Текст книги "Пандора Шоу (СИ)"

Автор книги: Grafonorojdennuy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Затишье перед бурей ==========

Рокочущий звук двигателей был слышен ещё за несколько миль. Пандора на него не отреагировала. Лишь чуть свела брови, когда дверь в ее кабинет с шумом распахнулась.

– Он прилетел, мам! Прилетел! – прокричала девочка ей на ухо.

– Я слышу, мышонок, – спокойно сказала женщина. – Беги, встреть.

– А ты? Ты подёшь, мам? – спросила малышка, обнимая ее со спины. – Подём, мам. Подём, подём!..

Пандора аккуратно отложила пыльную материнскую плату и обернулась к дочери. Каштановые с рыжим отливом волосы завязаны в неухоженный хвост, бледное личико измазано в пыли, и на подоле платьица видны темно-зеленые разводы. Опять носилась по полям, негодяйка! Сделать бы ей строгий выговор, но… позже. Строгость нужно беречь – она ей скоро понадобится.

Пандора натянула на лицо улыбку и погладила дочку по голове.

– Я очень занята, Эстер, – ласково сказала она. – Помнишь, что я тебе говорила про мою работу?

– Археология – крхопотливый трхуд, – важно кивнула девочка.

– Именно. А ещё тяжкий и… долгий. Я не могу позволить себе отвлечься. – Она сжала нежное плечико и посмотрела на дочь серьезно. – Сделаешь маме приятное – встретишь мистера Валентайна сама? Ты же уже большая девочка…

– Да, мам! – остервенело закивала Эстер. Её глаза загорелись от восторга. – Я сё сделаю, мам!

– Вот и умница. Беги.

Едва девочка вылетела из кабинета, Пандора позволила себе выдохнуть… и от души выругаться. Она окинула взглядом свой рабочий стол, пробежала глазами стены, увешанные картами, фотографиями с мест раскопок, техническими схемами и планами… и остановила свой взор на открытом настежь окне. Подумав не больше мгновения, она встала, подошла к нему и осторожно выглянула наружу.

День сегодня на редкость прекрасный. Небо чистое, по-летнему высокое. Ослепительно-яркие лучи солнца играют на лазурной глади океана и, отражаясь от нее, неприятно бьют по глазам. Жара стоит такая, что тяжело дышать… что не помешало Таддеусу заявиться, по обыкновению, в плотном резиновом плаще со знаками гильдии историков. Боится, что его здесь не узнают, что ли?.. Пандора злорадно ухмыльнулась, думая о том, как быстро он во всем этом упариться.

Впрочем, ухмылка быстро исчезла с ее губ, когда к Валентайну, резво спустившемуся по трапу с корабля, бросилась Эстер с радостным воплем. Тот ловко подхватил ее на руки, подкинул вверх и закружил. Они оба заливисто расхохотались. В груди разлилось было что-то теплое и нежное, но Пандора спешно осадила себя и решительно отвернулась от окна. Принялась за работу.

Следующие полчаса она за шумом перетаскиваемых и распаковывающихся вещей слышала лишь обрывки их разговора. Мерный гул рабочих заглушал писклявый голосочек дочери и низкий с отчетливой хрипотцой голос Таддеуса. Первый ее успокаивал, возвращал в реальный мир, в то время как второй… волновал, заставлял что-то надрывно екать внутри. Пандора нахмурилась и поджала губы, старательно очищая материнскую плату от песка и извести. Жилка на ее виске отчаянно билась. Внутри медленно, но верно скручивалась тугая горячая спираль.

Когда дверь в кабинет открылась, она почувствовала прилив черной радости. Лишь в последний миг она удержалась от того, чтобы рывком обернуться и вылить на пришедшего все, что накопилось в ней за эти долгие полгода… и, тем самым, спасла свою репутацию. От входа раздался не глубокий мягкий баритон, а усталый скрипучий тенор:

– Куда коробки с дисками ставить, мисс Шоу?

– Сколько их? – спросила Пандора, с трудом подавив раздражение.

– Пять штук, мэм.

– Негусто, – сухо заметила она.

– Сколько господин Валентайн привез, – слегка нервозно сказал рабочий. – Мы тут не виноваты.

– Да я знаю, Рейч, – вздохнула Пандора, обозлившись на себя за свою холодность. Да, бедолага Райчмен уж точно ни в чем не виноват. – Отнесите их наверх. Поставьте… – Она подумала пару секунд, покусывая губу. – М-м-м… Нет, лучше затолкайте в угол к остальным мелким поделкам. Мне возиться с ними сейчас не с руки.

