Текст книги "Аватара гоблина или играющая семья в другом мире (СИ)"

Автор книги: Хаинц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Интерлюдия четыре. Дворфы в законе. В сухом.

Быстропортящиеся кличут нас дварфами, не знаю, что это значит и неправильно это. Устойчивые – мы. Стоим как камень и не сдвинешь нас. Из камня мы выходим, и в камень мы войдем. Не в прямом смысле, а в мета... метафи... метафо…в иносказательном, короче.

В наших горах жили мы испокон веков, как вывелись из камня, как гласят легенды, и никому не было туда проходу… Но после Великого Земного Потрясения открылся и был исследован Молниеустойчивыми Первый проход, потом устойчивые Темной Бронзы в погоне за оловом прорыли Второй. А позже, взрывным порошком устойчивые Рыжие Алхимаги пробили Третий. И если по Первому только устойчивые и очень ловкие Быстропортящиеся могли пройти, Второй выходил малолюдное место и долго оставался тайным, то Третий вышел близко к торговым путям Быстропортящихся.

В этом были и преимущества, потому как с тем, что Быстропортящиеся могли предложить, Рыжие Алхимагом были самые передовые вещи, придуманные ими. Правда, первой такой вещью был закованный в сталь конный отряд местного вождя, хершога какого-то. Подогрели их из больших огненных труб, которыми стены самых глубоких шахт обжигают, Рыжие Алхимаги как раз новый состав проверяли. Проверили. Много стальных доспехов ушло в переплавку, после того как уголь из них повыковыривали. Говорят, из того железа и сделали доспехи стражи Третьего прохода.

После первой стычки было еще несколько, но к тому времени Молниеустойчивые разведали местность и оставили несколько сменяющихся секретов, устойчивые Темной Бронзы с Рыжими Алхимагами поставили Третьи врата, с Большими трубами, что кидают камни взрывным порошком.

В общем, Травоград, самый ближний к Третьему проходу стал еще богаче, и начал славится доспехами как прямо нашими, так и теми, что местные ковали из нашего угольного железа. Устойчивые же получили много разной еды и пива… Много пива!

Тратить еду на выпивку, считалось у устойчивых недостойным, мало было еды. Устойчивые, конечно, всякой гадости себя добить не дадут, но еды мало и с веками измельчали чуток, Быстропортящиеся сейчас на добрую треть тела выше. Настойки на сиреневых пещерных грибах – вещь мощная, но пиво все же лучше. Рыжие Алхимаги любят светлое, Темные Бронзолюбы, темное, что неудивительно. Молниевые среди остальных устойчивых считаются извращенцами, потому как пиво смешивают и с вином, и с виски. И даже (о ужас!) разные сорта пива смешивают.

Несколько веков прошли, устойчивые долго никому не подчинялись, но недавно, буквально века два назад, человеческий Большой король захватил Травоград, привел громадную армию к Третьему проходу, армии поменьше ко Второму и Третьему и пригрозил лишить устойчивых еды. Над чем те только похохотали. Потом с ним поговорил низкорослый советник, и Король пригрозил лишить устойчивых пива. Три дня шло совещание. Устойчивые получили во владение окрестности Травограда (в самом городе и так редко что без их старейшин решалось), где и растили много ячменя и хлеба под пиво. А сами обязались поставлять в армию короля отряд, владеющий Малыми Медными Трубами, кидающими камни взрывным порошком. И обязались снабжать короля взрывным порошком.

Одним из таких отрядов и был отряд Муррина, отправленный полсотни лет назад за Большое море, где отряд отправили с новой экспедицией. Которая была успешна для Быстропортящиеся. А вот устойчивых после большой битвы с троллями бросили. В местности, которую они не знали, и, как назло, ни одного из Молниевых, которые интуитивно нужную дорогу находят, среди них не было.

