Текст книги "Под контролем тьмы (СИ)"

Автор книги: good_sweety

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Спасибо, мам. За все. Я люблю тебя, ты даже не представляешь насколько.

– Я тоже люблю тебя, дорогая.

Елене стало легче, увидеть на несколько минут свою маму было для нее счастьем, и она о таком даже мечтать не могла.

– А где папа? – спросила брюнетка, оглядываясь, надеясь, что ее отец дома.

– Наверху. В своем кабинете, – ответила Миранда, выпуская дочь из своих объятий, и Елена в ту же секунду побежала по лестнице на второй этаж.

Она замерла у кабинета Грейсона, боясь даже постучать.

Но все же собравшись с духом, девушка постучала кулачком по двери два раза и осторожно открыла ее.

– Можно?

Елена уже отвыкла от того, что здесь раньше был кабинет ее отца, ей показалось, что она зашла в какую-то неизвестную для нее комнату, и увидела Грейсона, сидящего за столом, разбирающего какие-то бумаги.

– Да, Елена, заходи, – ответил Гилберт, краем глаза замечая на пороге свою дочь, натягивая свои очки на переносицу. – Ты что-то хотела?

Брюнетка улыбнулась, понимая, что ее отец точно такой же, каким она его запомнила, и чуть ли не подбежав к нему, крепко обняла и произнесла, утыкаясь в плечо:

– Нет, просто мне не хватало твоих объятий. Я так давно тебя не видела.

– Ну… – Грейсон слегка удивился, не понимая такого поведения своей дочери, но все же обнял ее в ответ. – Милая, с нашей последней встречи прошло не больше двух часов, но я тоже скучал по тебе.

– Два часа, как целая вечность, папа, – лишь ответила Елена. – Что ты делаешь?

– спросила она, заглядывая в бумаги и замечая на одном листе черно-белый рисунок того лекарства из книги легенд Кая. Сначала она подумала, что ошиблась, но присмотревшись, поняла, что зрение ее не обманывает. В руки взять этот лист и прочитать, что там написано, ей не удалось: Грейсон быстро собрал кипу бумаг в красную папку и закрыл ее.

– Да так, по работе, нужно отдать это Уэсу Ханту, когда он приедет в Мистик Фоллс. Не бери в голову, – ответил ее отец, вставая. – Пойдем лучше вниз, а то твоя мама опять разозлится на то, что я много времени уделяю работе, а не семье, – усмехнулся он, пропуская недоуменную Елену вперед.

Зайдя на кухню, девушка увидела, что обед уже готов, и ее родители садятся за стол. Решив не забивать свою голову лишними мыслями, она хотела уже сесть рядом с мамой, но ее что-то остановило. Повернув голову, она заметила в окне ворона, который уверенно стучал по стеклу.

– Деймон… – одними губами прошептала девушка.

– Милая, присаживайся, – произнесла Миранда, показывая на стул, до которого Елена так и не дошла, продолжая смотреть в окно. Ее родители будто не слышали и не видели за окном ворона, и скорее всего, так и было.

– Да, я сейчас. – ответила Елена, понимая, что скоро ей придется уйти.

А она так хотела остаться. Эта иллюзия поглотила ее. Она хотела пообедать со своей семьей, послушать шутки папы и истории своей молодости от мамы, посмотреть вместе комедию или фильм ужасов, но, к сожалению, ее время почти истекло. Не смотря на это, она была рада, что увидела и смогла поговорить со своими родителями, чувствуя как камень, который был в ее сердце со дня смерти ее родителей, обрушился, разбиваясь на мелкие кусочки освобождая дорогу новому, лучшему и прекрасному. Будет лишь тоска по родителям без слез и печали.

Увидев, что ворон громко каркнул, взмахнул крыльями и улетел, ноги Елены сами повели ее к выходу.

– Я люблю вас! – лишь успела крикнуть она, последний раз взглянув на своих родителей, вновь чувствуя слезы на своих глазах.

Открыв входную дверь она увидела белый свет, который ослеплял ее. Прикрыв рукой глаза, чтобы хоть что-то разглядеть, она увидела темную фигуру Деймона и побежала вперед, чувствуя, как свет поглощает ее.

