Текст книги "Секрет мастерства (СИ)"

Автор книги: GrenkaM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Кайло сбросил наконец надоевший пиджак, стащил галстук, засучил рукава рубашки. Бессовестно подглядывая, чем Рей занята, тоже размазал краску по холсту, помог себе пальцами. Испачкал дорогущую рубашку красками, но наплевал на это. Приложился к вину, теперь без приглашения.

– Ах да, – будто вспомнил, – говорить о проблемах… Ну вот вам первая: я одинокий мудак с деньгами, простите за бранное слово. И от этого у меня проблема с личной и, ха, публичной жизнью. Вы зря думаете, что я не смогу пить и бодрствовать всю ночь. Я сбежал к вам с проклятого приема, мы подписали наконец чертов важный контракт. Я сожрал еще одну фирму, и мой холдинг будет еще богаче! На приеме было невероятное количество расфуфыренных красоток, каждая готова запустить коготки мне в ширинку, но если дело так пойдет и дальше, я окончательно перейду на воображаемых женщин.

Кайло увлекся, говорил эмоционально, жестикулировал. Пятна краски на холсте складывались в силуэт обнаженной женщины в алых оттенках, но он этого, кажется, не замечал.

– О! – сказал, отпивая еще. – Надо убрать вопрос денег из наших отношений!

Вытащил свой смартфон, потыкал грязными от краски пальцами в экран.

– Ну вот, – удовлетворенно вздохнул. – Я только что перечислил вам большой грант в благотворительных целях. Вы мне больше не училка. И можете как продолжить наши творческие сессии, так и спустить меня с лестницы. За грант я получу налоговые льготы, так что не чувствуйте себя обязанной. А я не буду думать, что отнимаю у вас время или что это опять товарно-денежные отношения… Здесь можно курить? Наверное, нет, простите… Я слишком много болтаю, отвык. Что это за вино?..

– По скидке в супермаркете купила, – Рей решила пока игнорировать и слова про деньги, и мысль, откуда он знает о том, что она подавала документы на грант, чтобы обустроить свою студию и вести бесплатную группу для тех, кто не может платить за обучение. Год обивала пороги, отослала кучу заявок в различные фонды, но все бестолку.

– Напиться, к сожалению, не получится, бутылка всего одна, а курить можно только вместе со мной.

Он фыркнул, пачкая краской пиджак, достал из нагрудного кармана пачку Парламента. Подкурил сигарету и протянул ей. Закурил сам и, глубоко затянувшись, выпустил струю дыма в высокий потолок.

– А чем вам не нравятся дамы с коготками? – Спросила Рей, быстро набрасывая его профиль по-новому, так было даже лучше. – Они ведь под всем их блеском и лоском могут быть добрыми и хорошими.

– Я столько раз обжигался, что больше не готов к экспериментам, – хмыкнул Кайло, затягиваясь еще раз. – Черт, годами обещаю бросить. Но это успокаивает. Когда мне хочется разбить собеседнику голову, я поджигаю сигарету. Допускаю, что проблема во мне, смотрите первый пункт про мудака с деньгами. И я не был бы так уверен насчет «не выйдет напиться». У меня в машине Хеннеси. Универсальный растворитель для всякого дерьма…

Кайло встал ближе к ней, чуть сзади, разглядывая ее работу.

– Ну, а вы… Расскажете мне что-то про себя?

– Только если вы сходите за Хеннеси и расскажете, что уже сами знаете про меня, – она протянула руку, требуя подать ей бутылку.

Вино было хорошим, но молодым. От молодого вина Рей всегда становилось легко на душе. Похмелье приходило жуткой головной болью, но несколько таблеток ибупрофена все исправляли, и поэтому она продолжала его покупать. Кайло зажал сигарету в зубах и передал ей вино. В два глотка она добила бутылку, удивившись, как быстро они её прикончили. Затянулась и скомандовала:

– Прежде чем вы уйдёте, станьте сюда, – Рей указала на место перед собой, – и не двигайтесь пару минут.

Он повиновался.

– Если вы сейчас надумаете сбежать, я, по крайней мере, останусь со своей вожделенной Луной.