Вот так и застряли мы рядом с каким-то старым рудником, поставили укрепления, развели в пещерах грибы, иногда выходили из укреплений поохотиться. Быстропортящихся тут в округе нет, а вот Быколюдей и троллей много. Жить можно. Только как к своим идти непонятно, куда непонятно… А главное – нет пива! И даже сиреневых грибов ни у кого не осталось. Вот и сидим тут. Полный Сводный Второй Отряд Самых Малых Труб Империи под командованием Муррина. Не очень голодные. Вполне в силах отразить любую атаку местных. Но без пива.

Глава шестая. Пиво, драки и землетрясения.

Если когда-то это место и было простым рудником, то сейчас по внешнему виду это было сложно определить. На первый взгляд, а также со второго и даже с высоты птичьего полета было непонятно, где здесь добывают руду. Чтобы лучше рассмотреть, пришлось взлететь повыше, но даже с воздуха шахты или признаков добычи полезных ископаемых заметно не было. Вместо привычных для рудника построек взору открывалась внушительная крепость.

Массивные наружные ворота были усилены деревянно-земляными башнями по бокам. Но это были не единственные укрепления – за первыми воротами виднелись еще одни, внутренние. А над ними, словно бойницы для стрелков, располагались отверстия, напоминающие пулеметные гнезда. Такое сооружение уже сложно было назвать обычным рудником, и штурмовать его, не имея должного вооружения, представлялось задачей почти невыполнимой.

Эдрик приблизился к внешним воротам, стараясь не делать угрожающих движений и держась на виду в дневном свете. Однако дварфы, охранявшие крепость, тем не менее, закричали и выстрелили в его сторону предупредительными залпами. Вопреки здравому смыслу, упрямый Эдрик не захотел отступать, невзирая на опасность.

– Бабах! – раздался выстрел, и Эдрику пришлось прикрываться башенным щитом, одолженным у Вайна. Лишь после этого он наконец начал медленно отходить, как и было первоначально спланировано.

Таким образом, попытка начать переговоры с дварфами с самого начала не задалась. Их реакция ясно показывала, что они не расположены к мирному диалогу.

***

Вообще, сначала я хотел пойти и поговорить сам, но дети отговорили.

– Папа, я – больше, сильнее, и у меня доспехи. А у этих дварфов – огнестрел. Пусть и медленный.

– Ага, – кивнул Вайн, – часто они не стреляют. – Иногда выходят из своих укреплений, охотятся на все что попало, даже волками не брезгуют. Камни они своими палками метают сильно, но нечасто. Если согласитесь, пошлю Рилта с вами, он рядом с рудником охотится иногда, покажет несколько деревьев, где застряли эти их серые камни. Они их выковыривают обычно, но несколько пропустили.

– Не знаю, – покачал головой я, все еще не уверенный.

– Папа, я буду стоять подальше, если что, быстро Эдрика подлечу, так чтоб он хотя бы ушел подальше.

– Дорогой, как бы мне ни хотелось посылать вперед ребенка, если мы все-таки возьмемся за это дело, послать Эдрика вперед немного логичнее.

– Ладно. Может быть. Но тогда нам надо кое-какое обновление защиты. Уважаемый Вайн, а нет ли у вас в загашниках совсем закрытого шлема? Так, чтоб только смотровые щели были? С латами и оружием у Эдрика терпимо, а вот открытый шлем – это беда. И тяжелый щит. Тогда шансов побольше.

Для похода шлем и щит у Вайна нашлись, хоть и с некоторыми трудностями. В местной деревне кузнец под залог всего нашего имущества, кроме денег, согласился выдать необходимое снаряжение. Правда, шлем, снятый, вероятно, с очень крупного человека, Эдрику на голову не налезал из-за отсутствия выемок для рогов. Пришлось местному умельцу кое-как пробивать отверстия под рога, а также прикреплять дополнительные пластины для их бронирования. Ведь если рога и отобьют, это не так страшно – они не являются жизненно важными органами и не влияют на основные функции организма, даже если не отрастут заново.