– Как скажете, мэм, – сказал Рейч и ушел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Пандора глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула. Не тот. Проклятье! А такая речь на языке крутилась, такая речь! Как жаль, что она уже растворилась во рту, как таблетка, а сама Пандора остыла. Ну ничего. Не взбесившаяся химера, так ледяная королева. Главное, набраться терпения и ждать.

Ждать пришлось недолго.

Он зашел в ее кабинет, как к себе домой – легко, уверенно, что-то насвистывая себе под нос. Пандора прикинулась, что полностью ушла в работу, хотя внутри все горело и ныло. Она упрямо поджала губы.

– Итак… Какое чудесное произведение олд-тека увлекло тебя на этот раз? – игриво спросил Таддеус и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Пандора резко отвернула голову, уходя от прикосновения – его губы лишь слегка задели сережку-капельку… и кончик мочки уха. Запах его одеколона окутал тяжёлым невидимым покрывалом. Рот сам собой наполнился слюной. Ох, вцепиться бы ему в ворот, прижать к стене и… Она почти силой заставила себя вырваться из заманчивых грез.

– Добрый день, мистер Валентайн, – предельно вежливо произнесла Пандора Шоу и встала. – Как прошла поездка? Вас не укачало?

– На этот раз нет, – после короткой паузы ответил Таддеус. – Нам удалось, каким-то чудом, избежать «воздушных ям» по пути сюда.

– Вот как, – сказала она, прикидывая, на какую полку положить неочищенную материнскую плату.

– Именно, – кивнул Валентайн и улыбнулся, судя по голосу. – Видимо, само Провидение желало, чтобы я прибыл сюда поскорее.

– Фи, что вы себе позволяете? – отстраненно пробормотала Пандора и положила-таки на нижнюю, предназначенную для вещей, к которым стоит скоро вернуться. – Вы – человек науки.

– Сердце порой не способно подчиняться разуму, – низким, мурлычущим тоном заявил Таддеус, делая к ней шаг. – Особенно, когда рядом с тобой…

– Очередная шаболда, слепо верящая всему, что вы говорите? – невинно приподняла брови Пандора.

За ее спиной повисла потрясающая тишина. Она обернулась и не сдержала ухмылки, видя, как преобразилось лицо лондонского историка. Попутно она отметила ещё и преображения чисто физические, возникшие за то время, что они не виделись: кожа потемнела от загара, на щеке – свежий шрам, на лбу – след от выдавленного прыща. Борода аккуратно подстрижена, шевелюра уложена, одежда вычищена и наглажена. Сразу видно – мужик на свидание собрался.

Таддеус под ее пристальным взглядом смешался ещё больше. Она не удивилась – ее глаза словно созданы для гнева. А уж если она нахмурится… как вот сейчас… мало кто способен устоять. Подарок ее матери, который Пандора Шоу, к своей великой радости, смогла передать и дочери. Настанет время, когда мужчины будут робеть под взглядом ее смелой малютки Эстер. Точно так же, как робеет сейчас ее отец.

Валентайн прочистил горло.

– Я… – начал было он.

– Вот только пожалуйста, – резко перебила Пандора, – не надо всех этих «Я не понимаю, о чем ты!» или «Все совсем не так, как ты думаешь!». Или – того хуже – «Тебе наврали, этого вообще не было!». Мне прислали фотографии, мистер Валентайн. В цвете, фокусе и хорошем качестве. – Она сложила руки на груди. – Так что вывернуться, как раньше, у вас не выйдет.

– Я и не собирался… выворачиваться, – сказал Таддеус со вздохом. – Все же мы не первый год вместе…

– Но, вполне возможно, последний, – холодно вставила Пандора.

– …И я знаю, что скрывать от тебя что-то себе дороже, – спокойно закончил он. – Позволь… объясниться. Мне правда есть что сказать.

– Неужели? – ехидно усмехнулась Пандора. – Очередные сладкие речи о том, как сильно вы меня любите, как жить без меня не можете? Или клятвенные заверения, что уж на этот раз точно всё, пьеса «Дон Жуан» окончена?

