничтожность души, – тихо сказала Мичико, держа женщину за руку.

– Я уверена, не все люди такие, госпожа. И тем более не стоит забивать голову такими тяжелыми мыслями. Зачем Вам такая ноша? Живите счастливо, ведь у вас такие знатные родители, а людей Вам все равно не изменить.

– Все привыкли к этому, верно? Это какой-то неписанный закон, подчиняться правилам большинства, – тут Мичико подняла глаза на свою няню. – Но я рада, что ты отличаешься от них, Хитоми. Я в тебе вижу даже превосходство над всеми ними, только не могу понять почему… Скорее всего потому, что у тебя красивые глаза, ты добрая и я доверяю тебе, больше, чем кому-либо во дворце, ведь ты вырастила меня вместо матери. Да, может как раз в этом дело! И, Хитоми… Хоть это и эгоистично с моей стороны, потому что я знаю, какой я капризный ребенок, но прошу тебя, не обижайся сильно на меня и не бросай меня… останься со мной навсегда.

Хитоми с доброй улыбкой посмотрела на свою воспитанницу и подхватила девочку на руки. Та весело взвизгнула от переполнивших её чувств.

– Куда я от вас денусь, госпожа? Мне еще предстоит многому Вас научить, ведь Вы, видимо, не знаете, что не хорошо показывать баронам язык.

Мичико была достаточно умна, чтобы понять намек. Поджав губы и отведя глаза от насмешливого взгляда Хитоми, она сказала:

– Этот барон больше на официанта походил, вот и спутала ненароком. Прости.

– Хорошо, но в следующий раз не стоит оскорблять тех, кто ниже вас по статусу. И стоило бы извиниться перед ним…

– Я постараюсь больше так не делать. Честно! Только не сердись.

Шли годы, а странности Мичико не исчезли даже под влиянием высшего света и родителей. На неё начали смотреть сверху вниз и распускали грязные слухи, что очень беспокоило её отца, так как это угрожало его герцогскому авторитету. Он всячески пытался повлиять на дочь и приказывал прекратить свои выходки. Но Мичико не понимала причину его волнения. Она знала – то, что говорят о ней окружающие совершенно не характеризует её, зато отлично характеризует их. Не обращая внимания на глупые сплетни, она была наголову выше их всех и могла при желание в любой момент рассказать многое о любом из дворян, полностью смешав того с грязью. Но она – не они. Даже с тем презрением, Мичико никак не могла так с ними поступить. Совести не хватало причинить столько же вреда, сколько они ей. Возможно, в глубине души Мичико любила людей, но ненавидела их тщедушные поступки и слова, выдававших в них душевную слабость и раболепие перед мнением окружающих.

«И все-таки добрым быть гораздо тяжелее, чем злым», – со вздохом осознавала она, а про себя решая, что не может отнести себя ни к тем, ни к другим.

А время неумолимо бежало вперед. Мичико хорошела на глазах, но это порождало не всеобщее восхищение, а только еще больше зависти и слухов. Вскоре из-за её личной точки зрения на мир сей и окружающих, на ней поставили клеймо сумасшедшей. Но этот титул больше веселил её, чем угнетал. Она часто встречала в книгах таких же, как и она сама, «сумасшедших», изгоев общества и всегда они оказывались ей умнее остальных, они были индивидуальными личностями, отличавшейся от всех, её любимыми героями.

Однажды она сидела в зале, полном веселившихся гостей, и читала книгу. Её здесь принуждали находиться родители, иначе это будет невежливо по отношению к гостям. Зазвучала музыка, но она не обратила на неё внимания, вся поглощенная миром иным, созданным гениальным человеком, фантастом и безнадежным романтиком – писателем. Но на землю её вернул некий юноша.

– Позвольте пригласить Вас на танец, – прозвучал над ней мягкий и мужественный голос.

Мичико бросила на него колкий, пронзительный взгляд и удивилась – она раньше никогда не встречалась с ним. Это зажгло в ней надежду: вдруг он не такой как все? Однако, здравый и холодный ум, воспитанный горьким опытом, тут же потопил эту мысль в глубине сердца, которое уже готовилось закрыть железные двери перед всем миром. И тем не менее, она не отказала кавалеру в танце. Их выход не укрылся от взглядов окружающих и многие из них впились в её хрупкую спину, с жаждой увидеть любой промах девушки – они с радостью раздули бы из этого скандал.