Но зачем мы вообще ввязались в это опасное предприятие? Причина крылась в значительной выгоде. Малый медный рудник, некогда обеспечивавший металлом треть Межгорья и находившийся под влиянием старосты деревни Кровавое Плечо, уже около полувека был захвачен дварфами. Нехватка металла ощущалась во всех сферах местного хозяйства. Ситуацию усугубляло то, что второй межгорский рудник, принадлежавший губернатору, был отдан в концессию Ост-Анкской компании, и металла оттуда в Межгорье уже давно не поступало.

Если бы удалось отбить рудник у дварфов или хотя бы договориться с ними о поставках, то можно было бы с большей уверенностью смотреть в будущее. Ведь нет услуги дешевле, чем уже оказанная, хотя местные минотавры, казалось, пока не достигли такого уровня цинизма. Впрочем, в долгосрочной перспективе вести дела честно выгоднее для всех, но сиюминутная выгода часто толкает многих на обман здесь и сейчас.

С другой стороны, успешное разрешение кризиса с гарпиями уже создало нам репутацию тех, кто способен решать сложные задачи. Еще пара-тройка подобных дел – и о нас заговорят как о тех, кого непросто убить, с кем лучше пытаться договориться, нежели искать и нанимать убийц получше. Последняя мысль, впрочем, отгонялась прочь.

Первая попытка диалога с дварфами не удалась еще и потому, что ни я, ни дети не понимали ни слова из того, что они кричали, прежде чем открыть огонь. Отловить их, как ранее гарпий, и начать насильственный допрос представлялось технически очень сложной задачей.

– Отходим, – скомандовал я Эдрику.

Эдрик, помотал головой:

– Пробуем еще, – От ненормативной лексики меня удержало только чудо и локоть жены, но раздался второй выстрел, поближе, и Эдрик спорить перестал и начал отходить.

Вообще-то, несмотря на убойной силы переносные пушки, и просто нереальную возможность для ущерба, пока дварфы никого из жителей деревни не убили, включая время от времени следивших за ними охотников. Последние были вполне себе в досягаемости, но стрелять по тем не спешили. Я задумался. Был шанс, что дварфы специально старались никого не убить.

– Было бы неплохо с ними наладить диалог… – Начал размышлять вслух я. – Ладно, дети, слушаем задачу, как наладить диалог с тем, кто при приближении стреляет? Вторичная задача один: почему стреляет? Вторичная задача два: почему до сих пор никого не убили? Вторичная задача три: как понять, понимают ли они нас и если нет, то как это ограничение преодолеть?

– Как они сюда пришли, мы не знаем, – начал младший, – но знаем когда.

– Точно, около пятидесяти лет назад, примерно во время той битвы, в которой захватили Великого Анку.

– И после которой начала разделятся Империя Анка.

– То есть, есть большой шанс, что?

– Что они пришли с теми, кто был на стороне захватчиков.

– Поэтому по умолчанию, все в округе для них враги.

– Но, папа, все захватчики же взяли золото-серебро и свалили.

– Эдрик, если дварфы остались, значит – не все свалили.

– Это объясняет, как они тут оказались, почему не могут выбраться.

– Но убивать всех не хотят. Сидят в обороне.

– И, возможно, ждут пока их вытащат.

– Пятьдесят лет?

– Может для них это не так много, дорогой.

– Ну, допустим. Подытожим. Пришли с захватчиками или были их частью, поддерживают вооруженный нейтралитет. С дальних отсюда мест, поэтому на общих языках с минотаврами и троллями не говорят. Остался последний вопрос, как с ними все-таки поговорить?

– Знаками?

– Близко никого не подпускают.

– Похитить «языка» не выйдет, они осторожные.

– «Языка»?

– Кого-то кто может что-то рассказать. В нашем случае – структуру языка. И как с ними поговорить?

– Надо подумать, папа. С гарпиями же получилось…

– Дорогой, – довольно ощутимо постучал меня по плечу пальчик без маникюра, – А ты помнишь, Асаша говорила, что поняла наш ветер…

– Асашаша, – поправил жену я, – Помню… И что?

– А возможно она и ветер этих дварфов может понять?

