Текст книги "Звезда пленительного счастья (СИ)"

Автор книги: goblinmarusya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

***

Вернувшись в комнату, попробовал уснуть – не получалось.

При щелчке открывающейся двери я по инерции закрыл глаза.

– Спишь? – голос Вячеслава.

Я не пошевелился. Кровать скрипнула и прогнулась у изголовья. Резким движением он развернул меня, положив на лопатки. Пришлось открыть глаза.

Я увидел лицо без эмоций. О чем он сейчас думает, я не могу понять. Просто смотрит и все. Смотрит беспрерывно, словно игра в гляделки. Что ему нужно? От нависшей тишины стало отчетливо слышно, как бьется мое сердце. А когда он стал медленно наклоняться, сердце застучало как сумасшедшее. Тридцать сантиметров. Двадцать. Десять. Пять. Четыре. Он меня сейчас поцелует! Я не выдержал и закрыл глаза.

– От тебя несет, как от сапожника. – Вместо поцелуя, он прошептал это прямо в губы. – Вечером готовься, я тебя накажу.

Когда я открыл глаза, его уже не было, но было кое-что другое, и я надеюсь, он этого не заметил.

И зачем только я закрыл глаза! Зачем?!

Часть

Наказание, мне ли не знать, каково это? За свою короткую жизнь я успел насмотреться разного. Детдом – это место, где каждый ребенок – история поломанной судьбы. У каждого она своя. Как бы это сейчас жестоко не звучало, но все страдания делают нас сильнее. Боюсь ли быть наказанным? Смотря что подразумевается под этим словом, если физическая боль, то я давно перестал ее бояться. К этому можно привыкнуть, когда день за днем получать тумаки. Их мне отвешивал наш физрук, который ненавидел меня больше, чем других. И я даже знал, за что – меня любил весь женский персонал. Может, по этой причине, когда все мечтали об отце, я в глубине души ненавидел мужиков. Кто, в конце концов, они такие? Осеменители? А сейчас один из таких хочет меня наказать. И чего он этим добьется? Ничего! Лишь подтвердит мою уверенность, что все мужчины жестоки. Да и я не сильно от них отличаюсь. Я родился мужчиной, и ничего мне не чуждо, что им присуще. Мое отношение к женщинам полностью соответствует статусу. Такой, как все: дают – беру, начинают хотеть большего – разворачиваюсь и ухожу.

День тянулся медленно, когда на пороге квартиры появился Вячеслав, я полностью был уже на взводе.

«Пусть делает, что хочет, козел!»

– Сумку возьми. В комнату к Сане отнеси. – Даже не поздоровался, вручил дорожный чемодан и отправился в сторону кухни. – Что-то из еды есть? Устал, как собака.

Опустившись на диван, опрокинул голову назад и закрыл глаза.

– Не знаю. Я только вернулся из спортзала. – Я, как дурак, продолжал стоять посреди комнаты с чемоданом в руке.

– Так приготовь что-нибудь, а я пока в душ.

Встал и вышел, даже не услышал моих возражений. Только почему-то мне кажется, что и не мог он услышать, ведь я так и не промолвил и слова. Стоял и пытался выдавить из себя, но не сумел.

Ненавижу его! Достал!

Но больше меня выводит из себя Малыш, который даже не поднял на меня глаза, когда я вошел. Уставился в ноутбук и хоть бы для приличия посмотрел на меня.

– Где Слава?

– В душе.

Поставив в угол чемодан, я повернулся и опять посмотрел на него. Реакции ноль.

– Тебе что-то нужно? – наконец-то спросил он.

– Мне? Нет.

«А тебе бы не помешало встать и сделать пожрать своему ебарю!»

– Свободен! – Сученок! Чтоб тебя!

Почему я здесь как слуга. «Открой! Закрой! Свободен!» Достали!

Ничего, я потерплю. Не такое терпел.

Стоя у плиты, из-за шума вытяжки я даже не заметил, как ко мне подошли сзади. Когда из-за плеча раздался голос, я вздрогнул от неожиданности.

– Вкусно пахнет! Что это будет?

Вячеслав стоял вплотную за моей спиной. Свежий запах геля для душа перебил запах еды.

– Блинчики. – Попытавшись перевернуть блин, я уперся локтем в теплое тело. – Извините.

Резко обернувшись, чуть не соприкоснулся с ним губами. От такой близости растерялся и, крутанув головой, нечаянно провел деревянной лопаткой по его голому животу.