Открыв глаза, Елена поняла, что она в реальности, и все это время Деймон был рядом. Он держал ее за руку, также закрыв глаза. А затем, когда его веки поднялись, Елена увидела два океана печали. Она видит их в последний раз.

– Спасибо, – прошептала она, не в силах себя сдерживать, зарыдала, а Деймон обнял ее, и ей хотелось простоять так целую вечность и не отпускать его.

Когда девушка немного отстранилась, они снова столкнулись взглядами, и наплевав на все, Елена прижалась к его губам, вкладывая в этот поцелуй всю свою боль, грусть, любовь и благодарность за все, что он для нее сделал. Деймон целовал ее нежно, желая продлить каждую секунду. Но всему приходит конец. Их лбы соприкоснулись, и Елена тихо произнесла:

– Не бросай меня… Прошу…

Ее слова больно резали по сердцу Деймона, оставляя глубокие кровоточащие раны. Ему было невыносимо видеть ее слезы.

– Я люблю тебя, Елена. – он поцеловал ее в лоб, – Прощай. – произнес Деймон и исчез.

Гилберт, чувствуя слабость в ногах подошла к стене дома и села, громко рыдая. В тот момент Елена поняла, что потеряла часть себя, и в той частичке души, где когда-то был ее любимый человек осталась незаполненная пустота со вскрытыми ранами.

Комментарий к XX

Вот такой вот исход событий. Что думаете?

Также хотела сказать, в силу того, что я не успеваю писать, главы теперь будут выходить два раза в неделю. Как бы я не хотела делать это чаще, у меня не получается:(

Спасибо за то, что комментируете мою работу. Для меня это важно:)

========== XXI ==========

– И все же я не понимаю, почему вы расстались. У вас же все так прекрасно начиналось! – причитала Кэролайн, сидя на кухне в доме Елены за чашечкой чая, в то время как сама Гилберт в сотый раз помешивала уже растаявший сахар в чашке и только краем уха слышала огромный монолог своей подруги об отношениях Елены с Деймоном.

– Кэр, все сложилось так, как сложилось, – пробормотала Елена, чувствуя легкую усталость.

– Значит, он уезжает?

– Угу, завтра.

После расставания Елена поняла, что не хочет оставаться в поместье Сальваторе, так как ей там делать больше нечего. Она поддерживала связь с Лекси, и та сказала, что Деймону нужно все уладить в городе и только потом уехать. Это было еще одной причиной переезда Елены обратно в свой пустующий дом. Видеть каждый раз Деймона и не иметь возможности что-то сказать, обнять его, поцеловать – было выше ее сил. Возвращаться в дом ее родителей тоже было не столь приятно. Она будто бы из одного моря боли прыгнула в другое. Но тем не менее там ее никто не трогал, и Елена могла побыть в одиночестве столько, сколько ей потребуется. Елена была без понятия, что смогло бы заглушить ее боль и обиду на того человека, которого она любила и любит всем сердцем. Кэролайн и Бонни девушка не посвящала во все детали их расставания, так как лишние вопросы были ни к чему, да и история с вампирами и проблемами по спасению мира для нее были окончены. Но она все еще хотела помочь Деймону, но не знала как. Елена понимала, что, скорее всего, день их расставания был последним, когда она видела брюнета. Возможно, когда-нибудь Сальваторе вернется обратно в Мистик Фоллс, как это делал каждый раз. Но это произойдет через лет тридцать, а то и сорок. Когда у Елены будет семья, муж, дети, а, возможно, уже и внуки. Она закончит университет, станет врачом, у нее будет работа и стабильный заработок, старые ее раны затянутся, и она забудет вовсе, кто такой Деймон Сальваторе. Возможно, она увидит его снова, его голубые глаза, темные взъерошенные волосы и губы, которые искривятся в усмешке. Но тогда уже будет слишком поздно.

Елена, поймав себя на мысли, что она сидит на кухне, и рядом с ней все еще о чем-то говорит Кэролайн, попыталась уловить, о чем рассказывает ее подруга. Форбс с темы отношений Елены и Деймона уже успела перескочить на свои. Она рассказывала что-то о Мэтте, и как поняла Елена, парочка помирилась.

