Текст книги "Звезда пленительного счастья (СИ)"

Автор книги: goblinmarusya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Черт! Не успели! – Он так быстро поправил одежду, что я не успел и опомниться.– Продолжим в следующий раз.

Чмок в лоб, и я остался сидеть возле шкафа в одиночестве.

Что за фигня? Так будет постоянно? Я только решился на такой поступок и такой облом. Ему же хуже! Хуже ли ему? Хуже… Только ли ему?..

Ответ я нашел в гостиной на диване. Они не заметили меня, но я успел увидеть все, что нужно и не нужно. Патлатый оседлал его и, страстно целуя… Я не стал дальше смотреть. Оказывается, это больно! Больно понимать, что ты не в силе ничего изменить. Даже будь он со мной, всегда будет возвращаться к этому пацану. Что есть в нем, чего нет во мне?

Правда, забавно? Наткнуться на такого же, как ты сам. Влюбиться в человека, для которого ты один из сотни или даже тысячи. Как там сказала Юлианна? «Пожует и выплюнет»? Похоже, он начинает жевать, а я даже не пытаюсь сопротивляться.

***

– Что-то, мой сладенький, ты сегодня не очень хорошо выглядишь. – Пустив струйку дыма, сделала мне замечание Верунчик.

В последнее время мы с ней встречаемся только у нее дома. И я даже догадываюсь, в чем причина.

– Все нормально. Я не выспался. – Облокотившись с чашкой кофе в одной руке на кресле, я читал тексты песен. – Послушай, я давно хотел спросить: почему все песни о несчастной любви? Ты считаешь, что между двумя парнями не может быть ничего хорошего?

– Хм-м-м… Ты стал задавать странные вопросы… Я отвечу, но с тебя один секрет. Договорились?

Любит она поиграть "я – тебе, ты – мне".

– Это не такой вопрос, чтобы за него выкладывать секреты, но я согласен.

– Отличненько. Давай подумаем… Любовь между мужчинами… Что-то хорошее… Знаешь, если бы был конкретный пример, было бы проще.

– Хорошо. Давай, Слава и Санек.

– О, как! Интересно… Эти двое для меня уже давно открытая книга – это идеальная пара. Могу поспорить, они проживут вместе еще много лет. Один никогда не бросит, а второй – никогда не уйдет сам. Сколько бы Славка не гулял, Малыш не уйдет. А знаешь почему?

– Нет. – И, наверное, не хочу уже знать.

– Это давняя история, не вспомню даже, кто мне рассказывал. Не будем углубляться. Было дело так: У Славки есть подруга детства. Красивая девица. Я, между прочим, видела ее пару раз в светской тусовке. Вот при всей своей красоте залетела она очень рано. Родила. И ей повезло, думаю, не без помощи Славика, попала она в модельки. И как следствие – удачный брак. Поверь, любовью с ее стороны там и пахло, я-то видела ее мужа. Но ворочает он сумасшедшими большими деньжищами. Повезло ей и заодно и ее ребенку. А теперь можешь угадать, как его зовут.

Она посмотрела на меня, явно ожидая буйной реакции.

– И?.. – она решила, что я умею читать мысли? – Это кто-то, кого я знаю?

– Точно! Догадливый мальчик. Это наш Санек – наш Малыш.

– Постой, ты хочешь сказать, он сын подруги Вячеслава? – Сказать, что удивлен, ничего не сказать. Я в шоке!

– Да. И поверь, с учетом, что у этого олигарха нет наследников, все достанется этому мальчишке.

Подождите, что-то не сходится. К чему тогда фраза «я не хочу всю жизнь спать с мужиками за деньги»? Он обманул меня?

– Зачем тогда ему Вячеслав?

– Сладенький мой, любовь бывает разной. У него это навязчивая идея. Я не рассказала до конца. Так вот, люди, конечно, разное болтали, но я-то знаю, представь себе ситуацию: мальчик рос без отца, отчима не будем считать образцом для подражания, а тут Слава, который вхож в их дом, как друг. Парень привязался, а когда стал подрастать, узнал небольшую тайну о своем идеале. Тут и началось самое интересное, этому уже я свидетель. Наш Малыш решил, что влюбился. Говорю «решил», потому что в двенадцать лет это только так можно было назвать. И он признался родителям. Был скандал. Как же по-другому. Главное, что Слава тогда к этому не имел никакого отношения. Я помню, какой у него тогда красивый был партнер. Таких редко встретишь: брюнет, длинные волосы, голубые глаза и красивая линия скул. Очень красивый, очень!