– Извините. Черт! Я не хотел.

Он вполне спокойно сжал мое запястье с лопаткой, опуская вниз.

– Еще не хватало, чтобы ты этого хотел. Хорошо, что хоть не ножом. – Его голос звучал насмешливо. – Ты чего так нервничаешь?

– Кто вам-м-м такое сказал? – Боже, лучше бы я смолчал. Я и сам слышу, как сейчас это произнес.

– Блинчики. – Он резко сменил тему.

– Что?!

– Говорю, у тебя блинчики горят.

– Черт!

Только испортил еду. Что я так разволновался? Просто я ждал, когда он придет и начнет меня воспитывать, ругать, в конце концов, наказывать, а тут подозрительное спокойствие. Да еще эта близость… А он, как назло, продолжал стоять за мной и наблюдать, как я жарю. Периодически просовывая руку и воруя блинчик.

– Вкусно. Ты все молоко на блинчики спустил или осталось?

– Какое молоко? Блины на воде.

– На воде? Почему?

– Какое молоко в детдоме? Мы по ночам, когда жрать хотелось, прокрадывались на кухню и жарили блины. Мука, вода и сахар.

– Вам разрешали готовить?

– Вы что?! Приходилось ждать, пока взрослые уснут и на стреме обязательно кто-то стоял.

– А я люблю на молоке. Поливать потом медом или клубничным вареньем. Пробовал?

– Нет.

Разговор расслабил, и я снова вздрогнул, когда его рука легла мне на плечо.

– Поищи на полках что-нибудь сладкое, а я дожарю.– Оттолкнул меня в сторону, тем самым опять повергнув в ступор.

Кто бы мог подумать, что он так ловко орудует сковородкой. Странно было наблюдать, как мужчина с оголенным торсом готовит на кухне. Его лопатки двигались так гармонично, мышцы красовались рельефом. Не мужчина – а мечта домохозяйки.

– Что там со сладким? – Он, повернув голову, посмотрел на меня, а я сделал вид, что изучаю содержимое холодильника.

– Сгущенка годится?

– Сойдет.

Поставив на стол упаковку со сгущенкой, я решил, что на этом моя миссия закончена.

– Ты куда?

– Я не хочу есть.

– Я тебя не спрашивал, чего ты хочешь. Садись. – Ну, конечно. Почему я решил, что моя вчерашняя выходка сойдет мне с рук.

– Ешь!

Вячеслав поставил тарелку с блинами посредине стола. Полив сгущенкой первый блинчик, свернул и протянул мне. Я взял и надкусил. Он довольно шмыгнул и сделал себе. Ели мы молча, лишь смотря друг на друга. Первым заговорил он:

– Обдумав вчерашнее происшествие, я пришел к выводу, что Катя не справляется. Мне следовало с самого начала учесть, что это как запустить мышь к коту – рано или поздно она увлечется тобой. Контроля нет, нет дисциплины. Трава, алкоголь, что еще мне от тебя ждать? Ах, да! Женщины! Как мне понять вчерашний инцидент? Ты, что, без секса не можешь прожить и месяц?

Это он мне сейчас говорит? Тот, кто каждый день приходит потрахаться?

– Ты какого черта искал у меня грудь? – Я?! Грудь?! Да я просто хотел снять его рубашку. Черт! Я не стану этого произносить. – Если так пойдет и дальше, ты завалишь мне весь проект. С сегодняшнего дня я займусь лично вашей группой. И теперь вы будете у меня на виду двадцать четыре часа в сутки. Понятно тебе, не слышу?

– Да.

Он встал, обошел стол и, протянув руку, взял меня за подбородок. Я не отвел взгляд, но когда он стал наклоняться, все повторилось – сердце заколотилось, как сумасшедшее, и я закрыл глаза.

Влажный язык коснулся моей верхней губы, слизывая сгущенку. Голова закружилась от резкого выброса адреналина. Какая-то секунда слабости, и я опомнился, открыв глаза.

Он стоял прямо, но продолжал держать за подбородок.

– Ты закрыл глаза.

– Что?

– Посуду убери!

Когда за ним закрылась дверь, я поднял тарелку и замахнулся в его сторону.

Нет, Спокойствие! Нужно взять себя в руки.

Часть

Так вот, значит, какое наказание он мне уготовил, двадцать четыре часа под присмотром? Да это эти чертовы педики у меня постоянно перед глазами.