– Мы оба были неправы, но решили, что будем решать все наши проблемы вместе, – произнесла Кэролайн, довольно улыбаясь, а потом скривилась от боли, пробормотав «Ауч» и схватилась за голень.

– Что с твоей ногой? – спросила ее Елена, видя как подруга потирает, видимо, ушибленное место. – Что-то серьезное?

– Да так, вывих обычный. Я хотела отойти от Мэтта, когда он в очередной раз хотел объясниться, и оступилась, – отмахнулась подруга и выровнялась. – Он так испугался за меня, что сразу отвез в больницу. Кстати, так мы и помирились. Мистер Хант такой доброжелательный оказался, осмотрел мою ногу, прописал некоторые лекарства, чтобы быстрее все прошло. Не понимаю, почему ты сторонилась его раньше.

– Подожди, Хант в городе? Мне казалось, что он должен быть на какой-то конференции в Атланте? – спросила Елена, хмурясь.

– Да там что-то не сложилось. Но да, он в городе. А зачем ты спрашиваешь? – спросила Кэролайн, а Елена вспомнила, как в подсознании Деймона на столе своего отца увидела какие-то бумаги, которые Грейсон должен был отдать Ханту. Еще тогда это ее насторожило, но у нее не было времени думать о чем-то, кроме как побольше пообщаться со своими родителями, а потом она и вовсе забыла об этом. Но сейчас Елена вспомнила все до мельчайшей детали. Возможно, это бред, и это была лишь иллюзия, созданная Деймоном, но любая картинка воссозданная подсознанием должна иметь основание. Деймон часто следил за Еленой, а значит, очевидно, знал, как выглядят родители девушки, и он видел конкретно тот момент, когда отец Елены разбирал эти бумаги. И тогда у Елены появился план. Возможно, он изначально будет обречен на провал, но попробовать стоит. Так или иначе Гилберт знала одно – она не перестанет бороться.

Наткнувшись на пару глаз Кэролайн, которая ожидала хоть какой-то реакции от подруги на свой вопрос, Елена встрепенулась, будто приходя в себя:

– Так…просто… – она не могла подобрать нужных слов, а потому решила даже не пытаться. – Нет, ничего. – ответила она и, наконец, допила чай, поставив чашку на стол.

***

Благополучно закончив свою смену в Гриль-баре, Елена уже переоделась в обычную одежду и готова была уходить, как вдруг ее окликнула Викки:

– Елена! – Донован подошла к брюнетке, и Елене даже на минуту показалось, что Викки как-то замялась, не зная, как начать разговор. – Слушай, ты же общаешься со Стефаном Сальваторе, верно? Насколько я знаю, он архитектор, мои родители хотят построить дом за городом, и они были бы рады, если он поможет им в этом. Я бы позвонила ему, но у меня нет его номера телефона, – с энтузиазмом говорила Викки, а Гилберт сначала даже растерялась.

– Знаешь, я… – Елена вздохнула, не зная, что ответить девушке. – мы сейчас не часто общаемся. После разрыва с Деймоном я…

– С кем? – не поняла Викки, вскинув одну бровь.

– С Деймоном, – повторила Елена.

– А кто это? – спросила Донован, и ее вопрос ввел в ступор Елену. Может, она просто действительно забыла, кто это? Гилберт не так часто обсуждала с Викки свою личную жизнь.

– Брат Стефана, – пояснила Елена, до конца не понимая, что происходит, надеясь, что Викки скажет: «А! Это тот Деймон Сальваторе, от которого ты с ума сходишь?», но ответ Гилберт шокировал.

– У Стефана есть брат? Вау, а он такой же красавчик, как и Стефан? Когда ты успела начать и уже закончить отношения? – посыпались вопросы от девушки.

И тут до Елены начало доходить, что она под внушением. Вот какие дела нужно было закончить Деймону в Мистик Фоллс. Он заметал следы своего пребывания в городе, чтобы никто не вспомнил его, чтобы через несколько десятилетий вернуться обратно. Никто ничего не начнет подозревать, если они ничего не будут помнить. Продуманно.