– Я бы побежал, только если бы был уверен, что вы броситесь вдогонку, – сказал Кайло, едва шевеля губами. – И то бежал бы на всякий случай помедленнее.

Он стоял в идеальной неподвижности куда дольше, чем пару минут, потом сходил за коньяком, открыл и протянул ей первой бутылку.

Рей отсалютовала ему бутылкой и приложилась. Правда, едва-едва. Она хотела закончить картину сегодня. А до того напиваться не стоило.

– Не забывайте про свою картину, Кайло, – она передала ему коньяк и кивнула на его холст. Пошевелила пальцами, и он с полупьяной проницательностью понял, что она хочет курить. Он снова для неё подкурил, потом выпил.

– Предлагаю обмен, – Рей решила это для себя, пока он ходил за выпивкой. – Мы оба сегодня закончим наши работы. Я подарю вам свою, а вы мне свою. Идёт? Она протянула ему руку, зажав сигарету зубами.

– Идет, – кивнул Кайло, снова взял ее за руку и снова поцеловал. Небрежно. Сразу отпустил. Заложил руки за спину и проговорил:

– Вы хотели еще, чтобы я вам рассказал про вас.

Сделал несколько шагов вперед, заставляя ее отступить к окну. Твердо взял за плечи и развернул к темному стеклу, где отражались они оба. Он – темная тень с бледным лицом над ее левым плечом.

– Я вижу, – тихо и хрипло сказал, наклонившись к ее уху, – женщину, которая не видит себя. Словно прекрасная заколдованная принцесса. Не сознает своего дара, своей ценности, своей доброты и красоты. Кто-то должен разбудить вас.

Он задержал руки на ее плечах дольше нужного и снова отошел к своей «картине». Заметил:

– Неравноценный обмен. Так, как я, и слон в зоопарке рисует.

– А мне нравится, – проговорила Рей, все ещё глядя в глаза собственному отражению. То, что шевельнулось в её душе, когда он стоял рядом, говорил, положив руки ей на плечи, даже её затуманенное алкоголем сознание интерпретировало как «бред». Она моргнула и повернулась к нему, ухмыляясь. Окурок обжег пальцы, догорев до фильтра, и Рей зашвырнула его в ближайшую гипсовую вазу. Не попала, но на белом боку реквизита осталась чёрная полоса.

– Обмен равноценный, если обе стороны довольны. Я хочу подарить вам работу, которую вы мне позволили закончить, – она сделала пару шагов вперёд, не отрывая от него взгляда. – Не пришли бы вы ко мне заниматься, Луна бы так и осталась без лица.

Рей перевела взгляд на его картину:

Ваша же будет служить мне вечным напоминанием том, что, возможно, лучше спать и видеть прекрасные сны, где социальное неравенство не имеет значения, где принцы влюбляются в свинопасок и живут долго и счастливо!

Она хотела, а вернее, выпитое хотело говорить дальше, жёстче, но она заставила себя замолчать. Он ничего ей плохого не сделал – помог, платил щедро, был вежлив и учтив; если то, что он сказал про грант, правда, то её мечта осуществится.

Рей подошла к нему практически вплотную, посмотрела в глаза, надеясь, что её собственные не сильно косят.

– Чего вы хотите, Кайло? – Спросила напрямую. И тут же добавила, не отводя взгляда. – И я хочу знать, зачем вам это.

Вместо прямого ответа Кайло расхохотался.

– Это вы меня сейчас так изящно свиньей обозвали? Потому что если вы свинопаска и выпасаете меня на ниве знаний, то я невежественная свинья. А если вы принцесса, то я богатый свинопас, премного благодарен!

Рей открыла рот возразить, но он приложил палец в краске к своим губам, давая знак помолчать.

– Дайте договорить, раз уж спросили. Чего я хочу? О, я тоже хочу сказки. Правда, принца и свинопаски я тут не вижу. Скорее красавицу и чудовище. Только моя волшебная роза давно увяла и осыпалась, так что этот хищный оскал навсегда. Но здесь, – Кайло широко обвел жестом ее мастерскую, – достаточно сказочно, чтоб я хотел вернуться. О чем я еще мечтаю? Я хочу друга. Но мы не дети, и я не могу просто дернуть вас за волосы, треснуть по спине рюкзаком, столкнуть в лужу и сказать «Давай дружить!» Хотя за настоящего друга я бы по битому стеклу прополз – верите? А еще я хочу организовать вам выставку, и чтоб это, – он ткнул пальцем в картину с луной, – висело на самом видном месте! Потому что я тщеславен.