– А дальше что?! – слушать о его партнерах у меня как-то не очень есть желание.

– Не перебивай, это важно. Санек стал отращивать волосы, прогуливать школу и шляться в не очень хороших местах. Его сослали в Англию, но через два года он вернулся. Уже не таким воробушком, как раньше, но Слава остался неприступным. Думаю, вся причина в подруге, боялся потерять.

– А сейчас? Что изменилось?

– Изменилось то, что мальчик вырос, но проблема осталась. Однажды мать нашла его в ванной и еле успели откачать. Но, если тебя интересует мое мнение, травился он не в том месте, он знал, что делал и зачем. Все, что ему нужно было, это чтобы мать испугалась и разрешила ему все, что он хочет.

– Ты хочешь сказать, что он специально?

– Я уверена, но это сугубо мое мнение.

– И что после?

– Тебе уже интересно? Конечно, подробности, как у них было первый раз, я не знаю. Но эту квартиру, где вы живете, ему купили сразу после попытки суицида.

Так это его квартира…

– Но поверь, это было заметно, когда у них завязались отношения. Малыш повзрослел, стал выглядеть соблазнительнее и вести себя соответственно. Что повлияло и на сексуальную жизнь Славы – партнеров стало меньше, но это между нами. Санечке об их существовании лучше не знать.

– Даже сейчас они есть?

– Посмотри в мои честные глаза. Да. Они есть.

Что же это? Гарем? Зачем ему я? Легкая добыча?

– Сладенький мой, давай покурим. И ты расскажешь мне секрет.

Я бы хотел продолжить разговор, но стало понятно, что ее тема уже не интересует.

– Вынимай свой чудесный табак и спрашивай.

Часть

Ну, привет! Кто тут у нас? Ну, надо же, сегодня меня встречают в дверях квартиры, а не наоборот.

– Ты где был?!

Только не нужно делать такое серьезное лицо. Боюсь-боюсь-боюсь!

– У Верунчика. Я тебе говорил. Или нет?.. – Как ни в чем не бывало, я стал снимать обувь, присев возле двери.

Не хочу испачкать турецкие ковры Малыша.

– До часа ночи?! Тебе телефон зачем вообще?!

Упс! Нужно было хоть под дверью включить.

– Этот или этот? – Вытянув из штанов два телефона, сунул ему в руки. Пусть забирает свои сраные подарки! Пусть подарит своим «Малышам».

Жалко. Телефоны так врезались в стену, что шансов выжить у них просто не осталось.

– Хватит валять передо мной шута! Верунчик еще в девять вечера сказала, что ты уже уехал. Где ты шлялся?

Все больше начинаю любить эту женщину, что попрошу – все сделает.

– Это секрет. Цс-с-с! Этого никто не должен узнать. – Показав пальцем возле губ, сделал лицо посерьезнее.

– Да он обдолбаный, ты что, не видишь? – раздался противный голос Малыша где-то в стороне.

– Заткнись! Малолеткам слова не давали! – Только его нравоучений мне не хватало.

– Ты сам малолетка, бомжара.

– Так! Заткнулись оба. Ты в свою комнату, быстро! – Судя по ворчанию, это было сказано Малышу. – А ты марш в душ!

– Не хочу в душ! Я же бомж. Я жрать хочу. – Полностью игнорируя большого продюсера, отправился на кухню.

Итак! Что у нас есть… Мука… Блинчики. Еда голодных и обездоленных. А вот и клубничное варенье. Нямняшечка.

– Ты бы видел себя со стороны. У нас осталось месяц до премьеры. Завтра начинаем снимать клип. Коля, ты меня слышишь?! Возьми себя в руки.

– «Возьми себя в руки, возьми меня в руки». Ла-ла-ла. – Пф-ф-ф! Почти песня.

Стоя к нему спиной, пытаюсь взбить что-то наподобие смеси для блинчиков, но его присутствие лишь мешает процессу.

– Давай помогу. – Он прижался сзади, отнимая у меня венчик и миску.

Как для помощи, уж сильно прижимается.

– Не трись об меня.