– Да мы не так долго провстречались. Это так…было…а впрочем, не важно. Забудь, что я сказала, – отмахнулась Елена, понимая, что бессмысленно что-то объяснять. Викки ничего не помнит. Если Деймону было нужно, чтобы люди забыли о нем, Елена не станет ему в этом мешать. – Тебе, кажется, нужен был номер Стефана? Держи. – Гилберт написала на листочек номер и протянула его Донован.

– Спасибо большое! Ты не представляешь, как меня выручила! – воскликнула Викки, забирая листочек из рук Елены, чуть ли не подпрыгивая от радости, и ушла работать дальше, улыбаясь широкой улыбкой.

Интересно, это потому что она действительно рада, что Стефан спроектирует дом ее родителям, или Викки заинтересована в Сальваторе? Какое же будет разочарование, когда она узнает, что у Стефана есть девушка.

Елена на мгновение задумалась, что было бы, если бы Деймон стер воспоминания ей? Стало бы ей легче? Возможно.

В любом случае, она теперь этого никогда не узнает.

***

Стремительно подходя к больнице Мистик Фоллс, Елена чувствовала, как ее уверенность улетучивалась с каждым ее шагом. Она знала, что нужно хотя бы попытаться. Возможно, это ее последний шанс. Поднимаясь по ступенькам лестницы, Гилберт чуть не столкнулась с медсестрой, которая несла огромную кипу бумаг, но все же дойдя до нужной двери, брюнетка постучала дрожащей рукой в дверь. Она не знала, откуда у нее этот страх, но внутри все трепетало и содрогалось. Кажется, ее нервная система уже не выдерживает.

– Елена? – Уэс Хант был определенно удивлен ее визитом, увидев девушку в дверях своего кабинета. – Какими судьбами?

– Добрый день, мистер Хант, нужно поговорить. – произнесла Гилберт более уверенно, стараясь не показывать свои истинные эмоции.

– А как же «видеть вас не хочу, и чтобы близко ко мне не подходили»? – Уэс сымитировал голос Елены, открыто над ней насмехаясь.

– Времена меняются, мистер Хант.

– Тогда говори. Я слушаю, – мужчина уселся поудобнее в своем кресле, не удосужившись даже предложить присесть Елене. Но девушке это было и не надо.

– Я хотела узнать про одну вещь, которую мой отец, возможно, отдал вам незадолго до своей смерти, – Елена набрала в легкие побольше воздуха, мысленно надеясь, что такое действительно было в реальной жизни.

Хант изогнул бровь и молча с интересом смотрел на девушку, желая узнать, что она скажет дальше.

– Красная папка с похожей фотографией, – Елена положила на стол доктора фото того самого лекарства, которое заранее распечатала.

Мужчина чуть выпрямился и взял в руки фотографию, пока Елена тщательно наблюдала за его реакцией. Но ее почти не было: Хант нахмурился, но лишь на секунду, потому что потом он протянул Елене фотографию обратно. И без лишних слов Гилберт уже начала думать, что ошиблась, и подсознание Деймона сыграло с ней плохую шутку. Она почувствовала себя неловко, и, забрав фото со стола, она уже хотела извиниться за беспокойство и уйти, как вдруг Хант сказал:

– Если ты думаешь, что сможешь помочь ему, то ты глубоко ошибаешься. Он – вампир, ему уже ничего не поможет.

Таких слов она не ожидала, а точнее такого прямого ответа. Ей даже на мгновение стало легче, оттого, что ей не показалось, и такое действительно было.

– То есть…эта папка у вас? – задала вопрос девушка.

Хант ответил не сразу, сдержал паузу, раздумывая над ответом.

– Елена, ты должна понять: что бы не делала, сущность вампира ты не изменишь, никакое лекарство ему не поможет…

– Оно у вас есть? – перебила его Гилберт, понимая, что Хант опять начнет гнуть свое, и разговор зайдет в тупик. Тем более, услышав про лекарство, она искренне верила, что оно находится где-то в этой больнице.

– Тебе пора, Елена. – доктор попытался вновь уйти от ответа, но девушка не позволила, уперевшись руками о стол, пронзительно смотря на мужчину.