Кайло прервался, переводя дыхание. Рей отступила – он шагнул за ней, будто преследуя.

– Знаете, – пробормотал чуть невнятно, хотя все его движения были четкими, – я иногда уезжаю на окраину города, в спальный район. Выбираю дешевый кинотеатр и иду на ночной сеанс. Там никого нет обычно, и только под ногами хрустит рассыпанный попкорн. И я смотрю фильм. Если б мы с вами были в мелодраме, то уже целовались бы на полу. Если б в боевике, то за вами пришли бы мои конкуренты, ведь вы единственная женщина, которую я подпустил близко за последние три года. Мне пришлось бы защищать вас и играть мускулами в боевике. В триллере я оказался бы маньяком или злобным полтергейстом и съел бы вас. Но у нас артхаус, поэтому мы просто разговариваем.

Кайло снова приостановился. Осторожно взял ее испачканные краской пальцы в свои, такие же испачканные, ладони.

– Скажите мне остановиться, – проговорил совсем тихо.

Рей забрала руки, но не отвела, а сосредоточенно принялась размазывать краску по его ладони, пальцам, – тщательно, чтобы до запястья не осталось и клочка чистой кожи. Заговорила, не глядя на него.

– Раз мы в артхаусе, значит, нам позволено делать странные вещи, – она усмехнулась, – и чем страньше, тем в большем восторге будут зрители.

Она внимательно оглядела его руки. Красно-коричневые, блестящие, как и её собственные. Даже рельеф кожи поменялся.

Рей подняла голову и взглянула ему в глаза, переплетая свои пальцы с его:

– Пока краска держится на руках, мы можем побыть теми, кем хочется. Говорить, делать то, что будучи сами собой никогда бы не сделали.

Она помолчала. Кайло неотрывно смотрел на неё и даже, кажется, не дышал.

– Я бы пошла с тобой в кино, – сказала с улыбкой.

У Кайло зазвонил мобильник, он быстро высвободил руку, удерживая ее пальцы другой, и вышвырнул смартфон в открытую форточку. Снова к ней повернулся.

– Я бы сделал, что ты попросишь, – хрипло сказал. – Я бы переломал руки и ноги твоему бывшему. Я бы позировал тебе, сколько ты скажешь. Я бы занимался в классе вместе с детьми, лишь бы быть рядом. Я бы тебя поцеловал.

И поцеловал.

Поцеловал нежно, почти невесомо, и Рей ответила – так же. Они стояли, держась за руки. Целовались, как парочка влюблённых подростков после школьной дискотеки: неловко, не решаясь сделать шаг навстречу, углубить поцелуй или вовсе оторваться. Рей отстранилась первая, но сделала шаг вперёд и уткнулась лбом в его грудь. Завела их по-прежнему сплетённые руки себе за спину.

– Я не хочу дальше играть, Кайло, – проговорила тихо. – Мне страшно заиграться. Я потом себя не соберу.

– А я и не играю, – хмуро сказал Кайло. – Я вообще плох в любых играх, кроме бизнеса. Ты просила быть, кем мне хочется, и говорить, что мне хочется. Я сделал и сказал. Я не знаю, как тебе объяснить, что ты особенная. Что я пришел сюда не трахать тебя, а побыть рядом. Ты все думаешь, что я смотрю на тебя с горы денежных мешков. А я смотрю на тебя вот так!

И, не отпуская ее рук, Кайло встал на колени и уткнулся лицом в ее живот.

Рей судорожно вздохнула, высвободила руки. Вытерла об себя ладони и провела рукой по его волосам, стараясь не сильно запачкать. Похерила доводы рассудка, стремление быть осторожной, не обжечься снова, отмела укол презрения к себе: ты же клялась, что больше никогда? Встала на колени напротив него и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала по-настоящему. Он же прижал её к себе так, что даже если бы она хотела вздохнуть – не смогла бы. Целовал жадно, так, как будто хотел поглотить её полностью. И даже когда прервался, не отпустил. Сжал в объятьях и уткнулся лбом в плечо. Рей обняла его в ответ.