Прошло несколько дней уговоров Асашаши; мне пришлось еще сильнее влезть в долги у Вайна за несколько туш животных, но понаблюдать за дварфами и «разгадать их ветер» она согласилась. А еще, ей, по-моему, были интересно посмотреть на мир вокруг. Хотя торговалась она так, что я уже не был уверен, кто из нас гоблин. Опять пришлось уступать место для торговли жене.

А еще через две недели у нас был готов крайне примитивный минотавро-двсарфийский разговорник.

Рилт, охотник, владел зачатками магии воздуха. Обычно он применял ее, чтоб хорошо прятаться, и чтоб его слышно не было. Правда, в таверне во время постоянной ругани с местными воинами он отточил и усиливающую голос магию, вроде той, что мы видели у рефери при моем «бое за невесту».

Начали примерно так, как я предполагал в моем первоначальном плане. Я вышел в середине дня, невысоко взлетел, дождался знака Рилта об усилении голоса, и Рури о том, что он меня «держит и готов подлечить».

Начал я свой разговор с того, что попытался предложить торговлю, и произнес несколько фраз о мире, ненападении и торговле. Потом вспомнил, что несколько дварфов часто использовали одну фразу для окончания предложения, подумал, что это может быть, какая стандартная фраза окончания речи на дварфийском, и добавил ее. Со стороны дварфов раздался дикий гогот, и рядом с воротами распахнулась небольшая калитка.

***

«Записки капитана Муррина. Путешествия, приключения и повышение мастерства за Большим Соленым Озером.

История моего знакомства с Нитом началась довольно смешно. К тому времени мы сидели в осаде на Межгорском Руднике трех Руд уже сорок девять лет, восемь месяцев и три дня. За пару недель до появления Нита очередной минотавр, на этот раз в хорошей броне подошел близко, и мы его попугали пустыми выстрелами.

И утром очередного дня перед воротами возник гоблин. Гоблинов, я, если честно, как опасался, как и опасаюсь до сих пор, и Нит не исключение, пусть и по другим причинам. В Травограде их вроде бы немного, но стоит затеять серьезное дело, как сразу натыкаешься на какого-то гоблина, который намеревается поиметь свой денежный интерес. Дварфы вообще гоблинов недолюбливают, но есть у них одно достоинство – своего договора они придерживаются до последней буквы. Правда, если промахнулся где-то в формулировках, то пиши пропало, но тут уж ты сам себе злобный деревянный длинноносый голем. Во только до сих пор все знакомые мне гоблины на дварфийском говорили отлично, потому как ни один гоблин не позволит такой вещи, как язык, встать между ним и прибылью.

– Моя тебя нападать нет, – Начал это странный диалог, гоблин, явно используя усиление голоса. И я махнул, парням, чтоб не стреляли.

– Твоя мной торговать, – Продолжил тот, и не надо было быть умником из Верхних Переходов Высокой Горы, чтоб понять, что меня не призывают к гоблинской работорговле, а хотят договориться о товарообороте.

– Твоя мной говорить? – прозвучала последняя фраза, и прежде чем я успел дать знак, открыть небольшой проход, гоблин добавил, уже безо всякого акцента, – Чтоб меня наковальней по шлему отоварило!»

***

С засевшими в малом медном Карьере дварфами, которые те перестроили почти в крепость третьего уровня, оказалось тоже вполне себе возможно договорится. Дварфы хотели еду и пиво. Если с едой никак, то хотя бы пиво. Они навострились выращивать какие-то хитрые грибы у себя, и с едой у них проблем особых не было, хоть и они были не против ее как-нибудь разнообразить.

А вот для браги эти грибы были абсолютно непригодны. Дварфы грешили на одного из немногих дварфов-друидов, который решил одну из основополагающих проблем с питанием дварфов – еду, из которой невозможно делать алкоголь. Дварфы умели его делать из чего угодно, даже из дерева, но, видимо, того конкретного друида так достали пьяные дварфы, что он решил им отомстить. И не прогадал. Ну и спасибо ему за это.