– Кому ты нужен в таком состоянии. У меня сейчас одно желание, наклонить тебя, снять штаны и выпороть!

Не знаю, чем он собрался меня пороть, но его штуковина уже упиралась в меня.

– Пори своих мальчиков. Ясно?

– Не скажу, что мне не нравится, что ты ревнуешь, но это плохо влияет на работу. Если у тебя завтра будут красные глаза, как снимать?

Когда он так начинает целовать затылок, опускаясь к шее, ноги подгибаются. А сейчас это усилилось в сто крат. Гребанные эрогенные зоны!

– Отвянь! Хватит меня лизать своим языком. Противно.

– Противно?! Противно ему! – если раньше он обнимал, то теперь сжал и, приподняв, понес в сторону ванной.

Сдаваться без боя я не собирался. Руки были скованные, но ноги проделали пару удачных ударов. Хотя это не сильно и помогло. В конце концов, я оказался под ледяным душем. Вячеслав стал поливать меня из шланга, как садюга, при этом шипя сквозь зубы:

– Противно ему! Зараза! Шляться где-то не противно, а я, значит, вызываю отвращение!

Настал черёд мокрым, прилипшим к телу вещам, которые он стаскивал, не смотря на мое сопротивление.

– Ровно стоять! Неблагодарная сволочь!

Дальше была очень болезненная экзекуция мочалкой. Он тёр меня словно Мойдодыр из мультика. И даже мои «Ой» и «Ай» не сдерживали его. И только когда он смыл с меня пену, я вздохнул с облегчением.

– Черт! Перестарался! – Наступил новый этап пытки – он стал покрывать мое тело поцелуями. – Прости! Прости-прости-прости!

Покрасневшие участки от мочалки были отчетливо видны по всему телу.

– Отпусти меня!

– Что же ты такой упертый. Тебе ведь будет хорошо со мной. У тебя будет все, что ты захочешь. Все, что тебе нужно, просто слушаться меня.

Судя по всему, ему все равно, что я говорю. Ему главное, чтобы его слушались. Поэтому он выбрал именно меня – пацан из детдома, без семьи, которому нечего терять.

Продолжая обнимать, он продолжал водить своими руками по моему голому телу.

Видно, он не учел одного, мне совсем-совсем нечего терять. Я всю сознательную жизнь пытаюсь обрести свободу, а он предлагает мне стать заложником любви? Пожертвовать такой сомнительной, но все же волей? Ради чего – сексуальных отношений? Или кого – мужчины, у которого таких, как я, вагон и маленькая тележка? Нет! Я решил! Еще там, сидя у Верунчика и слушая ее рассказ. Это не моя история.

Даже если мне и приятно, когда он меня обнимает, это ничего не значит.

– Я не хочу быть твоим Малышом или заменой.

– Это не так, ты это ты.

Зачем он продолжает меня обнимать?

– Тогда брось его.

Сказав это, я уже знал ответ.

– Я не могу… – Прозвучало это совсем тихо, возле моего уха, но я разобрал каждую букву.

Это именно тот ответ. Что же я стал за время с ним таким взрослым? Все стало таким предсказуемым. Но хуже, что я становлюсь до рвоты правильным!

– Давай оставим все, как было. Я буду стараться. Начиная с завтрашнего дня, я буду слушать тебя во всем. Я верю, что наша группа будет успешной. Но… Никаких личных контактов.

Это правильное решение. Я знаю.

– Послушай…

– Других вариантов не может быть.

Знаю, я не в том положении, чтобы диктовать условия, но вступать в интимную связь или нет, я еще вправе сам решать. И я решил, что пока не поздно, нужно остановиться.

– Ты ничего не знаешь и не понимаешь, но если ты все решил…

Он разжал объятия, выпуская меня.

Обидно, что он даже не попробовал убедить меня, настоять на своем. Это еще раз доказывает, что я был прав – я один из многих.

Набросив халат, я вышел первым.

За дверью, прислонясь к стене, стоял Саня. Он ничего не сказал, просто глянул мне в глаза, и я понял, что он все слышал.

Всего лишь простой молчаливый взгляд, и мне опять стало его жалко. Оказывается, сломанная судьба бывает не только у брошенных детей. Даже не важно, что он сам выбрал это. Был ли у него выбор? Я не вправе его судить, может, это действительно любовь сделала его таким. Он держится за нее, несмотря ни на что. Он погряз в этом, а я не хочу. Я не хочу такой любви со вкусом крови.