– Пенни, – тихо сказал Таддеус, – прости меня. Но я…

– О! Нет! Тут другое… – произнесла она с кокетливым смешком. – Слезные мольбы о прощении. Как же я могла про них забыть? Я не хотел, Пенни! Прости меня, Пенни! Мне так жаль, Пенни!..

– Мне правда очень жаль, – решительно перебил Валентайн. – Жаль, что ты узнала обо всем при таких… обстоятельствах. Это, по меньшей мере, некрасиво с моей стороны, а…

– Некрасиво? – ахнула Пандора, подняв брови. – Некрасиво?! Значит вот, как это называется у высших слоев Лондона!

– Я не принадлежу к высшим слоям, – твердо отрезал Валентайн. – И… прости, да. Я признаю, что формулировка неправильная…

– Слава вашему славному Квирку, – фыркнула Пандора.

– …Я поступил отвратительно, а сама ситуация мерзкая и неприятная, – сказал Таддеус, пропустив ее комментарий мимо ушей. – Но все же я прошу тебя, позволь мне все разъяснить. Все гораздо сложнее, чем…

– Какой же у тебя шикарный голос, – заметила Пандора, опершись на край рабочего стола. – Какими сладкими и складными у тебя выходят речи. Когда-то это сносило мне крышу. Я заслушивалась, забывая все на свете. Легко была готова простить тебе все, что угодно, лишь только…

Пандора встала, откинула назад пару вьющихся локонов и чувственным голосом, подражая актрисе из оперного театра, пропела:

– …Говори, мой Ангел! Говори, говори, говор-и-и!

– Пой, – тихонько поправил Таддеус, слегка порозовев. – В мюзикле было «пой».

– Я в курсе, – скривилась Пандора. – Не совсем уж дура… как бы тебе не хотелось поверить в обратное.

– Так, – после короткой паузы произнес, наконец, Валентайн. – Вижу, нормально поговорить с тобой сейчас невозможно. Ты этого не хочешь.

– Я не в настроении, – пожала плечами Пандора.

– В таком случае, отложим его на… неопределенный срок, – сказал Валентайн, слегка стушевавшись под конец. – Ты же… не собираешься меня прогонять?

– Я думаю над этим, – хищно усмехнулась Пандора, сощурив кошачьи глаза.

– Что ж… Я – ваш раб, мэм, – склонил голову Таддеус. – Я на вашей территории, а потому нахожусь в полной вашей власти. Я приму любое ваше решение.

– Да ну? – сощурилась Пандора.

– Слово жителя Лондона, – ровно произнес Валентайн. – Слово члена гильдии Историков… если это слово еще что-нибудь для вас значит. Я готов выполнить любой ваш приказ, чтобы заслужить…

– Мам!

Дверь распахнулась, и Валентайн отступил к окну, обернувшись. Пандора даже не вздрогнула. В кабинет ворвалась растрепанная Эстер с целым букетом полевых цветов, за ней, тяжело отдуваясь, поспешал красный как рак Грэйб, их садовник.

– Мисс Шоу… – пропыхтел он.

– Мам, смори сколко я собрхала тебе! – радостно воскликнула Эстер, чью довольную мордочку было едва видно из-за пестрой травяной охапки. – Все твои любимые! Все-все!

Пандора заметила краем глаза, как изменилось лицо Таддеуса, как оно просветлело, как приподнялись уголки его губ. В груди вновь потеплело, но и на этот раз она заставила себя это побороть. Пандора встала, натянув на лицо серьезную маску.

– Красиво, – спокойно произнесла она. – Дэвид, будь добр, найди для всего этого великолепия вазу.

– Сию секунду, мэм, – закивал Грэйб.

Он попытался было взять травяное скопище в руки, но Эстер увернулась и попятилась от него.

– Но мам! – нахмурила она бровки. – Это тебе! Ты должна взять!

– Подарок первым может тронуть только именинник, – тихо заметил Таддеус. – В противном случае, быть беде.

– Хорошо, что сегодня не день моих именин, – тонко улыбнулась Пандора и четко произнесла: – Дэвид возьми у Эстер букет. Эстер отдай цветы Дэвиду и подойди ко мне.

Садовник быстренько схватил всю охапку травы и удалился, не оставив и крохотного лепесточка на пыльном полу. Эстер, потупив глаза, подошла к матери. До нее наконец-то дошло, что ей недовольны. Пандора приблизилась к дочери и приказала:

– Посмотри на меня.