Страдающий жаждой дварф был довольно жалким зрелищем, но сам я ему и его коллегам помочь не мог, так вообще не знал, как у минотавров с выпивкой. То есть, после попойки знал, что неплохо, но сколько производят, и сколько готовы продать или поменять на медь – без понятия. Вайн, бывший лицом номер один в деревне Кровавого плеча, пойти не мог, но со сбегавшим в деревню Рури отправил свою заместительницу и почти жену, «лицо номер два», минотавру-шаманку.

– Бочонок пива за средний мешок меди – это слишком дешево!

– Не меди, а медной руды. За средний мешок слитков я бы и два бочонка дала.

– Даже это слишком дешево! Половина большого мешка за два бочонка!

– Это даже не цена меди, а высококлассной бронзы! Подавись своей медью, дварфийский жадюга. Смысла в ней, если бронзу не сделать.

– Ну, у нас еще железо есть, правда, очень немного.

– И кому оно нужно! У нас про него не знают, а значит, покупать не будут.

– Уважаемый Муррин Бронзобров, – вступил я, задолбавшись на пару с Асашишей переводить эти обе заинтересованные, орущие на меня стороны, – Утренняя роса, – кивнул я шаманке. Все же позволить им общаться без посредников, просто осуществляя прямой перевод, было не самой лучшей идеей. – Как мне кажется, я понял вашу главную проблему – вы друг другу не доверяете, поэтому хотите сорвать как можно больше с разовой сделки.

– А мы тоже не знаем, что там у вас за пиво, может дрянь какая!

– У меня есть деловое предложение. – Не тратил я время на провокацию, а просто продолжил разговор, – Мне нужны латы для Эдрика, и Ричерии не помешала бы кольчуга, или хоть бригантина. Сколько бочонков вы считаете справедливой ценой.

– Никак не меньше десятка, – быстро проговорил дварф.

– Получите одиннадцать, – пообещал я, – Из них три – задатком. За каждый сделанный элемент брони, я буду добавлять по бочонку. Заодно и убедитесь в высоких качествах минотаврского пива. Оно быка с ног свалить способно!

Короткий смешок дварфа и кривой взгляд минотавры в ответ на расистскую шутку – вот и вся реакция.

Обратно мы шли в молчании, изредка отвлекаясь только на особо наглую стаю волков.

– Миссия засчитана, – проговорил Вайн, криво усмехнувшись в ответ на рассказ шаманки. – Ну ты и гоблин!

Такой вот сомнительный комплимент подытожил это день.

В ходе дальнейших переговоров с дварфами подтвердились наши предположения – они оказались отрезанными от своих родных мест за «Большим Соленым Озером» и застряли здесь без возможности получить достоверную информацию о том, как вернуться обратно в горы. Без этих сведений они не желали покидать захваченный рудник. Пока у нас не было таких данных, но когда они появятся, я твердо вознамерился заставить дварфов щедро заплатить за возвращение на родину.

А пока приходилось зарабатывать, отрабатывая стоимость бочонков пива, которыми приходилось снабжать дварфов. Впрочем, помимо этого, я намеревался брать пять процентов с каждой медной сделки в качестве посреднической платы за переговоры. Для этой работы Вайн обещал найти пару выносливых парней, а пока основной груз по транспортировке меди из рудника и пива из деревни лег на плечи Эдрика, Ричи и Рури. Я же в это время осваивал дварфийский язык и доказывал местному офицеру Муррину, что привозимое пиво не отравлено.

Такая интеллектуальная деятельность заняла около месяца, и я уже с радостью вновь оказывался в деревенской таверне. Пусть это был далеко не центр культуры и искусства, но все же не так гнетуще, как постоянное общество пьяных дварфийских рож.

Однажды вечером, когда я спокойно сидел за столиком вместе с женой и детьми, к нам подошло незнакомое в этих краях лицо. До этого самых задиристых местных жителей я уже несколько раз побеждал в дружеских спаррингах, сначала даже без особых травм, после чего они, наконец, поверили, что в «бое за невесту» я честно одолел соперника. Правда, позже была парочка особо упрямых – тролль и длиннорогий минотавр.