– Вы прекрасно танцуете, – заметила девушка, водимая по залу крепкими руками незнакомца.

– Вы удивлены? – слегка опешил тот, но на его лице все еще оставалась мягкосердечная улыбка.

– Прощу прощения, если обидела Вас, но мне показалось, что Вы не из нашего круга. Я прежде Вас не встречала.

– Вы правы. Я родом не из этих земель, а родился у Южных морей.

Тут он встал на колено и повел её вокруг себя, согласно особенностям танца.

– О, мне рассказывали о красотах тех земель, и надеюсь, что не обманывали.

– Разумеется, нет. Моя родина действительно прекрасное место. Обширные леса, тихий город и лазурное море, сияющее в лучах закатов и рассветов. Можно сказать, мне повезло.

– И что же Вас привело в наш скромный город? – спросила она, снова почувствовав его руку на своей талии.

– Сюда приехала моя бабушка на лечение. К сожалению, у нее такое слабое здоровье… Я же вызвался её сопровождать, но скоро мы вернемся в наши земли.

Мичико выразила своё сочувствие по поводу недугов его бабушки ровно на столько, на сколько это позволял этикет. И в это же время она прекрасно понимала какой толк таким денди, как он, сидеть с больным родственником. Ясное дело, что из-за наследства. Музыка кончилась. Мичико присела перед незнакомцем в изящном реверансе, благодаря за танец и, не узнав его имени, удалилась, прихватив с собой недочитанную книгу с шелкового дивана. Как и в далеком детстве, лишь скроется солнце, она ныряла в первую нежную темноту ночи и скрывалась от чужих пытливых глаз, сидя на скамейке, окруженную большими и ухоженными садовниками кустами роз, вдалеке от фонарей и надоедливой прислуги. Но на страницы она так и не взглянула: перед ней открылся родной пейзаж прекрасного сада, ее личного уголка Вселенной. Она слышала крики уток, плавающих в пруду, песню соловья, скрывавшегося среди иголок роз, и тихий, пришедший с небес, шепот ветра. К ее ногам, которые укрывало изумрудное платье, подкрадывался холод ночи, взошедшей на престол и коронованной ярким месяцем. И кто бы мог подумать, что сегодня в этот уголок забредет вольный странник.

– Вот мы снова встретились, – послышался ей веселый голос, и опять она была приятно удивлена.

– Вы, ни как иначе, меня преследуете, – шутливо произнесла Мичико, увидев своего недавнего партнера.

– И покорно извиняюсь за свою бестактность, но вы так поспешно покинули меня, даже не сказав мне своего имени.

– Зачем же Вам обременять себя знакомством со мной? Уверяю, я не стою такого внимания.

– О чём Вы? Я считаю иначе. Или же я Вам апатичен? – Мичико заметила, что тот явно расстроен таким ответом.

– Это не так, напротив… – вырвалось у неё, но она тут же прикусила себе язык. – Но дело не в моих чувствах к Вам, а в чувствах света. Разве Вы не заметили, с каким плотоядным взглядом на меня смотрели окружающие? Должны были, ведь они этого ничуть не скрывают.

– Я еще раньше заметил, что Ваше присутствие вызывает довольно смешанные чувства у некоторых дам, но это скорее всего из-за вашей разительной красоты и нелюдимости…

– С чего Вы взяли, что я нелюдима? – его слова насторожили её.

– Так это очевидно. Да и тем более, принимая во внимание, что о Вас говорят…

– Так вот оно что, – поняла наконец Мичико. – Оказывается Вам известны многие обо мне слухи и, очень вероятно, моё имя. Тогда зачем все эти действия? – она заметила, что начинает злиться.

Она поднялась и посмотрела ему в глаза.

– Неужели ты, зная кто я такая и что обо мне думают эти жалкие людишки, захотел отличится? Сделать так, чтобы на тебя обратили внимание! Ведь так сложно влиться в незнакомый коллектив. И что может больше впечатлить и развлечь дворян, как неопытный мальчишка, танцующий с сумасшедшей? На твоем месте, я бы выбрала другой способ засветиться.