– Ну вот, мы уже и целуемся на полу, перебрались в мелодраму, – прошептала с усмешкой.

Внезапно, на лестничной клетке раздался топот. Рей только успела вскинуть голову, когда послышался оглушительный хлопок, что-то коротко полыхнуло, и от двери повалил дым. Остального она не видела, потому что Кайло утянул ее на пол, прикрыл собой. Мелькнула отвлеченная мысль: «А вот и боевик», – когда что-то резко грохнуло, наверное, дверь. В ушах звенело, да ещё и казалось, что в них кто-то ваты напихал. Рей даже не заметила, как Кайло поднялся. Но села, когда услышала голоса.

Кайло матерился. Громко, яростно, витиевато. Собственно, из его речи только брань и была понятна – остальное на незнакомом языке. Он распекал десятерых здоровых лбов, которые только что подорвали дверь её мастерской. Все высоченные, как он сам, носатые и смуглые, в черном.

Рей с ужасом увидела за их спинами владельца мастерской, которому, видимо, пожаловались на шум, но он заметил Кайло, и растаял, как призрак, ничего ей не сказав.

Закончив разнос, Кайло выгнал незнакомцев, которые, уходя, аккуратненько приставили выбитую дверь к обугленному проему.

А Кайло повернулся к ней, смешно взлохмаченный и еще смешнее смущенный.

– Моя охрана, – честно признался. – Верные рыцари, мать их… Эти дебилы меня потеряли. Уволю нахер. Похоже, мы в комедии. Прости меня!

Снова встал перед ней на колени, покрыл ее руки поцелуями от почти чистых запястий к плечам.

В ушах у нее по-прежнему звенело, происходящее казалось каким-то сюрным сном. Рей едва замечала его ласки, и даже вид напрочь разрушенной мастерской почему-то не вызвал эмоций. Внезапно голова закружилась, и она обмякла в его руках, как тряпичная кукла. Успела только заметить, как вытягивается в недоумении, а потом в испуге его выпачканное в краске и припорошенное чем-то белым лицо. А потом мир померк. Пришла в себя в комнате с белым потолком.

– С правом на надежду, – хрипло проговорила вслух слова когда-то любимой песни, припоминая события минувшей ночи. Голова болела то ли от вина, то ли после взрыва.

– С видом на огни, с верою в любовь, – прошептала, перевернувшись на бок. Койка была явно больничная, от ее запястий к какому-то чудному аппарату тянулись витые проводки датчиков. Кайло спал в кресле у окна, из которого открывался вид на просыпающийся город.

Когда Рей шевельнулась, аппаратура запищала. Кайло аж подскочил в кресле. Быстро встал и пересел в ноги кровати.

– Эй, не брыкайся так сильно, это всего лишь датчики, – пошутил он. – Это не похищение, я привез тебя в медцентр. Сейчас придет доктор.

Рей не успела ответить – действительно вошел доктор. Сообщил ей, что у нее переутомление, вызванное хроническим недосыпом, недоеданием, стрессом и алкоголем. Рекомендовал взять отпуск и прописал слабые успокоительные накопительного действия. Только на этих условиях он согласен ее выписать, а иначе только под отказ от ответственности. Рей поняла, что это частный медцентр – платный.

– Видишь? Тебе надо отдохнуть, – сказал Кайло. – Я виноват в том, что тебе стало плохо.

– При чём тут ты, – она отмахнулась, чувствуя себя явно не в своей тарелке. – Я последние несколько недель почти не спала, вот и вырубилась. А все остальное – ерунда.

Соврала, конечно. Врач ушёл, а она все шарила глазами по палате, избегая встречаться с Кайло взглядом. В голову лезли мысли, которые озвучивать ему точно не стоило: что она не иждивенка и не хочет, чтобы он тратил на неё деньги, что оплатить даже простой осмотр в частной клинике ей не по силам и все снова упирается в деньги, что ей ещё в мастерской ремонт делать, хозяин помещения с неё точно три шкуры сдерет, а ещё – дверь ведь выбита, растащат же все, пока она тут валяется. Ничего из этого она не сказала, вместо этого решила поблагодарить.