Целый день, куда бы я не пошел, везде эти двое. Я никогда не был гомофобом, но эту парочку я терпеть не могу. Меня раздражает всё в них. Будь то поцелуи или даже взгляды. Кто им сказал, что так можно вести себя на людях? Ах, да! Я для них не человек вовсе. Так, просто – «Принеси, подай!».

Даже по ночам нет от них спокойствия. Эти постоянные скрипы и стоны мешают уснуть. Но и этого им мало. Только усну, стук в дверь: «Приготовь мне блины». Он делает это специально? Жрет десятками ночью эти блины и запивает литрами молока. Куда оно у него девается? Я же вижу, что на теле нет и грамма лишнего веса. Какого я такой наблюдательный стал? Зачем мне думать о его теле? Какая разница, что иногда на нем даже видны следы от спермы. Мне должно быть все равно, но… Это все раздражает меня!

– Ты плохо выглядишь в последнее время. – Спасибо за комплимент!

В очередной раз запихивая в себя блинчики, приготовленные мной, решил удостоить меня своим вниманием.

– Ты не заболел случайно? – Я спать хочу! Дайте мне выспаться и отдохнуть от вас!

– Все хорошо. – Не хватало мне еще его насмешек.

– У тебя один ответ «Все хорошо», только и я не слепой. На хореографии вялый весь, на пении не попадаешь в ноты. – А кто в этом виноват?

– Я исправлюсь.

– Может, хватит этих сухих ответов? Если что-то болит или тревожит – скажи. Я постараюсь это решить. – Сдохните, ты и твоя подстилка! И мне полегчает.

– Нет, спасибо, все нормально.

– Не хочешь говорить, завтра к врачу.

Так хочется показать ему факью, но я не доставлю ему такого удовольствия. Не сейчас, не время.

***

Доктор четко поставил диагноз. Истощение. Лечение: постельный режим два-три дня. Как же я обрадовался такой возможности. Хотя бы днем не видеть никого и отдохнуть от их присутствия.

Малыш язвительно намекнул, что я слабак, услышав от Славика диагноз. На что я про себя ответил: «Откуда у тебя столько энергии, чтобы полночи давать в зад?!»

Стоило двери с утра за ними закрыться, я запел от радости. Воля! Свобода! Пару часов полного покоя. И у меня уже давно были планы, как я проведу это время. Может, это банально, но я хотел включить на весь экран порно и, устроившись поудобнее… Не долго думая, так и поступил. И каково было мое удивление, когда вместо того, чтобы оценить достоинства порно-актрисы, меня заинтересовал мужчина. Смутился. Расстроился. Разозлился. Возбудился… И поддался соблазну. Кто же знал, что на самом интересном месте двери моей спальни резко откроются, и на пороге возникнет Вячеслав.

– Черт-т-т! Я подумал, ты тут с бабой!

Это я должен был возмутиться! Что-что, а быть застигнутым со спущенными штанами, не было моей мечтой.

– Я могу остаться наедине хоть на час?!

Натаскивая спортивки, я пытался прикрыть эрекцию, но тонкая ткань мало что скрывала.

– Можешь! – Он даже не попытался выйти или отвернуться. – Что ты там прячешь, я уже видел твою штуку, и не раз.

– А я не люблю, когда на меня голого смотрят!

– Нужно было раньше думать, когда снимался голышом в клипе! – Он впервые оговорился, что видел его.

А чего он на меня раскричался? Что он здесь забыл, если должен был быть с Малышом в студии?

Что-то мне подсказывало, что никого, кроме нас, в квартире нет.

– Почему вы вернулись?

– Нужно было, вот и вернулся. – Уклончивый ответ. Почему стоит и смотрит, а не уходит?

Подозрительно.

Сделав пару шагов навстречу, пришлось остановиться перед ним.

– Можно пройти?

– Ты куда?

– В ванную. Можно? Или и мыться я теперь буду в вашем присутствии?

– А ты хочешь, чтобы я смотрел?

– Нет!

Он повернулся в пол-оборота, позволяя протиснуться между ним и косяком, чем я попытался воспользоваться. Но не успел, его вопрос застал меня в проеме:

– А почему тогда предлагал?

– Я? Вам?! Когда?