Эстер подчинилась, и Пандора окинула ее пристальным взглядом с головы до ног. Девочка чуть побелела, но все-таки смогла выдержать его не дрогнув. Пандора выпрямилась во весь свой немалый рост и сложила руки на груди.

– Ты опять гуляла в полях? – спросила она, чуть нахмурив брови.

– Да, мама, – робко сказала девочка.

– Кто тебе разрешил? – все так же холодно и с расстановкой продолжила Пандора.

– Никто, – тихо ответила Эстер, ещё сильнее побледнев. – Я сама.

– Ты сбежала от Дэвида? – сильнее нахмурилась Пандора.

– Мгм.

– Что-что?

– Да, – промямлила девочка.

– Умница, – произнесла женщина, и малышка немного съежилась. – А скажи-ка мне, милочка, хорошо ли ты поступила?

Эстер облизнула губы. Она все ещё смотрела на свою мать, хотя ей явно было стыдно и боязно от ее взгляда. Не иначе генетическое упрямство не позволяло девочке опустить глаза. Пандора почувствовала невольную гордость.

– Я твои любимые собрхала, – дрогнувшим голоском пробормотала Эстер. – Хотела, чтобы тебе понрхавилось.

– Мне понравилось. Очень, – сказала Пандора. – Что мне не понравилось, так это то, что ты без разрешения убежала очертя голову непонятно куда. Опять! Что я тебе говорила?

– Не ходить в поля, – прикусила губу девочка.

– Почему я тебе это говорила?

– Там опасно, – сказала Эстер, чуть вздрогнув. – Там болота. И…

– И? – подняла бровь Пандора.

– …живет чудище, – передернула плечами девочка. Ее глаза расширились от хтонического страха, но на скулах расцвел легкий румянец. – Стрхашное-стрхашное, злое-злое…

– …которое утаскивает непослушных девочек в свою берлогу и там съедает? – поднял бровь Таддеус.

– Именно, – жестко подтвердила Пандора, проигнорировав едва заметную иронию в его голосе.

– Но мама! – воскликнула девочка. – Я его не боюсь!..

– А я боюсь, – сказала Пандора, и ее дочь вмиг присмирела. – Боюсь, что с тобой что-то случиться. Боюсь, что ты попадешь в трясину или в лапы к этому монстру, и я тебя больше никогда не увижу.

Она опустилась на одно колено, поправила воротничок ее платьица, разгладила складки на выцветшей от времени желтой ткани. Пригладила пару прядей, выбившихся из неряшливого хвоста.

– Боюсь, что останусь одна, – печально сказала Пандора оторопевшей дочери. – Как я проживу без тебя, Эстер? Что буду делать?

– Мам… – уже совсем другим голосом пропищала девочка. – Я… больше не буду! Я только рхаз!.. Последний рхаз, честно-честно!..

– Очень на это надеюсь… Маленькая негодяйка, – усмехнулась Пандора и щелкнула дочь по носу – та взвизгнула и захихикала. – Какое же мне придумать наказание для тебя?

– Черхдак? – с надеждой спросила малышка, заглядывая ей в глаза.

– Цык! Я сейчас говорю, – осадила ее мать.

Пандора посмотрела в сторону и нахмурилась, раздумывая. Ее взгляд случайно выцепил край темного резинового плаща… и в голове тут же вспыхнула идея. Она растянула губы в улыбке.

– Помниться, вы упомянули, что готовы выполнить любое мое поручение, мистер Валентайн, – протянула она, изящно поднимаясь на ноги. – Ваша уверенность не иссякла?

– Никак нет, мэм, – с готовностью отозвался историк. – Я ваш.

– Я знаю, – легко сказала она, с удовольствием отметив, как вспыхнули его глаза. – В таком случае я нашла для вас задание. Вы поможете Эстер с…

– Да? – вопросительно поднял он бровь.

Пандора вновь обдумала все, что сгенерировал ее мыслительный аппарат буквально за пару мгновений, и не сдержала широкой улыбки.

– Напомни мне, мышонок, – обратилась она к дочери, – когда в последний раз ты протирала плинтус в ванной комнате…

Пандора отложила последнюю деталь древнего ПК и потянулась, как кошка. Все! Основная часть работы завершена. Осталось подробное описание и составление отчета, но с этим можно подождать. Она итак опережала график. Этим вечером ее ждал отдых… и ещё кое-кто. Тонко ухмыльнувшись, Пандора Шоу покинула кабинет, скинула всю пыльную одежду в крохотной каморке рядом

с ним и переоделась в домашний халат. В обычный день она надела бы под него хлопковые штаны и рваную футболку… но не сегодня. Сегодня у нее гости – как можно предстать перед ними «в домашнем»?..