– Спасибо, – проговорила, отчего-то стесняясь, подняла на него глаза. Он выглядел уставшим, зарос. Краску и строительную пыль с себя смыл, но казалось, не спал целую жизнь. Рей потеснилась на кровати. – Ложись. У нас есть ещё пара часов до того, как очарование – она фыркнула, вспоминая взрыв, – ночи развеется. Давай просто поспим.

Он какое-то время медлил, видимо собирался возразить. Она настойчиво потянула его к себе:

– Ну же. Врач приказал мне отдыхать, а тебе того же не сказал только потому, что побоялся, – она усмехнулась. – Я тебе не трахаться предлагаю, а поспать. Для восстановления здоровья, так сказать.

Он правильно понял ее беспокойство. Перечислил:

– Дверь на месте. Домовладельцу уплачено. С сегодняшнего дня у тебя медстраховка. Ты выиграла ее вместе с грантом. Ты мне ничем не обязана.

Неловко переместился к ней и предложил:

– Может, я отвезу тебя к себе домой? Ко мне ближе. Просто поспать, клянусь. Я дурно себя чувствую в больнице. Знаешь, однажды меня пришли убивать. С тех пор прошло лет десять, но…

– Ты расскажешь мне о себе? – спросила вместо ответа. – А то чем дольше мы знакомы, тем сильнее сгущается твой ореол тайны.

Он нахмурился и какое-то время прямо смотрел на неё. Сказал:

– Если я расскажу, ты не захочешь остаться.

Рей сжала его пальцы и улыбнулась:

– Я не прошу тебя рассказать мне твои страшные тайны и номера банковских счётов. Хотя бы что-то. Откуда ты? Что любишь? Музыка-книги-фильмы, сколько лет – вот это вот все. Я хочу узнать о тебе что-то кроме того, что ты талантливый абстракционист, меценат, но при этом мизантроп и не любишь дам с ноготками.

Его лицо смягчилось, он улыбнулся и кивнул, переплетя её пальцы со своими.

– Тогда поехали спать и разговаривать! – Решительно заявила. – Артхаус продолжается!

– Ты скорость любишь? – спросил. Дождавшись ответного кивка, просиял: – Сейчас подадут карету.

От «кареты» Рей офигела: инвалидное кресло! Только выработанная годами педагогической практики вежливость не дала ей выругаться.

– Обещаю, что тебе понравится! – сказал Кайло, пересаживая ее на кресло и заботливо укрывая коленки пледиком. А потом сам ухватился за ручки и разбежался. Рей аж завизжала: с таким ветерком он прокатил ее до лифтов. В лифте они поднялись на крышу, где их ждал вертолет.

Кайло торжественно подал ей руку.

– Вот теперь можно вылезать!

Полет на вертолете был коротким, но запоминающимся. Она смотрела вниз, и сердце замирало от восторга. Попутно отметила, что до ее дома было совсем недалеко, но там вертолету негде было сесть.

За особняком Кайло была оборудована вертолетная площадка. Он помог ей выбраться и повел к красивому маленькому флигелю в саду. Внутри была кровать с неимоверным количеством подушек, мягкое кресло и столик. На нем – накрытый поднос, видимо, еда.

– Доктор выдал мне рекомендации, – преувеличенно серьезно сказал Кайло, – так что придется тебе все съесть! Ты спрашивала обо мне, я отвечу. Я дикая смесь национальностей. И серб, и славянин, и англосакс, и немецкая прабабка. Мне тридцать два года. Меломан и книгоед, слушаю и читаю все подряд, но уничтожаю то, что не нравится.

– Сначала есть и говорить или спать? – Рей оглядывалась вокруг, подмечая детали. Это место являло разительный контраст с его жилищем. Здесь все было стильно, но как-то мягко, что ли, по-женски.

– Здесь жила твоя невеста? – спросила, усаживаясь в мягкое кресло. Откинула голову на спинку и блаженно застонала, жмурясь. – Тебе ещё кучу вопросов задала бы, но не засну, пока не узнаю самого главного.