Часть

Я стараюсь. Честное слово, я пытаюсь сдерживать себя изо всех сил. И все ради чего? Ради хлопка по спине и тихого «Молодец!». Нравится мне это чувство. Я словно щенок, которого гладят за ушком, – стучу от кайфа лапкой и виляю хвостом. А что взамен? Приходится терпеть огрызания Малыша и его придирки. Теперь я в открытую враг номер один: не там стою, не то говорю, а в основном, как он говорит: «Ты меня раздражаешь, урод!». Ха! А я-то всегда считал себя «ничё так».

Из-за такого отношения работать становится невыносимо. Это ведь я один только знаю, какой он, а другие даже не догадываются, сколько мне приходится терпеть. Ведь только стоит нам оказаться на людях, его словно подменяют. Весь таким нежным и пушистым он становится, хоть прикладывай к ране. Куда только девается его стервозность и противный характер? Актер еще тот! У меня даже не осталось сомнений, что сцену с суицидом он отлично отыграл.

Что уже говорить, если даже с Вячеславом он ненастоящий. Временами так и хочется сказать: «Слава, обернись и посмотри, кого ты выбрал вместо меня!». Разве можно быть настолько слепым? Хотя… Иногда мне кажется, что Вячеслав знает все. А что? Все может быть… Ведь какие-то невидимые для посторонних вещи все же происходят. Как бы эта парочка не старалась это скрыть, но я замечаю. Может, и раньше так было, но теперь, после череды событий, я стал все анализировать и подмечать.

Когда они находятся рядом, Малыш виснет на нем и почти заглядывает в рот, когда тот говорит, но стоит Вячеславу выйти из комнаты, сразу появляется другой Малыш с надменным лицом: «Кто такой Слава? Как я скажу, так и будет!».

Что же касается Славы, то он стал более сдержанным по отношению к Малышу в моем присутствии, что еще больше стало злить второго. Голого патлатого пацана стало меньше. То ли контроль стал строже, то ли ему просто надоело дразнить меня. Возлежаний на диване тоже больше не наблюдалось. Поцелуи сократились до приветственных. Мне бы хотелось думать, что это все делается ради меня. Знаю, глупо так думать, но душа требует реванша. Это как в сказке – принц выбирает нищую девушку вместо принцессы. Кто бы не хотел оказаться на месте Золушки?

А пока «Золушка» вкалывает по шестнадцать часов в день в надежде, что принц пожалеет о своем неправильном решении. А когда это произойдет, то будет поздно – «Золушка» станет звездой.

Я стану популярным, каких бы усилий мне это не стоило. Обрету независимость и… Я не знаю, что дальше! Впервые в жизни я задумался, а что будет после этого: деньги, женщины больше не запрет, успех. Это все просто отлично, но почему-то после встречи со Славой это уже не кажется таким желанным. Виной всему это гнилое чувство, которое посещает каждого детдомовского ребенка, – «выбрали не меня». Неужели я хочу семью? Я сейчас несу какой-то вздор.

– Ты чего сидишь в темноте? – В гостиную вошел Слава, включив освещение. Свет неприятно резанул глаза. – Не спится перед премьерой? Пугает прямой эфир?

Надо же, чтобы именно сейчас, когда в голове такие мысли, он появился.

– Нет. Я и раньше участвовал в прямых эфирах. Просто завтра вся страна узнает, что я педик.

Вячеслав присел рядом на диван.

– И тебя это пугает?

– Пф-ф-ф! Даже не знаю, что меня больше пугает, слово педик или эта дурацкая прическа, что сейчас у меня на голове. Зато прекрасно представляю уже реакцию людей на мои подправленные брови…

Неожиданно его рука опустилась мне на голову, и я резко замолчал.

– Тебе идет эта прическа, она делает тебя еще более сексуальным. – Он лишь слегка запускает свои пальцы в волосы, а у меня чувство, что разряд тока проходит по всей коже, поднимая каждый волосок. – Не волнуйся, я буду рядом.

Месяц, ровно тридцать дней он не прикасался ко мне так интимно.

– Я, наверное, пойду уже спать. – Я резко поднялся, оставив его с поднятой вверх рукой.