Юноша несколько секунд осмыслял сказанное ею, а потом из-под его маски выглянула его настоящая сущность.

– И вправду говорят, что ты людей насквозь видишь, – ухмыльнулся он. – Ты мне интересна, Мичико.

– Не удивил, – огрызнулась она в ответ. – Твоя маска ангельского принца просто жалка. Хотя, – она беззаботно пожала плечами, – многим дурочкам она очень нравится.

– О, неужели, я разбил и твои надежды?

– Не понимаю, о чем ты. Моя надежда встретить близкого сердцу человека в этом свинарнике давно задохнулась от вони.

Вопреки её ожиданиям, тот рассмеялся. Это был смех совершенно не характерный ангелам, он больше подходил тиранам.

– В отличие от твоих надежд, Мичико, мои полностью оправдались, – он приблизился к ней на шаг. – Я наконец встретил достойную себе девушку, не похожую на остальных пустышек.

Он слегка наклонился к лицу девушки, что даже ощутил её дыхание, надеясь этим совершенно её смутить, но:

– Терпеть не могу таких слабаков, – эти слова ударили по гордости парня, как хлыст. – Думаешь, тебе все дозволено? Даже поцеловать меня? Ха! Не смеши меня. Ты просто очередной избалованный мальчишка, только и думающий о том, как бы потешить свое эго, ведь мы такие великие и неотразимые! На самом деле ты и гроша ломанного не стоишь.

– Эй… – тот ушам своим не мог поверить, слыша столько металлического яда в её голосе. – Как ты смеешь такое говорить? Я же равен тебе по статусу! Даже старше тебя!

– О! – Мичико вскинула голову, насмехаясь над ним. – Уже и похвастаться ничем не можешь, кроме как статусом? Но ты ничего не сделал для того, чтобы получить его. Как ни посмотри, а кроме этого у тебя ничего нет. Ты мне противен, так что избавь меня от своего присутствия.

Она уверенно зашагала по тропинке, покрытой щебнем, держа за спиной книгу. На этом их разговор был завершен.

По дороге она встретила свою дорогую няню и, взяв её за руку, вернулась с ней в комнату. После этого Хитоми, расчесывая ярко-каштановые волосы Мичико, спросила про того незнакомца.

– Не обращай на него внимания. Это всего лишь ещё один типичный сердцеед, который думал, что я ему по зубам. – скучающим тоном ответила та, почти зевая.

– Неужели, госпожа? И сегодня он потерпел полное поражение.

– Верно! Фиаско, друг мой, – засмеялась Мичико.

Встав со стула, она сладко потянулась, как это обычно делают генералы после очередной победы.

– Но мне это уже надоедает. Каждый проходимец, уверенный в своей неотразимости, заслышав о таинственной и холодной, но прекрасной леди, уверен в том, что ему легко удастся похитить её сердце и добавить на почетное место в своей коллекции, где пруд пруди всяких светских дурочек. Вот ещё! Если уж я и полюблю кого-нибудь, то это будет человек не от мира сего.

– О, госпожа, вы так мечтательны, – вздохнула няня, следя, как Мичико заползает в одной сорочке на широкую кровать. – Я думаю, что вам еще не поздно стать примерной дочерью герцога и найти достойного мужа.

– Не волнуйся за меня, Хитоми, – пролепетала девушка беззаботным голосом. – О моем замужестве позаботятся мои дорогие папочка с мамочкой, а уж я, если силой под венец затащат, добьюсь грандиозного развода.

Она потянулась за чашкой на своем столике и с большим удовольствием выпила еще теплое молоко, поставленной заботливой няней.

– Да, это тебе не элитное вино с выдержкой в двести лет, это гораздо лучше.

Её улыбка заглушила все печали Хитоми. Она с любовью смотрела на свою воспитанницу.

– Но знаешь, что меня беспокоит больше всего, Хитоми… – Мичико сгребла в охапку подушку. – То, что в моих «странностях» обвиняют тебя. Особенно матушка злится из-за моих шалостей. Тебе никаких претензий не предъявляли на счет моего «никчемного» воспитания? – спросила она, иногда передразнивая в словах некоторых дворян.