Она открыла один глаз и глянула на Кайло. Он так и стоял посреди комнаты, отчего-то страшно помрачневший. Рей не успела обдумать, почему, и задала заготовленный вопрос:

– Кто твой любимый персонаж в Звёздных войнах»?

– Вейдер, – без промедления ответил Кайло. – Я за порядок и сильную руку. А еще нет, моя невеста здесь не жила. Но для дизайна этого флигеля я приглашал свою знакомую. К сведению, она недавно вышла замуж. Хорошая женщина, но близко мы не общались.

Рей больше не открывала глаз. Подтянула колени к груди и свернулась калачиком в кресле.

– А у меня нет любимого героя. Только джедаев терпеть не могу, а в особенности Оби-Вана. За то, что бросил Энакина умирать, – она едва ворочала языком, мыслей почти не было. – Моя воля, я бы все переписала. Но если бы мне позволили переписать что-то одно, я бы сделала так, чтобы Дарт Мол убил не Квана, а Оби-Вана. Кван бы сумел стать Энакину отцом…

Она зевнула, уже едва отдавая себе отчёт, где находится, разговаривает ли сама с собой или с Кайло:

– Ну и Падме следовало быть умнее…

Рей замолчала, бултыхаясь где-то между сном и явью, и спустя мгновение почувствовала, что её берут на руки.

– Я так понял, выбор сделан, – сказал Кайло насмешливо. – Спать.

Он уложил её на кровать, но она вцепилась в его рукав.

– Спи со мной, – попросила, и пальцы, непослушные, соскользнули. На секунду он пропал, но она почувствовала, как он снимает с неё обувь, едва ощутимо касается губами ступней. И ложится, наконец, рядом.

Рей выспалась так, как не могла уже давно. За окном дрожал неяркий свет то ли утра, то ли вечера. Почти неслышно работали кондиционеры, их можно было ощутить только по легкому движению прохладного воздуха. Кайло спал рядом. И выглядел очень забавно – легонько упирался в ее плечо лбом и держал ее за руку. И снилось ему точно что-то хорошее – член стоял, натягивая пижамные штаны палаткой.

На столике рядом с кроватью лежали ее телефон в беззвучном режиме, связка ее ключей с одним новым – видимо, от мастерской. А еще ее же проездной на городской транспорт. Рядом Кайло присобачил записку, где крупными буквами написал:

«Прошу, не уходи!»

Рядом попытался что-то изобразить – это было похоже на грустное чудовище с глазками, пастью и короткими ножками. Ниже была мелкая приписка:

«Я сплю как медведь. Просто пни меня»

Что-что, а пинать его она точно не собиралась. Осторожно, чтобы не разбудить, повернулась к нему лицом и принялась рассматривать. В какой-то момент поймала себя на мысли, что хочет поцеловать его. И не только поцеловать. Неужели его внимания, настойчивого восхищения было достаточно, чтобы растопить её сердце и прочие органы? Рей прислушалась к себе, пытаясь понять, что чувствует к нему. Ответ не приходил. Но желание поцеловать и не только становилось все сильнее. Подумалось вдруг, что он должен быть хорошим любовником: все эти пламенные слова и взгляды, горячая кровь, – она усмехнулась, вспоминая, как он встал перед ней на колени тогда в мастерской – харизматичный наглец. Стоило ему захотеть, действительно захотеть, и вот она в его постели. Да и к черту! Даже если он потеряет к ней интерес, как только получит своё, у неё останется воспоминание о сказке. А сердце она как-нибудь склеит. Рей убрала с его лица прядь волос, провела по щеке кончиками пальцев и, придвинувшись вплотную, поцеловала в губы. Когда отстранилась, увидела перед собой распахнутые тёмные глаза. Она снова поцеловала, чтобы он не решил, что ему показалось спросонья, и прошептала на ухо:

– Ты точно знаешь, как покорить девушку, Кайло. Рисунок из книги «Там где живут чудовища» растопит в лужицу даже Снежную королеву.

Кайло ослепительно улыбнулся, прямо как фотомодель, продемонстрировав ей великолепные белые зубы с чуть более острыми, чем у нормальных людей, клыками.

– Тогда, сладкая, я страхобраз и я тебя съем!