– Николя, постой. Наклонись, пожалуйста.

Что ему нужно? Я не могу по взгляду понять. Неужели он хочет?..

Держась одной рукой за быльце дивана, я медленно склонился. Чем ближе приближался к нему, тем больше его взгляд становился невыносимо поглощающим, и я не выдержал, прикрыл глаза.

Вместо ожидаемого, он провел рукой по бровям.

– Идеальные брови. Что к ним прикасались, никто и не заметит. – Я открыл глаза. Его лицо совсем близко. Глаза – в глаза. – Я хочу поцеловать их. Можно?

Поцеловать брови? Он сумасшедший.

Рука, опирающаяся на диван, задрожала.

– Нет. Нельзя. – Отстранившись, я выпрямился, но ноги не слушались. Почему-то не хотелось уходить.

Его взгляд не стал строже, он по-прежнему смотрел на меня с желанием.

– Иди спать, моя звезда.

Я ушел, но уснуть сразу так и не смог.

«Моя звезда» звучало в моей голове. Воображение каждый раз искажало его голос, преображая в еще более сексуальный. Пальцы опускались по моим бровям, делая круг по скулам… Уступая дорогу его губам… Я хочу секса! Я хочу секса именно с ним. Один раз. Всего лишь один-единственный раз и все! Мне этого хватит, чтобы доказать, что это всего лишь мои фантазии и мечты. Что в реальности он грубый и жесткий. И я никогда не пожалею, что не стал его любовником. Одна ночь.

Засыпая, я решил, что если так случится, что мы останемся одни на целую ночь, то сделаю это – пересплю с ним. Чтобы навсегда лишиться навязчивой мысли. И даже не важно, что я буду снизу. Чем больнее мне будет, тем лучше.

Примечание к части

И тапки не бросать. Чему быть, тому не миновать.

>

Часть

Премьера прошла, несмотря на волнение, отлично. Даже не очень приятные вопросы ведущей насчет моих отношений с Саней (для поклонников Алексом) не испортили впечатления. Зал реагировал очень бурно. Я даже не представлял, что основная масса поклонников будут девчонки. Они визжали, бросали цветы и мягкие игрушки нам под ноги. Судя по количеству оставленных автографов, проект будет популярным. Хотя я и не сильно сомневался, если Слава сказал, что будет успех, значит – он будет.

Банкет в честь такого события закатили в ночном клубе, пришло столько народу, что приходилось постоянно пожимать руки и улыбаться в ответ на дифирамбы, от которых шла кругом голова. Если бы не повисший на руке Алекс-Санек, все было бы идеально. Банкет мы отработали до двух часов ночи. По-другому сказать и нельзя, потому что постоянное внимание к нашей паре и четкие указания, как нужно себя вести, трудно назвать отдыхом. Даже алкоголь был под запретом. Слава постоянно держался на расстоянии, общаясь с приглашенными гостями. Лишь мимолетные взгляды, брошенные в нашу сторону, говорили о том, что все под контролем. В указанное время нас с Малышом доставил домой водитель, который роптал, когда поднимал в квартиру мешки с игрушками.

– Поставь возле двери и свободен. – В своей повелительной манере скомандовал Малыш мужчине.

– Зачем ты притащил эти игрушки? Сразу бы отправил в детдом. – Не удержался я, видя, как мешок так и остался стоять в углу возле дверей.

– Слава сказал сделать фотосессию в игрушках, а потом отдать. Поклонницам будет приятно видеть снимки на официальной странице.

– Хорошая идея. – Я развернулся, чтобы уйти, как он меня окликнул:

– Эй! – Радует хоть не урод. – Послушай, может, отметим?

– В два ночи?

– У меня есть отличное шампанское. Думаю, мы заслужили.

Кто здесь заслужил, так это я.

– А Славик? – Уточняю на всякий случай.

– А что нам Славик? Мы уже взрослые, так что?

Не знаю, как он, но я точно достиг совершеннолетия.

– Неси свое пойло.

– Отлично! – По скорости, с которой он бросился в комнату, стало понятно, что выпить ему хотелось весь вечер. Честно говоря, я и сам мечтал пригубить и забыться, чтобы наконец-то поспать сном младенца.

Не успел я достать бокалы, как он тут как тут.

– Ты умеешь это открывать? – Малыш протянул мне бутылку.