– Ответьте на вопрос, мистер Хант, и я уйду.

– Ты сожгла папку которая была нужна мне. С чего бы я должен отдавать тебе свою, мм? – парировал Уэс, встав с кресла, и его челюсть сжалась. – Уходи, Елена. Ты все равно ничего не получишь.

Его озлобленный взгляд прожигал ее насквозь, и проиграв бой взглядов, Елена отступила, вылетев из кабинета. В ней полыхала ярость и злость на этого омерзительного докторишку. Ее всегда в нем что-то отталкивало, и какое-то внутреннее чувство или интуиция не подвели ее. Со временем Хант показал, кто он есть на самом деле.

Несясь по коридору, сворачивая на лестницу, Елена пыталась перевести дух и собраться с мыслями. Лучше бы она ушла, не зная, что у Ханта есть лекарство или что-то, что может помочь его найти. Но что сделано, то сделано, и ничего уже не изменится. Это был последний шанс. Хотя подождите-ка.

Почти спустившись на первый этаж, Елена увидела, как какой-то человек выходит из подвала больницы. В прошлый раз, когда она была тут на экскурсии, она увидела в этом подвале целую лабораторию, которую нагло пропустил экскурсовод, показывая больницу будущим студентам. Подождав несколько минут и увидев, что в помещение никто больше не заходил и не выходил, на свой страх и риск Елена решила спуститься. Какое везение: дверь опять была открыта, будто кто-то был точно уверен в том, что в подвал никто не зайдет.

Дверь выглядела еще хуже чем в прошлый раз, но Гилберт не стала сильно заострять на этом внимание и незаметно проникла в помещение. Все было точно так, как она помнила. Казалось, что тут ничего не изменилось. Но на этот раз Елена точно знала, что ищет. Шестое чувство будто подсказывало ей, куда идти и что делать. Поэтому, когда взгляд девушки упал на деревянные и чуть шатающиеся полки, девушка сразу же стала открывать их, поглядывая на дверь. Конечно, ей было страшно, адреналин растекался по ее венам и безжалостно бил в мозг, но она понимала, что, возможно, то, что она найдет, спасет жизнь человеку, которого она любит. Перебирая какие-то старые ветхие бумаги, Елена не заметила, как несколько стеклянный колбочек упало на пол и разбилось. Благо, в них ничего не было. Открыв последнюю полку, Елена заметила среди кучи белых листов красную папку. Взяв ее в руки, Гилберт открыла ее и увидела ту самую фотографию и некоторые записи Грейсона из подсознания Деймона. Значит, это правда. Ее отец нашел лекарство, которое сможет помочь им.

Но как только Елена хотела повернуться и уйти отсюда, к ее лицу приложили что-то мягкое и схватили за руки, отчего папка выпала из рук девушки. Сделав несколько попыток вырваться, Елена почувствовала слабость во всем теле.

– А ты упертая. Такая же, как и твой отец, – это были последние слова, которые она услышала, прежде чем погрузиться во тьму…

Комментарий к XXI

Как-то так. Буду рада прочитать ваши мысли насчет этой главы:)

Надеюсь, она была интересной)

========== XXII ==========

Закончив все свои дела в Мистик Фоллс, Деймон стоял с Лекси на улице рядом со своей машиной, понимая, что пришло время покидать город. Со Стефаном он попрощался ранее, обещав, что позвонит ему как только доедет до Нью-Йорка – первая точка, куда Сальваторе хотел отправиться.

– Ты хорошо подумал, что ты теряешь, уезжая из Мистик Фоллс? – спросила парня Лекси, когда Деймон положил последний чемодан в машину, закрывая багажник.

Сальваторе тяжело вздохнул, прекрасно понимая, на что намекает блондинка. А точнее на кого.

– Ну, этот дом еще лет семьдесят простоит, так что его я уж точно не потеряю. Если вы его снести не решите, конечно, – саркастически ответил он.

– Деймон, – отдернула его Бренсон, укоризненно смотря на него, отчего Сальваторе закатил глаза. – Ты же понимаешь, что речь не о доме? Не обо мне или Стефане?