– Не бойтесь, госпожа, ничего серьёзного.

Мичико тяжело вздохнула. Она все поняла.

– Ладно, раз «ничего серьёзного», то впредь постараюсь вести себя еще сдержанней.

– Не стоит, дорогая моя. Ты не должна отказываться от себя только из-за меня. Будь сама собой и делай то, что считаешь правильным.

Няня подошла к ней ближе, чтобы накрыть одеялом.

– Но знаешь… – вдруг прошептала девушка, и Хитоми замерла, склонившись над ней в ожидании её слов. – Тот юноша был мне очень симпатичен… Может зря я с ним так грубо поступила? Ах, а вдруг я его разозлила и теперь он меня ненавидит? – она в ужасе закрыла лицо ладошками.

– Очень смешно, госпожа, – сказала няня, и из-под белых ладошек девушки появилась хитрая улыбка и веселый, как у ребенка, блеск в глазах.

– Хитоми, ты чудо! – искренно воскликнула она. – Вот кого мне еще ни разу не удалось обмануть, – она обняла свою няню за шею приподнявшись на кровати. – Хочу, чтобы жизнь у тебя была беззаботнее и счастливее, чем у меня.

– Что вы, госпожа, так же жить намного скучнее. И тем более, я уже однажды встретила свое счастье, теперь и вам должно.

Но счастье обладает ужасной привычкой покидать человека в самые неожиданные моменты, бросив его на произвол Судьбы.

Однажды утром Мичико проснулась, а дорогой няни рядом не оказалось. И все потому, что герцогу надоело терпеть выходки своей дочери и он выгнал Хитоми из замка. Отец считал, что это преподаст дочери урок и повлияет на нее лучшим для него образом, но просчитался. Лежа в постели, обессилившая от слез и горя разлуки с дорогим человеком, Мичико была готова на все, чтобы как можно сильнее испортить авторитет батюшке. Она довела до нервного срыва новую няню, раскрыв всем, что она была любовницей ее отца. Высмеивая женихов и их родителей, она нещадно мешала их с грязью, с силой срывая маски и поднимала на смех ничтожность и порочность дворян. Ей было нечего терять, самое дорогое у нее отняли, а на остальное ей было наплевать. Её действия так сильно подорвали мнение о герцоге и всколыхнули все высшее общество, что их слова и говор были слышны даже простому люду.

Добилась она того, что отец, ударив её, лишил её права наследства и выгнал из дворца. Мать же дала ей на прощание старую кобылу, которую хотели отправить на бойню, и ещё дом в лесу, оказавшийся старой хижиной лесника.

«Если так не нравиться дворянская жизнь, так наслаждайся жизнью грязной нищенки!» – бросила мать громким голосом, и двери дворца захлопнулись перед Мичико.

Открыв ветхую дверь своего нового жилища, девушка с вызовом посмотрела в сторону, где за много сотен миль стоял дворец её кровного отца, лишившего её няня, и матери, которая, вероятно, сейчас смеется над ней, фантазируя, какое у нее сейчас лицо от вида этой лесной развалины.

Недолго думая, она избавилась от старой клячи, продав её в городе. Получила за нее, разумеется, гроши, но этого было достаточно, чтобы купить семян растений и еды на некоторое время.

В первое время всегда очень трудно, но Мичико привыкла к тому, что она одна и никого её проблемы не волнуют. Просыпаясь ночью от холода, девушка сама разжигала огонь в печи, как когда-то её показывала Хитоми на глазах у доброй старушки-поварихи, и была рада, что ей удавалось применить свои полученные знания на практике.

Через некоторое время, после многих усилий девушки, домик утратил свой устрашающий вид и стал более симпатичным. Мичико свыклась с правилами этого мира, в который её сослали, а руки все меньше болели от непривычной работы в земле.

«Интересно, – иногда задумывалась девушка, на минуту отвлекаясь от работы, – что бы делала другая светская красотка, оказавшись в моем положении? Наверняка бы тыкала всем своим утраченным титулом и визжала, требуя, чтобы все сию же секунду выполнили её приказы. Хотела бы увидеть её лицо, когда бы ей показали куки».