– Сколько тебе лет мальчик? – Решил я пошутить.

– Достаточно, ты наливай. Много разговоров, мало дела.

Какие мы деловые!

Усевшись на диван прямо с ногами по-турецки, я открыл бутылку. Хлынула пена. Мда-а-а… Теплое шампанское – экзотика.

– Черт! А закуска? – Вспомнил он, когда я уже налил.

– В холодильнике есть яблоки.

– Сходи, нарежь.

– Я тебе что, слуга? – То бутылку открой, то яблоки нарежь.

– Пож-ж-жалуста!

Впервые слышу от него такие слова. Наверное, он сегодня что-то съел не то.

Пришлось обчистить и нарезать дольками. Садясь обратно, про себя отметил, что появление блюдца с яблоками уж сильно его обрадовало.

– Так за что выпьем?

– За наш первый клип.

– Давай. Если учесть, как мы его снимали, то мы должны бухать неделю.

– Пф-ф-ф! – Пацан поперхнулся от смеха. Пришлось похлопать по плечу. – Ха-ха! Это точно! Помнишь, как Слава бесился после десятого дубля с поцелуем?

– А то! Из-за его «не годится» пришлось менять весь сценарий клипа. – Сейчас это, может, и смешно, но когда снимали, было не очень весело. Клип был задуман, как воспоминания героя. Отрывками должны были вставляться постельные сцены. То, что изначально должно быть сплошной обнажёнкой, после коррекции Славы превратилось в невинный флирт двух подростков. Даже поцелуй урезали до намека «догадайтесь сами». Теперь хоть есть надежда, что зрители заметят не только голых мальчиков, но и мой голос.

– Но неплохо получилось, правда? – Он протянул мне снова бокал. – Пей! Почему не пьешь?

Странно. Мы сейчас разговариваем как нормальные люди.

– Да, съёмочная команда постаралась. – Подлив в его стакан, налил и себе. – Теперь будут крутить по каналу каждые полчаса.

– Будут, уплачено. А как тебе интервью?

– О-о-о! Это, конечно, было стремно. Представляешь, когда эта Шапокляк стала спрашивать, кто какую позу предпочитает в сексе, я реально растерялся. Разве этот вопрос был запланирован?

– Она совсем отошла от текста, ты что, не заметил?

– Да я сидел, как на иголках. Еще и ты со своими руками. Тебе их, что, девать не было куда?

– А куда мне нужно было их положить? Сюда?

Он протянул руку и положил ее мне на ширинку.

– Ты опять за свое? – Легким движением руки его перекочевала на диван.

– Ты какой-то дикий. Или ты боишься, что у тебя встанет?

Он очень о себе высокого мнения.

– Я боюсь, что кому-то нельзя пить.

Он поставил бокал и стал опять приближаться ко мне.

– Интересно, кому ж-ж-же?

Последние слова прозвучали так громко и протяжно, что я испугался. Я протянул руку, чтобы оттолкнуть его, но вместо этого словно провалился. Расстояние между нами стало то сокращаться, то увеличиваться.

– Что э-э-это?! – Я не узнал свой голос.

– Это кайф-ф-ф! Тебе понравится.

Его лицо расплылось у меня перед глазами…

«Я бежал, потом падал в пропасть… Карабкался по склону и снова земля уходила из-под ног. Я бежал от кого-то, пытался пробраться через высокую траву. Задыхаюсь. Я запутался в траве, которая не пускает меня. Помогите!»

Я проснулся от чувства, что не могу дышать. Что-то мешало мне двигаться.

Открыв глаза, я подумал, что сплю. На меня смотрела морда розового зайца с пластиковыми голубыми глазами.

Что за фигня!

Голова болела, и я попытался встать. Лучше бы совсем не просыпался. Это была комната Санька, который лежал рядом со мной полностью голый, прикрытый лишь мягкими игрушками. Можно даже не упоминать тот факт, что я был тоже голый.

Твою ж мать! Выпьем, да? Отметим! Он развел меня как лоха.

Только зачем?!

Ответ был очевиден – он спал на моей постели в костюме и носках.

Часть

Я не стал ждать, когда он проснется, тихо вышел и прикрыл дверь. Если бы он сейчас что-то спросил, у меня просто не было бы ответа. Что произошло, я не знаю и знать не хочу. Очевидно лишь одно – он подсыпал какую-то гадость мне в шампанское.