– Решение принято, Лекс, – вздохнул парень.

Расставание Деймон переживал по-своему: делал вид, что ему все равно, что он ничего не чувствует, и что его ничего не беспокоит. Ему все так же было больно, но за многие годы на этой Земле он научился прятать свои истинные эмоции, потому что никому они не нужны, у всех есть свои проблемы, которые требуют решения. Да и он, в принципе, был человеком, который считал, что его проблемы – это его проблемы, и принимать помощь от кого-то, даже от любимого человека, ему было чуждо.

Его всегда поражало желание Елены помочь ему, Гилберт была слишком упряма и наперекор всему была рядом с ним, даже когда сам Деймон не понимал, почему она это делает, считал себя не достойным этого. Он помнил, чем закончилась история с Кэтрин, которая помогала ему. Такой судьбы Деймон Елене не желал и поэтому нашел в себе силы отпустить ее, пока не стало поздно. Он чувствовал вину за то, что привнес столько боли в жизнь девушки-подростка, чья жизнь только начиналась. Сальваторе убеждал себя, что сделал все правильно, позволив Елене жить так, как она заслуживает.

Когда Деймон собирал вещи, ему было непривычно, что в его шкафу снова стало много места. Он не был удивлен тому, что Елена решила переехать обратно. Парень принимал и понимал ее выбор. Но все же одну вещь Гилберт оставила, забыв, скорее всего, забрать – плюшевый заяц Чарли, игрушка детства Елены. Взяв ее в руки, Деймон долго думал, что с ней сделать, но в итоге он положил ее в чемодан, сам не понимая зачем. Возможно, эта игрушка будет последним, что будет ему в холодные вечера напоминать о Елене. Он хотел, чтобы что-то от Елены у него осталось.

И сейчас, складывая вещи в машину, Сальваторе чувствовал, что какая-то его часть остается здесь, в Мистик Фоллс, и самое ужасное было то, что он не хотел отпускать эту часть себя, не хотел забывать эти прекрасные месяцы, проведенные вместе с Еленой. Наверное, он никогда не забудет вечера, когда они готовили на кухне, песни, которые Гилберт пела по утрам, играя на гитаре, обещая когда-нибудь научить этому Деймона. Трудно забыть ее улыбку и глаза, в которых есть жизнь, и чистую душу, которую никогда не хотелось очернять.

– Ничего уже не изменить. Остается надеяться лишь на то, что она когда-нибудь простит меня и будет жить дальше.

Лекси только открыла рот и уже хотела возразить, но Деймон опередил ее, желая перевести тему, иначе он не выдержит. Это слишком больная тема, даже для него. Последний раз он чувствовал себя так паршиво, когда умерла Кэтрин.

– И не нужно нравоучений, блондиночка. Не хочу ближайшие лет двадцать вспоминать тебя как бесячую девушку Стефана с комплексом матери Терезы, – ответил Сальваторе, за что получил легкий удар по плечу, уворачиваясь.

– Я тоже буду по тебе скучать, Деймон, – произнесла Лекси с грустной улыбкой. Как бы он ее не бесил, Бренсон уже считала его родным и искренне любила его.

Деймон улыбнулся девушке в ответ, понимая, что они еще долго друг друга не увидят, и ему даже было жаль.

– Иди сюда, – спустя несколько секунд молчания Сальваторе притянул девушку к себе и крепко по-дружески обнял. Лекси была тем человеком, который вовремя умела вправлять ему мозги, и Деймон за это был даже ей благодарен.

Сев в машину, он вздохнул. Облегчения не последовало, но, возможно, оно придет, когда Деймон окажется за пределами Мистик Фоллс и начнет новую жизнь.