Он приблизился, и первое, что я ощутил, как мой стояк уперся ему в бедро. Мужика это совсем не смутило, он слегка наклонился и прошептал мне на ухо:

– В данную секунду. Так что?

– Что «что»? – Я растерялся. Я отчетливо понимаю, о чем он.

Нужно лишь пошевелить рукой и слегка оттолкнуть, но я словно под гипнозом его голоса, шепчущего мне на ухо.

– Потереть тебе спинку? Или еще чего-нибудь?

Нет, чтобы сказать «Не нужно», я продолжал стоять, полностью теряясь в своих ощущениях. Словно все сейчас опустилось ниже пояса. Головка пульсировала, упираясь в него. Я заглотнул и прикрыл глаза. Такого возбуждения, как вызванного присутствием этого мужчины, я не испытывал никогда в жизни. Это пугает. Страх от осознания невозможности происходящего. Адреналин. Запах, который исходит от него. Легкое касание к моим губам. Я перестаю дышать. Нет, это не губы, потому что в ту же секунду его язык коснулся мочки уха.

– Я… – хотел сказать «…Хочу!», но он не дал это сделать, прижав сильнее палец к моим губам.

– Молчи, поздно. – Навалившись всем телом на меня, он стал целовать мою шею. Я пытался не дышать, но когда его рука коснулась моего члена, я застонал.

То, что последовало за этим, я даже не ожидал – он резко отпихнул меня в спальню, а сам шагнул в коридор.

– Ты чего так долго? Я устал ждать в машине. Ты нашел мой телефон? – Раздался голос Сани.

– Нашел.

– А что с инвалидом?

Вячеслав повернул голову, и посмотрел мне в глаза.

– Он спит.

Они ушли, а я, сидя на постели, в очередной раз не мог понять, что со мной происходит.

Ненавижу его. Ненавижу себя. Но больше всего ненавижу этого пацана, которому не сиделось в машине.

Часть

Странно, но после того случая все поменялось. И эти изменения удивили меня больше, чем то, что происходило раннее. Меня стали игнорить. Да-да! Это звучит странно, куда еще больше, но так оно и есть. Если раньше хоть иногда были минуты, когда Вячеслав со мной разговаривал, то сейчас и этого не стало.

Два предложения «Доброе утро» и «Спокойной ночи» – все, что я слышу от него уже неделю. Я этого не понимаю, как можно так работать. Может, он считает, что я в чем-то виноват? Тогда в чем? Я не приставал к нему, правильно? Не давал повода, верно? Что? Что тогда?!

В то же время Малыш стал опять проявлять чрезмерное внимание к моей персоне. Сегодня он вообще обнаглел, вошел в ванную, когда я в ней лежал, сел на ее край, закурил и стал рассматривать меня под водой.

– Что тебе?

– Послушай, может, я к тебе нырну? Пошалим.

– Шали в своей комнате… Сам знаешь с кем!

– Его нет. Уехал на встречу.

– А тебе час подождать слабо, как я понимаю? А может, у него проблемы с этим делом? – Вот чисто теоретически мне просто интересно.

– Я отвечу, если ты мне тоже скажешь, сколько у тебя было баб?

– Не считал. – Считать стало бесполезно, когда мне было еще…

– Много, значит.

– Значит – да.

– И я хочу много.

– То есть у босса много не получается? – Странно то, что я наблюдал, так у него не хило стояло.

– Что ты заладил. Я тебе сейчас о другом говорю. Я предлагаю тебе быть у меня одиннадцатым.

– Одиннадцатым?.. Нет, не хочу. Цифра не нравится. – Я взял на ладонь пену и подул в его сторону. Мыльный пузырь затушил его сигарету. Я посмотрел на его лицо и мокрую от пены чёлку. Сколько ему лет? Я до сих пор не знаю этого. Неужели правда, что он спит с ним еще по малолетке? И что происходит у него в голове? – Ты не любишь его?

Пацан посмотрел на меня серьезным взглядом.

– В том-то и проблема, что люблю. Думаешь, просто любить, когда тебе постоянно изменяют? А все, что делаю я – просто мщу. Представь, наступит время, когда он станет старым и никому ненужным. Я приду к нему, сяду у изголовья и стану рассказывать о всех разах, когда наставлял ему рога. Может, тогда ему это хоть будет небезразлично.

Я в шоке! Что происходит в его милой головке? То, что он не такой, как все, и с ним нужно быть осторожным, я знал, но услышать такое…

– Как по мне, то он к тебе нормально относится. За все время я ни разу не замечал, что он тебе изменяет. – О наших с Вячеславом делах ему лучше не знать.