Почему-то эти мысли всегда веселили её. Её забавлял факт того, что и она когда-то принадлежала к числу таких олигофренов, а смеялась она, чувствуя свободу от этих надоедливых уз.

Летом Мичико продавала цветы в городе, которые росли в самых неприметных и секретных местах леса, куда забросила её милосердная судьба. С осени по весну она работала в книжном магазине. Девушку наняла пожилая женщина, которую та заметила, когда она продавала цветы. Однако работа оказалась пыльной: книги имеют ужасную привычку одеваться во все серое и пушистое.

Возвращаясь домой темным зимним вечером, ощущая как покалывают пальцы ног в валенках от холода и слушая хруст снега под ногами, Мичико не могла дождаться, когда опять нырнет в теплую темноту своего маленького мира. А дома, укрывшись одеялом и слыша треск огня в печи, окруженная тьмой, она чувствовала, что здесь по-настоящему счастлива.

Время шло. Рассветы сменяли закаты, а весны зимы. Многое ей довелось пережить, но новые испытания сделали из неё доброго человека, а борьба с собой более чуткой к шёпоту души других людей. Идя в который раз в город продавать цветы, ей и на ум не приходило, что нечто способно потревожить тот покой, который она с таким трудом обрела.

– Какие у тебя прелестные цветы, любезная. Продашь их мне? – раздался над ней мягкий голос.

Полная сомнений и подозрений, Мичико подняла глаза на подошедшего покупателя, обладающим таким до боли знакомым голосом. И лишь встретившись с ним взглядом, она отчетливо услышала пронзительный смешок Судьбы.

– Вот так встреча… – по лицу юноши было видно, что он явно был сбит с толку. – Неужели это ты, Мичико? – он тут же схватил её за руку, желая удержать.

А у той голова шла кругом. Дело принимало совершенно крутой оборот.

«Вот я вляпалась! И угораздило же меня! А люди-то смотрят! Нет никаких сомнений, это тот парень, которого я встретила на балу… Боже мой! Что делать? Влепить пощечину и убежать?! Нет, лучше продолжать изображать наивную дурочку, может отвяжется, подумав, что обознался…» – девушка еле собрала мысли в кучу.

– Что на Вас нашло, господин? Вы, верно, ошиблись… – пролепетала она, как невинная овечка.

Она пыталась незаметно отнять руку, но тот не отпускал.

«Господи, каким ветром его сюда принесло? И что он так вцепился?! Пошёл вон! Не видишь, не я это!»

Парень хотел что-то сказать, но она ему не позволила, сунув ему в лицо целый букет цветов. Тот от неожиданности выпустил руку, а она на радостях протараторила:

– Эти прекрасные цветы обязательно понравятся вашей даме, можете не сомневаться! А еще лучше порадуйте ими свою бабушку.

И бросившись на утек в одном ей известном направлении, она искусно смешалась с толпой, оставив парня стоять в недоумении с букетом в руках. Вымотавшись, она перевела дух и через пару минут уже была способна здраво рассуждать: «Это было просто до неприличия подозрительно. Я ещё его бабушку упомянула, – она с неким укором посмотрела на небо, будто это оно виновато в этом происшествии. – Буду надеяться, что он не поверит своим глазам и забудет этот нелепый спектакль в ближайшие часы… – успокаивала она себя, но её спокойствие за считанные секунды перешло в панику. – Погодите-ка… Учитывая его пребывание здесь, можно ли полагать, что он внук герцогини Т***, ведь это её земли? Она, и вправду, довольно стара, а её сын с его женой живут в Южных долинах… – её мозг начал бурную деятельность, проясняя для неё все больше воспоминаний. – Этот паренек говорил мне тогда, что одного со мной статуса, а зовут его… Ах, да, благородной дурехе не за чем было узнавать столь важную информацию. И что за ужасной гордячкой я была в прошлом. Ладно, успокойся, подумай, как же звали его? Вроде бы Тору. Хорошо, значит будет Тору. Но это проблема. Он точно поднимет меня на смех при следующей нашей встрече… Не было бы печали. Только все пришло в спокойное русло и тут он опять ворвался в мою жизнь!»