Тролль принял Эдрика за мужа Ричерии и попытался его «затроллить», но получил от того удар и вызвал на поединок, во время которого был практически размазан по арене. Длиннорогий минотавр из племени Могучего Тотема же наехал уже на меня. После боя он получил новое прозвище «Потерявший рог после долгой битвы с коварным гоблином», хотя о коварстве и затяжном характере боя это было сильным преувеличением.

Подошедший к столику был похож на местных минотавров, только был немного побольше и рога ветвистые. Северянин.

Как же они мне все надоели…

Глава седьмая. Ловушки, огненная тризна и землетрясение.

А вот в Большой Медной шахте и с собакоголовыми нам не повезло.

Со всем, что было связано с Большой Шахтой, Вайн связываться отсоветовал. Пока отсоветовал.

– Очень бы хотелось, Нит. Но пока лучше не связываться. Их право гарантируется губернатором, чтоб у него клыки и все остальное выпало или отвалилось.

– И как именно гарантируется?

– Правами губернатора-наместника империи Анка… Не надо на меня так криво смотреть, Нит. Не посмотрю на то, что ты вроде постарше и поменьше, и на арену пойдем.

– Ладно-ладно. – Не стал дразнить сонного минотавра я, применив лучшую часть своей мудрости, что приходит к людям лишь с возрастом. Кстати, а как вообще с возрастом у гоблинов, интересно. Ладно, потом узнаю.

Конечно, это был еще большой вопрос, кто из нас с Вайном кого на арене, но ссориться с основным представителем власти в этих краях точно не было хорошей идеей. К тому же, несмотря на склонность к алкоголю в моей компании, и частое нытье и жалобы, Вайна тренировал его папа, и если правдой в ходивших в поселении байках о его папане была хотя бы десятая часть, это все равно впечатляло. Даже если шансы на то, что мы с ним как-то схлестнемся, были довольно высоки, хотелось бы, чтоб причиной было что-то большее, чем мой ироничный взгляд, почему-то бесивший Вайна до крайности. Взгляд, который я когда-то, в бытность ассистентом, натренировал на особо выдающихся студентах…

– Не надо смотреть на меня как на тупую самку двурога, Нит! Дослушал бы. Так вот, право Ост-Анкской компании гарантируется правами губернатора-наместника империи Анка и его наемниками. Это, кроме тех, что, собственно, сама компания приволокла. Наемники из дальних земель и сделают все. За деньги. А деньги у этого козла с рогами во рту, а не на голове есть. Этот изношенный сластолюбец забирает налоги продуктами и вдобавок к прямой плате за пользование рудников втридорога продает провизию компании. А его наемники следят, чтоб никто не общался с персоналом рудника под угрозой лишения жалования. Пока у него есть рудник и еда на продажу, у него есть деньги на наемников. А пока у него есть деньги на наемников, у него есть рудник и еще больше денег.

– А если налоги заплатят не едой? Формально повода их не принять же не будет.

Вайн вздохнул, оглянулся, с облегчением обнаружил, что никого нового и незнакомого вокруг нету, и вздохнул еще раз:

– И откуда ты такой умный выискался, гоблин. Пока все равно скажу – рано. Пока рано.

– Понял-понял. – кивнул я. – Пока что оставим. А что там с собакоголовыми?

Собакоголовые, псоглавцы, кинокефалами их звали в землях Старой Империи. В Межгорье они занимали нишу нечто среднее между мелкими вредителями и стихийным бедствием, подобно тому, как гоблины изображались в одном жестоком аниме.

Я пытался наладить контакт и с ними, однако в случае с гноллами диалог никак не получался. Даже гарпии первоначально воспринимались как условно разумные существа, но в итоге, после проявленного желания договориться, с ними удалось найти общий язык. Гноллы же просто и незатейливо хотели убить нас. Более того, как я позднее узнал – убить и съесть. Само по себе каннибализм не являлось чем-то из ряда вон выходящим, ведь человечество на Земле вполне себе поедало друг друга на протяжении десятков тысяч лет.