Спустившись вниз, Пандора удовлетворенно окинула взглядом чистый пол и стены, хорошо вымытый стол и протертые кухонные тумбы. Прошлепав босыми ногами до окна рядом с дверью, она выглянула наружу. Воздушный корабль Валентайн пришвартовал около специально сделанного для этого – для него, ублюдка! – причала. Вся его команда и рабочие собрались неподалеку, развели костер и о чем-то бурно переговаривались между собой, и их разговоры часто перемежались раскатами смеха. Пандора мельком отметила, что ни Тимми, ни Колма нет. Она слегка сощурила глаза. Надо же, неужели Таддеус и правда настроен на серьезный разговор?

Откуда-то со стороны ванны послышалось бурчание, какое-то копошение, а за ними грохот и сиплая ругань. Пандора ухмыльнулась и расположилась на диване, с удовольствием вытянув длинные ноги. Мягкая поверхность податливо прогнулась под ее весом, и она зажмурилась. Ослабив завязку на поясе халата, Пандора схватила с небольшого столика тонкую книженцию и принялась терпеливо ждать. Она успела пролистать половину книжки, когда услышала приближающиеся тяжелые шаги. За ними вскоре послышались звуки тяжелого дыхания и потянуло резковатым запахом моющих средств.

Таддеус ввалился в кухню-столовую-гостиную, отдуваясь и вытирая пот со лба и шеи. Пандора видела его тень на стене от горящего светильника.

– Ничего не трогай, – протянула она как бы между прочим. – Своей грязью испортишь всю работу моей дочери.

– Нашей дочери, – спокойно поправил Таддеус и глубоко вздохнул. – Ты закончила?

– О да, – довольно промурлыкала Пандора. – Осталось только заполнить бумажки – и всё! Пара недель сытой жизни нам с мышонком обеспечена. А ты закончил?

– Я… – начал было Таддеус, выглянув из-за спинки, но тут же осекся.

Пандора, выждав мгновение, опустила книжку, посмотрела на него… и с трудом сдержала ухмылку. Подняла тонкие брови.

– Ты «что»? – требовательно спросила она.

– Я… – хрипло выдохнул Таддеус, заморгав. – Я… закончил, да. В ванне полный порядок. Пыль протер. Грязь там помыл… Унитаз тоже чистый и… Я там, кхм, подлатал кое-что.

– Не только историк, но и инженер? – изогнула Пандора бровь. – Да ты просто сокровище, мой дорогой.

– Я… да нет, – пробормотал Таддеус, старательно избегая ее взгляда. Щеки у него покраснели сильнее прежнего. – Я так… просто починил.

– Просто починил, – повторила Пандора… и слегка повела плечами. Тонкая шерсть немного сползла, обнажая белую кожу. Глаза Таддеуса чуть расширились. – Ясно. Ну что ж. За это ты не будешь варить мне кофе. Только приготовишь ужин на троих и вымоешь за нами всю посуду.

– Так… – захлопал глазами Таддеус, – Но я думал, ванна…

– Петух тоже думал, – огрызнулась Пандора, нахмурившись, и тряхнула своими рыжевато-каштановыми волосами. – Где Эстер?

– С Грэйбем. В саду. Цветы там, наверное… – ответил Таддеус, и по его тону Пандора поняла, что мыслями он совсем не здесь.

Пандора глубоко вздохнула и потянулась всем телом, слегка выгнув ровную спину. Мышцы отозвались приятной болью. Она широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и села в углу дивана, поджав под себя ноги. Тонкая ткань халата помялась, пошла складками, где-то слезла, где-то задралась. Пандора небрежно привела ее в порядок и только после этого обратила взор на Валентайна.

Тонко ухмыльнулась.

– Будь добр, – грудным голосом произнесла она, – приведи ее, отправь в душ… как-нибудь… а потом приготовь нам печеночные котлеты с подливой и гарниром в виде картошки, покрытой слоем сырной стружки. Сыра не жалей! Эстер его очень любит…

Таддеус застыл перед ней соляным столбом. Серые глаза широко распахнуты, рот изогнут, заросшие щеки алые от прилива крови. В обеих руках он все ещё судорожно сжимал тряпку, которой, должно быть, смывал грязь. Тяжелый запах одеколона перемешался с запахом моющего средства и пота. Запахом Таддеуса, тонким, прохладным, острым. У Пандоры приятно заныл низ живота.