– Наивный, ты думаешь, он сейчас на встрече? – Он сделал многозначительное лицо.

– И поэтому ты пришел ко мне? Мстить?

– Может, и так, а может – нет. Ты красивый и нравишься ему… А я возьму и испорчу ему все планы. – Теперь все понятно. – Ну, ты как? Не против пошалить?

Он запустил свою руку под пену, пришлось перехватить ее.

– Не сегодня.

Он улыбнулся.

– А когда?

– Когда-нибудь. Я стану старым, приходи, и мы с тобой пошалим в последний раз.

– Кому ты тогда нужен будешь? Я тогда буду любить молодых и красивых.

Он вышел из ванной, а мне почему-то стало жаль его. Чем я лучше этих двоих? Они изменяют, и я поступал так же. Интересно, сколько женщин ненавидят меня? Лучше мне этого не знать.

***

Вячеслав Геннадьевич явились очень поздно, и мне, как всегда, пришлось открыть ему дверь. Его состояние можно охарактеризовать, как тяжелое опьянение. Еле держась на ногах, он даже не в силах был снять обувь. Я, придерживая его, наклонился и одной рукой попытался расшнуровать ботинки. В благодарность он стал водить рукой по моей шее, потом спине. Я реагировал спокойно, но когда его рука опустилась ниже и прошлась ниже по копчику, проникая под трусы, пришлось впечатать его в стену и продолжить снимать второй ботинок.

Закончив с обувью, сидя на корточках, я приподнял голову и посмотрел на него. Он по-дурацки улыбался. Протянув руку, попытался пальцем приоткрыть мне рот.

– Я хочу, чтобы ты мне отсосал. – Продолжая идиотски улыбаться, озвучил он мне свое желание.

Ничего себе, предложение! Он ошибся адресом.

Подхватив его под руку, еле дотянул до комнаты. Где выключатель, я не знал, поэтому потащил в сторону кровати в темноте.

– Какого?! – раздался сонный голос Санька, когда я, по всей видимости, придавил его чужим телом.

– Займись им, раздень.

– Нужно было бросить в гостиной на диване. – Пробурчал тот же недовольный голос.

Вот вам и любовь.

***

Когда лежал в своей спальне, почему-то вспомнился разговор в ванной. Никогда в жизни я столько много не думал об отношениях, как за последние две недели. Ладно бы, это была нормальная гетеросексуальная пара, а то гомики. Какие могут быть у них чувства?

Я почти уснул, когда дверь моей спальни открылась.

– Кто здесь?

– Это я. – Что он здесь забыл?

– Чего тебе?

– Я не могу с ним спать. Можно к тебе?

– У меня кровать меньше твоей, иди в гостиную.

– Не будь снобом. – Нагло пробравшись под одеяло, прислонился ко мне.

– Послушай, мне только проблем не хватало с тобой. Не нужно меня в это вмешивать.

– Я только посплю и все.

– Но трусы ты хоть мог одеть?

– Я так всегда сплю.

За стенкой послышался странный звук и кашель.

– Сань, его, наверное, рвет. Иди, помоги ему.

– Сам иди. Пусть ему помогает тот, с кем он пил.

Спорить было бесполезно. Пришлось встать и пойти проверить. Включив свет, передо мной открылась неприглядная картина.

Вячеслав лежал на животе, свесив голову с кровати. Брюки закатились, пиджак задрался, рубашка выбилась из-под ремня. Его выворачивало прямо на пол. Жалкое зрелище.

Он застонал.

Завтра я буду об этом жалеть, но сегодня я не могу поступить иначе.

Взобравшись на эту необъятную кровать с ногами, перевернул его на спину. Боже, как же он невинно-жалок в этом состоянии. Стянув носки, настал черед штанам. Он даже в отключке приподнимал бедра, помогая стянуть брюки. Полдела сделано. Пиджак, рубашка и трусы. Видел бы он сейчас себя. С пиджаком тоже пришлось постараться. Он не хрупкая девушка. Глянув на результат своих трудов, констатировал факт – он точно не женщина. Тем и удивительней, почему он стал геем? У него же, наверняка, нет отбоя от женского пола.

– Обними меня. – Я вздрогнул, неожиданно услышав его голос. Посмотрел на него. Глаза закрыты. С кем он сейчас разговаривает? Точно не со мной. – Мне холодно.