Вообще, прежде чем столкнуться с гноллами лицом к лицу, мы несколько раз чуть не попадали в беду, и не очень сильно не пострадали только благодаря Ричерии. Дорог в места обитания собакоголовых было несколько, но, согласно отзывам тех немногих минотавров-охотников, что осмеливались туда забредать, любая из них была крайне опасна. Племена гноллов были довольно примитивными, но это не делало их ловушки менее смертоносными. Хотя эти ловушки и не были непреодолимыми для слаженной группы, даже состоящей исключительно из охотников, обычно минотаврские охотники редко выходили большими партиями. К тому же гноллы редко покидали свои территории, чтобы считать такую ситуацию критичной.

Поэтому для Вайна мы и в этом аспекте были настоящей находкой – отряд из мага, воина, друида и охотницы. Способные обнаружить и обезвредить ловушки издалека при помощи магии, подлечить при необходимости. А также отразить нападение не слишком крупного отряда гноллов. Идеально подходили для разведки. Ну и, в случае чего, наша потеря не была бы такой болезненной, как гибель опытных минотаврских охотников.

Первым признаком того, что мы вступили на территорию гноллов, стало то, что Эдрика чуть не разнесло летящим бревном. То есть, бревно таки снесло его, но этого оказалось недостаточно, чтобы причинить существенный вред минотавру, облаченному в броню и закрытый шлем. Пусть Эдрик был еще достаточно молод, а броня могла быть и получше. Дварфы все никак не доделывали доспехи, хоть и относительно быстро выковали кирасу и переделали шлем, чтобы он лучше держался, а также прикрепили дополнительные пластины для защиты рогов от повреждений.

Летящее бревно удивило и сильно напугало Ричерию, ведь она не привыкла, чтобы одного из ее сыновей сносило подобным образом. Зато Эдрику это не причинило серьезного вреда. Удивление Ричерии выразилось в том, что пока Эдрик совершал свой полет в качестве минотавра, Рури судорожно начал его исцелять, а я приноравливался, как бы разнести бревно, но не задеть самого Эдрика. В это время Ричерия выстрелом, столь метким, какие не удавались ей даже на тренировках, перебила веревку, остановив недолгий полет сына.

К счастью, эта ловушка оказалась одиночной и не сопровождалась засадой. Но она послужила отрезвляющим фактором. Поэтому, после того как мы подлечили Эдрика, успокоили Ричерию и восстановили запасы маны Рури, почти полностью истратившего ее на исцеление, мы продолжили путь с удвоенной осторожностью. Ну и заодно потушили дерево, которое я сам же невольно поджег от неожиданности…

– Стоп, – молчавшая с того самого момента, как мы заново начали путь Риче, остановила все еще шедшего впереди Эдрика, – Всем стоять! Рури три шага назад. Дорогой, не дергайся, пожалуйста, и не надо ничего сжигать и морозить. Эдрик, сынуля, подбери-ка ветку слева от себя, длинную такую.

– Да, мама, хорошо.

– Теперь, пожалуйста, тыкни-ка ее в немного более темный кусок земли справа. Ветки как раз должно хватить. И сразу падай на землю, пожалуйста. Опоздаешь и поранишься, Рури-то тебя отлечит, а вот я буду недовольна.

– Да, мама, хорошо, мама. – Эдрик, как и все остальные, знал, что останавливать маму, которая вышла на тропу войны за здоровья членов семьи, дело утомительное, неблагодарное и бесполезное.

Вторая ловушка была посложнее, хоть и начиналась тоже с падения бревна. Но после падения бревна, от которого Эдрик уклонился, с той стороны, откуда улетело бревно, распрямилась ветка, с прикрепленными к ней острыми колышками.

– Вроде все. Продолжаем.

Ловушки с летящими бревнами закончились, вместо них нас поджидали целые серии ловчих ям, спиралевидно закрученных ветвей с остриями, причем расставленных одновременно с нескольких направлений.