В просторной комнате герцогини было светло, её наполнял запах цветов, стоящих на столе в огромной расписной фарфоровой вазе, на которые неотрывно смотрела добрыми глазами старушка, прикованная к постели. Она очень любила цветы, и её улыбка была похожа на улыбку ребенка, которому подарили красивую игрушку. В дверь комнаты несмело постучали.

– Войдите, – ответила старушка поворачивая голову в сторону белой двери и её серые кудри растеклись по подушке.

– Здравствуй, бабушка, – юноша открыл дверь, осторожно входя в комнату. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, Тору, – сказала та, тепло улыбаясь внуку.

– Смотри, что я тебе принес, – он достал из-за спины букет цветов.

– Какие они красивые! – пришла в восторг бабушка. – Дай-ка мне их разглядеть, Тору.

Она протянула свои сухонькие, пронизанные жилками, руки.

Тору с охотой вручил ей цветы, с удовольствием наблюдая за её радостью. Хорошенько рассмотрев их, герцогиня попросила его поставить цветы в вазу.

– Бабушка, отец написал, что скоро приедет вместе с матушкой навестить тебя, – сообщил ей Тору.

– Замечательно! Давно я не видела твоих папу и маму, так соскучилась.

– И поэтому они приедут на этой неделе. Им больше не хочется оставлять тебя одну.

– Спасибо, Тору, что сказал мне об этом. Я действительно рада.

Поцеловав бабушку в лоб, Тору посоветовал ей немного поспать перед тем, как придет врач, на что она послушно кивнула. Попрощавшись, он вышел.

«Хорошо, что она не понимает, для чего приезжают родители. Им нужно урвать как можно больший кусок от её наследства, – думал он, четким шагом идя по длинному коридору дворца. – Последние годы они и слышать не хотели о бабушке, а как почувствовали её последние часы, так готовы лично приехать! А Мичико… Я уже догадываюсь, почему она оказалась здесь. Хотя, ей в некотором роде повезло, она больше не связана с этими свиньями. Но я больше ничего хорошего не вижу в жизни крестьян. Вот, что называется, допрыгалась».

Утром, по привычке встав с петухами, Мичико думала, что ей сегодня делать.

– Сегодня хорошая погода, – сказала она с улыбкой, посмотрев в окошко. – Надо бы в огороде поработать, но сначала зайду в книжную лавку, там работы наверняка скопилось выше крыши, а цветы продавать буду на следующей неделе.

Бодренько открыв дверь лавки, она вошла под мелодичный звук колокольчика и выкрикнула:

– Тетушка! С добрым утром!

– Ох, это ты, Мичико, – услышала она хриплый голос радостной старушки, доносящийся из-за стеллажей книг. – Поди-ка сюда, помоги мне.

– Уже иду!

В этот день хозяйка заметила, что приходило на редкость много посетителей. Посмеиваясь, она говорила, мол это из-за то, что она сегодня пришла. Когда они закончили, на улице уже стемнело. Бабушка извинялась, что так сильно задержала её, но девушка нисколько не сердилась.

«Мальчишка, наверное, уже десятый сон досматривает, а мне это только на руку». – радовалась про себя Мичико, ведь риск встретить старого знакомого минимален.

Тихо шагая по мощеным улицам, она вдруг почувствовала назревавшую тревогу. Оглянувшись, она заметила идущего за ней по пятам солдата. Он пошатывался, и ноги его заплетались. Мичико испугалась, приняв его за пьяного, и ускорила шаг, так как знала, на что такие люди способны. После увидела впереди ещё один силуэт с мечом на поясе, и не горя желанием пересекаться с ним, свернула с главной опустевшей дороги на маленькую, петляющую среди домов.

«Глупо, – осознала она свою ошибку после нескольких секунд похода по этому лабиринту. – Но и возвращаться лучше не стоит».

Вспомнив свой дом, она побежала, уверенная в направлении, но…

– Попалась!

Мичико и глазом моргнуть не успела, как оказалась в чьих-то объятиях, уткнувшись в грудь своего пленителя. Крик так и остался в горле, как только девушка заслышала приятный голос:

– И вот мы снова встретились, Мичико.