Голова продолжала болеть, как после бодуна. Хотелось лишь одного – упасть и поспать, но не возвращаться же к патлатой заразе. Про встречу со Славой тоже не было и речи. Я снова ощутил себя жалким: без дома и собственного угла, где можно укрыться от любых бед.

Устроившись на диване в одних трусах, я быстро уснул.

– Эй! Подъем! Тихий час закончился! – Как же он меня раздражает!

Я даже не открыл глаз, но когда он стал толкать меня в грудь, я не сдержался:

– Какого лешего тебе от меня нужно?!

Мало того, что орет, так еще и толкает ногой в грудь.

– Пора вставать, милый-дорогой! Скоро за нами приедут.

– Убрал свои потняки от моего лица!

Пришлось силой оттолкнуть его ногу.

– Фу, как грубо! Разве так разговаривают с человеком, с которым провели ночь?

Я его сейчас убью! Нет! Лучше пусть его убьет Славик, когда выйдет из комнаты.

– Я с тобой не спал. Можешь это кому-то рассказывать, а не мне, ясно?

Нашел себе лоха. Если он перетащил меня в постель и раздел, это еще ничего не значит.

– Правда? Ты не помнишь? Хорошо, что я снял все на телефон.

Я не поверил своим глазам, когда он выставил перед моими глазами экран, где крупным планом были сняты мои гениталии, а за кадром его голос комментировал их. А потом… Черт! Он трогал вначале рукой, а потом ртом. Из динамика даже были слышны звуки от этого процесса. Мразь! Какая же он мразь!

– Ну, как тебе, нравится? Это только начало, самое интересное дальше. Смотри-смотри! Видишь, как он встал? Знаешь, что сейчас я с ним сделаю?

– Отдай! – Я попытался выхватить телефон, но он увернулся.

– Не так быстро! Вижу, ты уже ожил, может, повторим? Заодно и вспомнишь.

– Сука!

– Знаю, мне уже говорили.

Он, как ни в чем не бывало, отправился в сторону холодильника и стал вынимать содержимое.

Сидя на диване, я стал подбирать варианты событий. Что же ему нужно?

– Послушай, ты думаешь, что эта запись что-то меняет? Как по мне, это все ерунда.

– Посмотрим. Думаю, Славе это не очень понравится.

Сейчас он меня удивил. Он что, не знает, что Слава в моей комнате? А вот это уже интересно.

– Узнает он и что? – решил я узнать о его планах.

– А то, что ты ему будешь уже не интересен. Месяц-два, и он найдет тебе замену. Знаешь, сколько найдется желающих в группу и его постель? А я знаю.

Он развернулся ко мне и протянул бутерброд:

– Будешь? – Вот маленькая сучара! – Бери-бери. Знаю, что сейчас голоден. Не бойся, ничего не подмешал. – Он опять отвернулся, продолжив резать: – Так вот, у меня есть для тебя предложение… – Пауза. И что он задумал? – Я ему ничего не расскажу и место в группе твое, а взамен ты продолжишь быть у меня тринадцатым, пока я этого хочу. И еще… Ты оставишь его в покое.

– Я? Его? Ты что-то путаешь. Я никогда никого не трогал.

– Заткнись! – Он сорвался на крик, но сразу сменил тактику: – Хорошо. Объясню более подробнее свои требования: никаких больше ночных свиданий в твоей комнате, совместных принятий душа и поеданий блинов. Мне продолжить? Ты думаешь, я ничего не замечал?

Значит, он все знал.

– Между нами ничего нет.

– Это сейчас нет, а теперь и не будет вовсе. Ты понял меня?!

Он пытается меня запугать? Меня? Который был никем и которому терять, по сути, и нечего?

– Перед тем, как кого-то поучать, научись считать. Раньше ты говорил, одиннадцатым буду, а сейчас тринадцатым резко стал.

– Я все верно посчитал, ты не волнуйся. Ты просто упустил свой шанс и будешь тринадцатым. Уж извините, в этот раз тебе с числом действительно не повезло.

– Когда ты только успел?

– Поверь, для этого много времени не нужно. Это с тобой только пришлось вчера повозиться.

– Сука!

– Не нужно повторяться, придумай что-то новенькое.

Как он меня достал. Сейчас я испорчу ему настроение.