А кроме того, кое-где в траве были закопаны небольшие колышки, смазанные чем-то невероятно вонючим и отвратительным даже на вид. Мы продолжали двигаться вперед, хоть и крайне медленно, остерегаясь каждого шага.

Однако вскоре визуализировать ловушки научился и Рури, сумевший вывести свое «чувство природы» на новый уровень, и после этого наше продвижение заметно ускорилось. Спустя еще несколько часов мы наконец добрались до того, что выглядело как стоянка гноллов. Учитывая количество ловушек на пути, бросаться вперед было крайне опрометчивым решением, поэтому мы ограничились пока лишь разведкой местности.

И тут сработала очередная ловушка, на этот раз с каким-то сигнальным устройством. Мы сами в нее не попались, но явно что-то разрушили. Сначала я не понял, что это было, ведь вместо громкого звука или вспышки разбился какой-то горшочек, и поляну, по которой мы проходили, наполнила удушливая вонь.

И почти сразу же с ближайших деревьев, причем с тех, что мы уже миновали, в нас полетели копья. Ричерию умудрились слегка поцарапать, но она сумела каким-то чудом уклониться. Рури пробили плечо, правда, неглубоко – он выдернул копье, сосредоточился и исцелил себя и Ричерию. Эдрик, оставшийся полностью невредимым, уже мчался со всей силы к одному из деревьев, откуда была устроена засада, и ухитрился со всего маху влететь в него со щитом, сбив тех гноллов, что там засели.

Я же в это время обрушивал огненные шары на второе дерево, а оправившаяся Ричерия градом стрел не давала возможности свободно действовать тем гноллам, что сидели на третьем, вынуждая их жаться к стволу. Они сидели там, как напуганные собаки, крайне неуверенно цепляясь за ветви. Рури же не ввязывался в схватку, а лечил небольшие повреждения, которые все же получал Эдрик в этой короткой стычке.

Когда же мы, наконец, добрались до хижин стоянки, то чуть снова не наткнулись на ловушки. Однако сами постройки оказывались пустыми…

Подобная ситуация повторялась уже несколько раз – мы натыкались на наспех сооруженные ловушки вокруг жилищ, но внутри хижин никого не было. Пустые строения, без следов присутствия гноллов.

В очередной раз Рури с Ричерией вовремя заметили засаду гноллов на деревьях. Я тщательно их проморозил, а Рури успел подхватить и заморозить склянку с «запаховой сигнализацией» до того, как она разбилась о землю. Это был первый случай, когда нам удалось захватить гноллов живьем. И следующий лагерь уже не оказался покинутым – в нем было много собакоголовых. Мы решили попробовать взять их в плен и попытаться наладить диалог.

Медленно продвигаясь вперед, мы обездвиживали и связывали всех встреченных на пути гноллов, все еще надеясь на возможность переговоров. В какой-то момент я заметил походный костер – место, где кормилась последняя группа гноллов, большую часть которой мы уже успели обезвредить. Первым шел Эдрик, за ним Рури, осматривающий местность, потом я, а сзади Ричерия. Справа располагался походный лагерь – вполне обычный, с лежанками, костром и котлом. В котле же я разглядел то, чего никогда не желал бы видеть никому из моей семьи – обглоданную голову детеныша минотавра.

Словно что-то внутри меня хрустнуло и дало трещину. Я создал огненный шар такого размера, что он, возможно, и впрямь мог стать оружием массового поражения. Не раздумывая, я его запустил, даже не разглядывая, были ли еще гноллы на этой площадке или нет.

– Ложись – только и успел крикнуть я, выпуская шар и сам плюхаясь плашмя.

На месте стоянки осталось выжженное пятно, в котором ничего уже невозможно было разобрать. Пусть Ричерия до конца вечера выносила мне мозг, рассказывать, что я видел, я не стал. Одно было совершенно ясно.

– Гноллы должны умереть.

Вайн в ответ на рассказ по поводу не вполне оконченного задания подробностей вытащил две глиняные чашки и какую-то оплетенную бутылку.