– Можешь, если хочешь, конечно, сварить этому демоненку какао, – пожав плечами, добавила она. – Уж кофе для себя не прошу, так и быть. Побалуй хотя бы нашу дочь.

Пандора рывком села повыше, и Таддеус невольно вздрогнул, заморгав. Она изящно закинула одну руку на спинку дивана, отчего халат немного разошелся на груди.

– Сделаешь? – тихо и низко спросила она, заглянув ему в глаза.

Серые глаза, на полтона светлее и нежнее, чем у нее. Такие открытые, такие… хорошо читаемые. Видимо, всю глубину и загадочность забрал себе его голос. Таддеус тяжело сглотнул.

– Я… я всё сделаю, – просипел он, судорожно закивав. – Всё, всё… Я только…

С этими словами он практически бегом бросился на улицу.

– О, милый Тедди, поверь, – мягко улыбнулась Пандора, когда дверь за ним с шумом захлопнулась, – я знаю.

Уговорить Эстер искупаться всегда было очень тяжело. Этот раз не стал исключением. Пандора чувствовала одновременно облегчение, злорадство и невольное сочувствие к Валентайну, слыша, какой шум стоит в ванной. Голосила в основном Эстер, но и Таддеус мог время от времени прикрикнуть на мелкую разбойницу. Пандора его не винила – с ее полевым мышонком по-другому просто невозможно. Оторва как есть. Что с ней будет в подростковом возрасте, страшно даже представить.

В конце концов, Эстер, вся мокрая, растрепанная и красная от горячей воды, таки вырывалась из рук Валентайна, выбежала из ванной и, увидев мать, с радостным визгом ломанулась к ней. Вскоре из ванны вышел и сам Валентайн, такой же мокрый, растрепанный и красный – но уже далеко не от воды.

– Она просто невыносима! – выпалил он, грозно нахмурившись. – Как ты с ней управляешься?!

– Как видишь, – подняла брови Пандора, спокойно вытирая голову хихикающей дочери полотенцем, – очень даже хорошо.

«Ты просто отвык, – про себя добавила она. – Пока ухаживал за своими…»

– Женщины, – проворчал себе под нос Таддеус.

– Как ты догадался? – ухмыльнулась она. – Ну все, не злись. Ты ещё нам ужин должен, забыл?

– Угу, на троих, – буркнул Таддеус и скрестил руки на груди, грозно глянув на выглядывающую из-под полотенца Эстер. – Хотя, кто знает… Возьму и забуду сделать одну порцию!

– Как? – ахнула Пандора, обняв дочку. – Ты оставишь меня голодать?!

– Вас, госпожа Пандора, – никогда, – заявил Таддеус. – А вот одну маленькую химеру…

– Я не химерха, – мотнула головкой Эстер, боднув полотенце и подбородок матери. – Я – Эстерх Шоу!

– Да уж, – хмыкнул Таддеус, и его лицо слегка смягчилось. – В последнем я не сомневаюсь.

– Эстер, – сказала Пандора, погладив лоб дочери, – разве не видишь? Ты очень обидела мистера Валентайна своим поведением. – Девочка потупила глаза, и Пандора добавила: – Что ты должна сделать в таком случае?

Эстер перевела блестящие глазенки с матери на Валентайна. Прикусила губу, поморгала… и бросилась к нему, чудом не запутавшись в полотенце. Таддеус едва успел ее подхватить.

– Прхастите меня, мистерх Валентаин, – пролепетала девочка, обхватив ручками его шею. – Я болше никогда-никогда так не буду, обещаю!

– Ох, ну все-все, – заулыбался Таддеус, крепко, но осторожно прижав малышку к себе. – Сейчас задушишь, и твое обещание точно сбудется.

Он быстро чмокнул Эстер в щеку, отчего та захихикала и зарылась личиком ему в волосы. Пандора почувствовала легкий укол зависти – к Таддеусу всегда все тянулись: животные, взрослые, дети… Было в нем что-то такое… теплое, уютное, надежное. Что-то, что заставляло бездумно ему доверять. Что-то… что заставляло ее сердце биться во много раз чаще. Ласковый жар растекался по всему телу всякий раз, когда она смотрела на своего Тедди с их разбойницей Эстер на руках.