– А хочешь, я тебя расстрою?

– Попробуй.

– Слава в моей комнате, и он уже все знает.

Его лицо действительно изменилось. Он рванул в мою комнату, я не стал ему мешать. Что будет, то будет. Моей вины нет. Все, в чем я виноват, что повелся на его обман.

– А ты шутник. – Он вернулся как не удивительно быстро и в хорошем настроении. – Счет – один-один.

Наступила моя очередь проверять. Его действительно не оказалось в комнате. А сколько уже времени?

В дверь позвонили. Сегодня открывали двери мы уже вдвоем. На пороге стояла Катька.

– Сюрприз! «И снова здравствуйте!». Я вернулась! Не вижу радости. Вы готовы к турне по глубинкам нашей родины?

– А где Слава? – Меня с вопросом опередил Малыш.

– А он вам не сообщил? В турне я буду вас сопровождать. Вы не знали?

По всей видимости «мы» действительно ничего не знали. Малыш убежал в гостиную и схватил телефон.

Мы с Катей стали невольными свидетелями этого разговора. Который звучал примерно так: «Ну, Слава... Послушай… Слав...»

Что говорилось на другом конце трубки, я не знаю, но выражение лица Санька менялось с каждой секундой.

Часть

Сказать по правде, я обрадовался, когда увидел реакцию Малыша на телефонный разговор. Где-то в глубине души я надеялся, что Слава все правильно понял и его отношение ко мне не изменится. Я так думал, но на самом деле, в отличие от Малыша, я даже не удосужился хотя бы телефонного разговора.

Как и планировалось, мы отправились в тур по раскрутке группы в составе с другими протеже Славика. Три автобуса с аппаратурой, персоналом и самими участниками следовал от одной точки к следующей, от одного населенного пункта к другому. Утомляло ли это? Безусловно. Такой кочевой образ жизни и нравился мне и, в тоже время, я его ненавидел.

Прежде всего, график выступлений был очень интенсивный, еще наши отношения с Малышом достигли своего пика – мы ненавидели друг друга так сильно, что на людях стало невозможно контролировать себя. Иногда наши словесные разборки даже происходили за сценой. По коллективу поползли слухи. До меня доходили разные истории. Кто-то говорил, что я изменил Малышу с Катей, кто-то предполагал, что наоборот. Но большинство, конечно, были уверенны, что мы ревнуем друг друга ко всему, что движется. О наших страстях стали ходить легенды, особенно когда мы разломали в отеле кровать, пытаясь ее раздвинуть. Всему виной это дурацкое правило, что все должны думать, что мы пара. Может, мне его еще и девственности лишать каждую ночь и вывешивать на балкон кровавую простынь?

Но все это просто сущий пустяк по сравнению с тем, что стало происходить со мной буквально на второй же день нашего турне. За шесть месяцев совместного проживания я обнаружил, что мне его не хватает. Я постоянно осматриваюсь по сторонам в надежде, что увижу его. Не звонит. Не пишет. Пропал. Иногда я слышу, как Катька с ним разговаривает, и возникает такое желание взять трубку и сказать все, что я о нем думаю. Кто мне мешает самому набрать его, но блядская гордость начинает расти день ото дня. Хочу, чтобы он сделал первый шаг, хочу знать, что я нужен ему. Пусть даже это будет просто звонок по работе, но я уже найду, как с ним поговорить. Но он не звонит… Не звонит уже две недели! Одно утешает, ему он тоже не звонит и не отвечает на его смс и звонки. Иногда, когда в отеле все затихает, у меня есть соблазн написать ему. Ответит ли он мне? Я боюсь, что нет. В этом вся причина.

***

– Ник, можно тебя на секунду? – Ко мне подошла перед выходом на сцену Катя. Судя по интонации, что-то произошло.

– Слушаю тебя. – Девушка странно себя вела: опустив голову, что-то судорожно сжимала в руке, не решаясь сказать. – Что случилось?

– Боже! Все нормально. Просто я хотела тебе кое-что дать…

– Что? Давай быстрее, нам сейчас выходить на сцену.

– Вот!

Развернувшись, она убежала, оставив в моей руке ключ с номерком.

Я сразу узнал его – ключ от комнаты в отеле. А она рисковая девушка, не каждая рискнула бы потерять работу ради ночи в отеле.