Укрыв его, завернул в одеяло, как младенца. И обнял. Странное ощущение, я никогда никого не обнимал. Не прижимал к себе.

– Малыш…

Я опомнился. Что я делаю? Зачем мне это нужно?

Он снова застонал, пришлось повернуть на бок, чтобы его не стошнило на себя.

Убирая за ним, я понял одно. Со мной точно что-то не так.

Спать в свою комнату я не пошел, устроившись на диване в гостиной. А утром проснулся, от ощущения тепла. Я был укрыт покрывалом из спальни Малыша.

Часть

В очередной раз я ошибся в человеке. Только пару дней назад еще думал, что жалко его, а он подсунул мне свинью. Патлатая зараза опять подставил меня. На этот раз он умудрился где-то подхватить засос на шее, а любовнику соврал, что это я перестарался. Но не это обидно, другое – Вячеслав Геннадьевич поверил своему Малышу.

Теперь он следует за мной словно тень, даже в тренажерке не могу отдохнуть. Тотальный контроль.

Только стоило симпатичной девушке улыбнуться и подойти, как он тут как тут.

– Девушка, вашей маме зять не нужен? – Я прям опешил, когда он стал молодить ее прямо у меня под носом. А она и рада стараться, растянулась в улыбке, изображая стеснительность:

– Может, сами у нее спросите? – Типичный пример, когда деньги решают все. Как быстро она забыла, зачем подошла ко мне.

– Это лишнее. Я просто хотел сказать, что если вашей маме нужен зять, то вам здесь ничего не светит. Правда, любимый? – последнюю фразу он произносил, положив руку мне на плечо.

Нужно было видеть в этот момент лицо девушки – она просто застыла от шока, а когда опомнилась, покраснела еще больше и убежала.

– И что это было? – Сбрасывая руку со своего плеча.

– Что именно?

– Что именно?! – Я повысил голос, но, оглядевшись по сторонам, понял, что публичных скандалов мне только и не хватало. – Мне не о чем с вами разговаривать.

Решив, что тренировка на этом закончена, я направился в раздевалку, но побыть и успокоить свою злость у меня не было времени, он вошел следом.

Да! Я злюсь. Да! На него. Какое он имеет право постоянно лезть в мои дела! Дело даже не в том, что он спугнул девицу. Вся причина – зачем он это сделал. И я знаю ответ. Все дело в том засосе. Он просто мстит мне, ревнуя Малыша ко мне. Это меня больше всего бесит! Неужели он не видит, что этот малолетний интриган просто сходит с ума от скуки. Какая тут нафиг любовь! Черт! Какого я об этом постоянно думаю?

Хорошо, что в это время никого в раздевалке не оказалось, иначе им бы пришлось стать свидетелями, как мне перегородили дорогу в душевую.

– Нам нужно поговорить.

– Если по работе, то дождитесь, когда я приму душ.

– Это не по работе.

– Тогда "Нам не о чем разговаривать". – Обойдя его, я все же попал в душевую, хотя потом я пожалел об этом. Вячеслав вошел следом и стал напротив кабинки.

Он думает меня этим смутить? Достал уже!

Стянув с себя трусы, стал под струю, развернувшись к нему задом.

– И долго вы тут будете караулить? – Спиной чувствую, что он наблюдает за мной. – Можете не волноваться, ваш Малыш не приглашен сюда на свидание.

Надеюсь, мой сарказм он оценил.

– Остроумно. Тогда, когда вы успели? – Опять он за свое.

– Я повторюсь: «Я к нему не прикасался»! Сами поставили ему засос и забыли. Не нужно меня вмешивать в ваши дела.

– Я никогда не ставлю отметины.

Почему я должен выслушивать эти подробности?

– Значит, это был кто-то другой, но не я!

Ответной реплики не последовало, и я повернул голову в его сторону. Он стоял, уставившись взглядом в пол, словно что-то обдумывая.

– Значит, не ты…

– Не я.

Почему-то в этот момент, мне вспомнилось, как он лежал на кровати пьяный. Жалость? Пожалуй…

– Послушайте, может, это не мое дело… Но… Можно я спрошу? – Есть один вопрос, который меня почему-то интересует.

Он поднял взгляд.

– Спроси.

– У вас… Типа… Любовь?