Таддеус подкинул взвизгнувшую девочку и улыбнулся Пандоре.

– Похоже, какао все-таки быть, – лучась от счастья, заявил он.

– Какао? – вскинулась Эстер.

– Оно самое, – кивнул Таддеус, чмокнув дочку в нос. – Вам побольше молока или шоколада, мисс Шоу?

– Молока! – выпалила Эстер, но потом нахмурилась. – Нет, луше шоколада.

– Как вам угодно, – склонил голову Таддеус и вернул дочь матери. – Дайте мне немного времени. Я постараюсь справиться с возложенной на меня обязанностью в кратчайшие сроки.

– Постарайтесь, – сказал Пандора, вместо «Какой же ты красивый». – Мы с нетерпением ждем. Отсчет пошел.

Готовка заняла где-то полтора часа. За это время Пандора расспросила Эстер о том, как прошла работа в саду, и поблагодарила за уборку в доме. Попутно они повторили с ней некоторые правила произношения. Для своих пяти лет Эстер была очень смышленой, но некоторые буквы все ещё давались ей с трудом. Это тоже было наследием «предков» – и мать Пандоры, и она сама весьма поздно начали хорошо говорить.

Таддеус пригласил их к столу и, как истинный лондонский джентльмен, даже проводил под ручку, отодвинул стулья и расставил тарелки. Еда получилась отменной – у Тедди рука легкая, пусть с Пандорой он сравниться не мог.

– Ваш вердикт, дамы? – вопросительно поднял он брови в конце ужина.

– Сё кусно! – выпалила Эстер из-за большущей кружки с какао. – Очень-очень!

– Мясо слегка пересолил, – заметила Пандора. – И картошка недопеклась до конца… Но, в целом, очень даже неплохо.

– Благодарю, – слегка улыбнулся Валентайн.

– Ма-а-м, – дернула Эстер ее за рукав, – достанешь мой диришабль? Пожа-а-алуста…

– Что за глупости, Эстер? – устало возмутилась Пандора. – Ты сама можешь его достать.

– Там высоко, – пожаловалась девочка. – Дядя Дэвид положил аж на тхетью полку!..

– Вечно тебе дядя Дэвид виноват, – проворчала Пандора, поднимаясь из-за стола.

– Может, я могу помочь? – скромно предложил Валентайн. – Я, при всем моем искреннем уважении, госпожа Пандора, все-таки буду немного повыше. Руки, конечно, не такие длинные, зато силы в них…

– О, да, да! – обрадовалась Эстер. – Помогите, мистерх Валентаин. Пожалуста, пожалуста!

– Одну секунду, мисс Шоу, – улыбнулся Таддеус, погладив девчонку по голове. – Мне надо поговорить с вашей мамой. Бегите вперед… Не пора ли ей спать? – спросил он, когда Эстер унеслась наверх.

– Ещё девять часов, – сказала Пандора и протерла лицо руками. – Она раньше десяти никогда не засыпает. Совушка…

– Не хорошо это для ребенка, – заметил Таддеус, возвращаясь к плите.

– Можешь попробовать ее уложить, – пожала плечами Пандора. – А я с удовольствием посмотрю, как у тебя это полу…

– Ваш кофе, мэм, – произнес Валентайн, протянув ей изящную чашечку. – Черный молотый пополам с молоком. Две ложки сахара, щепотка корицы. И – подарок от шеф-повара. – Он показал ей небольшое блюдце с пирожным. – Прямиком из лучшей кондитерской Лондона.

– Вот это ты расстарался, – после короткой паузы усмехнулась Пандора, принимая подношения.

– Делаю все возможно, чтобы продержаться на этом прекрасном острове подольше, – пожал плечами Таддеус и склонил голову на бок. – Вы все ещё желаете прогнать меня, мэм?

Пандора отпила немного кофе, окинув Валентайна внимательным взглядом, который он выдержал с вежливым достоинством… А потом ещё одним. От которого он тяжело сглотнул. Пандора сделала ещё глоток.

– Иди, – сказала она, наконец, кивнув головой в сторону лестницы. – Эстер тебя ждет.

– Пандора… – прохрипел Таддеус.

– Иди-иди, – подгоняет Пандора. – После поговорим.