– Вы, ни как иначе, меня преследуете, – пролепетала девушка, пытаясь отстраниться от него. – Что Вам угодно, господин? Вы меня точно с кем-то спутали.

Страх душил её своими холодными лапами.

– Не стоит так пугаться, тебе ничего не угрожает, – тихо прошептал ей на ухо юноша, ощущая, как бьется её сердце, словно птичка в клетке. – И почему ты здесь одна в этом городе?

Мичико ничего не ответила, прекрасно знакомая с натурой дворян. Если скажет правду, он мог раздуть ещё один скандал и тогда авторитет родителей вновь основательно бы пошатнулся. И хотя для неё это уже не имело большого значения, язык не повернулся. Ей было жалко свою семью, у них совсем недавно все утряслось.

– Все думают, что ты уехала в деревню своего отца. Нам сказали, что ты слаба здоровьем, а оно вот как оказалось! Интересно, сколько же шуму наделает эта новость на верхушке общества? – злобно ухмыльнулся тот, читая страх в глаз девушки.

– Не делай этого! – вступилась за родных Мичико.

– Я подумаю, – лукавая улыбка на его лице сделалась только шире, – если ты попросишь меня более ласково.

– А не многовато ли чести? – показала клыки Мичико, и эти слова повлияли на него отнюдь не благоприятным образом, судя по тому, как изменилось его лицо. – Послушай, люди тебе не игрушки! – она стала вырываться более решительно. – Отпусти! Я же сказала, что не желаю больше тебя видеть!

– И что с того? – грубо оборвал он её. – Я хотел увидеть тебя, Мичико, а твое мнение для меня не столь важно.

Тору злился, потому что она не хотела ему подчинятся, не оставляла попытки вырваться.

– Слушай сюда, – он сильно сжал тонкое запястье девушки так, что она поморщилась. – Знаешь ли ты, что я делаю с теми, кто мне противится?

За спиной девушка услышала тяжелые шаги. Те двое солдат, загнавшие её сюда, приближались, и уверенность парня возросла.

– Раз ты в моих владениях, я беспрепятственно могу забрать тебя во дворец и сделать своей наложницей! О тебе даже никто и не вспомнит!

Предательские слёзы выступили у Мичико на ресницах от страха и жгучей обиды. Она резко втянула холодный воздух ночи, кислород ударил в голову, эмоции тут же перешли под контроль, и ладонь хлестко ударила по его щеке. Эта была не первая пощечина в его жизни, подаренные красавицами-мечтательницами с разбитыми по его вине сердцами, но эта оказалась самой болезненной.

– Больно, – зашипел он, невольно выпустив её руку.

Но боль заглушил ужас, как только он услышал стремительные шажки убегающей девушки.

– Стой! – крикнул он ей вслед.

Солдаты, выбежавшие из-за угла, подверглись испепеляющему взору маркиза, который приказал им, рыча от ярости, схватить девчонку. Те кинулись в погоню. Но вот следы завели их в лес, куда спустилась жуткая ночь. Не видя ни зги, солдаты тщетно пытались найти беглянку. Их хозяин и сам пытался, каждый раз оглядываясь по сторонам и ища Мичико. В конце концов гнев сменился отчаянием, он осознал, что натворил.

– Кажется, я окончательно спятил, раз стал способен на такие зверские поступки. Загнать в темный переулок, поймать, как зверька какого-то, – его лицо исказилось жалкой улыбкой, а плечи подрагивали от смеха, – потом силой пытаться удержать! Конечно, она бы убежала. Я такой идиот.

В этот момент раскаяния он и не подозревал, что причина его страданий и потери холодного рассудка была в паре метров от него, за деревом, сжавшаяся в комочек и закрывающая себе рот ладонями, чтобы не разрыдаться в голос. Когда Тору отозвал солдат и ушел из леса, Мичико спокойно смогла дойти до своего дома. С тяжелым облегчением она вошла в его умиротворяющую темноту и теплоту.

Вернувшись во дворец, Тору пришел к своему другу и слуге, ждавшего его возвращения.

– Тэкеши! – с грохотом открыл он дверь в комнату генерала.

Сейчас тот был в совершенно в другом состоянии, нежели когда был в лесу.