***

Когда Елена проснулась, она обнаружила, что лежит на полу в каком-то помещении, которое было полностью окрашено в белый цвет. Она сначала могла бы подумать, что находится в больничной палате, но холодный пол напомнил ей о всем том, что произошло несколькими часами ранее. Хант чем-то ее вырубил, и девушка понятия не имела, где она сейчас находится. Впереди нее стояла дверь с решетчатым окном. Опираясь на стену, Елена встала, чувствуя, как по ее голове словно молотком стучат, и чувствуя дикую слабость во всем теле. Пошатываясь, девушка подошла к двери и дернула за ручку. Неудивительно, что дверь не поддалась. Тяжело вздохнув, Елена спустилась по стене, ей даже показалось, что она находится в какой-то психушке. Голые стены начали давить на нее. Елена вспомнила, как однажды она сбежала из дома, потому что родители не потакали ее желаниям. И позже, когда ей пришлось вернуться, мама и папа наказали ее, посадив в свою комнату, запретив выходить оттуда и забрав телефон. Гилберт тогда было ужасно скучно, она не знала, чем себя занять, а потому просто лежала на кровати, бессмысленно пялясь в потолок. Но сейчас в этом странном помещении не было даже стула или дивана. Были лишь четыре белые стены, которые сводили Елену с ума, и ей вновь захотелось отключиться, но только на этот раз проснуться в своей постели в своем доме. Но уснуть у нее не вышло. Елена не знала, сколько она просидела, и сколько она еще здесь просидит. Ей было страшно представить, зачем она нужна Уэсу Ханту, и зачем он держит ее здесь. Более того, никто не знает, что она здесь. Абсолютно никто. И эти мысли медленно сжирали ее. Обняв себя за колени, ей оставалось только ждать.

Спустя некоторое время сквозь затуманенный разум Елена услышала звон ключей, которые бились друг о друга, и дверь в камеру открылась. Разлепив веки, Гилберт подняла глаза и увидела мистера Ханта с подносом в руках.

– Я вижу, ты очнулась, – произнес он, и противная усмешка коснулась его губ.

– Что вам нужно от меня? – тихо пробормотала Елена, отводя взгляд и не узнавая свой осипший голос.

– Я принес тебе поесть. Наверняка за десять часов ты проголодалась, – мужчина поставил поднос рядом с девушкой. На нем стояла тарелка с кашей, какой-то тост и стакан яблочного сока. С виду это выглядело прилично. Но Елена даже глазом не повела, удивившись другому.

– Десять? – спросила она, думая, что прошло от силы часа три.

– Ну да, десять, – как ни в чем не бывало ответил Хант и принес с собой деревянный стул, садясь на него, предварительно закрыв дверь.

Он осмотрел девушку с ног до головы, а Елена съежилась, не зная, куда деть взгляд, и на чем сфокусироваться.

– Знаешь, мне бы не пришлось сейчас с тобой возиться, если бы ты не полезла туда, куда тебя не просили лезть, – в его голосе были нотки осуждения, а у Елены пробежала дрожь по спине.

– Я всего лишь хотела помочь тому, кого я люблю, – ответила она, с вызовом посмотрев на Уэса.

По всей видимости ее слова рассмешили Ханта, потому что он громко залился смехом, словно Елена сказала какую-то глупость. Когда его смех прекратился, он взглянул на девушку и произнес:

– А ты и правда вся в отца.

– О чем вы? – ее брови нахмурились, а сердце громко застучало.

– Он тоже хотел помочь, изобрести то самое лекарство от вампиризма, чтобы помочь людям.

– Изобрести? Но ведь лекарство существует. Должно существовать… – ей стало еще более не понятно, что пытается донести до нее Хант.

– Ты про то, о котором в старой книжечке говорится? Легенда о Мистик Фоллс и о той девушке, Татье, кажется? – доктор сделал задумчивое лицо. – Да, есть у меня эта редкая книжка. Интересная оказалась. На половину даже правдивая.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– То якобы «лекарство», – Хант показал в воздухе кавычки, – действительно было найдено при раскопках, а позже отправлено в музей Мистик Фоллс. Моя прабабушка, которая, как и я, занималась наукой и делала все во благо науки, украла его в 1956 году, так как искренне верила, что сможет вылечить одного из таких вампиров, дать людям ту жизнь, которую у них отняли. Три года она пыталась понять, из чего это лекарство сделано, что в нем было такого целебного. И вот в 1959 году пришло время проводить эксперимент. – рассказывал Хант и достал из кармана халата маленькую старую вещь. – Это ее блокнот датированный с 1955 по 1959 год. – мужчина пролистал заляпанный блокнотик, на котором можно было разглядеть маленькие капли крови, и шелестящий звук потрепанных листов разлетелся по всей комнате. – В организации «Огустин» как раз были новые вампиры, и было решено отдать лекарство одному из них. Это был…дай-ка посмотреть… – Хант натянул очки, чтобы лучше видеть, и перевернул на лист с последней записью. – Даже не был, а была некая К. Пирс. Позже здесь было написано, что мисс Пирс умерла сразу же после принятия сыворотки. Ее сердце перестало биться в ту же секунду.