Он бросил на нее нечитаемый взгляд и удалился. Пандора пригубила кофе, столь же прекрасный, сколь и горький. Даже сахар не помог. Совсем.

– Твои ребята, вижу, наконец-то уработались… А заодно и моих уработали, – заметила Пандора, когда Таддеус вернулся. – Ты только посмотри на это!

Таддеус послушно выглянул из-за ее плеча в окно и усмехнулся. Около почти догоревшего костра прямо на траве растянулась вереница тел, сложно различимых в ночной темноте. Парочка все ещё сидели рядом, вяло перекидываясь неразборчивыми обрывками фраз.

– Ещё неизвестно кто кого уработал, – хмыкнул он ей на ухо. – Я слышал, у Дэвида есть отменный самогонный аппарат…

– Был, – поправила Пандора. – Пока я его не конфисковала… для нужд науки, само собой.

Таддеус рассмеялся, пустив мурашки по коже. Его грудь почти касалась ее спины. Его теплое дыхание согревало висок и часть щеки. Пандора чувствовала, что он «прощупывает территорию»… а потому отошла от окна, ловко увернувшись от его прикосновений. Таддеус разочарованно выдохнул.

– Пенни, – обратился он к ней, – нам… Я все ещё хочу с тобой поговорить.

– Вы только посмотрите, какой настойчивый, – фыркнула Пандора, поджав губы. – Ну давай. Поговорим.

– Я сразу скажу…

– Не здесь, – оборвала его она. – Выйдем на воздух.

На морском побережье было спокойно. Ночной океан притих, и ветер почти умолк, давая о себе знать только у самой кромки прибоя. Около воды стало прохладнее, но Пандору это нисколько не смущало. Она любила холод. Особенно холод морской – влажный, стойкий, пробирающий до самого нутра. Есть ли что-то более сладкое, чем ощущать то, как студеная соленая вода смывает с тебя пыль древностей прошлых эпох?.. Она была уверена, что нет.

– Стоит ли мне предлагать тебе плащ? – спросил Таддеус, облокотившись на перила причала.

– А сам как думаешь? – вопросом на вопрос ответила Пандора, следуя его примеру. – Я родилась около океана, Таддеус. На холодной земле. Я не одна из тех хрупких неженок, которых ты… можешь встретить в своем Лондоне.

– Я знаю, – тихо ответил Таддеус. – За это я тебя полюбил.

– Начинается… – закатила глаза Пандора.

– Пандора, я серьезно, – резко перебил Валентайн. – Я люблю тебя. Только тебя – и никого больше! Прошу, запомни это.

– Тяжелое это дело, знаешь ли, – процедила Пандора, откидывая со лба спутанные локоны. – Особенно, когда ты пропадаешь неизвестно куда на целых полгода… Или когда присылают фотографии, где ты обнимаешься с очередной полногрудой красоткой с тонкой талией… Или…

– Пенни…

– …когда приходят вести, что у тебя – оказывается! – есть жена. Да ещё и с ребенком! – безжалостно закончила Пандора, тряхнув волосами, и вперила в Валентайна ледяной взгляд. – Тут поневоле хочется забыть, а не запомнить!

– Я тебе уже много раз говорил, что этот ребенок – единственное, что сделало этот брак возможным, – серьезно заявил Таддеус. – Я не мог бросить малышку. Эриния… Ее матери на неё плевать, какие бы сладкие речи она не лила всем в уши. Я не могу бросить Кэтрин. Просто не могу.

– А как вообще так вышло, что эта Кэтрин появилась на свет, Таддеус? – хмуро спросила Пандора. – Как?

– Ну Эстер же как-то на свет появилась, – огрызнулся Валентайн.

За что тут же получил звонкую пощечину и ледяной взгляд.

– Не смей!.. – раздула ноздри Пандора.

– Прости, – быстро проговорил Таддеус, потрогав щеку. – Прости, я…

– Безмозглый дурак, который думает только хером! – прорычала Пандора. – Я это уже поняла, спасибо!

– Это было… – начал было Таддеус, но тут же глубоко вздохнул и раздраженно дернул головой. – Тебе что, нравится, когда я унижаюсь перед тобой? Я уже говорил, как так вышло. Я уже… просил у тебя прощения. Говорил, как мне жаль…

– Правда что ли? – высокомерно подняла бровь Пандора.

Таддеус бросил на нее злой взгляд. По-настоящему злой. Она от неожиданности едва не рассмеялась.