Его серьезный напыщенный вид как рукой сняло. И когда он улыбнулся, я понял, что только я серьезно относился к этой ситуации.

– К кому? – Его ответный вопрос сбил меня с мысли.

– Ну… Как бы… Вы его…

Черт! Да что это такое?! Если бы сейчас говорили о сексе, было бы проще, а разговаривать о вещах, в которых я ничего не понимаю, трудно.

– Почему ты так решил?

– Почему-почему?.. Ревность… Вы ревнуете его.

– Правда? Думаешь, если бы я ревновал, позволил бы другому смотреть на него голого? Или целоваться с другим парнем?

– Я не понимаю… А засос? – Честно говоря, я уже ничего не понимаю.

– Ты хочешь знать причину?

– Думаю, да.

– Точно? – Он сделал шаг на встречу ко мне. Еще чуть-чуть и брызги от душа попадут на него. – Ты уверен?

Я не ожидал, что он в одежде подойдет так близко. Меня словно парализовало, когда он, войдя под струю, просунул руку и закрутил вентиль. Наши тела были вплотную прижаты друг к другу.

– Что вы творите? – Пытаюсь отстраниться, но мое тело не слушается. Меня словно магнитом тянет в другую сторону.

– А как тебе такая причина: меня сводит с ума мысль, что ты кого-то можешь целовать и заниматься с кем-то любовью? Я ревную именно тебя. И хочу до потери пульса коснуться твоей кожи. Меня возбуждает даже то, как ты прикрываешь глаза, так хочется прикоснуться к твоим губам…

Он шепчет это мне на ухо, и я понимаю, что сейчас ничего не прикрывает моей реакции на его голос.

– Если я прикоснусь к тебе, ты ведь не будешь против? – Его ладонь коснулась моей щеки. – А если я сделаю так? – Мои губы накрыли чужие. Понимаю, я сейчас целуюсь с ним, но ничего поделать с собой не могу. Отвечаю ему, но боюсь открыть глаза. Вдруг мне не понравится то, что я увижу?

Страх от того, что я ему сейчас позволяю, слабее желания, которое возникает, когда он шепчет «Хочу облизать тебя всего».

Главное – не открывать глаза. Не открывать глаза…

Горячие ладони опускаются по моей спине, в то время как его язык блуждает по груди.

Только не открывать глаза!

Теплое дыхание на животе, пальцы, сжимающие ягодицы, то жадно впиваются, то ослабляют хватку.

Еще чуть-чуть…

– Посмотри на меня!

Только не это! Я сейчас не могу этого сделать.

Но стоило его языку коснуться головки, я посмотрел. И то, что я увидел, возбудило меня еще больше. Он так глубоко заглатывал мой член, что я не сдержался и застонал. Его реакция была мгновенной, он быстро поднялся и как сумасшедший стал целовать меня, одной рукой лаская меня, а другой себя.

– Как же я хочу тебя! – Для меня нет более возбуждающего, чем осознание того, что тебя очень сильно хотят. От его слов я кончил прямо в его широкую ладонь, целуя в губы и сбиваясь, забывая дышать. – Черт! Какой ты влаж-ж-жный… Хочу вставить тебе!

Кончая, он стонал и целовал мою шею. Я окончательно утратил способность соображать, погрузившись в эйфорию, прислонясь спиной к стене.

Вот и все! Я переступил ту тонкую грань, которая сдерживала меня. Нет больше уверенности, что это мне не понравится, нет страха, что он увидит мое желание. Я позволил себе повестись на похоть, как и с женщинами. И мне было классно! Это конец.

Да уж! Мы стоим в общественной душевой. Его голова на моем плече, по моим ногам течет жидкая субстанция, а я не знаю, что мне делать. Что говорят в таких случаях? «Спасибо, детка! Было клево!»?

Голоса из раздевалки быстро решили эту проблему: Вячеслав быстро поправил свою одежду, одним движением повернул меня лицом к стене и включил воду. Полилась ледяная вода.

– Я подожду в машине.

Часть

Сейчас, когда я задумываюсь о том, как такое могло со мной произойти, начинаю понимать смысл слов «рано или поздно мы ответим за свои поступки». Уже тогда, садясь возле спортзала в машину, я впервые это почувствовал.

«Все нормально?» – спросил он у меня.

«Да».

«Отлично», – коротко и ясно.

Вопрос: А чего я ожидал? Что что-то изменится?