И съел! Точнее, поцеловал. Жадно, грубо, сладко. Забрался ей в рот языком, обхватил ее покрепче. Всего миг – и она лежит под ним.

Кайло сжал ее запястья и потянул ее руки к своим дьявольским губам.

– Ах, эти пальцы не давали мне покоя! – Пробормотал, осыпая их поцелуями. Присосался к запястью, как голодный вампир, взял ее пальцы в рот, сразу три.

Рей в ответ только смеялась. Устроилась поудобней, глядя ему в глаза, чуть развела ноги, чем он не преминул воспользоваться и вжал ее в кровать бедрами.

– Взамен я заберу твою душу! – Заявила и угрожающе прищурилась. Он замер на секунду, а она обхватила его ногами, притянула к себе и вернула тот жадный поцелуй. Запустила руки в волосы, не отрывая губ от его лица, перебралась к уху, чуть прикусила и принялась ласкать языком мочку, вызвав у него то ли рык, то ли стон. Ухмыльнувшись, перебралась на шею и не удержалась! Поцеловала слишком сильно, скорее всего, оставляя засос.

Рей занервничала и отстранилась, решив, что сделала ему неприятно. Но Кайло легонько надавил ей на затылок, возвращая к своей шее.

– Еще! – Хрипло попросил.

– Ты любишь боль? – удивилась Рей.

– Я люблю чувствовать, что ты меня хочешь, – хохотнул Кайло. – А чтобы сделать мне больно, тебе придется очень постараться!

И она занялась его шеей. Целовала, покусывала, облизывала. Кайло в голос стонал, держал ее руку у губ и целовал. Рей рискнула спуститься ниже, поиграла с его сосками, поцеловала каждый квадратик идеального пресса. Но когда взялась за пояс его пижамных штанов, Кайло перехватил ее пальцы.

– Нет, сладкая, дамы вперед!

И мигом ее раздел, быстро и ловко, она и опомниться не успела. Она думала, сейчас будет традиционная прелюдия, но Кайло и тут был с сюрпризами. Перевернул ее на живот, потянул на себя ее бедра, да еще и подушку под них подсунул. И стал ее лизать, от ноющего клитора до уже и так мокрого входа в ее тело. Он успевал целовать ее складочки, трахать ее языком, сильными ладонями сжимать ее ягодицы, и даже мокрым от ее влаги пальцем погладил ее задницу. Не пытаясь проникнуть внутрь, но дразня нервные окончания в ее самых интимных местах. Рей не видела, что он делает, но от этого только сильнее кружилась голова. Она выгибала спину, подавалась назад и громкими стонами без слов сообщала, как ей хорошо. Кайло ввел в нее два пальца.

– Я чудовищен везде, – со смешком сообщил, – тебя надо подготовить. Можешь пока спеть песенку Мадонны Лайк э верджин.

Она хихикнула от идиотской шутки. Смешок перешел в очередной громкий стон, когда Кайло чуть согнул пальцы и стал ими двигать, а пальцами свободной руки начал играть с клитором. Да еще и успевал целовать и покусывать ее ягодицы.

– Кончишь для меня, сладкая? – Спросил.

Призвав все своё самообладание для осмысленной речи, Рей глянула на него через плечо.

– Я хочу кончить для тебя с тобой внутри, – проговорила уверенно. Сама себе удивилась, её опыт орального секса был небогат: бывший, когда ещё старался в постели (завоёбывал, как она это про себя окрестила), отлизал ей только раз, да так неумело и убого, что она просто перетерпела. Зато вёл себя он потом так, будто звезду с неба ей снял. Кайло же делал это… Она не думала, что так бывает, слов не хватало, чтобы эмоции выразить. Но сейчас до исступления хотела его в себя: большой, маленький, кривой или толстый – ей было плевать. Она хотела кончить под ним с его членом внутри.

– Тогда дыши глубже, – шепнул ей Кайло.

Рей продолжала разглядывать его, насколько позволяла поза – он быстро стаскивал штаны. Встал на колени сзади нее, крепко взялся за бедра, удерживая ее на месте, и вошел. Медленно, но неостановимо, продвигался в ней, растягивая ее, и она поняла. Кайло оказался велик, да, но не только в длину. Его член был толстым, особенно у основания. И она застонала – никогда не чувствовала себя такой заполненной. Кайло наконец вошел в неё целиком и замер. Она не выдержала и качнула бедрами навстречу, ахая от того, что его член задел в ней то местечко, куда не мог достать ее бывший физически.