От этих слов сердце Елены будто замерло, она словно перестала дышать и осознавать, что происходит. Казалось бы, в ее жизни происходило и не перестает происходить какое-то сумасшествие и, наверное, уже надо бы привыкнуть и понять, что ее город имеет огромную историю, связанную с вампирами, легендами, которые выходят за пределы книг, и Гилберт уже стала частью этой истории, но она не могла привыкнуть и делать вид, что все хорошо. Елена вспомнила, как Деймон рассказывал о Кэтрин, и о том, как нашел ее уже мертвой в камере, но никто и подумать не мог, что Кэтрин умерла от того самого лекарства, которое они так яро пытались разыскать. И из-за которого Елена сейчас здесь. А Хант все продолжал говорить:

– И вот смотри, какая любовь в старой легенде получилась. Люсьен так «любил» Татью, – доктор вновь изобразил кавычки, – что под видом того, что хочет ей помочь и вылечить, на самом деле хотел ее убить. Ему просто выпал другой шанс, и он немедля им воспользовался. Хотя клялся в вечной любви и обещал, что поможет.

– Может, он где-то ошибся и надеялся, что лекарство сработает. Люсьен же неспроста не избавился от лекарства. Значит, он верил в его лечебное свойство, и хотел, чтобы кто-то другой им воспользовался, если у него не получилось, – предположила Елена, не соглашаясь с Хантом. – Он любил Татью, и то, что он заколол ее, могло быть просто случайностью.

Уэс снова рассмеялся, а Елене стало не по себе. Белые стены все также давили на нее, и на мгновение ей показалось, что в помещении слишком мало воздуха и света.

– У тебя все сводится к любви и заботе. Ты наивнее, чем я предполагал, знаешь ли. – доктор приблизился к Елене и поднял ее лицо за подбородок, заставляя девушку посмотреть на него. – Любви не существует. Каждый человек делает все, чтобы только ему было хорошо. Все остальное – сплошное лицемерие.

Елену переполняли эмоции. От ярости до глубокой грусти, которая заставляла ее заплакать, и девушка дернула голову, не отвечая ничего Ханту, желая уйти отсюда. Уэс не стал настаивать на своем, а потому поднялся со стула и стал мерить шагами и так маленькую комнату.

– Твой отец незадолго до своей смерти пытался найти альтернативу, по записям моей прабабушки, которые, кстати, хранились в той самой папке, которую ты благополучно сожгла. Грейсон пытался найти противоположность этой сыворотки и изобрести настоящее лекарство. Он наивно верил, что сможет помочь тем, кому априори помочь уже нельзя. – усмехнулся Хант своим же словам и положил блокнотик обратно в карман. – И за день до моего отъезда мы с Грейсоном поссорились. Я отстаивал свою точку зрения, которая тебе уже известна, а твой отец стоял на своем. Прямо как ты сейчас.

– Так это из-за вас он с мамой попал в аварию? – сердце Елены вновь затрепетало, боясь услышать болезненную правду, отчего ее глаза заслезились.

– Что? – доктор даже удивился подобному вопросу и повернулся в сторону Гилберт. – Нет, это была случайность, Елена. Поверь, я не виноват в смерти твоих родителей и, как ты знаешь, я был в другом городе, эта новость и для меня стала шоком. – он вновь подошел в девушке и заглянул в ее глаза. Он небрежно коснулся ее щеки и смахнул слезу, усмехаясь. – История из этой легенды повторяется. Ты так хотела помочь, что в итоге ты сама себя и погубила. И поверь не только себя.