Изменилось лишь одно – я стал зависим от него. Знаю, это прозвучит странно, но не физический контакт стал главным для меня. Мне хотелось, чтобы он смотрел только на меня, произносил мое имя…

А вместо этого мне приходится наблюдать со стороны, как он целует другого и обнимает его. В этом и есть возмездие: когда любили меня, мне это не было нужным, а теперь, когда я сильно хочу быть с кем-то рядом, я не могу этого получить.

Мой удел открывать дверь, когда он приходит домой, и получать свой страстный поцелуй. Ждать когда наступит глубокая ночь в надежде, что он зайдет. Пусть даже ненадолго, но этого хватит, чтобы мне уснуть счастливым. Те недолгие промежутки времени, когда мы остаемся наедине, становятся главнее всего. Даже предстоящий дебют не так радует, как его невинный поцелуй в затылок.

Но я всего лишь – третий лишний… Тот, кто, получая подарок, делает вид, что купил его сам. Тот, кто смотрит на соперника и завидует ему. Я жалок? Нет. Только этого мне и не хватало. Все это происходит у меня в голове, а на деле я тот, кто решает, чему позволено случиться, а чему нет. Я никогда не делаю первый шаг. Да, может, я не закрываю двери в ванную, да – начинаю жарить блинчики ночью, при этом купив клубничное варенье, но я никогда не целую его первым. И если он приходит ко мне, то это его желание. И я знаю, пока я не позволяю ему большее, чем ласки, он будет хотеть меня. Будет приходить по ночам в надежде получить все сполна.

***

– Подожди… Не спеши. – Шепчу, пытаясь угомонить его напор.

– У нас мало времени, я послал его в аптеку за презервативами.

Все! Стоп!

Ему что, начхать на то, что я не хочу об этом знать?

– Отпусти! – оттолкнув, встал с кровати и посмотрел на него.

Иногда меня выводит из себя его радостная мина. Лежит на моей постели, весь такой довольный собой.

– Коля, ты чего? Иди сюда. – Похлопал возле себя по покрывалу, словно собачонке.

– Не хочу. Вали к нему! И еще, я просил так меня не называть!

– Неужели наша звезда Николя ревнует? – В точку! Только эту информацию не стоит знать ему.

– Просто я не понимаю, ты пришел поговорить со мной о своем Малыше? И если у вас такие грандиозные планы на ночь, то зачем ты приперся ко мне?

– Ты ревнуешь. – Этот факт его еще и радует.

Сейчас я испорчу тебе настроение.

– Знаешь что, не приходи ко мне больше.

Он поднялся и подошел ко мне сзади, но не обнял.

– Вот видишь, как быстро я тебе надоел. Поиграли и хватит? – Обидно. Это должны были быть мои слова. – Сбросил напряжение и нормально, да? – Его тело прижало меня к шкафу, лишая возможности двигаться. Это мне уже не нравится.

– Отпусти!

– Не нравится быть под мужчиной? Так почему ты не возражал, когда я тебе отсасывал?

– Заткнись! Я тебя ни о чем не просил!

Он ослабил хватку, но прижиматься ко мне не прекратил.

– Вот, в чем между нами разница – меня не нужно просить сделать приятное своему партнеру. Ты же продолжаешь строить из себя принцессу: «Это я не буду, то не могу». Хочешь быть мужчиной? Будь им! Прояви инициативу вместо того, чтобы ревновать.

Он отстранился, дав мне возможность повернуться к нему лицом.

Все же он чертовски притягательный, не зря говорят, что от некоторых просто прет сексом. И он со своим блядским взглядом заставляет меня желать его. Все, что ему нужно, это лишь, слегка наклонившись, поцеловать меня в шею.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Сделай мне приятно.

– Очень? – Запустив руки под его рубашку, погладил по груди.

– Очень! – Больше простонал, чем прошептал он мне в ухо.

Чего я боюсь? Нужно лишь опуститься на колени и сделать то, что делал он.

Сползая спиной по стенке шкафа, я еще раз посмотрел вверх: он стоял, упершись руками в шкаф и смотрел, как я расстегиваю ему ремень.

– Ну же, сделай это! – его голос задрожал от возбуждения, когда я сжал его член, обтянутый тканью трусов. Даже через нее чувствуется, какой он горячий. Приятное ощущение упругой плоти, пульсирующей в твоих руках. Я не спешу, хочу, чтобы желание переполняло его…