И тогда Кайло шлепнул ее по заднице. Не больно, скорее обжигающе. Она сжалась на его горячем члене и почти заплакала:

– Двигайся, ну!

И он начал ее трахать по-настоящему. Так, как всегда хотел.

«Невыносимо слишком» стало почти сразу. Он то трахал её быстрыми размашистыми толчками, то выходил почти полностью, возвращаясь назад медленно, мучительно медленно, но каждый раз с меньшим сопротивлением: Рей подстраивалась под него. У неё не получалось предугадать, когда он сменит ритм, и это было буквально за гранью наслаждения: пытаться подмахивать – когда движется быстро, со стоном подаваться назад – когда он покидает её, а потом задыхаться и кусать губы – когда вновь наполняет, растягивает. Она хныкала и извивалась, просила чего-то – то ли ещё, то ли хватит – стонала, шептала его имя, а потом сжалась вся и задрожала, вскрикнув. Он прижался к её спине, удерживая свой вес на локтях. Рей казалось, что только то, что он внутри и сверху, удерживает её целой.

– Я нарисую прямо на тебе свою любовь, – шепнул ей в волосы, – я вознесу тебя на пьедестал. Мое сердце в твоих пальцах…

Обхватил ее талию, бешено втрахивая в постель. Еще, и еще, и немного сверху. Кончил, но не остановился, продолжая двигаться в ней, качаясь вместе с ней на волнах оргазма. Уложил ее на бок и пробормотал, прихватывая ладонью грудь:

– Черт побери, я кое-что пропустил. Останешься на завтрак?

Рей только и могла, что утвердительно простонать в ответ. Не открывая глаз, нашарила на груди его руку и прижала к своим губам, целуя ладонь. Прижалась теснее к его груди. Ей до слез хотелось сказать «останусь навсегда», но она сдержалась. А вдруг… Вдруг это только слова, и после завтрака он даст ей вежливо понять, что не нуждается больше ни в ней, ни в её услугах. Все возможно, а распаленная удивительной близостью фантазия уже рисовала ей картинки, как он снова становится холодным и саркастичным, выставляет её… Как ни старалась она сдержать себя, все же всхлипнула. Он тут же среагировал, всполошился:

– Что такое? Я сделал тебе больно?

Рей не позволила ему пошевелиться, ухватив за руки и крепко прижавшись. Помотала головой. Когда сумела взять себя в руки, поцеловала его предплечье и, откинув назад голову, постаралась пошутить:

– Знаешь, по телеку недавно крутили документальный фильм про сексуальное поведение млекопитающих, – Рей спародировала гнусавый голос диктора. – После коитуса животное печально…

Заметила, что он нахмурился и поспешила продолжить:

– Нет, Кайло. Мне очень, очень, даже слишком хорошо.

– Это еще не хорошо, это исполнение на троечку, – вдруг улыбнулся Кайло. – Ты просто обязана научить меня, как тебе больше нравится. Но для этого придется остаться и съесть чертов завтрак, о котором экономка, кстати, приличная дама шестидесяти лет, мне уже три раза в Ватсап написала! А слишком хорошо не бывает. Обещаю тебе, что докажу это делом!

Рей захихикала и повернулась к нему, незаметно вытирая слезы о плечо:

– Тебя окружают либо замужние, либо пожилые дамы, – ей не хотелось никуда идти, отлипать от него, но в животе предательски заурчало. Она отстранилась и с прищуром заглянула ему в лицо: – Неужели такой мужчина может быть один?

– Конечно, – кивнул Кайло. – Если сбежишь, я снова буду один. Заработаю себе мозоли на руках и окончательно возненавижу все и всех. Давай, спасай мир от меня, а мои руки от мозолей!

Он потянулся поцеловать ее, вспомнил, что весь в ней, и объявил, что они идут в душ. Точнее, он идет, а она едет!

И натурально посадил ее себе на шею.

– Давай, подгоняй, – сказал. – Потом порефлексируешь.